Т’мор сидел на поваленном дереве и задумчиво смотрел на двух сладко дрыхнущих эйре, валяющихся перед ним. Почему сладко? Потому что эти идиоты, пока Т’мор наведался в поселок и принес им нормальную одежду, умудрились зайти на поляну струнника. Собственно, что это такое, Т’мору объяснила супруга Хрома, когда он уже собрался уходить. Ну, как объяснила? Просто предупредила, чтобы, добираясь до условленного места сбора, арн опасался не только змей, но и небольших полянок с цветами, похожими на лиры. Дескать, их запах дарит сладкие сны, но… вечные.

Естественно, вернувшись на место, где он оставил эйре, Т’мор никого там не нашел. Сначала арн пытался определиться с направлением движения по отблеску Узоров учапавших в неизвестность двуязыких. Но в джунглях это оказалось совсем непростой задачей, поскольку узоры всего многообразия местной растительности буквально в считаные минуты развеивали чужие отблески. Попытка прослушать мысленный фон округи также не дала положительных результатов. Пришлось обходиться немагическими способами. Благо двуязыкие были не в том состоянии, чтобы скрыть физические следы своего… ковыляния.

Вот так Т’мор и нашел их, в паре километров от места, где недавно их оставил. Эти двое лежали чуть ли не в центре поляны, буквально усеянной небольшими белоснежными цветами, похожими на стилизованные лиры… Пришлось арну вытаскивать их оттуда и как можно быстрее. Не рискнув заходить на поляну, Т’мор пронесся по ней в тени, на всякий случай задержав дыхание. И все равно, вытащив обоих эйре за пределы поляны, арн почувствовал головокружение, и одновременно с ним какой-то душевный подъем и странную легкость в теле… Скорость действия этих дурацких растений была просто ошеломляющей.

Поняв, что происходит, арн бросил короткий взгляд на счастливо улыбающихся во сне змееязыких и, на всякий случай скрывшись от засонь подальше, перекинулся в свою призрачную ипостась. В стороны брызнули языки тяжелого желтоватого тумана, тут же выпавшего росой на ближайших растениях, и Т’мор поспешил удалиться с этого места. Кто знает, на что способен этот странный яд? Вновь сменив ипостась, арн вернулся к двуязыким и присел на поваленное дерево.

Т’мор долго рассматривал валяющихся на земле эйре. Понятно, что действие яда продолжается, и если не принять мер, то змееязыкие вполне могут откинуть коньки. Вряд ли это произойдет быстро, все-таки растения не успели запустить в тела эйре свои корни. Но ведь и сон этот сам по себе уже яд… Арн глянул внутренним оком на Узоры двуязыких и присвистнул. Отрава уже начала искажать каналы, абсолютно хаотично разрывая и перестраивая их. Напоминает действие паразитических заклятий, о которых как-то упоминал Арролд… Да уж, как давно это было. Стоп. Хаотично?!

Т’мор подскочил на месте и ушел в тень, чтобы уже оттуда как следует рассмотреть действие яда. М-да. Если бы не тень, арн никогда бы не смог увидеть черно-серые нити, расползающиеся по каналам Узоров эйре, вгрызающиеся в них… перестраивающие на свой лад.

– Ну ладно-о, – протянул Т’мор, выбираясь из тени. – Попытка не пытка, как говорил один древний…

Арн поднялся на ноги, обошел вокруг эйре, задумчиво поглядывая на них и, тяжело вздохнув, опустился на корточки. Вооружившись сломанной веточкой, Т’мор принялся очерчивать круг, так чтобы сопящие в четыре ноздри эйре оказались внутри. Опираясь на эту основу, арн начертал добрых два десятка рун и, завершив круг в ногах двуязыких, выпрямился во весь рост. Арн свел ладони в молитвенном жесте и погрузился в себя, очищая разум от чувств. Свет не Тьма, на эмоциях служители с ним не работают…

Ладони Т’мора засияли ровным, хотя и неярким светом, а через секунду сияние словно стекло на лежащие у его ног тела, полностью скрыв их от взора арна. Несколько минут Т’мор стоял неподвижно, удерживая контроль над собственными эмоциями и следя, чтобы стихия не упорядочила двуязыких до предела… Вряд ли в родах Лиордена и Тиннэля будут рады узреть статуи родственников вместо них самих. Да и Т’мору очень не хотелось терять неожиданную, но такую удачную возможность. Поддержка эйре в предстоящем разборе ему ой как пригодится.

Наконец, свет иссяк, и на арна уставились две пары удивленных глаз змееязыких.

– Хуман… Ты? Что ты здесь делаешь? – Тиннэль пришел в себя первым. – И почему на тебе парадный берет Синей стражи?

– Спасаю свой шанс на свободу, великолепные. – Вздохнул арн, поправляя головной убор. – Вы помните наш разговор на корабле? Я очень хочу избавиться от метки ведомого. Что же касается берета, то здесь это мало кому известно. Точнее, почти никому. Потому-то я его и купил. М-да.

– А ты упорный, монах… – Кряхтя, Лиорден начал подниматься на ноги. Двуязыкого до сих пор шатало… Да они оба выглядели не очень. Бледные, с заострившимися чертами лица, их губы, от природы зеленые, посерели, тела исхудали, а движения были рваными и неуверенными. И это несмотря на ударную дозу Света, которая, по логике, должна была не только вытравить из них заразу и восстановить Узоры в первоначальном виде, но и более или менее привести в порядок тела.

– Вот только даже упорство вряд ли поможет нам скрыться от преследования на этом острове. О том, чтобы выбраться с него, я и вовсе молчу. – Тиннэль поднялся на ноги следом за Лиорденом и, оперевшись плечом на дерево, уставился на арна. – Или ты думаешь, что Свет перенесет нас на Эйреаллан, за твой подвиг? Тогда я тебя разочарую. Не выйдет.

Т’мор фыркнул и, одним слитным движением вонзил использованную в ритуале ветку в паре сантиметров от уха Тиннэля. Охреневший от такого ответа на его слова двуязыкий медленно повернул голову, не сводя взгляда с покачивающейся ветки, и обнаружил пришпиленную к дереву голову какой-то змеи. Лиорден же, попытавшийся в этот момент кинуться на арна, споткнулся и рухнул наземь, отчаянно матерясь. А Т’мор прежде считал, что все эйре напыщенные и самодовольные придурки. Но, оказывается, либо арн не прав в своих выводах, либо моряки Мор-ан-Тара это совершенно отдельная раса…

Пока Т’мор раздумывал над всякой ерундой, Лиорден успел подняться на ноги и, продолжая крыть матом всё и вся, пошел на арна. Но был тут же остановлен Тиннэлем, клещом вцепившимся в разошедшегося приятеля. Чтобы успокоить бывшего капитана, ему пришлось чуть ли не носом ткнуть Лиордена в убитую обломком ветки змею. Только тогда эйре успокоился и, тяжело дыша, уселся на поваленное дерево.

– Теперь я могу ответить на ваш вопрос? – поинтересовался арн у двуязыких, и те синхронно кивнули.

– Итак. На полночь отсюда есть небольшая бухта, там нас ждет навес от дождя, запас еды и воды… и шлюпка. Ей мы воспользуемся уже сегодня ночью, – проговорил Т’мор, расхаживая перед эйре, и вдруг остановился напротив Лиордена. – Надеюсь, линт капитан, вам не составит труда сориентироваться по звездам, и мы не заплутаем, добираясь до точки встречи с нанятым мною кораблем…

– Хуман, ты всерьез полагаешь, что я не умею ходить по звездам? – прищурившись, протянул Лиорден. – Или я могу расценить твои слова как скрытое оскорбление?

Ого. А быстро он оклемался. Еще немного, и вместо двух раненых, но вменяемых разумных, у Т’мора на руках окажется парочка тех самых самодовольных идиотов, которых он недавно вспоминал.

– Даже не думал вас оскорбить, великолепный линт. Я всего лишь обеспокоен вашим состоянием. Согласитесь, сейчас вы не в лучшей форме, так что…

– Твои извинения приняты, – оборвал арна Тиннэль, одновременно пихнув сородича локтем в бок, отчего тот сдавленно зашипел. Но Тиннэль не обратил на это никакого внимания. Уж очень ему хотелось узнать, что придумал хуман, чтобы скрыться с острова. Или нет. – Только скажи, где ты взял денег на найм корабля… Или мы должны поверить, что ты умыкнул казну пирата?

– О нет, великолепный линт. – Покачал головой Т’мор. – С корабля Энжера я сбежал в первую же ночь плавания, и можете поверить, у меня не было времени даже на то, чтобы разжиться там хоть какой-то деревяшкой, для повторения ритуала, спасшего меня в Долгом море. Что уж тут говорить о казне? Нет, просто ни вы, ни Энжер, ни подчиненные лин ла Сольвейн не догадались изъять у меня пояс. А в нем еще достаточно камней сил…

– Понятно. Продолжай. Что за корабль должен нас подобрать? – задумчиво покивав, проговорил Тиннэль, и в его тоне арн отчетливо услышал приказные нотки. Вот-вот, уже приходят в себя. Ну ничего, и с этим Т’мор как-нибудь справится.

– Ничего особенного. – Пожал плечами арн. – Обычная рыбацкая лайба, только снаряженная для дальнего перехода… Но пусть вас это не смущает. Капитан уверил меня, что такой поход для него не впервой, так что каких-то проблем ожидать не стоит.

– Вот как? – хмыкнул Лиорден. – И откуда же такая уверенность?

– Здешние контрабандисты вынуждены отматывать длинные концы. Все-таки Закатный Гребень достаточно удаленный архипелаг, – усмехнулся Т’мор. – А у нашего капитана контрабанда это, можно сказать, основной источник дохода.

– И все это вы узнали и проделали за такой короткий срок? – недоверчиво поинтересовался Тиннэль. И Т’мору пришлось скрепя сердце кое-что признать. Впрочем, все равно, по прибытии на Эйреаллан и допросах, это вскроется.

– Видите ли, у меня есть дар в школе Разума. Он невелик, но его вполне хватает, чтобы вызвать любого неодаренного на откровенность…

– Ого, какие новости… – протянул Лиорден. – Теперь понятно, почему лин ла Сольвейн взяла тебя под свое покровительство.

– Оставим пока это. – Отмахнулся Тиннэль. – Сейчас мне интересно другое. А именно, что будет, если говер заподозрит наше присутствие на этом корабле? Он же может отправить погоню. А мы… не в том состоянии, чтобы оказать достойное сопротивление полусотне абордажников. Да и контрабандист со своими матросами вряд ли станет сражаться за нас.

– О, вряд ли нам стоит об этом беспокоиться. – Покачал головой Т’мор. – Сегодня вечером в имении говера, конечно, начнется шумиха в связи с вашим исчезновением. Но! Лайба ушла в море еще на рассвете. То есть даже до того, как в подземелье заступили на стражу охранники, которые и прощелкали вашу пропажу. А их предшественники точно знают, что когда они сдавали вахту, все узники были на месте. Так что оснований для подозрений в адрес капитана Хрома у говера и его ищеек не будет, даже если они узнают, что какой-то человек вчера вечером навестил рыбацкую деревушку, а утром исчез. Но опять же, исчез уже после того, как лайба ушла в море… А вообще, нам пора идти, великолепные линен. Иначе мы рискуем встретить ночь в джунглях, и выходить в море нам придется сразу, как доберемся до бухты. А перед такой дорогой неплохо было бы отдохнуть, не считаете?

– Трудно ли догадаться о возможности встречи в море? – фыркнул, тяжело поднимаясь на ноги, Тиннэль.

– Конечно, нет, – усмехнулся Т’мор, раздвигая ветви какого-то дерева и шагая вперед, так что двуязыким пришлось последовать за ним, хотя бы для того, чтоб услышать доводы хумана. – Но вы забываете, что мы находимся на острове, где немало рабов. Поэтому все лодки, шлюпки и даже рыбацкие ялы находятся на строгом учете… кроме той шлюпки, что ждет нас в бухте. А кроме того, у капитана Хрома, как это ни странно, замечательная репутация… Может быть потому, что он не поставляет контрабанду непосредственно на Санию?

– Это как? – шагая следом за арном, подал голос Лиорден.

– А так. Хром доставляет товары в ту самую бухту, к которой мы идем, а уже оттуда его разбирают контрабандисты с соседних островов. А уже оттуда груз расходится по всему Закатному Гребню, в том числе попадает и на Санию. Но здесь Хром уже вроде как и ни при чем.

Для Т’мора не составило труда болтать, пробираясь по джунглям к побережью, хотя бы потому, что его собеседники слишком медленно шли.

– Тимм, даже не верится, что тебе удалось так быстро все это раскопать, – пробурчал на ходу Лиорден.

– О… Но ведь тут нет ничего сложного. Как смыться, я начал обдумывать еще на корабле пирата. Бежать с него было нереально, а значит, оставался только вариант побега с острова. Правда, я не рассчитывал, что говер откажется от третьего раба, а Энжер решит, что меня проще убить, чем прокормить. В общем, оказавшись снова на Сании, я начал поиски контрабандистов, поскольку посчитал их единственным реальным способом ухода с острова. Как искал? По товару. Ведь не вся контрабанда представляет собой что-то действительно запрещенное. Чаще это вещи, налог на которые достаточно велик, чтобы их тайная доставка была выгодным делом. В общем, я прошелся по одежным лавкам Сании и в одной из них наткнулся на этот вот берет. Синих стражей я видел еще на корабле лин ла Сольвейн, так что этого хватило, чтобы понять: я нашел торговца контрабандой. Ну а дальше дело техники. Пара лишних монет, добрый разговор…

– Легкое внушение… – продолжил за арна Лиорден.

– Ну, для вас, великолепные, оно может быть и легкое. А мне понадобился добрый час, чтобы выудить из торговца нужные сведения. Да потом еще четверть часа, чтоб он забыл мое лицо. – Говорить эйре, что вычитал всю необходимую информацию прямо из разума посредника Хрома, доставляющего ему заказы от местных перевозчиков, Т’мор не стал. Зачем? У него же «ма-аленький дар». – Во-от, а от охраны резиденции я узнал, что вас разместили не в местной тюрьме, а отправили в личное имение говера, которое так удачно расположено рядом с рыбачьим поселком Хрома…

Тут Т’мор чуть не откусил упавший с потревоженной им ветки дерева хвост лианы и предпочел замолчать. А то мало ли. Сейчас лиана, а через минут не заметит, как откусит голову какой-нибудь змее…

– Полагаю, с Хромом ты разговаривал так же, как и с торговцем, а? – пропыхтел Тиннэль.

– Конечно, – коротко согласился Т’мор. – И даже заплатил ему задаток. Ох. Наконец-то.

Последние слова арна относились к смене пейзажа. Их тройка все-таки вышла из джунглей, и теперь можно было немного расслабиться. Все-таки идти по песчаному берегу куда проще и приятнее, чем продираться сквозь джунгли.

К бухте они вышли позже, чем рассчитывал Т’мор, но времени до наступления ночи вполне хватило, чтобы эйре смогли отдохнуть, а арн провести над ними еще один ритуал упорядочивания. Все-таки он не целитель, а потому надеяться на то, что одного ритуала будет достаточно, чтоб полностью очистить пораженные отравой каналы, было бы весьма опрометчиво. Эйре это понимали не хуже, а потому даже не сопротивлялись, когда Т’мор начал вновь выписывать вокруг них рунные связки. Более того, двуязыкие были уверены, что теперь до самого Эйреаллана им придется время от времени проходить через этот ритуал, и они были готовы терпеть не самые приятные ощущения, сопровождающие действие заклятия, пока не окажутся в руках целителей.

С наступлением тьмы Т’мор пригнал спрятанную в глубоком, впадающем в океан ручье лодку, кое-как разместил в ней двуязыких, и, поставив парус, суденышко двинулось к выходу из бухты. Лиорден, несмотря на слабость, тут же принял командование на себя и, сориентировавшись по звездам, повел лодку к месту встречи. Сам Лиорден, вместе с Тиннэлем, устроился на корме, и они на пару ворочали рулевое весло, а Т’мору пришлось работать с парусом. В общем, дело нашлось всем, так что на пустую болтовню времени поначалу просто не хватало, а потом эйре понадобилась каждая унция их и без того подорванных сил, чтобы справиться с течением и не дать лодке развернуться. Бывший капитан даже рискнул задействовать свой дар и призвал ветер, тут же туго наполнивший единственный парус суденышка. В результате течение они миновали, но сам Лиорден чуть не свалился за борт от слабости. Пришлось дать ему немного отдохнуть, ограничив участие в управлении лодки, лишь отдачей приказов. Теперь с рулевым веслом боролся Тиннэль, а Т’мор продолжал возиться с парусом.

В общем, к поджидающей их лайбе они подошли незадолго до рассвета, измотанные донельзя. Устал даже двужильный арн, которому в последние полтора часа пришлось не только управляться со снастью, но и следить, чтобы вырубающиеся эйре не кувыркнулись в океан, да еще время от времени необходимо было расталкивать Лиордена, чтоб тот подтверждал или уточнял курс. Уж как этот двуязыкий умудрялся определять даже малейшее отклонение от нужного курса, Т’мор так и не понял. Единственная толковая идея по этому поводу, посетившая его усталый разум уже перед самой швартовкой к лайбе, заключалась в том, что некоторым двуязыким, по окончании Морского корпуса, обязательно имплантируют какой-то штурманский комплекс. Представив встроенный в мозг эйре компас, Т’мор устало хихикнул и, сопровождаемый матросом, поплелся в кормовую надстройку, где, пожертвовав кают-компанией, их разместил капитан. Добравшись до гамака, арн рухнул в него и тут же уснул.

А утром, после обильного завтрака и ставшего уже обязательным ритуала упорядочивания, эйре насели на Т’мора с требованием рассказать о том, почему он решил бежать с корабля пирата и как ему это удалось. Арн не стал особо ничего выдумывать. Честно признался, что о скорой своей смерти он узнал из беседы корсара с приятелем, не уточняя, естественно, имен. А побег, в его изложении, выглядел и вовсе просто и незатейливо. Узнав о намерениях пиратов, Тимм, дескать, тут же принялся потихоньку напитывать корпус кетчера силой Света. Ну а когда понял, что его действия скоро станут заметны магу, выбрался из каморки, убил охранника и прыгнул за борт.

– А стихийную подпитку сбрасывать не стал? – осведомился Тиннэль.

– Нет, конечно, – хмыкнул Т’мор, снова не покривив душой. Действительно. Если подпитки от стихии не было, то как он ее мог сбросить? Говорить же, что напитывал корпус от собственного источника, арн тем более не стал. Зачем?

– Однако… А ты страшный враг, Тимм. – Покачал головой Тиннэль.

– Поясни, – тут же потребовал Лиорден.

– Он оставил корабль напитываться первостихией. Но корабль не артефакт. Направляющих рун на нем нет. Так что, вскоре после того как наш монах покинул кетчер, тот просто развалился на части.

– Почему?

– Да потому, что каждая деталь на нем, пропитанная силой Порядка, попыталась стать тем, чем она была изначально. Это как с нашим ритуалом упорядочивания. Пока Тимм держит контроль, Свет восстанавливает наши тела и клетки в том виде, в котором они были до атаки этого идиотского струнника. А если монах отпустит вожжи…

– Мы превратимся в протоматерию, – дошло до Лиордена.

– Именно, – хмыкнул Тиннэль. – Оказывается, ты не все занятия по основам направления первостихии прогуливал, на парочке все-таки присутствовал…

– Как видишь. – Вздохнул тот и повернулся к Т’мору. – Ладно. С этим разобрались. А как наш монах добирался до берега? Вплавь?

– Плохо. Холодно и долго, – скривился арн. – Мне пришлось пожертвовать своей рясой. А там обращение к первостихии и вперед, под призрачным парусом…

– Да ты поэт, служитель, – фыркнул Тиннэль и принялся переводить вновь затормозившему Лиордену. – Иными словами, Тимм, с помощью первостихии и рун сделал из рясы нечто вроде доски. Другую часть тем же способом пустил на мачту. А парусом стал Полог Света. Понятно?

– А… то есть воспользовался тем же приемом, что и в Долгом море. Смело. Догадаться использовать таким образом собственную одежду, это… – Лиорден затруднился с определением и просто щелкнул в воздухе пальцами.

– Согласен, – насмешливо улыбнулся Тиннэль и вдруг скривился. – Кажется, пора повторить процедуру, а?

– Точно. Монах? – Ежась, как от холодного ветра, эйре повернулся к Т’мору, и тот кивнул.

– Идемте в каюту. Не будем смущать матросов. Магия для них в диковину, – проговорил он, первым шагая в сторону надстройки.

– Дикари, – в один голос вздохнули эйре и постарались не отстать от Т’мора.

На четвертый день эйре перестали шарить взглядами по горизонту за кормой лайбы, в ожидании погони, а на пятый принялись сверлить горизонт, к которому медленно шел корабль Хрома, теперь уже в ожидании, когда навстречу выплывут из дымки лесистые берега Эйреаллана.

К этому времени заносчивые эйре начали разговаривать с Т’мором без своего апломба и высокомерия уже не только в моменты, когда их скручивал очередной приступ болезни, но и в любое другое время. При этом мысленные щиты двуязыких были настороже, так что заподозрить в этих переменах действия дара их спутника было нельзя. Т’мор же по-прежнему держал определенную дистанцию, обращаясь к эйре исключительно на «вы», не забывая и про титулы. Привет из Эйреаллана они получили куда быстрее, чем ожидали. До берега было еще не меньше двух дней ходу, когда из-за горизонта вынырнула какая-то точка и начала приближаться. Сначала она превратилась в небольшое облачко, а вскоре стало ясно, что это вовсе не атмосферное явление, а корабль. Лиорден и Тиннэль сначала было забеспокоились, но спустя полчаса Хром, долго разглядывавший в подзорную трубу приближающийся корабль, с уверенностью заявил, что это парусник эйре. Двуязыкие сдержанно поблагодарили капитана и тут же удалились в каюту, заявив, что им нужно подготовиться к скорой встрече с сородичами. Мысль о том, что корабль может пройти стороной, их головы не посетила. А зря. Корабль прошел под острым углом к лайбе, пересек ее курс и, даже не дав понять, что заметил идущий к берегам Эйреаллана кораблик, растворился за горизонтом. От такого высокомерия эйре аж рот разинули.

Встать на внутреннем рейде Порт-Нойна лайбе Хрома, естественно, не позволили. Прибывший на борт представитель порта, какой-то вялый, долговязый эйре в темно-зеленом камзоле, брезгливо покрутил носом и, приняв доклад помощников, исследовавших кораблик от киля до клотика, со скрипом дал разрешение на стоянку в миле от порта. Оживилась эта глиста в кружевах, лишь когда на палубу выбрались Тиннэль и Лиорден. На Т’мора же портовый служащий не обратил никакого внимания. Ну да арну это и не нужно.

Получив оставшуюся часть оплаты, Хром довольно подбросил на ладони кошель с камнями и упрятал его за пазуху. Туда же, где уже лежал выдранный Тиннэлем у представителя порта лист разрешения на посещение города, и, едва бот портового чиновника отвалил от лайбы, велел спускать ялик, заявив, что отправится на берег вместе с эйре и монахом. Дескать, запасы пополнить надо.

Пока добирались до берега, Тиннэль и Лиорден хранили молчание, а Т’мор с Хромом успели согласовать свои планы, договорившись встретиться вечером в каком-нибудь приличном трактире и отпраздновать удачный поход, но… едва ял ткнулся бортом в причальную стенку, как люди поняли, что планам сбыться не суждено. Неизвестно, что там натрепал портовый представитель и кому, но не заметить десяток вооруженных стражников-эйре, мерно вышагивающих в сторону причалившего яла, было невозможно.

– Знаете, великолепные линен, если меня сейчас попытаются вновь пленить, я буду отбиваться. Вот честное слово, – вздохнул арн, адресуя свои слова молчаливым спутникам, но при этом краем глаза фиксируя действия выстраивающихся полукругом, стражников. Змееязыкие, обряженные в легкие латы, вооруженные алебардами, выглядели весьма воинственно, особенно их боевой вид подчеркивал сложный макияж на лицах, превративший их в неподвижные, одинаково хмурые маски. Разве что предводитель этого… хм… военного балета мог похвастать отсутствием краски на своем лице, но он с успехом компенсировал этот «недостаток» неприступно-суровым выражением собственной физиономии.

– Не переживай, монах. Они тебя не тронут, – усмехнулся Тиннэль, заметивший, как напрягся арн, первым выбираясь из лодки. Следом за ним на причал забрался и Лиорден. – Это не конвой, а наша охрана. Я прав?

– Именно так, линт, – кивнул в ответ на слова повернувшегося к нему Тиннэля командир стражей. Только сейчас Т’мор заметил, что тот отличается от своих подчиненных не только отсутствием боевой раскраски, но еще и расшитой накидкой, наброшенной на плечи поверх кирасы. – Капитан порта просит извинить его помощника, оставившего ваш корабль на внешнем рейде.

– Я принимаю извинения уважаемого капитана. Правила на то и даны, чтобы им подчинялись все, без исключений. – И куда только подевался заморенный, измученный тяжелой болезнью двуязыкий? Сейчас перед Т’мором был чело… тьфу, то есть эйре, чье право повелевать казалось неоспоримым.

– Благодарю, линт. Если позволите, мы проводим вас и ваших спутников в дом наместника. Капитан уже сообщил ему о вашем прибытии.

– Э, нет, великолепные, это уж как-нибудь без меня, – тут же замотал головой Хром, ничуть не стесняясь влезть в беседу эйре. – Дела ждать не могут. Так что я пополню запасы и отваливаю, с вашего позволения.

– Вот как? – Приподнял бровь Тиннэль, резко обернувшись к контрабандисту и, вроде бы и не заметив, как напряглись стражники. – Брезгуешь, хуман?

– Нет, великолепный линт. Не брезговал же я находиться с вами на одном корабле в течение всей этой декады? – Пожал плечами Хром. – Вот только задница моя мне так и нашептывает, чтоб я не лез в дела эйре, по крайней мере, больше, чем есть сейчас… В конце концов, ведь не по случайности вы оказались там, хм… где мы встретились? Вот только за вами есть род, а за мою жизнь, узнай ваши враги об участии скромного рыбака в этой эпопее, драться кроме меня самого никто не станет.

– Убедил, – внезапно ухмыльнулся Тиннэль. – Тянуть тебя за руки и ноги ни я, ни стража, ни даже капитан порта не станем. Но должен же я отблагодарить тебя, прежде чем ты покинешь Эйреаллан? Знаешь, давай так… Перед уходом из порта загляни в «Пестрого ворона», это трактир на восходной стороне торга, и передай его хозяину привет от Лиордена. Не пожалеешь.

– Благодарю. – На этот раз Хром не стал маяться дурью и на полном серьезе отвесил двуязыкому поклон.

– Ну и договорились, – кивнул Тиннэль и повернулся к Т’мору. – Ну а ты-то, монах, не собрался сделать ноги?

– Не дождетесь, – фыркнул в ответ Т’мор и усмехнулся, заметив, как округлились глаза и без того ошарашенных такой беседой стражников. – Мы же уже говорили об этом, разве нет?

– Ну, мало ли… вы люди такие непостоянные. – Вздохнул Тиннэль и рассмеялся, глядя на пребывающих в ступоре охранников. Кажется, двуязыкому просто доставляло удовольствие издеваться над своим соплеменниками. Хорошо еще, что Лиорден молчит. А то вдвоем они бы запросто довели стражу до обморока. Нет, все-таки эта парочка змееязыких сильно отличается от остальных эйре. Т’мор покачал головой.

– Линт Тиннэль, я хочу напомнить об одном очень важном деле в Доме целителей, – тихо проговорил Лиорден.

– Точно, – кивнул тот и обратился к стражам: – Идемте, сопроводите нас к целителям. А уж потом двинемся к наместнику.

– Сделаем, линт. – Командир воинов, как и ожидалось, пришел в себя первым и тут же позаботился о том, чтобы его подчиненные не сильно от него отстали. Так что меньше чем через минуту отряд, взяв двух эйре и одного человека в «коробочку», потопал к выходу из порта. Хром же махнул арну на прощание рукой и растворился в шумной толпе снующих туда-сюда обитателей порта, не обращая ровным счетом никакого внимания на бросаемые в его сторону удивленно-неприязненные взгляды прохожих эйре, не сумевших ощутить действия метки ведомого… которой у контрабандиста попросту не было.

Едва двуязыкие и Т’мор выбрались на набережную, как к ним подкатила карета, запряженная четвериком рослых, удивительно массивных лошадей, в которой они и разместились с относительным комфортом. А вот охранникам места в карете не нашлось, и они были вынуждены идти с ней рядом. Разумеется, скорость экипажа была невелика, но бежать за каретой даже трусцой, погромыхивая доспехами, да под палящим солнцем, удовольствие невеликое. Так что, когда эйре выбирались из экипажа у небольшого светлого здания с изящной колоннадой, вид у охранников был изрядно замученный, что было заметно даже под нанесенными на их лица «масками». Вот только ни Тиннэль, ни Лиорден не обратили на это никакого внимания. Не от высокомерия, нет. Просто их уже начало трясти от накатывающего приступа, а в такие моменты смотреть по сторонам совсем не хочется.

Впрочем, долго их мучения не продлились. Стоило эйре пересечь порог дома, как к ним с трех сторон кинулись маги в просторных белых балахонах. Нет, их здесь не ждали, просто в дверной проем было встроено какое-то сложное заклятие, и едва Тиннэль с Лиорденом пересекли порог, как оно тут же взвыло сиреной. Коротко и всего один раз. Но и этого хватило, чтобы целители бросились к пришедшим пациентам. Эдакая боевая тревога.

Т’мора и командира стражи тут же оттерли в сторону, а Лиордена и Тиннэля, погрузив на непонятно откуда взявшиеся носилки, моментально утащили с глаз долой.

Арн покосился на спокойного, как давно вымерший слон, охранника, и тот, поймав направленный на него взгляд, пожал плечами.

– Здесь с ними ничего не случится. Целители взяли на себя заботу об их жизнях, – снизошел-таки до короткого объяснения двуязыкий и замолчал. Напрочь.

Вышедший к ним спустя час целитель окинул цепким взглядом командира стражников и Т’мора, после чего, жестом предложив им присесть на небольшой диван у окна, замер в двух шагах.

– К сожалению, я не могу позволить линен уйти прямо сейчас, – сразу взял быка за рога целитель, покачав головой, отчего до сих пор незаметная золотистая краска на его скулах сверкнула, словно чешуя. – Они сильно истощены, но проблема даже не в этом. Эта болезнь… Чтобы избавить от нее пациентов, необходимо провести довольно тяжелый и длительный ритуал.

– Сколько? – коротко бросил стражник.

– Ну, это будет стоить… – начал было целитель, но сидящий рядом с Т’мором эйре тут же его оборвал:

– Я спросил не о деньгах. Линт Тиннэль и лин Лиорден – гости наместника. Время. Сколько потребуется времени, для того чтобы привести уважаемых линен в порядок? – холодным тоном проговорил страж, и Т’мор с удивлением заметил, как напыщенный от сознания собственной важности целитель смутился. Вот это да…

– Ритуал будет закончен не раньше завтрашнего утра, – наконец, после недолгого молчания ответил маг. – Но поразившая их болезнь это не единственная проблема. Я бы рекомендовал оставить уважаемых гостей наместника у нас, до тех пор, пока их тела не справятся с истощением.

– Хм. Думаю, с этой проблемой можно справиться и вне стен дома целителей… – протянул страж, и его собеседник только согласно склонил голову. Однако. И все-таки, что ж за чин у этого командира, что неслабый маг так легко ему уступает?

Но вдоволь поудивляться Т’мору не позволили. Едва целитель покинул их общество, сообщив напоследок, что пошлет записку во дворец наместника сразу по окончании ритуала, как стражник поднялся на ноги и, окинув арна взглядом, вздохнул. Так, наверное, смотрят на чемодан без ручки. Вроде вещь и полезная, но как с ней таскаться?

– Итак, монах, – командир стражи явно взял это слово в кавычки, и Т’мор не мог его осуждать за это. Ну да, в своем нынешнем виде он походил на странствующего монаха обители Света не больше, чем любой воин. Разве что отсутствие какого-либо оружия могло ввести окружающих в заблуждение по поводу его ремесла. – Что мне с тобой делать?

Ну, понятно. Стражник совсем не горел желанием отправить бродить по городу эйре какого-то странного хумана, пусть даже он и является ведомым одного из родов Эйреаллана. С другой стороны, и в камеру его не запихнешь, не нарушив слова линта Тиннэля…

В результате Т’мор был усажен все в ту же карету и доставлен во дворец наместника. Арн хотел было полюбоваться видами городом из окна экипажа, но сопевший на бегу, под самой дверцей, стражник напрочь отбил у него это желание… Не хватало еще Т’мору получить нечаянный удар алебардой по голове, а это было вполне возможно, учитывая, как угрожающе она раскачивалась прямо перед окном кареты. Пришлось арну откинуться на мягкие подушки дивана и заняться созерцанием противоположной стенки экипажа, обитой серым блестящим шелком. Правда, бессмысленное разглядывание здешнего текстиля долго не продлилось. Грохот катящейся по брусчатке кареты сменился тихим поскрипыванием осей и глухим перестуком копыт по грунту. А через пару минут экипаж сделал небольшой полукруг и замер у входа в огромный, украшенный высокой колоннадой у парадного входа особняк, словно обнимающий подъездную площадку полукружьем галерей.

Дворецкий, дожидавшийся гостей у входа в дом, коротко кивнул выбравшемуся из экипажа Т’мору и, перебросившись парой слов с командиром конвоя, повел арна вглубь особняка, туда, где уже были приготовлены апартаменты для Тиннэля и Лиордена. Где, по сути, поместили Т’мора под домашний арест. Правда, условия были королевскими. Арну выделили небольшие покои, примыкающие к апартаментам его отсутствующих спутников, продемонстрировали наличие ванной комнаты и даже вежливо, хотя и холодно осведомились о времени подачи обеда. Выходить из комнаты было запрещено… Опять плен.

Впрочем, в таких условиях Т’мор был согласен потерпеть ограничение своей свободы, только недолго. Придя к такому выводу после осмотра покоев, арн повернулся к застывшему в ожидании слуге у порога и потребовал себе три обеда, через час. Размалеванный, подобно давешним стражникам, эйре даже глазом не моргнул. Кивнул и вышел за дверь, а арн устремился в ванную. Все-таки обливание морской водой никогда не заменит полноценного мытья в горячей и пресной воде.

Тиннэль и Лиорден появились во дворце наместника на следующий день, и уже ближе к закату. Оказывается, несмотря на слабость, эти двое просто не смогли себе позволить заявиться к наместнику в том тряпье, что было на них надето… Тут Т’мор не мог с ними не согласиться. Рыбачьи шмотки явно не красили змееязыких, но вот что его действительно поразило, так это то, что линен решили побеспокоиться не только о своем гардеробе, но и об одежде «монаха». В результате арн обзавелся новой рясой с характерным обметом и шнуром, а также вполне приличными колетом, рубахой и штанами, что тоже было нелишним, учитывая общепотрепанное состояние его нынешнего скудного гардероба.

Ужин с наместником прошел без Т’мора, но по этому поводу арн совершенно не расстроился. А что? Еду ему принесли прямо в комнату, а сидеть в компании надутых от сознания собственной важности змееязыких удовольствие невеликое. Так что в этой ситуации арн ничего не терял. Жаль только, что дальше дворцовых коридоров ему гулять запрещено. Это Т’мор успел выяснить, когда попытался выйти в сад, расположившийся с противоположной стороны от парадного входа в особняк наместника. Расположившаяся у высоких застекленных дверей стража вежливо, но непреклонно завернула арна от входа, и тот, пожав плечами, удалился… Вот только мысли о прогулке Т’мор не оставил.

К полуночи, отправленный для наблюдения за Тиннэлем Уголек вернулся к арну и, доложив об увиденном, потребовал полета. Беднягу можно понять, он столько времени не иметь возможности расправить крылья… Хм.

Решив, что драконья ипостась в ближайшее время ему не понадобится, Т’мор погладил змея и отворил окно. Довольный донельзя питомец тихонько, но радостно заклекотал и тут же взмыл в ночное небо, не дожидаясь, пока арн передумает. Т’мор проводил Уголька взглядом и, довольно усмехнувшись, уселся в кресло. Ему еще надо было разобраться с тем ворохом образов, что притащил верный друг, несколько часов наблюдавший из тени за двуязыкими.

Арн предполагал, что Тиннэль и Лиорден вовсе не рядовые эйре, об этом говорила и наведенная весьма серьезная защита разума, еле-еле поддавшаяся усилиям Т’мора, и сам факт их заказного похищения, да и отношение здешних властей тоже весьма красноречиво указывали на высокое положение. Но когда арн, просматривая воспоминания змея, наткнулся на общение Тиннэля с наместником Порт-Нойна, у него отпали всякие сомнения в том, что по крайней мере один случайно спасенный Т’мором эйре занимает не просто высокое, а очень высокое положение в иерархии двуязыких. Наместник, моложавый, но явно пожилой эйре, слушал Тиннэля, как младший старшего, и выполнял его распоряжения, словно подчиненный. И вот тут-то Т’мор понял, что затея с маскировкой была воплощена им совсем не зря. Потому как первый приказ, отданный наместнику Тиннэлем после обильного ужина, был гимном той самой паранойе, о которой думал арн еще на Плато Ветров, когда прикидывал варианты возможного проникновения в Эйреаллан. Иными словами, двуязыкие будут теперь рыть носом землю, проверяя достоверность истории одного странствующего монаха. Ну-ну… Пусть попробуют. Монастырь действительно сгорел, монах оттуда и вправду попался рыскавшему по побережью дозору двуязыких, эскадра эйре и в самом деле утопла, ну а то, что в той бойне выжила не Донна, а тот найденыш-служитель… право, такая мелочь.

Досмотрев воспоминания Уголька, Т’мор задумчиво вздохнул и, поднявшись с кресла, принялся мерить комнату шагами. Все-таки изначально он вовсе не рассчитывал на то, что ему придется сначала попасть в плен к врагам ла Сольвэйн, а затем самому спасать их из плена. Да и вообще, из-за этакого поворота метка ведомого упорно тянула арна в болото здешних интриг и подковерных игр. А Т’мору они были нафиг не нужны… но и деваться некуда. По крайней мере до тех пор, пока он не найдет место, где ушлые эйре припрятали доставшиеся им части кристалла. С другой стороны… а не может ли так удачно подвернувшийся Тиннэль узнать местоположение осколков, а? Раз уж он здесь такая большая шишка?

Т’мор на миг замер и, решительно кивнув, направился к выходу из комнаты. Надо пройтись, развеяться, пусть даже и в тени. Глядишь, что-то и придумается… Но выйти не удалось. Стоило ему коснуться дверной ручки, как та вдруг совершенно самостоятельно пошла вниз, и арну пришлось отступить на шаг, чтобы не получить удар створкой в лоб.

– Хороший вечер, Тимм. – Легок на помине. Тиннэль, наряженный в богато украшенный, сияющий золотым шитьем камзол, прошел в выделенную арну комнату и, не дожидаясь приглашения, опустился в недавно оставленное Т’мором кресло. Устроившись поудобнее, он окинул взглядом скромную обстановку и неопределенно хмыкнул.

– Не знаю… не знаю, – пробормотал в ответ арн, присаживаясь на краешек кровати.

– Что-то случилось? – Приподнял бровь эйре.

– Да вроде бы нет. – Пожал плечами Т’мор.

– Тогда откуда такая неуверенность? – поинтересовался Тиннэль.

– Так ведь, чтоб оценить вечер, надо хотя бы из дома выйти, а у меня такой возможности нет, как выяснилось. – Развел руками арн.

– Хм. Тебе не стоит подозревать меня в неблагодарности, монах. – Эйре прекрасно понял смысл сказанного арном и нахмурился. Но почти тут же его лицо разгладилось, Тиннэль оперся локтями на подлокотники кресла и, сплетя холеные длинные пальцы рук в замок, заговорил уже спокойно и даже благожелательно: – Тимм, ты должен понимать, что здесь, в Эйреаллане, КРАЙНЕ не любят чужаков. И это касается даже ведомых… чужих фамилий, естественно. А в Порт-Нойне, равно как и в прилегающих землях, ла Сольвэйн – именно такой род. Не скажу, конечно, что любой местный житель опознает принадлежность твоей метки именно к этой фамилии, но некоторым может показаться достаточным то, что ее тон им просто незнаком. Так что ограничения, наложенные на твои перемещения по городу, это вовсе не попытка засадить под арест, а мое беспокойство о твоей собственной безопасности. Никак иначе гарантировать твою неприкосновенность я попросту не смогу. Разве что придать тебе десяток стражей для охраны… но, боюсь, это станет поводом для пересудов у всего города, а значит, риск того, что о тебе раньше времени пронюхают ла Сольвэйны, возрастет многократно…

– Как будто они и так не узнают, с кем и как я сюда попал. – Вздохнул Т’мор.

– Вот-вот, – усмехнулся Тиннэль. Кажется, он все-таки немного переоценил ум этого хумана. Ну да ладно, ничего страшного в этом нет. В конце концов, он и так показал завидные для его расы умения, так зачем требовать с убогих больше, чем они могут? – Именно что узнают. Но, во-первых, чуть позже, чем если бы ты шлялся по всему городу, а во-вторых, им также станет известно, что ты содержишься под арестом в доме наместника.

– М-да. Понятно, – протянул Т’мор и тут же спросил: – Побег?

– Это мы решим на днях, – задумчиво кивнул двуязыкий. – Но до того нужно определиться с планами, хотя бы в общем виде. Иначе толку от твоего пребывания у ла Сольвэйнов не будет вовсе.

– А вы так уверены, что они не захотят освободить меня добровольно? – проговорил арн.

– Ты сам-то в это веришь? – Приподнял бровь Тиннэль. – Какая фамилия откажется даже от самого ничтожного усиления своих позиций? Нет, Тимм, на это можешь не рассчитывать. Тебя обязательно постараются привести к покорности и использовать на благо рода. А потом… Кстати, нужно будет обязательно дать тебе пару уроков по защите от ментальных плетей. С атаками мага Разума эскадры ла Сольвэйнов ты, может, и смог справиться, но против сильного «разумника» не потянешь.

Тиннэль еще с полчаса рассуждал о необходимости «уроков» и о том, какие знатные, а главное, честные мастера школы Разума имеются у его рода, так что Т’мор волей-неволей стал подозревать нехорошее. Ну да, по мнению арна, выражение «честный мастер школы Разума» было дичайшим оксюмороном. И уже оно одно заставило проснуться сладко дремавшую паранойю бывшего жителя Свободного города.

Учитывая прежние усилия, приложенные Т’мором для вскрытия защит собеседника, еще на корабле контрабандистов арну не составило уж очень большого труда, миновав внешние щиты, пробраться в верхние слои разума Тиннэля, чтобы узнать, что сподвигло двуязыкого на столь оригинальную «рекламную акцию». Вот только кроме желания отблагодарить за спасение из плена на Сании, в эмоциях и мыслях эйре не было ничего более. Нет, вертелись, конечно, обрывки каких-то мыслей и отголоски чувств, но они не имели никакого отношения к нынешней теме разговора. Еще некоторое время арн пытался отыскать хоть что-то, но безуспешно. Тиннэль не держал камня за пазухой, и Т’мору пришлось отступить. А тут как раз и собеседник решил, что пора закругляться.

– Ну что ж, Тимм. – Тиннэль поднялся с кресла и окинул арна изучающим взглядом. – Я рад, что ты согласился на проведение занятий с нашим мастером. Поверь, уберечься от покорения не так уж сложно. Кроме того, если ты сможешь «преодолеть» оковы покорности мага ла Сольвэйн, это станет твоей ступенькой вверх в пирамиде их ведомых… Но на твоем месте я бы не стал сразу демонстрировать это умение. Лучше подольше изображай покоренного. Больше услышишь и узнаешь. Ну да ладно… Об особенностях карьеры ведомых тебе лучше поведает наш маг Разума, а сейчас извини, но я должен идти.

– Хорошей ночи, линт Тиннэль, – кивнул арн, отворяя дверь перед эйре и, едва захлопнув ее за спиной ушедшего змееязыкого, облегченно вздохнул. Избавился!

Арн ожесточенно потер ладонями лицо, встряхнулся и, плюнув на все недомолвки, непонятки и недосказанности состоявшейся беседы, отправился в душ. И ург бы с ней, с прогулкой. Спать!

Т’мор выругался и, подхватив тело мага Разума, аккуратно положил мертвеца на узорчатые плитки пола. Окинув взглядом пустой заклинательный зал, в тщетной попытке найти местечко, где можно было бы припрятать тело чересчур любопытного и упертого эйре, арн вздохнул. Что ж, он честно пытался обойтись без жертв.

Хлопок ладоней, и труп исчез в ослепительной вспышке света. Всё. Назад пути нет. Теперь остается только бежать. Т’мор хмыкнул. Да уж, всё, как и планировал Тиннэль. Ну… почти всё. Зря этот ушлый змееязыкий попытался надуть арна и отдал приказ своему «разумнику» наложить плети покорности на странствующего монаха, вместо того чтобы научить его защищаться от них. Подстраховался вроде как, ага. А маг силен, чуть выстроенную Т’мором матрицу сознания не взломал… Собственно, потому-то арну и пришлось бить этого любопытного эйре в полную силу, иначе с ним было не справиться. Все-таки хоть Т’мор и поднаторел в магии Разума, но и противник ему достался очень опытный.

Т’мор мотнул головой, выгоняя непрошеные мысли, и, скользнув в тень, устремился к выходу. Вперед, только вперед. Скоро ужин, а значит, слуги, как и в предыдущие три занятия, обязательно заглянут в заклинательный зал и, не найдя там ни монаха, ни мага, тут же доложат об этом наместнику или Тиннэлю.

Закатное солнце уже выкрасило стены Порт-Нойна в алый цвет, и Т’мор, вынырнувший из тени сразу, как только выбрался из усадьбы наместника, прибавил ходу. Сейчас ему нужно было добраться до леса, распростершегося в паре километров от города. Среди бушующей в нем жизни укрыться будет куда как легче… Нет, можно было бы, конечно, взять низкий старт и промчаться через лес тенью или пролететь над ним в призрачной ипостаси, но… Т’мор хмыкнул. Играть так играть красиво. Пусть на хвосте висит возможная погоня, посланная наместником, пусть читают его следы… тем проще будет ла Сольвэйнам поверить в правдивость их нового ведомого.

Ночь обрушилась на Эйреаллан, едва Т’мор ступил под сень могучего леса, ничуть не напоминающего те джунгли, по которым ему пришлось шастать на острове Сания… а ведь широта примерно одна и та же. Странно. Хотя… Арн взглянул на окружающие его деревья внутренним оком и невольно присвистнул. Темно-зеленые токи сил Жизни переплетались с тонкими сияющими линиями Света. Кажется, упертые эйре умудрились даже в лесу насадить свой Порядок. То-то здесь деревья чуть ли не по линеечке выстроились…

Т’мор покачал головой и устремился вперед. Отдыхать этой ночью он не собирался. Наоборот, прикинув на ходу все «за» и «против», арн пришел к выводу, что двигаться будет больше по ночам… А если получится, то и вовсе постарается обойтись без привалов. Благо, кажется, бежать по этому упорядоченном лесу не сложнее, чем по дороге.

То, что погоня идет по его следам, Т’мор понял ближе к утру. Шум и гам они подняли изрядный. Правда, погоня была пешей, хотя арн ничуть не сомневался в том, что по этому «парку» можно спокойно передвигаться на лошади. По крайней мере, для его Серого здесь точно не было достойных препятствий.

Впрочем, спустя час Т’мор понял, в чем дело. Его просто гнали. Пешие эйре, поднимавшие шум в лесу, исполняли роль загонщиков на охоте, а конные, очевидно, миновали лес по одной из дорог и, обогнав арна, теперь спокойно дожидались его у кромки леса, за которой раскинулись необъятные поля и низкие пологие холмы, меж которыми виднелись небольшие купы деревьев.

Все это Т’мор рассматривал, удобно устроившись в ветвях какого-то дерева. Эйре его не особо волновали, уйти от них он сможет в любом случае. Сейчас арна больше интересовали кое-какие ориентиры, известные ему по огромной карте, висевшей в библиотеке наместника… Покрутив головой, Т’мор довольно хмыкнул. Километрах в пяти к восходу от его наблюдательного пункта, меж двух холмов блестел самый лучший из ориентиров. Лаорина. Река, на которой стоит столица Эйреаллана. Правда, если верить все той же карте наместника, до главного города эйре придется добираться пару декад… Но ведь это, если идти пешком, не пользуясь способностями арна. Хм. Т’мор перевел взгляд на гарцующих в поле всадников, и его губы разошлись в хищной улыбке.

Следующую ночь гордые охотнички запомнили надолго. Мало того что им пришлось весь день рыскать вдоль леса, в поисках исчезнувшего монаха, отчего устали даже завзятые кавалеристы, так вместо вечернего отдыха им пришлось вновь взбираться в седло и ломиться по найденному каким-то горе-следопытом следу, якобы оставленном «дичью». А ночь, между прочим, совсем не то время, когда лошади, пусть даже и прошедшие купель Света, чувствуют себя свободно. В результате один из скакунов вывихнул ногу, другой, напоровшись на колючий кустарник, встал на дыбы и опрокинулся, погребая под собой седока, а два других непонятно с чего затеяли драку, что опять же сказалось на их всадниках. Пришлось возвращаться в лагерь.

Утром же Тиннэль, возглавлявший конный отряд, и вовсе пришел в ярость. Мало того что ушлый монах умудрился как-то справиться с плетями покорности и, очевидно, заодно с накладывавшим их магом, так теперь, вместо того чтобы улепетывать, не теряя времени, отрываясь как можно дальше от погони, этот ургов выкидыш решил, что передвигаться на лошади ему будет куда как сподручнее… Иными словами, бродяга попятил ВСЕХ здоровых лошадей. Да так, что ни один дозорный ничего не заметил. Хотя… трудно что-то заметить, когда сопишь в обе ноздри. Мало того, этот ворюга умудрился стянуть несколько переметных сум, так что теперь он даже не привязан к постоялым дворам. Еды у него хватит надолго!

Кипевший, словно чайник на огне, Тиннэль устроил грандиозный разнос своим подчиненным, после чего отправил нескольких стражников к ближайшей усадьбе, чтобы те позаимствовали у хозяев несколько скакунов и догоняли с ними отряд. Окинув хмурым взглядом оставшихся в лагере эйре, он скривился и, велев «загонщикам» возвращаться в Порт-Нойн, приказал сворачивать лагерь. Оставшиеся же без лошадей «охотники» должны были продолжить преследование.

Двигаясь вдоль реки, Т’мор старался не приближаться к ней вплотную. Пробираться по топкому берегу было слишком тяжело… и медленно. А времени арн терять не хотел. Потому и петлял меж холмов, стараясь передвигаться так, чтоб его невозможно было рассмотреть издалека. Шел оврагами, прятался в перелесках и старался не показываться никому на глаза. Погоня отстала давно и прочно, в этом арн был уверен. Не зря же Уголек следовал вместе с двуязыкими до упора, пока те не развернули надыбанных где-то коней и не отправились в обратный путь… Но это еще не повод сбавлять темп.

Утром шестого дня, поднявшись на очередной холм, Т’мор увидел высокие белоснежные стены и башни столицы Эйреаллана – Гвалиата. Довольно улыбнувшись, арн дал шенкеля своей лошади, и та бодренько почапала с холма вниз, потянув за собой взятых на чембуры еще двух коняшек. Остальных Т’мор отпустил еще позавчера, когда убедился, что погони больше нет. А вот теперь, кажется, пришла пора избавиться и от этих лошадей.

Оказавшись в небольшом распадке, Т’мор расседлал животных, тут же принявшихся индифферентно щипать высокую траву, наскоро распотрошил доставшиеся ему переметные сумы и, не найдя в них ничего интересного, бросил трофеи наземь.

Редкие путники изредка косились на бодро шагающего по тракту странствующего монаха-хумана, но никакой агрессии не проявляли. Так что спустя три часа Т’мор вошел в ворота Гвалиата и, не увидев поблизости ни одного стражника, устремился на шум торжища. А где еще можно найти любую нужную информацию? Конечно, на рынке.

Оказавшись на торгу, арн пробежал взглядом по огромному количеству палаток и навесов, заполнивших площадь, окруженную двух– и трехэтажными белеными домами, увенчанными небольшими куполами разных оттенков зеленого и синего цветов. Вдохнув воздух, наполненный ароматами пряностей, кажется, составлявших здесь основной предмет торговли, арн вдруг заметил что-то знакомое и свернул к привлекшей его внимание лавке… точнее, небольшому магазину с характерным вензелем на двери. Очевидно, аристократы эйре тоже не чураются торговли, по крайней мере, ла Сольвэйны точно.

Тихо звякнул колокольчик над входом, и арн оказался в маленьком уютном зале, больше похожем на библиотеку, чем на книжную лавку.

– Чем я могу помочь ведомому нашей семьи? – Вынырнувший из-за занавеси в глубине зала тонкогубый сухонький старик-эйре, сморщенный словно печеное яблоко, бодро проковылял к Т’мору и, окинув его взглядом, неопределенно хмыкнул. – Хм. Держу пари, ты и есть тот странствующий монах, которого негласно ищет половина торговой стражи…

– Добрый день, – справившись с удивлением, проговорил Т’мор, мысленно кляня себя за то, что позабыл о такой вещи, как шары-переговорники. То-то он еще удивлялся, как легко Тиннэль оставил погоню… А выходит… выходит, линту совершенно не обязательно было мчаться по пятам за арном, ему достаточно было просто сообщить в Гвалиат и… получается, что Тиннэль увязался за арном только потому, что… а действительно, почему? Может, обозлился за кражу лошадей?

Т’мор тряхнул головой и, заметив выжидающий взгляд змееязыкого, вдруг улыбнулся, неожиданно даже для себя.

– Только половина?

– А тебе этого мало? – в тон ответил старик, растягивая губы в широкой улыбке, и пояснил: – Вторая половина на коште нашей семьи, и пальцем о палец не ударит в интересах ла Ревэйн. Ясно? Замечательно. Итак. Чем могу помочь, ведомый?

– Мне нужно попасть к главе фамилии. – Вздохнул Т’мор.

– И всего-то? – с издевкой протянул эйре, но тут же посерьезнел и покачал головой. – Послушай старого Нотиэна, для начала тебе нужно переодеться. Иначе, не пройдет и часа, как твою голову принесут в особняк ла Ревэйнов, и моли Свет, чтоб она была отдельно от тела. Судя по тому, как тебя ищут, легкой смерти ожидать не стоит.

– Уважаемый Нотиэн, – хмуро протянул арн. – Я бесконечно благодарен вам за ваш совет, но…

– Не ершись, хуман, – отрубил старик. – Сначала разберемся с твоей одеждой, а потом займемся всем остальным. Иди за мной, везунчик.

– Почему «везунчик»? – пробормотал Т’мор, следуя за стариком, направившимся к той же занавеси, из-за которой он и вышел несколько минут назад.

– Потому что умудрился попасть в город и не обратить на себя внимания стражи. – Слух у Нотиэна оказался замечательный.

Т’мор прошел следом за эйре по узкому коридору, обитому светлым деревом, и, свернув на лестницу, поднялся на этаж выше. Здесь старик отворил низкую дверцу и приглашающе махнул арну рукой. Т’мор не заставил себя ждать и, шагнув через порог, оказался в маленькой полупустой гостиной. В отличие от торгового зала, здесь не было ни многочисленных стеллажей, ни еще более многочисленных фолиантов. Только яркий пушистый ковер на полу из темного дерева, пара кресел, небольшой столик да зеркало на выкрашенной в кремовый цвет стене.

– Подожди меня здесь, – кивнул Т’мору старик. – Я отлучусь на час, не больше. Захочешь пить или есть, позвони в колокольчик. Он на столе рядом с креслом. Из комнаты лучше не выходи и… да. Не пугай мою прислугу. Все, я пошел.

С этими словами Нотиэн исчез за дверью, а Т’мор, не зная чем себя занять, взял со стола колокольчик, подошел к одному из двух небольших окон в комнате и рассеянно глянул на открывавшийся со второго этажа вид раскинувшегося на площади торга.

То, что старик почуял метку, это нормально. Так и должно быть. То, что он сам принадлежит к фамилии ла Сольвэйн, тоже замечательно, это значит, что Тиннэлю ла Ревэйн эйре его не сдаст… Остается только одна проблема – как добраться до главы семьи? Одежда, обещанная стариком, это хорошо, но… мало. Эх. Ладно. Даже если старый букинист не сможет помочь, то уж сказать, где находится особняк ла Сольвэйнов, он наверняка в состоянии, не так ли? Ну а там… в крайнем случае можно будет воспользоваться тенью.

Старик вернулся даже раньше, чем обещал. Не прошло и получаса, как эйре вошел в гостиную в сопровождении двух змееязыких со знаком ла Сольвэйнов, вышитых на камзолах. Т’мор коротко поклонился, на что эйре ответили скупыми кивками, но разговор завязать не успел. Старый букинист тут же сунул ему в руки какой-то сверток.

– Потом познакомитесь. Одевайся, – поторопил Нотиэн арна, и тот не стал терять времени.

Спустя минуту Т’мор уже щеголял в балахоне мага фамилии ла Сольвэйн. Букинист придирчиво оглядел арна с головы до ног и удовлетворенно кивнул.

– Замечательно. Осталось сотворить что-то с лицом и…

– Это моя забота. – Один из приведенных Нотиэном эйре бросил Т’мору небольшой флакон. – Капни на палец и проведи им по губам.

– Хм. Надеюсь, что зелья для раздваивания языка и отращивания ушей мне принимать не придется. – Последовав указанию, вздохнул Т’мор, когда взглянул в зеркало, и увидел в нем собственное, весьма хмурое отражение, щеголяющее зелеными губами.

– Это ни к чему. Накинешь капюшон, как все маги, и никто ничего не поймет.

– А метка? – удивился Т’мор. – Ее же все эйре слышат!

– Не проблема. – Второй эйре приложил ладонь к запястью арна, и метка ведомого словно уснула… – Вот и всё. До вечера продержится, а больше нам и не надо. А теперь идемте. Нам надо спешить. Линт ла Сольвэйн пробудет в резиденции не больше трех часов, мы должны успеть привести тебя к нему до отъезда.

– Почему? – не понял Т’мор.

– Потому что завтра глава фамилии отправляется в Сормиил и вернется не раньше чем через три декады, – встрял букинист и тут же подтолкнул арна к выходу. – Ежегодная инспекционная поездка всегда начинается со старой столицы. Всё. Идите-идите. Нечего время терять!

До особняка ла Сольвэйнов они добрались без проблем и приключений. По пути никто не смотрел в их сторону с подозрением, ветер не пытался скинуть капюшон с головы Т’мора, в общем, все было прилично и благопристойно. Действительно, ну мало ли куда могут идти трое эйре из одной фамилии?

А вот в самом особняке Т’мору пришлось пережить нападение… скуки. Глава семьи, очевидно, решил не отвлекаться от дел на всякую ерунду и отложил встречу, отведя ей несколько минут перед самым отъездом. О чем Т’мору и поведал напыщенный секретарь, почти копия того, прежнего, что был с ла Сольвэйном еще в Двойном городе.

– Можешь отдохнуть в Синих покоях, и… смой краску, если не хочешь оскорбить хозяина дома своим видом, – процедил секретарь, распахнув перед Т’мором дверь в небольшую комнату, и кивнул в сторону портьер у противоположной стены. – Уборная там.

– Благодарю, линт… – не договорил арн.

– ЛИН Саунтэйн, – с нажимом произнес секретарь, но выражение его худого костистого лица заметно смягчилось. – Я вызову, когда линт ла Сольвэйн решит принять тебя. Это будет нескоро, так что… если что понадобится, позвони в колокольчик. Прислугу я предупрежу.

– Еще раз благодарю, лин Саунтэйн, – кивнул Т’мор, и секретарь исчез за дверью. Арн взял в руки колоколец, кажется, точно такой же, как в доме старого букиниста, но прежде чем воспользоваться щедрым предложением так польщенного повышением его статуса секретаря, решил сначала привести себя в порядок.

Ургова краска, оказывается, отвратительно отмывается! Арн потратил четверть часа, прежде чем избавился от этой идиотской «помады», и все равно, глядя в зеркало, ему казалось, что цвет не сошел до конца. Хоть скипидаром оттирай!

Наконец, кое-как приведя себя в порядок и признав результат вполне удовлетворительным, Т’мор облегченно вздохнул и уселся на подоконник. Впрочем, вид из окна ему довольно быстро наскучил, а заняться было абсолютно нечем, если только… Желудок арна согласно заурчал дуэтом с Угольком, и Т’мор схватился за колокольчик.

Услышав шум за дверью, арн резко обернулся и чуть не уронил челюсть. В гостиную вошел… точнее вошла. Крома! Самая настоящая! Т’мор помотал головой, но видение не пропало. Перед ним все также стояла типичная представительница этой темной расы. Молодая, невысокая, худенькая и темнолицая, с тонкими, излишне резковатыми для человека чертами лица и огромными бирюзовыми, обычно ярко сияющими, но сейчас какими-то мутными глазами.

– Что угодно господину? – глядя куда-то в пол, хрипло и тихо, явно с усилием, проговорила девушка. Вот тут арн не сдержался, выматерившись на шаэрре.

Раса кромов, наверное, самая миролюбивая на Мор-ан-Таре, им претит оружие и они отвратительные воины. Зато среди ее представителей огромное количество талантливых художников и поэтов, сказителей и музыкантов, скульпторов и златокузнецов. А завораживающий голос дан кромам от природы. Каждый из них певец, без исключения. Потому, услышав этот хрип, Т’мор был просто в шоке.

– Простите? – Похоже, прислуга старого эйре была ошарашена не меньше арна, и удивленно уставилась на гостя. Даже муть из глаз слиняла.

Вот тут-то Т’мор и разглядел широкий рубец, пересекающий шею кромы. А когда темнолицая девушка это заметила и рефлекторно попыталась прикрыть горло ладонью, арн побледнел. Тонкие, когда-то изящные пальцы были искорежены, а ладони избороздили старые шрамы. И ни рубец на горле, ни травмы руки совсем не походили на результат несчастного случая или ранения. Уголек в сознании арна заклекотал, заходясь в приступе неконтролируемого бешенства, и Т’мор почувствовал, как его самого захлестывает гневом и яростью.

Ольда стояла ни жива ни мертва, не в силах отвести взгляда от пылающих багровым пламенем глаз неожиданного гостя ее хозяев. Она не смогла пошевелиться даже тогда, когда страшный визитер вдруг одним плавным, неуловимым движением оказался рядом с ней и, требовательно ухватив ее ладони своими руками, принялся пристально рассматривать следы пыток. Крому затрясло. Еще один любитель издеваться. Скольк…

В этот момент странный человек, не говоря ни слова, вдруг прижал девушку к своей груди… и погладил ее по голове. Погладил! Ее – рабыню, погладил по голове маг двуязыких! Ольда судорожно вздохнула, попыталась было отстраниться и вдруг… почувствовала себя в полной безопасности. В объятиях что-то тихо шепчущего ей багровоглазого человека оказалось так уютно и надежно, словно Ольда вернулась домой, где нечего бояться и не от кого прятаться… где ее никто не обидит…

Из глаз кромы сами собой покатились слезы, а из горла натужным хрипом рванулся бессвязный, прерывающийся всхлипами лепет, слушая который, арну становилось все труднее и труднее удерживать в узде собственную ярость. Т’мор был готов рвать и метать, но… вместо этого он просто стоял посреди комнаты, прижимая к себе крому, обволакивая ее волнами спокойствия и умиротворения. Ему хватило нескольких секунд, чтобы пробежать по верхнему слою сознания девушки, совершенно не скрытому какими-либо блоками. Даже естественные природные щиты оказались выдраны «с мясом». И чем больше арн узнавал, тем меньше человеческого оставалось в его облике. А уж мысль о том, чтобы решить дела в Эйреаллане тихо и мирно, умерла, даже не пискнув.

Причина проста. Крома была рабыней. Двуязыкие выкрали не меньше дюжины ее соплеменников из Шаэра, для опытов. Сама Ольда не знала сути исследований, зато Т’мор отлично понял, что именно исследовали эйре, понял из тех образов, что он выловил в памяти девушки. Змееязыкие изучали природную защиту темных рас на примере кромов… И ломали ее. Где усилиями собственных магов Разума, а где психическим и физическим давлением, и пытки с увечьями были частью этого процесса. Когда же природная защита девушки была сломлена, ее отдали в услужение ведомым семьи ла Сольвэйн.

Зачем эйре понадобились эти опыты, Т’мор пока не знал, хотя что-то такое крутилось в его памяти… вот только бы вспомнить, что именно. Арн скрипнул зубами, чувствуя, как крома вжимается в него, в поисках защиты.

– Ну всё. Всё, девочка. Успокойся. – Т’мор снова погладил девушку по голове. А та, не переставая рыдать, только крепче сжимала объятия, словно железным обручем сковала. Т’мор щелкнул отросшими когтями и, наконец, заметив свое преображение, огромным усилием воли, под протестующий яростный вопль Уголька, вернулся к человеческому виду. Арн осторожно приподнял лицо плачущей кромы. – У тебя есть здесь что-то, что ты хотела бы забрать?

Девушка несколько секунд непонимающе смотрела Т’мору в глаза, после чего, расцепив объятия, осторожно кивнула, но даже не двинулась с места, опасаясь отойти от арна хотя бы на шаг.

– Понятно. Идем вместе. – Т’мор подтолкнул крому к выходу, и они пошли по пустым узким коридорам для слуг и спрятанным в стенах лестницам, пока не оказались в маленьком закутке под самой крышей. Топчан, несколько крючков с одеждой, пара растрепанных книг на столе и небольшой альбом, втиснутый меж ними. Вот и все вещи рабыни. Арн вздохнул, обвел взглядом жилище кромы и, переведя взгляд на Ольду, теребящую какой-то сверток, выуженный ею из-под топчана, улыбнулся.

– Идем домой?

Девушка медленно кивнула, в глазах ее проскользнуло неверие, но Т’мор, подавив ее сомнения своей уверенностью, взял крому под локоть и активировал несколько рун появившегося на руке браслета. А в следующий миг крома с арном исчезли из комнаты. Только порыв ветра взметнул пыль с пола.