Глава 12. Выбор
Лаки вздрогнул, медленно повернулся: Мясник двумя пальцами держал коробок раза в два длиннее спичечного, обмотанный серым скотчем.
– Кто просил? – Лаки взял коробочку.
– Сталкер какой-то. Из анархистов. Мало их тут ходит, что ли?
– Когда это было?
– Сегодня, пару часов назад.
Мясник швырнул ключи на одну из кроватей и потопал к выходу. Лаки сел, достал из кармана ножик, провел лезвием по скотчу вокруг коробки и долго не решался открыть, вертел в руках, уговаривал себя, что ничего страшного. Закусив губу, все-таки снял крышку: на белой бархатке лежал женский палец с кольцом, которое Лаки дарил Юле на втором свидании.
Его затрясло, он выронил коробку на кровать и в сердцах ударил кулаком о стену. Отвернулся, заставив себя не смотреть на тонкий палец с французским маникюром на миндалевидном ноготке. Богатое воображение в красках нарисовало, как двое громил держат Юлю, она плачет, кричит, уговаривает. Ее руку кладут на стол, один из громил разжимает ее кулак, Брют прилаживает тесак к среднему пальцу…
Переборов себя, он дотронулся до частички любимой девушки, приподнял и обнаружил на дне коробка клочок бумаги с надписью: «Каждый день она будет лишаться пальца. Поторопись».
До этого момента ему казалось, что все еще можно исправить. Сейчас же точка невозврата была пройдена. Лаки положил Юлин палец в коробок и засунул в кармашек разгрузки, выделил себе две минуты, чтобы успокоиться, а потом действовал как во сне: вернулся к Ночке, выхлебал пиво, забрал рюкзак, «чтоб тоже просушить». В «номере» обыскал его, нашел заветный пузырек, спрятал его в кармане куртки.
Вышел в бар, механически пожевал шашлык, глупо пошутил. Сейчас он молился об одном – чтобы Ночка не почувствовала фальшь и не сбежала, но ее поглотили собственные переживания. Когда Мясник отправился проводить девушку в туалет, Лаки накапал ей в пиво пятьдесят капель – ровно столько требовалось, чтоб она заснула, но не умерла. Сел, уставившись в одну точку.
Ночка вернулась, но допивать пиво не спешила, ее сейчас больше интересовал шашлык. Ну же, ну, давай! А что если она не станет пить? Что если почувствует странный привкус? Лаки заказал себе еще кружку, выхлебал ее наполовину. Какой смысл держать обещания самому себе, когда ты не просто наступил на горло совести, а расстрелял ее в упор?
Ночка, взяла кружку за ручку, поднесла к губам.
– Мне бы очень хотелось снова встретиться с тобой, – она сделала пару глотков. – Но я не буду искать встреч, обещаю.
Еще два глотка. Ночка зевнула:
– Чем мне не нравится пиво, от него спать хочется.
Лаки неотрывно смотрел на нее и допивал вторую кружку.
– Смотри, дождь кончился, – проговорил он, кивая на окно. Словно услышав его, выглянуло солнце, резануло по глазам. – Пойдем, покажешь мне, где тут сортир.
Ночка встала, качнувшись, Лаки придержал ее и повел к выходу. Ноги девушки заплетались, сначала она опиралась на руку Лаки, потом оттолкнула его и по стеночке двинулась к двери, оглядываясь затравленно, словно раненая лисица. Она не выпускала из рук автомат, но даже не попыталась прицелиться в Лаки. Капюшон упал с ее головы, волосы растрепались.
– Ты… – прохрипела она и упала на подогнувшиеся колени.
Лаки метнулся к ней, обнял за талию и потащил к выходу. К счастью, Мясника в помещении не было. Уснувшую девушку он отволок в высокую бурую траву за цистерной, рванул назад, забежал в снятый «номер», обул мокрые, но теплые «берцы», запихнул Ночкины ботинки в рюкзак. Подумал и стащил покрывало с кровати – для волокуши. На обратном пути в темной комнате столкнулся с Мясником.
– Уже уходите? – без интереса спросил он.
– Да, спасибо вам, до свидания, – как можно спокойнее ответил Лаки, в несколько широких шагов преодолел помещение бара и вышел.
Воровато озираясь, он собрался связать Ночку, но передумал, решил сделать это в лесу, где никто точно не увидит, и там же соорудить волокушу. Срубил две молоденькие осины, скрепил их снизу палкой, примотал к ним украденное у Мясника покрывало. Связал руки Ночки за спиной, затем ноги, долго думал, из чего сделать кляп – не из носка же… В итоге пустил в расход маленькое полотенце. Уложил Ночку на волокушу и потащил.
Передвижение по Зоне с человеком в отключке оказалось задачей не из легких. Приходилось проверять путь гайкой, перетаскивать в безопасное место носилки, класть их, снова проверять путь гайкой. При этом следовало постоянно прислушиваться и озираться, чтобы не наткнуться на людей – мало ли, кто это может быть…
В идеале было бы неплохо встретить кого-то из анархистов, заплатить ему, чтоб он вызвал Сороку – человека Брюта, а тот поможет дотащить Ночку до пункта назначения.
Интересно, сколько она будет спать? Как поведет себя, когда очнется?
Брошенную гайку закрутило невидимым вихрем и швырнуло обратно, Лаки еле успел отшатнуться, чтоб она не выбила ему глаз. Вспомнил, что, со слов Ночки, все ее недоброжелатели погибали, он попросил Зону дать ему шанс. Раз гайка не покалечила его, значит, удача по-прежнему на стороне Лаки.
Он почувствовал, что артефакт на его шее снова немного нагрелся. Может, этот арт изолирует от Зоны, ведь неспроста поначалу Лаки было сложно настроиться, будто бы Зона перестала его слышать? Получается, если этот шнурок с каплей снять и выбросить, Лаки сразу же во что-то вляпается, или Зона на него мутантов нашлет, потому что Ночка – любимое ее дитя, а он, так, пасынок…
Лаки вытер пот, сунул руку в карман разгрузки и коснулся Юлиного пальчика. Глаза застелила бурая муть безысходности, он выругался и поволок Ночку через малинник, чтоб напрямую и поменьше шастать. Если он успеет к вечеру, то Юля больше не лишится пальцев.
Мыслить здраво он не мог, у него была единственная цель – добраться до лагеря анархистов, что возле Периметра. Если не получится туда, значит, до КПП № 9.
Штурм малинника не удался: покрывало зацепилось за колючие ветки, волокуша перевернулась, и Ночка выпала. Бранясь, Лаки уложил ее обратно, вытащил на небольшую поляну, швырнул гайку: чисто. Ночка застонала, зашевелилась. Неужели проснется?
Лаки схватил носилки и попер вперед, чувствуя, как шевелится волокуша. Могла бы еще немного поспать! Выпрыгивать из носилок и уползать Ночка не собиралась, лежала себе спокойно, глядя в небо. Во время очередного перехода она вытолкнула изо рта кляп и проговорила:
– Странно, что ты еще живой… С такими-то намерениями.
Лаки решил не вступать в диалог.
– Остальные и часа не жили, но я не хочу твоей смерти, Влад. Отпусти меня, и я тебе помогу.
Он посчитал ее слова блефом от безысходности и снова не ответил, но девушка не сдавалась:
– Хоть ты-то знаешь, что им всем от меня надо? Я уверена, что по своей воле ты ни за что так не поступил бы, тебя ведь заставили, да?
«Да, черт побери!» – мысленно выкрикнул он.
– Ты ведь не из-за денег все это делаешь, так? Я слишком хорошо тебя знаю. Расскажи, может, чего толкового посоветую. Поверь, я не дорожу собственной шкурой – я просто живу, и в моей жизни есть ты. Ты занимаешь там огромную нишу и… И будешь занимать даже несмотря… Несмотря на. Я хочу тебе помочь!
Бред. Насколько Лаки знал подлую женскую сущность, любая предпочла бы вычеркнуть мужчину вплоть до физического уничтожения после того, как он отверг ее. А Ночка не плачет, не кричит, что ее предали, даже подавленной не выглядит. Вряд ли она привыкла к предательству, нож в спину – это всегда больно, даже если у тебя там десяток шрамов.
– Тебя ж пристрелят, дурака, как только ты меня доставишь, куда требуется! От таких свидетелей обычно избавляются, и ту, ради которой ты все делаешь, тоже вряд ли пощадят, она не человек для них, а инструмент.
Лаки вспомнил Гуся, вспомнил про круговорот киллеров в природе. Да, он слишком много знает. Но Брют – человек слова, он обещал… Или если тот, кому обещал, станет трупом, обещание аннулируется? Черт, как мальчишку развели! Или это Ночка его сейчас разводит?
Почему с террористами не ведут переговоров? Лаки пытался вспомнить реальные истории, а не киношные, где заложников возвращали после того, как получали выкуп. В Чечне до определенного времени практиковались похищения, людей за определенную плату всегда отдавали родственникам, потрепанных, да, но живых. А вот если те обращались за помощью, заложники гибли. В случае с Ночкой обращаться не к кому, потому что фээсбэшники заинтересованы в ней так же, как и Брют, если не больше.
Плевать на собственную жизнь, главное, чтобы Юлю освободили! Но если играть по правилам Брюта, вряд ли что-то получится, надо придумать собственные правила и, используя козырь, – Ночку, – обменять Юлину свободу на нее и себя.
Он остановился, потер виски. К анархистам идти нельзя, в цивиле Лаки теряет преимущество. Остается одно: вызвать Брюта в Зону, но как это сделать? Он покосился на солнце, катящееся к горизонту. Однозначно, связаться с ним нужно сегодня.
– Я чувствую себя падишахом, только опахала не хватает и солнце слепит глаза, – продолжила Ночка. – Вижу, ты задумался, и это хорошо. Включи мозги, выключи сердце, тогда на ум придет что-то дельное. А вообще, в таких ситуациях со стороны виднее, как правильнее действовать. Расскажи о своей беде, покаяться не прошу, и так все вижу.
Лаки оттащил волокушу к замшелой кочке, положил на нее, чтобы Ночка не мерзла, сел напротив девушки, скрестил ноги и потер пятидневную щетину. Что он потеряет, если поделится? Ничего, но, возможно, получит дельный совет. Стараясь не смотреть Ночке в глаза, он начал свой рассказ с того, что он – планочник, про долг рассказал, про подарок на Юлин день рождения, про похищение Юли и свидание с Брютом, описал криминального авторитета, но Ночка ничего о нем не слышала, как Арсения Брагина тоже его не знала.
– Вот что значит популярность, тебя знают все, ты – никого, – пошутила она.
Закончив рассказ, Лаки вытащил из кармана коробок с Юлиным пальцем, открыл:
– Вот, передали в «Бурундуке». И записку, что каждый день ей будут отрезать по пальцу. Это кольцо я ей подарил.
– Хм… – Ночка свела брови у переносицы. – Брют знал, куда ты идешь в Зоне?
– Не знал, я сам не знал, что окажусь именно в этой части Зоны.
– Отследить тебя он мог?
– Не знаю.
– Да включи ты мозги! Чтоб передать тебе палец, надо было предвидеть, что ты появишься именно в этом месте, что невозможно. Или же кто-то должен был идти за тобой по пятам с приготовленным заранее пальцем. Улавливаешь? Передачу готовили заранее, скорее всего, такие послания есть во всех местах, куда ты мог бы заглянуть, пальцы принадлежали не твоей Юле, а какому-то свежему трупу!
– Но кольцо…
– Ты уверен, что оно то самое?
– Нет.
– Во-о-от! Брют не станет калечить твою Юлю до последнего, а когда получит меня, пристрелит тебя, а потом ее.
– Это я уже понял.
– Слава богу! Ты ведь не деньги ему несешь, а нечто таинственное, можешь потом фээсбэшников на него натравить, а они камня на камне не оставят от его логова. Вот честно, с удовольствием бы с ним поговорила, чтоб узнать, чего им всем от меня надо. Но скорее всего, он дезинформирован. Так что развяжи веревки, обещаю не убегать.
– Извини, нет. Не могу рисковать.
– Я так и думала. Ну, хоть ноги развяжи, самому же легче будет. Или тебе нравится меня таскать на себе?
Эту просьбу Лаки выполнил. Ночка встала, потопталась на месте.
– Что будешь делать?
Лаки дернул плечом, пока он не собирался делиться с Ночкой своими планами. Странно, но чувство вины перед ней притупилось, наверное, потому что она вела себя, будто ничего не случилось. Он так сосредоточился на своей проблеме, что не сразу услышал шорох в кустах, спохватился и прицелился в вероятного противника, тот это заметил и притих – значит, там человек, а не мутант, которому плевать на выставленное на него оружие.
– Эй, малая, помощь нужна? – проговорили уже с другой стороны, Лаки развернулся прыжком, схватил Ночку, притянул к себе и отошел к сосновому стволу.
– Мужики, спасибо, но нет! – крикнула она. – Разве что убедите этого тугодума в том, что я ему говорю.
– Точно все нормально? – в голосе спасителя скользнуло сомнение.
– Отвечаю. Мы немного повздорили, к согласию еще не пришли.
Для пущей убедительности Ночка встала на цыпочки и поцеловала Лаки в щеку, он притянул ее к себе, малость обалдев. Все-таки она не вполне человек. Никакая нормальная женщина не простила бы предательство и похищение, а эта еще и выгораживает его.
Оказывается, в засаде сидели три сталкера, которых он не встречал раньше. Убедившись, что девушке ничего не угрожает, они покинули убежища и зашагали прочь, перебрасываясь шутками.
– Не понимаю, – проговорил Лаки, чувствуя себя полным идиотом.
Словно тащивший его в логово упырь вдруг скинул маску, принялся корчить рожи, а потом плюнул под ноги и убежал. И беда уже не беда, и жертва не жертва, и цель не цель.
– Так включи понималку! – топнула Ночка. – Я хочу тебе помочь, потому что знаю, что ты хороший человек, просто обстоятельства вынудили тебя поступить по-скотски. Для начала придумай, что надо сделать. Если пока ничего конкретного на ум не приходит, просто размышляй вслух.
– Одно из двух: завалить главаря или обратиться за помощью, на днях с девчонкой из ФСБ познакомился, думал, что она – это ты.
– Если выберешь второй вариант, фээсбэшников, можешь предложить им меня взамен того, что они освободят Юлю и завалят Брюта. Но я бы на твоем месте побоялась с ними торговаться, велика вероятность того, что они потом избавятся от тебя как от свидетеля. Расскажи, кто такой этот Брют. Сомневаюсь, что он на верхушке пищевой цепи, скорее где-то в серединке, и подобраться к нему не так уж и сложно. Вообще удивляюсь, что ты стал играть по его правилам…
Лаки криво усмехнулся:
– Я у него на крючке, в Зону меня сопроводили, да и тут, как выяснилось, стараются приглядывать по мере возможностей, – он снова усмехнулся. – Раньше смотришь фильм, где бандиты берут заложников, а мужественные герои пасуют перед преступниками, идут на попятную, и думаешь – да я бы ни в жизнь не повелся, да я бы им задал жару! Да все ж ясно! А ни фига! Когда жизнь любимой девушки висит на волоске, на что угодно пойдешь, душу дьяволу продашь. К тому же у меня есть еще мама и сестра…
– Знаю. Давай лучше подумаем, как действовать дальше. В идеале нам бы подобраться к этому твоему Брюту и пристрелить его, но, наверное, ты даже не знаешь, где он живет.
– Где живет, было написано в долговой расписке: поселок Лохино, улица Вторая Советская, дом шестьдесят шесть.
– Не факт, что Брют обитает по месту прописки. А где это Лохино?
– Где и Одинцово, на юго-западе Московской области. Лохино – тихий район на окраине леса, частные дома вперемешку с новостройками. Престижный, удобный. Вполне вероятно, живет Брют именно там.
– Допустим. Но на контакт с Брютом выходить пока не надо, пусть думает, что ты в Зоне, и не дергается…
– Да, ты права. Осталось где-то раздобыть снайперку… Здесь, в Зоне у меня это, скорее всего, получится, а в цивиле нет нужных связей, да и не по карману мне такое оружие.
Если разобраться, наличие или отсутствие Ночки уже ничего не изменит. Лаки может попросту блефовать, и никто ничего не докажет, значит, нужно отпустить девушку.
– А здесь ты где думаешь добыть винтовку? – вскинула бровь Ночка.
– У кого-нибудь отниму. Поверь, будет несложно после того, на что я пошел, – он разрезал узел на веревках, освободил девушку.
Надо же, как все обернулось! Лаки охватило безумие, сердце частило, ладони потели, одолевала жажда деятельности. Ночка потерла запястья, посмотрела на Лаки, перевела взгляд на березовую рощицу. Даже если она хочет уйти, то подождет более удобного случая, сейчас не время. Да и смысл ее неволить? Пусть идет. Долой инфантилизм, да здравствует слабоумие и отвага! Будь мужиком, Лаки!
– Спасибо, – поблагодарила Ночка и пошевелила пальцами ног. – Ты мне обувь верни.
Лаки отдал ей ботинки.
– Идем, кое-что тебе покажу, – сказала она, обувшись.
– А именно? – насторожился Лаки.
– Ты хотел снайперку, у меня она есть. Причем бесплатная, и возвращать ее не надо, потому что еще одна есть, но в дальнем схроне. Снайперка – в Зоне штука, согласись, бесполезная, гораздо эффективнее «Вихрь»… – Ночка похлопала себя по груди. – Кстати, а где он?
Лаки вернул ей оружие и спросил:
– Снайперка была у твоих преследователей? Это трофей?
– Нет, просто нашла ее. Целую команду выброс накрыл, тела потом мутанты растащили, а оружие осталось.
Некоторое время шли молча, Лаки бросал гайки, Ночка думала. Наконец она свои мысли озвучила:
– Вот скажи, если бы я не была тебе нужна для обмена, ты помог бы мне? Ну, помог бы незнакомой девушке, попавшей в беду?
– Без раздумий, – сказал он, ответ Ночку удовлетворил, и она сама себе кивнула.
– Как Брют узнал про подарок Юле?
– Я просрочил выплату, а в Зоне засветился с хабаром. Он знал, что я продал редкий арт, и деньги куда-то ушли. Проследил, наверное.
– И тебе это не кажется странным? Нет, я понимаю, что каждый человек считает себя исключительным и достойным слежки, но… Сколько ты должен был ему отдать?
– Тридцать тысяч ежемесячно, в общей сложности осталось четыреста.
Ночка расхохоталась, даже остановилась, сложилась пополам, хлопнула себя по бедру.
– Самому не смешно? Человек, у которого везде связи, следит за тобой из-за тридцати тысяч… Больше похоже на подставу.
– Пока Юля у него, мне смешно не будет. Может, и похоже на подставу, но я уверен, что Брют ждал, когда я промахнусь. Он сам сказал, что только я могу помочь – ему нужен очень везучий сталкер. Видимо, другие вернулись ни с чем. И его ставка на меня дала результат.
– Все равно что-то не сходится. Какая-то театральность, что ли, чувствуется. Какое-то несоответствие. Понимаю, ты не сможешь посмотреть на ситуацию со стороны, но, поверь, мне она кажется очень странной. Хотя если он давно хотел меня заполучить, но не знал, как подступиться…
– Именно.
– Блин, ну и влип ты! Как думаешь, Брют способен на убийство?
– Он криминальный авторитет и этим все сказано.
– Они разные бывают, есть воры, гордящиеся тем, что они не мокрушники.
Кузя то же самое говорила…
– Откуда ты так много знаешь?
– Из книг, конечно. Они – мой единственный источник знаний. Вот забавно, в школе мама не могла заставить меня читать… – говоря о матери, она погрустнела, и Лаки не решился расспрашивать о том, куда по ее мнению делся Наро-Фоминск и окрестности со всеми обитателями.
– Долго нам до твоего схрона идти? Хотелось бы сегодня уже в цивил выбраться.
– Как ты это собираешься делать, а главное, куда мы пойдем? Домой тебе нельзя. Деньги-то хоть есть?
– Немного. Но на такси, гостиницу и еду хватит… Дня на три.
Почему-то Лаки стало жутко стыдно за свое бедственное материальное положение. Вспомнился дед Сергей, у которого всегда была заначка на черный день. Лаки так не умел, все спускал под ноль.
– Я квартиру купил, вот и перебиваюсь пока, – оправдался он.
– Квартира – это похвально, – без энтузиазма оценила Ночка достижение Лаки. – Ты со снайперкой как? Справишься?
– А что у тебя?
– «Винторез».
– Не назвал бы себя профессионалом. Патроны к нему есть, ну, потренироваться? Уже забыл, как его собирать-разбирать.
– Хоть в руках держал, и то хорошо… Стой! – Ночка приложила палец к губам.
Они как раз выходили из сосняка на поляну и собирались продираться сквозь малинник, но с той стороны кто-то шел навстречу. Ночка прицелилась на звук.
– Кто там? – спросил Лаки, ответа не получил и тоже прицелился в предполагаемого противника.
Не сговариваясь, они с Ночкой принялись отступать в сосняк. Когда из кустов вылез человек, Лаки чуть не нажал на спусковой крючок.
– Идиот, что ли? – он постучал себя по лбу. – Чуть не…
– Идиот… что ли, – ответил незнакомый стриженный под машинку сталкер с прямоугольным лицом, переходящим в массивную челюсть, и до Лаки дошло, что этот человек попал под влияние кукловода, и хитрая тварь где-то неподалеку… Черт! А ведь свеженький зомби, контейнер от пояса еще не оторвался.
– Ночка, держи периметр, у меня руки будут заняты – надо активировать арт от психических атак.
– Поняла.
Девушка стояла за ним, и Лаки был уверен, что тыл прикрыт. Схватил контейнер, пристегнутый к поясу, чтобы активировать арт, и тут Ночка напрыгнула сзади, сбила его с ног, ногами обхватила поясницу, руками – горло, попыталась зубами дотянуться до шеи.
Втянув голову в плечи, Лаки рывком перевернулся на живот, освободил руку, на ощупь нашел контейнер, активировал арт, и Ночка откатилась в сторону, вытаращилась непонимающе, потерла висок.
– Кукловод, – объяснил Лаки.
Если бы мутант продержал ее под своим влиянием дольше получаса, то изменения психики стали бы необратимыми, и она навсегда потеряла бы разум.
Между тем зомбированный сталкер нападать не спешил. Перетаптываясь с ноги на ногу и склонив голову набок, он с десяти метров наблюдал за потенциальными жертвами. Точнее, его глазами смотрел кукловод.
Ночка подняла автомат, прицелилась в зомби, но опустила оружие:
– Это ж мужик, который меня хотел от тебя спасать. Потому кукловод и не натравливает его, чтоб он не попал в зону действия арта и не очнулся.
– Не переоценивай кукловодов, они хитры, но не настолько разумны. Мужика надо спасать, вдруг еще не поздно?
Не сговариваясь, они рванули к сталкеру, Лаки повалил его на землю, Ночка принялась водить стволом «Вихря» по сторонам. Затрещали ветки малинника – с ревом вырвался синий, тощий зомбак в обносках, получил порцию свинца, но все равно продолжил бежать. Тогда Лаки вскочил, оставив сталкера, сжавшего голову руками, и топчущим ударом отбросил нападавшего – зомби с хрипом влетел в малинник, а встать уже не смог, у него порвались связки на ногах. Одновременно Ночка расстреляла второго зомбака, напавшего с другой стороны. Поскольку дохнуть тот тоже не спешил, Лаки обезглавил его тесаком, купленным у Шалома.
Спасенный сталкер пока ничего не соображал, ползал на четвереньках, бился головой о землю.
– Арта хватит ненадолго, минут на двадцать максимум, – предупредил Лаки. – Я раньше его уже использовал.
Из лесу выбежал четвертый подопечный мутанта, но нападать не стал, оскалился и потрусил назад. «Не к добру», – подумал Лаки и уверился в своих мыслях, когда неподалеку загрохотало и донесся уже знакомый топот – «гуп-гуп-гуп».
– Колосс! – воскликнула Ночка. – Бежим!
Сталкера подняли под руки и потащили за собой. Несколько раз в малиннике его роняли, он хрипел и кашлял. Поначалу казалось, что разум он все-таки утратил, но когда бедолага попросил ружье, Лаки на его счет успокоился.
– Обидно… сдохнуть прямо возле Периметра, – говорил Лаки на бегу.
– Зона не допустит, – сказала Ночка, но останавливаться она не спешила – а вдруг у мироздания произойдет осечка, и колосса не постигнет кара небесная?
– У… убежище, – прохрипел сталкер. – Рядом… тут.
Если бы колосс действовал самостоятельно, можно было бы переждать в бетонном подземелье, мутант побродил бы немного вокруг и, в конце концов, удалился бы в поисках более легкодоступной добычи, но колосса вел кукловод, который так просто не успокоится.
– Через бетон кукловод сможет на нас…
Ночка зацепилась за бревно, упала, Лаки поднял ее и закончил мысль:
– Сможет воздействовать?
– Вряд ли. Но колосс…
– Валить… гранатами… – прохрипел спасенный сталкер. – «Защитник» есть. Потом убить кукловода. Отследить и…
Когда добежали до безлесного пригорка, где наверху стоял кирпичный дом без крыши и с провалом в стене, окруженный кустарником, Лаки скомандовал:
– Всем стоять! Поднимаемся наверх, ты, – он ткнул в сталкера. – Включай «защитника». Ночка, держи, – он отдал ей две гранаты; одну старую, купленную у Шалома, взял себе. – Глушите колосса, а я попытаюсь разобраться с кукловодом, он пока занят и не ожидает нападения.
– Дайте мне огнестрел, – хрипнул сталкер, и девушка вложила в его руку револьвер, отсыпала патронов.
Ночка и спасенный побежали к дому, влезли в провал в стене. Лаки рванул в лес, чтобы вернуться к малиннику, откуда на них нападали зомби, кукловод должен быть где-то неподалеку от того места.
Топот колосса нарастал. Туша пропрыгала в паре десятков метров от Лаки, замершего за сосновым стволом, земля вздрагивала под весом мутанта. Он опустил башку, с шумом втянул воздух и поскакал по человеческим следам. Лаки перевел дух, устремился туда, где секунду назад стоял мутант, и побежал по его следам. Рванула граната, донесся рев колосса, грохот. Удалось ли завалить его с первого раза?
Лаки увеличил скорость и выскочил к малиннику. Теперь надо решать, как действовать: идти напролом через кусты, что наверняка привлечет внимание кукловода, или обходить заросли, но неизвестно, сколько это займет времени. Арт скоро выдохнется, и тогда кукловод подчинит Лаки. Значит – через малинник, но очень осторожно.
Спасибо ветру, он качает деревья, ветки трутся друг о дружку, потрескивают. Шаг, еще шаг. Отодвинуть ветку, пригнуться.
Грохнула вторая граната, спустя минуту залаял Ночкин автомат, и это Лаки не понравилось. Неужели колосс не издох? Или к нему прибыла подмога? Если так, надо поскорее пристрелить кукловода, потому что только тогда он прекратит натравливать мутантов.
Впереди между переплетенными стволами кустов блеснула вода, и Лаки замер. Значит, скоро он выйдет на открытую местность. Гусиным шагом он подкрался к краю зарослей, наклонился к самой земле, выглянул. Его взору открылась заболоченная поляна, поросшая мхом, по которой туда-сюда ходили два зомби. Ими сейчас никто не управлял, и они скособочились, разинули рты, их руки повисли плетьми.
Обычно неактивные зомби шатаются в тридцати-пятидесяти метрах от хозяина. Кукловоды избегают открытых пространств и предпочитают крышу над головой: заброшенные здания, бункеры, желательно с подвалами, чтобы было где спасаться от выброса. Очень редко они днем покидают логово. Одно из двух: или кукловода оттуда выгнали, или неподалеку развалины с погребом, там его и следует искать.
Лаки понадеялся, что камуфляжная куртка и штаны помогут ему слиться с окружающей средой, и очень медленно попытался переместиться из засады за тростник. Вступил в ручей, в очередной раз промочил ноги и двинулся вдоль русла вверх по течению, уже не обращая внимания на лужицы. Его подгонял грохот далеких выстрелов, тормозил здравый смысл. Держись, Ночка!
Ручей протекал совсем близко от зомби, и Лаки пришлось сбавить скорость. На них он старался не смотреть, казалось, что они почувствуют взгляд и набросятся. Страха не было, был азарт хищника, подстерегающего добычу.
Когда зомби отошли дальше, Лаки осторожно высунулся из тростника, огляделся: в конце поляны начинался сосновый лес, и никаких строений не наблюдалось: ни хижины лесника, ни даже землянки. Значит, кукловод бродит под открытым небом, и надо быть предельно осторожным.
Лаки перевел пистолет в режим стрельбы очередями, приметил сосну с широким стволом, еще раз окинул окрестности взглядом, изучил будущий маршрут, убедился, что аномалий нет, и, когда налетел порыв ветра и затрещал тростником, побежал.
Прижался к стволу, огляделся, бросил гайку и собрался уже перемещаться, но там, куда хотел бежать, заметил локоть, выглядывающий из-за пятой от него сосны.
Ясно, мутант точно так же спрятался за деревом. Кукловодам легче управлять существами, когда вокруг тишина и ничего не отвлекает, значит, не будем его покой нарушать. Правда, маршрут придется изменить и подкрасться к мутанту сбоку.
Вдалеке снова загрохотал автомат – Ночка и сталкер пока держали оборону, но надолго их не хватит.
В принципе, можно подкрасться ближе и расстрелять кукловода в упор, но лучше не рисковать, обойти его, «снять» с безопасного расстояния и скрыться, пока зомби, потерявшие хозяина, не начали бесноваться.
Правильнее обойти его по дуге справа, там лес гуще и даже подлесок есть – даже если кукловод заподозрит неладное, просто не заметит Лаки, залегшего в кустах. Осталось убедиться, что пространство безопасно. Сперва Лаки ощупал взглядом каждый сантиметр земли – обидно будет, если гайка разрядит аномалию и сломает планы, – но ничего подозрительного не увидел, бросил гайку… Чисто!
Дождался порыва ветра, побежал к стволу и подумал, что надо было переобуться: в кедах проще ходить бесшумно. В метре от убежища он не заметил присыпанную хвоей ветку, она сломалась под подошвой со звуком, подобным выстрелу. Лаки боком прильнул к шершавой коре, выглядывать не спешил – вдруг он успел спрятаться раньше, чем кукловод повернет голову?
Нитями расплавленного сахара тянулись мгновения, и вдруг Лаки ощутил прикосновение, словно он находился внутри кокона, который кто-то пытался продавить – кукловод прощупывал пространство. Тогда Лаки мысленно обозначил цель и приготовился стрелять, осталось выскочить из-за дерева и нажать на спусковой крючок, но он сомневался, что попадет в кукловода, если тот будет двигаться.
Хрен с ним!
Лаки с воплем выпрыгнул из укрытия, прицелился в выглянувшего кукловода. Мгновение застыло. Мутант смотрел в глаза Лаки, и на его почти человеческой морде обозначилось удивление. Палец нажал на спусковой крючок, пистолет стал выплевывать пулю за пулей. Будто в замедленной съемке кукловод начал отклоняться.
Пуля оказалась быстрее и вошла ему в череп чуть выше брови, мутант дернулся, еще не понимая, что происходит, и голову Лаки словно стиснула стальная пятерня, начала сжиматься. Чертов арт выдохся, а кукловод не дохнет!
Руки перестали слушаться, зажили собственной жизнью и принялись направлять ствол пистолета в голову. Пока не потерял разум, Лаки постарался восстановить контроль над собственным телом и выбросить «Штайр», чтоб под влиянием мутанта не застрелиться. Левая рука разжалась, правая – нет.
Лаки забыл про кукловода, Ночку, Юлю и сосредоточился на пальцах, ставших чужими, приказал им разжаться – указательный на спусковом крючке дрогнул, и все. Теперь Лаки смотрел в черный глаз ствола, стиснув челюсти до боли в зубах. По лбу скатилась капля пота, он пытался вытолкнуть чужака из своего разума. Ощущение было, словно выжимаешь непосильный вес и понимаешь, что вот-вот уронишь штангу себе на грудь. На пределе возможностей Лаки сопротивлялся, и наконец в голове словно треснула простыня, он отвел пистолет в сторону, прицелился в сосну, где скрывался кукловод, но того там уже не было.
Лаки побежал вперед и увидел мутанта, на четвереньках пересекающего пролесок. Очередью скосил его и услышал нечеловеческий рев зомби. Потеряв хозяина, обезумевшие люди попытаются убить все, до чего дотянутся.
По собственным следам Лаки вернулся к пригорку и с трудом узнал его. Колосса Ночка все-таки взорвала, и взрыхленный склон усеивали его потроха. Похрюкивал подыхающий кабан, скулил псевдопес на перебитых задних лапах – кукловод целую армию мутантов сюда пригнал, но теперь, выйдя из-под контроля, они разбежались.
– Целы? – крикнул Лаки.
Ночка выглянула из-за провала в стене и радостно воскликнула:
– Живой!
Лаки переступил через что-то шерстистое, окровавленное, взбежал на пригорок, окинул взглядом поле боя:
– Ну, вы тут и порезвились! Как будто «Градами» все обработали.
Сталкер покашлял, привлекая к себе внимание, протянул руку:
– Спасибо вам, – он поморщился, потирая висок. – Меня зовут Гризли.
– Сначала ты меня спасти пытался, – улыбнулась Ночка. – Так что мы квиты.
– Вижу, что все в порядке, милые бранятся – только тешатся. Я у вас в долгу, чем могу помочь?
Ночка сразу перешла к делу:
– Было бы неплохо, если бы ты вывел нас из Зоны в обход постов, а то обшмонают, вообще ничего не заработаем.
Гризли посмотрел на Ночку, на Лаки, почесал макушку, махнул рукой:
– Э-эх, ладно, проведу. Но нам передвигаться придется ползком и под землей.
– Подкоп, что ли? – удивилась Ночка. – Ну, ты молодец, уважаю! Только нам нужно еще в одно место смотаться… Забрать кое-что.
Гризли согласился сопровождать их, но с одним условием – ему нужно «оружие, а не пукалка», Ночка пообещала ему АК, но с возвратом.
