Глава 4

Я молчал… Можно сколько угодно изображать из себя страуса и прятать голову в песок - проблемы от этого не исчезнут. То, чего я опасался, случилось. Бандиты пришли. И теперь, хочется того, или нет, мне придется принимать решение. Собственно, выбор, по-прежнему, невелик. Либо, склонится перед зэками, либо, бросив все, прятаться в прерии и лесах долины…

Бен вернулся через несколько часов. Он проследил за уголовниками, спешно уходящими прочь, и, лишь когда твердо убедился, в их желании вернутся в поселок, повернул назад. Других зэков в лесу не оказалось - по крайней мере, ему они не попались. Я такой уверенности не разделял. Черный лес тянулся на два дня хода в разные стороны, имел множество оврагов и возвышенностей, за которыми легко спрятать большой отряд, да и вообще, затеряться бесследно…

Мы покинули опушку и почти бегом направились к берегам Синей, домой. По возвращении я кратко обрисовал ситуацию Элине и Салли, после чего велел собираться… Салли, спросила, что мы намерены делать - Ната указала на север, в сторону холмов. Где-то там расположил свое типи Сова, ближайшая остановка, которую я собирался сделать, должна произойти именно там. Что до них - они вольны поступать, как считают нужным… Выслушав мои пояснения, она перевела Бену, а тот, хмуро глядя перед собой, объявил, что, дав слово один раз, он его не меняет. Он будет следовать моим приказаниям, и, если мы решим драться с пришлыми, не останется в стороне! Именно тогда я вдруг осознал гнетущую ответственность, за судьбы доверившихся мне, людей… Мы вооружили их из наших запасов, набрали провизии на неделю, а все, что можно спрятать - зарыли в землю или укрыли в пещерке. К сожалению, нельзя было спрятать сами дома, но мы уже ничего не могли с этим поделать. Мне щемило сердце - жаль стольких трудов, вложенных в эти постройки. Жаль удобного и красивого места. Но защитить его - нереально. По утверждению Ульдэ, бандитов насчитывалось не меньше сотни. Крошечная горстка, для такой огромной территории, каковую представляли собой прерии, но, огромное - по сравнению с общим количеством разрозненного населения долины. Что могли сделать пятеро взрослых и маленький мальчик? А то, что они вернутся в гораздо большем составе, не вызывало сомнений. Дорога через лес разведана - и эти четверо появились не случайно.

Но выступить мы не успели. Я еще решал, куда направить нашу группу, чтобы сбить со следа возможных преследователей, когда чувство внезапной тревоги резко заставило бросить внимательный взгляд на ближайшие заросли. Совсем рядом послышались голоса, и мы, чуть ли не в панике, схватились за оружие. Я клял себя последними словами - дважды в день совсем позабыть про осторожность и не выставить часовых! Девушки встали рядом со мной, сжимая в руках луки. Бен изготовил копье, а я выхватил меч…

К подножию возвышенности, где находился наш стан, подходили Стопарь, Бугай, и, тяжело ступавшая, грузная жена кузнеца - Туча. Глядя на нас, поднявших оружие и изготовившихся к бою, они опешили, и, потеряв дар речи, не могли произнести ни слова. Затянувшееся молчание прервала жена Стопаря. Она ойкнула и кинулась грудью, наседая на поднятые перед ними копья Бена и Салли.

- Дар! Салли! Вы что, с ума тут сошли? Да что такое, в самом деле? А ты что, язык проглотил, что ли? Скажи, зачем пришли-то, видишь, как смотрят?

Стопарь, опомнившись, произнес:

- Ну, дела... Ты, вот что, это… опусти копье. Ненароком, зацепишь кого. Разве вас в поселке так встречают?

Я опустил клинок и махнул остальным, чтобы сделали, тоже самое.

- Не обижайся, Стопарь, но мы все сейчас не в себе... У нас гости побывали.

В синих куртках. Так что, сам понимаешь…

Стопарь недобро прищурился:

- Зараза... Раньше нас, что ль? И сюда добрались, значит. Чего сотворили?

- Ничего. Только желание изъявили. Ната одного проучила... Слегка. Остальные решили уйти. Только мы думаем, они вернутся, и в следующий раз их будет больше. А что вас привело в наши края?

Стопарь замялся:

- Да вот, вишь, какое дело… Надумали мы, сменить место. Ну и, хотели у тебя спросить, не примешь ли в свою компанию? Бугаю тут больно понравилось, когда он вам помогал после охоты шкуры перетаскивать! А теперь даже не знаю, что и сказать...

Мы переглянулись с Натой - если переселение будет идти такими темпами, то скоро в поселке никого не останется!

- Хорошо, я сам скажу. Запретить здесь вам обосноваться, я не могу - долина принадлежит всем, и любой может жить там, где его душа пожелает. А вот насчет компании… Ты, кажется, несколько постарше меня будешь, Стопарь. А я здесь, за главного... Захочешь ли ты это снести?

Он огладил бородку и степенно произнес:

- А я, милок, не первый год на свете живу, кое-что понимаю... Я к вам с Совой давно приглядываюсь, и выводы свои имею. Сова, конечно, прав, коль для всех равноправия ищет… Да только жизнь, она так устроена, что хочешь, не хочешь - а приходится к какому-то берегу прибиваться, либо на месте тонуть. А мы не для того такие беды выдержали... То, что ты помоложе меня, оно только к лучшему - глаз зорче да руки крепче. А мы, - он обвел свое семейство рукой. - Помощники тебе будем. Вместе, все полегче… А, что до банды - так мне эти синеблузые тоже, как кость в одном месте! - он скрипнул зубами. - Пока свое здоровье имеется, помогу и чужое подпортить, коль вновь пожалуют!

Они с Бугаем расправили плечи, и я, поневоле, залюбовался крепкими богатырским формами отца и сына. Жена Стопаря облегченно сказала:

- Ну, слава тебе, господи! Чуть не поубивали друг друга-то. Что стряслось, рассказывайте - вроде, спешить уже некуда?

- Спешить? - Я на минуту задумался… Возможно, старуха и права. Раз меня приглашали - хоть и в довольно странной форме! - на разговор с главарем, то, в ближайшей перспективе, ждать нападения не приходится. Если он, конечно, не воспримет мой отказ как личное оскорбление…

Приход громадного умельца повлиял на соотношение сил, и теперь нас и без Совы насчитывалось четверо крепких и здоровых мужчин. Если учесть, как ловко обращались с луком и стрелами мои девушки, то, боеспособных, шестеро. Понатаскаем Салли - будет семеро! Совсем неплохое количество, способное дать отпор возможным налетчикам… И, все равно, слишком мало, если придет действительно крупный отряд!

Мы остались. Отговорил от немедленного ухода Стопарь. Он рассказал нам о том, что сейчас происходит в долине. Сыч - главаря банды все называли именно такой кличкой! - и его свора, не стали полностью переселяться в поселок. По неизвестным никому причинам, они предпочитали держаться на отдалении. Их лагерь, как мне и пояснил кузнец, находился где-то в предгорье, на юго-востоке, за Скалистым озером. Сами зэки называли его Клан. Туда они уносили еду, отобранную у жителей селений. Сыч держал всех в кулаке - даже бандиты упоминали его имя с некоторым испугом. Стопарь выяснил: то, что творилось в самом начале, не было санкционировано главарем, и, кому-то из распоясавшихся зэков, крепко влетело за самоуправство. Но и прежней свободы у людей резко поубавилось. Хоть Сыч и не хотел сразу обострять отношения с жителями долины, руководимая им банда слишком во многом нуждалась. Он обложил все становища своеобразным налогом: мясо, шкуры, коренья… и молодые женщины. Этот налог оказался для селений самым страшным… В ответ гарантировалась безопасность, от самих бандитов, и то, что, по прошествии некоторых дней, женщины будут отпущены обратно. После нескольких ночей в логове банды, женщины действительно возвращались назад, опустошенные физически и морально. Но - живые… Точного количества никто не знал, полагали, бандиты держат в Клане не менее семи-восьми постоянных девушек, подвергая их постоянному насилию.

Однако, возвращать уже уведенных девушек, которых похитили до ультиматума Сыча, никто не собирался - я сразу вспомнил про Анну… Аптекарь - он так и привлекался бандитами для выполнения мелких поручений - побывал у них в скалах и видел тех, кого увели в первые дни. Из трех женщин поселка в живых осталось две, одна, не выдержав постоянных издевательств и побоев, покончила с собой - спрыгнула с высоты на камни. После этого, Сыч вроде как запретил слишком грубо относиться к двум оставшимся, и тем, кто был вынужден приходить в предгорье по его требованию. Но никто не мог спасти их, оттого, что требовалось здоровым и большей частью, молодым мужикам. Ночью эти несчастные буквально рвались на части. Озверевшие от воздержания, зэки не давали женщинам ни минуты покоя.

В поселках и небольших стойбищах долины люди вынуждены были согласиться на условия Сыча. Попытки отказаться пресекались жестоко - бандиты просто убивали не подчинившихся, зачастую после долгих и мучительных пыток. Наказывать предпочитали мужчин – девушек и женщин, зэки насиловали, вовсе не считая это чем-то особенным… Во всех крупных селеньях постоянно находились представители Клана. Сами они предпочитали называть себя «братками», или, как бы в шутку - «урками» … - суть от этого не менялась. Бандиты оставались бандитами… Клан и его деяния не сходили с уст мирных людей. Откуда они появились - никто не знал. Бывшие зэки отмалчивались, да и не очень-то охотно вступали в разговоры с жителями долины, предпочитая общаться между собой. Слух о том, что они пришли из-за гор, никем не подтвердился, но правды не знал никто. Стопарь, - да и не он один! - весь извертелся, пытаясь узнать, где те, столько времени скитались и как попали к нам. Но, похоже, что запрет на эту тему наложил сам Сыч - никто из уголовников до сих пор не произнес о своем прошлом ни слова. Зато, о людях долины он хотел знать все! Разведчики Сыча проникли во все отдаленные области, где жили люди и наложили свою лапу на каждое поселение, где проживало более десяти человек. Восстать против бесчинств и грабежа, после нескольких показательный казней, не осмелился никто… Единственный случай, когда его свора получила отпор - когда посланцы Сыча наткнулись на группу Лешего. Вроде как там погибло двое, или, трое человек, из банды. Стопарь видел этот отряд - многие вернулись в крови и сразу обратились к Доку. Главарь действительно понимал: в долине есть люди, которых ему следует опасаться. Обо мне, Белой Сове, исчезнувшем Черепе и не менее неуловимой Ульдэ - знали. Почему Сыч до сих пор не послал своих людей расправиться с нами, не понимали. Скорее всего, это связывалось с тем, что он еще не до конца уверовал, что подчинил своему влиянию всю долину. В самом деле - имея в руках всего сто человек, трудно рассчитывать на покорность земли, где могут жить десятки тысяч! Стопарь пояснил - «синие», несмотря на показную свирепость и храбрость, не очень-то любят покидать поселок. Прерии не являлись местом, удобным для прогулок, и некоторым из бандитов пришлось это познать на собственной шкуре.

Кузнец изложил все на одном дыхании. Я спросил:

- А вы? Как вы сами это пережили?

- После того, как они забрали Анну… - он оглянулся на свою жену. - Туча совсем сдала… Мои старшие сыновья погибли, не успев привести в дом снох. У нас никогда не было дочери, а она еще надеялась, что та станет ей невесткой. Бугай-то, хоть и вымахал с версту, не женат еще. Девок, в долине, пруд пруди. Гулял… дело молодое. Да, не по ее, вышло...

Он вздохнул:

- Жаль ее. Совсем молодая, да попала в такую погибель...

- И никакой надежды?

- Какая надежда? Ее этот договор не касается. Это других отпускают, когда срок приходит. И то, с оговорками да издевательствами. А не пойдут - селение, из которого их взяли, пожгут или кого на нож поставят. Я главаря сам видел - этот гад, зря слов на ветер не бросает. Они одного парня, когда тот кинулся свою подружку отбивать, по его приказу живьем в землю закопали… Там потом все шевелилось полдня - догадываешься, почему? А та девчонка, которая с собой покончила? Кто его знает, сама она со скалы спрыгнула, или помог кто? Аптекарь рассказывал - страшные у них порядки. Мало того, что уголовники - но, вроде как, и наказание у них, для своих, особое... Будто бы виновных съедают! - он вздохнул и продолжил. - Может, и треплется. Специально, чтоб народ здесь запугать. Все одно - звери они... Я бы этого Сыча собственными руками придавил!

Он стиснул кулаки. Я посмотрел на его ладони - массивные, тяжелые… Этот здоровенный силач мог ими сломать шею у волка, а не то, что человека…

- Вас не тронули?

- Оттого и здесь сейчас. Попробовали, а как же! Сам помощник Сыча наведался, чтобы лично распоряжение своего пахана передать. Это, мол, дань мне, за кузницу - а то пользуюсь безо всякого на разрешения. А буду для них ножи поставлять, топоры и прочее - буду жить. Ну, я и послал его, по известному адресу, куда подальше… Те, кто рядом стояли, возмущаться стали - он их вроде как успокоил, ушли мирно. А вечером заявились, по новой, уже без главарей. Сынок одному челюсть свернул, сам в прерии подался. Туча до этого на пристань вышла, меня искать. Шум поднялся… Ну, я на рыбалке был, как услышал все - старуху в охапку и следом! Потом вдоль Змейки на север, погодя свернули и в степи. Через Низины. Страху натерпелись - места гиблые, не для людей… ну да прошли. Если они нас и ищут - пусть порыскают, по разнотравью! Только следопыты из них хреновые - черта лысого найдут, не то, что меня с сынком!

- А в поселке… Там понимают, куда вы пошли?

- С этим все заметано - ни одна душа не в курсе. Они думают, что вы здесь одни, не считая их… - он кивнул на Бена и Салли. - А других мы и сами звать не стали…

- Сколько вообще бандитов в поселке?

- Постоянно? Двадцать-тридцать. Иной раз другие приходят, из Клана, за жратвой. Соберут дань, переночуют, парней, кто попадется, измордуют - и к себе, в предгорье. Бывает, что мимо проходят - если в другом поселке для них все приготовили. Сыч типа велел никого не трогать, под страхом смерти - понимает, гад, что народ разбегаться станет! А ему надо всех вместе держать, чтобы было с кого требовать! Ну и Святоша наш, подначивает - мол, не хотели к нему в свое время прислушиваться, вот и накликали на себя новые испытания. Да только, что-то против банды ни слова не говорит, только о смирении… Думаю, потому Сыч с ним и связь держит - уж очень хорошо проповеди монаха помогают людей в узде держать.

- Сыч сам часто приходил?

- Пару раз точно было, - Стопарь нахмурился. - Он не любитель, как я понял, ноги бить. Предпочитает шестерок посылать. Вот и к тебе - послал… Слышал я, краем уха, что насчет тебя у него какие-то планы имеются. Подробностей не ведаю - не посвятили к сожалению. Вот и думай - какого ему надо? Медлить нельзя, Дар…- Стопарь угрюмо повертел в руках наконечник копья, который прилаживал к длинному черенку. - Они со временем все к рукам приберут. И мы в стороне не останемся - сюда снова придут. Ты их уже два раза уделал - когда одному руку рассек своей игрушкой, да сейчас, когда, говоришь, девочка твоя дротиком другого пришила. Эти - обид не прощают! Так что прав твой дружок. Сова. Или вы их мочить начнете, или, они с нас всех шкуру живьем снимут. Воевать с бандой, вроде как глупо - силы слишком уж неравны. А терпеть нельзя! Так что, переночуем - и давай в холмы, к индейцу, как вы и собирались. Может, всей толпой, что и решим, насчет дальнейшего житья-бытия... Про меня не спрашивай - назад ходу нет. Мы, в любом случае - с вами. Хотелось, конечно, спокойно пожить на старости лет, да после всего, что пережить пришлось… Не судьба.

- Три раза. Три раза я уже им дорогу переходил, - я рассказал о случае на берегу Змейки. - … Ты говоришь - им не до нас? Эти четверо, что приходили - может, и разведка, а может, и нет. Один что-то упоминал про то, что меня в поселок зовут. Не этот ли слух ты мне поведал? И, если так, что нужно от нас Сычу? Убить меня и индейца проще втихаря, не на людях - меньше крови, всем спокойнее. Зачем ему людей будоражить? Если, действительно, что-то надо - значит, придут. Пускай.

- Ну, ну. - Он посмотрел в сторону далеких холмов. - Пускай… а мы, так полагаю, уже свалим в ту сторону, да? Собак у них нет, по следам ходить - необученные, так что пусть ищут, ветра в поле!

- А вот тут ты ошибся…

Я прервал кузнеца. Все умолкли, пораженные тем, что я ему возразил. Никто не знал, что на днях ко мне подошел Бен, и, отведя в сторонку, сильно запинаясь и мучительно подыскивая известные ему слова, с большим трудом попытался объяснить про обнаруженный им способ оставить бандитов, в дураках. Он подвел меня к берегу возле скалы, и, предложив все увидеть собственными глазами, куда-то исчез. Я ждал. Бен появился на вершине, сбросил вниз веревку из лианы, после чего спустился по ней прямо в воду. Я ждал - пока, ничего не понимая… Мулат нырнул. Прошла пара минут - ничего. Уже волнуясь - вода в Синей не позволяла долго в ней находиться, по причине очень низкой температуры! - я подошел поближе. Инженер не появлялся. Лишь когда я уже собрался звать остальных, почти уверенный, что, по какой-то оплошности, наш новоприобретенный друг погиб - тот возник на добрую сотню шагов выше по течению, уже на возвышенности и махая оттуда руками. Я подбежал к мулату:

- Объясни?

- Бен прыгать вода! Бен нырять глубоко… Дырка в земля!

- Дырка?

- Дырка, дырка! - он обрадовано схватил меня за руки. - Бен найти дырка на берег, низко… низко…

- Ниже уровня воды?

- Йез! Низко вода! Бен нырять дырка - есть лаз! Лаз ползти!

Я выдохнул, уже догадываясь, что произошло… Мулат, случайно, рыбача, упал с обрывистого берега в воду, и, пытаясь, справится с течением, нырнул вниз. Там его втянуло в отверстие, где, как он вначале решил, его уже ждет смерть… Вместо этого, он, карабкаясь по скользкой глине и гальке, смог взобраться в самой дыре выше уровня воды - и оказался в чьей-то покинутой норе. Разбираться, кто был ее хозяином, ему и в голову не пришло - мулат как можно быстрее решил ее покинуть. Но, вернуться назад, тем же путем, каким он сюда попал, стало нереально - мощное течение у скал не позволяло прыгнуть назад, не подвергаясь риску быть переломанным о камни на дне. Бен пополз вперед, благо, нора, хоть и очень скудно, но, странным образом освещалась, будто ее усеяли тысячи крохотных фонариков. Выход обнаружился за несколько десятков шагов от скал - среди густых скоплений довольно колючего кустарника. Растения тянулись на несколько километров вдоль реки, и любой, кто рискнул бы в них забраться, мог поплатиться за это собственной кожей - так сильно были они усеяны острыми и длинными шипами. Мулату тоже досталось, но он, все-таки, выполз к самой воде, где и понял, что это - еще один путь к спасению, на случай атаки уголовников Сыча. Услышав сумбурный рассказ, я велел ему молчать. Для того чтобы попасть в воду, как это сделал сам инженер, и при этом не оказаться под стрелами бандитов, следовало оказаться на второй скале - а до нее не так просто добраться! Без этого весь смысл его находки пропадал… Но теперь, раз у нас появились новые помощники - можно рискнуть!

Слушайте… - я встал и повысил голос, обращаясь сразу ко всем. - Еще утром уйти хотел - теперь считаю, нужно остаться! Дом покидать не станем! Подойти к нам незамеченными, при надлежащей охране, нельзя - сами видите. Народу стало больше - можно постоянно, кого-нибудь, сторожевым оставлять. Если что, все на скалу поднимемся, а с нее, на соседнюю переберемся. Там нас никакой банде не взять. Вода кругом, рыбы полно - только невод забрасывай. Пусть ждут, пока не одуреют. А у кого нервы первым не выдержат - это мы еще посмотрим! Кроме того, есть тут один любитель купаться… он все и расскажет, а Салли - поможет понять. Так что, с этого дня начнем готовиться к приему гостей… незваных.

- Ты серьезно? - Удивленные глаза Наты скользнули по моему лицу. - Уверен? А Сова? И что нам должен рассказать Бен?

- Шаман сам объявится. Он должен прийти именно сюда - вот и будем ждать индейца на месте, как условились.

Я умолчал о том, что индеец не станет подходить прямо к дому - с некоторых пор, меры предосторожности не казалась излишними. Только Ната знала об этом, но она не распространялась о наших секретах.

Когда Салли перевела взволнованную речь своего спутника, моя идея остаться, уже не выглядела такой безумной. Вместе с Беном мы поднялись на самую вершину - с нее когда-то мы с Натой смотрели на прерии, когда впервые пришли в эти края! Как недавно это было, и как много событий уже успело произойти… Он приготовил множество крепких веревок, сплетенных из длинной и прочной травы-лианы, и мы подняли их наверх. Сделав петлю на одной, я стал набрасывать ее на одиноко торчащий из соседней скалы, пик. Бен взялся за свободный конец, ему взялся помогать Бугай, которой пришел нам на помощь, и мы, втроем, натянули сплетенную из травы веревку, как струну. После этого, Элина - она вызвалась сама! - обвязавшись для страховки другой веревкой вокруг пояса, повисла на канате и стала перебираться на другую сторону… Она, без проблем, перелезла на соседнюю скалу - веревка выдержала, и я, порядком натерпевшись страха за девушку, кивнул одобрительно.

- Крепи!

Мы бросили ей еще пару канатов, Элина накрепко привязала их к выступам на скале, и вскоре нами был сооружен веревочный мост, по которому мы теперь могли перейти на ту сторону, в случае появления бандитов. Его не следовало оставлять постоянно в подвешенном состоянии - от сырости, стебли травы размокали и теряли упругость. После того, как укрепили в камнях несколько штырей, лестницу смотали и укрыли шкурами на вершине. Пока один человек - а больше и не требовалось! - сдерживал наступающих на скале, остальные без проблем могли подготовить переходной мост. Разумеется, некоторые припасы и вещи перенесли сразу, где и укрыли их от непогоды в щелях, которые нашли на той стороне. Я давно присматривался ко второй скале, и теперь был рад тому, что совместными усилиями мы получили к ней доступ. С нее можно спокойно ловить рыбу, а от прерий его закрывала первая скала. Это означало, что мы могли не опасаться стрел и копий чужаков, если только они не имеют, что-нибудь, страшнее луков и арбалетов. Стопарь только подтвердил мое подозрение, на сей счет. На ремне у Сыча и еще нескольких пришлых, он увидел прикрытые куртками, кобуры, а в тех - рукоятки, сильно схожие, с рукоятками пистолетов… В конце всех приготовлений, Бугай, плавающий как левиафан, нырнул в указанное Беном место - и вышел наружу точно там, где я увидел самого мулата. После, тот же самый трюк провел и я, затем обе девушки - и каждый, без особых проблем, смог повторить маршрут мулата. Салли, не отличавшаяся храбростью, отказалась наотрез. Бену пришлось повторить прыжок вместе со своей спутницей - что едва не стоило ему жизни. Вход в отверстие был слишком узок, течение - сильным, и, лишь способность мулата надолго задерживать дыхание, помогла ему выдержать, пока Салли вползет в нору. Оставался мальчик - но тут решили поступать по обстоятельствам. Только Стопарь не стал прыгать, заявив, что в случае чего, сделает все, что от него потребуется. Туче мы не предлагали - слишком тяжело тучной женщине взбираться без особой нужды на скалы, а прыгать в обжигающе ледяную воду - тем более! Свечение хода обуславливалось оголенными корнями растений - еще одна загадка, на которую мы и не пытались найти ответ….

У нас стало три жилых помещения - объединенными усилиями мы очень быстро достроили дом Бена и Салли, и воздвигли жилище для Стопаря и его семейства. Теперь, нас, заготавливающих лес для построек, постоянно охраняли девушки, дежуря примерно в ста, ста-пятидесяти шагах от опушки, где мы рубили деревья. Глядя на то, как споро продвигаются работы, я стал подумывать о постройке настоящего ограждения, вокруг всего нашего маленького поселка. Иными словами - крепостную стену. Тогда, он бы превратился в укрепленный форт, куда не так-то легко попасть извне… Но, лелея такие мечты, я все же понимал - несколько факелов, лавина стрел из арбалетов - и эта стена не сдержит толпы нападавших. Главное условие для защиты «форта» - люди. А их, как ни крути, слишком мало… Тем не менее, нас не оставляла надежда, что к нам начнут сходиться многие недовольные новыми порядками. Всем, почему-то, казалось, что пример Бена и Салли, а теперь еще и Стопаря, вызовет немало подражателей, и, через некоторое время, у нас окажется немалое количество мужчин и женщин, способных дать отпор банде. В таком случае, и постройка форта и даже стена, уже не будут выглядеть утопией.

В преддверии подобного исхода я вспомнил о колодце, идею возведения которого постоянно упоминал Бен. Четверо мужчин и женщин справились с задачей, которая могла стать слишком тяжелой, без участия обладающих неимоверной силой Бугая и его отца. Всего за четыре дня мы выкопали глубокую яму, причем, предположение мулата оправдалось полностью - вода на дне появилась буквально через полчаса, после того как был вытащен последний мешок с землей! Стены колодца укрепляли вертикально поставленными бревнами - всю конструкцию, бывший инженер рассчитал самостоятельно. Бывший - лишь потому, что развернутся, в полную силу, Бену мешало отсутствие техники и рабочей силы. Мулат хитроумно соединил их несколькими распорками, после чего бревна обрели устойчивость и уже не грозили накрениться в ту или иную сторону. Я еще немного сомневался, опасаясь, что вода в нем будет не настолько пригодной для питья - глубина колодца составляла восемь метров и казалась мне недостаточной. Но Бен уверенно заявил, что этого опасаться не следует. Он обследовал прибрежные склоны, и, увидев множество выходов песка, сказал, что вся поступающая в колодец, вода, будет предварительно очищена - собственно, вся затея с колодцем была задумана только поэтому. Не будь выхода песков близко к поверхности - наша копка могла продолжаться в пять раз больше… Так, как во время работ никто из синих нас не потревожил, мы немного успокоились. Однако, вопреки ожиданиям, из селений, где жили обитатели долины, больше никто не пришел… Не появлялся и Сова - и я начинал не на шутку тревожиться его отсутствием.

Стопарь посматривал на то, как я живу с моими девушками и, покусывая себе усы, только вздыхал - его громадный сынок и не думал о том, чтобы тоже обзавестись подругой... Он как-то спросил:

- Дар, я вот, все думаю... Как так получается? У тебя, у Совы? Каждый из вас с двумя бабами - а скандалов, ссор не слышно? Две такие ладные девки, обе молодые, извини, по мне - так совсем соплячки! Должны промеж собой, из-за твоего внимания, цепляться, разве нет?

- Ссориться?

- Вот, вроде того!

- Нет, Стопарь. Этого нет и, надеюсь, не будет. Они подруги не только мне, но и друг другу. Нас слишком многое объединяет. Ну, скажем - не только постель! Мы вместе прошли через кровь и смерть, и теперь, никакие мелочные склоки не способны нас развести. А то, что молодые… Да. Не спорю. Каждая из них, мне годится в дочери. Ну, и что? Что, в истории не было примеров, подобных браков? Да сколько угодно! Да и у меня не сто жен, как в гареме у турецкого султана, а всего две. И им нет причин выяснять между собой отношения.

- Ааа... А вот моя старуха, приведи я в дом молодуху, мне бы голову точно оторвала!

Я рассмеялся:

- Ну, Стопарь, у вас - иное дело. Туча - женщина авторитетная.

Стопарь усмехнулся:

- Что есть, то есть. Только, когда замуж за меня шла - тростинкой была, не хуже твоей Элины. Вот родит тебе, длинноволосая, пару-другую ребятишек - посмотрим, как ее разнесет…

- Не родит. - Я согнал улыбку с лица. - Док говорит, никто в долине не понес от мужчины. Нигде. Мол, все, кто жив, остался, облучены и потомства от людей не будет. Это природа место очищает… Правда, для кого - не знаю.

Кузнец тоже перестал ухмыляться - прав Док, или ошибался, но, за прошедшие месяцы, ни одного ребенка в прерии не родилось…

- Вы, все-таки, - я продолжил ответ на вопрос Стопаря. - Столько лет вместе. Создали семью в те времена, когда о подобном и думать не могли. Это сейчас, вроде, как все можно, а раньше… Меня бы уже упекли, куда подальше, лет на десять - за многоженство. Но, судя по твоей хитрой физиономии - извини за прямоту! - ты не к этому все завел?

Он снова усмехнулся:

- Заметил? Ага. Это да, я так, попусту, языком чесал... Слушай, есть у меня одна задумка... - он принялся мне с горячностью излагать свою идею. В поселке осталась его примитивная кузница, а в ней все инструменты. Перед бегством, он спрятал ее, надеясь со временем вернуться и вновь заняться привычным делом. Раз уж мы собираемся оставаться на месте - почему бы и не устроить кузницу здесь, возле реки? Идея мне понравилась - нам требовалось время от времени обновлять свое оружие. Гвозди, из которых я когда-то усердно изготавливал наконечники для стрел, остались в подвале, костяные оставляли желать лучшего, а уж про то, чтобы вооружаться каменными, речи вообще не шло. Кроме того, сюда, прослышав о кузне, потянутся охотники из других стойбищ, принося, что либо, на обмен. Таким образом, мы будем получать многое из того, что нам нужно, не тратя времени на охоту, а еще - станем в курсе всех новостей в прерии.

- А как мы заберем инструменты? Там банда...

- Ну, не вся же? Конечно, надо подумать… Они не любят оставаться в поселке на ночь - боятся, мать их! И уходят, куда-то выше по течению Змейки, в заросли. А, если и остаются - сидят в своей землянке, и до рассвета носа не кажут! Подползем потихоньку, все вытащим, и, так же, незаметно, уйдем! Тяжеловато, правда. Нести далеко, не спорю - но, нас четверо мужиков! - справимся?

Мы решили обсудить его предложение на общем совете - он уже стал постоянным. Каждый вечер мы собирались за своеобразным столом - шкурой овцебыка, очищенной от шерсти - и решали текущие дела. И порой, чье-то предложение, высказанное накануне, либо принималось, либо отвергалось - в зависимости от степени сложности и практичности его выполнения. Желание Стопаря немедленно вернуть инструменты, полного единодушия не вызвало. Девушки, не сговариваясь, сразу заявили о риске быть обнаруженными, кроме того, мог ли сам Стопарь, убегавший в большой спешке, поручиться за сохранность своего тайника? Его видели многие из жителей, предателей, как мы уже убедились, тоже хватало… Кто-то, мог и подсмотреть. Забывать о том, что в долине хозяйничает банда уголовников, не следовало. С другой стороны, благодаря изделиям, которые мог выковать Стопарь, в наш стан потянутся новые люди - очевидный плюс в деле противостояния с зэками. Так, ни до чего, не договорившись, оставили эту идею на потом - я все еще надеялся на приход других жителей Озерного, либо, просто охотников из числа тех, кто скитался по прериям, не останавливаясь надолго ни в одном из селений. От них мы могли узнать хоть какие-то новости про Сову, Чера, или других общих знакомых, а также о том, что сейчас творится в долине.

Прошло еще три дня. Гнетущая неизвестность заставляла нервничать, и, с все большей настороженностью наблюдать за подступами к скалам. На выступе днем и ночью, кто-нибудь, находился - прозевать появление бандитов не следовало ни каким образом!

Кроме этой задумки, у Стопаря возникла еще одна, и мы встретили ее с еще большим недоверием, чем первую, хотя, для ее осуществления, не потребовалось бы тащиться с грудой металла через все прерии. Кузнец, с изумленными глазами, поедая предложенные ему Элиной и Натой хлебные лепешки, расспросил их о запасах зерна в наших мешках, и, узнав, что в подвале осталось несколько, погребенных под завалами, решил, во что бы то ни стало, засеять участок поля. Его крестьянская натура не могла смириться с мыслью превращения коренного землепашца в собирателя. Вот в этом и крылась основная причина, по которой он так убеждал меня отправиться в поход за припрятанными вещами - для обработки земли требовался плуг, лопаты, серпы! И все это можно получить только, сделав своими руками.

- А запрягать, кого будешь? - спросила его с улыбкой Элина. - Я не потяну...

Мы улыбнулись - представив себе, как хрупкие девушки, тянут массивный кусок железа, выворачивая из земли пласты…

- Нет, Цветочек, - он переделал прозвище Совы на свой лад. - Это занятие не для ваших плеч! Придется придумать, что-нибудь, другое!

- Не дергался бы ты, - беззлобно ответила ему Туча. - Какое поле? Эта трава прет из земли, словно у нее сто жизней. Такой сорняк и за годы не выведешь! А ты - засеять. Да все труды прахом пойдут - их другие растения задушат. Или мох, или другое что, все заполнит, и пшенице ходу не даст. Элина тебе дело говорит - кого в плуг поставишь? Сами, что ли, на себе таскать станем? Да и к тому же - банда… Дадут они нам тут ферму разводить! Уволь...

Кузнец с надеждой посмотрел на меня. Я покачал головой:

- Извини... С кузницей - да, не спорю. Нам нужны эти изделия. И даже горн построить сможем - глины на берегу полно, в откосах, возле самой воды, сплошные пласты. А Бен все рассчитает - он у нас голова, насчет всяких выдумок!

- Да, Бен есть проект для ковка железо! - мулат освоился и пытался говорить.

- Хорошо. Оставь его пока… в памяти. Пригодится. Но, насчет участка... Пока нет. Не время им заниматься - мы даже не знаем, что вырастет, если все получится? Есть другая забота и другие задачи. Ты и сам их знаешь. Это Банда. Именно так - с большой буквы. К сожалению, мы до сих пор ничего толком о ней не знаем, кроме того, что она появилась, и уходить не собирается… Куда-то пропала Ульдэ, нет вестей о Чере с Шейлой, исчез бесследно Череп. Все, на кого мы рассчитывали, либо погибли, либо, затаились в прерии. И кузница, и наши дома, и, тем более, поле, о котором ты грезишь, в любой момент могут быть сожжены и разграблены. А их хозяева убиты. Враг знает, где мы обитаем, и я теряюсь в догадках - почему вслед за теми четырьмя не пришли еще несколько десятков… По их же логике, они должны примерно наказать нас за ранение одного из своих, да и вообще… Для острастки.

Я передохнул, сделав паузу. Мои товарищи молча внимали словам - даже Стопарь, порывающийся вначале что-то сказать, опустил голову.

- Но есть и еще одна проблема. Мы, наверное, слабее своих предков, раз не можем прожить без ее решения. Это - соль. Наши запасы практически подошли к концу. На Мену не пойдешь - причину пояснять не нужно, полагаю? Сюда никто не принесет - далеко от остальных селений, да и мало кто знает, где мы живем. Что остается?

- Тревога!

Элина, сидевшая на вершине, указывала в сторону леса. Мы мгновенно похватали оружие. Я кивнул Бену и Салли - у всех были заранее расписаны места для обороны, а также обязанности, на случай отступления на вершину и последующего перехода на вторую скалу. Ната кошкой метнулась в траву - она должна была приблизиться к врагам и парой стрел заставить последних сбавить темп атаки…

- Двое! - Элина продолжала следить за опушкой. Я задрал голову:

- «Синяки»?

- Не знаю… Далеко!

- Больше - никого?

- Пока не вижу…

Стопарь с надеждой посмотрел на меня:

- Могут из селения прийти… как думаешь?

- Увидим. Тучу тащи наверх - если зэки, потом поздно будет.

Прошло полчаса. Ната исчезла в траве - обнаружить ее мог только тот, кто знал о наших приготовлениях. Зэки, в отличие от осторожного, и, чующего опасность Совы, обязательно выйдут на пристрелянное место - и тогда, пара-другая стрел, найдут свою цель… А мы, услышав крики, поймем, что делать дальше.

- Они не прячутся! - Элина всматривалась вдаль. - И других больше не видно.

- А Нату?

Девушка показала средний палец - я видел ее жест даже отсюда. Элина была на все сто процентов уверена в своей подруге!

Еще через несколько томительных минут она прокричала, уже не скрываясь:

- Это наши! В смысле - не уголовники!

К домам подходили двое изможденных охотников. Я выступил вперед, велев остальным не показываться - все могло оказаться уловкой бандитов…

- Стоять. Кто и чего надо?

- Бражник. А его - Носатый. Идем из Озерного, с посланием… - Бражник устало присел на комель бревна, но тут же встал под моим неприязненным взглядом.

- Где послание?

- На словах… - Мужчина вздохнул. - Воды хоть дашь? Не лазутчики мы… Сами не хотели сюда идти. Заставили.

- Воды - дам. Даже накормлю. Если поверю, что вслед за вами уголовники не заявятся.

- Не до тебя им. - Говорил, по-прежнему, один Бражник. Второй, обладатель действительно крупного носа, молчал и старался не встречаться со мной глазами.

- Что так?

- Разлад у них… Главарей много, каждый на себя тащит. Сыч велит людей не трогать, а другим западло мимо чужого добра проходить. И жратвы не хватает - наши не успевают себя прокормить. А тут, еще такая орава нахлебников. В общем, велели передать - еще раз в гости зовут. А, если не придешь - сам придет, но, уже по-другому беседа пойдет. Своих не стали слать, потому как решили, ты нас больше послушаешь…

- Что ж я ему так сильно, надобен-то? Не подскажешь? - Я жестом велел Стопарю выйти из укрытия. Кузнец встал рядом, сурово глядя на пришедших.

- И про него, тоже… - Бражник снова вздохнул. - Пусть возвращается. За своего - не спросят.

- Это Сыч так велел? Пусть сначала меня спросит - хочу ли я его поганым ублюдкам ножи делать? - Стопарь окинул пришлых хмурым взором. - И не его, уголовной роже, решать, где мне жить.

- Передам. Воды дадите, или нам до леса топать?

Я кивнул. Салли, появившись словно ниоткуда, поднесла чашку. Бражник припал к ней, струйки стекали по грязному и давно не бритому подбородку… От посланцев исходил тяжелый запах немытых тел. Я невольно отметил - в прерии почти никто не следил за собственной внешностью, только Сова старался, да я сам следил, чтобы не обрастать щетиной слишком сильно.

- Напился? Другого ответа не будет.

Бражник устало произнес:

- Другого и не ждал. С самого начала знал, что зазря идем. Но, не мы так хотели - Сыч погнал…

- А вы все, что там велят, вприпрыжку исполняете? Шейку ярмом не натерло еще?

Носатый неожиданно поднялся и зло бросил:

- Натерло! До крови! Да только, ты здесь прячешься, а мы - там! И нам прятаться некуда! Кто слово поперек сказал - без зубов да языка остался! А кому мало показалось - свинорылов кормит! Смелый очень? Баб своих не жалко?

- Смелый… - я неопределенно пожал плечами. - Не знаю, может, и не очень. Но и не трус. Лизать ботинки у зэков не буду.

- Не кричи… - Бражник положил руку на плечо спутника. - А ты, не заводись. Его подружку блатные в землю прикопали, возле муравьиной кучи… Видел, что потом от животных остается? Кости белые, словно их хлоркой обработали.

- За что?

- Не хотела ублажать одного из их своры… по собственному желанию. Ну, так они ее и без желания разложили. А было это в тот самый день, когда какой-то, особо борзый, из наших, одному из них башку о камень приложил. Не вспоминаешь, случаем, чьих рук дело? Долго они там носились… Тебя искали. Мы сразу догадались - наши попрятались все, да и тот, кого ты по башне огрел, когда очухался, описал твой портрет во всех красках. Зэки, злые, оттого, что кто-то поперек пошел, утром взялись за тех, кого Сыч трогать не велел. Мужчин избили, женщин - сам понимаешь. Кого ему благодарить за нее?

- Так ты его виноватым счел? - Стопарь набычился и неожиданно схватил Носатого за грудь - Это, значит, он виноват, что ты, в штаны наложив, смотрел, пока бабу твою убивают? Что девок, которых из поселка похватали, в ваших норах насиловали, тоже он? А как девочку нашу - Анну! - эти нелюди на части рвали, тоже смотрел? Глаза не вылезли? Мразь! Это вы все, своей трусостью виновны!

- Смотрел! - Носатый с вызовом рванул руку кузнеца. - Возле дерева, связанный, с двумя амбалами по бокам! А когда глаза опускал - мне по почкам молотили, чтобы ничего не пропустил! И другие смотрели - в назидание! А не проломи он голову тому козлу - может, и смотреть не пришлось?

- Все так думают? - я встал возле Стопаря, останавливая не в шутку рассвирепевшего кузнеца.

- Многие. Но, не все. - Бражник положил свою руку на могучую длань Стопаря. - Остынь… Не в себе он. После женщины они за него принялись. Я едва выходил - ребра четыре сломали, Док так сказал. Хорошо, совсем хоть не пришибли. И не убили ее… Выкопали, мы, потом. Только все ноги и тело, по грудь - в язвах, от укусов. Тоже, Док лечил, мазями… Но, толку от них мало - она по сию пору от боли кричит. И не сердись, что мы тебе их веление передали. У нас выбор небольшой имелся. Сыч сказал - не исполним приказа, снова закопают… Сейчас то, ему не до тебя. Я краем уха слышал, что они ближайшее время сильно заняты будут. Есть в поселке особо нечего… Все ближайшие поля бабы давно обыскали, что росло - выкопали. Он, вроде как, облаву хочет устроить, наподобие той, что вы с Совой замутили.

- Переночуете у нас. - Стопарь вскинул глаза, но я твердо повторил. - На ночь глядя, в Черный лес не пойдете. Я не сержусь. Но и ты, обиду - не таи! В дом не пущу! Верить вам, или нет, пока не знаю. Возле очага расположитесь, а утром - обратно. Еды на дорогу дадим. Сычу скажешь - вражды не ищу, но, пока тему для беседы не узнаю - говорить не о чем.

- И на том спасибо. - Бражник развел губы в ухмылке. - А верить, иль нет - дело ваше. Только врать мне резона нет. Сыч власть в долине устанавливает, зоновскую… По «понятиям». А нам всем участь рабов уготовил. Так что, сам понимаешь…