III. Вот все актеры

Сводные результаты учебной группы

Большими печатными буквами, красным маркером, Феликс переписывает на доску сводные результаты учебной группы.

– Вы хорошо поработали, – говорит он. – Вы нашли восемь… – Он делает паузу. – Восемь единичных примеров лишения свободы. – Пусть проникнутся фразой, думает он. И они проникаются: на этот раз никаких насмешливых замечаний. – Но есть еще и девятая тюрьма.

Озадаченные взгляды.

– Да ладно! – говорит 8Рукк, скептически щурясь.

Феликс ждет. Наблюдает, как они размышляют, подсчитывают.

– Вы нам скажете? – наконец спрашивает Маракас.

– Когда отыграем спектакль, – говорит Феликс. – Когда кончится наша забава. Если только кто-то не догадается раньше. – Вряд ли они догадаются, думает он. Но стопроцентной гарантии нет. Он ошибался и раньше. – Давайте поговорим о тюремщиках. Трое персонажей лишились свободы не по воле Просперо: Сикоракса, ее сослали на остров по приказу правителя Алжира; Ариэль, заключенный в сосне Сикораксой; и сам Просперо, изгнанный из Милана собственным братом Антонио при поддержке Алонзо. Сперва его бросили в море в прогнившем челне, а потом он оказался на острове. Четверо, если считать Миранду, но ей было три года, и другой жизни она не знала. Она выросла на острове и не считала его тюрьмой. И есть еще семеро персонажей, которые лишились свободы по воле Просперо. Похоже, он главный тюремщик в пьесе.

– И к тому же рабовладелец, – говорит Рыжий Койот.

– Он заставляет себе прислуживать. И не только Калибана. Ариэля тоже, – говорит 8Рукк. – Грозится запереть его в дубе, если тот будет ему перечить. Пожизненное одиночное заключение. Это бесчеловечно.

– Он заграбастал себе весь остров, – добавляет Рыжий Койот. – Паршивый белый захватчик. Странно, что он еще не учредил корпорацию «Просперо Лимитед». Нашел бы там нефть, стал бы ее продавать, обзавелся бы пулеметом, чтобы никто не смел сунуться к нему на остров.

– Ты прямо дьявольский коммунист, – говорит Змеиный Глаз.

– Умри, конопатая жаба, – говорит Рыжий Койот.

– Без наездов, ребята, – говорит Костыль. – Мы одна команда.

Приходится призывать их к порядку.

– Я знаю, что вам неприятен Просперо, – говорит Феликс. – И особенно из-за его отношения к Калибану. – Он обводит взглядом класс. Хмурые лица. Стиснутые зубы. Недвусмысленная враждебность к Просперо. – Но какие у него варианты?

– Варианты! – говорит Мачете. – Да нас не долбят… нас не волнуют его варианты, чума их разрази!

Все согласно кивают.

– Давайте дадим ему шанс и хотя бы послушаем про варианты, – говорит Гнутый Грифель. Ему нравится изображать из себя рассудительного человека.

– Посмотрим с такой точки зрения, – говорит Феликс. – Допустим, корабль с королем Алонзо, Антонио, Фердинандом и Гонзало не прошел вблизи острова. Просперо очень повезло, что их корабль оказался поблизости на обратном пути со свадьбы дочери Алонзо. Как говорит сам Просперо, это был счастливый случай. Добрая Фортуна, его владычица, привела к нему его врагов. Но допустим, что этого не случилось. Корабль не появился. Просперо застрял на острове. Он заперт здесь, как в ловушке. С ним юная дочь и молодой, сильный мужчина, который пытается овладеть ею против ее воли. Хотя Просперо отнесся по-доброму к Калибану, когда тот был ребенком, повзрослевший Калибан восстал против него. Оружия на острове нет. Ни холодного, ни огнестрельного. В рукопашной схватке Калибан запросто прикончил бы Просперо. На самом деле он замышляет убийство и подговаривает на это Стефано и Тринкуло. У Просперо есть право на самозащиту, вы согласны?

Хмурые лица. Невнятное бормотание.

– Давайте проголосуем, – говорит Феликс. – Кто «за»?

Большинство рук пусть и нехотя, но поднимается. Рыжий Койот воздержался.

– Рыжий Койот? – обращается к нему Феликс. – Он не должен ни в чем ограничивать Калибана, даже с риском для собственной жизни?

– Он и не должен был там находиться вообще-то, – говорит Рыжий Койот. – Это не его остров.

– Разве он там оказался по собственной воле? – говорит Феликс. – Он не захватчик. Он изгнанник, случайно попавший на остров. Его туда вынесли волны.

– Все равно он паршивый рабовладелец, – говорит Рыжий Койот.

– Он мог бы все время держать Калибана на цепи, – говорит Феликс. – Он мог бы его убить.

– Он сам говорит, Калибан ему необходим, чтобы делать всю черную работу, – говорит Рыжий Койот. – Приносить дрова, мыть посуду и все такое. И с Ариэлем все точно так же. Он принуждает его работать. Не отпускает его на свободу.

– Согласен, – говорит Феликс. – Но у него все-таки есть право на самозащиту, как и у каждого человека. И единственный способ себя защитить – это прибегнуть к магии, а магия действует лишь при условии, что Ариэль выполняет его поручения. Если ваше единственное оружие – держать Ариэля на колдовской привязи… на временной колдовской привязи… на месте Просперо вы поступили бы точно так же. Разве нет?

На этот раз все согласны, даже Рыжий Койот.

– Хорошо, – говорит Чудо-Мальчик, – но зачем было так изощряться над остальными? Сцена с гарпией, сумасшествие. Он мог бы их просто убить и забрать их корабль. Оставил бы Калибана на острове и уплыл бы к себе в Милан. Для чего столько сложностей?

Потому что без сложностей не было бы и пьесы, думает Феликс. Или это была бы совершенно другая пьеса. Но если он хочет, чтобы персонажи оставались для них настоящими, этот трюк не прокатит.

– Я уверен, что он об этом задумывался, – говорит Феликс. – Наверняка ему очень хотелось вышибить им всем мозги. Да и кому бы не захотелось? После всего, что они с ним сотворили. – Все согласно кивают. – Но если он их убьет, может быть, он и вернет себе герцогство, но поскольку Антонио заключил союз с королем Алонзо, Милан перешел под управление Неаполя, и у того, кто унаследует неаполитанский престол, неизбежно возникнут вопросы. Вряд ли неаполитанцам понравится, что их король и его единственный сын бесследно исчезли при загадочных обстоятельствах, да и матросы молчать не будут. Новый король Неаполя либо снова отправит Просперо в изгнание, либо просто его убьет и назначит правителем Милана своего человека. Если Просперо окажет сопротивление, Неаполь пойдет на Милан войной. Неаполь сильнее, армия у него больше. Вряд ли Милан устоит. Но у Просперо есть план получше.

– Фердинанд женится на Миранде, – говорит Гнутый Грифель. – Она становится королевой Неаполя, что скрепляет союз Неаполя и Милана. Мир на почетных условиях. Называется династический брак, – поясняет он остальным.

– Все правильно, – говорит Феликс. – Но Просперо не тиран: он не хочет принуждать дочь к замужеству в угоду своим политическим интересам, как это было с дочерью Алонзо. Он хочет, чтобы Миранда была счастлива в браке. Он хочет, чтобы юная пара – Фердинанд и Миранда – искренне полюбили друг друга. И он призывает свое волшебство, чтобы это устроить. По крайней мере, чтобы подтолкнуть их в нужном направлении.

Ученики молча кивают. Они одобряют такой подход.

– Я бы тоже не стал принуждать свою дочь, – говорит Костыль. – Отдать замуж насильно! Да чтобы меня жабы заели!

Феликс улыбается.

– Также Просперо нужно создать ситуацию, при которой Алонзо будет согласен на этот брак, – говорит он. – В обычных условиях он был бы категорически против, потому что Неаполь – королевство, а Милан – всего лишь герцогство. Безусловно, Алонзо хотел, чтобы его сын Фердинанд женился на принцессе из большого, богатого королевства. Таким образом Неаполь укрепил бы свою власть. И Фердинанду пришлось бы жениться на той, кого одобрил бы его отец. Скорее всего, Алонзо сам выбрал бы сыну будущую жену.

– Такой был закон в те времена, – говорит Гнутый Грифель. – И ничего не поделаешь.

– Тухлый закон, – говорит ЗакраЛось.

– И Просперо подстраивает все так, чтобы Алонзо подумал, что Фердинанд утонул. А потом такой: Все хорошо, – говорит 8Рукк. – Смотрите! Он жив! Круто. Все счастливы.

– И король на радостях разрешил бы Фердинанду жениться хоть на лягушке, если тому стукнет в голову такая блажь, – говорит Змеиный Глаз.

– Вот именно, – говорит Феликс. – С одной стороны, мнимая смерть Фердинанда есть наказание для Алонзо. Это месть. Алонзо страдает. С другой стороны, это тонкий расчет.

– Одним выстрелом сразу двух зайцев, – говорит меннонит Крампус.

– Хитро́, – говорит Змеиный Глаз. – Неплохая афера.

– Вернемся к тому, с чего начали. Оправданны ли действия Просперо, если учесть, что вариантов у него немного? Давайте проголосуем еще раз, – говорит Феликс. – Кто «за»?

На этот раз все поднимают руки. Феликс мысленно с облегчением вздыхает. Просперо оправдан, по крайней мере на время.

– Значит, договорились. А теперь переходим к силовикам.

– К силовикам? – переспрашивает Гнутый Грифель.

– Всякая власть опирается на силовые структуры, – говорит Феликс. – Если остров – тюрьма, там должны быть надзиратели. Иначе все узники разбегутся.

Сочувственные кивки.

– В списке действующих лиц нет никаких надзирателей, – говорит Гнутый Грифель и открывает брошюру с текстом на нужной странице, чтобы свериться еще раз.

– В списке нет, в пьесе есть, – говорит Феликс. – Они мучают Калибана, когда он огрызается на Просперо и гонятся за Стефано и Тринкуло в образе призрачных псов.

– А разве это не Ариэль? – говорит 8Рукк. – Я думал, это он.

– Давайте сверимся с текстом. Ариэль ими командует, – говорит Феликс. – Толпы духов. Злая нечисть. Вот они, надзиратели. Кстати, у вас сокращенный текст. А в полной версии они отмечены в действующих лицах. Другие духи, покорные Просперо. Обычно их играют актеры, не занятые в данный момент на сцене. Надеваете маску и – оп! – превращаетесь в нечисть. Поэтому каждый из вас сыграет две роли: свою основную роль и роль злого духа. Они исполняют приказы Просперо, истязают его врагов и помогают ему осуществить месть. Они выполняют всю грязную работенку.

О да. Он уже видит, как это будет: Тони и Сэл в окружении злой нечисти. Гонимые, терзаемые, изрешеченные, как пчелиные соты. Воющие от ужаса. Слышишь, как ревут? – думает он про себя. Пусть травят их жестоко. Час настал: / Мои враги – в моей отныне власти. Он обводит взглядом класс, доброжелательно улыбаясь.

– Круть, – говорит 8Рукк. – Я понял. Злая нечисть рулит.