Глава 19. Всегда
Счастливых выдают глаза.
И несчастливых тоже.
Неизвестный автор
План провалился. Я точно это поняла, почувствовав неприятное тянущее чувство в желудке. Начинается… Снова начинается! Но на этот раз на жертвенном алтаре не я, Каси не стал меня похищать, не сделал последней жертвой. И значит, сегодня погибнет еще один создатель, а участь тех, кто останется жить, будет хуже смерти.
Бездна, она такая тихая, с виду нежная, а внутри — ненасытный монстр, пожирающий миры без сожаления и оставляющий после себя ничто.
На что рассчитывают родные Шара, я не понимаю, но и остаться в стороне не могу, когда совершенно увязла в этом по уши. А значит, я отправлюсь за Каси и постараюсь разрушить его план, чего бы мне это ни стоило.
Сейчас я спешила, практически бежала по коридору, жалея, что надела сегодня не удобный костюм, а это несносное платье, которое сковывает движения. Встречаемые по пути студенты странно смотрели на меня, но я проносилась мимо, даже не отвечая на вопросы.
Оказавшись уже на первом этаже и завернув в коридор, который вел к подвалам, я наткнулась на супруга.
— Ари, что ты здесь делаешь?
— Я… Иду… — Мне не хотелось сообщать Ниркору про начавшееся видение.
Зачем вмешивать его? Но приступ скрутил меня в дугу, и я, охнув, приложила ладонь к груди. Постепенно начало пропадать зрение.
— У тебя приступ? Он снова?.. — ужаснулся ректор и, все поняв, разозлился на меня. — Ты что, хотела идти на его поиски одна? Ослабшая, с приступом и беззащитная? На что ты надеялась?
Ниркор шипел разозленной кошкой.
— Ты что, не понимаешь? Если я сейчас ничего не сделаю, то снова кто-то умрет, бездна вырвется. Это же последний ритуал. А без меня ты не найдешь его укрытие.
Пробормотав сквозь зубы ругательство, супруг создал светящийся шарик и, прошептав в него послание, выпустил. Тот заискрился и полетел вверх, ища адресата.
— Мы отправимся туда вместе и подождем подмогу. — И, бросив взгляд на мою голову, тихо добавил: — Заколка у тебя.
— Я не смогу, — замотала я головой, когда Ниркор, подцепив меня под локоток, повлек дальше. — Мы давно дружим. Не смогу…
— Тебе и не придется. Поспешим, тебе все хуже.
Когда мы спустились на самый нижний этаж в подвалах, я слегка пошатнулась и супруг подхватил меня на руки. Я не сопротивлялась, ибо в этот момент старалась справиться с ужасным ощущением триумфа, который бушевал сейчас в груди Каси. Неужели такие чувства могут быть в моем друге?
Ниркор нерешительно застыл, не зная куда двигаться, а я указала на стену, на которую так косился друг при нашем последнем посещении подвалов.
— К ней, и создашь для нее ключ — вот с таким рисунком.
И воспроизвела на ладони знак, который был начертан на портфеле Шара. Он запал мне в душу, и, видимо, не зря.
— Ты думаешь это проход?
— Практически уверена.
Супруг осторожно поставил меня на пол и выполнил указания. И мои предположения оправдались: стена сдвинулась с места, открывая нам проход в затхлую каменную шахту с винтовой лестницей, уходящей вниз.
— В гущу событий не лезть, опасности себя не подвергать.
Я закивала и шмыгнула за своим мужчиной в проход. Фаранар предполагал, что я могу наделать глупостей и укрыл меня сзади защитой, а сам подвесил какое-то мощное боевое заклинание. Я такого плетения и не встречала никогда.
Держась за стеночку, я, как могла, спешила на помощь новой жертве, но все равно… Каково оказаться в зале, окруженном свечами, рвом и… крокодилами? Эти что здесь делают?
А потом наше внимание отвлекли вспышки в свечах, и я посмотрела дальше. В середине зала стояло возвышение и алтарь, на нем лежала девушка, прикованная к артефакту спокойствия и не в силах шелохнуться.
В руке Шара был нож, продолжение моей заколки. Он забирал жертвы и умерщвлял даже создателей, а тот, что был у меня, восстанавливал справедливость. И мне придется ее восстановить, хочу я этого или нет.
Ниркор медленно крался вперед, как мы и планировали, когда разрабатывали план со мной в качестве жертвы, я плелась сзади, ничуть от этой самой жертвы не отличаясь. Правда, не хватало с полдюжины вооруженных создателей, однако это мелочи.
Как-то мы с Каси вычитали про одну очень интересную вещь — «создательские сети». И теперь я знаю, как выиграть время.
Зрение немного прояснилось, и отвратительные чувства убийцы немного схлынули: он отвлекся от ритуала, заметив Фаранара.
— Зря крадешься, тебе ко мне не подойти — защита Фраза, — хмыкнул Шар. — Это может сделать или мой кровный родственник, или…
— Владелец артефакта, который сродни твоему, ведь именно на свой нож палача ты замкнул все действие?
— Умен, — хмыкнул убийца. — Но мы с тобой не одной крови и второго ножа у тебя нет.
— Нет, — вынужден был сознаться Фаранар.
А я, не применяя магию, лишь приподняв юбки, еле-еле передвигаясь, подошла на приемлемое расстояние и набросила на нас с Шаром сеть. Его защита на меня не сработала и распалась.
Сеть защитила жертву, замкнулась на мне и поймала в энергетическую клетку нашего убийцу. С полчаса она точно продержится, а потом мои силы закончатся.
Подмога должна успеть.
— Ариадна! — рыкнул супруг, бросившись к нам с Шаром, но сеть его не подпустила.
Доковыляв до малых ступеней перед алтарем, опустилась на них, не в силах стоять: мир снова начал расплываться.
— Элаи! — воскликнул Шар. — Что ты здесь делаешь?
— Есть причины, будь уверен, — мрачно промолвила я и прислонилась головой к алтарю.
— И конечно есть объяснение, что наш глава академии называет тебя по имени? Значит, слухи не врут — вы и правда связанные, — сел недалеко от меня друг, ближе клетка его не подпускала.
Мы с ним сейчас болтали как в старые добрые времена, а супруг сверлил нас обеспокоенным взглядом, но пока молчал.
— Конечно, а ты, видимо, не поверил, — горько усмехнулась я.
— Ты достойна лучшего. Это не из-за него ты, случаем, несколько декад ходила так, словно из тебя душу вынули?
— Ты… — прошипел Ниркор, но я подняла руку, останавливая его.
А потолок все кружился и расплывался, когда я ответила:
— Тяжелее мне было, когда я узнала, что мой лучший друг — сумасшедший убийца.
— Не называй меня так! Я за чистоту крови создателей, за их дар. Я ведь рассказывал тебе! — неожиданно рыкнул Шар.
— Нет, — вскинулась я. — Ты кромсаешь создателей на куски! Я очень хорошо помню, что ты рассказывал, и я была у плетельщиков. Ты потомок проклятого рода, вы все заражены бездной. А теперь ты хочешь привести ее в нашу реальность.
— Она и раньше здесь была, — вдруг как-то устало сообщил Каси. — Тогда, в древние времена, она рука об руку шла с создателями, как сейчас пустота, и было гораздо меньше работы: миры лучше развивались, и над каждым из них так, как сейчас, не тряслись.
— Но создатели сдерживали ее и думали, что могут это сделать, а потом она вышла из-под контроля и полилась кровь, — добавил Фаранар. — Бездну нельзя трогать: она течет там, где ничего нет и никогда не будет, пусть там и остается.
— Что ты понимаешь, ты молод. Мой отец был другом Агара, создателя, который первый убил. Он был против пленения бездны, а потом против принятия в академию выродков, что рождались с силами, но не были потомками создателей.
— Они сами были создателями! — возмутилась я.
— Нет, они были ошибками. Раньше бездна зачищала таких, ибо у них нет за спиной наследственной памяти, огромной мощи, что подпитывает роды и идет от предков. Они не были потомками первых создателей, самых сильных и талантливых. Именно их создания — слабые звенья во времени. Разве твой супруг не говорил тебе об этом?
А мне было все равно.
— Создатель — это тот, кто дарит жизнь, и они заслуживают так называться гораздо больше тебя. Сейчас на алтаре лежит Сера, наша одногруппница, а ты собрался порубить ее на куски и извлечь кровь.
— Мне жаль, что ты такого мнения обо мне, — скривился Шар.
— А почему на этом алтаре не я? — спросила мучающий меня вопрос.
— Я привязался к тебе как к сестре и не мог пожертвовать тобой. Когда-то мой предок создал этот артефакт и отдал жизнь, чтобы он получил начальную силу и долгие годы накапливал еще до полной активации. За это время наш род пропал, отец перешел в другой, взял фамилию жены и готовил меня к моей миссии.
— Он же использовал тебя, — тихо заметила я.
— Он предоставил мне выбор, и я выбрал правильно. Разве ты не видишь, нашей реальности нужна только сильная кровь?
— Это ты еще ничего не видишь, раз тянешься к прошлому. Ты позабыл о том, что есть будущее. А то, что я бастард, тебя не смущает?
— Ариадна, ты так ничего не поняла. Кровь первородных создателей сильнее всего! Ты же не думаешь, что такая талантливая просто так? Ты можешь быть плоть от плоти своих матери и отца, но душа и магия у тебя первородного создателя и тут уж ничего не поделаешь.
— Что ты… — нахмурилась я, стараясь осознать сказанное.
— Те, что получили дар по прихоти природы, они слабы и внутри, и магически, обычно или растягивают силу на всю жизнь, или совершают один талантливый поступок, всегда следуют правилам и готовы подстроиться. И только в потомках первородных есть истинный стержень, великий огонь, непокорство и порывы на великие творения. На невозможное, в конце концов. И этого не изменишь.
— А может, те, кто способен на невозможное, попытаются?
— Ты ослабеваешь, Ариадна, — заметил Шар. — А Фаранар позволяет тебе меня забалтывать, думая, что я не замечаю этого. Но вашей подмоги все еще нет, они, видимо, до сих пор подбирают ключ.
А я вспомнила то, о чем мы забыли: мы же не отправили им самое главное!
— Ты не знаешь одного, — тихо сказала я, чувствуя, что сеть тает.
И вытащила шпильку из волос.
— Чего же?
— Наше знакомство и позже возникшая крепкая дружба проложили между нами ниточку, практически связали. А затем, когда я столкнулась с тобой в коридоре после первого убийства, связь окрепла, после я чувствовала тебя на протяжении всего этого времени. Все твои извращенные чувства и желания.
Заколка в моей руке трансформировалась в кинжал.
— И так получилось, что я хозяйка того артефакта, что может тебя убить.
Я видела, как Шар спустился с возвышения, направляясь как Фаранару, мне стало страшно за мужа.
— Но ты не сможешь, — развернулся ко мне убийца.
— А ты так и не понял — у нас истинная и очень сильная связь, — сказал супруг, и я почувствовала, что кинжал исчезает из моих рук, появляясь в руках Ниркора. — А значит, и я могу воспользоваться магией Ариадны.
Друг резко развернулся, и кинжал сам вошел ему прямо в сердце, неся возмездие, для чего и был предназначен, и ведомый сильным магом, у которого есть внутренний стержень.
Шар посмотрел на меня и успел шепнуть Фаранару: «Береги ее», прежде чем жизнь ушла из него в артефакт и бездыханное тело упало на пол.
А Ниркор, освободив дрожащую жертву, накинул той камзол на плечи и велел ждать подмогу. Затем, приблизившись ко мне, подхватил меня на руки и понес к лестнице.
— Спасибо, — шепнула я.
Он понял: я бы не смогла сама направить артефакт.
— Всегда, — смогла разобрать я, прежде чем сознание покинуло меня.
Силы действительно закончились.
***
Пока я и несостоявшаяся жертва ритуала пребывали в лечебном корпусе, по делу убийцы активно велось расследование. Время, что прошло между моей догадкой и нападением Шара, дало следователям возможность, запуская дезинформацию, вычислить всех, кто причастен к убийствам.
И пока ректор ругался с лекарями, желая окунуть меня в источник силы, Графт и все ведомство его отца бросило свои силы на отлов создателей, преступивших закон.
Кошмар! Это же против нашей природы.
И пока я, практически восполнившая баланс жизненных сил благодаря источнику, терпеливо сносила осмотры лекарей, мой супруг вместе со всеми распутывал до конца этот клубок загадок, находя ответы и проверяя догадки.
Поэтому когда меня наконец выпустили из лазарета, решив, что мне можно жить нормальной жизнью, я сразу же отправилась к любимому мужчине, ужасно соскучившись. Он был в разгар учебного дня в своем кабинете, и там же обнаружился Диан Графт.
Неудобно было выражать свои чувства при посторонних, но не было сил сдержаться — и я, едва войдя, бросилась в раскрытые объятия.
Поцелуй получился долгий, сладкий и будоражащий более страстные желания.
— Я вам не мешаю? — откашлявшись, спросил контролер.
Ниркор не отпустил было отшатнувшуюся меня, а сел и, усадив меня на подлокотник своего кресла, обнял за талию.
— Он просто завидует, — констатировал супруг, успокаивая мое смущение.
— Конечно, — подтвердил его друг. — Я же еще не нашел свою половинку, а ты дразнишься. Но наверное, мне надо оставить вас наедине, чтобы вы… пообщались?
Я покраснела от столь явного намека. Но, пробыв вдали от мужа два дня, действительно была готова наброситься на него. И не только с плотскими желаниями. Я истосковалась душой.
Во взгляде Ниркора были видны похожие чувства. Однако прежде мне хотелось узнать до конца одну историю и отпустить все случившееся, пережив ее.
— Расскажете, что было, пока я находилась в лазарете?
Мужчины переглянулись.
— Тогда мне стоит начать сначала, — заметил Графт. — Чтобы добраться до истоков этой истории, нам нужно вернуться на несколько тысяч лет назад, когда еще существовал род Герэн. Сильный, хороший род, с достойными представителями, которые создавали миры и приносили много энергии нашей реальности. Когда все изменилось, сказать сложно. Мир становился другим, а древний род держался за старые условности.
Это я еще помнила по рассказу Шара, только немного под другим углом.
— Многие тогда были за то, чтобы рождавшихся в простых семьях создателей брали в академию и учили творить. Идея вливания новой силы была хорошей. Но Герэны были против. И тогда один из них начал совершать убийства, чтобы продавить свою идею. Это против нашей природы: мы должны создавать жизнь, а не отнимать ее. Даже деструкторы разрушают заготовки только частично, чтобы мир восстановился снова более сильным и жизнеспособным.
Я слушала Графта внимательно, даже жадно, стараясь увидеть для себя полную историю без догадок и прикрас.
— Никто тогда, и даже сам убийца, еще не знал, что когда он переступил через себя, его сила обратилась, разрушенная его поступками, его натура почернела, а создания начали нести лишь беду и гибель, заражая другие миры. Совет родов понял, что произошло. Преступнику удалось бежать, он скрывался и продолжал реализовывать свой план. Место он рассчитал очень точно. Его почерневшее нутро умирало, и тогда он отдал последние силы, чтобы создать артефакт ужасной силы и назначения.
— Тот, что должен призвать бездну, чтобы она уничтожила недостойных? — уточнила я.
— Да. Через некоторое время прямые потомки того создателя так же несколько раз преступали закон, остальные начали сторониться этого рода, бывшего гордостью всех и ставшего бедой. Тогда, после очередного преступления, род расформировали. И его представители разошлись по другим родам. Шло время. Брат первого преступника, его верный друг и сподвижник, воспитал своего сына, чтобы спустя столетия тот поступил в академию и закончил начатое.
— А мы ничего не знали, — горько заметил Ниркор, рука на моей талии сжалась крепче.
— Мы расслабились из-за отсутствия преступлений, оказались слабы перед бедой. Тем более старая история умалчивалась. Но больше мы не станем молчать, — с нажимом сказал Графт. — Теперь мы будем готовы. Артефакт найден и уничтожен, схвачены и все преступники.
— Что с ними теперь будет? — тихо спросила я, страшась ответа.
— Их отдадут бездне, а уж она сама решит, — сообщил мне супруг.
— А вообще со всем родом Герэн?
— Прямых потомков первого убийцы больше не осталось: кинжал справедливости убил одного из них, остальные завтра отправятся в бездну. Не думаю, что она будет с ними ласкова.
— Вы так уверены, что все остальные… нормальные, — удивилась я безапелляционным словам Графта.
— Дело в том, что мы проследили ветку рода, это сделать довольно просто. А если бы кто-то заразился от преступников, мы бы узнали. Не зря Шар должен был все выполнить за этот год. Да и на протяжении семи лет предпочитал работать в основном с вещами. Он ведь очень сильный и талантливый. Но если бы решился на создание мира…
— Мы бы увидели его черную силу, — закончила я.
— Да. И только с вами он раскрывался, — грустно добавил контролер. — Мы до сих пор думаем, что не будь так велико влияние отца…
— Нет, — перебила я, покачав головой. — Это был его выбор. Я хорошо его знала, разговаривала с ним на ритуале: он верил в то, ради чего это совершил. Хотя мне и тяжело признать, что Шар способен на подобное.
— К сожалению, это так, — тихо заметил Ниркор. — Из всей академии ему было дело только до тебя. И мы осмотрели артефакт: я уверен, бездна бы тебя не тронула.
А я промолчала, посмотрев за окно, на канаты силы, тянущиеся к небу. Графт, попрощавшись, ушел, а мы с супругом просидели в обнимку до самого вечера, стараясь насытиться друг другом и утешиться.
