Глава 6
Эскорт-охрана
Я и раньше бывал во дворце, выполнял поручения Инвара. Конечно, дальше служебных помещений меня не пускали. И чего я там не видел, в королевских покоях? Роскошью меня не удивить, к произведениям искусства равнодушен, быть представленным его величеству никогда не мечтал.
Сейчас все иначе. К Зимнему празднику в столицу съезжалась знать. Открывался сезон балов, и на главный из них, королевский, традиционно приглашали представителей самых родовитых и знаменитых фамилий. Герцогиня Абекорн, вдова с двумя дочерьми, приходилась королю внучатой теткой, и поэтому во дворце ей отвели личные апартаменты.
К апартаментам прилагался небольшой штат слуг – лакей, две горничные и эскорт-охрана, которую нам с Лином предстояло изображать.
Эскорт-охрана – столичная мода. Одинокие леди нанимали мужчину для сопровождения. Считалось, что в столице на улицах небезопасно. И хотя леди лишь посещали в центре дорогие магазины, лавки и кафе да ходили в гости к знакомым, наличие эскорта подчеркивало высокий статус. Охранники должны были всячески оберегать и заботиться о комфорте своих подопечных, а также защищать от воров и бандитов.
Несложная работа для двух парней, неплохо управляющихся и с оружием, и с магией. Скука могла бы стать проблемой, но Инвар отправил нас в столицу не в воспитательных целях.
– Коул, ты сам себя наказал, – сказал он, когда наши подопечные ушли из кабинета. – К Фейлеру у меня никаких претензий нет.
Непривычно, когда Инвар называет Лина Фейлером, по фамилии, к Коулу-то я уже давно притерпелся. А вообще – все так и есть. Я зря взбудоражил Дженни. Прекрасный пример того, как добрые побуждения приводят к непредсказуемым последствиям. Хотел помочь, но совершил ошибку и не смог вовремя остановиться. В итоге моя девочка заново пережила потерю сына. Инвар прав, для меня страдания Дженни – худшее наказание. Особенно когда понимаешь, что все по твоей вине.
– Коул, терзаться будешь потом. – Инвар, как всегда, чувствовал мое состояние. – Побереги силы для встречи с сестрой.
– С Милой? – спросил я внезапно севшим голосом.
– А у тебя другая есть? – раздраженно произнес Инвар. – Извини, у меня под наблюдением только одна.
Он встал, прошелся по кабинету, посмотрел в окно, пощипал кактус, вернулся за стол и продолжил уже спокойным и ровным тоном:
– Нет худа без добра. Я ломал голову, под каким благовидным предлогом отправить тебя в Ривеннель. Для практики рановато. Дженни не нужно знать… – Он взглянул на меня. – Впрочем, если ты считаешь иначе, я возражать не буду.
Нет уж, хватит с нее. Инвар прав, ни к чему новые переживания.
– Ничего ей не скажу, – пообещал я. – Но зачем такие сложности?
Инвар вздохнул, побарабанил пальцами по столешнице, но все-таки ответил:
– Ты не можешь встретиться с сестрой просто так. Ей изменили внешность, у нее другое имя, и она внедрена в семью родовитой герцогини под видом воспитанницы. Коул, не делай такое лицо. Да, всего через три года обучения. Для чего инквизиторы готовят девушек, ты знаешь лучше меня.
Я знал, и внутри все клокотало от гнева и бессилия. Мила, моя маленькая сестренка! Я отказывался воспринимать ее иначе, чем ребенком – милым, добрым, застенчивым, глупым.
– Какое у нее задание, я не знаю. – Инвар снова встал и прошелся по кабинету. – Герцогиню пригласил король на зимний сезон. У нее две дочери на выданье. Мила будет жить с ними. Единственная возможность устроить вам «неожиданную» встречу – отправить тебя во дворец. Навряд ли она подойдет к тебе, если увидит на улице. А ты при случайной встрече ее не узнаешь. Поэтому лучшее, что я смог придумать, – устроить вас с Фейлером в эскорт-охрану к герцогине на время Зимнего праздника. Приступать к обязанностям уже завтра, так что вы удачно подставились – Дженни ничего не заподозрит. – Инвар остановился напротив Лина. – Фейлер, ты можешь отказаться. Я хочу, чтобы рядом с Коулом находился друг, но…
– Нет, – поспешно перебил его Лин. – То есть да, я пойду с Беном. Это не обсуждается.
– Вот и отлично.
– Инвар, ты хочешь, чтобы я узнал о задании Милы? – спросил я.
Иначе в чем подвох? Инвар, отправляющий меня в королевский дворец лишь для того, чтобы я мог встретиться с сестрой? Правда, в последнее время он перестал играть со мной, как кошка с мышкой. Да и за самодеятельность в Ривеннеле не влетело, хотя формально он мог наказать и меня, и Лина. Но я привык к тому, что Инвар ничего не делает просто так.
– Нет, не хочу. – Ответ прозвучал неожиданно. – У короля есть собственная служба безопасности и ковен магов в придачу. С девчонкой как-нибудь и без тебя справятся, если в этом будет необходимость. Ты сам решишь, что тебе делать. Я даю тебе возможность встретиться с сестрой, как и обещал. Предупреждаю, выглядит она по-другому. Как ты будешь ее «узнавать», о чем говорить… твое личное дело. Надеюсь, Фейлер удержит тебя от необдуманных поступков. Если нужна будет помощь – я к твоим услугам.
Вот так. «К твоим услугам»! Вдобавок ко всему Инвар добавил, что практику нам засчитают, а экзамены придется сдавать позже – он договорится с преподавателями. Неужели до сих пор чувствует вину за Мурильмию? Интересно, смогу ли я когда-нибудь его понять? Никаких подвохов? Ладно, посмотрим.
На следующее утро мы с Лином уже получали инструкции в агентстве эскорт-охраны, а вечером вместе с остальными слугами встречали герцогиню в ее покоях в королевском дворце.
Нам с Лином отвели на этаже для прислуги комнатушку с двухъярусной кроватью и небольшим платяным шкафом. Бытовыми проблемами занимался друг.
Положено бесплатное питание? Он узнавал, где и когда. Получить форму и постельное белье? Он искал кастеляна. Познакомиться с соседями? Да запросто! Вокруг кипела жизнь, и я бессовестно переложил все текущие проблемы на плечи Лина. Все равно от меня мало толку – я думал только о том, как все сложится. Никакого плана, решил действовать по обстоятельствам.
Вещи прибыли раньше хозяев. Горничные споро разобрали дорожные сундуки. Со своими слугами в королевский дворец вселяться не разрешалось, и обе девушки были местными. Веселые, молодые, шустрые, они бросали на нас с Лином кокетливые взгляды, но открыто не заигрывали. Я даже имен их не запомнил, хотя старший лакей представлял нас друг другу.
В отведенных герцогине покоях было несколько комнат: прихожая, небольшая уютная гостиная, четыре спальни и подсобные помещения. В ожидании хозяев слуги теснились в прихожей.
Герцогиня быстро прошла мимо, не оглядываясь по сторонам. Невысокая, стройная, элегантная – все, что я заметил. Внимание было приковано к девушкам, впорхнувшим следом за ней. Трое: все светловолосые, в дорожных платьях и меховых накидках. Определить навскидку, кто из них родная дочь герцогини, а кто – нет, я не смог и в панике отступил за спину Лина. Мне хотелось быть узнанным, но уже после того, как я узнаю Милу. Хотелось видеть и чувствовать искреннюю реакцию сестры. К счастью, девушки тоже торопились.
Чуть позже старший лакей позвал нас, чтобы представить герцогине. И на этот раз повезло, в гостиной девушек не было.
Герцогиня недовольно морщила нос, внимательно нас осматривая:
– Я же просила, чтобы не присылали смазливых юнцов.
Мне стоило неимоверных трудов сохранить невозмутимый вид. Смазливый юнец? Ха! Впрочем, для герцогини мы молоды, факт. Она уже закрашивала седину и прятала морщины за толстым слоем грима. Беспокоится она, скорее всего, из-за дочерей. Зря беспокоится, насчет заигрываний с нанимательницами в агентстве правила строгие – в два счета можно вылететь с работы.
– Мы самые страшные, ваша светлость, – бодро отрапортовал Лин не моргнув глазом. – А выглядим молодо благодаря тренировкам и здоровому образу жизни.
И ведь не соврал. Видели мы других мальчиков из агентства – все красавцы, как на подбор, не чета нам.
Герцогиня с сомнением на него посмотрела, вздохнула, но спорить не стала, зато не преминула пригрозить карами:
– Надеюсь, вы будете строго следовать протоколу. Иначе сильно пожалеете.
Я мысленно закатил глаза, но промолчал. С удивлением ощутил, что Лин едва сдерживает смех. И чего веселится? Додумать не удалось – в гостиную вошла Мила.
Инвар оказался прав. От прежней Милы ничего не осталось – светлые волосы, серые глаза, резкие и острые черты лица, свободные движения, откровенный наряд. Ее выдали эмоции. Изумление, паника, ненависть. У меня даже в глазах потемнело – такой черной и яростной была ее ненависть ко мне. Ее желание видеть меня мертвым я ощущал так ясно, что стало страшно.
– Милдред Стоун, компаньонка моих дочерей, – представила ее герцогиня.
Ладно, панику я могу понять, но ненависть? И ведь ни единой радостной нотки. А выдержка-то какая! Внешне спокойна и безмятежна, вежливая улыбка, кроткий взгляд. И абсолютная уверенность, что я ее не узнал.
Следом за ней в гостиную вышли и дочери герцогини, Келли и Эмма. Я с трудом заставил себя поклониться и произнести слова приветствия. Не слышал, о чем потом говорили. К счастью, Лин ответил на все вопросы, выслушал какие-то распоряжения, а потом нам разрешили уйти.
Очнулся я в коридоре – сидел на полу у стены. Лин тряс меня за плечо и шипел на ухо:
– Рейо тебя раздери, Бен! Пойдем, пока нас кто-нибудь не увидел! Не встанешь – в морду дам, честное слово!
– Не надо… Сейчас… – Я отлепился от стены и поднялся на ноги. В ушах шумело. – Куда нам?
– До завтра мы свободны. Бен…
– Я в порядке.
Не настолько, чтобы адекватно воспринимать происходящее, но добраться до нашей каморки сил хватит. Инвар предупреждал, а я не мог поверить, пока не убедился сам. Но что же инквизиторы сделали с моей сестрой? Зная их методы, оставалось только скрипеть зубами. Найду того, кто это сделал, и убью. Медленно, с наслаждением.
– Она? – спросил Лин, как только мы заперлись у себя.
– Вероятно, – ответил я через силу. – Не думаю, что какая-то незнакомая девочка хочет моей смерти.
– Даже так… – Лин в несколько пассов соорудил вокруг нас звуконепроницаемый кокон. Правильно, тут у стен определенно есть уши. – Бен, ей просто промыли мозги.
– Просто? – горько усмехнулся я.
– Ладно, ты меня понял.
– Я только не понимаю, что мне теперь делать.
– А чего хочется?
– Напиться. Вдрызг. И забыть, как родная сестра, которую я оплакивал столько лет, меня ненавидит!
– Не поможет, – вздохнул Лин. – Во-первых, нам запрещено шляться по кабакам. Во-вторых, даже если мы нажремся, перед возвращением придется трезветь. Тогда смысл пить?
– Логично. – Я завалился на кровать не раздеваясь. – Тогда будем думать. Что там герцогиня говорила? Я прослушал. И какого ты веселился-то, как будто тебе анекдот рассказали?
Хорошо, что Лин рядом. Разговор с ним отвлекал и успокаивал – немного, но все же стало легче.
– Анекдот и есть, – хмыкнул Лин, забираясь на верхний ярус. – У кого из вас выше статус, у тебя или у герцогини?
– Э-э-э… У меня, – признался я и даже улыбнулся. И в самом деле забавно. Но я уже давно не думал о себе как о принце. – Ты мне зубы не заговаривай. Так что герцогиня?
– Их сиятельство велели явиться утром после завтрака. Собираются за покупками, будем сопровождать. До сего времени в наших услугах не нуждаются.
– Понятно. Как думаешь, она попробует меня найти?
– Герцогиня-то? – хохотнул Лин.
– Мила! – огрызнулся я, пнув сапогом доски второго яруса.
– А как же, – охотно продолжил ерничать Лин, – явится среди ночи с ножом… Нет! Со стилетом.
– Лин!
– Ладно, извини, неудачная шутка. Давай рассуждать… Мила тут на задании, так?
– Так.
– Ей невыгодно разоблачение, следовательно, ей невыгодно тебя беспокоить.
– То есть она будет продолжать играть свою роль и не откроется мне.
– Но будет искать возможность убрать тебя тихо, если, как ты говоришь, она хочет твоей смерти.
– Яд. Питье, еда, игла…
– Магия?
– Нет, во дворец кристаллы не протащить. Ты же помнишь, как нас проверяли. А без них она не сможет. И на ментал стоят оповещалки.
– Логично. Значит, все же яд.
– Бред! – Я подскочил с кровати и, тут же упершись в стену, долбанул по ней кулаком. – Бред! Это же Мила! А я спокойно рассуждаю, каким способом она может меня убить!
– Кто предупрежден, тот вооружен, – резонно заметил Лин. – Бен, заканчивай истерику. Мы еще не все варианты прокрутили. Ты можешь нейтрализовать любой яд?
– С источником – любой, – буркнул я, снова рухнув на кровать.
– Тогда давай думать, что мы можем сделать.
– Я бы дождался ее первого шага. Иначе вариант один – хватать в охапку и бежать отсюда. И ломать то, что ей там менталисты понаставили. Не верю, что это настоящая Мила!
– Но все же допускаешь, – припечатал Лин. – И не рычи, пожалуйста. Иначе ты бы уже схватил ее и удрал.
– Во дворце порталы блокируются.
– И что? Завтра в город пойдем. Схватишь и убежишь?
– Нет.
– То-то и оно. Но почему?
– Хватит уже. Если отношения с Дженни меня чему-то и научили, то это не решать за кого-то, что для него лучше. Я хочу поговорить с сестрой. Если ей нужна помощь – помогу. Если это ее выбор – мешать не стану.
Лин не успел ответить – в дверь постучали.
– Кто там? – крикнул Лин, разрушая магический кокон.
Только сейчас сообразил, что он воспользовался силой из моего источника. Здорово же меня приложило – я даже не заметил!
За дверью молчали, но стук повторился. Настойчивый, торопливый. Я прислушался – и подскочил, спеша открыть дверь.
На пороге стояла Мила. Глаза полны слез, губы дрожат – вот-вот заплачет.
– Бес… – прошептала она и шагнула в мои объятия.
Укол получился совсем незаметным, чувствовалась рука профессионала. Если бы я не ожидал нечто подобное, то не заметил бы его. Выжег яд чистой силой. Разыгрывать изумление и недоумение показалось мне неправильным. По своей воле или нет, но сестра сделала первый шаг. Достаточно неожиданный. Теперь настала моя очередь удивлять.
– Мила, сестренка… – Я провел рукой по ее волосам, наблюдая со снисходительной улыбкой, как она меняется в лице. Яд быстродействующий, а я все еще жив? Недальновидно. Значит, она собирается расправиться и с моим другом. – Лин, прости, но мы побеседуем наедине, – бросил я через плечо.
Надеюсь, он поймет, что это не от недоверия, а ради его же безопасности. Из дворца нельзя было уйти стабильным порталом, но использовать внутри интуитивный способ – запросто. Я быстро прижал к себе Милу и переместился в оранжерею. Был там как-то, сопровождал Инвара на встрече. Надежда, что в оранжерее сейчас никого нет, оправдалась.
– Что ты делаешь! – взвизгнула Мила, отталкивая меня.
Маска исчезла. Передо мной стояла незнакомая разозленная девушка, и я снова тонул в ее ненависти. На этот раз мне удалось обуздать собственные эмоции. Чему бы Милу ни научили за три года, она все равно была ограничена в средствах. У меня преимущество – опыт, знания и постоянный источник силы. Но сейчас я мог рассчитывать только на интуицию и свою любовь к младшей сестренке.
– Ничего, просто хочу поговорить с сестрой без свидетелей. – Я мягко улыбнулся, протягивая ей руку. – Мила, что с тобой?
– Со мной? – Она отшатнулась и в ярости топнула ногой. – У тебя хватает наглости спрашивать, что со мной? Предатель!
Предатель? Конечно же, инквизиторы объявили меня предателем. Но почему-то показалось – у Милы ко мне собственный счет.
– Я не предавал тебя, сестренка.
– Не смей меня так называть! Предатель! Это все ты… Это все из-за тебя…
Она кричала и совершенно не владела собой. И это было мне на руку. С холодной и расчетливой Милой пришлось бы играть по ее правилам, а с истерикой младшей сестры я уж как-нибудь справлюсь. Тем более приступ ярости сменился бессильными слезами – взахлеб, до икоты.
Мила позволила мне приблизиться, позволила обнять ее и утешать. Теперь я чувствовал не ненависть, а огромную обиду. И, к своему огромному облегчению, узнавал сестру.
– Мила, сестренка… – шептал я ей на ухо, – как же я рад, что ты жива.
– А ты надеялся, что я умру, да? – прорыдала она, изо всех сил цепляясь за меня.
Я подхватил ее на руки и понес к ближайшей скамейке. Счастье, что в оранжерею до сих пор никто не вошел. О звуконепроницаемой завесе побеспокоился заранее, но в остальном приходилось рассчитывать только на удачу.
– Мне сказали, что ты умерла.
Сел, не выпуская Милу из рук, устроил ее на коленях. Со стороны – влюбленная парочка. Если кто-то увидит, репутация эскорт-охранника рухнет, но какое мне до этого дело? Мила никак не отреагировала на мои последние слова, продолжая плакать. Сейчас она уже не играла, я наблюдал вполне искреннюю истерику.
– Солнышко, похоже, нас обоих обманули. Я только этой весной узнал, что ты жива. И с тех пор искал тебя.
Ладно, искал не я, а Инвар. Но Миле сейчас ни к чему подробности.
– Все ты врешь, – прорыдала Мила.
– Сама подумай, как бы иначе я тут оказался?
Невольно вспомнил Дженни, которая если и плакала, то потом всегда стыдилась своих слез, считала их проявлением слабости. Мила же упивалась истерикой и жалела себя. С удовольствием окатил бы ее ледяной водой, но нельзя. Хотя если она будет продолжать в том же духе, пожалуй, перемещу нас в королевский парк и засуну ее в сугроб.
Думать сестре не хотелось, ей хотелось плакать. Я терпеливо ждал, крепко прижимая ее к себе и покачивая на руках. Потом не выдержал и тихонько стал напевать ее любимую песенку. Певец из меня неважный, но в детстве Мила с удовольствием слушала ее перед сном.
Плач затихал. Мила несколько раз судорожно всхлипнула и посмотрела на меня. Глаза опухли, нос покраснел – все как полагается.
– Мила, ты знала меня долгие пятнадцать лет своей жизни, – произнес я мягко. – Так, может, попробуешь забыть, что тебе обо мне наговорили, и вспомнишь старшего брата?
Она нахмурилась и надула губы, но я уже чувствовал – в ней проснулся интерес.
– Расскажи, – буркнула она, делая вид, что ей все равно.
Смешная. Продолжает сидеть на коленях, и рукой давно обвила меня за плечи, а хочет казаться неприступной.
– Мне сказали, что ты умерла во время вступительного испытания. Не выдержала нагрузки. Я был на похоронах. Все мы были, вся семья… Мама, отец, братья. После похорон в школу я не вернулся – сбежал в Крагошу. Случайно познакомился с одним человеком, он помог мне поступить в университет драконов в Армансу.
Мила слушала внимательно, не перебивая. Я ощущал, как она расслабляется – даже если не верит, то хочет поверить.
– А прошлой весной я был на задании в Мурильмии… Да, Мила, так же, как ты сейчас тут. И кое-кто из старых знакомых проговорился, что ты жива. Инквизиторы зачем-то спрятали тебя от меня, от семьи. Или отец был в курсе?
– Не думаю… – прошептала Мила. – Мне сказали… сказали…
Я решил, что сейчас снова начнутся слезы, но она справилась с волнением.
– Когда я очнулась после тех кошмаров, мне сказали, что испытание я провалила и что семья отреклась от меня. Что я не нужна вам такая… такая… такая ущербная… – Мила перевела дыхание и продолжила: – Я не поверила сразу. Мне показали бумаги, подписанные отцом. Я переходила в собственность… – она споткнулась и все же решила не называть имени, – одного человека, инквизитора. Я все равно не верила, что ты меня оставишь. И долго ждала, когда ты придешь и освободишь меня, избавишь от мучений… – Она снова осеклась.
Мила вспоминала что-то очень плохое. Ее взгляд затуманился, она дрожала. Страх, боль, отчаяние… Зная инквизиторов, я мог себе представить, как ее мучили.
– Тебе не говорили, что я сбежал?
Она отрицательно покачала головой.
– И после второго раза тоже?
– Нет, не говорили. Почему ты здесь?
– Из-за тебя.
– Как ты узнал меня?
– Почувствовал.
Между нами оставалось много недосказанного, и оба это понимали. Но сейчас важнее было восстановить доверие друг к другу, чем рассказывать в деталях, как готовилась наша встреча.
– Я стала другой…
Пожалуй, Мила говорила не о внешности.
– В каком-то смысле и я тоже.
– Бес, тебе следует держаться от меня подальше, – выдохнула Мила и спрыгнула с моих колен.
Я не стал ее удерживать. Далеко она не ушла – присела рядом.
– Сестренка, теперь ты знаешь, что я тебя не предавал. И отец не отказывался от тебя, те бумаги были подделаны. Я помогу тебе сбежать, спрячу, ты вернешься домой…
– Домой? – усмехнулась Мила. – Нет, не выйдет.
– Внешность легко вернуть. Родители тебя примут.
– Дело не во внешности. И не в родителях.
– Ты сама не хочешь?
– Не могу.
– Почему?
Она дернула вверх рукав платья. Мягкая шерстяная ткань позволила обнажить плечо.
– Инквизитору не нужно объяснять, что это? – спросила Мила, кривя губы.
Тонкий металлический ободок врос в кожу. Едва заметная вязь рун не оставляла сомнений – это браслет подчинения. Вещь, запрещенная даже в Мурильмии. Наследие некромантов.
Хотелось убивать. Жестоко, безжалостно. Наслаждаясь агонией смерти. И даже смерти будет мало для того, кто замкнул браслет подчинения!
– Бес… Бес!
Сквозь звон в ушах я услышал испуганный голос Милы. Почти сразу же ощутил запах гари. И только потом заметил кучку тлеющих углей перед скамейкой, на которой мы сидели.
– Что это было? – хрипло спросил я, пытаясь сообразить, стоит ли уносить ноги.
Раньше за мной спонтанных выбросов силы не наблюдалось, но раньше я и активных браслетов подчинения не видел. Особенно на родной сестре.
– Куст какой-то, – пробормотала Мила. – С розовыми цветочками…
Судя по тому, что нас еще не окружили маги из королевского ковена, сигнализации на силу в оранжерее нет. Утром, само собой, садовники обнаружат кучку пепла, начнется расследование. Ладно, как-нибудь выкручусь.
– Драконы могут снять браслет. Даже я могу, только не тут. – Теперь я точно знал, что делать дальше. – Мила, я все устрою…
– Нет, – она зябко повела плечами, – не получится. Хозяин в столице. Не во дворце, где-то в городе. Завтра он свяжется со мной, и я расскажу ему все. О тебе, о том, как пыталась тебя убить, как ты предлагал мне сбежать. Я не хочу, но расскажу… Потому и пришла сегодня… Завтра мне бы уже запретили тебя трогать.
– Значит, мы уходим прямо сейчас, – сказал я упрямо. – Почему ты мне не веришь? Я могу тебе помочь.
– А что потом? – Мила посмотрела на меня, чуть склонив голову набок. Знакомый жест. – Хорошо, сейчас ты выведешь меня из дворца. Где-то спрячешь. Снимешь браслет. А что потом?
– Да что угодно! Можно вернуться домой, к родителям. Можно остаться в Крагоше – новое имя и внешность не проблема. Можно пойти учиться – по-настоящему, без принуждения.
– А я не хочу, Бес. – Мила невесело улыбнулась. – Я не хочу возвращаться в Мурильмию и снова становиться вещью. Не хочу менять внешность и всю оставшуюся жизнь шарахаться от любой тени.
– Быть рабыней лучше? – мрачно спросил я.
– Нет, не лучше. Но и не хуже. Я, знаешь ли, очень ценная рабыня. И сейчас я в королевском дворце, а не под замком у мужа. Бес, тебе не понять… Ты мужчина, ты всегда сам выбирал степень своей свободы. А у меня ее никогда не было. И сейчас, с браслетом, я свободнее, чем была без него!
Мила ошибалась, но я понимал ее страх. После нескольких лет в горном, после того, как мы с Дженни попали в ловушку весной, после рассказов Маризы… Я понимал. И сдаваться не собирался.
– Ты бы решилась на побег, если бы знала, что сможешь вернуться домой и жить, как свободный человек?
– Это невозможно, – рассмеялась Мила.
– Я обещаю – так будет. Не сразу, какое-то время придется прятаться. Думаю, недолго.
Мила нахмурилась. Я чувствовал ее сомнения. Ну же, сестренка, решайся! В моих словах нет обмана. Навряд ли мое участие в борьбе против инквизиции сильно изменит расстановку сил, но я сделаю это ради тебя. Дженни поймет и поддержит мое решение. Она любит, поэтому поймет и простит.
– Мила, я клянусь. Пожалуйста, доверься мне.
Она кивнула и спрятала лицо в ладонях.
Покинуть дворец оказалось сложнее, чем я предполагал. Милы не хватились бы до утра. Перед тем как уйти ко мне, она умудрилась подмешать сонный порошок в чай герцогине и ее дочкам. Мы с Лином спокойно могли бы выйти, но только без девушки. Воспользоваться иллюзией нельзя – запрет плюс сигнализация на возмущение ментального поля. Отвергнув идею с переодеванием, Лин отправился за помощью к Инвару.
Оставлять Милу без присмотра я не хотел. Не чувствовал лжи ни в ее словах, ни в ее мыслях, но рисковать не собирался. Инквизиторы могли выстроить сложную комбинацию, используя сестру как приманку для поимки брата. Если Мила ничего не знает, то и не врет.
Инвар сразу же все организовал. И из дворца вывел, и дом предоставил, и драконов для операции по извлечению браслета пригласил. Я полностью ему доверился и неотлучно находился при Миле – держал ее за руку и успокаивал. И Лин был рядом с нами, поддерживал, как мог.
С моего разрешения Милу проверили ментально. Делать это втайне от нее было противно, но необходимо. Я даже удивился, когда выяснилось, что никакого тайного задания, связанного со мной, ей не поручали. Обычные инквизиторские штучки – подцепить во дворце мужчину с высоким статусом. Желательно соблазнить самого короля.
Когда драконы стали работать с внешностью Милы, по ее просьбе, Инвар поманил меня из комнаты. Сестру погрузили в глубокий сон, поэтому я спокойно мог ее оставить.
– Спасибо, – сказал Инвар, как только мы остались наедине.
– За что? – непонимающе спросил я, осматриваясь.
Обычная гостиная, маленькая и уютная, но, кажется, тут давно не было людей – слой пыли на мебели, никаких посторонних вещей, выдающих вкусы и привычки хозяев. А за окном уже рассвело. Только сейчас заметил, что Лин куда-то исчез.
– За доверие, – вздохнул Инвар. – Взрослеешь?
Я раздраженно пожал плечами.
– Где мы? – поинтересовался вместо ответа.
– В Армансу, далеко от границы. Здесь Милу не найдут. Она же решила вернуть свою настоящую внешность?
– Да. Инвар, как… – Я поперхнулся и закашлялся.
– Никак, Коул. Ты ничего мне не должен.
– Спасибо.
Пожалуй, впервые манера Инвара все понимать с полуслова не раздражала.
– Честно говоря, это ты оказал услугу… Нет, не мне. Своему отцу… наверное, и правителю.
Я удивленно приподнял бровь:
– В смысле?
– Как думаешь, зачем инквизиторы спрятали Милу? Уж не ради того, чтобы сделать любовницей короля, верно? У них были другие планы.
– Какие?
– Мы уже говорили об этом. Давление на семью. Просто время еще не пришло, они не успели.
Я нахмурился, вспоминая прошлые разговоры. Да, мог бы и сам догадаться. В Мурильмии планируется переворот. Мила была заложницей. Допустим, отец нашел бы в себе силы принести ее в жертву ради высоких целей. Я – навряд ли. Но, значит, инквизиторы что-то предчувствуют, если заранее готовят заложников?
– Похоже, Высшие ждут чего-то… эдакого, – подтвердил Инвар мои догадки. – Утечка информации есть всегда.
– Есть и другие заложники?
– Скорее всего.
– Я займусь этим.
– Коул, прости, что? – Инвар не притворялся, он на самом деле растерялся.
– Я достаточно долго учился на инквизитора, – ухмыльнулся я. – Знаю генеалогию не только королевского дома, но и всех аристократических семейств, приближенных ко двору. Я займусь поиском заложников.
– Боюсь, это уже вне моей компетенции… – пробормотал Инвар. – Но ты соображаешь, что…
– Ты говорил, я мог бы возглавить это восстание, – перебил я его. – Теперь навряд ли получится внедрить меня в орден. После второго побега единственное, что мне светит у инквизиторов, – почетный погребальный костер. Значит, я займусь тем, что мне доступно.
– Никто не требует от тебя немедленного…
– Я найду его, – я снова перебил Инвара, – найду и уничтожу. Никто меня не остановит!
Я говорил о хозяине Милы, о том, кто подвергал ее мучениям, кто ломал ее день за днем, заставляя подчиняться. Драконы успели рассказать мне, что при сканировании обнаружили у сестры плохо сросшиеся переломы ребер. Все это можно было исправить, излечив тело. Но кто теперь излечит ее душу?
– Благородно, хоть и эмоционально. – Инвар не стал меня отговаривать, хотя мое решение его не обрадовало. Он словно постарел лицом, и взгляд стал тяжелым, хмурым. – Ладно, устроить тебе академический отпуск не проблема. Встреча с отцом уже запланирована, не успел тебе сказать. Скоро, через пару недель. Мила может жить здесь…
– Я побуду с ней, пока она не привыкнет. Потом попрошу Лина за ней присматривать. Кстати, где он?
– Ушел за продуктами… Я и сам присмотрю, если доверяешь, конечно.
– Даже не сомневайся, доверяю.
Все казалось простым и правильным. Я больше не мучился выбором, не пытался найти какой-то особый путь, чтобы всем было хорошо. Сколько можно сидеть в студентах? Мое место там, на родине. Там я принесу больше пользы. Я смогу сделать то, что многим местным не под силу.
И все же вопрос Инвара прозвучал как пощечина.
– Коул… А как же Дженни?
Хотелось рявкнуть в ответ: «Не твое дело!» Ввязаться в словесную драку, возмутиться – любым способом уйти от ответа. И кого ты хочешь обмануть, Коул? Ты сам принял это решение.
– Инвар, я люблю их обеих. Мила – моя сестра, и сейчас я нужнее ей, а не Дженни.
– А у Дженни все в порядке, – мрачно произнес Инвар.
– Разве нет? – вскинулся я. – Она в безопасности. Ты сам говорил, ей нужно учиться. И моя «помощь» уже вышла ей боком. Будет только лучше, если я не стану мешать.
– Это ты сейчас себя уговариваешь? Или меня убеждаешь?
Снова чуть не взорвался, но удалось удержать эмоции в узде. Не драться же с Инваром, в самом деле! Ему не понять, каково это, когда любой выбор – чья-то боль.
– Отвечаю на твой вопрос.
– Что ж, будем считать, ответил, – поджал губы Инвар.
Вот уж от кого не ожидал такой реакции! Он же радоваться должен – я наконец-то оставлю в покое Дженни. Сам же просил! И был против того, чтобы мы поженились. Эта группа, особенное обучение… Ох, а кто теперь будет преподавать им портальные перемещения? Они же без меня голову себе свернут!
– Инвар, я не смогу вести уроки…
– О, и про это вспомнил? Сможешь, если захочешь. Что для тебя перемещение туда и обратно, особенно по маяку? Выкроишь время? Хватит духу?
Я молчал. Духу как раз не хватало. Приходить в горный только как учитель, пару раз в неделю? Смотреть в глаза Дженни? Ощущать ее боль? Проводить занятие и исчезать до следующего раза? Без возможности обнять и поговорить? А иначе не получится, если я хочу заниматься делом, а не сидеть у женской юбки. И ждать от нее понимания? Она поймет. И будет терпеть, и помогать по мере сил, и поддерживать. Только что я ей дам взамен?
– Ясно, – вздохнул Инвар. – Приглашу другого учителя. Пожалуй, ты прав. Нельзя давать кому-то надежду, когда сам в себе не уверен.
Никогда не понимал Инвара. Сначала и не пытался, просто работал на него. Выполнял задания, но не задумывался над мотивами его поступков. После Мурильмии мне казалось, он тоже просто выполняет свою работу. А сейчас я вдруг впервые почувствовал, как в его сожалении звучат какие-то личные нотки. Как будто он разочарован в моем выборе.
– Как они прошли симулятор? – спросил я.
– Нормально.
Где-то рядом хлопнула дверь.
– Лин вернулся, – сказал Инвар, поднимаясь. – А мне пора. Вечером загляну. Мила все равно до завтра проспит после такой операции, и вы отдохнули бы. В горный пока повремените возвращаться, пожалуйста.
Я и не собирался. Пусть это малодушно, но одно я знал наверняка – стоит мне увидеть Дженни, ощутить ее эмоции, и все станет гораздо сложнее. Пока я цеплялся за долг, верил, что поступаю правильно. Поддаваться чувствам нельзя, не теперь. Значит, нам нельзя встречаться.
И все же в одном Инвар ошибся. Надежда нужна нам обоим, не только Дженни. Только поэтому я хотел повременить с серьезными разговорами.
