Книга: Глазами Зоны
Назад: Глава 13. Перехитрить судьбу
Дальше: Глава 15. Засада

Глава 14. Сезон охоты

Проснулся он рано, только-только начало рассветать. Обычно, когда возвращаешься из Зоны, очень раздражают звуки и запахи цивилизации. Сейчас, ранним утром, люди спали, и трасса не шумела, не топали наверху соседи, даже трубы не гудели. Сегодня Лаки надеялся хотя бы выяснить, где живет Брют и когда возвращается домой. Увидеть Юлю он не рассчитывал: на месте Брюта он держал бы заложницу в каком-нибудь безлюдном месте. Предположения снова начали водить хоровод, и Лаки встал с постели, подошел к окну.
Ветер гонял по серому, под цвет облакам, асфальту опавшую листву и мусор, который не успевал заметать в совок одинокий дворник в оранжевом жилете и шапке-ушанке. Пока будить Ночку было рано, и Лаки достал винтовку из рюкзака, собрал ее, но не зарядил. Стоя прицелился в голову дворника, представил, что нажимает на спусковой крючок, и в плечо чуть толкает отдачей.
Лег на пол, прицелился в паучка в углу комнаты. Должно получиться, он сможет пойти до конца! Только бы с Юлей все было в порядке.
Лаки вынул из рюкзака все лишнее, разобрал «Винторез» и завернул его в спальник. Выругался, что забыл просушить «берцы», и теперь они источают такой аромат, что проще их выкинуть.
Ему вдруг пришла мысль, что сразу убивать Брюта, а потом неизвестно где искать Юлю – глупо. Нужно вначале удостовериться, что тот живет по известному адресу, потом купить мобильник, и когда Брют будет дома, позвонить и потребовать к телефону Юлю. Естественно, рядом ее не будет, и он или поедет к ней сам, или распорядится ее привезти. Да, надо так и сделать. Странно, что они с Ночкой сразу до этого не додумались.
Пока девушка спала, Лаки поставил на плиту чайник, достал из холодильника остатки торта, сделал бутерброды с сыром, засунул их в микроволновку и отправился будить Ночку.
Она лежала, свернувшись калачиком поперек кровати, с головой укрытая одеялом. Подушка валялась на полу.
– Яна, вставай, – тихо проговорил Лаки, но девушка даже не шелохнулась, тогда он крикнул: – Упыри набегают, подъем!
Ночка застонала и перевернулась на другой бок. Лаки потряс ее за плечо. Она выглянула из-под одеяла и сделала жалобное лицо:
– Так хорошо, мягко спалось! Еще бы часик!
– Скоро солнце взойдет, семь утра уже.
Ночка принялась тереть глаза кулаками и свесила с кровати голые ноги. Покосилась на Лаки, он понял без слов и удалился в кухню, чтоб она оделась. В ванной зажурчала вода, минут через десять девушка вышла, увидела накрытый стол, просияла, уничтожила горячие бутерброды, запивая их дымящимся кофе, следом уплела два куска торта и половину шоколадки.
– Чувствую, будет у меня передозировка! Да, я сладкоманка!
«Мне бы ее беззаботность», – мрачно подумал Лаки, поделился новыми придумками, Ночка их одобрила и вынесла вердикт:
– Это все, конечно, здорово, но… Ты звонишь, требуешь к телефону Юлю, он садится в бронированный автомобиль… А мы? Как за ним проследим? На чем поедем? Это только в кино таксисты соглашаются гоняться за дорогим авто, но не за те деньги, которые у тебя остались.
– Да, согласен, с этим я лоханулся. Придется скорректировать план. Сегодня выясняем, живет ли он в Лохино, берем машину на прокат, это полторы тысячи. Завтра утром, если он будет дома, звоним ему и на арендованной машине следуем за ним. Не беспокойся, права у меня с собой, и водительский стаж изрядный.
– Так больше шансов на успех, – кивнула Ночка и вдруг изменилась в лице, побледнела, завертела головой, будто призрака увидела.
– Что с тобой? – Лаки допил кофе и поставил чашку на стол.
– По-моему, я говорила, что не могу без Зоны, делается неуютно, тоскливо, ощущение, что отрезали огромный кусок меня, и с каждым днем оно все сильнее. Не отпускает она меня.
– Что-то такое помню, да.
– А снайперку сегодня берешь? Если да, как понесешь ее?
– Беру, я ее разобрал и замотал в спальник, понесу в рюкзаке.
– Как будем добираться в Лохино? Позвоним Михо?
– Сейчас бы загуглить такси… Но за неимением…
Лаки принялся раскрывать навесные шкафчики, вскоре его усилия были вознаграждены: он нашел рекламную газету, какие постоянно суют в почтовые ящики, там было пять служб такси.
– Сколько тебе времени нужно, чтобы собраться? Пятнадцати минут хватит? – спросил Лаки, помня, что девушкам нужно долго приводить себя в порядок.
– Три минуты, – улыбнулась Ночка, – вызывай такси.
Пока Лаки звонил, автомат она спрятала под матрас, револьвер зарядила и положила в карман куртки.
– Семь-десять минут, – сказал он. – Зачем тебе оружие? Мы ж в цивиле, можно было бы и снайперку не брать, но мало ли…
– Мне без оружия неуютно, чувствую себя голой. Понимаю, что мы не в Зоне, но… не могу. Считай револьвер ритуальным предметом.
Машина приехала раньше обещанного, это был черный «шевроле». Изображая влюбленных, Лаки и Ночка уселись на заднее сиденье и обнялись. Водителем в этот раз был бритый наголо детина с бычьей шеей и юношеским румянцем. Ехали не дольше десяти минут – на Киевском шоссе было подозрительно пусто, да и Одинцово словно вымерло.
– Какой сегодня день недели? – поинтересовался Лаки.
– Хе, счастливые! Воскресенье. А я, блин, работаю, – пожаловался таксист и обогнал пыхтящую фуру, обматерил ее, грозя автогеноцидом грузовиков путем помещения их в резервации крайних правых полос. – А то гонки устраивают, пэрдунио!
Последнее слово насмешило Ночку. Когда появился знак «Лохино», Лаки прилип к окну, жадно изучая окрестности. Они отдаленно напоминали место действия мультфильма про домовенка Кузю (какая ирония!), где город наступал на деревню, только здесь старые частные дома соседствовали с настоящими дворцами, а вдалеке возвышались бежевые высотки.
Наверное, когда Брют строил тут дом в девяностых годах прошлого века, он и подумать не мог, что когда-то город доберется и сюда.
Таксист остановился, не доезжая до стоянки торгового центра:
– Здесь начинается Советская, вам куда именно?
– Не помню номер дома. Только само место зрительно. Пожалуй, выйдем тут, – Лаки протянул водителю деньги. – Спасибо!
Начал накрапывать дождик, и Ночка накинула капюшон.
– Тебе бы шапку купить, какая-никакая, а маскировка… – сказала Ночка, провожая взглядом уезжающий «шевроле». – Вот сейчас Брют будет ехать, увидит тебя, и все пропало!
– Поэтому мы пойдем по параллельной улице, смотри, – он указал на табличку на воротах. – Второй дом, а нам нужен шестьдесят шестой.
Свернули налево и зашагали по довольно широкой асфальтовой дороге. Дома тут были разные: и настоящие дворцы, и лачуги, где старики доживали последние дни; светлые березовые стволы контрастировали с темными заборами и смотрелись нарядно.
– Наверное, летом тут красиво, – прошептала Ночка.
Лаки положил ей руку на плечо. С каждым шагом напряжение нарастало, и сердце начинало частить.
Пятьдесят четвертый дом, пятьдесят шестой… Лаки заметил в самом конце улицы высоченный забор, остановился.
– Подожди, мы туда не пойдем.
– Почему? – искренне удивилась Ночка.
– Потому что улицы идут параллельно и участки соприкасаются ограждениями задних дворов. Но ведь можно было купить один огромный надел. Думаю, Брют так и сделал, видишь последний дом?
– Нет, там огромный забор.
– Вот и я о том же! Даже крыши отсюда не видно. Значит, дом в глубине участка. И Брют вполне может выехать оттуда нам навстречу. А еще наверняка камеры наружного наблюдения по периметру, и скоро мы попадем в их поле зрения, так что нам нужно поскорее отсюда убираться.
– Куда? Назад в город?
– Давай, быстрее, – пробормотал Лаки, толкая ее в спину.
Хотелось побежать, но он понимал, что нельзя, и ощупывал взглядом заборы, надеясь заметить проулок между домами. Ночка то и дело оборачивалась.
– Там какая-то машина. Черная. Откуда выехала, не заметила.
– Черт! Что же… А, придумал! Иди за мной, отвернись от дороги! – Лаки подошел к резным черным воротам, снял рюкзак, наклонился, делая вид, будто что-то там ищет, посмотрел на номер дома – сорок пятый, надавил на кнопку звонка и подвинулся к домофону.
– Вам чего? – проговорили сонным женским голосом.
– Это Елена? – Лаки назвал имя, которое первым пришло в голову.
– Да, – в голосе слышалось удивление.
Машина медленно проехала за их спинами.
– Здравствуйте Елена, мы по объявлению! – Лаки взял паузу, вызывая женщину на диалог.
– Я не давала объявления…
– Но адрес ваш. Вы дом продаете.
– Дом не продается, вы ошиблись, до свидания!
Лаки снова принялся рыться в рюкзаке, чтоб автомобиль уехал подальше. Ночка нашла в себе смелость посмотреть ей вслед:
– Это «вольво» седан. Его машина?
– Не знаю, вряд ли у него она одна.
– Она уже свернула за угол, идем.
Проулок обнаружился через несколько домов. И снова пришлось идти на северо-запад. Закончилась улица небольшим озерцом с подозрительно яркой зеленой водой, окруженным беседками. По улице Второй Советской с одной стороны дороги были коттеджи, а с другой – новенькая высотка, стоящая на пустыре, будто перст.
Поодаль от нее виднелся недостроенный дом, окруженный жестяным забором.
– Какая прелесть, – Лаки кивнул на недострой. – Идеальное укрытие.
– Я бы не радовалась раньше времени, – осадила его Ночка. – Стройки обычно хорошо охраняются.
Чтобы не попадать в камеры, обогнули озеро и вышли на дорогу прямо напротив стройки. Забор постигли почти все несчастья, какие могли с ним случиться: его изрядно потрепало ветром и отогнуло углы некоторых секций, он поржавел, и подростки изрисовали его граффити.
Выгнали десять этажей, одиннадцатый начали и не закончили. Из серого бетона вверх торчали пучки арматуры. Лаки заглянул в дыру в заборе: возле ворот – заляпанный грязью вагончик, куча строительного мусора, откуда торчат трухлявые доски и обломки пластмассы.
– По-моему, стройка заморожена, – предположил Лаки. – Вагончик закрыт, вокруг него ямы и канавы, ни следа человека. Рабочих нет, подъемного крана – тоже.
– Н-да, похоже, ты и в цивиле фартовый парень. Что-то подсказывает мне, что ты освободишь свою Юлю, особо не напрягаясь.
– Если все, что со мной случилось, не считать напрягом, то может быть. Идем?
– Давай так. Если все-таки охрана тут есть, мы скажем, что пришли в свою квартиру. Ну, с мечтой проститься пришли, ведь дом не сдадут в эксплуатацию.
– Договорились.
Прежде чем юркнуть в дыру, Лаки обернулся, чтобы посмотреть на крайний дом Брюта, но увидел лишь черепичную крышу, торчащую из-за серого каменного забора.
– Видишь, как окопался Брют? Теперь сомнений нет, это именно его дом.
– Ага. Судя по забору, человеку есть что скрывать.
– Готов поспорить, что под домом у него маленькая пыточная камера…
Переглянулись, и Лаки пролез в дыру. Бурая жижа чавкала под подошвами, ноги скользили и разъезжались. Направились к крайнему подъезду, рассчитывая, что лестничные марши уже на месте. Весь недолгий путь к цели Лаки ждал, что его окликнет охранник, но никто так и не появился.
В подъезде он зашаркал ногами, вытирая грязь с подошв, и зашагал по истоптанной лестнице наверх. На лестничной клетке валялись шприцы, использованные средства личной гигиены и следы бурных дней и ночей, на втором пролете обнаружился заплесневелый матрас.
– Теперь видно, что стройка заброшена, – прокомментировала увиденное Ночка, хмыкнула. – Представь, как Брют бесился, когда в его тихом райском уголке началось бурное строительство.
На третьем пролете были следы кострища, стены изрисовали похабными рисунками, исписали пошлостями. Лаки переступил через упаковки от чипсов и сухариков и направился дальше. На четвертом этаже остановились, мимо шахты лифта зашли в дверной проем квартиры, окнами выходящей на частный сектор.
Отсюда, из окна предполагаемой кухни, до дома было метров двести, окрестности просматривались превосходно. Как и предполагал Лаки, Брют не удовлетворился десятью сотками, купил три соседских участка и создал, как правильно выразилась Ночка, райский уголок. Строений на территории его владений было четыре: двухэтажный дом квадратов на двести пятьдесят, без изысков, даже балкона не было, зато наличествовали затемненные окна от пола до потолка на обоих этажах. В середине участка – стеклянный купол оранжереи, в дальнем конце – небольшой сруб, возле которого – бассейн с лазурной водой. У ворот – что-то типа КПП, охранников Лаки пока не заметил. Двор перед имением выстлан плиткой кирпичного цвета. Через искусственный родник с водопадом перекинут мостик. Лаки расстелил на бетонном полу каремат, по частям вытащил из спальника «Винторез», собрал его, прикрепил оптический прицел и отложил винтовку в сторону. Достал из нагрудного кармана складной бинокль, навел резкость и принялся изучать участок Брюта, чтоб ни одна деталь не ускользнула.
Оказалось, что на правом торце здания имеются белые гаражные ворота, а темные стекла дома неплохо просматриваются, можно увидеть расположение мебели и даже картину на стене, значит – человека и подавно.
Пока никто на глаза не попался, кроме здоровенного ротвейлера, с видом хозяина прогуливающегося по газону. Лаки перевел бинокль на окошко домика для охранников, разглядел белое лицо, подсвеченное экраном ноутбука и будто бы парящее в воздухе. Парень был лыс, тонкогуб и безбров, он злился, и его пухлые щеки дергались. Вместо того чтобы следить за изображением с камер, он резался в компьютерную стрелялку.
Охранник всего один, и это замечательно!
Внимание Лаки привлекло шевеление за запотевшими стеклами оранжереи, и он заметил нагнувшегося человека, который ковырялся в земле – вероятно, садовник. Белые ворота сбоку дома поднялись, из гаража медленно выкатил «гелендваген». Пока водитель ждал, когда охранник его выпустит, Лаки успел рассмотреть и его, и пассажира. Это был Брют.
– Что там?
Ночкин голос заставил Лаки вздрогнуть.
– Все хорошо, это действительно дом Брюта, он только что выехал на черном «гелике».
Лаки опустил бинокль и наконец обратил внимание на Яну, смотревшую в оконный проем. Она повернулась и протянула руку, Лаки отдал ей бинокль.
– Н-да, хорошо гад устроился! Мне бы так… – восхищалась Ночка. – У него там, в теплице, – лимоны и апельсины, представляешь?
– И садовник, – добавил Лаки, взял снайперку, чтоб потренироваться наводить прицел, подошел к окну и оцепенел: возле соседнего дома остановился полицейский «бобик».
Лаки схватил Ночку и оттащил в темноту:
– Осторожнее, там полиция.
– Ой, не заметила, увлеклась, – она выглянула, не подходя близко к окну, Лаки смотрел поверх ее головы. – Надо спрятать винтовку, неспроста все это.
– Подожди, успеем.
Распахнулись все четыре дверцы, и полицейские высыпали на улицу. Один принялся говорить по телефону, два его сослуживца сунули в рот по сигарете и закурили. Водитель тоже вышел, направился к зеленым воротам во двор, открыл их и исчез. Вышел он спустя пять минут с пакетом в руках, сел за руль, и стражи порядка укатили, ни разу не взглянув на заброшенный недострой.
– Пронесло, – выдохнула Ночка. – Фух!
Лаки отошел туда, где планировался выход на балкон, лег на каремат, настроил прицел с помощью маховичков, навел его на будку охранника, сместил на голову парня, затем – на ноутбук.
– Далеко, – резюмировал он. – И ветер сильный.
Лаки сел, протер глаза и добавил:
– Я – дремучий нуб, даже не знаю, зачем на прицеле вот этот тумблер.
– А ты «вкл» его, и узнаешь, – посоветовала Ночка. – Вряд ли это кнопка самоуничтожения.
Как выяснилось, рычаг приводил в действие подсветку сетки прицела.
– Не уверен я в собственных силах, – проговорил Лаки и принялся мерить шагами комнату. – Надо бы еще пострелять, попрактиковаться.
– Ты ж практиковался, – попыталась успокоить его Ночка. – Один день ничего не решит, и два дня тоже. Навык есть, и это главное. Давай так, я пока тут побуду, понаблюдаю, а ты сходи, купи мобильник. Ясное дело, что это все мы будем делать завтра, но лучше действовать на упреждение.
– Лучше ты сходи, – Лаки махнул рукой на север, где построили целый микрорайон. – Там торговые центры и точно есть, что нам нужно, денег я тебе дам. И социализируешься заодно.
Ночка погрустнела, помотала головой:
– Слишком много людей, мне сложно. Называй это социофобией.
– И давно у тебя эта фобия?
– С тех пор, как очнулась в Зоне и попыталась жить прежней жизнью. Только там я чувствую себя в безопасности и… целой, что ли. Защищенной.
Лаки не хотелось уходить, он забрал бинокль у Ночки и вперился в темные стекла, надеясь рассмотреть за ними Юлю. Глупая надежда, что Юле там делать?
А как бы было здорово, если бы Брют держал ее здесь!
Низкие облака разродились дождем, мелким и докучливым. Ночка сидела на каремате, поджав ноги и положив голову на колени, Лаки изучал двор Брюта, ждал. Чем дольше он ждал, тем ожидание становилось невыносимее. Из оранжереи вышла пожилая женщина-садовник, ненадолго задержалась возле будки охранника, что-то у него забрала и ушла. Дождь сменился моросью и вовсе прекратился.
Говорить не хотелось, хотелось действовать, и Лаки вспомнил предложение Ночки:
– Пожалуй, ты права, схожу-ка за телефоном, заодно узнаю, который час.
Ночка, взяла протянутый бинокль и грустно сказала:
– Возвращайся поскорее и купи чего-нибудь сладкого.
Назад: Глава 13. Перехитрить судьбу
Дальше: Глава 15. Засада