Глава 35
Их патрульную машину я заметил в зеркале заднего вида за несколько секунд до того, как засверкал проблесковый маячок и взвыла сирена. Пришлось проявить послушание примерного школьника, притормозить у тротуара и дождаться приближения полицейского. Еще раз взглянув в зеркало, я понял, что предстоит встреча с Хэнком Бриндлом.
Когда он поравнялся со мной, я опустил стекло и сказал:
– Добрый день, офицер.
– Выйдите из машины, мистер Уивер, – велел Бриндл.
– Что я нарушил, если мне будет позволено поинтересоваться? – Мои слова прозвучали затертым клише из фильмов, но в тот момент более логичного вопроса не пришло в голову. – У меня не срабатывает стоп-сигнал?
– Выйдите из машины, – повторил он, положив руку на кобуру с револьвером, висевшую на ремне.
Я заглушил двигатель и, выбираясь наружу, заметил: из патрульного автомобиля появился Рикки Хейнс и поспешил на подмогу напарнику.
– Развернитесь, – продолжал командовать Бриндл. – Руки на крышу машины!
Я подчинился. Хейнс охлопал меня сверху донизу. «Глока» сегодня при мне не было, но он нашел сотовый телефон и конфисковал его.
– Он чист, – сообщил Хейнс.
– Руки за спину, – сказал Бриндл. – И без глупостей.
– Об этом можете не волноваться, – отозвался я. – Каждое дело лучше предоставить специалистам.
Он стянул мне кисти рук пластиковыми наручниками, потом ухватил за локоть и повел к патрульному автомобилю. Я нырнул на заднее сиденье так, чтобы не удариться головой, когда он толкнул меня туда. Причем я едва успел убрать ногу внутрь, когда он с силой захлопнул дверь.
– Разве никто не должен помочь мне пристегнуть ремень безопасности? – спросил я, пока копы усаживались впереди.
Должен признать, с помощью шуточек я пытался скрыть свою нервозность. Какую чертовщину они обнаружили в моей машине? Или вопрос лучше сформулировать так: какую дрянь они в нее подложили?
Рикки Хейнс едва успел закрыть свою дверь, когда Бриндл резко тронулся. Из-под задних колес посыпались струйки гравия, пока машина не оказалась на тверди асфальта.
– Вчера вечером я еще не был на сто процентов уверен по вашему поводу, но сейчас уверенность абсолютная, – сказал Бриндл.
– Неужели?
– На этот раз вас удалось основательно прижучить, – добавил он.
– В самом деле?
– О да. Дело – верняк. – Бриндл забарабанил пальцами по рулевому колесу. – Теперь могу признать: никогда не видел смысла в существовании частных ищеек вроде вас.
Я промолчал. Меня сейчас занимали лишь попытки поудобнее устроиться на сиденье с руками, скованными за спиной.
– По мне, так если бы ты действительно хотел бороться с мерзавцами, то стал бы копом. Вот мы с Рикки все время стараемся сделать Гриффон лучше и безопаснее. Но типы вроде вас слишком заняты выслеживанием мужей, изменяющих женам, и наоборот. Вы не делаете ничего существенного. Не приносите обществу никакой пользы и только путаетесь под ногами у нас.
– Я тоже когда-то был копом. – Я чуть не добавил «как вы». Но мне не хотелось думать, что я хоть в чем-нибудь походил на него.
– Правда? И где же вы служили?
– В Промис-Фоллс. К северу от Олбани.
– Красивые там места, – сказал Бриндл. – Так что случилось? Уровень преступности в Промис-Фоллс оказался для вас чересчур тяжким бременем? Слишком много рыбаков без лицензий? Лоси повадились бегать по улицам?
– Что-то в этом роде, – ответил я.
При первой же возможности я должен теперь позвонить своему адвокату Патрику Столтеру, чтобы он начал разбираться в том, что полиция пыталась использовать против меня.
– Мне хотелось бы позвонить по телефону.
– Конечно, хотелось бы. Держу пари.
– Когда мы приедем в участок.
– Вот как? – Бриндл повернулся, чтобы посмотреть на меня. – Вы, значит, уверены, что именно туда мы и направляемся?
Он глянул в зеркало заднего вида, заметил выражение на моем лице и захихикал.
– Видели бы вы сейчас себя со стороны! Я же просто пошутил. – Он обратился к Хейнсу: – Скучно работать, если нельзя хоть немного повеселиться, верно?
Но Хейнс явно не разделял его настроения. Видимо, не все копы из Гриффона получали удовольствие от насмешек над задержанными.
– Ладно, оставь его, – сказал он. – Я думаю, все это чушь, и не более того.
Теперь Бриндл окинул напарника раздраженным взглядом.
Когда мы добрались до здания полицейской службы Гриффона, Бриндл объехал его по периметру к заднему двору и направил автомобиль в открытые ворота гаража. Он распахнул мою дверь, помог выбраться и повел к дверному проему, до которого нам пришлось преодолеть не более десяти футов. Затем меня поместили в подвальную камеру предварительного содержания, где на какое-то время оставили одного.
Задержанный мог долго находиться в такой камере, прежде чем кто-нибудь узнал бы, где он и что с ним. Если я не заеду за Донной в конце дня, она решит, что я занят по работе, и сама доберется до дома. И ее не встревожит даже невозможность до меня дозвониться.
Бриндл снял с меня наручники, вышел из камеры и закрыл дверь. Запиралась она автоматически.
– Скоро вернусь. Только никуда не уходите, – напоследок улыбнулся он.
Я оказался предоставлен собственным размышлениям, и они не отличались особым оптимизмом.
У меня было стойкое предчувствие, что они нашли в моей машине нечто инкриминирующее. Парик? Но его наличие легко объяснялось, как и возможные мелкие следы крови, оставленные Клэр. К тому же за столь краткое время они не успели бы провести положенный анализ ДНК.
И если копы не пытались прижать меня с помощью чего-то, уже находившегося в машине, значит, это нечто попало туда после того, как я ее покинул.
Способен ли Огги на такое? Подбросить улики против своего же шурина? Но даже если он готов на подобную подлость, я не мог понять, зачем ему это понадобилось. Да, он относился ко мне как к занозе в заднице. Это достаточно веская причина, чтобы расквасить кому-то нос, но едва ли оправдание для того, чтобы посадить за решетку.
Я услышал, как в конце коридора открылась дверь и раздались шаги, направлявшиеся в мою сторону. Я сидел на металлической скамье, прикрепленной болтами к полу, но сейчас вскочил на ноги и подошел к решетке, чтобы посмотреть на вошедшего в подвал.
Полицейский в мундире, но не Бриндл и не Хейнс.
Это оказался офицер Марв Куинн, напарник Кейт Рэмзи, приятельницы Донны. Как мне показалось, он воспользовался подвальным коридором просто для того, чтобы попасть из одной части здания в другую, и удивился, заметив меня за решеткой.
– Какого дьявола? – спросил он.
Если Куинн лишь изображал изумление, то делал это искусно. Впрочем, вряд ли у него были причины для удивления – учитывая, что именно он передал Бриндлу и Хейнсу распоряжение Огги о конфискации моей машины.
– Привет, – поздоровался я.
– Что вы здесь делаете?
– Да так, весело провожу время, – ответил я.
– Нет, в самом деле, как вы сюда попали?
Я не без скепсиса посмотрел на него.
– Как я догадываюсь, обыск моей машины дал какие-то результаты. В ней, вероятно, обнаружили то, чего там не было прежде.
Куинн даже обиделся:
– Не надо преувеличивать. Мы не занимаемся подобными вещами. – И это говорил полицейский, чья напарница, если верить парнишке с заправочной станции, распылила краску из баллончика прямо юнцу в горло! Куинн прекрасно знал: здесь могло произойти все что угодно.
– Вам виднее, – сказал я.
Куинн потер лоб, словно его внезапно осенила какая-то мысль.
– Послушайте, прошу прощения, если вел себя с вами вчера резковато. Я тогда не знал, что ваша жена – Донна, ведь так ее зовут? – дружит с Кейт.
– Верно, – сказал я.
– Она знает, где вы находитесь?
– Кейт? – спросил я. – Или Донна?
– Донна.
– Нет, думаю, не знает.
Куинн кивнул:
– Если хотите, я могу рассказать о вас Кейт, а она намекнет вашей жене.
Идея представлялась более чем удачной, ведь пока мне не дали возможности связаться с адвокатом.
– Да, был бы вам признателен, – произнес я. Что-то в его тоне, когда он произносил имя напарницы, меня слегка озадачило. – Вы давно работаете вместе с Рэмзи?
Марв Куинн кивнул:
– Уже год или около того. – Он искоса посмотрел на меня. – Наверняка Донна вам рассказала.
– Рассказала о чем?
– Если Кейт и Донна подружки, то ваша жена все знает. И могла поделиться с вами. Хотя нам бы не хотелось распространения сплетен.
Мой мозг обрабатывал данные со скоростью компьютерного процессора.
– Ах да, конечно. О вас и Кейт.
– Шефу очень не нравится, если партнеры слишком сближаются, хотя в такой небольшой организации, как наша, где и служат-то всего две женщины, это, казалось бы, не должно создавать особых проблем. Но он непременно разозлится, узнав, что мы с Кейт… Ну, вы же понимаете?
– Разумеется, понимаю.
Мы услышали, как открылась дверь.
– Хорошо, надеюсь, все будет в порядке, держитесь, – сказал Куинн и двинулся дальше.
Через несколько секунд передо мной уже стоял Рикки Хейнс.
– Мне нужно позвонить своему адвокату, – заявил я.
– Да, знаю, – отозвался Хейнс. – Но вот мой напарник не хочет этого допустить. Мое предложение может показаться необычным, но, если пожелаете, я сам могу позвонить адвокату от вашего имени.
Я не сразу нашелся, как расценить это. От Хейнса не укрылось мое замешательство.
– Мы здесь не все такие уж злыдни, – неожиданно добавил он.
Я обдумал его предложение и решил:
– Нет, не стоит. Но спасибо за участие.
Во-первых, мне не хотелось оказаться в долгу перед одним из полицейских Гриффона. А во-вторых, я догадывался, что скажет своему напарнику Бриндл, если узнает об оказанной мне услуге.
– Как хотите, – произнес Хейнс. – Послушайте, мне полагается надеть на вас наручники, но вы же не попытаетесь сбежать, верно?
– Куда вы меня поведете?
– Сами увидите.
Он отпер дверь камеры, провел меня коридором, потом вверх по лестнице вдоль еще одного коридора, пока мы не оказались в комнате, где ждали четверо других мужчин. Все белые, все примерно одного со мной роста и веса, но на этом сходство между нами заканчивалось. У одного были седые волосы, у другого черные. Лицо третьего имело удлиненную форму с острым подбородком, а четвертый отличался круглой физиономией и пухлыми щеками. Один из них заметно нервничал, словно оказался здесь против своей воли. В двоих я узнал полицейских из Гриффона, хотя вместо мундиров они надели на себя гражданскую одежду, будто собирались работать под прикрытием, изображая из себя бедняков из очереди за бесплатным супом.
Не требовалось быть профессиональным криминалистом, чтобы понять происходящее. Нас собрали здесь для процедуры опознания. В любую минуту должны были провести в соседнее помещение, выстроить вдоль стены с нанесенной на нее шкалой, позволявшей наблюдателям определить рост каждого, а потом попросить сделать шаг вперед, повернуться налево и направо, как на кастинге. Вот только не для фильма «Кордебалет», а скорее для шоу «Враг общества».
Никто не произносил ни слова. Затем дверь в углу комнаты открылась, и Хейнс велел нам взойти на расположенную за ней платформу. Я стоял в строю вторым.
Теперь мы оказались в лучах яркого света, бившего в глаза и не позволявшего различить, что находилось перед нами. Однако я точно знал – там была стена со вставленным в нее стеклом, прозрачным только с одной стороны.
Незнакомый голос через громкоговоритель приказал:
– Всем повернуться налево.
Мы подчинились, хотя дерганый тип все перепутал и повернулся направо. А когда поступило распоряжение повернуться направо, его потянуло налево.
– Номер третий, сделайте шаг вперед.
Это было адресовано моему соседу справа, одному из полицейских. Он шагнул вперед, повинуясь командам, снова повернулся налево, направо и вернулся в общий ряд.
– Четвертый номер, повторите то же самое.
Четвертым у них значился я. Выполнив приказ, я сделал шаг вперед, повернулся налево, направо и снова встал в строй.
– Вам разрешали возвращаться назад, номер четыре?
Я еще раз вышел из ряда. Это было совершенно неслыханно – подвергать меня опознанию, не дав связаться с адвокатом. Но стоило ли удивляться?
– Хорошо, вернитесь назад.
Я снова подчинился. Мы простояли на месте еще пару минут, прежде чем открылась дверь и нам предложили покинуть подиум, хотя формулировка была далеко не столь вежливой.
Четверым мужчинам позволили покинуть комнату, но мне Бриндл помешал последовать за ними.
– Уже догадались? – спросил он. – Главная роль досталась вам.
Еще одним коридором он провел меня в помещение для допросов. Четыре бледно-зеленых стены, стол и три стула. Два по одну сторону стола, третий – по другую. На этот стул он и усадил меня, а сам занял место напротив.
– У меня есть к вам целый ряд вопросов, – сообщил Бриндл.
– Мне нечего вам сказать. По крайней мере, до прибытия моего адвоката. Никто не потрудился даже объяснить, в чем меня обвиняют.
– Так вы даже не знаете, почему оказались здесь? В самом деле? Никаких догадок?
– Действительно не знаю. Но подозрения имеются. Вы что-то нашли в моей машине. Нечто, чего в ней не было, когда вы ее конфисковали.
Он нахмурился.
– Почему бы вам не пройти со мной? Может, я помогу вам кое о чем вспомнить.
Я подумал о старой карикатуре Джеймса Турбера, где прокурор доставляет в зал суда живого кенгуру и говорит свидетелю: «Надеюсь, это поможет оживить вашу память». Но едва ли Бриндл собирался демонстрировать мне обитателей австралийских равнин.
Он вывел меня из комнаты, и я последовал за ним вдоль очередного коридора. Я не раз бывал в участке прежде (хотя и не посещал камеры предварительного заключения в подвале или место, отведенное для процедуры опознания) и понял, что сейчас мы направляемся в сторону главного входа.
Миновав еще две двери, мы вышли за стойку дежурного офицера в холле. У дальней его стены расположились мужчина, женщина и, судя по всему, их сын. Парню было восемнадцать лет, худощавый, ростом примерно пять футов и три дюйма, с короткой прической ежиком, в джинсах и спортивной куртке, но при этом в белой рубашке с галстуком. Выглядел он весьма респектабельно.
Я знал не только его точный возраст, но и многое другое. В прошлом году он учился в одной школе со Скоттом, но летом переехал в Локпорт. Его звали Рассел Тэпскотт, и он водил кабриолет «ауди». Синий, с черной внутренней отделкой.
Не прошло еще и сорока восьми часов с нашей последней встречи.
Рассел сидел на стуле рядом с матерью. Его отец расхаживал взад-вперед перед ними.
Парень первым заметил меня.
– Это он! – выкрикнул он, поднимаясь и указывая на меня. – Это тот ублюдок, который пытался сбросить меня в водопад!
Прекрасно. Теперь я знал, почему попал сюда. И моя машина оказалась здесь совершенно ни при чем.
