Глава 2
Страшная правда
Дженни ожидаемо перепугалась – в лице ни кровинки. У меня просто не было времени подготовить ее, объяснить… Ладно, потом буду каяться. Сейчас точно некогда. Отдышаться бы и возвращаться, да побыстрее.
– Как… Яна? – пролепетала Дженни. – Он потерялся?!
Меня захлестнуло ее отчаяние. Нет, закрываться нельзя, не теперь. Она подумает, что я скрываю правду.
– Родная, пожалуйста, решать нужно немедленно. Клянусь, я все объясню позже. Я никогда не видел Яна, и только ты можешь сказать, он это или нет. Ривеннель.
Я старался говорить ровно и спокойно. Пытался эмоционально убедить Дженни, что все под контролем и волноваться не стоит. Она бледнела на глазах, и мне даже показалось, еще чуть-чуть – и потеряет сознание.
Но Дженни судорожно перевела дыхание и ответила:
– Я готова.
Поразился произошедшей в ней перемене. Передо мной стояла уже не растерянная и испуганная девочка, а решительная и собранная женщина.
– Одевайся. Я пока воды глотну.
Быстро пошел на кухню и схватил кружку. Пил огромными глотками, давясь и спеша. Только бы успеть! Я так долго искал этот след.
– Уи-и! – Тишка, появившийся прямо на столе, негодующе заверещал.
Хвост трубой, мордочка сморщена – злится.
– Не сейчас, – коротко сказал я, шагнув к порогу.
Домовой царапнул лапой столешницу, шерсть на загривке встала дыбом.
– Знаю, – ответил я, уходя. – Но ребенок важнее правил.
В прихожей стало тесно. Дженни уже застегивала куртку, но тут же толпились ее однокурсники – только что с мороза, раскрасневшиеся, возбужденные, запорошенные снегом.
– Куда это ты? – спрашивал у Дженни Камиль.
– Какой ребенок? – нахмурилась Мариза, услышав мои последние слова.
– В Ривеннель, – ответила Дженни. – Бес, идем?
Я проигнорировал вопрос Маризы. Объясняться будем потом.
– С ума сошла? – встрепенулся Ларс. – Не смей!
Он перегородил дорогу Дженни, когда она попыталась подойти ко мне.
– Ларс, я уйду, меня никто не остановит. – Дженни говорила вроде бы спокойно, но от нее словно молнии летели. – Речь о моем сыне. С дороги!
Только драки не хватает! Если они вчетвером навалятся, еще и отбиваться придется. Но Ларс отступил, молча, одарив меня многообещающим взглядом.
– Рейо побери, что происходит? – воскликнул Камиль.
Крепко обняв Дженни, я переместился с ней в Ривеннель.
Навряд ли она когда-нибудь бывала в этой части города. Трущобы. Квартал бедноты. Маленькие домишки, налепленные друг на друга. Зимой грязь и убогость жилищ прятал снег. Правда, характерный запах все равно не позволял забыть, где мы находимся. И никакого уличного освещения. Разве что пара фонарей – на крыльце, в самом конце улицы, да у входа в харчевню, куда зашла женщина, за которой я следил от самой базарной площади.
Оглянулся в поисках Лина, и он появился рядом, сбросив невидимость.
– Не выходила, – коротко сказал он. – Я с вами?
– Нет, жди тут.
Дженни терпеливо молчала, хотя я чувствовал, как внутри ее клокочет целая буря эмоций: беспокойство, отчаяние, страх… и даже злость.
– Мы сейчас войдем в тот дом, – сказал я ей, указав на харчевню. – Но сначала ты пообещаешь, что не отойдешь от меня ни на шаг.
– Обещаю, – торопливо кивнула Дженни.
– Увидишь Яна – дай мне знать. Объясню все потом. Договорились?
– Да!
Она потянула меня к дверям.
Лойи всемогущий, помоги! Клянусь, я сделаю все, чтобы больше так не вляпаться.
Из-за метели улица была пуста, зато из трактира до нас доносились крики и пьяное пение. Едва переступили порог – и в нос ударил запах дешевой еды.
Грязные стены. Деревянные столы и длинные скамьи около них. Пара десятков посетителей. Кое-кто ужинал в одиночестве, но были и компании. Самая большая горланила песни под аккомпанемент губной гармошки. Женщины с ребенком в зале я не увидел.
Но ведь она вошла сюда! И не уходила! Заметила слежку? Или ее прячет хозяин? Дженни едва заметно дрожала, но не от холода или страха. Она нервничала и не понимала, что происходит.
– Пойдем, – шепнул я и, крепко держа ее под руку, направился прямиком к хозяину заведения, который уже настороженно поглядывал на нас из-за стойки.
– Чем могу быть полезен господам? – спросил он, едва мы подошли.
Крупный, грузный, с маслянистым лицом и воровато бегающими глазами. Он не боялся, но явно был обеспокоен. Дженни в ее меховой курточке на бедноту не тянула, да и я тоже. Проблемы с «господами» хозяину харчевни ни к чему, но и церемониться с нами он не станет, если почует опасность.
– Минут десять-пятнадцать назад сюда зашла женщина с ребенком, – как можно небрежнее сказал я. – Где она?
– Никакой женщины с ребенком не видел, – быстро ответил хозяин харчевни.
Слишком быстро. Дженни крепко сжала мою ладонь. Она тоже почувствовала ложь.
– А если так… – Я выложил перед ним золотую монету.
Монета исчезла со стойки быстрее, чем я успел моргнуть.
– Нет, никакой женщины не было, – насмешливо повторил хозяин.
– А золото…
– И золота не было. Уходите. Считайте, за безопасный выход вы заплатили.
Вот так, значит. Я шумно вдохнул, раздувая ноздри. Ловко. Краем глаза успел заметить, как из-за столика в углу поднимается громила. Что ж, этот раунд я продул вчистую. Еще и Дженни подставил, проблем теперь не оберешься. Но ничего, сдаваться я не собираюсь.
– Мы уже уходим, – процедил я и потащил Дженни на улицу.
– Это он? – спросил Лин, вновь появившись рядом.
– Ее там нет, ребенка тоже, – глухо рыкнул я. – Возвращаемся.
Расстроенный неудачей, не подумал, что перемещаться лучше к себе, а не в дом, где жила Дженни. Она держалась из последних сил, и я вполне понимал ее чувства и даже восхищался выдержкой. Мне нужно было все ей объяснить, и желательно без свидетелей. Но едва мы появились в гостиной, нас окружили ее однокурсники.
– Что происходит?
– Где вы были?
– Лин, и ты тоже?
Они галдели, перебивая друг друга, но я не обращал на них никакого внимания. Их голоса слились в гул, кажется, Лин что-то отвечал. Я же слышал только Дженни. Она молчала, но ее эмоции били наотмашь, звенели у меня в голове. Ее глаза потемнели от гнева, а на закушенной губе выступила капелька крови. После объяснений будет только хуже.
– Пойдем к тебе.
Я хотел увести Дженни наверх, но нам не дали уйти.
– Нет, мы имеем право знать, что случилось, – заявил Камиль.
Остальные его поддержали. Дженни едва заметно кивнула, соглашаясь. Она позволила мне снять с нее куртку и мокрые сапожки. Агата притащила ей дымящуюся кружку. Думал, с чаем, но оказалось, подогретое вино со специями. И когда успела? Мне и Лину дали то же самое, но я не стал пить. Дженни машинально глотнула, поморщилась и отставила кружку.
Чувствовал себя неуютно. Во-первых, ругал себя за то, что провалил поиски. Надо было хватать ребенка, потом разобрались бы. Во-вторых, не рассчитывал на слушателей. Их участие вполне искреннее, но зачем им эта история? Инвар, конечно, влепит всем какие-нибудь штрафные работы на кухне, но, уверен, на Дженни никто не будет злиться.
– Еще минута молчания, и я начну бить посуду, – произнесла Дженни ровным тоном.
Она не шутила – держалась из последних сил. Я осторожно взял ее за руку. Пальцы ледяные, но вырываться Дженни не стала, хотя и сердилась на меня по-настоящему.
– Тебе не понравится то, что я расскажу, – признался я, глядя ей в глаза, – но, прошу тебя, выслушай до конца. И постарайся меня понять.
А вот Инвар точно взбесится, когда узнает. Ничего, переживу, не впервой.
– Наверное, я полез туда, куда не следовало… Но я всего лишь хотел узнать, как живет твой сын, рассказать тебе. Возможно, договориться с его родственниками… чтобы они тебя не гнали.
У Дженни задрожали ресницы. Я крепче сжал ее пальцы.
– Вы же знаете про Яна, да? – спросил я, обращаясь к ее однокурсникам.
– Да, – ответил за всех Ларс. – Приемный сын, которого после суда вернули родственникам. Так что с ним?
– Я запомнил их адрес в Ривеннеле. Отправился туда еще летом. Все же почти год прошел, надеялся, они успокоились… и способны мыслить здраво.
– А был конфликт? – поинтересовалась Агата.
– Был, – выдохнула Дженни и поморщилась, вероятно, вспоминая тот день. – Они запретили мне подходить к Яну.
Больше она ничего не добавила, и я продолжил:
– Обнаружилось, что семья продала дом и уехала в неизвестном направлении.
Дженни тихонько всхлипнула, вздохнув.
– И я решил их найти. Мне бы не хотелось подробно описывать поиски. Мне помогал Лин. Мы нашли родных Яна в одном провинциальном городишке, но мальчика с ними не было. Конечно же, мы стали искать дальше…
Мне пришлось прерваться. Дженни зябко поежилась и обхватила руками свои плечи – ее ощутимо знобило. Я подал ей кружку с вином, и она отпила еще глоток.
– Он жив, – сказал я ей, – мы с Лином в этом уверены.
– Да, Мыша, – подтвердил и Лин. – Иначе… ты бы ничего не узнала, уж поверь.
Кажется, этот аргумент подействовал. Или помогло вино, не знаю. Дженни немного успокоилась и попросила меня продолжать.
– Выяснилось много разного… Лиенна была родной дочерью отцу, но его жена не была ее матерью. Ее настоящая мать – любовница отца – умерла от какой-то болячки, когда девочке исполнилось года три, и отец привел ее в семью. Видимо, его жена так и не смогла принять девочку…
– Странно, – пробормотала Дженни, – я бывала у них, мне казалось, мать ее любит.
– Так бывает, – внезапно произнесла Агата, – все выглядит благопристойно для друзей и соседей, а что творится внутри семьи – тайна.
– Так или иначе, когда Лиенна забеременела внебрачно, ее мачеха решила окончательно с ней порвать и убедила отца Лиенны в том, что яблочко от яблони недалеко падает. Ее мать была гулящей, и Лиенна – такая же.
– Да, они ее выгнали… – подтвердила Дженни. – Но Ян? Зачем они захотели его забрать? Если все… так…
– Не хотелось бы подозревать драконов в злом умысле, – вздохнул я, – скорее всего, дело в их наивности. Не стали разбираться, поверили на слово… Не знаю! Значит, родители Лиенны убедительно врали, если драконы им поверили. Все было представлено так, как будто от Яна они отказались по причине бедности. Они уже немолодые люди, а дочь умерла, оставив их без поддержки, и они едва сводят концы с концами.
– Вранье! – фыркнула Дженни. – У отца Лиенны свой магазинчик…
– После смерти дочери он запил, влез в долги и потерял магазин. В общем, им выплатили приличную сумму на содержание внука.
– Деньги… – Ларс закатил глаза. – Кажется, я догадываюсь, что произошло дальше.
– Боюсь, нет, – невесело усмехнулся я. – Если бы они взяли деньги, переехали туда, где их никто не знает, а внука сдали бы в детский приют – это была бы одна история. Но они его продали… в труппу бродячего цирка.
В гостиной повисла звенящая тишина. Пожалуй, с человеческой подлостью сталкивался каждый из присутствующих. Но продать родного внука… Мы с Лином тоже долго не могли поверить, когда узнали.
Дженни словно закаменела, ушла в себя. А ведь впереди еще более страшные подробности.
– Надеюсь, они уже в тюрьме? – сглотнув, спросил Камиль.
– Они утверждают, что ребенка украли во время переезда. Даже заявление соответствующее есть. Власти Крагоши не видят причин для ареста, а поиски ребенка велись вяло.
– А драконы? – вскинулась Дженни.
– Пока мы искали Яна, решили не привлекать к себе внимания, – признался я. – Но основания для ареста теперь есть, а они ни о чем не подозревают, так что не скроются.
– И… дальше?
Я мучительно пытался подобрать такие слова, чтобы хоть как-то смягчить удар для Дженни, но их попросту не было.
– Нашли мы тот цирк, – пришел на помощь Лин. – Но к тому времени они уже перепродали Яна попрошайкам. Мы так и не поняли толком почему. Вроде бы он им не подходил… Да неважно!
– Трущобы в Ривеннеле… – прошептала Дженни.
– Да, – подтвердил я, – в Ривеннеле. Я… Мы долго искали… И вот сегодня…
– Вы его упустили! – В глазах у Дженни стояли слезы. – Вы! Его! Упустили!
Она сорвалась на крик, но я не винил ее за истерику. У самого на душе муторно и гадко, да и на остальных история подействовала угнетающе, так чего можно ждать от Дженни? Пусть лучше кричит и плачет, пусть выплеснет из себя эту невыносимую боль.
– Дженни… – Я попытался ее обнять.
– Не смей! – Дженни вскочила на ноги, схватила кружку с недопитым вином и со всего размаху грохнула ее об пол. – Как ты… Как вы… Вы…
Ее сотрясали рыдания, и я не раздумывая прижал ее к себе. Дженни вырывалась, пыталась ударить, но я лишь крепче обнял ее и перенес нас обоих в мою комнату, подальше от чужих глаз.
