10

С утра Ева позвонила своей непосредственной начальнице и предупредила, что задержится на пару часов.

– Может, тебе продлить отпуск? – спросила та, но Ева различила в голосе женщины нотки недовольства.

– Нет-нет! Мне только сегодня нужно.

– Хорошо, – прохладно ответила начальница и отключила вызов.

Ева спустилась на улицу. На какое-то мгновение ей подумалось, что сейчас она, как и накануне, встретит во дворе странную женщину. Но нет, сегодня той не было. Ева пешком пересекла свой район и вышла к «шайбе» – местному торговому центру. Здесь в одной из пятиэтажек жил Макар – молодой человек, ради которого отчаянная Тина впуталась в опасное приключение. Ева хорошо помнила первый разговор с неприветливой матерью парня, но сегодня она настроилась на решительную победу. Она специально отправилась сюда так рано в надежде застать кого-нибудь из семьи Макара дома. Так и вышло. На звонок дверь открыли сразу. Хозяйка, видимо, собиралась на работу, потому что в одной руке держала кисточку от туши, один глаз у нее был накрашен, а другой – еще нет. Темно-рыжие короткие волосы женщины надо лбом были накручены на бигуди, а на затылке топорщились непричесанным вихром.

– Опять вы? – неприветливо спросила она, узнав Еву. – Что вам надо?

– Поговорить с вашим сыном, – вежливо ответила девушка.

– Нет его! – резко ответила хозяйка, но Ева уже заметила мелькнувшую в глубине коридора мужскую фигуру.

– Макар! – обратилась девушка через плечо женщины. – Я сестра Тины! Мне очень нужно с тобой поговорить!

– Нахалка какая! – возмутилась мать парня и вперилась в Еву злобным взглядом. – Нечего с ним разговаривать! Не о чем! Совсем замучили парня! Отстаньте от него все! Не знает он, где ваша девица бродит! Не приходите больше сюда!

И прежде чем Ева успела что-либо сказать, женщина захлопнула дверь. Ева обождала пару мгновение и вновь решительно надавила на кнопку звонка.

– Уходите! – раздалось из-за двери, которую так больше и не открыли. Ева молча повернулась и принялась спускаться по лестнице. Она решила дождаться ухода женщины и вновь предпринять попытку поговорить с парнем. Но, однако, все разрешилось куда проще, чем она вообразила. Еще спускаясь по лестнице, Ева услышала, как мать и сын громко спорят в своей квартире. А когда Ева спустилась на пролет, этажом выше хлопнула дверь, и мгновение спустя ее окликнули:

– Погодите!

По лестнице раздались шаги, и перед Евой появился Макар.

Исходя из характеристики, данной парню Надей, Ева мысленно составила его портрет. Макар ей представлялся высоким, крепким и чем-то похожим на Ивана в шестнадцатилетнем возрасте – таким же темноволосым и кареглазым. Но перед ней оказался парнишка, который, по мнению Евы, никак не годился на роль школьного плейбоя и покорителя женских сердец. Пусть и высокий, но совершенно неспортивного сложения – худой и сутулый. Черты его лица хоть и были симпатичными, но привлекательность их пряталась за густой россыпью ржаных веснушек. Волосы молодого человека оказались темно-рыжими, как у матери, и на затылке так же топорщились непослушным вихром. Вот тебе и «секс-символ»! Ева невольно усмехнулась. Парень улыбнулся в ответ, и она поняла, что могло в нем цеплять девчонок – улыбка. Открытая и яркая, которая солнечным светом озарила лицо Макара. Еще у него были необычные глаза – аквамаринного цвета с темными крапинками, опушенные длинными и неожиданно темными для его рыжей масти ресницами.

– Вы хотели поговорить со мной о Тине? – без обиняков спросил Макар.

– Да. Мне нужно задать тебе несколько вопросов.

– Валяйте, – согласился парень, но, однако, нервно оглянулся на свой этаж.

– Пойдем куда-нибудь. Тут есть поблизости какое-нибудь кафе?

– В «шайбе», конечно.

Ева кивнула и первой вышла из подъезда.

Они дошли до торгового центра в полном молчании, и только когда присели за столик и сделали заказ (Макар под одобрительным взглядом Евы попросил стакан апельсинового сока), молодой человек нарушил молчание.

– Как вас зовут? Тина говорила, что у нее есть сестра. Только я ваше имя не запомнил.

– Ева.

– Ага. Ева. Очень приятно.

Макар явно нервничал, хоть и старался держаться вальяжно. Когда ему принесли заказанный сок, он залпом выпил полстакана и смущенно улыбнулся, словно извиняясь за свою жажду.

– Вы встречались с Тиной? – в лоб спросила Ева.

– Ну… Только начали. Так… Сходили пару раз куда-то вместе. Я приводил ее в это кафе. Пили сок и ели пирожные. Вы не подумайте, ничего такого мы не делали! – всполошился парень. И Ева невольно улыбнулась – с облегчением.

– Она клевая девчонка. Не похожа на других. Смелая! Другие таракана увидят и на стену с визгом лезут. А Тина ничего не боится – ни пауков, ни жуков, ни мышей.

– Она мечтает стать врачом.

– Ага, знаю. Она говорила.

– Расскажи мне, что у вас там за группа в Сети.

– Ну, – смутился парень. – Меня про это уже спрашивали. Следователь этот. Как его? Неприятный тип. Смотрит так, будто ты убийца, и он это уже знает. Группа как группа. Для мужиков из нашей школы. Ничего такого. Просто игра. Вступаешь в сообщество, выполняешь ряд условий, чтобы тебя посвятили. А потом тебе выбирают соперника.

– Соперника? – переспросила Ева, услышав что-то новое.

– Да. Так интересней. Иногда в сете участвовали сразу трое. Но не больше. Если больше человек – сложнее уследить за выполнением условий. А дальше игрок должен пройти уровни. Как в компьютерной игре. За каждый проход он получает очки и звание. Игру можно повторять.

– Мне сказали, что тех, кто не проходил уровни, осмеивали.

Макар тихо засмеялся.

– Кто такое сказал? Ничего подобного. Но если ты дважды выбывал еще на начальных этапах, то тогда уж извини. Больше шансов не дают.

– И что это были за условия?

– Разные. Начинался сет с легких заданий. К примеру, съехать на скейтборде с горки за школой. А затем все усложнялось.

– Типа переночевать на кладбище?

– Типа того, – усмехнулся Макар.

– И вам не приходило в голову, что это может быть опасно?

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – ответил парень популярной фразой. – На самом деле доля риска присутствовала. Но все не так критично было.

– И, тем не менее, игра вышла из-под контроля. Пропала девочка!

– Я не знал, что Тина пропала, – помрачнел Макар. – Я был в Москве. Мать меня к тетке отправила на время экзаменов. А потом я еще задержался. Привыкал! Мне же в столице теперь жить. Так что узнал все, когда сюда вернулся. Вы не подумайте плохо! Я переживаю за Тину. Ночи не сплю. Парней своих тормошу. Кто что знает, спрашиваю. Тинка – классная. Мне кажется, я ее люблю.

Ева не нашла, что ответить на его простодушное и прямое признание, только молча кивнула. А Макар продолжил:

– Я раньше с другой девчонкой встречался, с Вероникой. Вот она мне все мозги выела! А Тина не грузит совсем. И веселая. Я Веронику бросил. Хотя и жалко, чего уж там. Она тоже славная. Но я Тину люблю.

– Вероника из класса Тины? Или твоего?

– Нет. Она еще малолетка. Из восьмого. Теперь уже в девятый перешла. На год младше Тины. Ей четырнадцать. Но с виду не скажешь. Выглядит старше. И красивая очень. Но с ней невозможно, – Макар шумно выдохнул и залпом допил остатки сока. – Иногда ее просто убить хочется!

– А Тина с Вероникой знакомы? – спросила Ева.

– Так… Виделись, конечно. В одной же школе. Но не дружили. Вероника мне до сих пор записки пишет. То плачет, то угрожает.

– А Тине она угрожала?

– Тине? – задумался парень. – Не-е. Тинка бы сказала.

– Тина скрытная.

Парень шумно вздохнул.

– Хорошо, вернемся к игре. Значит, Тина вступила в нее… – напомнила Ева.

– Нет. Только собиралась. Я ей обещал помочь. Эта же группа только для парней. Она бы стала в ней первой девочкой. Ради нее я сделал исключение.

– В смысле? – насторожилась Ева. – Только не говори мне, что ты там администратор, и что ты эти задания придумываешь!

– Я, – признался не без гордости парень.

– И что ж ты сразу промолчал, что группа – твоя?! И что ты там главный массовик-затейник?!

– А вы и не спросили, – простодушно ответил Макар.

– О господи… Так скажи мне, затейник великий, куда ты мою сестру отправил?! – невольно повысила голос Ева.

– Никуда я ее не отправлял! Я же сказал, что Тина только собиралась начать игру. Мы отложили все до осени, потому что я в Москву уехал поступать. Не мог я ничего придумать, времени не было! И не стал бы я что-то сложное для Тины делать! Она же девушка. Только то, что она бы смогла выполнить. Ей хотелось уважения – она бы его и получила. Ей хотелось быть крутой – была бы крутой. Я бы ей помог. Понимаете?

– Дрянное дело ты задумал, Макар, – удрученно произнесла Ева.

– Вы не понимаете!

– Не понимаю.

– Ну вот! А Тина говорила, что вы классная и современная сестра. А еще что сами в игры играли, когда были в ее возрасте. На старой станции, не? – сощурился Макар. Ева пропустила удар. Взяв себя в руки, она нарочито спокойным тоном заговорила:

– Хорошо, тогда скажи мне, как так вышло, что Тина получила сообщения, которые посчитала за задание и отправилась черт знает куда?

– Мою страницу взломали. Я об этом тоже не знал. Я экзамены сдавал. И потом еще у тетки не было Интернета. Это мне уже следователь рассказал, что Тине присылали какие-то сообщения. Она их приняла за мои задания. А что там случилось на самом деле – не знаю. Я вам рассказал все. Больше нечего добавить.

– Хорошо! Спасибо, Макар, – поблагодарила Ева.

– Я могу идти? А то мать меня сожрет. Она была против, чтобы я с вами разговаривал. Она сейчас со всеми так. Боится, что меня начнут обвинять в том, чего я не делал. А так она хорошая. Только сильно напугана. Все из-за группы этой. Я уже получил от нее конкретный втык.

– Заслужено, – не сдержала улыбки Ева. – Да, Макар. Конечно, иди. Спасибо за откровенность.

– Да не за что! Я же Тине помочь. Можно, я к вам иногда буду приходить? Ну… узнавать новости. Мы с ребятами Тину тоже ищем.

– Конечно, можно. Знаешь, где я живу?

– Да. Тина показала.

– И ты тоже, если что узнаешь новое, обязательно скажи.

– Угу.

Парень ушел. Ева расплатилась за его сок и свой чай. И только на выходе из кафе вспомнила, что забыла спросить у Макара фамилию Вероники. На всякий случай. Ну ничего, она отыщет девочку через школу. Поговорить с нею тоже казалось важным.

Ева посмотрела на часы и решила, что может сделать крюк и зайти в школу, в которой учится Тина. В конце августа наверняка там уже есть учителя. Через них она и постарается узнать адрес Вероники.

Но, однако, в школе Ева получила отказ. Девушка никак не ожидала, что директриса, к которой она обратилась за помощью и которая была в курсе пропажи одной из своих учениц, откажется от сотрудничества и практически прогонит ее.

– Это частная информация! Мы не имеем права ее разглашать, – заявила эта громогласная женщина, которой Ева всегда немного побаивалась. Особенно в те времена, когда еще сама была школьницей.

– Но как же… Ведь мы ищем Валентину, любые сведения нам будут полезны!

– Пусть запрашивают официальные органы, – отрезала директриса. – Все, что надо, мы сообщим. Официальным лицам, а не частным!

Еве пришлось уйти ни с чем. Настроение испортилось. Его мрачность усугубляло еще то, что Иван за весь день так и не объявился.

– Фи! Не так нужно было разговаривать! – откликнулась вечером мама, когда Ева за ужином пожаловалась на полученный от директрисы отказ. – Я помню эту кошелку, вашу директрису! К ней нужен особый подход!

С этими словами мама вскочила из-за стола и ринулась к себе в комнату. Шварценеггер потрусил за ней на своих лапках-карандашиках.

– Где-то у меня был кардиган совсем не ношенный, с этикеткой. Специально купила для вашей осени, – раздавался из комнаты голос мамы, сопровождаемый шуршанием и пыхтением. – Шварцик, отдай туфлю! Куда ты ее потащил?!

Ева выглянула в коридор и невольно прыснула. Картина и правда была комичной: пес, таща за собой «лодочку», размерами превышающую его самого, с глухим рычанием пытался скрыться с места преступления. А мама преследовала его с широкополой шляпой. Шляпа наверняка оказалась в ее руках случайно, а не потому, что она собиралась использовать ее на манер сачка. Но, видимо, маме в голову пришла та же шальная мысль, что и Еве, она бросила вперед шляпу и накрыла ею полностью миниатюрную собачку. Шварценеггер залился лаем и бросился удирать, петляя зигзагами по коридору и унося на себе шляпу. Ева и мама дружно рассмеялись.

– Ладно, отдай. Испортишь ведь вещь! – сжалилась хозяйка над псом и сняла с него шляпу. – Помню, ваша директриса была страсть какой тряпичницей! Как ты думаешь, ей понравится это?

Мама отложила шляпу и развернула перед дочерью кардиган из толстой мягкой шерсти смородинового цвета.

– Ты готова отдать ей это? – удивилась Ева.

– А что такого? Если это поможет нам в поисках нашей девочки. Дай мне пару сотен, куплю конфет.

Ева безропотно достала из кошелька пятьсот рублей и протянула их матери.

– Еще бы найти пункт обмена… А то я без рублей, с долларами.

– В «шайбе» есть. Хочешь, завтра после работы зайду и обменяю? – предложила Ева.

– Буду благодарна.

Они впервые за долгое время так мирно и дружелюбно разговаривали, и уж Ева не могла припомнить, когда они с мамой вместе смеялись, как еще десять минут назад над Шварценеггером в шляпе. Мамино неожиданное дружелюбие теплым свечным пламенем согрело душу и усыпило бдительность. Но в тот момент, когда Ева никак не ожидала нападений, мама выступила в своем репертуаре:

– А к парикмахеру я тебя отведу! И отстригу тебе эту косу, которая делает тебя похожей на старую деву.

Перед сном Ева по привычке проверила телефон и увидела к своей радости сообщение от Ивана. Только когда она открыла текст, радость угасла:

Ей вспомнились вопросы следователя, касающиеся Ивана, и Ева не на шутку встревожилась. Неужели Ивана и правда подозревают в причастности к гибели Вити Пономарева? «Мы поспорили», – от этой завязшей в мыслях фразы никак не удавалось отделаться. И чем дольше Ева думала о том дне, когда пропал Витя, чем больше ломала голову над «пазлом» с недостающими фишками, тем сильнее ей начинало казаться, что мужчина что-то недоговорил. И, может, прав был следователь, когда предположил, что Иван вертелся все эти дни возле нее лишь из-за начавшихся на старой станции поисков.

Чтобы хоть немного заглушить подозрения, стремительно поднимающиеся пеной над кипятком домыслов, и не думать о том, что Тину могла постичь ужасная участь, как Витю Понамарева, Ева достала папку с отксерокопированными газетными заметками и включила компьютер. Теперь она более-менее представляла себе, что искать. И хоть было мало надежды на то, что история их малонаселенного поселка популярна в Интернете, попытаться стоило. Для начала Ева поискала похожие истории про аномальные зоны, в которых пропадали люди, животные и поезда, и нашла кучу ссылок на непроверенные случаи. Гипотезы загадочных исчезновений варьировали от совсем фантастических, на взгляд Евы, вроде временных порталов и похищений людей инопланетянами. До вполне научных, когда аномальность зон объяснялась разломами земной коры в этих местах, выбросами колоссального количества энергии во время малейших сдвигов плит и формированием по краям разломов энергетических бурь, которые могли бы приводить к техногенным катастрофам. В одной из статей предполагалось, что под воздействием такого количества энергии пространственно-временные связи могут искажаться, границы между параллельными мирами исчезать, и пропадающие в этих зонах люди вполне могут оказаться в другом измерении. Ева закрыла очередную статью про аномальные зоны, набрала в поисковике название своего поселка и словосочетание «железнодорожная катастрофа». На этот раз выпало меньше ссылок, но более конкретных. Оказывается, той катастрофе даже посвятили страницу в Википедии. Но она практически копировала уже известное. Затем Ева обнаружила показания выживших свидетелей. Все, как один, утверждали, что сходу поезда с рельсов предшествовали попытка машиниста на полном ходу затормозить состав и сильнейший удар. Этот удар сплющил локомотив и первый вагон, но никакого объекта, с которым мог бы теоретически столкнуться поезд, не обнаружилось. В статье вновь всплывало имя стрелочника, которого обвинили в халатности, и Ева набрала его имя в поисковике. Ей выпало множество ссылок на людей, которых звали Шумов Вениамин, но среди них не оказалось того, кого искала Ева. Только после тщательных и долгих поисков ей наконец-то удалось найти маленькую заметку и из нее узнать, что вскоре после обвинения Шумов Вениамин 1930 года рождения пропал бесследно и так и не понес заслуженного наказания.

Ева бросила взгляд на часы и увидела, что сидит за компьютером почти три часа и на работу ей вставать уже через пять. Но прежде чем выключить компьютер, она зашла по привычке на страницу своего почтового ящика: ее электронный адрес наряду с телефонами тоже был дан в объявлениях о пропаже Тины. Нередко Еве приходили письма с сочувствиями, вопросами от любопытствующих и, конечно, куча спама. На этот раз ящик оказался пустым. Выйдя из него, Ева бросила случайный взгляд на анонсы новостей и увидела заголовок, который заставил ее сердце учащенно забиться. «В популярной сети магазинов стройматериалов и товаров для дома «НовоСел» выявлены крупные хищения». Ева торопливо открыла новость и прочитала о том, что директора и основателя сети Ивана Селина подозревают в финансовых махинациях и хищении средств со счетов компании.

– Ева, ты почему еще не спишь? – внезапно раздался за ее спиной мамин голос. Девушка торопливо закрыла статью и обернулась.

– Так… Хотела кое-что посмотреть.

Ей стоило усилий не выдать нервозности. Но, похоже, в ее деланно ровном тоне что-то насторожило маму, потому что та вдруг спросила:

– Что-то случилось?

– Нет.

– Ева, не обманывай!

– Да все в порядке, ма, – с досадой ответила она, желая, чтобы ее поскорей оставили одну. Но еще больше мечтая о том, чтобы кинуться к маме, обнять ее и разрыдаться, выплеснуть со слезами накопленную тревогу за Тину, напряжение из-за невольного ожидания страшных новостей, неожиданную тоску по Ивану и потрясение, вызванное новостью. Но она не могла припомнить, когда мама в последний раз обнимала ее – искренне, в порыве чувств, а не картинно, на публику, прощаясь в аэропорту перед отлетами в свою далекую и чужую Америку.

– Ложись-ка спать! Тебе завтра на работу.

– И ты тоже ложись.

– Не спится, – пожаловалась мама.

– Накапать тебе пустырника? – предложила Ева, думая о том, что ей самой не помешает двойная порция капель.

– Обойдусь! Спокойной ночи, – мама вышла, не дождавшись ее ответного пожелания, и погасила за собой свет. Ева развернулась к внезапно ставшему враждебным компьютеру, мерцающему в темноте голубоватым экраном. С одной стороны, ей хотелось вновь войти в Интернет и найти все последние новости об Иване. Но, с другой, мама еще не уснула и обязательно проверит, как когда-то давно, легла ли дочь спать. Нет, конечно, Ева не боялась того, что мама отругает ее за позднее бодрствование, причина была в том, что ей не хотелось посвящать маму в проблемы Ивана.

Она выключила компьютер и нырнула в постель. Но, как и предполагала, еще долго не могла уснуть, перебирая в памяти моменты последней встречи с Иваном и молясь этой ночью уже не только за Тину, но и за него.

На следующий день на работе Ева улучила момент в обеденный перерыв и поискала в компьютерной базе всевозможные сведения об их городке. В первую очередь ее интересовало тектоническое состояние местности, на которой он расположен. К счастью, в библиотеке бережно и с гордостью хранили материалы, в которых так или иначе упоминался их населенный пункт. После недолгих поисков Ева обнаружила тонкую брошюрку о геопатогенных зонах этой области, изданную в платной типографии небольшим тиражом. Брошюрка была рассчитана на застройщиков, но девушка нашла в ней то, что искала: их поселок действительно располагался в одной из таких зон, и тектонический разлом проходил как раз через старую станцию. Вот и все, такой простой ответ на вопрос, который когда-то с загадочным видом задал им Борис: почему закрыли старую станцию? Кажется, Иван тогда предположил, что автобусное сообщение вытеснило железнодорожное. Но, похоже, все дело было в том, что станция стала опасной. И случившаяся в девяносто третьем году катастрофа явилась тому страшным подтверждением.

Когда Ева вечером вернулась домой, мама торжественно выложила перед ней на стол бумажку с записанным адресом.

– Вот! Эта девушка, Вероника, живет в соседнем городке.

– Директриса таки дала тебе адрес? – обрадовалась Ева.

– Еще бы она мне его не дала! – фыркнула женщина. – Конфеты плюс кардиган сделали свое дело. Эта девушка в школе новенькая, учится здесь всего год. Уж какие у нее были причины перевестись из одной школы в другую, тем более что в наш поселок ей приходится ездить одну остановку на электричке – не знаю. Видимо, наша школа сильнее. Я, кстати, уже съездила к этой Веронике домой.

– И? – нетерпеливо поторопила Ева маму.

– Впустую! – выдохнула та. – Никто дверь мне не открыл. Но я позвонила соседке. Зря, что ли, ехала? Кстати, все деньги, что ты мне дала, потратила на конфеты и билет.

– Я поменяла тебе доллары на рубли, не беспокойся.

– Спасибо, – чинно поблагодарила мама.

– Ма, не томи! Что сказала соседка?

– Да что-что… То, что уехала Вероника куда-то отдыхать с семьей и будет через неделю. Вернется только к началу школьных занятий.

Последующие дни и ночи слились в один бесконечно-длинный и безысходно-темный, будто полярная ночь, период без новостей-просветов. Ева отлистывала дни вместе с перекидным календарем, проваливалась в ночи, как в бездны, живя лишь ожиданием вестей. О Тине. Об Иване. Но все чаще и чаще у вечернего чая, как она его ни подслащивала, оказывалась полынная горечь отчаяния. О Тине не было вестей. От Ивана – тоже. Только в один из дней Еву вновь вызвал к себе следователь, и снова девушка вышла из его кабинета опустошенной. Вопросы Савин задавал те же самые, но формулировал их несколько иначе, отчего создавалось впечатление, будто он не спрашивает, а утверждает. И по всему выходило, что «вешал» следователь вину за гибель Вити на Ивана. Ева не удивилась, когда подтвердилось, что найденные останки принадлежали пропавшему Пономареву. Но испугалась, когда заговорили не о несчастном случае, а об умышленном удушении, потому что подъязычная кость оказалась сломанной. Мог ли Иван убить Витю? Теоретически мог: физически Иван намного превосходил тщедушного Пономарева и у него, как он сам недавно проговорился, оказался повод. К тому же Иван был в те времена импульсивен, горяч и, как Ева слышала, не раз участвовал в драках. Даже вроде как-то вляпался в какую-то нехорошую историю. Мог ли он задушить в состоянии аффекта Витю Пономарева, отозвавшегося нелицеприятно об Ульяне, а потом отнести тело в находящийся рядом с вагоном ангар и там столкнуть его в подполье? По всему выходило, что мог.

От неведения и терзающих ее сомнений Ева не могла найти себе места, металась между книжных стеллажей, переставляя книги и вновь возвращая их на места. Проницательная и тактичная Тамара Андреевна ни о чем ее не расспрашивала. Только бросала на нее встревоженные взгляды и даже не звала пить чай.

Дома обстановка тоже была не лучше. Мама и собака мучились от того, что не знали, куда и как во время вынужденного бездействия приложить бурлящую в них энергию. И в итоге каждый для себя нашел решение. Собака сгрызла новые туфли Евы и растрепала диванную подушку, а мама направила скопившуюся атомную энергию на старшую дочь и попросту отвезла ту, как когда-то грозилась, в салон. Впервые в жизни по-настоящему понимая и разделяя состояние мамы, Ева не стала перечить, а покорно уселась в парикмахерское кресло и зажмурилась. Ей было все равно, что с ней сотворят, но мастер не обезобразила ее короткой, как ожидала Ева, стрижкой, а сделала с ее волосами нечто невероятное. Мастер оставила длину чуть выше плеч и подстригла волосы Евы так, что они теперь казались гораздо гуще, чем были. Ева вынуждена была признать, что с новой прической она выглядит куда лучше – стильнее и увереннее. А потом мама отвела ее в «Шайбу» и, не смотря на робкие возражения Евы, накупила ей обновок. Глядя на то, с какой категоричностью мама отказывалась от предлагаемых товарками платьев и юбок и сама из вороха непритязательной одежды вдруг выхватывала что-то на первый взгляд совершенно неприметное, но на дочери превращавшееся в элегантную часть гардероба, Ева не могла не признать, что мама все же обладает отменным вкусом. Уезжали они уже на такси – нагруженные коробками, пакетами и даже повеселевшие. Только планы на спокойный и душевный ужин разбились о заметку, которую Ева увидела в Интернете на новостном портале: Ивану Селину, чье имя недавно прогремело в связи с финансовым скандалом, предъявили обвинения в убийстве пятнадцатилетней давности.