Эпилог
Так мне даруйте отпущенье

Феликс у себя в лачуге, пакует чемодан. Вещей у него немного. Так, всякие мелочи. Немного старой одежды; Феликс аккуратно складывает каждую вещь и убирает в большой чемодан на колесах. Весна официально открыла сезон; лед на улице тает, перелетные птицы уже потихонечку возвращаются. Яркий солнечный свет льется в окно и в распахнутую настежь дверь, что очень кстати, потому что электричество в его домике отключили.

Когда он пошел узнавать, в чем дело, оказалось, что семейство Мод съехало с фермы. Скрылось в неизвестном направлении, оставив – надо полагать – кучу неоплаченных счетов. Они забрали с собой все, что можно. Вычистили весь дом. Словно никогда здесь и не жили; словно они появились из ниоткуда, пребывали на месте, пока были нужны Феликсу, а потом сгинули в никуда, растворившись туманом над полями и лесом. Вы, духи рощ, озер, ручьев и гор, бормочет он себе под нос. Но скорее всего, они запихали свое имущество в грузовик Берта и сейчас едут на запад в поисках лучшей доли.

Феликс осуществил свои планы. Он хотел отомстить и отомстил. Его враги настрадались, и он злорадствовал, глядя на их страдания. Потом он их простил и злорадствовал еще больше, наблюдая, как Тони скрежещет зубами, но не может ничего сделать. И не сможет еще очень долго. Пока видеозапись, сделанная в день премьеры, хранится в облаке – а теперь она там и хранится, – у Тони не будет возможности навредить Феликсу, как бы ему этого ни хотелось. Впрочем, наш хитренький Тони вышел в отставку, утратил свой авторитет. У него больше нет рычагов давления, нет влияния, нет власти; он больше не принадлежит к сильным мира сего. Тони вышел из игры, а Феликс вернулся в игру, как и должно было быть.

В частности, Феликса восстановили в его прежней должности: художественный руководитель Мейкшавегского театрального фестиваля. Теперь он, если захочет, может поставить «Бурю», не состоявшуюся двенадцать лет назад.

Как ни странно, ему не хочется. Постановка во Флетчерской исправительной колонии – вот его настоящая «Буря». Непревзойденная «Буря». Лучше уже не сделать, а какой смысл делать хуже?

Что касается Мейкшавегского фестиваля, Феликс занял свой прежний пост, но лишь номинально. Он будет eminence grise, серым кардиналом, действующим за сценой. Он сломает свой волшебный жезл, выбросит в море колдовские книги, потому что пора уступить место молодым.

Он уже назначил Фредди своим заместителем: пусть мальчик учится на практике. Первое время Феликс будет ему помогать и постепенно передаст ему все полномочия. Процесс уже пошел. Фредди – парень толковый, схватывает все на лету и не устает благодарить Феликса. Это тоже приятное чувство, когда рядом есть человек, который безмерно тебе благодарен.

Анну-Марию пригласили работать главным хореографом мюзиклов, которые Фредди хочет добавить в мейкшавегский репертуар. Сейчас они ставят «Без ума от тебя»: там достаточно танцевальных номеров, чтобы Анна-Мария могла проявить свой талант. Ей будет где развернуться, и Феликс ни капельки не сомневается, что она развернется по полной программе.

Они отлично работают вместе, эти двое. Они словно созданы друг для друга, как чемпионы в парном фигурном катании. Наблюдая за тем, как они сосредоточенно изучают эскизы костюмов, обсуждают оформление спектакля, рассматривают на экране цифровые модели декораций, Феликс нередко ловит себя на том, что он чуть не плачет, как счастливый отец на свадьбе дочери: странная смесь светлой тоски по прошлому и радостного предвкушения будущего. Он радуется за других. Он сам теперь только зритель, доброжелательный наблюдатель, бросающий горсти виртуального риса. Их путь будет нелегким, потому что в театре всегда нелегко, но Феликс хотя бы вывел их на дорогу. Уже можно сказать, что жизнь прожита не зря. Результат есть. Прекрасный результат на самом деле, каким бы эфемерным он ни оказался.

Но в мире все эфемерно, говорит он себе. Все пышные дворцы и башни, увенчанные тучами, и храмы, и самый шар земной. Кому, как не ему, это знать?

Феликс думал, что Сэл О’Нелли поднимет скандал из-за Фредди: его обожаемого сыночка увели у него из-под носа, умыкнули из мира политиков и юристов, где Сэл прочил ему блестящее будущее, забрали в театр, где он нашел себе разбитную, вульгарную девицу в лице Анны-Марии. Но, как ни странно, Сэл совершенно не возражал: мальчик выбрал занятие по душе, он доволен и счастлив. И самое главное, жив. Чем не отрада для сердца любящего отца? Но даже самым любящим и заботливым отцам однажды приходится отпустить своих чад в большой мир. Отныне и впредь Фредди будет сам распоряжаться своей судьбой.

Феликс делает перерыв в сборах, чтобы провести небольшую инвентаризацию. Сказать, что его гардероб весь потрепан, это вообще ничего не сказать. За последние годы Феликс явно обветшал, и не только в смысле одежды. Ему надо постричься, чем он и займется в ближайшее время. Чуть позже подлечит зубы, справит новый, качественный, протез. А буквально на днях надо будет пройтись по магазинам, чтобы обновить гардероб. Потому что он едет в круиз.

Все устроила Эстель. Среди ее многочисленных знакомых есть и владельцы круизных компаний. Лови момент! – сказала она. Хватай удачу за хвост! У Феликса был весьма непростой год, и он заслужил отдых. Морской круиз – лучший выбор! Лежишь в шезлонге, греешься на солнышке. Дышишь соленым воздухом. Набираешься сил, поправляешь здоровье.

Феликс не понесет никаких расходов: единственное, что от него требуется, – прочитать пару лекций о его замечательных театральных экспериментах во Флетчерской исправительной колонии. Возможно, он даже покажет видеофильмы с его постановками, если сочтет это возможным. Зрители будут в восторге. Такого еще никто не делал! Если же Феликс решит не показывать фильмы из соображений конфиденциальности и защиты частной жизни актеров, он просто расскажет о своих новаторских методах. Это так интересно! Сейчас лучший сезон для круизов в Карибском море, сказала Эстель. Она тоже поедет в круиз. Они могут вместе ходить на танцы и участвовать в разных увеселительных мероприятиях. Будет весело, правда!

Сначала Феликс отказался. Круизный лайнер, полный старых хрычей и кошелок даже старше его самого, которые дремлют в шезлонгах на палубе и ходят на танцы и увеселительные мероприятия, – таково было его представление если не о самом аде, то о преддверии ада уж точно. Застывшее безвременье где-то на пути к смерти. Но потом он подумал и решил, почему бы и нет? Что он теряет? В конце концов, все дороги приводят к смерти, так почему бы и не развлечься в пути?

И он согласился, но с одним условием. 8Рукка досрочно выпустили из колонии, и Феликсу не хотелось оставлять своего юного друга совсем без поддержки – сказал он Эстель, – иначе его замучает совесть. Он где-то слышал, что первый день на воле страшит бывших узников еще больше, чем первый день в тюрьме. Пусть 8Рукк тоже поедет в круиз. Он может читать свои реплики Ариэля на лекциях Феликса; он знает роль назубок, он прирожденный артист. Также во время круиза молодой человек может свести знакомство с каким-нибудь влиятельным бизнесменом – с кем-то из области цифровых технологий, – который оценит его выдающиеся способности и предложит ему интересную работу. Парень заслужил отдых, если принять во внимание, сколько он сделал для Феликса.

Браслеты Эстель тихо звякнули друг о друга, когда она стиснула руку Феликса: теперь их отношения достигли того этапа, когда люди уже не стесняются браться за руки. Не проблема, сказала она, улыбаясь ему лучезарной улыбкой. Она все устроит. Юный 8Рукк и вправду заслуживает того, чтобы ему улыбнулась удача, и морской воздух – поистине воздух свободы – будет очень ему полезен.

Феликс аккуратно сворачивает свою мантию из шкурок плюшевых зверей: забрать с собой или выбросить? По наитию он кладет мантию в чемодан. Он возьмет ее в круиз – для пущей зрелищности его лекций. Аура волшебства, окружавшая мантию раньше, теперь померкла, как рождественская гирлянда при ярком солнечном свете. Просто памятная вещица. И трость с серебряной головой лисицы. Уже не магический жезл, а обычная деревянная палка. Надломленная. Не предать ли ее земле? Устроить торжественное погребение. Это будет весьма театральный жест. Но зачем нужен театр, когда нет зрителей?

– Прощай, – говорит он серебряной лисице. – От мощных этих чар я отрекаюсь.

И тут его накрывает: он ошибался насчет своей «Бури». Ошибался целых двенадцать лет. Цель его одержимости заключалась не в том, чтобы вернуть к жизни Миранду. Цель заключалась совсем в другом.

Он берет фотографию Миранды, где она смеется, раскачиваясь на качелях. Трехлетняя девочка, затерянная в прошлом. Но нет, она не потерялась. Вот она, рядом. Наблюдает, как он собирает вещи, готовясь покинуть бедное жилье, где она была заперта вместе с ним. Она уже блекнет, теряет плотность: он едва ощущает ее присутствие. Она задает ему вопрос. Хочет ли он, чтобы она сопровождала его в дальнейшем? Станет ли он заставлять ее быть при нем?

О чем он думал все эти годы? Держал ее при себе, как на привязи! Принуждал выполнять его приказания. Каким же он был эгоистом! Да, он ее любит: она его дочка, его единственное дитя. Но он знает, чего она хочет на самом деле и что он обязан ей дать.

– А там вернись, свободной, к стихиям – и прости! – говорит он ей.

И вот она наконец свободна.