Глава 6

Прошло еще две недели. Никем не замеченные, миновав предгорье и южные степи, мы благополучно вернулись в «форт», с грузом бесценной соли. Туча, безоговорочно признанная всеми, как хранительница припасов и ответственная за приготовление пищи, радостно прибрала ее в укромный угол. «Синих» поблизости никто не встречал – кузнец, оставленный в мое отсутствие за старшего, неукоснительно соблюдал все меры предосторожности, каждый день осматривая хитро замаскированные ловушки, а также совершая небольшие рекогносцировки, в целях своевременного обнаружения врага. Бен снабжал форт рыбой. Салли помогала Туче, по мере собственных сил и возможностей – и все вместе ждали нас!

Возвращение отпраздновали – было большой удачей, что мы сумели обойтись без жертв, в таком опасном предприятии. Однако, хоть наше путешествие и прошло без потерь, такая идиллия не могла продолжаться бесконечно. С потерей всех прежних богатств, оставшихся в подвале, сразу возникло множество вопросов, решать которые приходилось согласно новым условиям. Где взять мыло, спички, свечи, постельное белье, стиральные порошки и моющие средства – все, к чему человечество успело привыкнуть за предшествующие катастрофе годы, и что казалось утерянным безвозвратно? Чем заменить? Хоть погода и продолжала баловать нас теплом, но, люди, тем не менее, нуждались в одежде. Жить на природе, охотится, носить тяжести, мокнуть под дождем – не одно и то же, что находится в офисе. Иными словами – одежда приходила в негодность быстро… То, что мы принесли с собой – несколько спасенных рулонов различных тканей, расходовалось более чем экономно. Небольшие запасы шкур также были на исходе. С приходом семьи кузнеца эти проблемы только возросли - того, чего хватало на нашу семью, а потом еще и Бена с Салли и Немым, стало мало, чтобы обеспечить всех.

Поэтому, с общего согласия, я, полностью отстранившись от благоустройства форта, занялся пополнением запасов. Оно заключалось не только в охоте – мы очень тщательно исследовали местность, вплоть до Низин, рассчитывая наткнуться на засыпанные и заросшие развалины, в которых можно найти хоть что-то из прошлой жизни. Годилось все – мотки проволоки, ржавые гвозди, сломанные инструмент, мятая посуда. Живя в городе и пользуясь подвалом как естественной кладовой, мы с девушками не особо обращали внимания на такие мелочи – но теперь, лишившись прежнего тыла, более не упускали ни единой возможности пополнить общую кладовую.

Вначале мне помогали в этом обе девушки, и Элина, и Ната. Но Ната, поначалу сопровождавшая меня в каждой вылазке в прерии, постепенно отошла от этого. Туча, признав юную девушку хозяйкой форта, где лаской, а где и лестью, склонила последнюю к тому, чтобы Ната больше проводила времени дома - пожилой женщине довольно скучно оставаться одной и готовить на такую ораву. Иногда, правда, ей приходила на помощь Салли, но с той она не могла особо побеседовать по душам - иностранка не понимала многого, что пыталась сказать ей жена кузнеца.

Возможно, в этом имелся и свой расчет… Туча, довольно властная и плохо переносящая любой нелестный отзыв о своей стряпне, таким образом, как бы перестраховывалась от упреков – видя возле очага хлопочущую Нату, у прочих само собой пропадало желание хоть в чем-то упрекнуть поваров…

Вдвоем с Элиной, мы совершали длительные переходы по прерии, и, к всеобщему удовлетворению, редко, когда возвращались назад без добычи. В травах паслись многочисленные стада животных – что само по себе уже не вызывало прежнего удивления. Сова в свое время объяснил это тем, что в долине, до Катастрофы, имелось более тысячи крупных фермерских хозяйств, не считая сельских подворий. Часть животных, конечно, погибла. Но, как ни странно, большая – выжила, и, подобно Угару и сотням иных, в кратчайшие сроки изменила свой вид до почти полной неузнаваемости. «Перерожденная» живность, получившая свободу и прекрасные пастбища, начала усиленно размножаться, а их, приобретенный в ходе необъяснимой мутации, облик, как нельзя лучше подходил для новых условий существования.

Наконец, в форт пришли долгожданные гости - Сова и Ульдэ. Индеец оставил своих женщин в Низине, где он прятался от ищеек Сыча, а сам пришел узнать, что у нас нового. Увидев Стопаря и его сына, он довольно усмехнулся – теперь, согласно его уверениям, мы представляли внушительный отряд, способный дать бой вконец зарвавшимся подонкам… Скрепя сердце, я согласился – да, мы могли справиться с какой-то толикой бандитов. Но, отнюдь не со всеми! Их, по-прежнему, оставалось намного больше нас! А надежды на то, что, доведенные до отчаяния издевательствами люди поднимутся, с каждым днем становилось все меньше… Сыч, где угрозами, а где и прямыми убийствами, настолько запугал население поселков, что помышлять о том, чтобы скинуть их ярмо со своей шеи, уже никто и не пытался. Похоже, что наше сообщество оставалось последним свободным местом в долине, куда еще не дотянулись длинные руки бандитов…

Индеец решил задержаться – мы еще не решили, как станем действовать дальше. Он одобрил мою попытку «взять» языка, но сокрушенно зацокал языком, узнав о ее провале. Подивился рассказу о монстре возле соляных озер, внимательно осмотрел наши приготовления к возможной атаке – и дал несколько дельных советов. Стопарь незамедлительно им последовал – угроза нападения никуда не делась, а заиметь парочку запасных ловушек для не прошеных гостей, никто не отказывался. Разве что, это все требовало времени и рук. А дела не кончались… Бен, вообще никаким боком не пригодный к охоте, работал в форте. Он полностью оправдывал себя в роли инженера и рыболова, мало того, приохотил к этому девушек. Бывший танцор интуитивно чувствовал, когда нужно дернуть удочку из воды, чтобы на ней забился жирный сазан или щука, впрочем, в породе этих рыб мы теперь путались и предпочитали их называть по цвету. Выловленные рыбы являлись настолько пестрыми, словно побывали в мастерской подводного художника. Элина, любившая все нарядное, даже использовала их чешую для поделки украшений. Ульдэ, довольно снисходительно на это, поглядывая, указала ей на волчьи клыки, висящие на шее - эти знаки она считала наиболее ценным украшением, не желая признавать ничего иного. Но, прислушиваясь к мнению одинокой северной охотницы в иных случаях, в этом, Элина считала себя, куда более сведущей…

Северянка в первый же день напомнила о нашем разговоре. Помня свое слово и просьбу девушки, я принял ее в форт, предварительно предупредив об этом всех остальных обитателей. В этот раз решение принималось единолично, но оно не вызвало возражений. С приходом охотницы, мы получали еще одну пару искусных рук и не менее зорких глаз. Ульдэ не хотела селиться ни с кем, что тоже не являлось, чем-то, из ряда вон выходящим. В конце концов, она имела на это право, а для нас, уже имеющих большой опыт, сооружение очередного жилья не составило особого труда. Мы построили для Ульдэ четвертый дом. Если точнее – полуземлянку. Над каменистой поверхностью грунта возвышалась лишь покатая крыша. Такая форма не требовала значительных усилий и материала. Ульдэ, несколько нелюдимая и необщительная, предпочитала иметь дело в основном со мной, или с Совой, явно отдавая предпочтении мужчинам. Тем не менее, она сдружилась и с Натой, умеющей, в свою очередь, ладить абсолютно со всеми. Смуглолицая и широкоскулая девушка учила Элину искусству прятаться в траве, быстро перемещаться, стрелять, не оглядываясь, на звук. Всего несколько дней, и наши девушки, и без того имея прекрасный практический опыт в стрельбе из лука, добавили к нему многое, чему наставляла их Ульдэ. С появлением северянки, обе мои девушки стали быстро перенимать у нее хитрости жизни на природе. Если Сова мог рассчитывать на свою силу, и, потому все его подсказки больше годились для меня, то Ульдэ, немногословная и незаметная, больше полагалась на ловкость и терпение, более присущую женщинам. Она старалась все сделать своими руками: придумала силки для крола, ямы-ловушки на тропе джейров - и мы стали меньше бегать по разнотравью, в поисках добычи. К охоте на более крупную дичь, я девушек все же старался не привлекать. Схватка с овцебыками - дело мужчин! Однако именно эта добыча бы способна надолго обеспечить нас мясом и жиром, крепкими шкурами, жилами для тетивы – и, к сожалению, появлялась у берегов реки гораздо реже, чем нам хотелось…

Волки и крысы не беспокоили - они промышляли на севере, в Низинах. А до отрогов гор достаточно далеко, и медведи, подобные тому, который сорвался в пропасть и едва не погубил нас, вряд ли стали искать себе пропитание в наших равнинах. Хотя бы, до зимы… Мы могли не опасаться четвероногих хищников – но, по-прежнему, готовились к встрече с двуногими.

Для того чтобы в форте не переводились дрова, приходилось совершать постоянные вылазки в лес. От него, довольно длинным мысом, выступившим в ближайшие к нам травы, и до скалы, под которой мы расположились, по прямой около часа, если идти быстрым шагом. С каких-то пор мы все стали считать именно переходами - иная мера расстояний не подходила для тех, кто привык все измерять именно продолжительностью своего передвижения. А если учитывать, что мы, привыкшие к частым и долгим походам, могли пересекать прерии столь же неутомимо как дикие звери – то, для нас они уже усреднялись в нечто общее, составляя примерно двадцать километров за четыре-шесть часов скорого шага. Что касалось бандитов - для них, как мы знали, время, затраченное на подобные походы, становилось вдвое, если не втрое длиннее.

Имелась еще одна особенность, которую тоже приходилось учитывать, планируя все эти выходы. Время, как таковое, изменилось… Мы и сами давно заметили слишком длинную продолжительность светового периода, кроме того, Док, наблюдая за звездами, высчитал, что за прошедшие месяцы день увеличился где-то на пять-шесть часов. После долгих размышлений, к подобному выводу пришел и Бен - и сомневаться в подсчетах двух специалистов уже никто не думал. Мы не знали, чем это обуславливалось, приняв на веру новое и малопонятное явление, как должное. Столько всего случилось за прошедший год, что люди перестали удивляться чему либо, вообще. Не знали и того, следует ли нам этого бояться… Наверное – стоило.

Но пока более явной угрозой оставались бандиты. Из отрогов леса, ни наши дома, ни скала, не просматривалась. Мешали, тянувшиеся густой грядой, заросли, заполонившие прежде почти голое пространство. Быстрорастущие, трудно проходимые, они надежно прикрывали нас от чужих и недобрых глаз. К сожалению, и наши наблюдатели на скале, вряд ли могли, что-либо увидеть, приди, кому в голову подползти к форту наподобие змеи…

Оставив в лагере всех – вчера лил дождь, и мы решили не ходить в степи на охоту! - я задумал посвятить день заготовке бревен. Идея оградить дома крепким и надежным забором-стеной, пришла не вдруг, но, лишь с появлением такого количества сильных рук, она могла стать реальностью. В лес собрались со Стопарем - я всем раздал поручения, и он один остался без занятий, с радостью ухватившись за предложенную возможность размяться. В последний момент пойти вместе с нами вызвалась и Элина, вроде, как для охраны, а на самом деле… Она все больше привязывалась ко мне, и Ната, относившаяся к ней, как старшая сестра, с улыбкой слегка ее подначивала. Линка ластилась, как кошка. Девушка полностью раскрепостилась - для нее не имелось запретов ни в чем! Разумеется, я не мог не ответить тем же - ее чувственность стала просто потрясающей! Она не стеснялась, как в первые дни, напротив… Даже Ната, хотя и не упускала случая разделить со мной ложе, не могла не отметить эту способность рыжеволосой красавицы. Более того, все чаще предпочитала уступать Элине, и та, полностью расцветшая с летним теплом, одним лишь случайным прикосновением своего бедра заставляла меня забыть обо всем на свете...

- Я захвачу одеяло...

Она шепнула мне на ухо и стремглав унеслась, не дав ничего возразить. Ната прижалась к моей груди:

- Я положила вам с собой поесть... Не задерживайся там, милый мой! - она поцеловала меня, шепнув на прощание: - Я скоро ревновать стану…

- К ней?

Ната пожала плечами:

- Ты прав, к ней – не буду. Но, к другим… Ульдэ?

- Не мели чушь. – Я сгреб ее в охапку. – Не веришь? Тогда идем с нами!

- Нет… Это уже будет не заготовка дров, а оргия! Нет, только подумать - какой она была? И, нате вам... Идите! Я тебе ночью отомщу…

Мы захватили с собой оружие - после стычки с людьми Сыча в роще, я решительно потребовал от всех не выходить даже на сто шагов от форта, не будучи вооруженным, хоть чем ни будь. Стопарь, отмахнувшись от лука, предложенного ему Тучей, взял большой, выкованный им самим, топор - одним видом он мог нагнать страху на самого свирепого Бурого, появись тот в нашем лесу. Я согласно кивнул – от кузнеца, как стрелка, толку мало… а топор в любом случае нужен – мы ведь именно за этим и шли.

- Если почувствуешь, что - не забудь, помни про сигнал.

Сова серьезно указал на раковину, висевшую на моей груди - ее протяжный гул было слышно далеко, и каждый из нас знал, что это может означать. С другой стороны, на вершине скалы давно сложен костер, дым от которого был бы виден издалека! Увидеть его - это значит, что в форт пришли чужие…

…Стопарь принялся за работу. Он вгрызался в стволы, перерубая их тяжелым и широким лезвием, толстые сучья я оттаскивал и складывал в отдельные кучи - в ход шло все. Элина, старясь не путаться под ногами, собирала всякую мелочь, и скоро набрала целую гору срубленных нами веток, покрытых густой листвой. Улучив момент, когда Стопарь скрылся в зарослях, я поманил ее к себе.

…Я прижался к ее губам, с упоением ощущая ответный позыв красивейшей из девушек долины! Только сознание того, что мы здесь не одни - Стопарь продолжал обрубать ветки где-то неподалеку, удерживало меня от того, чтобы не упасть вместе с ней на мох и опавшие листья, ковром, устилавшим землю под нашими ногами. Элина прикрыла глаза…

- Милый… Милый мой! Еще...

У меня все поплыло перед глазами - желание немедленно соединится с моей второй подругой, затмило всякое благоразумие...

- Иэх! - возглас Стопаря вернул нас на землю.

Здоровенный кузнец одним махом перерубил толстый комель и отбросил его в сторону, туда, где уже горой возвышались ветви с очищенного им ствола. Воздух вокруг был напоен ароматами свежей зелени, распустившихся цветов, сочных плодов и ягод. Пение появившихся в долине птиц, вначале умолкнувших при нашем появлении, вновь возобновилось. Было непривычно уху, слышать их переливчатые голоса, сливающиеся с тихим журчанием ручья. Чистая и холодная вода падала по обкатанной гальке на каменный выступ и пропадала далее, в лесу, унося с собою случайные сухие веточки и иголки, падающие в воду с высоких елей и сосен. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, ласкало наши лица своими лучами и играло золотистыми звездочками, когда попадало на смеющиеся и счастливые глаза девушки... Элина прижалась ко мне всем телом, подставляя моим рукам полную свободу действия...

- Возьми меня!

Я с трудом оторвал ее от себя, видя, как желание распалило ее не в меньшей степени, чем меня самого.

- Нельзя. Стопарь услышит… увидит. Потерпи до дома, солнышко!

Она решительно обвила мою шею руками и впилась долгим поцелуем в губы. Тело красавицы сотрясала чувственная дрожь. Может, между нами и не проявлялось такого духовного единения, какое существовало с Натой, зато в этом отношении Элина превосходила ее более чем сильно. Девушка, почувствовав, как рухнули все условные запреты прошлого, стремилась к физической близости в каждый подходящий - и неподходящий! - момент. Я понял, что если сейчас уступлю хоть секунду, то далее и сам не смогу найти в себе силы сдержаться!

- Элина!

Она смущенно и дерзко посмотрела мне в лицо:

- Дар, я хочу тебя. Хочу!

- Нет. Пойдем к Стопарю, - я повернулся, и, чувствуя на себе ее обиженный взгляд, сделал шаг по направлению к шуму, доносившемуся с того места, где наш кряжистый и мощный богатырь валил очередное дерево.

- С тобой мы заготовим куда больше дров, чем с Совой или Беном. Они не приспособлены для подобной работы.

Он утер пот с лица, и, не спеша, отпил из фляги, которую Элина протянула ему, дождавшись, когда силач решит передохнуть.

- Им и не надо. Сова - он ведь вообще, не от мира сего, ну а Бен… Что может этот негр в нашем лесу? Это не джунгли в Африке!

- Ты становишься расистом, Стопарь, - я усмехнулся.

Он добродушно засмеялся:

- Не-а. Это я так, не то сказал. Просто Бен, к подобному делу не приучен. Он ведь у нас кто? Салли говорит - инженер, у себя, в какой ни будь, Бананалулу. Ему топором махать несподручно. Вот рассчитать, как горн сделать - это да, это у него голова варит! Так пусть этим и занимается! А для такой работки и я сгожусь! А сил не хватит - сынка позовем. Уж он-то, нас обоих заменит, не думай!

- Придет его очередь - тоже здесь окажется… - механически заметил я. - Всему свое время. Нам - деревья рубить. Им - таскать отсюда в форт. Работы много. Есть у меня одна мысль, Стопарь - для этого понадобится много деревьев.

- Какая?

Он заинтересованно посмотрел на меня, отставив флягу. Элина подхватила ее и пошла к ручью - вода в ней закончилась.

- Частокол возле поселка соорудить - ума много не надо. Я иного хочу… Так, чтобы ни один зверь проникнуть не мог. Прежде всего, зверь двуногий. Улавливаешь? Не просто забор - настоящую стену! Каменную! Чтобы мы сами могли на ней стоять, и непрошеных гостей встретить, по-свойски!

- Ага. Ума, говоришь? Вроде, и впрямь - немудрено… Но, работы - втрое больше прежнего прибавится. А смысла - пшик. На стенах кому-то стоять надо. У их главаря башка тоже не из пня срублена – одни станут нас стрелами закидывать, другие по лестницам взберутся. Что тогда? Пока этих уродов столько - ни одна стена нам не поможет.

- Да… - Я вздохнул, соглашаясь с доводами кузнеца.

Мы поднялись. Я сам установил норму - двадцать стволов. Этого количества хватало, чтобы работать почти весь день. Стопарь обещал придумать, что ни будь, чтобы пилить бревна - в таком случае, это значительно упростило заготовку будущего стройматериала, да и дров для очага. Сбор сухостоя, обрубка ветвей, годящихся для этой цели, занимали слишком много времени.

- Какое сейчас?

Я стал выбирать следующее дерево. Стопарь подошел и любовно огладил шершавую кору.

- Березка...

- Откуда знаешь?

- А ты на рисунок посмотри! Хоть кора и темнее, да и листья совсем иные, но рисунок на стволе, как был, так и остался! И запах я чую... Знакомый запах!

Я не стал спорить. Столяр и плотник, кузнец и кожевенник, фермер и пахарь - все знающий и умеющий мужик, вряд ли мог обмануться. Я порой, и сам не мог определить, какое передо мной дерево - осина, тополь, или та же береза? - настолько причудливо переделала их природа…

- Ну что, рубим?

- Давай...

Он выдохнул с сожалением, и я догадался, что ему не очень хочется валить это дерево, напомнившее ему что-то из недалекого и недавно исчезнувшего для нас всех, прошлого...

- Можем и другое, Стопарь. Деревьев много в лесу.

- Да ладно, Дар. Это прямое - нам для дела пойдет. Где я топор оставил?

Мы поискали глазами. Наше оружие и топоры лежали там, где мы сделали небольшой перерыв, в двадцати-тридцати шагах от выбранного ствола. Я сделал шаг в их направлении, как неприятное чувство знакомой волной подкатило к самому сердцу…

- Стопарь…

Он непонимающе посмотрел в мою сторону. Я ругнулся вполголоса - никто, кроме девушек и Совы, не знал о моих способностях предвидеть неприятности, и только они были приучены относиться к подобным ситуациям с мгновенной реакцией.

- Кто-то чужой поблизости… Зверь, или человек.

Он встревожено нахмурился:

- Где?

Я не ответил - волна достигла апогея и исчезла - кто бы это ни был, реагировать поздно!

- Эй! Фраера!

Мы обернулись. На опушке очищенной нами поляны, стояло пять человек. Все - в черных, оборванных куртках, с характерными наколками на руках и кистях. У каждого при себе имелось оружие – самодельное копье или дубина. Я скрипнул зубами - дать себя застать врасплох, зная, что в долине вовсю орудует банда - и это, уже второй раз! Непростительно, для того, кого Сова так неосмотрительно назвал вождем!

- Ну что, корешки, побалакаем?

Стопарь бросил взгляд по сторонам. Я ухватил его за руку:

- Не дергайся… Стрелами нашпигуют. Спокойно…

- Эй, мужики? Нет, мы так не договаривались! А ну, стоять!

Сзади раздался шум - еще с десяток человек, глумливо усмехаясь, перерезали дорогу к уже поваленным стволам, где осталось все наше снаряжение. Из тех пяти, которые появились первыми, выступил вперед невысокий, плотно сбитый мужчина, с коротко стрижеными волосами на голове. Он как-то косо прищуривался и приподнимал при этом одну бровь. Я вспомнил описание, которое Док адресовал главарю бандитов, и шепнул об этом Стопарю. Мы переглянулись - сам предводитель банды пожаловал в наши края! Предупреждения его прихлебателей, оказалось не пустым звуком....

- Ты, что ли, возле скалы обосновался?

Я не ответил, быстро перебирая в уме всевозможные пути решения возникшей проблемы. Бежать не могли - бандиты настигли бы нас в два счета! Кроме того, у некоторых подняты арбалеты… Внезапно я почувствовал, как холод сковал сердце - Элина! Ничего не подозревающая девушка, должна сейчас подняться из оврага, где протекал ручей, и угодить прямо в лапы этих зверей!

- А тебе какое дело? - я бросил это в глаза Сычу, произнося, как можно громче и отчетливее. Тот недовольно поморщился:

- Не ори. Я не глухой.

- Да, это я живу возле скал!

Он недоуменно посмотрел на меня и, вдруг догадавшись, сделал знак рукой. Тотчас парочка, из окружившей нас своры, метнулась в сторону - прочесывать местность.

- Элина! Беги!

Они набросились на нас скопом. Но свалить могучего кузнеца оказалось не так легко, как они рассчитывали. Зэки отлетали от него, как шавки от медведя - Стопарь крушил, не разбирая! Да я и сам отбивался отчаянно, желая, как можно дольше сдерживать их натиск, чтобы дать возможность девушке услышать шум схватки! И те приемы, которые мне когда-то показала Ната, пригодились, как нельзя кстати. Не меньше троих зэков корчилось на траве от жестоких ударов и бросков - только мой вклад! А одному повезло еще меньше - Стопарь так приложил нападавшего о дерево, что у того, похоже, был сломан позвоночник. Но силы оказались слишком неравны... Сыч отмахнул в сторону, выхваченную кем-то в сердцах, заточку - та полетела в траву и вонзилась в землю у ног вожака!

- Я что сказал, мать вашу? Живьем брать! Потом рвите… Если не пригодятся. Пусть отведут к своим. Что, зазря ноги топтали? Не за тем шли…

Избитые и залитые кровью, мы поднялись на ноги, поддерживая друг друга. Глаз у Стопаря заплыл, нос был разбит, из губы сочилась кровь. Мне досталось меньше - увлеченные здоровяком, они посчитали меня менее достойным противником. Тем не менее, кто-то довольно сильно заехал мне в бок дубинкой - я едва мог вздохнуть… И никто не заметил, как я, в пылу драки, переместил утерянный вражеский нож за пазуху, под рубашку.

- Так… Крутые, значит. Ребята правду говорили - без понятий живете… - Сыч с прищуром смотрел на наши лица, и на злые, горящие огнем, глаза своих приятелей. - Тогда… Сделаем иначе. Старика - кончим. Этого оставить, он приведет в селение. А что бы знал, что ждет, в случае отказа - кузнецу, по живому, кишки на сук намотать и ему под рожу… Пусть нюхает!

- Тогда и тебе смерть, Сыч, - стараясь говорить очень спокойно и убедительно, я ответил вожаку: - Рано или поздно - вся долина встанет, чтобы уничтожить тебя и твоих отморозков. Вы все - пришельцы. Вы не знаете наших степей. А охотники, привыкшие в одиночку ходить на волка, нового волка! - способны перебить твоих ублюдков, как шакалов. И двух недель не пройдет, после нашей смерти, как ваши кости станут обгладывать крысы, на ближайшей помойке!

Я блефовал. Вряд ли, кто ни будь, в долине, мог и стал оказывать серьезное сопротивление банде. Один лишь Сова, но его сил не хватит, чтобы покончить со всеми бандитами, а мы считали, что их не меньше ста… Если они возьмут приступом форт - в прерии свободными останутся только Череп, плюс где-то бродящие, неуловимые Чер и Шейла. На организованное сопротивление рассчитывать не приходилось… Но понимал ли это сам Сыч? Я надеялся, что у главаря иные планы - иначе, его люди уже начали творить в поселке, да и по всей долине, полный беспредел. Хотя то, что уже происходило, нормальной жизнью назвать тоже нельзя! Мы давно гадали - почему прошлое столкновение, с теми четырьмя, посланными за Беном и Салли, не вызвало никакой реакции? Вероятно, рассчитывая полностью захватить власть в долине, он посчитал по-своему. Рассуждая, - с точки зрения бандита! - Тот, кто встал на пути его людей, по-видимому, имел для этого веские основания. А такими в их среде могли считаться лишь крупные силы… С другой стороны, банда уже более трех месяцев находилась в долине, а за это время его разведчики могли досконально узнать все и обо всех. Все зависело от того, насколько он доверял этим сведениям…

Сыч поджал губы:

- Постой...

Двое, дебильного вида, крепыша, с маленькими глазками и выражением даунов, уже изготовившиеся к тому, чтобы вонзить кривые ножи в Стопаря, опустили клинки.

- Погодите. Ты, паря, меня на понт не бери, я четверть мотал, когда ты еще под стол ссать бегал. Но смелых - уважаю. Зачем мне тебя убивать? Живи… покуда. Так ведь не я - ты сам разборки начал. Мне тебя мои люди точно срисовали - и прикид, и профиль. Я тебя узнал… Ты - Дар?

Я промолчал. Сыч, не дождавшись ответа, продолжил:

- Имечко какое, не запомнишь сразу… То ли дело, мои - Птаха, Чебан, Рубец, Губошлеп.

Названные Сычом, парни довольно осклабились. Я, пропуская мимо ушей то, что говорил главарь, прислушивался к звукам, доносившимся из леса… Нет, слишком тихо. Элина, либо успела скрыться, либо… Внезапно шелест листвы и стрекотание птиц прервал низкий гул - так звучала раковина! Значит, она услышала мой голос и сумела сделать правильный вывод!

- Ты где, в облаках витаешь?

- Я слышу, Сыч. Так тебя величать?

Он смотрел куда-то, в сторону… Из зарослей выскочили двое, которых он, ранее, отправил прочесывать местность…

- Ну?

- Никого, пахан! Только шмотки валяются, и все!

Сыч обернулся в мою сторону:

- Вы что же, деревья голыми руками валили? Где топоры?

Я пожал плечами:

- В траве, наверное. Пусть твои сыщики получше ищут - найдут, пожалуй!

- Ладно, оставь… - он с показным миролюбием махнул своим, начавшим обшаривать все вокруг в поисках нашего оружия. - Мне твои топорики ни к чему... Я за другим делом пришел - поговорить.

- То, что ты мужик смелый - это хорошо, - продолжил он, усевшись на поваленный ствол. Один из шестерок быстро подскочил и подал уже дымящуюся самокрутку. Тот взял ее в рот, затянулся пару раз и, с отвращением, выбросил. - Ты что, тля, мне подсовываешь?

Он пнул незадачливого парня ногой, и тот повалился на землю, к радости и гоготу окружающих. Я заметил, как в глазах униженного мелькнула и мгновенно погасла искорка нескрываемой ненависти…

- Вот, зараза, - пожаловался мне Сыч. – Ну, нету нигде табачка, хоть ты тресни... Ты, случаем, не знаешь, в долине он у кого ни будь есть? Курить хочу, уши вянут...

- Я не курю.

- Ну, да, как же… Вижу, вижу - здоровьице бережете, значит. Ну да ладно...

Он поманил продолжавшего лежать парня пальцем:

- Сгоняй к Зубу, пусть шмали даст чуток. Или нет, постой - сготовь своей дряни! Той, которую из грибов делал! Давай, живо!

Сыч снова обратился в нашу сторону.

- В общем, так, земеля... Юлить да вертеть мне с тобой недосуг. Время - деньги! Глупая поговорка, какие сейчас деньги? Мог бы я тебя порешить, прям сейчас, но хочу последний шанс предоставить... У меня оболтусов много, да только охотники они, врать не стану, никудышные. Но и не так, чтоб совсем безнадега. Надо бы кому-то их поднатаскать. Давай, возьмись за дело - а я забуду, что ты с моими людьми по-хамски поступил! Неуважительно. А то ведь, они обижаются. Неровен час, могут и перо в бок всадить. И девочек твоих - их у тебя две, как слышал? Девочек твоих, по кругу - на общак. Так что, выбора у тебя особого и нет. Я, знаешь ли, - он недобро усмехнулся. - Убивать не люблю. Но и спуску давать никому не собираюсь. А ты башкой своей подумай, стоит ли против такой силы переть? Ну, так что?

- Подумать надо.

Стопарь тяжело посмотрел на меня, но промолчал - я незаметно толкнул его ногой. Сыч осклабился довольно:

- Подумай, паря. Подумай. А что бы тебе не так скучно думалось, мы твоего корешка пока к деревцу привяжем, и тебя заодно. А то вы парни шустрые, вон как моих ребятишек разукрасили. Но, уговор такой: я чаи гоняю - ты думай! Как выпью - ответ! Хорошо думай…

Он махнул рукой. Толпа обступила нас и подвела к одному из ранее срубленных, Стопарем, стволов. Бандиты достали откуда-то веревки - я удивленно отметил, что это были настоящие, а не сплетенные из трав-лиан, которыми пользовались мы. Веревки были старые, местами обтрепанные, со следами крови… Один из тех, кто вязал узлы, смачно харкнул возле нас, и, увидев, как я разглядываю ворсистую поверхность, заметил:

- Нравится? Проверенные - сбежать не сможешь! Этими узлами мы уже много кого уговорили... и девочек за собой увели! Твоих, кстати, тоже повяжем!

Он радостно заржал. Возле нас остался лишь один караульный, остальные бандиты разлеглись на траве и стали поглощать нехитрую снедь, принесенную с собой. Кто-то забрался в наш мешок и вытащил лепешки и пеммикан, приготовленные Элиной. Кроме этого, заботливая Ната положила мне в сплетенную корзинку два больших куска отварного мяса и несколько кореньев, прикрыв их сверху свежей зеленью. Случайно, или нет - но в сумке оказалась и баночка с вареньем, до которого очень охоча Элина… При виде этого богатства у многих заблестели глаза:

- Во живут, падлы!

- Слышь, пахан - глянь, какая жрачка! В поселке такой нету!

Он повелительно поманил говорившего к себе:

- А ты кусок не зашныривай. Тащи сюда - смотреть буду!

Сыч, Зуб, Бес и еще один, долговязый, - все, кто по нашим наблюдениям, находились на верхушке этого сообщества - сгрудились возле моей корзинки. Остальные, не скрывая любопытства, тянули головы, стараясь увидеть, что еще может в ней находиться, кроме еды. Наш караульный тоже повернул голову…

- Стопарь...

Он приоткрыл начавший заплывать, глаз.

- Элина сигнал подала! Значит - видела! Надо время потянуть. У меня нож, под рубашкой... Дотянись.

Он без слов пригнул голову и зубами рванул стягивающий пояс на моих штанах. Я скосил глаза - в нашу сторону никто не смотрел. Стопарь вытащил край рубашки - нож вывалился на траву. То, что мы лежали, облегчало нам задачу - никто не приглядывался к тому, что здесь происходит. Стопарь ухватил рукоять зубами и приблизился лезвием к моим рукам. Охранник был поглощен возгласами бандитов, перебиравших содержимое корзинки. Кузнец молча кивнул - готово! Я пошевелил пальцами и осторожно забрал нож изо рта, лежащего ничком, Стопаря. Разрезать веревки на его руках было делом нескольких секунд…

- Эй, кореша!

Сыч бросил пустую сумку и шагнул в нашем направлении.

- Чай я пить передумал... Раз у тебя такая хавка - ты нас у себя на хате напоишь. Или, что там у тебя - землянка? Дом? Короче, веди нас туда. А заодно и скажешь - чего надумал. Поднимите их!

Притворятся связанными не имело смысла. Охранник подхватил меня под руки и, в следующее мгновение, отлетел прочь - я страшным ударом рукояти разбил ему лицо. Стопарь, не теряя ни секунды, подхватил срубленную ветвь, и толпа отхлынула назад. Сыч, побледнев, остался на месте.

- Вот вы какие, значит… Я и говорю - ловкачи! Да только против самострелов, не попрешь, паря…

Кольцо возле нас сомкнулось - не менее пятнадцати бандитов ждали только команды, готовые наброситься всей стаей, чтобы порвать нас на куски...

Сыч предостерегающе поднял руку.

- Погоди, Бес.

Здоровый и весь растатуированный, один из вожаков шагнул в нашу сторону, готовый ударить стальным прутом.

- Погоди, говорю! - Сыч прищурил глаза. - Мира не хотите… В последний раз спрашиваю - или согласишься, или ляжешь вместе с кузнецом в землю! Я ведь знаю, что его семейка тоже с вами. И черный, с той, крашеной бабой, тоже. Мы ведь всех найдем, парень! И тогда - извини... По-другому беседа пойдет.

- Сыч, что с ними разводить? Давай кончать, да за остальными! - предложил Бес, выражающий свое нетерпение больше всех остальных бандитов.

Сыч презрительно посмотрел на него.

- Да? А по лесу и травам шастать, зверя искать, ты будешь? Нет уж, поели сладкого… И хватит. Умнее пора становиться. Куда они денутся? Сломаем… Всю долину прижали, неужто, этих не сможем? Убить всегда успеешь. А поселок их посмотреть - не мешает. Вот ты и уговори - типа, добровольно…

Высокий и широкоплечий Бес злобно посмотрел на кузнеца - тот успел в схватке заехать ему в нос, отчего тот разнесся не меньше, чем у самого Стопаря.

- Давай, старик, топчи дорогу к своим бабам. Не то… - он показал длинное, остро заточенное лезвие.

- Шел бы ты, знаешь куда? Придурок…

Бес сплюнул на землю, возле себя, и сквозь зубы негромко произнес:

- Ты, тля вшивая, будешь нам пургу гнать - сядешь голой жопой на...

Договорить он не успел. Бандит, неосторожно приблизился к силачу на расстояние удара, и Стопарь, не размахиваясь, быстро и точно двинул вперед своим здоровенным кулачищем. Бес согнулся в три погибели и, хватая воздух ртом, повалился на землю. Мгновенно замелькали ножи и стальные прутья, а кое-кто приподнял и нацелил на нас самострелы…

- Тихо, мальчики.

Сквозь возбужденную толпу прорвалась маленькая девушка, и, оттолкнув растерявшегося верзилу, ловко и жестко сбила с ног одного, второго, после чего встала возле Сыча. Недобро усмехаясь, со зловещим выражением на лице - это была Ната…

Она держала в одной руке мой лук со стрелами и меч, в другой - свой дротик.

- Ты, бля!

Сыч что-то попытался сказать, но Ната оборвала его недвусмысленным жестом - дротик сразу уперся ему в горло...

- Тихо... Я же попросила?

Она произнесла это, почти не разжимая губ. Я видел, как горят у нее глаза, и подумал, что жизнь предводителей бандитов находится сейчас на волоске. Похоже, он и сам понял это... Не давая ему отойти, Ната протянула мне оружие, которым я не преминул воспользоваться. Меч сразу перешел в руки Стопаря и могучий богатырь, спокойно и уверенно, взмахнул им над головой. Раздался такой свист, от прорезаемого лезвием воздуха, что ближайшие к нам члены этой стаи, неуверенно попятились назад... Стопарь взмахнул еще раз и выставил клинок перед собой, готовый насадить на него любого, из тех, кто захочет нарушить незримую границу... Он рубанул пару раз наискось - два деревца свалились к моим ногам, как подкошенные, создав естественную преграду, мешавшую бандитам напасть с боков. Внезапно появившаяся, Ната, продолжала удерживать Сыча - наконечник дротика процарапал на красной шее этого подонка багровую полоску. Она вынудила его прислониться к стволу осины. Отступать дальше стало некуда, и он начал задирать голову вверх.

- Ната.

Я спокойно окликнул девушку. Она, остановившись, удержала руку, но продолжала угрожать Сычу, не давая тому даже пошевелиться. Бандиты, опомнившись, вновь стали смыкать кольцо окружения. Им противостояло только три человека, и одним из них была девушка! Я знал, что ее рука не дрогнет, и кто-то найдет свою гибель от ее броска, но потом, чье ни будь копье или нож вопьется и в нее… Их слишком много для нас. Это вполголоса заметил и Стопарь, приготовившийся драться до последнего. Мы, не сговариваясь, стали спина к спине, и только Ната оставалась в некотором отдалении. Я увидел, как к ней сзади подкрадывается один из тех двух парней, с рожами дебилов…

- Не так уж они и глупы... - Мысль мелькнула и пропала, а вслух я быстро произнес:

- Ната, сзади!

Надо отдать должное, она знала, как надо обращаться с этой сворой… Ната не стала поворачиваться - в противном случае Сыч мог перехватить ее руку и обезоружить. Нет, она просто, выразительно посмотрев в глаза Сыча, решительно надавила древко...

- Нет! Все назад! Назад, сучье вымя!

Он захрипел и вцепился ногтями в кору дерева. Опешивший даун переминался на месте, не зная, как поступить – приказ из уст вожака не оставлял сомнений и относился именно к нему! Банда, изготовившаяся к нападению, тоже остановилась в нерешительности.

- Ша! Хорош базарить! Уходим мы, слышь, бешеная? Уходим!

Бандит с рассеченной губой, растолкав дружков, угрюмо смотрел на нас и жестом отпихивал своих приятелей в сторону леса.

- Отпусти Сыча, слышишь? Мирно поговорим…

Стопарь небрежно заметил:

- Ага, как же… Хлебалку только пошире раскроем. Дар, не верь им.

- Не верю, - коротко отозвался я, переводя натянутый лук с одной физиономии, на другую. Ната, чуть скосив глаза, разглядела того, кто замер в нескольких шагах позади девушки - второй из близнецов-даунов, вскидывал руку…

- Нет! - вырвалось у Грева. Ната, услышав крик, пригнулась. Брошенное копье переломило дротик, как спичку, и впилось в дерево возле самой шеи Сыча. Тот осел от испуга и только судорожно что-то пытался сказать.

- Мразь! - знакомый, звонкий голос донесся из-за кустов. Вслед за ним раздался резкий свист, и близнец схватился за горло! Стрела пробила шею зэка насквозь! Окровавленное лезвие выскочило с другой стороны, вырвав целый клок мяса. Тупое выражение на лице уголовника сменилось ужасом, он поднес руки к шее, захрипел и повалился на живот. Ната, не дав Сычу даже охнуть, мгновенно сменила сломанный дротик на нож и приставила его к животу вожака. По ее насупленному взгляду, по побелевшим косточкам на пальцах, главарь банды ощутил, что жить ему осталось очень мало…

- Стойте, мать вашу!

Услышав срывающийся на визг, голос своего предводителя, бандиты вновь опустили оружие. Несколько секунд все молчали. Потрясенные тем, как хладнокровно и беспощадно действует наша команда, как молниеносно разделались с одним из врагов, банда, воочию увидев, что у нас слова не расходятся с делом, теперь не решалась перейти в наступление... Решающий момент, пока еще что-то можно было исправить, был упущен. Из чащи раздался громкий свист!

Все, не сговариваясь, обернулись к лесу. Оттуда, вырвавшись сквозь заросли кустарника, выбежало несколько человек. Это оказались Сова, Бен, Салли, и Бугай. В траве послышался шорох, и Элина, держа на древке лука еще одну стрелу, нацелилась в грудь поднявшемуся Бесу. Мелькнула еще одна тень, и возле ног Наты возникла Ульдэ. Таежная охотница безошибочно просчитала ситуацию и пришла на помощь наиболее нуждавшейся в поддержке. Присев на одно колено, она почти не видна из-за высокой травы и кустов, но ее лук медленно переводился с одного бандита на другого, и, в отличие от его хозяйки, был очень даже хорошо заметен.

- Кончай! - чуть ли не в отчаяние крикнул тот, с губой… Насколько я успел услышать – это Грев, один из ближайших помощников Сыча. - Давай разойдемся! Слышь? По-хорошему... Мы свалим туда, откуда пришли, вы - к себе! Зачем тебе война?

- Это... Дар! - невнятно прохрипел Сыч.

Было немного забавно и, в тоже время, тревожно видеть, как его сдерживает хрупкая девушка, еще подросток, а сильный, здоровый мужик боится пошевелиться под ее немигающим взором…

- Ну? - коротко бросил я в ответ.

- Грев дело кличет… Давай разбежимся, в натуре. Твоя варлачка и так, нашего, завалила! И еще одного кузнец приложил – точняк, всю оставшуюся жизнь под себя ходить будет! Счет не в нашу пользу! Но мы добрые… простим. А то, сам видишь, моих, все равно, больше. Ну, меня кончите, еще кого, а твоих, сколько ляжет? А ведь мы тут не все - еще и другие найдутся. И что тогда?

Он был прав. Все население нашего небольшого поселка находилось сейчас здесь, исключая Тучу и ребенка. И всех вместе, нас всего только девять. А из них, четверо - женщины. Это означало, что вслед за свистом спускаемых стрел, начнется рукопашная…и они погибнут первыми, несмотря на свой грозный вид. Бандитов вдвое больше, и я не сомневался - все они имеют опыт по пролитию крови. Я горько пожалел о погибшем Угаре - он один мог заменить четверых, в схватке с этими подонками…

- Ну что, мозги раскинул? А то стоять надоело... - Сыч позволил себе немного расслабиться, за что был немедленно наказан - Ната без всяких предупреждений провела кончиком ножа по ткани, отчего на ней проступило красное пятно...

- Эй! Убери ты ее!

- Ната...

Девушка остановилась. Сова плавно сдвинулся в сторону, трое из банды преградили ему путь. Он спокойно отодвинул крайнего и встал возле меня. После этого нехитрого маневра, растерявшиеся от такой наглости бандиты увидели, что мы словно взяли их в кольцо. Это примерно уравнивало шансы…

- Ульдэ! Ната! Змеи!

Девушки отреагировали должным образом. Они обе ничком упали в траву - не зря полудикая северянка столько времени учила моих подруг своим хитростям - через мгновение, словно настоящие змеи, растворились в густом покрове растительности и пропали. Сыч, растерянно озираясь по сторонам, сделал неуверенный шаг к своим.

- Стоять.

Мой оклик заставил его испуганно замереть на месте с приподнятой ногой…

- Ты уведешь своих людей из этого леса. Убитого дебила заберите с собой. Того, со спиной – тоже. Да, мы не хотим войны - твой помощник прав. Но и не боимся. Объясни это тем, кто сегодня не был с тобой здесь, и не в курсе, как стреляют наши девушки. А если кто будет сомневаться в их меткости - на всех излишне любопытных стрел хватит!

Задыхаясь от бешенства, Сыч хрипло произнес:

- Значит так... По-хорошему, не хочешь, да? Ты, умник, запомни - ты сам кровь пролил, первым! Вернее, сучка твоя! Так что за нами должок, кореш... А я, кстати, хотел по-хорошему!

- Всем, кому должен – прощаю! – Я откровенно издевался над вожаком, сознательно избегая малейшей возможности для переговоров. – Ты, все-таки, передай это остальным, Сыч. Если надумаете нас убить - приготовьтесь к тому, что и от вас останется, по меньшей мере, половина. А захочет ли эта половина кормить своими трупами местных зверей – еще вопрос. Я не ошибся? Вижу, твои шавки уже озираются по сторонам – следовательно, не ошибся. У нас здесь такие монстры водятся – ты и в самом запойном кошмаре не видел! Так что торопись к поселку, пока светло…

Он в ярости сверкнул глазами, но так и не решился отдать приказ о нападении. Пропавшие в никуда, Ульдэ и Ната, замершие в готовности Стопарь и Бугай - мы с Совой, готовые недрогнувшей рукой спустить тетивы своих луков... Элина, похожая на свирепую амазонку и Салли, неожиданно для всех, взявшая копье наперевес. Каждый из нас внушал ужас одним своим видом. Это ясно указывало зэкам, что большая часть вражеского отряда будет перебита, едва сделает лишнее движение. И попадать в эту часть, как я и предполагал, никто не имел ни малейшего желания…

- Мы уходим. - Грев, взявший командование зэками на себя, жестом указал на лес. - Без туфты. Но и ты…Скажи своим, пусть опустят луки.

По знаку Грева, тело одного из близнецов подняли на руки и понесли прочь. Стонавшего бандита со сломанной спиной тоже забрали. Все бандиты сбились в кучку - они явно боялись нападения в чаще... Грев уходил последним, пропуская мимо себя всю непрошенную свору. Он на несколько секунд задержался, внимательно смотря на наши суровые лица, после чего тоже скрылся среди зарослей.

- Это обман! – Салли нервно качнула копьем. – Они есть хитрить! Вернутся ночью!

- Проверим… Сова!

Индеец кивнул, скрываясь в траве:

- Уходите в форт. Индеец проводит пришельцев...

- Хорошо. Не убивай никого. Нам не нужно лишней крови! - успел бросить я ему вдогонку. Возле меня появились обе девушки. Элина, содрогаясь, вдруг прижалась ко мне. Ее всю просто трясло…

- Ну что ты, девочка моя? Все обошлось… И ты у меня молодец - всех успела предупредить!

- Я убила… Впервые в жизни, убила!

Она выронила из рук оружие и спрятала лицо на моей груди.

- Я случайно... нет, я целилась! И попала. Как страшно, Дар!

Я увидел, как Ната, не решаясь подойти, смотрит издалека, и позвал ее к нам. Она подошла и нежно обняла подругу:

- Эли… Элинка… Не плачь.

Она тоже растерялась - просто не знала, какие нужны слова, чтобы успокоить вздрагивающую от нервного напряжения, красавицу. Впрочем, я заметил, что и сама Ната не осталась обычной, невозмутимой - миг напряженности закончился и для всех наступал шок…

- Вы забыли, обе...

И та, и другая вскинули на меня глаза.

- В лесу. Если бы мы не убивали - убили бы нас. Помните?

Ната согласно кивнула и слегка нахмурилась. Все-таки, когда было нужно, она становилась настоящей львицей – свирепой и беспощадной! Я не забыл, как девушка прикончила раненого в предгорье…

- Убила и убила, - нарочито равнодушно произнес Стопарь. - Одним гадом меньше. А раз он у вас не первый - тем более. Что жалеть? Они бы нас не пожаловали...

Мы собрали разбросанные вокруг вещи и отправились в форт. По дороге Стопарь слегка отстал и, сравнявшись со мной, сказал:

- Знаешь, Дар… Я ведь тоже, никогда и никого… Не проходилось, как-то. А сегодня бы - запросто…

- Считаешь, это плохо?

Он пожал широченными плечами:

- А я знаю? Раньше и погрозить кому кулаком боялся - от одного вида, люди в обморок падали. А теперь вот, пришлось. Ты не думай, я не подведу, если понадобится. Только вот, как-то, нехорошо это…не по-человечески.

Я вздохнул, поправляя вязанку на спине.

- Что, натерло? Так давай, я понесу?

- Сам. У тебя вон бревно на плечах! Зря рубили?

Стопарь согласно кивнул:

- Что всем поровну - это правильно. И что тот, кто позади идет, без груза - тоже нужно... Так понимаю, на случайность, если какой зверь напасть решит, будет, кому встретить?

Я молча кивнул.

- Вот, вот... Так, о чем я? Ты мне вот что, скажи. Как ты думаешь - мы сами, теперь какие стали? Как были, или как иначе?

- Поясни.

- Ну, я в смысле - звереем?

Он произнес это несколько грустным тоном. Я понимал, что его не очень-то интересует мой ответ...

- Мы люди, Стопарь. Только звери убивают тогда, когда хотят есть… А люди, когда хотят убивать. Но за всех я не в ответе.

Стопарь переложил свою ношу на другое плечо и вдумчиво продолжил:

- А если мы, глядя на таких вот, как Сыч, сами станем такими? Он ведь прав, как ни крути... И придется нам тоже жить, по их, волчьим законам.

- Нет! - я от злости даже прикусил губу. - Не мели чушь. До седой бороды дожил, а пустой болтовне поддался! Да мало ли, что там каждый бандит на уши вешать станет, что ж, теперь, всему верить? Это они так живут - по своим, кровавым законам. Да и не волки они - а так, шакалы...

- Значит, мы будем по другим законам жить? Так? А по каким, Дар? Кто нам их даст?

Я устало отмахнулся от назойливого мужика, во всем старающегося найти скрытый, потаенный смысл...

- Ты меня устал, Стопарь... Прими все, как есть, ладно? Живешь? Живи… И не доставай. Ну, какая тебе истина нужна? И кто я такой, чтобы тебе ее находить? Ты меня и старше, и опытнее - сам во всем разбираться должен. Что, надо обязательно сейчас демагогией заниматься - это плохо, а это хорошо? Был бы ты туп, как те двое - так лежал уже в кустах… Не усложняй.

Он лукаво усмехнулся в густую бороду и негромко произнес:

- Нет… Ты все же, поясни. Ну, прогнали мы их, а дальше что? Как жить будем? Как жили? Не выйдет. Сыч такого позора сегодня натерпелся - теперь всех со свету сживет, но слово сдержит - банда к нам вновь заявиться! Не сегодня - так завтра…а стычки не избежать. Или, мы примем его условия - как все, в долине! И тогда станем жить спокойно…от оброка до оброка.

- Не слышал я что-то никаких условий.

- Ага. – Стопарь даже остановился. – Я, по-твоему, дурак полный? Ну, не дал ты ему их озвучить – так не факт, что не понял!

- Я их не приму.

- А что так? Крови меньше…

Я искоса взглянул на смеющегося здоровяка и покачал головой:

- Сам знаешь… Не будем мы так жить, как все. И дань банде - давать не станем.

- А ты все ж подумай… - Стопарь неожиданно посуровел. - Я не из праздного любопытства тебе тут покоя не даю. Ты, хочешь того, иль нет - а среди нас всех - первый! И уже многие о том знают. Как думаешь, люди в форт еще придут? Можешь молчать, я сам отвечу - придут! А как думаешь, с чем? Не еда, не жилье - это все, дело наживное… Их другое интересовать станет! И тогда - тянуть больше станет нельзя! Твое слово будет решающим, вот так…

Он вздохнул, вновь перебрасывая бревно на другое плечо.

- Придут, Дар. Это точно. Не мы одни сюда собирались... это ярмо на шею никому не в радость. Скоро объявятся у нас помощники.

Я молчал, не зная, что ответить на неожиданную тираду могучего старика.

- Ты не обижайся. Пока нас мало, живем вроде, как душа в душу. Без ссор, без споров. Ты сам хоть, замечаешь? Что сказал, то и делается. А прав ты, не прав - дело второе. Зато, одно мнение - для всех, и дела для всех, тоже одни. А появятся другие - им привыкать сложно. Не каждый сможет с воли в обузу влезть.

- У нас обуза?

- Ну, не совсем так… - Стопарь досадливо поморщился. - Просто, у них там, везде, - он сделал широкий жест, охватывающий, по его мнению, всю долину. - Привыкли к другому. Каждый, сам по себе… И каждый - сам за себя. А у нас - все вместе. Один за всех - все за одного. Так труднее…

- Я в командиры для всех не набиваюсь.

Он посмотрел на меня недоуменно и хлопнул широкой ладонью по ляжке, отчего из шкуры, свисавшей у него ниже пояса, вылетело вместе с пылью несколько волосков.

- Да ты что? А что нам Натка…жены твои говорили? Что, как ты решил - так тому и быть! Или, не правда, это?

- Правда. Да только не для всех такой уклад годен. Здесь - такой. Там иной. Ты что, как Сова, меня хочешь в вожди произвести? Хорош вождь… едва врага не прозевал! Если б не Элина - они уже всех прикончили.

Он вскинулся и в сердцах остановился, преградив мне дорогу.

- Да пойми же ты! Людям порядка хочется! Хоть, какого ни будь! Что, мало они вынесли за все время? А та анархия, тот беспредел, который везде творится, лучше, что ли? Да в поселке уже все знают - здесь, у нас, в форте, твое слово - закон. И, кто к нам придет - тоже будет считать его законом. Даже ты сам, хоть этого потом, может и не захочешь - а будешь подчиняться собственному слову! Потому что, слово вождя - вождь нарушить уже не вправе. А ты - вождь!

Я тоже остановился и многозначительно покрутил пальцем у виска. Стопарь расхохотался так, что на его звучные раскаты оглянулись все остальные.

- А… Что с тобой говорить, - он махнул на меня рукой. - Поживем - сам поймешь. Только помни мои слова - без вожака, в стае, грызня начинается. А у нас - только тебе им и быть. Кстати, не вожаком - вождем!

Он легко набрал скорость и ушел вперед. Ната, державшаяся поодаль во время нашего разговора, приблизилась и пошла рядом.

- Устала?

- Ничего, я донесу. О чем вы спорили?

Я пожал плечами:

- Да ни о чем... Стопарь от меня программу партии и правительства требовал, плюс конституцию и кодекс...

Ната, несмотря на недавние события, не смогла сдержать улыбки и прыснула в кулачок:

- А я думала, что вы о чем-то серьезном говорили!

- Он о серьезном. Он хочет...

Я сам себя оборвал, не зная что говорить… А что, в действительности, хотел от меня Стопарь? До сих пор мы не создавали особых проблем друг другу, но, если в форт, и в самом деле станут приходить еще люди - чем это закончится?

- Не слишком ли я много на себя беру, Ната?

Она выслушала меня и с некоторой задумчивостью, ответила:

- Он прав... А ты, на самом деле, ничего не замечал? Странно, а ведь все старались выполнять твои указания в точности.

- Разве я не ошибаюсь?

- Пока - нет. Потому и выполняли, без споров. Но, когда нас станет больше - появятся и споры. И тогда слова Стопаря уже не будут звучать с иронией.

- Ты тоже хочешь называть меня вождем? Бред полный… Ната, ты хоть помнишь, какой век и год у нас?

- А ты уже вождь, милый... И год тут не причем, - она коснулась моей щеки губами.