В своих записках Гала ни разу не упоминает об отъезде из России в Швейцарию, когда ей было всего семнадцать лет. На старой, с глубокими складками фотографии, сделанной в то время, у нее загадочный и мрачный вид. Она держит на коленях кошку и выглядит удивленной и замкнувшейся в себе. Недоверчивый взгляд, сердитый вид: она явно возмущена тем, что незваный гость застал ее врасплох. И видно нечто странное: ее внутренний мир заперт на замок, но охвачен неистовой дрожью. Она ничего не пишет ни о своем отъезде в Европу, ни о туберкулезном санатории Клавадель в Швейцарии, возле Давоса, ни о своей встрече с Полем Гренделем, которого своим обаянием и вдохновением превратила в того поэта, которого мы знаем. Самое большее, что она себе позволила, – признать то, что Дали стыдливо называл ее «душевной болезнью». От тех, кто теснился в Порт-Льигате, образуя маленький кружок сюрреалистов, известно, что симптомы этой болезни проявлялись часто. Это были приступы рвоты, высокая температура, перемены настроения, вспыльчивость, агрессивность, сексуальная истерия и маниакально-депрессивные состояния. И все же Гала убедила свою семью позволить ей уехать в Европу на лечение; основным ее доводом стал прохладный воздух Граубюндена. Ее жизнь уже давно похожа на роман. Эту жизнь отягчают громкие ссоры, окружает печаль, из-за которой Галу в Париже будут считать высокомерной или всех презирающей. В конечном же счете эта печаль была вызвана отчаянием и острым осознанием смерти. Сознание своей обреченности на гибель она переживала как единственное освобождение, как разновидность счастья. «Несчастья, которых мы боимся, в конце концов всегда случаются, потому что все кончается старостью, и это наша смерть освобождает нас от нее», – написала она.

Этому фатализму Гала будет верна всю жизнь. Она собирается нести на себе груз жизни и исчерпать эту жизнь до конца, не сохранять, а, наоборот, тратить жизнь, сделать ее изобильной. Смерть, с которой она находится рядом в туберкулезном санатории, подает ей так много знаков, что Гала больше не боится ее. Именно поэтому она с этих пор отважно идет туда, куда поворачивает ее жизненный путь. По этой же причине Гала любит поезда и путешествия. Поезда нравятся ей тем, что вызывают у нее какую-то смутную печаль: они волокут пассажиров, которые отданы во власть их движущей силы, по землям, где пассажиры никогда не побывают. Должно быть, ее дар убеждать и решимость были сильны, раз родители позволили ей уехать одной. Это происходит в начале 1912 года. Она оставляет в Москве заплаканную мать и уезжает, нагруженная множеством рекомендаций, с которыми не знает, что делать. Она знает только, что едет к новой жизни. И вот 12 января Гала приезжает в Цюрих; там ее ждет шофер санатория, который отвезет ее к одиноким вершинам, в Давос. Это город в кантоне Граубюнден на востоке Швейцарии. Он считается самым высокогорным городом Европы и находится на высоте 1560 метров. Еще в 1853 году на него обратил внимание немецкий врач доктор Шпенглер, специалист по легочным заболеваниям, который и сделал Давос известным курортом. И тут происходит то ли случайность, то ли знаковая встреча Галы с литературой. В Давосе за год до нее жил писатель Томас Манн и там написал свою культовую книгу «Волшебная гора», которую опубликует в 1924 году. Станет ли Гала, как его герой Ханс Касторп, пленницей горы среди тех, кого он называет «люди сверху»? Она ничего не знает обо всем этом, но, въезжая в Клавадель, уверена, что теперь ее жизнь изменится, что перед ней откроются другие двери, другие пути. Клавадель – роскошный санаторий, где лечатся состоятельные пациенты из разных стран. Он расположен в полукруглой долине среди заснеженных гор и еловых лесов, которые почти всегда закутаны в туман, словно в густую вату. Гала поселяется здесь и знакомится с местными обычаями, которые считаются ритуалами. Регулярные лечебные процедуры, отдых после обеда, сеансы отдыха в солярии, завтрак в постоянное время, каждое воскресенье – маленький праздник в больших гостиных. Безмолвие и простор за стенами санатория дают человеку почувствовать, как он мал и как бесконечно несчастен. Смерть присутствует везде, но незаметно – кроме тех случаев, когда у некоторых больных бывают приступы закупорки бронхов, за которыми другие наблюдают с тоской. Но Гала решает держать себя в руках. Ее дикий нрав не допускает никакой фамильярности. Ее сдержанность способна вызвать беспокойство и даже тревогу. Гала долго гуляет одна по долине, спускается в деревню, любит беседовать с садовником санатория, много читает и созерцает пейзажи. Ее внутреннее пламя – пусть не религиозный, но, во всяком случае, духовный пыл – находит себе здесь пищу: вид горных вершин очаровывает и успокаивает ее. Она никогда не бывает в гостях у других пациентов и вызывает любопытство тем, что держится на расстоянии. Только семнадцатилетний юноша Поль Грендель, кажется, начинает интересоваться ею. На его ухаживания она отвечает благосклонно, но без большого увлечения. С этих пор они гуляют и обедают вместе, а главное – обмениваются впечатлениями от прочитанных книг. Ее восхищает элегантность Поля: в отличие от других он завязывает галстук большим бантом, по романтической моде; а его внешняя хрупкость трогает ее душу. Он называет себя поэтом, с каждым днем становится все смелей, воспевает в еще неуклюжих стихах «хриплый» блеск ее черных глаз.

Гала чувствует непреодолимое влечение к нему, и из этого влечения рождается ее тайное призвание быть музой, негласной советчицей, повивальной бабкой и любовницей. На бале-маскараде, который организован персоналом санатория, молодая пара появляется в костюмах Пьеро и Коломбины. Они выглядят счастливыми и веселыми, но в этом бале есть что-то патетическое и болезненное, как в фантастических праздниках на картинах Джеймса Энсора. Здесь смерть пробирается всюду, и те, кто соединяются в пары, не уверены, что доживут до конца назначенного им лечения. Однако Гала, с ее могучей жизненной силой, завладела Полем Гренделем. Ее природная властность и внутренняя сила словно говорят ему: «Ну вот, теперь вы мой!» Так же она потом завладеет Дали, изобретая его. Гала поняла, что спасение ждет ее на этом пути. Она проведет в Клаваделе полтора года. За это время сформирует себя как личность, уточнит планы сделать свои желания безграничными. Затем она возвращается в Россию. Это 1914 год, весна. Она проведет в России два года, прежде чем, безумно любя Поля, соединится с ним в Париже. Она не чувствует особого восторга, снова оказавшись на родине, и намерена вернуться в Швейцарию, однако начавшаяся война разрушает эти планы. Европа в огне и крови, но Гала думает лишь о Поле и каждый день пишет ему письма. Ее «дорогой мальчик» ушел на фронт, служит в пехоте. От вида войны он крепнет как поэт, его образы станут сильней и грубей, иногда его стихи не так упорядоченны, как раньше. Гала освещает их своим огнем. Политические и идеологические споры, которые потрясают старую Россию, совершенно не интересуют Галу. Она упоминает в своих «Интимных записных книжках» о стихийных демонстрациях, покушениях, брожении умов, но рассказывает об этом тоном равнодушного свидетеля. Она стоит на границе нового мира, но это ее не касается. Теперь она – студентка Московского женского университета и думает только о своем «единственном мальчике» и об учебе; учится она усердно. Ее слишком нетерпеливое желание уехать во Францию утомляет семью, и в конце концов, обессилев, близкие уступают. Летом 1916 года Гала наконец покидает свою семью. На вокзале все ее родные плачут, а она нет; можно подумать, что у нее каменное сердце. Но неистовая сила всегда помогала ей сдерживать чувства, и у нее всегда было грубое, дикое стремление полностью исполнить свои желания. Поль на фронте, и потому на вокзале ее встречает отец Поля.

Гала одна в Париже. Она открывает для себя этот город и пытается привлечь на свою сторону родителей Поля, у которых живет. Они вовсе не рады этой еще только возникающей связи, но Поль хочет, несмотря на войну, ускорить свою свадьбу с Галой. Они оба влюблены друг в друга, и Поль с фронта организует свадьбу. А Гала? Неужели она влюблена так сильно? Она играет роль идеальной невесты, угождает будущим свекру и свекрови, украшает комнату, регулярно убирается в квартире, даже чинит фуфайки своего «жениха» – и, как наивысшее проявление своей любви, дает согласие перейти в католическую веру. Она пишет Полю о своей матери: «Она говорит, что у меня есть еще один талант – талант быть горничной. Я рада за тебя. Я ненавижу работу по дому: она не приносит никакой выгоды». Свадьба происходит 21 февраля 1917 года, когда Полю дают увольнение. Поль, еще не ставший Полем Элюаром, самым великим поэтом французского сюрреализма, сочиняет к этому дню стихотворение, посвященное Гале, в котором уже прославляет ее дар быть великой музой. Она владеет ключами от «исчезнувших» миров, волшебница, которая пробуждает и выводит на свет того, кого любит, воплощение целомудрия и в то же время богиня-мать и богиня-природа. «О дочь времен года с их разнообразием, твои ступни скрепляют меня с землей, и я люблю ее весь год. Наша любовь не обращает внимания ни на эту весну, ни на всю твою красоту, ни на всю твою доброту. …Все море сияет, все море покидает землю и ее безвестный груз – мечту об исчезнувшем мире, добродетель которого ты сохраняешь. Или лучше представляй себе, что удержала меня над волнами, что свет… и под солнцем ветер, который улетает от огромной земли».

Наступает март 1917 года. Поль снова на фронте. В России Николай II отрекся от престола. Гала не следит за трагическими и радикальными событиями, которые происходят в ее родной стране. Она полностью посвятила себя Элюару, покорна ему, замирает от восторга перед ним. Но в ней по-прежнему живет неукротимая сила, которая никогда не позволит ей отказаться от ее глубинных желаний, от непримиримости и свободы. Немного позже Гала узнает, что беременна, и эта новость ее не радует. Однако она выносит ребенка и родит его 10 мая 1918 года в Нормандии, где укрылась. Так у супругов родилась дочь, которую назвали Сесиль, но Гала была очень мало привязана к ней. Скрытная и равнодушная к другим, она приняла на руки дочь, но отвергла ее так же, как когда-то новорожденную младшую сестру, которую ей дали в руки вместо куклы. «Вопящий кусок ярко-красного мяса, налитый кровью, раздувшийся», – рассказывает она в своих «Интимных записных книжках». Идет война, причем идет на всех фронтах. Как ни странно, война идет и в мире искусства. В Европе создание движения дадаистов скоро взорвет прежние принципы искусства и правила хорошего вкуса. Революция в искусстве распространяется по городам, словно огонь по пороховой дорожке. Она вспыхивает в Берлине, в Цюрихе и сильней всего в Париже, который скоро станет главным центром «нового искусства» местом рождения сюрреализма. Гала чувствует дух времени. Она всегда была прозорливой, это даже одно из ее характерных свойств – умение почувствовать современность, принять новые идеи, впитывать душой все, что может изменить старый мир. Первые брошюры со стихотворениями Поля (с этих пор его фамилия Элюар) делают его не знаменитым, но в какой-то степени известным в артистической среде. В Париже начинают блистать имена: Ман Рэй, Пикабиа, Марсель Дюшан, Жан Полан, Андре Бретон, Луи Арагон, Филипп Супольт, Ив Танги появляются на небосклоне новой поэзии.

Элюар приближается к ним. Главным местом их встреч становится Монпарнас. Гала всегда почти незаметна, но тайком ведет свою работу. Она без лишнего шума «делает» Элюара – ободряет мужа, успокаивает его, пробуждает в нем его собственную поэзию, дает ему толчок, необходимый для движения вперед. Безумно влюбленная в Поля, она также вносит в его жизнь свободу манер и нравов, к которой он, нелюдимый от природы, совершенно не склонен. Она раскрывает его для своих желаний, осмеливается исследовать новые области, в которых эротика соперничает за него с развратом. Отдав Сесиль ее деду и бабке, Гала освещает своим сиянием жизнь Элюара. Стихи, которые он ей посвящает, не оставляют никакого сомнения в том, что поэт любил ее страстно: «Я буду целовать тебя везде, в центре, вверху и внизу, и когда, взволнованная, ты задрожишь, в моих руках будет чаша, из которой еще не пили, и я опустошу ее не без интереса». Гала защищает и успокаивает его. «Человек ничего не боится на земле, когда у него есть хороший спутник», – пишет Элюар. Своему отцу он уже написал, чтобы убедить его в искренности их с женой любви друг к другу: «И я беру жену, чьи достоинства – простоту, чистоту, нежность и любовь – не нужно выставлять перед тобой, ведь ты их знаешь». В эти годы Гала становится для него единственной, близкой к небесным мирам («Существо, подобное серафиму, прекрасный ангел с целомудренным лбом»), богиней, богиней, которая увлекает его в небеса, но учит его любить землю («Твои ступни скрепляют меня с землей»).

Совсем немного подражая Бодлеру, он описывает ее волосы, которые вовсе не были достоинством: «Ее волосы, которые зажигает рыжий огонь, рушатся в движущемся ритме на ее затылок цвета живого янтаря». Однако рождающийся кружок сюрреалистов совершенно не ценит Галу. Из-за молчания и манеры держаться отстраненно она кажется дерзкой – впрочем, позже, в конце жизни к этому мнению присоединится и Элюар, сказав, что у нее жесткий взгляд.

В Клаваделе, рядом с юным Гренделем она непрерывно читала. Они рассказывали друг другу о своих открытиях и читали в основном Лотреамона, Рембо, немецких романтиков и особенно Ахима фон Арнима. Теперь, в Париже, пока Поль работает в агентстве недвижимости у своего отца, Гала по-прежнему погружается в книги, предпочитая стихи, в основном средневековых куртуазных поэтов и Аполлинера – одного из их наследников.

Не она ли пробудила в Элюаре его эротоманию? Так это или нет, в любом случае застенчивый и сдержанный юноша из Клаваделя в Париже ведет себя как настоящий донжуан. Он изменяет Гале с проститутками. Она не возмущается этим, а дает ему свободу, потому что знает: именно в этой свободе его поэзия пересечет границы, рискнет углубиться в неизвестные земли и одержит победу над поэзией древности. Отношения молодых супругов к сексу достаточно сложные. Элюар изменяет жене, но эти проделки не кажутся ему чем-то важным. Его единственная и главная женщина – Гала, «дева в легком платье». Но ожидает ли он, что она ответит ему тем же? Знает ли по-настоящему, кто такая Гала? Скоро правда вспыхнет перед ним с ослепительной яркостью: он узнает на собственном горьком опыте, что за человек его жена, когда она сойдется с Максом Эрнстом. А для Галы эта связь станет вторым шагом на пути к встрече с Дали, мужчиной ее жизни. В ноябре 1921 года супруги Элюар приезжают в гости к супругам Эрнст в Кельн. Максу Эрнсту тридцать лет, по словам Элюара, он был «хорошего роста, с голубыми глазами». На существующих фотографиях Эрнст действительно выглядит сильным и мужественным, достаточно спортивным. Гала и Эрнст быстро узнали друг друга и с первого взгляда почувствовали взаимную страсть, которую довели до завершения в Имсте, где снова встретились в обществе Арпа и его спутницы жизни Софи Тойбер, а также Тристана Туара.

То, что Гала и Эрнст любовники, уже несомненно, и Поль Элюар мирится с этим. Более того, он поощряет эту связь, словно хочет выполнять все желания жены и не противоречить ей. В сентябре Эрнст покидает жену и сына и приезжает к супругам Элюар в Париж, где живет у них. Это открытое заявление о любви втроем. Главная в этом любовном треугольнике – сумрачная и скрытная Гала. Элюар участвует в нем, но его роль в определенной степени двойственная. Он больше всего на свете любит свободу и потому не может вести себя как ревнивый муж, но его терзают разочарование и постоянная тревога, от которой он почти болен. Он пишет: «Болезнь – как дети, живя на земле, нужно болеть. Ты говоришь это спокойно, обоими глазами наблюдая за вечером. Неужели в это время, которое все портит, у тебя есть такая большая забота… что вода, которая падает между нами, падает между нами как в дыру?» Гала – его Дама и королева (так она подпишет маленькое предисловие, которое напишет в подарок Полю Элюару для маленькой брошюры стихов). Ее выбор не полагается критиковать. Однако образ девы в легком платье, которую он так недавно прославлял, в новом описании приобрел более сложные оттенки: «Дева молилась горячо, усиливая свои желания, свои пороки». А сам он теперь всего лишь кукла: «Это так, играй, и пусть мои руки шевелятся, пусть я буду жестикулировать, забавная вещь». А в «Кукле женщины» он заходит еще дальше: «Я твоя игрушка и твоя жизнь. Без меня ты жила бы одна с твоей тоской». Зимой 1923 года Эрнст пишет картину, которая сделает его знаменитым: «Воссоединение друзей».

На ней в академической традиции, несколько искаженной в результате разрушительных усилий художника-сюрреалиста, изображены все участники нового движения – Супо, Арп, Мориз, разумеется, Элюар, Арагон, Бретон, Де Кирико, Кревель, Френкель, Полан, Бааргельд, Деснос, Пере. Эрнст изобразил и себя, сидящим на коленях у… Достоевского, и Галу. На картине у нее угловатое лицо, как у персонажей Модильяни, изображена она во весь рост. Гала поворачивается назад, загадочная и единственная женщина в группе. Так она вошла в легенду о сюрреализме – муза и тайная советчица, «черная» (невидимая) звезда группы, призрак прорицательницы на фоне космоса.

С этих пор Гала творит историю. «Напрасно я выпрашиваю ласку ее глаз, или ее руки, или ее алых губ», – пишет Элюар. Все трое переезжают в Монморанси. Во время их поездок были перетасованы карты в игре «страна Нежности», которую, как казалось Элюару, он навязал жене и сопернику. Теперь Гала – владычица, дающая всему жизнь и порядок. Силы и нервы Элюара на пределе, и он покидает Францию. Его видят в Венесуэле, на Таити, в Панаме, на Яве, в Австралии. Гала вместе с Эрнстом отправляется его искать и находит в Сайгоне. Супруги воссоединяются и возвращаются в Европу без Эрнста, который в любом случае недолго еще продолжал бы эти «опасные связи», поскольку по натуре был непостоянным и неверным. Но все уже не так, как было раньше. Элюар стал прежним, но Гала сделалась другой. Теперь она еще сильней, менее послушна, более резка и, может быть, даже более мужеподобна. Она намерена жить по-своему и не зависеть ни от кого. Она едет в Россию повидать родных и остается там столько времени, сколько хочет, несмотря на мольбы Поля. И не испытывает никакого материнского чувства к бедняжке Сесиль, которую Элюар пытается успокоить. Наконец она возвращается в Париж, но теперь стала еще более скрытной и неразговорчивой. Чаще всего ее тонкие губы загадочно сомкнуты.

«Она равнодушно спокойна» – пишет Поль и добавляет: – Ты идешь от одной конкретности к другой самым коротким путем – путем чудовищ». А сам Элюар пытается восстановить стиль их прошлой, но еще такой близкой жизни. Снова начинаются его многочисленные любовные встречи с другими женщинами. Он просит у Галы согласия на эти встречи, и она охотно дает это согласие, но желание притупляется и растворяется. Он с горечью признает: «Прекрасные дни любви прошли». Тот, кто когда-то наряжался в костюм Пьеро рядом со своей Коломбиной в санатории Клавадель, разочарован: «Среди свинцовых облаков сулящая несчастье луна с красивым светлым черепом строит много догадок по поводу таинственного припева и, грустная, верит в разрыв». Гала взяла за привычку путешествовать в одиночку, резвится в Европе, в Берлине, в Локарно. Супруги оба живут в Париже, но теперь раздельно. Однако очевидно, что Элюар по-прежнему влюблен в жену. Его стихи окрашены почти верленовской нежной горечью, их тон элегический, как у жалоб Береники.