Глава 9. Сумасшествие
Когда-нибудь потомки скажут,
что именно я породил двадцатый век.
Джек Потрошитель
Ариадна Элаи
Знала, что это случится, надеялась на обратное, но мне не повезло. Все началось с того, что у меня заболела голова, когда я проверяла свой мир на статьи контролеров.
Это нудная и непростая работа, поэтому легкому недомоганию я не придала значения. Но когда легкая боль превратилась в мигрень, я лишь взглянула тревожным взглядом на Графта, и тот все понял.
Меня отпустили с практики безоговорочно, обещав позаботиться о моем мире. А я побрела в соседний корпус здания. В приемной ректора даже не обратила внимания на зовущего меня обеспокоенного секретаря и, не останавливаясь, вломилась в кабинет.
Фаранар что-то писал, но, бросив взгляд на меня, побледнел и отрывисто бросил:
— Лая, оставь нас и никого не впускай. Даже по срочным вопросам! Никого!
— Как скажете.
Понятливая женщина скрылась за дверью, а я пробовала прийти в себя хоть немного.
— Элаи, что с вами? — приблизился Фаранар.
— Голова кружится, — пробормотала я и полетела прямо на мужчину.
Тот довольно шустро для своего возраста меня поймал, посадив на кушетку.
— Отойдите, меня еще и тошнит, — попросила с мукой в голосе.
— Ничего, я переживу, — последовал невозмутимый ответ. — Что вы чувствуете?
— Пока все плывет перед глазами. Мне прохладно. В комнате дует?
— Нет. Я сейчас принесу покрывало.
Но едва ректор отошел, как меня начало кренить вбок, однако окончательно упасть не позволили сильные руки.
— Осторожнее, — пробормотал Фаранар, закутывая меня, а я, почувствовав тепло живого тела, вцепилась в него изо всех сил.
И мне было все равно, как это выглядит со стороны. Я так и не поняла, как очутилась на коленях у мужчины, и не было в этом чего-то предосудительного, просто Фаранар, как мог, старался отогреть меня, шепча что-то успокаивающее.
— Чувствую его нетерпение, ожидание и азарт: он охотится. Но нет никаких ощущений, которые подсказали бы, кто это или где сейчас находится.
— Ты настолько чувствуешь?..
Я же начала хватать ртом воздух, сильнее прижавшись к ректору. Тепло, мне нужно тепло!
— Он уже выбрал новую жертву. Ощущаю его презрение к ней: она нечистая, не должна находиться в академии. Всех надо истребить…
Меня начало колотить от ужаса и отвращения, перед глазами все расплылось, и я уже давно ничего не видела.
— Но он непременно доведет дело до конца, и убийца только начал. Его кровавый след будет длинным, и никто его никогда не забудет. Никто не разгадает.
— Элаи, великая пустота. Я бы никогда не показал вам место преступления, если бы знал… — слышу сиплый голос Фаранара.
А мне не нужны его слова: хочу, чтобы он крепче прижимал к себе и не отпускал. Именно он якорь для меня, чтобы не ухнуть в эту бездну и не сойти с ума.
— Убийца крадется, ему нужно застать свою жертву врасплох. Но планы нарушены: она замечает его. Досада… Улыбается, но недолго. Он оглушил ее заклятием, и она упала к его ногам, туда, где ей и положено быть.
Руки вокруг меня сжимаются сильнее.
— Вокруг никого нет и помочь ей некому. Он скрыл ее заклинанием и понес на место заклания, где та отдаст свою кровь ради великой цели.
Мне стало трудно дышать, так как я прекрасно знала, что произойдет дальше.
— Он… он готовится к убийству… — еле слышно прошептали мои губы.
— Ариадна, держись за меня, не погружайся в этот ужас, — слышу шепот на ушко и ощущаю легкие поглаживания по голове. — Я знаю, ты сильная, ты можешь. Ты не должна сливаться с ним сознанием полностью. Это может погубить тебя, разрушить разум его отравой.
— Знаю, — всхлипнула я, и на меня накатило предвкушение.
У него все готово, и он собирается…
— Нет, он же сейчас… Помогите! — уткнулась я в шею ректора. — Спасите меня! Я не могу этого вынести. Пожалуйста…
Губы мужчины легко прикоснулись к моему лбу и тихо прошептали несколько слов.
По телу пробежала дрожь, а в следующее мгновение я уснула.
***
Утром лучше бы я не просыпалась, ведь я прекрасно помнила все, что произошло накануне. Как страшные зверства убийцы, так и то, что я контактировала с ректором более того, чем позволяли приличия.
Как я в него вцепилась…
Вся академия стояла на ушах: было совершено новое убийство и занятия отменили. В глазах студентов появился страх, и он заставлял забыть о многом. О соперничестве, рейтинге и распрях.
Какие это мелочи по сравнению с тем, что убийца выискивает нечистых кровью и разделывает их на куски. Гибель вообще нечто неординарное для создателей, не говоря уж о такой жестокой.
А вдруг слухи неверны и он убивает всех подряд?
Обстановка в этом некогда гудящем эмоциями учебном учреждении стала гнетущей и напряженной.
Преподаватели ходили мрачные и неразговорчивые. Следователей отстранили, оставив лишь помощников: дело под свой контроль взяли Графт и лучший его ученик, глава одного из департаментов.
Совет был в бешенстве от произошедших событий, и найти убийцу требовалось во что бы то ни стало.
Практически сразу, как привела себя со сна в порядок, меня вызвали к ректору. Шла я в его кабинет с пылающими щеками, но решительно. Сейчас меня ждали важные люди и я могла им рассказать то, чего никто не знал.
Так и оказалось: в кабинете были Фаранар, Графт и худощавый мужчина, которого я узнала по новостям, Дмар Арс. На данный момент лучший практикующий сыщик нашей реальности.
Меня представили, и сразу после этого я воспользовалась случаем и извинилась перед Фаранаром за свое неподобающее поведение. Щеки мои горели, и я очень стеснялась говорить при посторонних, но еще труднее мне было бы это сделать наедине.
— Не переживайте, Элаи, сама обстановка была из ряда вон выходящая, — каким-то немного деревянным голосом успокоил ректор.
— Безусловно, — перехватил инициативу в разговоре Арс. — И сейчас я в первую очередь хотел бы поговорить о том, что произошло вчера. Что вы можете поведать нам об убийце?
Услышав такой прямой вопрос, я растерялась, но постаралась припомнить свои ощущения в деталях.
— Знаете, я раньше думала, что тот, кто все это совершает, сумасшедший, но вчера, после того как оказалась у него в голове, я поняла, что убийца прекрасно отдает себе отчет в своих поступках. У него есть план, и он следует ему неукоснительно.
— Все-таки ритуальные убийства? — помрачнел Графт.
— Без сомнения, — подчеркнула я и постаралась вкратце пересказать вчерашние впечатления.
К концу рассказа меня пробила дрожь, я снова будто окунулась в эту мерзость.
— Мне очень жаль, — пробормотал Фаранар, смотря на меня.
И я вспомнила его слова вчера по поводу того, что ему не стоило показывать мне места преступления. Однако, прежде чем я успела ответить, ко мне подошел Графт и поднял с кресла.
— Согласен, для юной создательницы ужасное потрясение. Есть ли еще вопросы?
Арс хмурился, но молчал. Ректор смотрел в камин, на обугленные головешки, одна его рука была сжата в кулак.
— Элаи, если понадобится что-то уточнить, мы обратимся к вам, а пока вы можете пойти отдохнуть.
Покосившись на Графта, я попрощалась с господами в тяжелой тишине комнаты и побыстрее оттуда сбежала.
Арс меня пугал своей бесцеремонностью и напором, Фаранар вел себя непонятно, а вот Графт за что-то невзлюбил. Мрачных взглядов, которые он бросал на меня, раньше не было.
Как же моя жизнь была раньше проста!
***
Убийство сильно всех выбило из колеи, праздничная атмосфера была испорчена, но приготовление к соревнованиям созданий продолжилось в прежнем темпе.
А мне отчасти стало жутко не по себе из-за происходящего. Жертвы жестокого убийцы умирают, а жизнь идет дальше, оплакивая потери и забывая. Я все не могла отделаться от мысли: что если со мной будет так же?
Однако жить все время в страхе нельзя, и я попробовала отвлечься, окунувшись в подготовку к соревнованиям и общению во сне со своей половинкой. В них было мое утешение.
День соревнований был погожий и солнечный. Участвовали студенты с шестого курса и выше, и нас предварительно отделили от зрителей, проведя в специальное помещение.
Там мы получили задания, продумывали стратегию, представляли, что будет, когда покинем тихую комнату и выйдем к ревущей толпе, что собралась снаружи посмотреть на наши соревнования.
Поединки созданий очень важны для студентов, за них возможно получить максимальную тысячу балов, которая в обычной учебе дается ой как тяжело. А значит, получить шанс вырваться вперед.
Выступали курсами по возрастанию, и пока я дождалась, когда шестой и седьмой курсы пройдут уготовленные им испытания, то едва не протоптала стежку в полу.
И лишь когда в воздухе загорелась цифра восемь, выдохнула с некоторым облегчением: напряжение покинуло меня. Впереди ожидал жребий.
Вот центральный круг и каждый из нас переходит по мосту на уступ, окруженный по бокам пропастью, тянет жребий — и самые разные эмоции отражаются на лицах участников.
В отличие от прошлого года, мне повезло: я вытянула не общее соревнование, где мне пришлось бы проходить вместе со своим созданием, а одиночное, в котором я лишь наблюдаю и помогаю. У многих из нас были свои предпочтения и не всегда они совпадали.
Получив в этом году то, что и хотела, я отправилась на дальнюю арену, где мне предстояло выставить свое создание в бой против прототипа преподавателя. И сейчас случай определил меня к Арану Сенару.
В его песочных волосах играли блики солнца, а насмешливые глаза внимательно меня изучали.
— Ну что, Элаи, ректор сегодня скрепя сердце доверил вас мне.
— Не может быть. Вы подшучиваете надо мной, — улыбнулась я.
— Если бы! Фаранар всегда сам курирует своих любимчиков. А над вами особо трясется.
Я покраснела и, опустив взгляд на арену, которая, словно игрушечная, стояла передо мной, начала создавать своего героя. Но пока готовилась к началу поединка, все время ощущала пристальный испытывающий взгляд бога.
— Ну что, готовы?
Немного замешкавшись, кивнула, а Сенар лишь покачал головой и сказал:
— Выкладывайте.
— Что?
— То, что вас смущает.
— Понимаете, ректор всегда заранее обговаривал условия сдачи…
— Он жалел ваших героев. Я тоже пожалею: поединок не до смерти. Вы мне симпатичны, и не только из-за брата. Хотя с его невыносимым характером ваша команда — настоящее везение, но и…
Я слушала открыв рот, слабо понимая, почему такой незаурядный человек, как декан богов, вообще выделил меня из массы студентов.
— Наш род всегда был очень проницателен и расчетлив. А в будущем, я полагаю, с вами выгоднее иметь хорошие отношения.
Не зная, что сказать, решилась на правду:
— Я не совсем вас понимаю…
И поймала пристальный, серьезный взгляд.
— Может, и не понимаете, но со временем вспомните мои слова. А теперь давайте к делу: кто ваше создание?
— Фея любовной магии.
— Ага! Я же говорил, есть в вас потенциал. Прекрасный выбор. И как бедняга Фаранар умудрился с вами еще не дойти до очевидного?! Ну, да ладно. К бою!
И мы начали. Я в этот день впервые за все время сыграла с преподавателем вничью, чему Сенар обрадовался, наверное, больше меня.
Все-таки замечательный декан у богов!
***
Как я и предполагала, о нашей вылазке в подвалы узнал ректор. Как ему удалось это, не представляю, но когда меня вызвали к нему в кабинет, я сразу догадалась почему. Уж очень у секретаря тон был официальный.
Фаранар сидел, поджав губы, и сурово взирал на меня.
— Полагаю, вы догадались, почему я вас вызвал?
Я могла бы и соврать, но шестое чувство подсказывало, что не стоит. Не могла я его обманывать.
— Догадываюсь.
— С вашим… другом я уже пообщался на эту тему, но тот отпирался до последнего, не хотел вас выдавать.
— Это я его подбила со мной спуститься.
— Даже несмотря на то, что знали о запрете?
— Да. Мне было очень надо.
— Зачем?
— Не могу сказать.
— Почему не пошли одни?
— Страшно…
— Но попасть было просто необходимо. Не решили еще задание плетельщицы?
— Нет. А мне нужно найти то, что потом потребуется.
Встав, Фаранар подошел ко мне и вздохнул:
— Ну и что мне с вами делать?
Я сглотнула.
— Наказание?
— И какое же?
Судя по голосу, мужчина веселился, и, вскинув на него взгляд, я попала в плен. Снова.
Вот не должна была, но ректор явно имел надо мной непреодолимую, странную власть. И я, не отдавая себе в этом отчета, окунулась в эти бездонные очи, и меня сразу утянуло в них.
Дыхание перехватило, по коже побежали мурашки, и жар зародился, кажется, в каждой клеточке моего тела.
Казалось, мы стояли так целую вечность, пока веки мужчины не опустились и он не свалился на пол без сознания.
Несколько секунд я просто на Фаранара смотрела, а потом опустилась перед ним на колени.
— Господин ректор, — потрясла я его. — Очнитесь!
Реакции никакой.
— Помогите… — в панике осмотрелась я.
Что делать? Бежать за помощью и бросить его здесь? Может, послать за подмогой кого-то еще? Точно, попрошу секретаря.
Но едва я вскочила, как ногу обхватила сильная мужская ладонь.
— Погодите, я сейчас встану.
— Что вы говорите?! Вам же плохо!
— Никто не должен видеть меня таким. Поэтому посидите рядом и побудьте со мной. Я странно себя чувствую.
Я была не согласна с таким решением, но, делать нечего, выполнила просьбу. Смотря на полуприкрытые глаза, чуть скривленный уголок губы в намеке на усмешку, прядь волос, что упала на лоб…
Мне хотелось прижать, погладить Фаранара по волосам, положить голову к себе на колени и, бездна всех возьми!.. позвать знахаря. Но ни на что подобное я не имела права, и поэтому молча смотрела, покусывая губу.
Внутри закручивалась спираль, хотелось плакать, пальцы рук покалывало, а в сердце чувствовалось жжение — напоминание мне о моем недостойном поведении.
Медленно ректор поднялся с пола и тряхнул головой, отчего пряди упали ему на лицо.
— Мне можно что-то сделать для вас? — с тревогой вглядывалась я в его лицо.
— Нет, просто идите на занятия.
— Но ведь вы плохо себя чувствуете…
— Я вчера провел серьезный ритуал, чтобы пролить свет на расследование, но не думал, что он ударит по мне. Не должен был, но, видимо, старею.
— И все же, — не сдавалась я, чувствуя, что Фаранару сейчас особенно нужна поддержка.
— Элаи, ректоры — такие существа, которым неудобно демонстрировать слабость перед своими студентами. А значит, вам необходимо оставить меня одного.
Против такого прямого указания на дверь я ничего не могла поделать, дальнейшие возражения были бы грубостью. Но в то же время мне было очень обидно.
— Как скажете. — И направилась к выходу.
У меня было непреодолимое желание хлопнуть дверью изо всех сил.
— Элаи.
Я обернулась.
— Не нужно, — с улыбкой заметил Фаранар, а я, вспыхнув, вылетела из кабинета, даже не закрыв ее.
Несносный ректор!
***
— Ну что ты делаешь?! Так планета не сможет полностью развиться! Нужно по-другому укреплять жизнь, — возмущалась Мирана.
На моей планете уже ходили первые животные, и в скором времени мы собирались внедрять ведущую расу.
— Да я твою модель сломаю в считаные часы, не говоря уже об опытных деструкторах при выпуске, — рычал Леон.
Все, что касалось его области, он контролировал очень жестко, отсекая даже малейшую возможность на оплошность. Но тем не менее что-то они с Мираной стали часто спорить в последнее время.
Своим недоумением я поделилась с Катой.
— Она его пара, — негромко пояснила девушка.
Я удивленно на нее посмотрела:
— Но почему тогда не соединятся? Мирану смущает положение Сенара?
— Нет, вот перед чем сестра не трепетала никогда, так это перед положением людей. Однако Леон очень беспардонный и резкий, прямой. Я считаю это достоинствами, что он выделяется в обществе, причем в лучшую сторону, а сестра думает, что нельзя быть таким черствым и бездушным к остальным.
— Она его смягчает, — предположила я.
— Пока они только ругаются, но обойтись друг без друга уже не могут.
— Столько лет учились рядом и только сейчас… — тихо заметила я.
— Ты же знаешь, у всех процесс слияния индивидуален, и начинается он после объединения сил. Они нашли друг друга благодаря общему проекту.
— Теперь у нас трое влюбленных? — хмыкнула я, вспоминая слова своей команды.
Хотя в последнее время мне было совсем невесело. Мои чувства и эмоции в отношении ректора полностью вышли из-под контроля, и я начала думать о совершенно непозволительных вещах. Тело сжигало желание, стоило только подумать о Фаранаре.
— Да, и значит, проект должен быть чудесным и невероятным. Любовь позволяет делать великие дела и свершения.
— Все это не случайно и очень вовремя, — пошутила я.
Но Ката, серьезно посмотрев на меня, заметила:
— Знаешь, Ариадна, моя бабушка была сильной плетельщицей, и она часто повторяла: если любовь и смерть идут рука об руку, значит грядут невероятные свершения. Что бы нас ни ждало впереди, это будут великие события.
Я поежилась, словно Ката пророчила. Для себя лично я решила одно точно, мне пора на медитацию!
***
Ниркор Фаранар
Раньше я презирал людей, которые топят свои проблемы в амброзии, а вот сейчас делаю то же, что и они, — сижу и напиваюсь. И нет сил удержаться, потому что, как только голова проясняется, я начинаю сходить с ума.
Моя душа разрывается между двумя женщинами, мой разум мечется, не находя решения, а мое тело сгорает в огне страсти. Но желаю я Элаи и от этого схожу с ума.
Я даже стал избегать встреч с ней, чтобы отдалиться, перестать думать о ней, но все без толку. Когда я сегодня услышал, что у нее есть пара, как не разгромил академию на камни, не представляю.
Не знал мужчину, что получил бесценный подарок в жизни, но уже люто его ненавидел. Если бы он оказался поблизости, эти стены потрясло бы еще одно убийство.
После этого я-то уж точно должен был выкинуть Элаи из головы, а решился совсем на другой поступок. Жестокий, бесчестный и глупый. И впервые у меня нет смелости, чтобы поступить как должно.
Диан поругался со мной, потому что я в последнее время из-за неутоленного желания постоянно в плохом настроении. Друг все понимает, ругает за глупость, но помочь ничем не может.
Теперь остается только один вопрос: смогу ли я укротить либидо или поддамся ему, как отец Ариадны? У того хотя бы была взаимность, а вот если я наброшусь на студентку?..
Мысль о том, что она никогда не будет принадлежать мне, что никогда не смогу поцеловать ее, разъедала мою душу изнутри, и сегодня же вечером я должен сделать то, что давно нужно было.
Если уж кто-то и должен страдать в этой ситуации, то пусть это буду я один.
