Глава 31
Благодаря свету фонаря над крыльцом она легко вставляет ключ в замочную скважину и отодвигает внутренний засов. Открыв дверь, она с удивлением видит сына стоящим в прихожей, хотя они встречались всего несколько часов назад.
– Ты напугал меня, – говорит она.
– Ты обычно не возвращаешься так поздно.
– Что случилось?
– Дело сдвинулось с места, – сообщает он. – Мне нужно было с тобой поделиться. Не хотелось ждать до утра.
– Ты их нашел?
– Нет, но зато, кажется, узнал способ, как их найти.
Она бросает свою сумку в ближайшее кресло.
– Пожалуйста, не внушай мне ложных надежд.
Он рассказывает ей, чем занимался. Она вынуждена признать, что мальчик проделал большую работу.
– Да, тебе пришлось немало попотеть, – замечает она. И думает, несмотря на еще переполняющий ее скептицизм, что он действительно тщательно все продумал.
Одна из его идей особенно ей нравится.
– Прекрасный план – использовать детектива, – говорит она. – Я встречалась с ним сегодня.
– Мы вынудили его работать на нас, хотя он даже не догадывается об этом, – вторит он.
– Может получиться.
– Я чувствую, как все начинает складываться удачно.
– Не слишком увлекайся, – резко бросает она. – Нам предстоит еще многое сделать, прежде чем мы с этим справимся. Если мальчишка забрал тетрадь, верни ее сразу же, как найдешь его. Я должна была раньше догадаться, что он ее отдаст. Обычно, когда тетрадь заканчивалась, он просил новую, и я приносила. Но в этот раз он ни о чем не просил. Прошло слишком мало времени, он не успел бы исписать и половины. Видимо, стал опасаться моих подозрений.
– Ты чересчур переживаешь из-за какой-то паршивой тетрадки.
– Нет, не чересчур. И тебе следует относиться к этому серьезнее.
– Ты шутишь? Считаешь меня недостаточно серьезным? Неужели? Лучше вспомни, с каким дерьмом мне приходится возиться. Я думаю буквально на бегу. Как, например, вышло с той, другой, девчонкой. Мне удалось обставить все не так, как было на самом деле. Разве я не заслужил хотя бы небольшой похвалы?
– Я иду спать. Не могу больше думать об этом ни минуты.
– По-любому во всем виновата только ты, – говорит он.
Она замирает у подножия лестницы.
– Что ты сказал?
– Ты ушла из дома, оставив сушилку включенной, отсутствовала, когда загорелась ткань. Если бы не повалил дым, ничего бы…
Ее рука столь быстра, что сын не успевает уклониться от хлесткой пощечины.
– Я не позволю тебе так со мной разговаривать! Ради кого все это было, а? Ради кого?
Он прикладывает ладонь к покрасневшей щеке и отвечает:
– Ради папы.
– Нет, – говорит она. – Все и всегда делалось ради тебя. Абсолютно все. Я шла на это ради тебя, и дай бог сил, потому что мне, видимо, придется пойти еще на многое, прежде чем мы закончим.
