Впрочем, рассуждать нам было некогда. Бесенька, приняв свою, кхм, боевую форму, поворачиваться к нам не спешил. Но вот появившийся в нескольких шагах от нас Вовк, разумеется, порадовать не мог. Хмуро глянув на черную зверюгу, он только хмыкнул.

– А я предупреждал, что однажды все так и закончится. А Дей не верил.

Что-то мне не нравятся основатели Полтавского национального университета магии. Все, за одним маленьким исключением – мой отец. Вовк явно сюда явился не мило поболтать с нами. Да и до этого тоже. Дей… я никогда не слышал этого имени. И все же спокойствие Вовка заставляло поежиться. Погибший в зубах Бесеньки, скорее всего, был его подельником. Но даже это сейчас отходило на задний план. Пока совершенно не получалось сообразить: что делать?

– Виктор Сергеевич, неужто это все ваших рук дело? – раздался голос Саши. Нет, ни капельки удивления, только какая-то бесконечная усталость.

Вовк не стал отнекиваться, а также пожимать плечами и обворожительно улыбаться. Вообще никаких штучек, чтобы усилить драматичность момента. Просто деловито полез в свой потрепанный портфельчик, вынул из него газетку, осторожно постелил на пенечке и уселся.

– Стал старенький, – произнес он извиняющимся тоном, – ножки не держат. Вы уж не обижайтесь.

Тоже мне тут клоун в клеточку вызвался. Я шагнул вперед, сытое ворчание Бесеньки рядом уже не смущало.

– Что вам нужно от Дины?

В руке Вовка снова появился тонкий стебелек. Он сосредоточенно прикусил его, однако потом поморщился, словно попробовал отруту.

– Мерзенькая тут растительность, – поделился он впечатлениями и тут же, не меняя ровного тона, продолжил: – Ну, сам-то подумай, мозги, чай, какие-никакие имеются. Стихийница – это редкость и… прелесть. Перспективки прекрасные, через нее ж можно получить силу любого измерения.

Врет, гадюка, и не краснеет. Не любого, а конкретного, того, к которому склоняется дар стихийника. Дина может завести только за Чумацкий Шлях. Злыдню к чему это все?

Вовк тем временем достал из кармана клетчатый платок и промокнул лоб.

– Уф, жаркий шабаш выдался, ничего не скажешь.

Больше всего хотелось рвануть вперед и вцепиться в его горло. Авось ошалеет от такого поворота и кое-что у меня выйдет. С другой стороны, если у Вовка прекрасная реакция, то творить такое – глупость несусветная. К тому же он мог зачаровать Дину какой-нибудь старинной магией, и сами мы просто не расплетем заклинания. Скрипнув зубами, я бросил взгляд на Сашу. Кажется, у нее были подобные мысли. Но стукнуть Вовка однозначно стоило. Еще бы знать, что он затеял. Кулаки невольно сжались, я выдохнул сквозь стиснутые зубы. А что, если попробовать тот же прием, что с липовым Дожденко? Только швырнуть не стягивающее личину заклятье, а что-нибудь помощнее? Например, попробовать обездвижить?

– Заклятье на крови вы на меня наложили? – спросила Саша, и я вздрогнул. Дело дрянь совсем.

Вовк тем временем махнул стебельком, черная спираль со свистом полетела к нам. Шарахнувшись в разные стороны, мы перевели дыхание.

– Неплохо молодежь натаскали, – кивнул он, – одобряю. Мое, Орысенька, мое. Вспомни ритуал на Лысой горе.

Лицо Саши побелело. Даже не понять, чего в карих глазах больше: гнева или удивления.

– Ах да, – невинно продолжил Вовк, – маленькая же была, не помнишь. Кроме Павлика, тебе ж никто и не рассказал бы. А он удивительно неболтливая нечисть. К тому же очень уж меня не любит.

Интересно, а на меня заклятье тоже он наложил?

– То есть… – срывающимся голосом произнесла Саша, – это из-за вашего вмешательства я вместо ведьмовской обрела злыдневскую мощь?

На некоторое время повисла тишина. Мне, правда, эта болтовня была выгодна только в одном: пока внимание Вовка устремлено на Сашу, можно попробовать нащупать плетение заклятья на Дине. И если получится – разорвать. Тешить надеждой себя, конечно, не хотелось, но лучше попробовать. Изобразив крайнюю степень внимания к беседе, я сунул руки в карманы. Так хоть не увидит попыток нащупать магические нити.

Вовк кивнул, не снизойдя до ответа словами. От напряжения мне стало немного не по себе, голова чуть закружилась. Отбросив неприятные ощущения, упрямо продолжил нащупывать нити. Ага, есть одна! У-у-у, толстая, зараза, попробуй разорви.

– Но зачем? – не собиралась сдаваться Саша.

– Подумай своей головкой, – все же улыбнулся Вовк, – потрясающий эксперимент. Ведьма из тебя и впрямь ни к черту, что уж есть, зато где-то далеко-далеко, по отцовской линии, злыдни имеются. Вот я и подумал… К тому же я нежно ненавижу Павлика, думаю, ты в курсе.

Ай, молодец! И опыт уникальный провел, и Вию нагадил. Ну прям Бесенька номер два!

Я ухватился за нить, окутал ее энергией разрушения, медленно, но верно направляя режущий луч. Так, может, хоть ослабнет что-то. Дина, кажется, чуть шевельнулась. Внутри зажегся огонек радости. Возможно, все выйдет как надо!

Саша ответом его не удостоила. Зато швырнула огненно-пурпурный вихрь прямо на рассевшегося на пеньке злыдня. Тот по-молодецки вскочил, выставил щит. Вихрь разбился о невидимую преграду и алыми искрами осыпался к ногам Вовка.

– Импульс хороший, – одобрил он, но тут же воткнул шпильку: – А вот с удерживанием надо поработать.

– Да иди ты, – прищурив глаза, прошипела Саша. – Отпусти Дину!

Хорошая попытка. Жаль только, что не подействовала. Вовк посмотрел на нее, как на умалишенную.

– Это ты не мне говори, а своему дружку, с которым имеешь привычку зажиматься по уголкам, – произнес он и указал на меня. – Вопросы все – к нему.

От такого поворота событий я чуть не упустил нить, которую уже изрядно потрепал. Саша не поверила Вовку, упрямо сжала губы, мотнула головой. Потом подняла руки, чтобы шурануть новым вихрем в клетчатого гада.

– Хочешь попрактиковаться прямо сейчас? – хмыкнул он. – Хорошо. Но сначала бы неплохо избавиться от чар баньши.

А вот это мне совсем не понравилось. Дина тем временем тяжело вздохнула и подняла голову. Взгляд затуманенный и несфокусированный. Дидько! Кажется, она даже не соображает, где сейчас находится.

– А что, Андрей Григорьевич, – неожиданно обратился ко мне Вовк, – молчите все? Испоганили заклинание как хотели. Если не ошибаюсь, запутали его к чертовой бабушке, вместо того чтобы уничтожить. Лучше скажите, что делать с вашими родственниками будем?

И хоть я был готов к любому повороту, такой вопрос выбил из колеи. Нить выскользнула из рук, пальцы тут же заныли от напряжения.

– Что за ерунда? – поинтересовался я.

Правда, на ответ совершенно не надеялся. Вовк окончательно сдурел, решив таким образом перевести разговор?

– Да ерунда, – спокойно ответил он и издал какой-то полушипящий звук.

Бесенька встопорщил уши и трусцой побежал к нему. Обнюхал, а потом поднял лапу с длиннющими когтями и легонько стукнул по руке. При этом в красных глазах не было ни малейшей злобы или неудовольствия. Казалось, что встретились давние знакомые. Нет, не друзья, а именно знакомые.

– Орысенька, ты никогда не спрашивала любимого дедушку, откуда он взял это чудо? – ласково поинтересовался Вовк.

Саша пожала плечами, убрала за ухо темную прядь. Вид что-то у нее неважнецкий совсем. Неужто Лысогорье, вместо того чтобы напитывать энергией, наоборот, сейчас ее вытягивает?

– Спрашивала. Из злыдневского питомника.

– А то, что питомник принадлежал мне, он, конечно, упомянуть забыл, – ехидно заметил Вовк и легонечко пошлепал Бесеньку по темечку. Впрочем, для той формы, в которой сейчас он пребывал, это, вероятнее всего, было самой что ни на есть лаской. Даже красные глаза прикрыл… предатель.

Вдруг рядом с Вовком воздух вспыхнул сапфирово-синим пламенем, образуя дверь портала. Пока она формировалась, мне удалось нащупать еще несколько нитей и во все послать импульсы разрушения. Теперь важно, чтобы Дина все же собралась и в нужный момент добила заклинание со своей стороны. Тогда, может, сумеем прорваться.

Из синего сияния вышла Оляна Багрищенко. Действительно, кто же еще? Только какого, спрашивается? Захотела тоже посмотреть спектакль? Или отомстить ненавистному куратору группы, в которой учится ее горе-племянница?

Она посмотрела на нас, неодобрительно хмыкнула и вдруг посмотрела на место, где погиб тот, кого упорно пытались впихнуть мне в дяди. Нужно сказать, кроме нескольких капель крови и металлической пряжки в виде кельтского креста, от него ничего не осталось. Увидев это, Багрищенко в ужасе прикрыла рот рукой, черные глаза расширились.

– Де-е-ей! – разнесся над поляной крик.

Дина дернулась и уставилась на Оляну, потом посмотрела по сторонам и судорожно рванулась. Кандалы звякнули, однако Вовк даже не подумал обернуться, словно происходящее за спиной его ни капли не интересовало. Наоборот, он только и делал, что поедал глазами Оляну. И, честно говоря, было не разобрать: сочувствует ей или… рад, что так произошло.

Оляна тем временем всхлипнула, потом резко повернулась к нам и заорала:

– Я их убью!

Бесенька вопросительно посмотрел на нас, потом на Вовка. На его морде явно читался вопрос: «А можно я съем и эту?»

– Нет Дея, – достаточно холодно сказал Вовк. – И ты прекрасно это знала.

– А ты…

Собственно, что именно, она не договорила. Смирно стоявшая рядом со мной Саша вдруг подлетела к ней, что-то начертила на голом плече Оляны и произнесла несколько слов на непонятном языке. Багрищенко взвизгнула и оттолкнула Сашу. Я подскочил к ним, однако так и замер. Вместо красавицы-ведьмы стояла чрезвычайно худая и некрасивая женщина. Бледная как поганка. До меня дошло, что никакой Оляны тут не было и в помине, такая же личина, как и Дожденко. Что тут вообще происходит?

– Маскировка-то дырявая у тебя, – заметила Саша.

– Не тебе судить, – прошипела та, подняв руку с окутанной синим сиянием ладонью.

Но тут произошло странное: Вовк оказался возле незнакомки и перехватил ее запястье.

– Уймись, Гвен, – глухо сказал он и кивнул в сторону Бесеньки. – Или хочешь, чтобы он полакомился тобой так же, как и твоим сыночком?

В конце концов происходящее меня достало.

– Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – спросил я, глядя в упор на Вовка. – Все это, конечно, хорошо, но если вы не хотите прогуляться со мной по Чумацкому Шляху, то лучше посвятите в курс дела.

Саше такое предложение не понравилось, незнакомка нахмурилась, однако Вовк развеселился от всей души.

– Да ради Лысой горы, Андрюша! Все ж просто. Как дважды два! Просто твои дражайшие родственнички пожелали убить тебя, а заодно и получить абсолютную власть в роду Эйдриан!

Некоторое время я молча смотрел на Вовка. Бред. Кажется, он перебрал чего-то на шабаше. Фамилия Эйдриан мне, безусловно, знакома. Именно ее носила моя пропавшая матушка, которую я так ни разу и не видел в глаза. Только вот касаемо власти – ошибочка. Отец говорил, что не признанный местными шишками ребенок в принципе не имеет права ни на какие там привилегии со стороны рода. Поэтому сказанное было несуразной глупостью.

Однако Вовк, несмотря на тон, явно не собирался шутить. Да и женщина, стоявшая возле него, смотрела на меня убедительно злобно. Казалось, если б можно было убить взглядом, то так бы и случилось – лежать бы мне пластом у ее ног.

– Хватит болтовни, – бросила она неприятным скрипучим голосом. Ее глаза сверкнули нехорошим зеленым светом, руки сжались в кулаки.

Отреагировали мы с Сашей мгновенно – выбросили энергетические щиты и ливень огненных сфер. Лишь успел отметить, как мы синхронно подействовали, как тут же раздался оглушающий грохот, и все тело опалило нестерпимым жаром. С трудом продержавшись несколько секунд, почувствовал, что руки больше не слушаются, а сознание затянула тьма. Тихо охнув, на землю рухнула Саша. Продержавшись недолгим больше ее, я свалился рядом.

Чувствовала я себя преотвратно. Все тело гудело, голова отчаянно ныла. Хм, где же я ею стукнулась? Причем так основательно стукнулась, явно. Не зря мне мама всегда говорит: «С головой шутить нельзя». Вдохнув прохладный воздух, чуть не вскрикнула – в груди сильно закололо. Дернула рукой и в ужасе сообразила, что ее что-то не пускает. А еще что-то отвратительно холодное прижалось к моей спине. И да, кажется, я вовсе не лежу, как показалось сразу. А стою… Стою? Бред какой-то.

Пошевелиться – целая проблема. Будто кто-то опутал меня крепкими нитями, превратив в этакую мумию. А повсюду разлита такая безумная концентрация, что тяжко дышать. Магия только какая-то чужеродная, однозначно не мольфарская. Привкус у нее горьковато-тягучий, словно кто надумал мед смешать с горчицей, только от медовой сладости не осталось и следа.

Не рискнув крутить больной головой, я осторожно скосила взгляд. С губ чуть не сорвался вопль: руку плотно охватывал стальной браслет, вбитый прямо в камень. Со второй рукой дело обстояло так же. Первым делом захлестнуло паникой. Отчаянно хотелось орать и материться. С целью отвести душу… или а вдруг кто услышит и прибежит на помощь. Однако, увидев неподалеку стоявших Андрея Григорьевича, Ткачук и спину Вовка, кричать расхотела. Что бы они там ни делали, орать пока не стоит. К такому выводу я пришла, присмотревшись к лицу Андрея Григорьевича – слишком уж бледен и напряжен. Значит, это никак не душевная беседа. Попробовала легонечко пошевелить пальцами. М-да, все печально, нормально заклинание не сплести. Ладно, не сметь падать духом!

Картина недавнего прошлого по кусочкам восстановилась: мы разговаривали с Вовком, а потом я рухнула в обморок. По какой причине? Хороший вопрос. Но явно сейчас не время искать ответ. И вообще, именно моя отключка и дала возможность приковать меня к камню. Уняв новую волну паники, стиснула зубы, повторяя про себя мантру «соберись, соберись, соберись». На удивление контроль над собой удалось восстановить за считаные секунды, спасибо тренировкам у Чугайстрина.

Неожиданно я почувствовала, как опутывающие меня нити чуть ослабли. Сразу не поняла, что да как, но новый импульс пребольно уколол предплечье. Мольфарская игла! Вот же ж дурепа! Быстро глянула на Андрея Григорьевича магическим зрением – ага! Так и есть! Его работа!

Прилив благодарности к преподавателю тем не менее не дал расслабиться, а наоборот, заставил работать собственные мозги. Если так буду стоять, то ничего хорошего не будет. Легонько кивнула ему, давая понять, что все ясно. Сконцентрировалась, перед глазами заплясали цветные искры. Черт, напряжение еще мне аукнется. По телу словно пробежал разряд тока. Призвать силу, попросить помощи у природы – плевать, что вокруг чужая магия, стихия работает в любом окружении.

В голове вдруг зазвучал скорбный плач трембиты. Внутри словно вспыхнул огонь: горячо, больно, нестерпимо. Закусив губу, чтоб не вскрикнуть и глупо не привлечь к себе внимание, шевельнула руками. Движения получились отрывистыми и едва заметными, но получились! Сердце застучало быстрее от радости. Нити стали еще слабее, но вдруг ярко-синяя вспышка заставила зажмуриться. Глаза даже заслезились, такое впечатление, будто что-то усиливало ее сияние. Когда я наконец сумела разлепить их, сквозь туман выступивших слез разглядела стройную красотку с гривой белоснежных волос. Она стояла возле Вовка и что-то говорила. Потом звонко вскрикнула и метнулась в сторону. Присела, пошарила по земле руками, словно в чем-то хотела убедиться. После взвизгнула и вскочила, сжав кулаки. Что это еще за истеричка?

По телу тем временем пробежал жар. Отлично, энергия все же послушалась и вливается в меня. Теперь важно не прошляпить момент, быстро скрутить ее и направить на освобождение. Только не пропустить момент – иначе мое тело попросту станет проводником для безумного потока. Если энергия пойдет бесконтрольно, то закупорить ее можно будет только одним способом – убить проводника. Умирать я не собиралась, поэтому, собрав все силы, каждой клеточкой впитывала льющуюся в меня силу. Сердце колотилось как бешеное, волосы прилипли ко лбу, по вискам стекали капельки пота. Ну же, давай, все получится. Григорий Любомирович говорил: «Забудь обо всем. Как только энергетический поток станет выдавать излишки, скрути его перед мысленным взором в кольцо. Сожми в ладонях, схлопни и прикажи исчезнуть. Руки обожжет немилосердно, ударит неслабо, но дело того стоит. Иначе потом будешь рабой потока. Куда он, туда и ты за ним побежишь».

В какой-то миг показалось, что тело горит, а вокруг все плавится. Даже бывший до этого страшно холодным камень вдруг стал напоминать раскаленную сковородку. Закрыла глаза, тут же увидев магическим взором ослепительно-белый поток. Ой, мамочки! Какой же он огромный! Тут не то что ладошками, руками фиг обхватишь!

Поток извивался змеей, пульсировал живым опалом, тянулся ко мне, словно хотел обнять. Шумно выдохнув, я начала скручивать его в кольцо. Куда там… Поначалу вроде ничего пошло, но потом поток замер как вкопанный. В какой-то миг показалось, что еще и смотрит на меня невидимыми глазами и коварно усмехается.

Я дернула рукой, стальное кольцо неожиданно поддалось. Дернула еще раз – отчаянный скрип и отвоеванный миллиметр вперед.

Звук трембиты заложил уши – негодующий, низкий, страшно сердитый. Мелькнула мысль, что всеми своими действиями я могла растревожить потенциал Чумацкого Шляха, о чем мне теперь сообщает Ночная Трембита.

– Ну и долго тут будешь стоять? – неожиданно совсем рядом послышался насмешливый голос.

Резко повернув голову, я встретилась с насмешливыми глазами Богдана и… поежилась. В них не было ничего человеческого – только холод, бесконечная ночь, ледяной свет звезд. Даже черты лица мало походили на человеческие. Не стой я так, отбежала бы на другой край поляны, а если можно было бы, то и спряталась за преподавательские спины. Трусливо, зато безопасно.

Но в целом меня даже не взгляд задел, а тон, которым были сказаны слова. Такое впечатление, что я остановилась перед простой деревянной дверью и ною, что не могу потянуть за ручку и открыть ее. Мигом стало больно и обидно. Передо мной стояло какое-то чужое… даже чуждое существо, которому откровенно плевать, сожрет меня поток или нет. Да и вообще, лучше б провалилась сквозь землю, а то стою тут и, понимаешь, из фэн-шуй выбиваюсь. Внутри хлестануло злостью. И с этим я провела ночь? Дурочка лопоухая, растеклась лужицей, о какой-то там любви подумала! Нет ее и быть не может! Особенно между человеком и… не пойми кем.

– А я тебя и не задерживаю, – прошипела я и снова дернула рукой.

В глубине нечеловеческих глаз на мгновения мелькнула тень удивления. Он, кажется, ожидал другого ответа. А, неважно! Стальное кольцо не желало срываться со вбитого в камень штыря. С рычанием вдохнув, плюнула и, ухватив сопротивлявшийся поток, швырнула через себя прямо в камень.

– Дина, не-е-е-ет! – закричал Богдан.

По глазам ударил свет, меня стиснуло огромными стальными тисками, спину обожгло. Грохот заложил уши, послышались чьи-то крики и, что характерно, отборный мат. Кольцо потока оказалось в моих руках. Полуослепленная, едва удерживаясь на ногах, преодолевая безумное сопротивление энергии, я скручивала непокорный поток в кольцо. Ближе, ближе, еще ближе. Пальцев не чувствовала, ладоней тоже – будто у меня больше нет рук. Есть только безумное желание и цель, от которой нельзя отступиться. Концы потока истончились, задрожали и вдруг сами кинулись друг другу навстречу. Кольцо на глазах уменьшилось, я сжала ладони, чувствуя безумную пульсацию.

– Исчезни! – прошептала пересохшими губами. – Исчезни!

Свет вокруг мигом померк, ударив по глазам тьмой. К горлу подкатила дурнота. Я пошатнулась. Меня подхватили чьи-то сильные руки.

– Дина, ты…

– Пошел к черту, – сообщила я, мгновенно узнав голос Богдана, и пафосно рухнула в обморок.