Глава 9

В 8:20 Файдар остановил «Ниссан» в улочке недалеко от площади, где находился магазин Павара. Закрыл двери, поставил машину на сигнализацию, вышел на площадь.

В глаза сразу бросилось пожарище рядом с магазином друга. Конструкции уже убрали, и среди лавок чернел проем.

Файдар вошел в магазин Павара.

Тот, как обычно, сидел за прилавком, пил чай.

Удивился при виде Файдара:

– Ты, Видад?

– Как видишь. Салам, друг.

– Салам.

Павар вышел из-за прилавка, обнял Файдара:

– Случилось еще что-нибудь, Видад?

– Страшнее того, что произошло, уже не может случиться.

– Ты прав. Проходи, я только заварил чай, кандагарский. Освежись, сегодня с утра уже жарко.

– В машине климат-контроль, здесь кондиционер, нормально, но чай выпью с удовольствием.

– Проходи, пожалуйста.

Павар и Файдар устроились на табуретах за прилавком. Павар достал вторую пиалу, налил ароматного напитка.

Файдар, сделав глоток, спросил:

– Дугани на выезде?

– Да, поехал за рисом. Никогда не угадаешь, что нужно людям. Два месяца стоял мешок с рисом, а тут в два дня разобрали.

– Торговля – дело такое.

– И все же, что привело тебя ко мне? Почему не позвонил? Не предупредил?

– А что изменилось бы?

– Я, вообще-то, планировал сегодня заняться одним делом, так что ты вполне мог приехать к закрытому магазину.

– Дождался бы, Фади.

Дверь открылась, и в дукан вошел с мешком на плече бывший сержант.

– О! У нас гости? Салам, капитан.

– Салам, Фади!

Дугани поставил мешок ближе к весам, подошел к прилавку. Обнял Файдара.

– Что произошло? – спросил он.

– Ничего особенного, Фади, – сказал Файдар, – вот решил заехать к вам.

– Дела были в Кабуле?

– Можно сказать и так.

– А если серьезно, капитан? В дни траура просто так ты не стал бы уезжать из селения.

– Я там не нахожу себе места.

– Это понятно, – вздохнул Павар.

– И еще… парни, хотя какие вы сейчас парни, мужики, не могу я простить американцам подлого удара.

Дугани и Павар переглянулись. Это не осталось без внимания Файдара:

– Что такое?

– Ничего особенного, Видад, хотя, с другой стороны… в общем, есть у меня человек в национальной полиции, я ему иногда достаю антикварные вещи. Человек не простой, капитан, занимает должность майора. У него связи в Директорате безопасности, а у тех в штабе западной коалиции.

– К чему ты это говоришь?

– Я узнал, почему американцы провели авианалет на Урдун в день свадьбы твоей дочери.

– Этому есть объяснение?

– Конечно, оправдать американцев нельзя, но что интересно, когда мы с Дугани подъезжали к Урдуну, то перед самым ударом из кишлака вышел конный отряд вооруженных людей и галопом пошел к северному лесному массиву. Кстати, там «F-15» сбросили еще две бомбы. Так вот как раз перед праздником в Урдун прибыла банда талибов. Остановилась она на северной окраине кишлака у одинокого старика Рашида Умбара.

Файдар спросил:

– И как это связано с бомбежкой свадьбы?

– Кто-то передал информацию о банде американцам, те и подняли «F-15». Задача летчиков состояла в уничтожении этого отряда.

– А они нанесли удар по свадьбе?

– Ты же знаешь, как это у них называется – ошибка, неточность разведданных.

– Летчики видели, что внизу проходит свадьба, не могли не видеть. Они проходили на бреющем над домом, усадьбой, участком. И все же, зная, что в усадьбе не отряд талибов, а мирные, празднующие люди, сбросили на них бомбы.

– Ну тут я сказать ничего не могу. Официально сегодня в утренней газете была заметка о трагедии в Урдуне, но в ней журналист, который наверняка кормится от натовцев, объяснил действия американцев тем, что авианалет был спровоцирован с земли. И ведь на самом деле, молодежь стреляла вверх, и даже из пулемета.

Файдар посмотрел на друга:

– Ты оправдываешь американцев?

– Я же сказал, оправдания им нет, но они использовали ситуацию, чтобы прикрыть свои грязные задницы.

– Отряд талибов уничтожен?

– Если бы! Тогда они вообще кричали бы о громкой победе, а всех погибших мирных жителей скопом записали бы в пособников террористов. И не важно, что это женщины, дети, старики. Мы для них дикари без пола и возраста.

– Значит, отряд, – проговорил Файдар, – а тебе известно имя полевого командира? – спросил он у Павара.

– Нет.

– А полиции?

– Там сведения скудные. Полевой командир младшего звена совершил вылазку на север и северо-запад, вроде как подрабатывает наркотой, у него какие-то связи среди наркобаронов. В общем, ничего конкретного.

– Но Рашид Умбар, у которого останавливались духи, должен знать, за каким чертом они приехали в провинцию.

– В этой истории есть много непонятного.

– Пусть бандой НДБ занимается.

– Тоже верно, но не совсем. Но ладно, мы немного отвлеклись. Говори прямо, капитан, что задумал?

Файдар отпил глоток чая, прикурил сигарету, проговорил тихо:

– То, что сделал бы каждый уважающий себя мужчина. Я решил отомстить американцам.

– Как? – воскликнул Павар. – В одиночку атакуешь мобильный патруль, как это было сделано у Маргина? Мы, конечно, пойдем с тобой, но янки сейчас постоянно меняют маршруты, время, усиливают патрули. Втроем их не взять даже из хорошо подготовленной засады. Или обстреляешь из гранатомета любую войсковую часть американцев? Для этого мало РПГ и выстрелов. Надо еще суметь подойти к форту на расстояние гарантированного поражения, что не так просто. Американцы защищают свои форты, как крепости. Но даже если и подойдем, ты выстрелишь, толку будет мало. У них охранения в ДОТах, бетон выстрелом РПГ-7 не возьмешь, попасть в амбразуру шансов мизер. А в ответ получить крупнокалиберные пули легко.

Файдар сказал:

– Я имею в виду другое. Мою семью уничтожила авиация. Вот и я должен нанести ответный удар по авиации. Короче, мужики, мне нужен переносной зенитно-ракетный комплекс.

Павар присвистнул:

– ПЗРК? Какая мелочь. Всего-то один «Стингер». Ты представляешь, что просишь?

– Я пока не прошу, я говорю, мне нужен ПЗРК, и спрашиваю: в среде торговцев Кабула можно найти «Стингер»? Это в восьмидесятые годы нашим, захватившим «Стингер», давали звание Героя Советского Союза, в конце девяностых их было в Афганистане уже более чем достаточно. Талибы бросили много оружия, отступая в Пакистан. Где-то у кого-то что-то должно остаться.

– И осталось, – кивнул Павар, – автоматы, штурмовые винтовки, пулеметы, в том числе крупнокалиберные, и даже техника… Но ПЗРК? Или противотанковый комплекс? Такое оружие талибы не бросили.

В разговор вступил Дугани:

– Ну чего вы спорите? Есть ПЗРК.

Файдар и Павар уставились на бывшего сержанта.

Видад спросил:

– Что ты сказал?

Дугани потянулся:

– Я сказал, есть ПЗРК. Чайхану на северном выезде из города знаете? Это та, что у искусственного пруда и тутовой рощи?

– Ну?

– Что ну, Бакир? Владелец этой чайханы мой знакомец. Я часто там бывал. Так вот он как-то спросил у меня совета. Как быть с оружием, что его отец, довольно крупный в восьмидесятые дух, притащил в усадьбу с войны и спрятал в схроне сада.

– Ты говоришь о Байраме Абахане?

– О нем самом. Я спросил: а что за оружие? Он ответил: пара автоматов, АКСМ, СВДешка в комплекте и… – Фади обвел взглядом друзей, – так нужный нам «Стингер». Одна пусковая установка и контейнер. Ну со стрелковым оружием Байрам проблем не видит, а вот с ПЗРК… Боится. И держать в усадьбе страшно, и сдать в полицию очкуется. И правильно делает. Из-за ПЗРК за него не только полиция возьмется, и доказывай потом, что покойный отец с войны притащил трубу, а не купил сам, ожидая возвращения талибов. Тем более в начале нулевых этот туповатый Байрам сдуру вступил в один из отрядов Талибана. Думал, фанаты навсегда пришли. Но не успел повоевать, талибов выбили отсюда. Его год потом прессовали спецслужбы, и даже срок получил, условный. Как с таким багажом пойдешь в полицию?

– А он не врет? – скептически спросил Файдар.

– Нет, капитан, боится реально. Спрашивал, что делать. Я сказал: да возьми и продай. А он: так заметут сразу же. И попросил меня заняться продажей. Сказал потом, недорого отдаст, хотя цену оружию знает.

– Драга, – воскликнул Файдар, – дай я тебя обниму, дорогой ты наш сержант.

– Да ладно, перестань.

– Надеюсь, ты не успел сбыть оружие Байрама?

– И не думал? На хрен мне рисковать? У нас со старлеем есть оружие для самообороны, большего не требуется. Обещал, правда, Байраму помочь, слишком уж он просил.

– А не мог чайханщик сам куда-нибудь спихнуть оружие?

– Нет. Говорю же, боится он.

Файдар быстро принял решение:

– Так звони ему.

Дугани посмотрел на Файдара:

– И что сказать, капитан?

– Скажи, есть покупатель на его склад. Надежный покупатель.

– Этот надежный покупатель, как понимаю, ты?

– Верно понимаешь. Звони. Скажи, есть покупатель, но много денег не даст, пусть назовет сумму. И еще желательно сделку провести как можно быстрее. Оружие заберу сам вечером, пусть только подготовит его к транспортировке. Понял?

– Чего не понять-то?

Дугани достал сотовый телефон:

– Так, и где у меня тут Байрам? А, вот – чайхана.

Он нажал кнопку вызова.

Файдар попросил перевести телефон на громкую связь, что Дугани и сделал.

Послышались гудки, затем:

– Да?!

– Салам, Байрам!

– Салам, кто ты?

– Не узнал? Фади Дугани.

– А! Рад слышать.

– Взаимно.

– Слушаю тебя, брат.

– Помнишь, Байрам, ты говорил о завалявшемся у тебя и ненужном товаре, от которого ты желал бы безопасно избавиться?

– Да, говорил, а ты сейчас где?

– У себя в дукане.

– Нас никто не слышит?

Дугани обвел взглядом Файдара и Павари, улыбнулся:

– Нет, конечно. Я один.

– Ты нашел покупателя?

– Да. Если, конечно, ты не заломишь цену, то он все возьмет, хотя его интересует труба и мухобойка.

– Хоть это. Но покупатель надежный?

– Он мой друг, этого достаточно?

– Вполне. Моя цена за указанные тобой безделушки пять тысяч. Надеюсь, ты понимаешь, в какой валюте?

Дугани изобразил изумление:

– Сколько? Пять тысяч? То ты говорил, как избавиться от товара, который давно не можешь сбыть, и готов был просто отдать его, а то заламываешь пять тысяч. Это не дело, Байрам. Поищи другого покупателя и меня больше не доставай.

– Постой, постой, Фади, извини, погорячился, но согласись, запрошенная мной цена просто мизер реальной стоимости даже с учетом амортизации.

– Так и говорю, поищи другого покупателя.

Чайханщик вздохнул:

– Хоп. Сколько предложишь ты?

Дугани взглянул на Файдара.

Тот показал палец.

– Одну тысячу, и за трубку с насадкой, и за мухобойку.

– Хоп! В конце концов безопасность стоит дороже.

– Правильные слова, Байрам, гораздо дороже.

– Когда проведем сделку?

– Завтра, ты все подготовь, чтобы можно было посмотреть товар, послезавтра в четверг вечером, как стемнеет, я привезу к тебе покупателя.

– Нет, Фади, я отдам товар лично тебе без свидетелей. А ты уж передай его кому хочешь.

– Но тогда ты должен заплатить мне за посредничество.

– Зачем так говоришь? Ведь мы друзья?

– Поэтому много не возьму, всего двести. Ты же получишь восемьсот и обретешь такой дорогой покой.

– Ты грабишь меня.

– Я помогаю тебе.

– Хоп! Пусть будет по-твоему, но ты гарантируешь конфиденциальность сделки?

– По-твоему, у меня острое желание попасть в переплет? Ведь виноват буду я.

– Я тоже!

– Ты отдашь товар, и все, а мне его везти к покупателю через весь город, и это перед комендантским часом.

– Все, Фади, договорились. В четверг, как стемнеет. Подъезжай с улочки, где задняя калитка.

– Договорились. Смотри не обмани.

– Мне это нужней, чем тебе, а то последнее время сосед-полицейский как-то косо на меня смотрит.

– Это нервы. В четверг ты обретешь покой, и ни один полицейский не будет тебе страшен.

– Хорошо бы.

– До четверга, Байрам.

– Да хранит тебя Всевышний.

Дугани отключил телефон, взглянул на Файдара:

– Ну что, капитан, половина дела сделана?

– А зачем ты заказал еще и СВД?

– Ты один не сможешь провернуть дело. Тебя надо подстраховать. Поэтому я поеду с тобой, когда ты решишь провести акцию. Если, конечно, мой старый друг не против. Он посмотрел на Павари.

Тот сказал:

– Я бы тоже пошел с вами, но надо быть дома или в магазине, чтобы обеспечить алиби Драге.

– Значит, ты не против? – спросил сержант.

– Нет.

Файдар проговорил:

– Так, с комплексом, будем считать, договорились, и он у нас будет, теперь надо выбрать позицию гарантированного поражения самолета с учетом того, что второй бомбардировщик может накрыть сектор обстрела.

Павар усмехнулся:

– Сейчас ты рассуждаешь как советский летчик. Это наши бы при подстреле напарника обязательно попытались уничтожить стрелка. Американцы же отваливают в сторону. Ведь им не будет известно, одна ракета у стрелявших или полный комплект. Так что второй экипаж рисковать не станет, сразу же ломанется на базу.

– Может быть, и так. Даже, скорее всего, так, тогда надо определить позицию и просчитать время, когда американцы будут в зоне обстрела.

– А еще надо отработать путь отхода.

– И это тоже.

В разговор вступил Дугани. Он спросил у Файдара:

– Тебе, кстати, приходилось бывать в Чаране?

– Странный вопрос, ведь из Кундара в Кабул можно попасть только по трассе Кабул – Газни, а выезд на нее в Чаране.

– Превосходно. А ты видел, что за местность за Чараном? Я имею в виду западную и южную части?

– По-моему, за селением на западе лес, а южнее плато.

– Точно. Где-то в километре западнее Чарана «зеленка», а южнее плато, но плато, сплошь изрезанное оврагами, там есть один, как ущелье, глубокий, широкий, густо заросший растительностью. И выходит он тоже где-то в километре южнее Чарана к самой трассе. Раньше, год назад, там можно было проехать. У меня сосед туда на охоту ездил. Рассказывал о дороге, по которой можно попасть в «зеленку», ну а значит, и выехать из нее.

– Почему ты упоминаешь «зеленку»? – спросил Павар.

– Потому что как раз над ней проходят самолеты американцев после обхода Кабула и отворота на восток. Это я сам видел.

– И всюду ты успеваешь.

– Работа такая. Как у нас говорили: хочешь жить, умей вертеться. По-вашему, я в Кабуле нахожу для магазина дешевые продукты и старинные вещи?

Файдар прекратил перепалку:

– Стоп, мужики. Хорош базарить. Значит, «зеленка», Драга?

– Так точно, товарищ капитан, – улыбаясь, ответил Дугани.

– Хорошо. Здесь мне делать больше нечего, поеду домой, по пути заеду в «зеленку». Ну не совсем по пути, хотя от трассы и нашим полем в виноградники есть грунтовка, правда она лежит на открытой местности. В общем, посмотрю все, определюсь. Завтра понаблюдаю за воздушным патрулем. Завтра же у меня поминки третьего дня. А в четверг с утра позвоню. Договоримся, когда и где встретимся, – эти слова относились к Дугани.

Тот сидел задумчивым.

Павар толкнул его:

– О чем задумался, сержант?

– Думаю, что капитану на своей тачке светиться в районе Чарана не стоит. На трассе проходит много машин, могут и заметить приметный пикап и даже номера. А это, сами понимаете, провал. За сбитый самолет американцы перевернут весь район.

– Его еще сбить надо. Но продолжай, – сказал Павар.

– Надо капитану подогнать другую тачку. Подержанную, само собой, лучше старую, с реставрации. В общем, левую.

– Где ее взять? – спросил Файдар.

– Да где взять, найдем. В городе целый рынок таких машин. Вопрос, как и куда поставить ее, чтобы использовать на коротком отрезке и сжечь к чертовой матери, сбив американских псов со следа.

Павар кивнул:

– Верно мыслишь, сержант, вот и займись этим.

– Но тогда мы завтра не попадем на поминки.

Файдар сказал:

– Ничего, я не обижусь, помянуть мы всегда успеем. И поминать будет гораздо легче, зная, что невинные жертвы отомщены.

– Это так! Хоп, – сказал Дугани, – займусь. В четверг, думаю, все будет готово. Но не к утру, ближе к вечеру.

Файдар спросил:

– Ты действительно сам собираешься ехать за комплексом и винтовкой?

– У нас же договор с чайханщиком. Увидит постороннего, сбежит еще к шайтану. Он труслив, как шакал, этот Байрам.

– Ладно. На сегодня все, – подвел итог Файдар. – Вот только, как мне передать вам деньги?

Павар махнул рукой:

– О чем ты? Я заплачу. Твои близкие – это и наши близкие. И вообще, здесь в Афгане мы одна семья.

– Кроме некоторых типов, что добровольно ушли к духам, – процедил Дугани.

– Об этих псах я не говорю.

Файдар сказал:

– Вы что-то говорили об одном из этих.

– Да, но о нем позже. И это я тоже говорил, – ответил Павар, – сначала разберемся с американцами.

– Хоп. Я поехал.

– Тебе завернуть лепешку с шашлыком? Утром, ехав сюда, купил.

– Не надо. Пообедаю дома.

– Как скажешь.

– Все, мужики, до связи.

– До связи, капитан! Удачи.

– Как в старое доброе время?

– Да, – с тоской в голосе произнес Павар, он же старший лейтенант Павлов, – как в старые добрые времена, до проклятых событий в Уджерском ущелье.

Файдар кивнул и вышел.

Спустя некоторое время его «Ниссан» вышел из Кабула и пошел на юг по трассе Кабул – Газни.

Доехав до Чарана, перед поворотом к Кундару Файдар услышал рев реактивных двигателей. Пригнулся и увидел, как над лесным массивом западнее Чарана на высоте метров в восемьсот на дозвуковой скорости прошла пара «F-15». Он бросил взгляд на часы – 11:20. Значит, самолеты на облет районов взлетают в Баграме ровно в 11:00. Файдар подумал: интересно, в кабинах те же пилоты, что уничтожили его семью и сотню жителей Урдуна? Или другие? Впрочем, разницы никакой. Кто бы ни был в кабинах, они в любом случае сбросили бы бомбы. И плевать, что на мирный кишлак, где якобы находилась банда талибов. Даже если они и были в кишлаке, что надо проверить, то летчики должны были бомбить ее только за пределами населенного пункта, и даже не бомбить. Для уничтожения малого отряда им хватило бы авиационных пушек, имеющих высокую скорострельность и приличный боекомплект. Файдар поймал себя на мысли, что думает, как советский летчик. Он бы не стал обстреливать кишлак, если в нем находились люди. У американцев же и их союзников тактика совсем другая. Выполнение поставленной задачи независимо от обстоятельств. Тем более таких «мелочных», как дикари какого-то зачуханного кишлака.

Самолеты, отойдя на юг, провели отворот и пошли к пакистанской границе. Совсем скоро они пройдут в стороне от Урдуна. Посмотрят ли на расстрелянный накануне кишлак летчики? Вряд ли, зачем это им нужно?

Файдар перевел взгляд на трассу и поворот в кишлак Чаран.

Слишком много машин на трассе и две на выезде из селения, чтобы пройти дальше и незаметно отыскать дорогу в овраге к «зеленке». Сейчас это делать опасно. Нельзя попасть под внимание посторонних, следовательно, придется проводить разведку ночью.

Приняв решение, Файдар завел пикап, пропусти встречный грузовичок и свернул на дорогу к Кундару.

В 11:50 он остановил пикап у двора своего дома.

Ворота открыты. Любой житель кишлака и проезжающих мимо в дни траура мог зайти в усадьбу, помянуть погибших. Но сейчас людей он не увидел, видимо, потому, что солнце встало в зенит и наступило самое жаркое время суток.

Он въехал во двор. Тут же из дома вышел Гафар.

Подошел к Файдару, покинувшему кабину:

– Я волновался за тебя, отец!

– Напрасно. Видишь, как и обещал, приехал быстро.

– Скажи, зачем ты все-таки ездил к друзьям?

– Пройдем в тень чинары, к топчану, разговор есть.

– Хорошо. Пойдем!

На топчан жена сына принесла чай, сладости, пепельницу.

Файдар закурил:

– Как тут?

– Приходили люди, выражали соболезнования. Мустафа был, спрашивал, где ты. Ответил, в Кабуле, он удивился, но ничего не сказал. Женщины готовились к завтрашним поминкам.

– Понятно. Но завтра – это завтра, а у нас еще сегодня есть дела. Точнее, ночью.

Гафар удивился:

– У нас? И ночью? Что за дела, отец?

– Надо проехать в лесной массив за Чараном.

Сын удивился еще больше:

– Но зачем?

– Этого я сказать не могу. Но мне надо побывать там, и мне нужен помощник. На кого, как не на сына, я могу положиться?

– Да, конечно. Когда поедем?

– В 23:00. До трассы прямой дорогой, дальше путь я покажу.

– Мы не пойдем через кишлак? Почему?

– Слишком много вопросов, сын.

– Ты не ответил на вопрос, что делал в Кабуле.

Файдар объяснил то, что посчитал нужным. Допил чай, не прикоснувшись к сладостям, затушил окурок. Посмотрел на часы:

– Как пообедаем, отдохни, сколько мы пробудем в лесном массиве, не знаю, возможно, полчаса, возможно, час, но можем задержаться. Хотя по любому до рассвета должны вернуться. И присутствовать на поминках. Это наш долг.

– Оружие брать?

– Нет, это лишнее.

– Гела может знать, куда мы поедем?

– Нет. Не надо посвящать ее в подробности. Просто скажи, отцу надо срочно повидать знакомого, скажем, в Будаке.

– А у тебя там есть знакомый?

– Какая разница, Гафар? Главное, чтобы твоя жена не знала, куда реально мы поедем.

– Ты интригуешь меня.

– Не забивай голову. Обычная поездка, правда в не совсем обычное место.

Вышла жена сына:

– Обед готов. Подать сюда?

Ответил Файдар:

– Нет, пообедаем в доме.

После обеда мужчины легли спать.

Проснулись к ужину.

Файдар вышел за дувал на дорогу рядом с виноградником. Почему-то здесь он чувствовал себя более комфортно.

Появился Мустафа, с кетменем в руках, закончивший работу.

– О, Видад! Салам, брат, я заходил к тебе, но не застал, сын сказал, что ты уехал в Кабул.

– Салам, Мустафа. Да, у меня были дела.

– Не спрашиваю какие.

– А я вот хочу тебя кое о чем спросить.

– Весь во внимании.

– Присядем?

Файдар указал на лавку, которую поставил, заселяясь в дом.

– Можно, а то, честно говоря, ноги начинают уставать. Раньше бегал по арыкам, как молодая газель, сейчас уже не то.

– Что ты хочешь, возраст дает о себе знать. Пора бы передать дело кому-нибудь из молодых.

– Думаешь, это так просто? Внешне работа несложная, поставь дамбу там, убери здесь, махай кетменем и все дела. Но это не так. Каждый участок, каждое растение, каждый куст должен получить столько влаги, сколько им необходимо. Не вижу я пока того, кому передать дело. Поэтому сам буду работать, покуда сил хватит, а потом… потом селением решите, кому быть арычником. Но о чем ты хотел меня спросить?

Мужчины сели на лавку. Файдар повернулся к арычнику:

– Скажи, Мустафа, от трассы Кабул – Газни на участке от поворота до Будака можно скрытно выехать сюда?

– Сюда, ты имеешь в виду кишлак?

– Я имею в виду эту дорогу.

– Можно, отчего нет? От дороги расходится много грунтовок.

– А как насчет скрытности?

– Откуда ты хочешь быть незаметен?

– От трассы!

– Это сложнее, но есть одна, правда не знаю, сохранившаяся ли, дорога? Она идет от Хайдарского прохода, въезд в который находится в километре севернее Будака. Сначала там балка, затем она входит в лес, а далее в ущелье, называемое проходом в Пакистан. А ответвление к Кундару где-то в пятнадцати километрах по проходу слева. Его видно. Это широкое ущелье. Оно тянется примерно километра на три, дальше открытая местность, но всего пару километров, и дорога та с трассы не видна.

– Это получается, заезжать придется с юго-восточной стороны?

– Да. Но можно выйти и на дорогу Кундар – Урдун. Единственно, мне неизвестно, что сейчас представляет собой ответвление. Проходимо оно или нет. Если в самом Хайдарском проходе камнепад – явление не редкое, то то же самое в отходящем на север ущелье.

– Эта дорога может быть закрыта?

– И что неприятно для путников, в любой момент. Только Всевышний знает, когда произойдет камнепад. Извини, Видад, а тебе это зачем?

Файдар посмотрел на арычника:

– Просто интересуюсь. Сколько лет живу здесь, а округу не знаю, в отличие от тебя.

– Э-э, Видад, зачем говоришь неправду?

– Прости, брат, но правду сказать не могу. Впрочем она откроется для тебя сама.

– Ты что-то задумал?

– Да, – кратко ответил Файдар, – и не спрашивай, что именно.

– Хоп! Но хорошо ли подумал перед тем, как что-то сделать?

– Думаю. От того и разговор с тобой доверительный.

– Ну да, конечно, доверительный, правду сказать не можешь. И кому? Мне, человеку, искренне уважающему тебя, человеку, который считает тебя своим братом.

– Извини, Мустафа.

– Да ладно! Буду молиться, чтобы тебе помог Всевышний.

– Благодарю.

– Пойду домой!

– Да, конечно, еще раз спасибо.

– За что? Не за что, брат.

– Ты завтра обязательно приходи.

– Несомненно, это мой долг.

– Спокойной тебе ночи, старик!

Арычник тоже кивнул, поднялся и поковылял по дороге к калитке дувала собственного участка.

Файдар вернулся к себе.

Ровно в 23:00 он и сын вышли к подготовленному для дороги пикапу, стоявшему у ворот. За Гафаром бежала Гела.

Файдар окликнул ее:

– В чем дело, Гела?

– Прости, отец, но я очень встревожена.

– Чем?

– Вашей поездкой. Гафар ничего не говорит, ты тоже. Что мне думать?

– Тебе надо лечь спать. Отдохнуть перед завтрашним днем.

– Я не смогу.

– Ну тогда жди мужа.

– Вы скоро вернетесь?

Файдар взглянул на сына:

– Гафар, избавь меня от вопросов своей жены. Женщина не должна вести себя подобным образом.

Гафар увел жену домой.

Вернулся, сел за руль, рядом устроился Файдар.

– Отец, ты не обижайся на нее, после случившегося ей везде видится опасность.

– Я не обижаюсь, а думаю, кто откроет нам ворота.

– Вай, шайтан, минуту.

– И кто закроет?

– Я сейчас, отец.

Пришлось звать Гелу.

Она открыла ворота, выпустив пикап, и закрыла их, на стержень внизу, который легко можно было поднять извне, чтобы не будить потом жену сына.

– К трассе, – сказал Видад.

– Я помню, отец.

Шестнадцать километров прошли за двадцать минут.

У поворота Файдар проговорил:

– Остановись на выезде, посмотрим, какое движение.

– Какое сейчас может быть движение, отец? Люди сейчас спят, нормальные люди.

– Значит мы с тобой ненормальные?

Гафар улыбнулся:

– Ну, судя по поступкам, не совсем. Шучу, отец.

– Да я понимаю. Но ты забыл о мобильных дорожных патрулях.

– О них не подумал. Хотя ночью они не патрулируют район. Только в экстренных случаях.

– Ты знаешь, когда у них экстренные случаи? Но хватит, никого нет, поворачивай налево.

Гафар взглянул на Файдара:

– Отец, не повторяйся, пожалуйста, я все прекрасно помню и, где поворот в овраг, знаю.

– Не следует так говорить с отцом.

– Извини.

В 23:30 Гафар заехал в начало оврага. И медленно повел «Ниссан» по неровной дороге, которой, судя по выросшей траве, давно никто не пользовался.

– Следы оставим, отец, – сказал Гафар.

– Трава поднимется к утру. А если и останутся, то не страшно.

Дорога в несколько километров заняла еще десять минут. В общем, овраг был проходим. Перед подъемом к лесному массиву он расширялся, кустарника становилось больше. Справа небольшая площадка, под скалистым обрывом.

Файдар указал на нее:

– Поставь машину там!

Гафар подчинился.

Видад вышел из машины и поднялся в лесной массив, на опушке остановился, прислушался. Тихо. В принципе он и не ожидал увидеть кого-либо. Он прошел метров двести и вышел на большую, диаметром не менее трехсот метров поляну. Это было идеальное место для позиции оператора ПЗРК. Самолеты пролетали либо над «зеленкой», либо с небольшим отклонением от нее. Но и в том и в другом случае они должны быть хорошо видны. Скорость у самолетов невысока, высота малая. Пуск зенитной ракеты система оповещения, естественно, зафиксирует и подаст сигнал опасности, но у пилотов не остается времени ни выпустить тепловые ловушки, ни провести противоракетный маневр. Американцы здесь, у Кабула, чувствуют себя в безопасности. Еще ни разу в близости от столицы их авиация не подвергалась атаке зенитных средств. Это дальше, на востоке, и особенно на юге страны, такие случаи имели место, но не здесь, где, как казалось, американцам ничего не угрожает. Что же, придется развеять эту уверенность. С позицией ясно, надо найти место для схрона.

Файдар недолго искал его. Подошел куст с северной стороны в полосе, окаймляющей всю поляну. Он отличался от других большим размером и если ночью был заметен, то в светлое время отыскать его будет несложно. Определившись, Файдар прошел по лесу, вышел к восточной опушке. До Чарана где-то километр и поля. Сюда, видимо, заезжали за дровами местные жители.

Он прошел по краю «зеленки» и спустился в овраг. Взглянул на часы. 0:40. Недолго длилась разведка.

Гафар ждал его у машины.

– Ну, как, отец, ты узнал, что хотел?

– Да.

– Можем возвращаться домой?

– Не спеши, нам надо проехать еще в одно место и обследовать еще одну дорогу.

– Как скажешь.

Они сели в пикап. Гафар развернул «Ниссан», для чего ему пришлось несколько раз переключать передачи, вывел машину к трассе, повернулся к Файдару:

– Теперь куда?

– Направо и прямо примерно три километра. Дальше скажу.

– Хоп!

Пикап вышел на дорогу и пошел в сторону селения Будак.

Как и говорил старый арычник, примерно в километре от Будака Файдар увидел съезд слева в балку.

– Гафар, видишь спуск слева?

– Да.

– Нам надо туда.

Сын удивился:

– Это же въезд в Хайдарский проход, мы поедем к границе с Пакистаном?

– Нет. Там нам делать нечего, сворачивай.

Гафар завел пикап в балку.

Проехали они всего метров двести и в самом начале ущелья уперлись в груду камней. Завал. Дорога перекрыта.

Файдар проговорил:

– Хорошо, что здесь, а не дальше. Все ясно, давай, сын, назад на трассу.

– И дальше куда?

– Теперь домой!

– Очень хорошо.

В 1:10 «Ниссан» остановился у дувала усадьбы Файдара.

Слева от машины сел сторож селения, алабай – азиатская овчарка – Балу. Алабай сидел и смотрел на пикап, готовый защитить кишлак от непрошенных гостей, хотя машину он, конечно, узнал. Но в машине могли быть чужие люди, поэтому верный и сильный пес сопровождал пикап от начала селения.

Гафар открыл дверку, алабай встал:

– Балу, свои!

Пес замахал обрубком хвоста. У азиатских овчарок обрубают уши и хвост, чтобы в драке с хищниками те не могли зацепить их, давая преимущество собаке. Гафар достал из бардачка кусок брынзы.

Бросил алабаю. Тот, признав своих, поймал на лету кусок и тут же проглотил. Повернулся и пошел на свое место – пост в начале кишлака.

Гафар поднял штырь, открыл ворота.

Файдар загнал «Ниссан» во двор.

Появилась жена Гафара. Не спала, ждала мужа.

Гафар обнял жену.

Файдар бросил сыну:

– Дозаправь из канистр бак, и отдыхайте.

Сам прошел к себе. Лег на постель в углу комнаты и тут же уснул.

Поутру начались поминки третьего дня.

Файдар и Гафар встречали людей. Мужчины рассаживались во дворе на расстеленных кошмах, ели, вспоминали произошедшее. Вставали, на их место приходили другие.

Выбрав момент, Файдар вышел за дувал к дороге у виноградника.

Включил сотовый телефон, набрал номер Павара.

Тот ответил сразу:

– Да, Видад, салам!

– Салам, Бакир. Фади с тобой?

– Нет, он поехал к тебе. Еще не приехал?

– Не видел. Посмотрю, я сейчас вне участка.

– У нас для тебя новости. Ты поговори с ним.

– Скажи, со сделкой все нормально?

– Ею тоже занимается Дугани, говорил, что нормально.

– Хоп! Давно он выехал?

– С полчаса назад.

– Значит скоро подъедет, если не приехал.

– Ты был в «зеленке»?

– Да.

– И как?

– Хорошо. Доволен.

– Хоп. О сделке не беспокойся, все тут проведем, как надо.

– Благодарю, Бакир.

– О чем ты, капитан? Не чужие люди.

– Это так, хорошей тебе торговли.

– Извини, что не смог приехать. Я здесь помолюсь и помяну.

– Ничего. До связи!

– До связи!

Файдар вернулся во двор и увидел у ворот Дугани.

Гафар предложил ему место у входа в дом.

Видад кивнул. Садись, мол, поминай, поговорим потом.

Спустя двадцать минут Дугани вышел за дувал. К нему присоединился Файдар.

Бывший сержант спросил:

– Как «зеленка»?

– Хорошая «зеленка», особенно поляна внутри, овальная, можно сказать, круглая, по краям полоса кустов. Позиция идеальная.

В это время над лесным массивом, о котором шла речь, прошли два американских бомбардировщика «F-15».

Файдар посмотрел на часы:

– 11:30. Точно по расписанию. Это хорошо.

– Позиция выбрана, сделка завтра состоится. Остаются два важных момента. Когда и куда мне доставить «Стингер» и винтовку? И как будем отходить?

– Я посмотрел дорогу по оврагу, она проходима. С утра движение не такое интенсивное, можно скрытно свернуть на нее, дальше до подъема и в «зеленку». Обстрел и сразу же назад, на все уйдет минут двадцать, вот только вопрос, удастся ли выйти скрытно из оврага, ждать, когда дорога будет пуста, нельзя. И овраг зарос травой, останутся следы от протектора. Американцы же за сбитый самолет перероют все близлежащие кишлаки.

– Если еще второй «F-15» уйдет, а не развернется для поиска стрелков.

– Это вряд ли. Янки не наши, рисковать не будут. Свалят в Баграм. А вот из Кабула их спецназ может появиться быстро. Поэтому нам на всю дорогу не больше получаса.

Дугани посмотрел на Файдара:

– Выезд в Хайдарский проход смотрел?

Он, наверное, думал, что удивит этим капитана.

Но Файдар спокойно ответил:

– Конечно. Это был бы неплохой путь отхода.

Пришлось удивиться Дугани:

– Откуда ты узнал об этой дороге?

– Ну не тебе одному знать местность. Подсказали знающие люди.

– Ты посвятил в план кого-то постороннего?

– Нет. Но все равно, выходить ли на дорогу или уходить в Хайдар, отпечатки протектора пикапа останутся. В Кундар американцы заявятся обязательно. И сразу ко мне. Ведь у меня погибли жена и дочь, да еще в прошлом я советский офицер. А тут еще и пикап. А идти пешком долго.

Дугани улыбнулся:

– Не волнуйся, капитан, я все продумал на этот счет.

– Да? И что предлагаешь?

– Как говорил, в Кабуле куча «левых» машин, целый рынок. Я вчера был там. Подобрал старенькую, но еще вполне надежную «Хонду».

– И для чего она?

– В ночь на пятницу мы с Паваром перегоним «Хонду» в овраг. У нас уже будет ПЗРК и СВД. Их оставим в лесу, ты подобрал место схрона?

– Да.

– Где?

– Если войти на поляну от оврага, то на северной оконечности будет виднеться большой куст. За ним.

– Понятно. Куст на севере поляны. Отлично. Так вот, мы с Паваром оставим оружие и отгоним «Хонду» к началу оврага.

– А как же номера на ней?

Сержант посмотрел на капитана:

– Видад?! И это спрашиваешь ты? Прекрасно знающий, что за деньги в Кабуле можно достать все. Номера проще, чем хороший чай. На «Хонде» будут номера, по которым владельца не определишь. За это не волнуйся. Но к теме. Оставим «Хонду», перейдем в «Тойоту», что оставим у трассы, и вернемся в Кабул.

– Дальше?

– А дальше, капитан, все зависит от того, на какой день ты назначишь акцию.

– На субботу, 30-го числа. После пятничной праздничной молитвы и перед поминками седьмого дня. На которых должны быть вы оба. Я имею в виду Павара.

– В воскресенье старлей будет, это сегодня ему не стоило светиться. А после акции почему не приехать? Если американцы дадут спокойно провести поминки.

– На это они не посягнут при всем желании. Если, конечно, мы не дадим им повода.

– Не дадим. Значит, суббота, двадцатое. Тогда предлагаю следующее. Я на «Тойоте» в 10:00–10:20 подъеду к Чарану. В это же время ты с сыном выйдешь туда же. За Чараном пересядешь ко мне.

– «Ниссан» может засветиться.

– Если подойдет к Чарану и на виду у посторонних тут же вернется в Кундар. Но мы же не дилетанты? Гафар не пойдет сразу обратно, он проедет в Будак. Тебе надо подумать, зачем.

– Да зачем угодно. Скажем, муки купить. Она в Будаке и качественней и дешевле, чем в Кабуле.

Дугани улыбнулся:

– Ну и отлично. Мы едем к оврагу, выбираем момент, съезжаем с трассы.

– Следы!

– Э-э, Видад, ну я же не идиот. На авторынке взял и старые покрышки для «Тойоты». Хотя, в принципе, этого можно было не делать. Мало ли съезжает машин с дороги и встает в низине оврага? Наверняка там следов полно.

– Ничего я не разглядел.

– Но я подстраховался. Пусть будут старые покрышки, от которых я избавлюсь в Кабуле.

Файдар указал сержанту на скамейку:

– Присядем, что-то в ногу вступило.

– Это первое.

Они присели на скамейку. Файдар сказал:

– Хоп! Укрываем «Тойоту» и пересаживаемся в «Хонду»?

– Точно так. На ней езда до «зеленки». Выходим на поляну. Достаем оружие. Ты готовишь ПЗРК, я прикрываю.

– Мы должны быть на позиции где-то около 11 часов.

– Самое то.

– Да. Появятся «Иглы», ты стреляешь. Смотрим, как рухнет «F-15» и свалит второй самолет, уходим в овраг, «Хонду» до того развернем и на ней гоним к выезду. Я пересаживаюсь, ты смотришь за трассой. Как не будет машин, выезжаю. Ты ко мне. В это время Гафар должен реально купить мешок муки, быть за поворотом на Кундар. Ты к сыну, я в Кабул. Успеем вернуться до выхода американцев к месту крушения «F-15».

– И увидят «Хонду», а в ней найдут наши следы. Они ее осмотрят тщательно, а все убрать мы не сможем, что-нибудь да оставим.

И вновь Дугани улыбнулся:

– Ты все же недооцениваешь меня. В «Хонде» будет канистра с бензином и бутылка с «коктейлем Молотова». Не забыл еще такой поганой штучки, от которой сгорают не только машины, но и бронетехника?

– Мы подожжем «Хонду»?

– Я брошу в салон коктейль. Пока тачка разгорится, мы отъедем к Кундару, и американцам придется обследовать сгоревший остов. Никаких следов. Да, чуть не забыл, надо иметь запасную обувь и перчатки. Оружие назад не потащим, надо чтобы и на поляне наших следов не было. Обувь уничтожим в «Хонде».

– Хорошо.

– Вот и весь план. Как он тебе?

– Я еще обдумаю все, но с первого взгляда план хороший. Лишь бы не сорвалась завтрашняя сделка.

– Не сорвется. Мне этот Байрам уже раза три звонил после твоего отъезда. Все спрашивает, в силе ли договоренность. Успокаиваю его. Сегодня от тебя заеду к нему. Чтобы надежней было.

– Да, это лишним не будет. Ты, Драга, поаккуратней там в Кабуле. Уверен, что тебя не сдаст продавец машины, покрышек?

– Рынок организован так, что там не спрашивают, кто ты, откуда. Документы не смотрят. Показывают на свалку машин – выбирай. Выбрал, заплатил, получил номер, покрышки – и до свидания. Как думаешь, мог существовать такой рынок, если бы его не прикрывали чиновники полиции или НДБ?

– Вряд ли.

– Вот и я о том же. Если американцы и сунутся туда, то в лучшем случае застанут груду металлолома.

– Все как с наркотой?

– Примерно так же. Только наркоту прикрывают более серьезные люди и ее распространение поощряется американцами. Более того некоторые наркоторговцы от американцев получают синтетические, убойные препараты. Там посложнее. Но, в принципе, схема та же.

– И все же будь аккуратней.

– Не беспокойся, капитан, прорвемся.

Файдар проговорил:

– Как часто я, забирая на борт десант полка, слышал от таких, как Павлов: ты, Фрол, только доберись до цели, а там мы разберемся. Прорвемся!

Дугани вздохнул:

– Как давно и в то же время совсем недавно это было. Полк, ваша эскадрилья. Выходы на боевые, возвращения, разные ситуации. А в части письма из дома, расслабуха, кино, служба, жизнь. Не поверишь, но я каждый день в разведроте помню, каждый рейд. И вот только оконцовку там у Астара… не могу вспомнить. И еще Союз часто снится. Харьков, бабуля, ей сейчас восемьдесят восемь, жива ли, нет? Для меня жива. Отца, мне пятнадцать лет было, когда он в аварии погиб, дальнобойщиком работал. Мать не могу представить, она при родах умерла. Меня вытащили, а она… да что там! Нет теперь ни Союза, ни родных, никого нет. Есть Афганистан, жена, сын, сноха, внук. Как думаешь, капитан, мы увидим когда-нибудь свою настоящую Родину?

– Не знаю. В этой жизни возможно все, даже невозможное.

– Это ты прав.

– Но пойдем к людям.

Они вернулись во двор, где продолжались поминки.