Если за время прошлой командировки мне довелось испытать прелести путешествия на волшебных тварях, то в этот раз оно началось и вовсе экзотически. О тайных эльфийских тропах ходит столько легенд, домыслов и сказок, что их можно, безусловно, считать самым загадочным видом путешествий. А между тем, никаких чудесных превращений, как это бывает в сказках, мы не ощутили. То есть пейзаж вокруг нас менялся странным образом, но сами мы оставались в своем естественном виде. А то, рассказывали некоторые солдаты, еще в бытность мою наемником, что путешественники по эльфийским тропам обращаются в разных животных, то в лису, то в куницу, а то и вообще в кого-то волшебного, и потому идут гораздо быстрее. Хотя, на мой взгляд, реальность все равно оказалась интереснее, а, главное, путешествовать так было безопасно – как выяснилось, пока существо идет по тропе, его невозможно перехватить. Была бы возможность дойти до заветной могилки тропой эльфов, Мать Сенней могла бы вообще не заботиться о сопровождении. Однако оказалось, что Старик, в отличие от большинства своих сородичей не пожелал быть похороненным в лесу. Собственно, эльфы не хоронят своих, они просто позволяют лесу принять тело своего мертвого сына или дочери. Когда мы отправились, девушка рассказала, что Старика, по его собственному завещанию, похоронили в каменном саркофаге. Почему место последнего приюта находится не в столице, забылось за давностью лет, да и вообще, где именно он расположен – никто не знает. Известно, что могила находится на севере Империи, в горах «на границе между камнем, водой и ветром, на границе между порядком и хаосом», как сказано в легенде. Как пояснила моя приемная матушка, под порядком и хаосом имеется в виду империя и все остальное, что означает граница между камнем водой и ветром, она объяснить не смогла. Тем не менее, такое, мягко говоря, приблизительное знание конечной точки маршрута ее не смущало. Как известно, местность там пустынная, разумных, и конкретно эльфов днем с огнем не сыщешь, так что родственника, хоть и покойного, девчонке найти будет не сложно, дар подскажет, где искать. Даже сейчас она чувствует направление, а дальше все будет еще проще.

Как я уже говорил, мне такая постановка вопроса не нравилась – в конце концов, точное знание маршрута нужно не только для того, чтобы отыскать цель, но и для того, чтобы рассчитать необходимое количество провизии, которую надо брать с собой, да в конце концов, неизвестно, хватит ли нам нашего отпуска, чтобы успеть обернуться туда и обратно? Тем более, что совсем легкой прогулки не получится – леса кончаются задолго до того, как мы достигнем цели, местность на севере сильно отличается от благодатных центральных провинций. Собственно, имперской эта скудная обледеневшая территория считается только потому, что естественная граница – горный хребет «прирезала» для империи этот бессмысленный и бесплодный кусок суши. А там, где нет лесов, нет и эльфийских троп, так что изрядную часть пути придется проехать без всякой магической помощи.

Для того мы и взяли лошадей, хотя шеф был здорово недоволен – его раздражало, что мы все будем ехать, как баре, в то время, как он вынужден плестись на своих двоих. Да и вообще, идея такого путешествия понравилась ему вовсе не так сильно, как он пытался показать в разговоре с леди Сенней.

– Знаете, парни, когда она все это описывает, мне представляется гном, который расхваливает туристскую прогулку по штольням по системе «все включено». В смысле и руду поколоть, и вагонетки потаскать, и все за совсем скромную плату, – тихо выговаривал он нам с Ханыгой, стараясь, чтобы леди Сенней, которая целиком сосредоточилась на магической тропе, не слышала ворчания. – Да и вся эта история какая-то бредовая! Идти неизвестно куда, неизвестно какой давности труп искать, благодаря чему все эльфы разом вдруг раскаются и превратятся в законопослушных имперцев? Я себе все это как-то по-другому представлял, когда соглашался.

Я вздохнул, наигранное веселье как рукой сняло.

– Да я понимаю, что все это странно, шеф. Мне и самому не нравится. Но ты ведь и сам лично согласился, и мне толком вопросы не дал задать! Чего ты теперь возмущаешься? Все равно же не отказались бы.

– Угу. Это потому, что все эльфы, включая тебя – хитрые скотины. Как тут откажешь, правда, когда у деточки такой печальный вид. Давит, понимаешь, на мою сентиментальность и тонкую душевную организацию!

Да уж, слушать про тонкость душевной организации шефа было очень смешно. Тем более, что согласился на эту авантюру он вовсе не из сочувствия к девушке. А основная причина заключалась в том, что промыть эльфам мозги важно не только Матери Сенней. Всем остальным тоже не избежать проблем, и особенно страже, которой народные волнения не нужны совершенно.

А вот гоблину, в отличие от шефа идея прогуляться понравилась без всяких условий – его, как самого молодого и необстрелянного члена команды возможные приключения только радовали.

Так что на следующий день после траурной церемонии, на рассвете, наша небольшая компания уже ждала инициатора и предводительницу в небольшом лесочке. Предводительница не заставила себя долго ждать, и вскоре мы увидели миниатюрную фигурку на лошади, которая во весь опор двигалась в нашу сторону. Девушка казалась слегка взволнованной. На мой вопрос ответила, что впервые уезжает так далеко от дома и потому ей немного не по себе. К тому же уходить ей пришлось в тайне. Поначалу девушка настаивала на том, чтобы мы отправились сразу же, но мы ее отговорили. Как ни крути, идем мы не в соседний город, и путешествовать без подготовки – значит гарантированно провалить дело. Нет, мы, конечно, готовы были отправиться и сразу, тем более, что девушка уверяла, что подготовила все заранее. Но когда мы увидели, что именно она собрала… В общем, ей явно не хватало опыта путешествий.

Первые четыре дня мы двигались, останавливаясь только для того, чтобы переночевать. Идти приходилось пешком, когда идешь по эльфийской тропе, твои ноги должны соприкасаться с землей, это обязательное условие. Лошади должны были нам понадобиться только когда мы выйдем из леса. Впрочем, и без помощи лошадей мы за эти пару дней пересекли полстраны. Путешествие, всем, кроме проводницы, очень понравилось. Очень любопытно наблюдать, как меняются пейзажи, когда перемещаешься таким необычным способом. Местность, по которой мы шли, вовсе необязательно была той местностью, которая находится на прямой, соединяющей точку отправления и точку прибытия. Единственное, что можно было сказать определенно, так это то, что вокруг нас все время был лес. Например, где-то полдня мы двигались по очень странному лесу – огромные деревья неизвестной породы, стволов которых было не видно под многочисленными гигантскими вьюнками, множество ярких цветов, безумной расцветки птицы, огромное количество причудливых насекомых… Иногда из глубины леса доносились очень странные звуки, я даже засомневался, что хочу увидеть тех, кто их издает. Было очень тепло и влажно.

На стоянке, которая, к счастью, была уже в обычном ельнике, я вспомнил, что где-то про такие леса слышал – их называют джунглями. Интересно, где в империи они растут? Да и в империи ли мы были? Вопрос так и остался без ответа, даже сама проводница не знала ничего о тех местах, которые мы проходили. Мать Сенней, кстати, никакого удовольствия от прогулки не испытывала. Чтобы вести столько народу, да еще и с лошадьми, нужно постоянно быть в напряжении. Так что мы могли разговаривать, не стесняясь. Хотя я иногда ловил себя на том, что перестаю прислушиваться к болтовне коллег, а вместо этого любуюсь фигуркой девушки, которая шла чуть впереди. То меня вдруг начинало занимать, как причудливо отбрасывают блики ее волосы в лучах солнца, то вдруг я поражался, как грациозно она перескакивает через препятствия на тропе… Когда я осознавал, чем занимаюсь, немедленно себя одергивал, но через некоторое время против воли возвращался к любованию. Хорошо, что леди была настолько сосредоточенна, что ни на посторонние разговоры, ни на мои излишне пристальные взгляды внимания не обращала.

Только на ночных привалах она участвовала в наших разговорах. Она все время рассуждала о том, что до нападения на резиденцию никак не могла предположить, насколько далеко уже зашел заговор. Но если ее решились устранить, значит, дело зашло уже слишком далеко.

– Я совсем не уверена, что наше путешествие возымеет успех, – говорила она. – Боюсь, как бы не оказалось слишком поздно. Но это все, что мы можем предпринять, господа. Я обязана разоблачить самозванца, возможно, только это еще может предотвратить катастрофу.

А иногда, наверное, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, она садилась ко мне поближе и просила рассказать что-нибудь о своем прошлом. Больше всего ее интересовала причина, по которой я оказался безродным, но и на любые другие истории она была согласна.

Удивительно, но я был очень смущен от такого проявления внимания. Раньше мне не составляло труда на вопросы о своем прошлом выкладывать какие-нибудь забавные байки, не несущие совсем никакой информации, а тут я с трудом выдавливал из себя пару-тройку каких-нибудь скучных подробностей и беспомощно замолкал. Сосредоточиться, глядя в ее внимательные глаза, было совершенно невозможно. Тогда на помощь приходили Ханыга и шеф, и мы, как могли, старались развлечь девушку. Поддержка коллег придавала мне храбрости, и я, наконец, брал себя в руки, и действительно рассказывал что-то веселое и незначительное. Вот только почему мне временами казалось, что я вижу разочарование в глазах девчонки?

А между тем, мне все чаще приходило в голову, что если ее миссия настолько важна, нам будут стараться помешать. Пока мы идем тайными тропами, опасность нам не грозит, но что произойдет, когда придется путешествовать обычным способом? Я видел, что этот вопрос волнует не только меня, но и моих коллег. Мы старались не показывать свою обеспокоенность девушке, ей и так приходилось нелегко.

Чтобы отвлечься, мы с шефом и Ханыгой занимались в основном тем, что решали, как назвать крысодлака, который отказался оставаться дома и теперь ехал на мне, с гордым видом выглядывая из-за пазухи. Почему ему не обязательно ступать своими ногами на землю, чтобы двигаться по тропе, я не понял, а спросить разбирающуюся в этом Мать Сенней постеснялся – по вечерам, на привале, она была совершенно вымотана. Еще шеф постоянно втихаря высказывал предположения о том, в какую интригу нас втравливает эльфийская леди, но все они были одно другого неправдоподобнее, так что всерьез их не принимал даже легковерный гоблин.

В полдень пятого дня путешествия Мать Сенней неожиданно остановилась и с облегчением вздохнула:

– Все, господа. Лес кончается через пару миль, дальше будем двигаться обычными путями. Только давайте, если вы не против, устроим длинный привал, и дальше отправимся завтра. Я довольно сильно утомилась за эти дни, и мне не хотелось бы продолжать путь в таком состоянии. Все-таки случиться может всякое.

Мы дружно согласились, хотя мне такое решение не понравилось – почему-то казалось, что оставаться в лесу – не слишком хорошая идея. Во время промежуточных ночевок проследить за нами не было никакой возможности – мы и сами не знали, в каком из лесов империи ночуем в данный момент. Тайные тропы потому и называются тайными, что прокладывают их не по прямой. А вот место, где эта тропа заканчивается, вычислялось без труда. Следовало ждать неприятностей. Глядя на то, с какой тревогой оглядываются по сторонам орк с гоблином, я понял, что им сейчас тоже не слишком уютно. Однако мы нашли удобную полянку с ручьем неподалеку и начали обустраивать стоянку. Пока мы возились, крысодлак спрыгнул на землю и шустро юркнул в кусты. Я стал беспокоиться, как бы он не потерялся, но, как потом выяснилось – зря. Мы с шефом собирали хворост для костра, при этом не забывая внимательно поглядывать по сторонам, и все же пропустили тот момент, когда на поляне появились трое эльфов. Все трое были одеты в традиционную одежду защитного цвета, так что не удивительно, что мы их не заметили.

В столице мои нынешние сородичи давно перестали одеваться в камуфляж, тем более, что в городе он им не слишком нужен, а здесь вот не забыли обычаи своего народа, лесная маскировка делает обнаружение эльфа в лесу непосильной задачей. Эти же индивиды, помимо традиционной одежды могли похвастаться наличием традиционных же луков и не менее традиционных длинных эльфийских кинжалов – оружия, очень хорошо известного среди наемников человеческих государств. Пожалуй, не менее известного, чем лук, – от стрел хотя бы можно укрыться за тяжелым пехотным щитом, тогда как в драке против противника с кинжалом щит не слишком помогает. Очень уж подвижный соперник им обычно владеет. В общем, нам совсем не понравилось то, что мы увидели. Тем не менее, нападать гости пока не торопились. Они вежливо поклонились Матери Сенней, и один из них заговорил:

– Мы рады приветствовать вас на земле семьи Ароил, Мать Сенней. Наша семья будет счастлива оказать вам гостеприимство. Меня зовут Лоин, я страж земель клана. Скажите, что заставило вас путешествовать в одиночестве, без сопровождения, так далеко от земель своего клана?

– Но я путешествую вовсе не в одиночестве, благородный страж. Со мной мои друзья, они помогают и охраняют меня, – удивленно воскликнула девушка, широким жестом указав на нас.

– Разве можно считать презренных чужеродцев достойным сопровождением для столь высокой особы?! – брезгливо воскликнул эльф.

– Эти существа мои добрые друзья, а один из них к тому же мой приемный сын! – холодно ответила Мать Сенней.

Страж смутился – вызвать недовольство главы рода, даже чужого – серьезный проступок и к тому же нарушение этикета. Так что он торопливо постарался сменить тему.

– Прошу, простите, если невольно обидел вас, Мать Сенней. Я не должен был высказывать свое мнение. Я сообщу о своем проступке Отцу Ароил, и он накажет меня по всей строгости. Но я должен передать приглашение отдохнуть в нашем селении. А если вы захотите продолжить ваше путешествие, многие достойные эльфы из нашего клана почтут за честь сопровождать вас. – Он с сомнением оглянулся на нас и продолжил: – Ваши… спутники тоже могут последовать за нами.

– Прости, доблестный Лоин, но я не могу воспользоваться приглашением, – с сожалением ответила девушка. – Мои дела требуют, чтобы я не задерживалась в пути. Мы с удовольствием погостим у вас на обратной дороге.

Страж, как мне показалось, смущенно переступил с ноги на ногу и с трудом выдавил из себя:

– Леди, я вынужден настаивать. У меня прямой приказ проводить вас в селение.

Девушка гневно нахмурилась.

– Получается, я пленница, уважаемый Лоин?

– Я о таком не могу даже помыслить, леди. Вы почетная гостья. Но у меня приказ, и я не могу его нарушить.

– Так что же, ты убьешь меня, если я откажусь, доблестный страж?

– Я скорее умру сам, чем совершу такое кощунство, Мать Сенней! Но если вы будете сопротивляться, я буду вынужден применить силу. Ваши спутники могут пострадать или вовсе умереть.

Мать Сенней посмотрела на него с презрением и тихо сказала:

– Мне нужно посоветоваться с друзьями. Возможно, они не захотят воспользоваться вашим гостеприимством. В таком случае, надеюсь, вы позволите им уйти?

– О, конечно, леди, – поклонился эльф и немного отошел от костра вместе со своими коллегами, которые в течение всего разговора простояли молча.

Когда мы придвинулись поближе к девушке и я уже открыл рот, чтобы сообщить, что мы, конечно, будем ее сопровождать, она тихо сказала:

– Сарх, вы сможете с ними справиться? Если я попаду в «гости», продолжить путешествие уже точно не удастся. Меня вежливо проводят в столицу, и больше никуда отправиться я не смогу.

Мы с орком и гоблином переглянулись и синхронно кивнули.

– Только, пожалуйста, не убивайте их, если будет возможность. Они все-таки ни в чем не виноваты, просто выполняют приказ.

Орк пробасил:

– Леди, мы постараемся, но обещать ничего не можем. Давайте начинать, что ли, а то чем дольше совещаемся, тем подозрительнее на нас смотрят эти господа, – шеф кивком указал на стражей. Они действительно уже начали проявлять некоторое беспокойство.

Для затравки я бросил звездочки с сонным зельем на лезвиях с двух рук. Как это ни печально, но пользы это никакой не принесло – под одеждой у них были кольчуги. Зато эффект неожиданности был потерян, что с учетом того, что нужно было стараться не повредить противникам слишком сильно, здорово усложняло задачу. Повторять попытку и бросать звездочки в лицо эльфам я не стал – с сонным зельем или без этот снаряд все-таки орудие убийства, и после попадания такого в лицо выживет не каждый. Так что я схватился за меч и как раз успел его достать, к тому моменту как страж, который выбрал мишенью меня, подбежал поближе и замахнулся кинжалом. Отведя его в сторону, я пнул эльфа под колено и одновременно свалился сам – каким-то чудом я почувствовал опасность сзади, и это был единственный способ ее избежать. Глядя на древко стрелы, которое торчало из земли в нескольких шагах от нас, я вспомнил, что боевой отряд эльфов всегда состоял из пяти бойцов, а уж никак не из трех. И еще я понял, что теперь придется гораздо тяжелее – наших противников прикрывали еще двое, укрывшихся, судя по всему, на ветвях деревьев.

– Лучников берегитесь, – крикнул я товарищам, а сам на всех парах рванул к деревьям, бросаясь из стороны в сторону – если лучников не обезвредить, дело может кончиться нехорошо. Трудно сражаться, когда в тебя стрелы летят. А стреляют эльфы метко. Однако в том, что по мне стреляли, был и положительный момент – я успел засечь обоих стрелков. Пока добежал, по мне выпустили еще две стрелы – не попали, все-таки стартовал очень резко. Однако мой противник тоже не растерялся – я слышал за спиной его шаги. Заглянув снизу в густую крону дерева, я зло выругался. Стрелка было почти не видно – только его лук. Лезть наверх глупо, так что нужно как-то доставать снизу. А тем временем, пока я разглядывал лучника, меня догнал мой первый противник. Я обошел дерево – надолго это не поможет, но прицел засевшему на ветвях стрелку временно собьет, а потом резко развернулся и, отклонив кинжал не ожидавшего такого маневра стража, изо всех сил пнул его между ног. К счастью, кольчуги у стражей явно были не пехотного образца, иначе моя хитрость не возымела бы успеха – кольчужный передник в пехотной кольчуге опускается до середины бедра, защищая все самое важное. Мой же противник, хоть и был парнем тренированным, такую боль терпеть не смог, поэтому согнулся, подставляя голову под удар моего кулака, в котором к тому же была зажата рукоять меча. Это его окончательно успокоило – теперь, пожалуй, еще в течение получаса этот боец проблем создавать не будет. Однако в целом ситуация на поле боя почти не улучшилась. Стрелки сориентировались и изменили тактику – теперь тот, под чьим деревом я находился, полностью сосредоточился на шефе, которому приходилось отражать атаки стража с кинжалом. Орк – мишень удобная, крупная, так что за то время, пока я выводил из игры своего противника, его левый бицепс украсился уже двумя сомнительными украшениями в виде стрел. Левую руку он использовал вместо щита, когда не было уже совсем никакой возможности уклониться. Ну а второму стрелку со стороны было легче не давать мне высунуться из-за дерева, что он с успехом и проделывал. Второй раз осуществить трюк с резким рывком не представлялось возможным – лучники были уже настороже и не позволили бы себя обмануть. Да и смысла не было, они бы просто поменялись ролями. Ханыга пока избежал внимания стрелков – те, видимо, посчитали, что как боец он не слишком опасен и его противник с легкостью справится с ним в одиночку.

Я простоял уже несколько секунд, пытаясь понять, что бы такое сделать, когда ситуация снова ухудшилась. Леди Сенней, видимо, подумав, что Огрунхай вот-вот загнется от ран, бросилась куда-то в его сторону, крича что-то о том, что дескать она приказывает немедленно остановиться, и еще какие-то такие же глупости, на которые во время боя все равно никто не обращает внимания. Однако она вполне могла попасть под случайный удар, да, в конце концов, ее могли взять в заложники, так что я с досадой ударил кулаком по стволу дерева и уже собрался рискнуть и броситься ей наперерез, когда с дерева, с которого обстреливали меня, прозвучал вскрик и сдавленное ругательство. Потом послышался треск сучьев, на землю упали несколько веточек, а следом тяжело свалилось тело стрелка. По стволу аккуратно сполз крысодлак – на его морде явственно было написано торжество.

Гордо прошествовав прямо по поверженному эльфу, зверь потрусил ко мне. Второй стрелок явно заметил, что остался один, да и о причинах такой неприятности догадался – в крысодлака одна за другой полетели две стрелы, от которых тот с легкостью увернулся. Похоже, этот преимущественно городской зверь был эльфу не знаком, иначе он не стал бы и пытаться – реакция у него отличная, и так просто его не убьешь. Зато когда стрелок развернулся в сторону новой опасности, я смог увидеть его плечо и левую руку, чем и воспользовался. Благо в меня стрелы больше не летели, и я смог выбрать удобную позицию и прицелиться. Служебный арбалет как всегда не подвел – страж сдавленно зашипел и выронил лук. Сам он, к сожалению, остался на дереве, но как противник опасности уже не представлял. Так что я крикнул крысодлаку, чтобы он стерег лучника, а сам рванул на помощь товарищам.

Как ни странно, первым со своим противником справился Ханыга, не зря, видимо, мы каждый день с тех пор, как он работает с нами, проводили с ним на татами по паре часов в рабочее время. Доводили уровень боевой подготовки новичка до общекомандного уровня. Меня в свое время эта чаша минула – я неплохо сражался еще до того, как стал стажером стражи.

Пока бежал, я заметил, как гоблин, воспользовавшись тем, что его противник отвлекся, пытаясь сообразить, почему больше не слышно лучников, юркнул между ног зазевавшегося эльфа. Конечно, он не забыл чиркнуть своими игрушечными, но очень остро заточенными кинжалами по сухожилиям стража. Все, этот из игры тоже вышел.

Похоже, победа нашему Ханыге далась не так легко, как это смотрелось со стороны, потому что, убедившись, что эльф безопасен, тот с трудом поднялся на ноги, но тут же согнулся, упершись ладонями в колени, и тяжело затряс головой, явно пытаясь отдышаться. Я же, не останавливаясь, двинулся на помощь шефу, которому приходилось совсем тяжело. Во-первых, ему достался предводитель, а он явно был гораздо лучше в драке, чем все остальные. Во-вторых, у него практически не действовала левая рука, из которой торчали две стрелы. Да и потеря крови начала давать о себе знать. Да и наличие Матери Сенней, которая стремилась встать между дерущимися, дабы прекратить убийство, нисколько не облегчало ситуацию. Ему приходилось все время вставать на ее пути, мешая командиру стражей до нее добраться – он явно решил взять ее в заложники. Тем не менее он смог продержаться до того момента, как я подбежал сзади и бесчестно опустил на голову эльфа меч. Правда, убивать его я не стал, повернул оружие плашмя и просто свалил стража на землю.

Я теперь самый боеспособный, поэтому прохрипев: «Вяжите их и присоединяйтесь», я направился обратно. На дереве все еще оставался лучник, и он был все еще в сознании, и даже относительно боеспособном состоянии. С ним тоже нужно было закончить. Тот, с которым поработал крысодлак, тоже был жив, однако двигаться не мог. Судя по неловко подвернутой ноге, она у него явно была сломана.

К тому моменту, как я добежал, из кроны дерева как раз показались ноги эльфа, а потом он уже целиком ловко и почти бесшумно приземлился на землю. Почти, потому что от стона он все-таки не удержался, арбалетный болт продолжал торчать из кисти его руки. Видимо, решил сбежать, однако ни крысодлак, ни я не собирались давать ему такой возможности. Прежде чем он поднялся, я чиркнул звездочкой с нанесенным на ней сонным зельем по многострадальной конечности стража, и он расслабленно откинулся на траву.

Спустя двадцать минут все враги были надежно обездвижены, а раненым, в том числе и вражеским, оказана помощь. Среди моих многочисленных снадобий нашлось и то, которым я смазал раны шефа, впрочем, и так оказавшиеся не слишком опасными.

Справившись с первоочередными проблемами, мы стали быстро собираться. Мать Сенней сразу согласилась, что оставаться здесь до следующего утра не стоит, и, наоборот, изо всех сил нас подгоняла. На нас и наших жертв она смотрела с одинаковым ужасом – похоже, девушка сама не ждала от себя такой реакции. И это еще никто никого не убил.

Из леса мы вышли без приключений и к наступлению ночи уже достаточно углубились в степь. Ханыга, вооружившись реквизированным у одного из стражей луком, по дороге подстрелил нам на ужин какую-то степную птицу, а уже когда остановились, шеф нарвал в качестве приправы каких-то травок. Мы с леди Сенней не удивлялись: орки – жители степей, кому, как не шефу разбираться в здешних травах. А гоблины в своих болотах вообще с луками не расстаются, уж очень они богаты летающей фауной. Правда, луки у них все больше маленькие, охотничьи, а Ханыге достался боевой эльфийский. Он его даже натянуть толком не мог, но как-то справился.

До самой остановки мы почти не разговаривали – шеф страдал от боли в ране, Мать Сенней занималась моральным самоистязанием, а мы с гоблином просто постеснялись нарушать чужую сосредоточенность. Да и у самих настроение было не ахти. Однако, сидя у костра, все волей-неволей разговорились.

– Как вы думаете, господа, не совершили ли мы ошибку, вступив в конфронтацию со стражниками клана Ароил? – тихо осведомилась Мать Сенней, но тут же поправилась, – то есть нет, поступить иначе – значит не только забыть о цели похода, но, пожалуй, и вообще потерять надежду спасти эльфов. Реально сейчас только я и несколько моих подданных, включая и вас, Сарх, хотят спасти ситуацию. Все остальные либо ждут решительных шагов заговорщиков, либо полностью поддерживают их. И моя поимка стала бы, возможно, сигналом к еще более решительным действиям. Всем известна моя позиция в этом вопросе, и также, всем известно, что я дружна с императором. Пока я жива и на свободе, я хоть как-то их сдерживаю, – она снова тяжело вздохнула, – самое ужасное, я боюсь, что моей ошибкой было просить вас оставить стражей в живых. Гораздо рациональнее было бы их убить, да и господин Огрунхай не был бы тогда ранен, возможно. Как вы думаете, друзья, я была сильно не права?

– Бзусловно, гспажа, эт было не рацьонально, – неожиданно заговорил Ханыга, – тлько всегда действовать рацьонально нельзя. Боги обдьтся. Да и просто, так можн забыть, что ты не тлько глава семьи, но и просто эльф. Нет, гспжа, мы и сами бы откзались, пркажи вы убить эльфов. Они не враги.

– Коряво, но точно, – согласился шеф. – Не беспокой… тесь, леди, раны мои не только не смертельны, но и не опасны вовсе. И в дороге нас не задержат. Тем более, вон, ваш… потомок меня какой-то дрянью намазал, говорит, поможет.

– Господин Огрунхай, я же вижу, что вам ко мне на «вы» обращаться сложно. Я ведь здорово младше вас, вот и говорите мне ты. А Сарха можете считать не моим сыном, а подданным, если вам так будет легче. Он и сам так ко мне относится, кажется, правда ведь?

– Да, леди, мне довольно трудно воспринимать вас как мать. Все-таки я тоже гораздо старше вас.

Мать Сенней неожиданно звонко расхохоталась, тут же перестав выглядеть Матерью Сенней. Теперь это была просто молоденькая веселая девушка, почти девчонка. Тяжелые мысли о своих мнимых и настоящих ошибках явно были отброшены усилием воли.

– Так уж и гораздо? – лукаво усмехнулась она, – Тогда тоже говори мне ты. А звать меня можно Тиллэ. Это имя было у меня, пока я не стала Матерью Сенней. Правда, господа, путешествие нам предстоит нелегкое, и, как я подозреваю, теперь оно осложнится преследованием. Я, конечно, заметила, что вы прячете следы, но поверьте, надолго следопытов это не обманет. Поэтому я предлагаю не смущаться, а обходиться без церемоний в общении. Это должно сэкономить нам немало времени, а знали бы вы, как давно мне хочется отдохнуть от всех этих церемоний. Вы ведь не откажете в такой малости несчастной, задыхающейся под гнетом проблем и забот девушке?

Мы все дружно кивнули, шеф, немного расслабившись, тут же начал рассказывать какой-то бородатый анекдот из жизни управления, а я задумался. Прежде всего, о том, как быстро и непринужденно меняется поведение девушки. Впрочем, спустя некоторое время я пришел к выводу, что это защитная реакция – власть и ответственность свалились на нее в слишком юном возрасте, и, чтобы не сойти с ума, ей приходится таким вот незамысловатым образом сбрасывать напряжение.

О чем действительно стоило задуматься, так это о том, как нам избежать повторной встречи с сородичами Матери Сенней. Ну, и моими до кучи. Этот вопрос я и задал спутникам.

К сожалению, долгие обсуждения не принесли каких-либо результатов – было принято решение все так же двигаться вперед, только, по возможности, еще увеличить скорость. По дороге нам должны были встретиться еще два больших леса, тоже населенных эльфами. Обойти эти леса не было никакой возможности, да и не нужно. Тиллэ собиралась вести нас эльфийскими тропами, на опушках не задерживаться. Дескать, так мы, может быть, вообще от погони оторвемся. Однако ближайшие четыре дня предстояло двигаться по степи, и в максимально быстром темпе. И вот тут шеф предложил немного удлинить путь. Как выяснилось, чуть восточнее, всего в полутора дневных переходах, было поселение оседлых орков. Знакомых орка среди них не должно было быть, но столичным стражникам, да еще под началом их соплеменника, должны были с удовольствием оказать помощь.

– А ты не боишься, что мы таким образом спровоцируем стычку? – включился в обсуждение я.

– Даже если и так, я посмотрю, как эти длинноухие (прости, Тиллэ), будут нападать на племя. Кишка тонка! – уверенно проворчал орк. – Но они не станут. Если я правильно понимаю ситуацию, им пока рано всерьез выступать против кого бы то ни было. Так что требовать нашей выдачи будут, но это они могут хоть до скончания века.

Приняв решение, мы улеглись спать, предварительно распределив вахты. Леди Тиллэ из очереди, конечно исключили. Мне досталась последняя, и именно я заметил преследователей. Конечно, они были еще очень далеко, если бы не внезапно забеспокоившийся крысодлак, я бы вообще не обратил внимания на несколько едва заметных точек на горизонте. Каким образом почувствовал погоню сам крысодлак – вообще не ясно, хотя я особо и не интересовался.

В срочном порядке я разбудил спутников, и мы, безжалостно гоня лошадей, двинулись в сторону оркского стойбища.

Эти полтора дневных перехода мы покрыли за день. Вымотались все, особенно шеф, который двигался на своих двоих. Однако становища по-прежнему не было видно, а погоня даже приблизилась – они нас явно заметили, и теперь нужда в поиске следов отпала. Правда, мы тоже больше не тратили время на то, чтобы их запутать, но это не слишком сильно сэкономило нам время. Уже почти стемнело, когда мы поняли, что нас в ближайшее время неизбежно догонят. Нужно было что-то решать.

Мы практически на ходу устроили короткое совещание:

– Шеф, ты точно уверен, что племя должно быть здесь? – обеспокоенно спросил я.

– Демоны тебя дери, стажер! Как я могу быть уверен? Я, суслика тебе в зад, что, похож на какого-нибудь Мимира? Я вижу следы, значит, они где-то неподалеку. Но точнее сказать не могу.

– Тогда я предлагаю последовать примеру наших преследователей. Вы с Тиллэ двигаетесь дальше, а мы с зеленым попробуем увести отряд. Подпустим их поближе, и уведем. А вы отправитесь искать племя.

– Мысля не дурацкая, даже на удивление, – протянул шеф. – Только что вы будете делать, когда они вас догонят?

– Ну, мы им не сами нужны. Попробуем потянуть время. А ты пока помощь приведешь. Только ты, как самый опытный, скажи, куда нам двигаться и где мы разделимся так, чтобы это было не слишком заметно.

– Сарх, я вас не оставлю. Они вас убьют, – подала голос только что отдышавшаяся девушка.

– Мать Сенней, вспомните о своей цели, – напомнил я. – Да и не убьют они нас. Будут выяснять, куда вы делись.

О том, каким способом, я решил не распространяться. Хотя все всё поняли и так. Долго уговаривать Тиллэ согласиться не пришлось, хотя согласилась она с трудом. Мы по мере сил пытались ее успокоить, но потом, осознав бесполезность этого занятия, перестали. Да она и сама понимала, что это решение – наилучшее.

Мы чуть-чуть изменили направление и с максимальной скоростью двинулись дальше. Проезжая мимо длинного и узкого оврага, оставили орка с эльфийкой, а сами, понадеявшись, что в сумерках наш маневр не будет заметен, продолжили движение. Так, загоняя лошадей, мы и двигались до глубокой ночи, пока нас не догнали. Видя, что дальше убегать нет смысла, а лошади в скором времени сдохнут, мы спешились. Крысодлак, который все это время ехал у меня за пазухой, спрыгнул на землю и деловито зашуршал в траве. Мы с гоблином переглянулись и стали молча ждать преследователей. Я приготовил метательные звезды и зарядил штатный арбалет, Ханыга проделал ту же процедуру со своим. Отбиться мы не надеялись, но и молча ждать, когда нас схватят, не хотелось, тем более, что, видя такую нашу покладистость, эльфы быстро бы догадались, что их провели. А нам по-прежнему нужно было тянуть время.

Все наши приготовления ничего не изменили. Да, крысодлак неожиданно выскочил перед лошадьми преследователей и напугал их так, что целых три из них сбросили седоков. Эльфы некоторое время не могли справиться с конями, но потом я увидел, как бедный зверь получил копытом и с жалобным визгом отлетел куда-то в сторону. Да, мы с гоблином успели свалить еще двоих. А потом на нас навалились всей толпой и начали методично избивать. Ногами. Причем особенно старался тот самый командир стражей, которого мы не добили в прошлый раз. Я успел его узнать прежде, чем свалился на землю. Меня били до тех пор, пока я не перестал сопротивляться, старался только защитить голову. Потом грубо вздернули за руки и поставили перед богато одетым эльфом. Краем глаза я заметил, что Ханыга лежит неподалеку, не двигаясь, его в это время деловито связывают.

– Куда вы дели девку, смерд? – резко спросил командир.

– Она не девка и не обязана отчитываться ни перед кем, кроме императора, – я постарался придать голосу равнодушия, но получилось у меня плохо.

– Смелая тварь. Я хочу, чтобы он заговорил, – обратился он к тем двоим, что меня держали. Меня снова стали бить, но не долго – я услышал крики, а потом в поле зрения появился крысодлак, который яростно бросался на моих мучителей. Я попытался крикнуть, чтобы он убегал, но не успел – через пару мгновений кто-то ловко ударил животное кинжалом, приколов того к земле. Зверь жалобно завизжал и вцепился в лезвие зубами, пытаясь его выдернуть. А я понял, что больше не хочу снисходительно относиться к несчастным обманутым эльфам. Я хочу убивать.

Я разогнулся и ударил локтем в переносицу одного из отвлекшихся на крысодлака эльфов. Нашел взглядом удивленно расширившиеся глаза командира и прыгнул к нему. Допрыгнуть мне не удалось, били меня качественно, так что нога подогнулась, и я приземлился в трех шагах от него.

Эффект неожиданности был потерян, ко мне бросились несколько стражей, отгораживая от меня ненавистного командира. Я шагнул навстречу одному из них и, не обращая внимания на удары с других сторон, ударил его головой в нос. Тот отшатнулся, а я выдернул у него из ножен кинжал и, полоснув кого-то по руке, кому-то вогнав кинжал в незащищенное бедро, прорвался через заслон к командиру. Но того уже окружили плотной толпой, а меня снова сбили с ног и выбили из рук с таким трудом добытый кинжал. Тем не менее в этот раз мне уже не хотелось ни задержать кого-то, ни сохранить в целости свои кости, а хотелось отомстить. Если командир не доступен, сойдет любой из его подчиненных. Поэтому, не обращая внимания на сыпавшиеся со всех сторон удары, я схватил чью-то ногу и вцепился в нее зубами. С удовлетворением услышал крик, дернул ту же ногу, теперь уже руками. Обладатель свалился рядом со мной, а я, обрадовавшись такой удаче, схватил несчастного за горло, и стал колотить его головой об землю, сожалея только, что поблизости нет какого-нибудь камня. Желательно с острыми краями. Однако долго развлекаться мне так не дали, еще несколько мгновений я с наслаждением душил и стучал головой врага об землю, при этом не прицельно заливая его глаза кровью, которая обильно лилась у меня из разбитого носа, а потом неожиданно потерял сознание. То есть сознание-то я потерял вполне ожидаемо, давно уже удивлялся, почему этого не случилось до сих пор.