Глава 22

Через несколько часов мы подошли к кустарникам, в изобилии произраставшим вдоль всего северо-восточного побережья озера. Ноги подкашивались… Уже два дня, выделяя лишь по несколько минут на отдых, я был на ногах, спеша опередить посланников Сыча - и усталость, несмотря на весь предыдущий опыт, давала о себе знать. Элина и Чер, не отстающие от меня ни на шаг, тоже шатались от изнеможения…

Мы миновали заросли, окружавшие озеро на севере, и вышли на границу, отделявшую Пустошь от остальной части долины. Далее произрастали низкорослые травы, где практически невозможно укрыться. Они простирались до самых предгорий. Здесь, первый раз за все время, я оглянулся…

Нас насчитывалось около сорока человек, большую часть отряда составляли женщины. Все-таки, призывы Элины нашли отклик, или же, ненависть к бандитам оказалась сильнее страха перед ними. Копья, луки, ножи, дубины - все присутствовало. Я вздохнул - если бы здесь шло, хоть на пару десятков больше, мужчин!

Как бы я не хотел мчаться вперед, без остановки - но силы были уже на исходе... Может, я сам и смог преодолеть расстояние, отделяющее меня от места встречи с индейцем - но не со всеми. Люди нуждались в отдыхе. И мне, памятуя о том, что впереди нас ждет не отдых, а битва, скрепя сердце пришлось отдать приказ на ночевку...

Едва луна прошла часть своего пути - я поднял отряд, и мы устремились вперед. А еще через час нас встретили Бен и Салли. Ульдэ, оставив их следить за Пустошью, одна ушла в ночь, спеша на помощь Сове. Мимо соляных озер, да еще ночью - поступок, в иное время расцененный нами, как безумие! Но сейчас я только кивнул. Будь у нас время, я бы и сам повел людей, каким ни будь, иным путем - более безопасным и скрытным. Но у нас его уже не оставалось. Ната и Зорька, взятые в плен, очень скоро могли попасть в руки палача…

Пробежав часть пути, пришлось перейти на шаг - не все могли выдерживать столь быстрый темп. Да и я, а также Чер и Элина, шли только на нервах: сказывалось напряжение всех сил, и, почти бессонная ночь… Наши добровольные помощники - мужчины, пришедшие с болот и не последовавшие за оставшимся Кабаном - тоже сильно отстали. Они не привыкли к дальним переходам: их род деятельности заключался в терпеливом выслеживании крупных лягушек - Лягух, а для этого нет нужды много ходить. Способные часами неподвижно сидеть в засадах, по шею в воде, они с трудом могли приспособиться к столь стремительному переходу.

Они сообщили, что бандиты лишь потому не уничтожили всех, кто находился в их селении, что побоялись углубляться в болота. Люди, уже слышавшие о зверствах уголовников, прятались там при их приходе. Не повезло лишь нескольким семьям…

Из девушек нам оказались знакомы почти все. Я отметил для себя, что с нами, в основном, решились пойти те, кто уже побывал в руках банды. Теперь пришла очередь последних, ответить за все, что они с ними делали! Женщины выглядели сурово, ненависть на лицах не показная… Здесь не хватало лишь Лады и Анны. Они обе скрывались где-то, и настолько успешно, что мы даже не знали, где их искать. Я хотел со временем навестить девушек и предложить им перебраться в форт, но сейчас это все отошло на второй план. Впереди предстояла жестокая схватка, и ее исход зависел от того, успеем ли мы опередить планы Сыча…

Отряд растянулся на несколько сот шагов, впереди со мной шли Элина и Чер. Я услышал крик и обернулся. Череп - он безжалостно подгонял растянувшихся! - делал нам какие-то знаки. От досады я чуть не взвыл - опять остановка! Элина, зрение которой превосходило даже остроту глаз Совы, указала мне на темные точки, позади отстающих:

- За нами идут!

Это могли быть как друзья, хотя мы уже никого не ждали, так и враги - если Святоша, все же решился ударить нам в спину…

Хотели мы того, или нет, но пришлось остановиться и ждать. Людей бежало девять, или десять - вряд ли Святоша решился на преследование такими незначительными силами… Череп указал на опасность отстающим, и это придало тем ускорение. Оказаться впятером, против десяти человек противников, они не хотели. Но это шли не люди монаха, и не засада бандитов - через полчаса мы поняли, едва преследователи подошли ближе. Они замедлили продвижение и остановились в нескольких шагах от нас. Два отряда, молча, стояли друг против друга. Если несколькими минутами ранее мы опасались, что это враги, то, после того, как нагнавшие нас люди встали почти вплотную, сомнения на этот счет тоже рассеялись. Нас догнали. Не враги, да. Но и не друзья. Перерожденные…

Их было десять. И, при взгляде на каждого, невольно хотелось отвести глаза, чтобы не видеть того, что может сотворить с человеком неведомая нам сила… Любой из них мог бы соперничать своим обликом со зверем, любой был бы принят за зверя и убит, при встрече с людьми, если не успел вовремя сказать, кто он такой. Или - не сказал. И, что более вероятно - убил сам! Мощные, поросшие густым мехом, торсы, остроконечные, прижатые к голове уши, хищный взгляд внимательных и цепких глаз и очень сильные руки-лапы, способные без оружия разодрать тушку крола или степной лисицы. У каждого имелась какая-то своя, отличительная особенность, делавшая его слегка непохожим на остальных, но, в общем, они производили впечатление собранной и свирепой стаи. Их вел пожилой, крепко сбитый мужчина, целиком покрытый этой невероятной для нас шкурой. Она полностью заменяла ему одежду - так сильно он весь зарос волосами. Никто из них не был одет, разве что на поясах все носили что-то вроде набедренных повязок - и еще этим напоминали о том, что они, все-таки, люди… Я вгляделся внимательнее - вожаком перерожденных являлся Леший.

Мы не водили знакомства. Таких, как он, в долине насчитывалось немного, и они всегда предпочитали держаться особняком. Если у меня, после Того дня, все изменения коснулись лишь цвета волос, то у них они были намного сильнее, и выражались подчас самым неожиданным и пугающим образом. От этого люди их побаивались, а после наших рассказов о жутком создании, встреченном в Провале, старались избегать. Нередки случались и стычки, не всегда заканчивающиеся мирно… И, хоть их и не считали оборотнями, но и за полноценных людей не принимали тоже. Леший кивнул мне:

- Кто из вас Дар?

Он смотрел на меня, но перевел взгляд на Стопаря, полагая, что среди нас только он, обладая таким ростом и силой, может оказаться тем, кто ему нужен. Кузнец, не улыбаясь, отрицательно качнул головой и указал в мою сторону. Леший, еще раз смерив меня взглядом, помолчал немного и продолжил:

- Так это ты - будущий вождь прерий? Сова описывал тебя несколько иначе…

- Я Дар. И я вождь, если уж так это звучит, форта на Синей реке. Я тебя помню, видел как-то в поселке, на празднике Мены. Ты был там с Клешней.

- Я тоже помню. Мы не разговаривали с тобой, иначе бы я не ошибся. Я бывал в поселке, иногда. Нам там нечего делать - многое уже не имеет прежней цены и смысла… Меня кличут Лешим, но настоящее имя иное. Это Белая Сова всем раздает клички. Странно, что он тебя еще никак не назвал. Я встречался с ним, по делу. Индеец говорил - вам, людям из форта, нужна помощь… Это так?

- Так.

Леший чуть замялся. Он окинул меня взором и произнес:

- Я думал - ты здоровый… как вот этот! - он кивнул в сторону Бугая. - А ты так, не выше среднего… Сова много, что поведал о ваших делах. О войне, о форте. И о земле, где вы обосновались. Ты знаешь, как к нам относятся. Вроде, и не враги, а на самом деле, так даже хуже. Ну и… мы не высовывались.

Он прищурил глаза, и без того скрытые под рыжевато-бурой шерстью, росшей прямо на лице…

- Сова мне обещал. Мне, и всем, кого я позвал за собой. Если ты станешь вождем прерий - ты положишь конец этой вражде. Мы не сделали ничего плохого людям. Никому! Если и бывало что-то, то не по нашей вине. И не мы виновны в том, что стали такими…

- Знаю - сказал я, протянув ему ладонь. - Я не делал различий меж людьми раньше - по цвету их кожи и национальной принадлежности, не собираюсь и сейчас, когда различия стали иными… Как теперь. Вы остались людьми в своих сердцах - это куда важнее, а эти… изменения, они могли произойти с каждым.

Он спокойно заметил:

- Ты хотел сказать - уродства… Пусть так. Мы не напрашиваемся на дружбу и не собираемся приходить в ваши поселки - будем жить, как жили. Сами по себе. Но я хочу быть уверен в том, что никто не станет исподтишка рыть нам ямы и убивать, как диких зверей! Ты можешь мне дать в этом слово перед всеми перерожденными?

Я шагнул вперед и поднял вверх руку, призывая к вниманию:

- Я, Дар - вождь форта у Синей реки и… вождь прерий, если сами прерии признают это - обещаю вам! Никто и никогда в форте не бросал косого взгляда в сторону тех, кого судьба так изменила внешне… и кто остался прежним в душе! У нас, в форте, каждый, из приходящих путников всегда сможет рассчитывать на приют и пищу. Будет встречен как гость, на него не станут смотреть, как на врага. Между нами не было вражды раньше - не будет и впредь. Так было до появления банды, так было, когда они хозяйничали в долине, и так будет, если мы сможем навсегда избавиться от этой угрозы! Те, кто думал о себе, как о нормальных, в большинстве своем, остались в норах и землянках, а те, кого перестали ими называть - стоят передо мной. Так кого же я тогда должен считать человеком? А, раз так… Что ж, вот мое слово и моя рука! Я не могу вам предложить большего…

- Большего и не надо, - пробурчал Леший. - Сова говорил - ты не из тех, кто может обмануть. Мы тут кое-чем вооружились - это годилось для охоты на зверя, может быть, пригодиться и для бандитов…

Леший на ходу рассказывал - мы вновь устремились вперед! - про свой, скрытый от всех, поселок. Они жили на границе обитаемых мест - на Дикой земле. Это было последнее из известных и обитаемых мест долины. Она находилась несколько севернее восточного края болот, примыкая вплотную к границам желтых песков. Ниже только выжженная пустыня, выше - темные и зловонные воды… Дикая земля жила по своим собственным, страшным законам. Неподготовленному человеку там лучше не появляться - жуткие сюрпризы не оставляли последнему никаких шансов. Сыч не рискнул послать туда своих эмиссаров - слухи о монстрах пограничья, были у всех на устах. Перерожденным не нашлось иного места, а смерть в том краю каждый месяц уносила, кого ни будь из них, в жадные пасти чудовищ и болотных гадов. Больше терпеть это было невыносимо, и они, вынужденные с одной стороны, суровыми условиями, а с другой - поддавшись обещаниям Совы получить поддержку в стремлении переселиться в благодатные края прерий, решили присоединиться к нам и помочь всеми своими силами в борьбе - или войне! - с пришельцами.

Соотношение людей Лешего являлось несколько иным, чем во всей долине. В самом начале, перерожденных насчитывалось около сорока человек, а сейчас их оставалось пятнадцать. Десять из них - вместе с самим Лешим - были мужчины. Пять оставшихся на краю пограничья - женщины. Те переносили свое изменение внешнего вида еще более болезненно, чем первые, и мы до сих пор не видели ни одной, решившейся показаться нам на глаза. Последней каплей, переполнившей чашу терпения этих несчастных, стала стрела, выпушенная из арбалета одним из уголовников. Тогда была убита подруга самого Лешего. Сильно напоминавший своим внешним обликом, того нелюдя, из провала, он, тем не менее, оставался человеком, и едва не покончил с собой, упав на колени возле ее трупа. Все произошло случайно - перерожденные редко покидали свою территорию, и этой встречи в травах могло просто не быть. Но она произошла… Охотившиеся на животных, бандиты, решили, что убили обезьяну - женщина, с головы до ног обросшая волосами, сильно напоминало зверя. Ошибка дорого стоила зэкам - двое из их отряда оказались съеденными трупоедами, после того как Леший задушил убийц голыми руками.

Вместе с перерожденными, нас стало сорок восемь - почти равное соотношение. Сыч поторопил события, похитив Ясную Зорьку и Нату. Возможно, просиди он еще месяц в своих скалах, и Сова нашел бы гораздо больше сторонников. Но я бы предпочел принять помощь одного Лешего, чем надеяться на таких, как тот же Кабан… Половина его отряда шла с нами, только сам вожак остался в поселке, так и не решившись пойти вместе с теми, кого привел. И это уже были другие люди. Видевшие ужасную гибель близких, в первые дни, пережившие страшные месяцы без солнца и терзаемые муками голода - они больше не боялись никого и ничего. Те, кто оставался после землетрясения в шахтах, не могли многого понять в нашем изменившемся мире - и так же не смогли понять того, что им будут противостоять те самые «серые», кого они всю свою прошлую жизнь унижали и грабили, насиловали и убивали. Из бессловесных овец они превратились в воинов, способных в одиночку выходить на новых - и зачастую, куда более опасных! - хищников, чем те, которые скрывались в ущелье Клана.

Перед Предгорьем нам еще раз пришлось заночевать - на этот раз я выставил охрану, справедливо полагая, что надеяться только на авось, не стоит. И еще два дня мы упорно взбирались в холмы и каменистые насыпи, все ближе приближаясь к логову банды. С момента похищения и до того, как я устало выпрямился перед Белой птицей, прошло несколько дней. Достаточно, чтобы Бич успел доставить свою добычу в Клан…

...Сова встретил нас там, где обещал, с ним появилась и Ульдэ. Он вышел навстречу из-за кустов мрачный, суровый и совершенно неузнаваемый. Из верхней одежды на индейце остались только штаны. Все тело его было расписано черными и красными линиями, на лице - маска из волчьей шкуры и приделанных к ней клыков. Шедшие вслед за мной, Стопарь и Леший, даже отшатнулись, настолько пугающе выглядела раскраска индейца.

Он держал в руках оружие, которого я раньше никогда не видел. Это была палица с узкой и крепкой рукоятью у начала, и расширявшаяся от середины. Она имела плоскую грань, обожженную на огне - ею вполне можно было снести голову, как топором. На изгибе находился искусно вставленный клинок, из кости, очень широкий у основания и резко суживающийся к концу, достигавший примерно пятнадцати сантиметров в длину.

Сова заметил мой взгляд.

- Это - боевая палица моего народа. Сова не брал ее с собой на войну, но спрятал недалеко от Клана, когда следил за передвижениями бандитов. Мы стремились раньше поражать врага на расстоянии, теперь индеец хочет разить их в упор - собственной рукой! Она испила крови сегодня утром...

Я увидел, что на поясе индейца висит свежий скальп - клок черных волос…

- Что это?

- Скальп врага. У шамана накопилось много знаков доблести за эти месяцы. Сова убил его, когда он вышел из ущелья по своим делам. Никто из Клана больше не появлялся - все они находятся в своем убежище.

- А… наши?

Сова сумрачно кивнул:

- Девушек доставили вчера вечером.

- Ты уверен?

- Сова следил за ними всю дорогу, Дар. Они соединились с другим отрядом - тот, кто остался в лесу, не солгал. Сова не мог сразиться со всеми. Он шел почти след в след за врагами, но был вынужден, остановится здесь. Не мы одни знаем, как важна эта скала для тех, кто прячется в ущелье. Те, что вошли в логово зверя, не покидали его больше. За исключением этого... - он указал рукой на скальп.

- Они не видели?

- Нет. Никто не знает о том, что я здесь. Лес пуст - все враги находятся в Клане. Те, кто похитил девушек, должны сейчас отдыхать. Индеец едва не наступил последнему на пятки, он видел, как последний из «синих» входит меж воротами их крепости. Сыч самоуверен и полностью убежден в том, что мы не станем переходить им дорогу. В их стане праздник - Сова слышал крики радости! Но им недолго осталось праздновать победу - мои глаза видят, сколько воинов удалось привести моему брату с собой!

Я свел брови в раздумье - банда так уверена в своих силах, что не только не боялась возмездия, но и оказалась столь беспечна, что не оставила в лесу заслона, или, хотя бы, своих разведчиков.

- Значит, они не ждут. Хорошо…

- Не ждут. Но Сыч, по-прежнему хитер и никому не доверяет. Он выслал несколько охранников к проходу, и мне пришлось уйти из ущелья. Иначе бы мой брат сам попал в засаду!

- Спасибо.

- Мой брат уже решил, как будет вести бой? Бандиты могут попытаться уйти верхним путем, через камни, в горы. Пусть воины отрежут дорогу тем, кто попытается убежать!

- Прежде нам самим надо подумать о том, как подойти к Клану…

Я подозвал к себе Чера и Лешего.

- Ты и твои люди не привычны к горам. - Обратился я к предводителю перерожденных. - И ваше оружие - дубины и копья хороши только для схватки в рукопашной. А у них - самострелы и луки. Если дойдет до перестрелки - толку от вас, извини, мало. Только людей погубишь. К Клану есть еще одна дорога. Она длиннее, но вряд ли охраняется, как эта. Собственно, именно по ней я и собирался вначале попасть в ущелье. Но Сова прав - они могут попытаться бежать. А ловить зэков по предгорью - это так же глупо, как им самим - ловить нас. Идите вверх, и перекройте людям Сыча путь к отступлению. Зайдете выше их нор, с той стороны ущелья, и встанете так, чтобы каждый, кто попытается подняться и уйти, напоролся на ваши копья. Услышите крики, шум боя - вперед! Вы вступите в схватку тогда, когда они начнут подниматься, стремясь спастись в горах! Еще раз повторяю - никто не должен уйти в горы! Чер! - я кивнул охотнику. - Ты проведешь их туда и останешься с ними. О начале услышите по сигналу раковины Совы - ты помнишь ее? Идите, и не медлите. Сыч самонадеян, но не глуп…

Леший покачал головой…

- Ты ведешь в бой - поступай, как знаешь. Но, оставь меня здесь. Я не хочу сидеть и ждать в скалах, пока эти ублюдки начнут удирать от ваших стрел и палиц. У меня к Сычу свой собственный счет… И еще - у моих друзей не только дубины. Луков нет, это правда - в болотах нет нужды в таком вооружении. Но имеются пращи! Замени самых сильных, на женщин, из тех, кто пришел сюда, с тобой. Пусть они идут с твоим проводником, и пусть он командует там, вместо меня. А я - буду здесь, как и те из моих товарищей, кто принесет больше пользы именно в рукопашной!

Спорить я не стал. Чер отобрал женщин, кивнул перерожденным, и, убедившись, что никто не отстает, устремился к скалам. Скоро они скрылись среди камней и сосен.

Сова поднял на меня подернутые гневом и отчаянием глаза:

- Прошло уже много времени, как они в их руках, брат мой!

Я все понимал... Мы видели, какими пустыми были глаза женщин, которые возвращались после того, как побывали в руках бандитов. Видели измученных девушек - Ладу и Анну. Помнили, что случилось с сестрой первой… Подобное могло ожидать - если уже не произошло! - и наших жен. Мое тело пробивала нервная дрожь, когда я начинал думать об этом. Ната, вынесшая все подобное, в не столь далеком прошлом, опять попала в беспощадные лапы изуверов! Я помнил ее слова, о том, что она больше никому не будет принадлежать, и понимал, что это не пустой звук. Она уже могла быть мертва - Ната решилась бы на что угодно, чтобы не позволить уголовникам надругаться над собой! Сова выдохнул, не разжимая губ:

- Пусть рука моего брата не знает пощады!

- Пощады не будет, мой брат. Смерть Клану!

- Смерь!

Мы устремились в лес. Впереди бежал индеец, он показывал нам дорогу к месту, где Сыч строил свои укрепления. Здесь уже недалеко оставалось до ущелья, и пикеты противника могли нас услышать - я приказал передвигаться медленнее и как можно тише. Из всех нас, это требование могли соблюдать только несколько человек, и шум, производимый остальными, едва ли не заглушал шум самого леса. Но, если ранее, природа была против нас, то сегодня, казалось, она решила оправдаться - ветер дул в нашу сторону, унося хруст упавших сухих веток под ногами и грохот осыпающихся камней на подъемах.

Сова, я, Ульдэ и Череп забежали вперед - другие не могли двигаться так быстро, и Элина торопила их, следя за тем, чтобы наши добровольные помощники не растерялись среди густых кустарников и высоких деревьев. Бандитов было много, а нас, даже с теми, кто решился в последний момент выступить вместе против синеблузых, как не считай, меньше… В открытой схватке они задавят всех одним числом. Я усиленно размышлял, каким образом следует покончить с уголовниками, и приходил лишь к одному выводу - нападение должно произойти в самом Клане. Лишь тогда мы можем застать их врасплох, ошеломив стрельбой из луков, а уж потом… рукопашной все равно, не избежать. Сейчас я даже пожалел, что среди бандитов нет никого из ранее захваченных охотников прерий - они могли помочь нам в решающий момент. Но в логове не было чужаков, кроме пленниц... Сова коротко, на ходу, пояснял мне устройство их лагеря - он все высмотрел, пока волком, несколько раз, обходил лагерь всю ночь до рассвета...

- Землянок нет. Домов, как ты строил возле реки, тоже. Только шалаши из веток. Несколько глубоких траншей, в них уложены камни для фундамента - Сыч, очевидно, намеревался строить настоящий замок! Вот для чего требовались пленники! Сам лагерь огорожен завалом из срубленных стволов, камней и колючего кустарника. Это - стена, даже крепче и выше той, которую вы построили в форте. Идти напролом - потеряем всех, пока попадем внутрь. Если вообще, попадем. Они стрелять научились. Но кроме стен - ничего. До основных построек не дошло - видимо, сами ленятся, а заставить их Сыч не может. Так что внутри укрепления ничего серьезного нет.

- Не считая количества…

Сова кивнул, соглашаясь:

- С нашей стороны ущелья, в нем имеется узкий проход, возле которого всегда стоят несколько человек - часовые. И сейчас они должны быть на посту. Если пройдем без шума - половина дела сделано. Дальше нужно только попасть на стены - и Клан окажется на прицеле, как на ладони. Из оружия: дубинки, копья, самострелы и ножи. Видел новые арбалеты - они ненамного лучше прежних. И их мало - около двадцати. Хотя, стрела из такого оружия пробивает молодое деревце насквозь. Они веселились всю ночь - Сова думает, что Сыч не сможет поднять своих людей до вечера - а к ночи банда не пойдет в долину. Мы можем рассчитывать до следующего утра. Если опоздаем - им нечего терять! Они будут сражаться до конца, и...

- Нет, Сова, они не станут сражаться. Они, как крысы, будут метаться, и искать выход. Такие, как эти, не умеют держать удар - они привыкли всегда все делать исподтишка. Правда, загнанные в угол - могут кинуться всей стаей. Думаю, что первым их порывом станет желание убежать. Но ты прав - бить надо в самом Клане!

- Если крысе не дать дорогу - она будет сражаться с отчаянием и мужеством крысы! Много крови прольется сегодня! Готовы ли те люди, которые следуют за тобой?

- Надеюсь на это. - Я вкратце пересказал ему все, что произошло в поселке и по дороге через пустошь.

- Святоша должен умереть!

Я промолчал - если бы монах ударил нам в спину, его участь решилась без всяких иных вариантов. А так…

- Пока у нас есть, чем заняться, и без него.

Отряд быстро приближался к скалам, в которых располагался проход к становищу бандитов. Череп, идущий несколько впереди нас, предостерегающе поднял руку. Мы замерли. Сова быстро шепнул:

- Через сто шагов - вход! Что случилось?

- Они идут!

- Всем спрятаться!

Я прикусил губу в отчаянии - схватка на открытой местности не могла принести нам победы, а, кроме того, я сам, только что, отправил одиннадцать человек на перехват врага, в скалы. Вступать в бой, имея большую часть отряда из женщин - заведомо обречь их всех на уничтожение! Индеец думал также, я это понял по его взгляду - он стиснул свою палицу, угрюмо бросая:

- Сова предпочтет смерть - бегству!

Череп подавал нам знаки руками - Сова быстро переводил его послание:

- Их всего пятнадцать. Но трое пошли назад… спрятались возле входа в ущелье. Похоже, они не собираются возвращаться в клан.

- Это те самые, которые с поста! А эта группа - либо фуражиры, либо парламентеры, и они идут к нам!

- Мы можем их перебить? - Сова вскинул руку, указывая на проходящий мимо отряд врага.

- Часовые услышат шум схватки и сообщат в Клан. После этого уже никто не подойдет незамеченным. Либо, он уведет их сразу в горы. Или же, они выставят перед собой девушек… Сможет ли тогда индеец убивать врага?

Он заскрипел зубами.

- У нас есть выход…- Элина пригнулась ко мне, подползая бесшумно, словно всю жизнь занималась именно этим…

- ?

- Они самцы… Пусть это грубо, по отношению к мужчинам, но это так. И, как все самцы, не устоят перед красивыми и молодыми девушками. Особенно сейчас, когда все запреты, в их понятии, должны быть немедленно сняты! Они уже чувствуют себя хозяевами и победителями, и предпочтут немедля утолить все свои желания, тем более, если мы предоставим им такую возможность…

- Элина?

- Трое, или четверо, самых молодых и самых быстрых девушек, покажутся им на глаза… Мы сделаем вид, будто заблудились и забрели сюда случайно. Затем, постараемся увести подальше, чтобы они не услышали, как вы снимаете часовых, возле входа.

Сова кивнул. Я опустил голову - предложение золотоволосой звучало разумно. Но о том, что будет с ними, если бандиты догонят девушек, не говорилось…

- Их поведу я - они знают, что я принадлежу тебе! И не смогут остановиться!

Я хрипло произнес:

- Уводите их к водопаду - мы видели его, к западу, когда были здесь с Совой. До него часа два, если бежать, не останавливаясь. Там, спрыгните в воду горной реки, питающей Большое озеро, и спрячетесь среди валунов. Они вряд ли решаться последовать за вами - все бандиты знают, насколько опасны существа, обитающие в воде. Но они не знают, что те не водятся в горных реках! Но вам нельзя бежать слишком быстро! Только когда последний из них перевалит за хребет - вы сможете подумать о себе. Иначе, они услышат шум и вернутся. Если придется плыть - течение вынесет вас к скалистому озеру. После, возвращайтесь. Дальше - по обстоятельствам. Береги себя, Линка. - Я прижал ее к себе. - Ната… Ее уже может не быть. Если потеряю и тебя - мне незачем жить!

Она вскинула на меня свои красивые глаза, потом прижалась к лицу, и поцеловала в губы, так, как не целовала до этого, никогда...

- Я не говорила тебе… Если я не вернусь… Но я вернусь!

Она резко повернулась и скрылась в густой листве. Мы с Совой проводили ее мрачными взглядами - такой расклад в наших планах не предусматривался. И помочь девушкам мы не могли, нас и так оставалось слишком мало…

Через пару минут все услышали глумливые крики и торжествующие вопли - Элина, как бы невзначай, вышла из леса, словно собирая ягоды. Она показалась в пятидесяти шагах от одного из бандитов, из растянувшегося отряда врагов. Вслед за ней вышли еще две полуобнаженные девушки с распущенными волосами, чтобы казаться привлекательнее. Они делали вид, что не замечают людей, старательно выискивая под кустами и в траве что-либо съедобное. Свое оружие они оставили в кустах. Бандиты не заставили себя долго ждать - не совещаясь, они с криками и жестами, не оставляющими сомнений в их намерениях, бросились за девушками. Дальше все пошло по задуманному сценарию, и я желал всей душой и сердцем, чтобы у Элины получилось…

Оставшийся отряд подобрался к ущелью. Череп не ошибся - среди кустарника мы заметили троих, почти не скрывающихся от наших глаз, бандитов - они не ждали и не опасались нашего нападения.

- Мы сможем попасть туда, только убив их…- сказал Череп, вскидывая лук.

Я остановил его.

- Может, ты и попадешь… В одного. А другие, кинуться к своим и успеют предупредить Сыча о нашем появлении.

- Что ты предлагаешь?

Я подозвал Лешего…

- Твоя особенность… Она может сыграть сейчас нам на руку. Надо отвлечь внимание охранников, выманив их наружу. Если хоть один скроется - возле лагеря бандитов нас встретят стрелы арбалетов. Но, если сторожевые выйдут из ущелья, хотя бы до тех камней - то и вернуться смогут, только той же дорогой. А мы не позволим им этого сделать!

Он оценивающе посмотрел на склон холма, возле которого располагался проход.

- Если они там залягут, то и из нас никто не пройдет, не рискуя попасть под обстрел.

- Это уже второй вопрос…

Я объяснил ему свою затею. Леший согласился, не возражая, хотя подвергал свою жизнь большой опасности. Он нацепил на спину несколько шкур и, став на четвереньки, стал похож на диковинное животное, у которого отсутствовали голова и хвост.

- Он проползет мимо них, прикидываясь свинорылом, или росомахой. - Я обернулся к Сове. - Там не упустят случая подстрелить живность, и, кто ни будь, обязательно спустится посмотреть, что это такое. Если повезет - выйдут все. Если нет… Тебе предстоит попасть в охранника, не привлекая внимания тех, кто останется сторожить вход. Не выйдут - придется брать вход в ущелье штурмом…

Леший опустился на колени. Он, старательно изображая зверя, шумно зашелестел в кустарнике, неподалеку от входа в ущелье. Охранники появились все трое, чтобы рассмотреть, что это за живое существо прогуливается возле их поста. Леший спрятался за камни, изредка вскидывая спину. Стража заинтересованно стала окружать его, удаляясь от входа. Сова прищурил глаз и стал прицеливаться, приподнимая и опуская лук.

- Камни мешают.

Леший старался, он даже стал похрюкивать. Один из бандитов вскинул арбалет, и Сова, немедля больше ни секунды, спустил тетиву. Стрела пролетела пятьдесят шагов и точно вонзилась бандиту в горло… Двое оставшихся мгновенно упали ничком на землю и стали отползать назад, под естественное укрытие из камней и больших валунов. Мы бросились все вместе, покончить с ними, но, пока наши люди добежали до входа в ущелье, стрелы арбалетчиков нашли, как минимум, две цели...

Один из стражей, улучив момент, вскарабкался как кошка на скалу и теперь держал под прицелом все подступы к узкому ущелью. Он так хорошо там пристроился, что выпущенные нами стрелы не возымели результата - они ударялись о камни, мешавшие в него попасть. Зато первая же стрела врага, попала в одну из девушек, неосторожно высунувшуюся на расстояние выстрела, и она со стоном упала навзничь. Из камней снизу раздался злой хохот:

- А х…ра вам! Сейчас, бля, всех перекокаем!

Сова яростно зашипел позади меня. Я жестом подозвал к себе Ульдэ…

- Только ты сможешь это сделать!

Она вопросительно посмотрела на меня. Я указал на отвесную стену, нависавшую над входом в ущелье - с нее можно попасть в бандита, засевшего на этой скале, и теперь мешавшего нам приблизиться к входу. Но для этого следовало еще взобраться на нее. Девушка уже демонстрировала свою ловкость, забираясь, пользуясь едва приметными трещинками, на скалу в форте. Эта была пониже, и более слоистая. Ульдэ оценила то, что ей предстояло сделать, и тихо ответила:

- Ульдэ выполнит приказ вождя… Если она погибнет - пусть Дар проводит ее в последнюю дорогу, как если бы это была его скво…

- Не говори так! Мы все должны остаться в живых.

Она скинула с себя все лишнее, забросила колчан и лук за спину. Мы дали одновременный залп по камням, что вызвало еще одну волну хохота. Ульдэ проскользнула меж деревьев и подобралась к скале. Остановившись на мгновенье, она окинула взглядом глыбу, выбирая место подъема, и через секунду стала взбираться по стене, зависая порою на одних лишь пальцах… Тот, из охранников, что находился внизу, заметил ее перебежку и крикнул другому:

- Эй! Топтун! Девка наверх карабкается! Сними ее!

Зэк, которого окликнули, стал быстро подниматься выше. Кто-то, из наших, не выдержав, ринулся вперед. Сова попытался удержать его, но было уже поздно! Раздался щелчок арбалета - болт пробил ему грудь, выскочив наполовину из раздробленного позвоночника. Парень рухнул лицом вниз. Череп и еще один охотник ринулись к нему. Я с яростью крикнул вслед:

- Назад! Пока Ульдэ не взобралась на вершину скалы, не высовываться - они расстреляют половину отряда!

Держа выгодную позицию, враг мог удерживать вход в ущелье, но и сам оказался отдален от него. Исправить патовое положение могла только Ульдэ. Бандиты тоже понимали это. Теперь все зависело от того, кто первым достигнет вершины… Сделать это охраннику легче: он имел возможность хвататься за выступы скалы и ветки кустарника, растущего прямо на камнях. Правда, для этого ему предстояло пару раз показать свою спину, и этим не преминули воспользоваться лучшие лучники нашего отряда - но, неудачно.

Смуглолицая охотница уже преодолела половину расстояния, отдаляющую ее от вершины. Мы следили за ней с замиранием сердца - она казалось букашкой на гладкой поверхности, отполированной ветром и дождями. Но Ульдэ знала, на что идет, и, задержавшись на несколько секунд для отдыха, уже карабкалась дальше. Охранник, находившийся внизу, выставил самострел и прицелился. Я не успел предупредить девушку. И лишь дротик, брошенный могучей рукой Лешего, отвлек внимание бандита - он дернулся, и стрела ударилась о камни, рядом с рукой Ульдэ. Мы рванулись вперед, и тотчас, другой стрелок, остановившись при нашем движении, спустил курок своего самострела. Кто-то вскрикнул и схватился за плечо. Изменил свое решение и нижний охранник. Он упал в кусты и выстрелил в нашу сторону. Еще одна стрела из арбалета, пробила руку девушки, решившей было оттащить тело своей погибшей подруги…

- Зараза! Еще несколько таких попаданий - и не с кем будет идти к Клану! - Стопарь, вконец озверевший от топтания на месте, умоляюще посмотрел на меня. Я пожал плечами, сознавая его правоту.

- Хорошо стреляет, - заметил Сова. - Метко. В колчане у него может быть не меньше тридцати стрел.

- Сова… - я обернулся к индейцу. - Ты - лучший стрелок в прерии… Если ему удастся выбрать удобный момент - он собьет Ульдэ со скалы. Поиграй с ним, пока она не взобралась на вершину.

Мы затихли - начинался поединок, о котором потом долго говорили в долине. Сова изменил позицию - выполз почти на открытое место и, определив по шевелению травы, где мог располагаться враг, выпустил стрелу. В ответ, возле его головы, выбив искры, в камнях звякнул наконечник ответной - индеец, перевернувшись, отпрыгнул в укрытие. Он вскинул лук - в кустах мелькнула тень врага. Тот тоже менял позицию, понимая, что индеец, хоть и медленно, но верно, сокращает расстояние между ними. Сова спустил тетиву. Раздался яростный мат, и тень человека метнулась в сторону. Вражеская стрела царапнула руку Совы, он, пригибаясь, стремительно перебежал в другое место. Снова послышался лязг затвора - бандит спешно вставлял в арбалет следующую стрелу. Я посчитал - он успевает перезаряжать его за восемь секунд. Выстрелить из лука можно быстрее, но для этого нужно все время держать тетиву наготове. Нет, в поединке среди камней, преимущество оставалось на стороне бандита. Я посмотрел вверх - Ульдэ уже добралась до вершины и теперь повисла на самом краю, цепляясь руками и ногами за что-то, совсем уж неразличимое для наших глаз. Второй из бандитов тоже практически поднялся - он исчез в кустах, росших на самом верху. Наши стрелы не причинили ему вреда. А поединок индейца, тем временем, продолжался… Сова, не давая охраннику передышки, подползал все ближе и ближе, отрезая возможность последнему отступить к входу в ущелье. Он выпустил еще пару стрел, и мы услышали крик бандита. Тот неловко повернулся и рухнул на камни. В его сердце торчала стрела индейца! Сова радостно вскрикнул и поднялся во весь рост. И тут же, мы ошеломленно закричали, указывая на новую опасность - в камнях, возле входа, появился четвертый страж! Он прицелился в индейца, и стрела врага впилась шаману в ногу выше колена. Сова беззвучно упал. Я кинулся к нему, не обращая внимания на охранника. Что-то чиркнуло меня по плечу - я свалился на землю возле Совы.

- Вождь должен руководить боем! А ты повел себя, как неопытный мальчишка! - Сова яростно прикрикнул на меня, пытаясь остановить кровь.

- Эта стычка - еще не бой… Если там нарисовался четвертый, где гарантия, что не появится еще несколько? Они могли услышать крики этих… Вот тогда и посмотрим. А сейчас я нужнее здесь.

- Он один, - Сова овладел собой. - До лагеря почти семьсот шагов - нас не могли услышать. Возможно, он пришел случайно, а обратно не побежит - побоится. Он не может не понимать, что едва покинет свою позицию, как его догонят и убьют… Как Ульдэ?

Мы вскинули головы. Девушка продолжала висеть, держась руками за выступ, и, по-видимому, собиралась с силами для последнего рывка. Но тут появился исчезнувший охранник - он вскинул арбалет. Ульдэ, наконец, удалось подтянуться и встать на ноги, вплотную прижавшись к отвесной скале. Короткая и тяжелая стрела звякнула о камень рядом с девушкой - охранник не давал ей возможности переступить и встать поудобнее. Сова и я одновременно подняли луки… Сова опустил свой:

- Не долетит…

Да, было слишком высоко - стрелы не могли поразить бандита. Я чуть увеличил накрутку на своем: сделанный в условиях несколько иных, более профессионально, чем самодельное оружие индейца, он был мощнее. В некоторых случаях конструкция позволяла усилить натяжение, за счет сжимающейся рукояти. Я, понадеявшись, что он меня не подведет, изо всех сил натянул тетиву… Стрела, пролетев вертикально вверх, стукнула о камни у ног бандита. Тот отступил назад и крикнул напарнику, оставшемуся под скалой:

- Стреляй, Качан! Не давай им высовываться!

Ульдэ, воспользовавшись паузой, решила перебраться в другое место, но рука ее соскользнула, и она медленно стала сползать вниз. Мы, затаив дыхание, следили за ней. В последнюю секунду девушке удалось нащупать рукой небольшую трещину и предотвратить падение. Под ней не менее двадцати метров - достаточно, чтобы при падении разбиться насмерть... Ульдэ, немыслимым образом, изогнувшись, уцепилась другой рукой за небольшой выступ. Враг, не теряя времени, выпустил еще одну стрелу - она ударилась о гранит в миллиметре от ее лица. Я приподнялся на одно колено: только мой лук мог помочь сейчас девушке! Невзирая на опасность, встал из укрытия: мне надо было прицелиться. Сова рванул меня за ногу. Тот, кто прятался у входа, опоздал на доли секунды - его стрела ударила в валун, за которым я оказался после того, как индеец повалил меня на землю. Но и я успел выпустить свою. Она лишь задела бандита - и тот испуганно обернулся. За это мгновение Ульдэ выбралась с опасного участка и нырнула в заросли.

- Качан! - верхний закричал вниз. - Качан! Баба на вершине! Качан, мать твою!

В ответ послышался злобный крик:

- Придурок! Убей ее, и беги по склону в лагерь! Их тут сотня, если не больше! Всех наших передавят! Живее!

Сова обернулся ко мне:

- Ульдэ там! Но тот, второй - он тоже успел взобраться на вершину!

Он вытащил еще одну стрелу, одновременно пытаясь рассмотреть, что творится у подножия.

- Я учил Ульдэ драться с людьми в рукопашную, но она получила слишком мало уроков.

- Ната тоже показывала ей кое-что, если не ошибаюсь…

- И все же… Мой брат может помочь девушке, если последует тропой врага?

- Я? Наверх? А этот?

- Тебя прикроют наши - Череп не даст ему высунуться! Быстрее!

Я оставил индейца лежать за камнями и быстро пополз к скале. То, что предлагал мне Сова, для меня было более чем… лучше схватиться голыми руками с волком! Но, мой друг так и не поверил, что я не выношу высоты. А разубеждать его в этой ситуации поздно. Тем не менее, подъем оказалось несложным - я не опасался стрелы в спину, от чего не была застрахована Ульдэ. И времени понадобилось меньше, чем ей. Преодолев скалу, по которой несколько минут назад поднялась девушка, я оказался в гуще кустарника, и сразу увидел, как бандит перебегает с места на место, стремясь поразить девушку, старающуюся спрятаться от его стрел за деревьями. Они оба не могли покинуть деревьев, отчего поединок затянулся. Но для нас время значило больше, чем для врага. Я вскинул лук... и промазал! Уголовник увидел, что ему уже противостоят два противника, и кинулся бежать. Упускать его не следовало ни в коем случае!

- Ульдэ!

Девушка поняла… Она бросилась наперерез, не замечая того, как тот вскидывал самострел в ее сторону. Стрела пролетела мимо - и они оба покатились по траве и листьям, в изобилии усеивавшим поверхность склона. Схватка была яростной и жестокой - они оба рвали друг друга как разъяренные кошки. Я бросился к ним, на бегу доставая меч из ножен. Но моя помощь не понадобилась - Ульдэ поднялась на ноги. Она выдохнула и показала мне окровавленный нож - враг мертв!

- Быстрее! - я выдохнул, покусывая губы - Пока тот, внизу, не опомнился и не решился на бегство!

Мы спустились в ущелье. Тот, кого верхний стрелок назвал Качаном, решился покинуть место засады и теперь со всех ног бежал прочь, в направлении лагеря бандитов! Ульдэ, недолго думая, кинулась ему под ноги, и здоровенный малый, каковым оказался зэк, споткнулся об нее, растянувшись во весь рост на земле. Он с руганью вскочил, выхватывая нож. Но мой меч был наготове - я отсек ему кисть руки вместе с оружием. Бандит взвыл от боли. Череп, который бежал за ним вдогонку, прикончил охранника, опустив на голову томагавк…

- Как ты? - спросил я, помогая девушке подняться на ноги. - Ты молодец, северная охотница…

Я прижал ее к себе и обнял.

- Ульдэ всегда будет ждать настоящей награды своего вождя…

Я смолчал, поняв, что имела в виду смуглолицая девушка. Отряд вошел в ущелье. Сова подсчитывал потери - не считая раненых, мы лишились двоих: девушку из селения, и парня, пришедшего с окраины болот. Все остальные остались в строю. А враг потерял четверых. Если наши подсчеты верны, то количество бандитов, с уходом той группы и гибелью этих, становилось примерно равным нашему. Но только количество, не силы. Почти полсотни мужчин Клана в прямой свалке я считал гораздо опаснее, чем в лесу, где мы привыкли воевать, скрываясь за деревьями и избегая открытого боя. Женщины, если дело дойдет до рукопашной, будут скорее помехой. А предстоящая битва не могла пройти по-иному - нам предстояло либо штурмовать сам лагерь, либо, если враг пока не предупрежден - напасть на них в ущелье. Но, и полностью сбрасывать их со счетов, нельзя. Наши девушки уже доказали это за прошлые месяцы. Они могли оказаться незаменимы, расстреливая уголовников из луков - именно такую роль я отводил им в своем плане.

Приходилось спешить. Мы встретились с Совой, как и планировали - в полдень, преодолев Пустошь и Предгорье в кратчайшее время. Потом шли по холмам и лесу. Еще два часа провозились с охраной, у входа в ущелье. Скоро наступит вечер, а там и стемнеет. Не следовало забывать, что это Предгорье - со всеми своими сюрпризами, в виде громадных кошек, или чудовищных медведей. Да и Сычу, в темноте будет легче увести своих в горы. Чер, высланный перекрыть им путь к отступлению, не справится со всеми. Я подумал о Нате и похолодел при мысли, что может предстать перед нашими глазами...

- У самого лагеря тоже могут оказаться часовые. На завале! - нарушил молчание Сова. Бледный, от полученного ранения, он, тем не менее, старался не отставать и шел рядом, опираясь на чье-то копье.

- Стопарь! Выбери, кого ни будь, половчее - пусть останется у входа. Если эти, кто погнался за девушками, вернутся - мы должны узнать вовремя! Леший, Череп - идите сюда.

Я отравил их вперед. Мы приближались к самому логову бандитов - их пресловутому Клану, где Сыч намеревался устроить свою базу, откуда бы он руководил и держал в страхе всю долину…

Былые намерения предводителя банды стали ясны, как только мы приблизились к укреплению вплотную. Пленники, которые провели столько времени в ущелье, успели сложить нечто вроде громадной стены. Что он намеревался сделать - настоящий замок, или крепость? - уже не имело значения. Для себя я решил, что в случае успеха все эти сооружения будут уничтожены. В стене не виднелось прохода, и я вопросительно посмотрел на Сову.

- ?

- Ход там. Прикрыт ветками. Сыч тоже многому научился. И возле него, наверху - часовые.

Сова указал на стену. Там, скрываясь в тени скал, мелькнул чей-то силуэт. Я, молча, кивнул - отряд мигом рассыпался среди кустарников. Мы бесшумно подкрались вплотную. Зэки - охранников оказалось двое! - лениво перебрасывались шуточками, поругивая заодно главаря, заставившего их вместо развлечения сидеть на стене. Под развлеченьем подразумевались девочки - мы с Совой лишь переглянулись! Только одни девочки могли оказаться сейчас в этом логове…

Я повернулся к Черепу, подающему знаки. Он подполз, коротко докладывая обстановку:

- Никто не встревожен: они ничего не слышали. В лагере - он чуть запнулся, но потом поднял на меня глаза. - Там слышны крики... Женские.

Я чудовищным усилием заставил себя устоять на месте. На сердце легла невыносимая тяжесть…

- Снимите часовых. После, всех женщин на завал, с луками и арбалетами охранников.

Череп змеей пополз между камнями, взяв с собой Лешего. Тот, несмотря на свою мощь, оказался необычайно ловок. Пара взобралась чуть выше рукотворной ограды, потом скрылась из глаз. Вскоре они беззвучно прыгнули на спины прохлаждавшихся парней. Два глухих удара - и Леший махнул рукой, давая сигнал, что все готово.

- Всем девушкам подняться на стены. По моей команде, - я внезапно осип и не узнавал своего голоса… - Стрелять всем заодно. Залпом. Одновременно - мужчины и самые сильные из женщин входят внутрь. Девушкам - оставаться наверху и бить их, нещадно, стараясь не упустить не одного! Вниз не спускаться, в рукопашную - не встревать! Станут собираться в кучу - весь огонь сразу туда! Элина - командуй!

Проход в убежище был узкий, протяженностью около шести метров. Поставь Сыч надежную охрану - войти в эту крепость не сможет никто, даже Бурый, обладай он хоть молотом в каждой из лап. Мы стали вбегать в него по трое, образовывая сплошной строй направленных на врага, копий. Все делали это беззвучно, и только когда последняя тройка присоединилась к остальным, опешившие хозяева, рассредоточенные на небольшой поляне, стали понимать, что происходит. Я взмахнул рукой:

- Стреляй!

Девушки пустили стрелы. Сразу с десяток бандитов, с криками и стонами, попадали на землю, а остальные стали хвататься за оружие. Ошиблись в подсчетах все - их было намного больше, чем мы рассчитывали - не менее семидесяти! Очевидно, Сыч оставлял часть людей здесь, в самом Клане, и не показывал раньше времени. Но отступать уже поздно…

Мы, с дикими криками, ринулись в атаку. Жуткий вид Совы, молчаливая усмешка Черепа, огромные фигуры Стопаря и Бугая - эта четверка, буквально, в первые секунды, проложила себе дорогу по трупам, стремясь пробиться к центру лагеря, где восседал сам Сыч, оцепенело смотревший на происходящее. Падали и вздымались вверх дубины и копья, мелькали ножи и топоры, а сверху, в упор, синих расстреливали женщины, на время позабывшие о том, что природа уготовила им совсем иную роль - не сеять смерть, а зарождать жизнь! Ульдэ, вскочившая на пригорок, посылала стрелу за стрелой. Леший, сцепившись с кем-то в смертельных объятиях, покатился по земле. Я видел, как передо мной мелькнула знакомая морда - второй и последний из братьев-близнецов, пытался достать меня длинной пикой. Я рубанул по ней мечом, вторым ударом снес голову бандита. Бешенство и ненависть к этим нелюдям, настолько заполнили меня, что я последующим ударом раскроил его тело надвое! Сова пригвоздил своего противника к земле палицей, орудуя ею с небывалой ловкостью и умением, а Бугай приподнял сразу двоих за вороты и с силой отшвырнул под ноги отцу. Тот не упустил случая - громадная дубина кузнеца раздробила им головы, прежде чем они смогли подняться. Сова ухватил свою палицу обеими руками, выпрямился, и возле него закружился хоровод смерти. Что-то невообразимо творилось возле Черепа - он один, отражал натиск пятерых врагов одновременно, орудуя двумя томагавками, и, вскоре, трое из его противников валялось на земле, обливаясь кровью.

- Дар! Пригнись!

Я узнал голос Салли и ничком упал на землю. Над головой ухнула дубина - Чуха, собственной персоной, попытался напасть на меня сзади. Он развернулся для последующего удара - стрела, со знакомым оперением и наконечником, вышибла ему глаз, пробив череп насквозь. Салли никогда не отличалась меткостью и мастерством, но на этот раз попала точно в цель!

- Ааа!

Смешалось все. Крики и плач, стоны и рев! Нас было почти в половину меньше, но бандиты, от внезапности нападения, растерялись. Осыпаемые дождем непрерывно падающих на их головы стрел, они беспорядочно бегали по лагерю, не пытаясь сгруппироваться и оказать серьезного сопротивления. Сказалась вся сущность уголовников, думающих, прежде всего, о своей шкуре. И, тем не менее, их оставалось еще достаточно.

- Стопарь! Сигнал!

Отшвырнув под ноги остальным, одного из бандитов, я рвался к шалашу, возле которого, от парней из болот отбивался Сыч и еще пара мордоворотов. Стопарь рванул раковину к губам и издал гулкий, протяжный рев, после чего вновь рванулся в битву. Ударом палицы, Сова свалил перебегающего нам дорогу молодого, завизжавшего от страха, уголовника, и мы врезались в их кучу, раздавая удары направо и налево. Сыч, ощущая реальную опасность, выхватил из горящего рядом костра большую головню и с воплем стал размахивать ею перед собой. Кто-то из нападавших схватился за лицо, выпустив из рук дубинку. Тотчас телохранитель главаря вогнал ему свой нож в живот и провернул там пару раз, усиливая муки охотника. Просвистела стрела, громила с удивлением посмотрел на плечо - там торчало древко. Он взвыл и, с налившимися кровью глазами, бросился на нас. Меня обуяла жажда убийства:

- Смерть Клану! Смерть банде!

Крик десятков мужских и женских глоток обрушился на лагерь.

- Смерть Клану! Смерть!

Сова пропустил громилу вперед и свалил его жестоким ударом. Мы оказались с Сычом друг перед другом. Меч и комель дубины скрестились - оружие врага, отсеченное почти у самых ладоней, отлетело в сторону. Сыч опешил, рука потянулась к поясу… кобура! Ударом ноги я успел сбить главаря с ног, но потом кто-то встал перед нами, норовя насадить меня на заточенный штырь. Громыхнул выстрел - зэк, занесший руку для удара, вдруг дернулся и осел вниз. Сыч взвыл от досады, извернулся и кинулся бежать. Сова, появившись словно ниоткуда, палицей подсек ему ноги. Я не стремился к честному поединку - мразь надо просто уничтожать! И поэтому, когда промелькнувшая рука Совы всадила в его живот свое страшное оружие, и тот заорал, забыв про меня, я одним ударом сломал ему ногу. Он забился на земле, скрючившись как червь. Сова наступил ему на вторую ногу, а я поставил колено на грудь. Индеец оборонял меня от мелькавших дубин и копий врага, я же склонился над главарем и спросил, старясь удержать хладнокровие…

- Где они?

Сыч захрипел, с ужасом смотря мне в лицо.

- Ну?

Он дрожащей рукой показал на шалаш.

- Пощади…

Я не колебался. Рука сама поднялась над перекошенным лицом изверга, резкий взмах… Я перерезал ему горло! Сыч задергался в предсмертной судороге. Мы, преодолевая преграды, подскочили к шалашу и стали срывать жерди, отбрасывая их в стороны.

- Смерть Клану!

Женщины с завала стали спрыгивать вниз - они кинулись к раненым бандитам и начали безжалостно добивать раненых, всаживая свои ножи в грудь бывших мучителей! Часть бандитов сломалась, они кинулись к выходу из лагеря, направляясь вверх по ущелью, в горы. Несколько зэков смели девушек с дороги и кинулись бежать, расталкивая друг друга. Ульдэ всадила в спину одного из них стрелу, но остальные успели скрыться за поворотом. Их было человек двадцать - но я знал, что там есть, кому их встретить и остановить! Чер не мог не услышать шума боя! Схватка еще продолжалась, но уже бессмысленная для обороняющихся. На каждого врага накидывалось сразу двое-трое наших - стрелы и копья сделали свое дело. Все было залито кровью бандитов, и нашей тоже… Не менее половины отряда нашло свою смерть в логове врага.

Сова отбросил последнюю жердь - на земляном полу, среди прелых листьев и травы, лежали со связанными руками и кляпами во рту Ната и Зорька. У Зорьки текли по лицу слезы. Она сумела подняться на колени и так встретила нас, когда мы разнесли этот чертов шалаш. Ната лежала лицом вниз. Я взмолился небу:

- Нет! Только не это!

Она оказалась жива. Бандиты не хотели убить девушек - их планы были несколько иными… Но, наши юные спутницы еще с ночи так жестоко избиты, что сейчас она находились без сознания. Потом я узнал - Нату оглушили еще в Предгорье. Бич так торопился, что девушек даже не кормили. Бандитам приходилось тащить их на своих спинах почти всю дорогу, так как они сопротивлялись подонкам до последнего. Сыч, обрадовавшись до безумия, даже не сомневался в дальнейшем - банда получила приказ утром выступать в долину! В замыслах вожака было немедленно послать к нам в форт гонца - передать требование о прекращении любого сопротивления. Следующий шаг - принудить меня и индейца добровольно прийти к нему, в Озерный поселок, сразу, едва он там окажется. Он хотел, после того, как вдоволь натешится своей властью, прирезать Нату на глазах и в назидание остальным жителям прерий. Нас с Совой закопать живыми. Но банда так рассвирепела, что девушек, сорвав одежду, излупили плетьми, и только то, что Сыч хотел в игре с нами придержать у себя на руках козырь, спасло их от немедленной смерти. Мы успели, практически, в последний момент - бандиты, распаленные двумя другими, ранее захваченными возле поселка, жертвами, требовали от Сыча, чтобы он отдал им и этих.

Ната, с трудом, открыла глаза - мешал огромный кровоподтек, на пол-лица - и тихо произнесла:

- Дар... Как больно, любимый...

Она вновь потеряла сознание. Я, обезумев от страха, поднял девушку на руки. Ната безжизненно повисла, запрокинув голову. Ее тело все было покрыто чудовищными следами от ударов ремней. Волнистые волосы, которым завидовала даже Элина, накручены на деревянную палку - ее пытали, подвешивая на ней! На ногах проступали багровые полосы от ударов - такие же, какие остались на моих плечах, после ударов нагайки Сыча. Правая рука сломана и неестественно вывернута. Под грудью, жутким следом чьей-то дубины, расплылось огромное лиловое пятно.

Сова развязал плачущую Зорьку, и, набросив на нее что-то из сорванной с бандитов одежды, стал утешать. Затем, высвободившись из объятий, шагнул ко мне:

- Дар!

Я поднял на него полные отчаяния глаза.

- Не время, брат! Нас ждут! Несколько бандитов ушло в ущелье, а еще надо помнить о тех, кто последовал за девушками к водопаду!

Я опомнился - Элина!

- Вы трое! - я указал женщинам, подбежавшим к нам. - Оставайтесь здесь! Кто ранен?

Оказалось, что таких много - если не все… Тяжело раненных насчитывалось семеро, убитых - двенадцать. Среди них - почти все охотники с болот и часть женщин поселка. Я быстро осмотрелся и, не скрою, с облегчением выдохнул - среди лежавших на земле тел, никого из моего форта. Остальные отделались более или менее легко. Я опустил Нату на землю. Женщина подложили под нее вязанку сухой травы, и присела рядом. Другая отошла к стонущему парню - им был один из жителей Озерного поселка.

За пару минут мы обыскали лагерь и, обнаружив двух съежившихся от страха уголовников, притащили их к костру. Они получили раны в схватке, но не они их тревожили, а страх перед расплатой… Один, совсем молодой, широко раскрыв глаза, как завороженный глядел, как Сова, с перекошенным от ярости лицом, вертит над его головой томагавком. Второй стоял на коленях. Его руки были расписаны наколками. По какой-то забитости, плохо скрываемой парнем, я определил, что он не был одним из равных в этой стае. Но разбираться некогда...

- Дар! - ко мне подбежала одна из девушек, не принимавшая участие в схватке. - Ты велел следить за ущельем. Я видела, со скалы - тот отряд, который мы пропустили в лес, возвращается обратно!

- Это все Сыч! Он всем заправлял! Мы только подчинялись! Пощадите!

Тот, в наколках, упал навзничь - одна из женщин шла на него с твердым намерением всадить в него копье. Сова тоже занес томагавк, намереваясь раскроить пленному голову…

- Этих - не трогать. Держать до нашего возвращения! Попытаются бежать - убить, не раздумывая! Все мужчины - за мной!

Сова бросил на меня тяжелый взгляд и, нехотя, подчинился… Мы бросились навстречу отряду. Усталости не чувствовали - нас подгонял страх за жизни девушек. Через несколько сот шагов, я с Совой, бежавшие впереди, услышали голоса. До столкновения оставались считанные метры. Наши воины сильно растянулась - ошибка, которая может стоить всем победы! Переглянувшись с индейцем, мы резко повернули назад, одновременно выбирая место для засады. Через пару секунд все залегли, попрятавшись за валунами, которыми был усеян склон горы, чуть выше тропы. С другой ее стороны мрачно темнел обрыв. В этом месте они не могли идти кучкой, а должны вытянуться один за другим. Мы надеялись, что они не слишком отстанут от друга. Так оно и оказалось. Семеро, явно, разочарованных бандитов - мы облегченно выдохнули! - вышли на тропинку, и, переговариваясь между собой, не торопясь, пошли гуськом в сторону лагеря. Один из них громко матерился, прикрывая рукой глаз. Я усмехнулся - праща Элины скоро запомнится всей долине! Девушки, по-видимому, убили пятерых из этого отряда. Именно стольких бандитов не доставало. А недоработки исправимы...

- Бей!

Три копья и несколько стрел одновременно полетели в их сторону. Мы выскочили следом. Растерявшиеся, не ожидавшие увидеть в самом сердце своего логова врага, они не успели оказать никакого сопротивления...

- Смерть Клану!

Мы бросились на них сверху и столкнули в обрыв. Я, Сова, и еще двое: Бен и Леший спустились по склону - добить! Рука у меня не дрожала… Сова ножом надрезал кожу на голове одного из них, глухо пробормотав:

- Этот - точно мой. И еще пятеро - там. А вот Сыч принадлежит тебе!

Он дернул за волосы, и у него в руках оказался скальп бандита.

- Твой тут тоже есть! Вон, со стрелой в сердце!

Я поморщился. Сова, пожав плечами, повторил с ним ту же процедуру.

- Возьми! Скальпы этих врагов будут устрашать других!

- Ты думаешь, они еще будут?

- Кто знает? - Сова хладнокровно сдернул кожу с головы мертвеца. - Ты думал, что, когда-нибудь, станешь убивать?

Теперь пожал плечами я...

Мы вернулись в лагерь Клана. За Элину я больше не беспокоился - из разговоров бандитов, мы поняли, что девушек они так и не догнали. А плавала она - надеюсь, что и другие! - прекрасно. Мы собрались все вместе возле костра, который женщины развели к нашему возвращению. Оставшиеся в лагере, они стащили всех убитых в одно место, в дальнем углу. Все с тревогой ожидали нас и встретили возвращение криками радости. Мы возбужденно разговаривали, переживая заново все перипетии сегодняшнего дня. Я опустился на колени возле Наты. Девушка тяжело и неровно дышала, мечась в бреду.

- Дар! Элина! Любимый! Больно... не надо! Нет! Прочь! Элина!

У меня предательски задрожали губы... Женщины наложили на ее руку повязку - они, как могли, старались облегчить страдания. Зорька уже оделась во что-то, более подходящее, и сидела возле подруги. Наших раненых перевязали. Ко мне подвели обоих, оставшихся в живых, бандитов. Одна из женщин грубо заставила их встать на колени и зло произнесла:

- Мы хотели их убить, вначале... Но, раз ты велел дождаться, то вот они - решай!

Те поняли, что их судьба в моих руках. Более младший весь побелел, но не произнес ни слова. Зато второй, вначале смотревший исподлобья, начал слегка подвывать, и я увидел, что он обмочил штаны… Возле нас сгрудились все, кто решился поддержать, в этот, решающий для всех, день. Они молчали, и я понял, что люди ждут моих слов. С этой минуты, я почувствовал, что они не только прошли испытание боем - они сделали свой выбор, и теперь, по негласному уговору, мое слово становилось для них законом...

Я обратился к старшему, в наколках:

- Ты! Кем был этот сопляк, среди вас?

Старший решил, что, потопив товарища, сможет выкупить жизнь себе...

- Он шестерка! Петух! Это… педик, по-вашему! Слушай, в натуре говорю, я тебе еще могу...

Я врезал ему по зубам, заставив, заткнутся.

- Он правду говорит?

Парень опустил голову:

- Да... Я получил срок за дурь, а на зоне меня опустили...

- Почему потом не убили? Зачем ты был им нужен?

- Сначала им было не до меня, - он еще ниже склонил голову… - А потом Сыч сколотил группу наиболее сильных, и они зарезали всех, кто не хотел подчиниться. А когда мы выбрались из шахты, нужны были руки, чтобы искать еду, или, что-то делать по лагерю. И… среди нас ведь не имелось женщин, а им всегда хотелось... Потому меня и терпели. Все знали, если меня убьют - придется, кому ни будь, другому.

- Даже теперь? После того, как стали уводить наших женщин?

На парня глядели с презрением и ненавистью все, участвовавшие в схватке, девушки…

- Сыч любил зелье, которое я варил для главарей. Табак так и не нашли, а нарку… многие просили. От нее голова мутнеет, и все пофигу. Затем меня и держали. А иногда… Только когда сюда пришли, отстали. Они женщин, первых, кого захватили в вашей долине, затра… изнасиловали насмерть. Потом только, когда Сыч велел приводить их сюда, в клан - и после трех дней и ночей, отпускать живьем - меня оставили в покое. Я никого не убивал и не трогал! Даже вашей светловолосой, хотел помочь бежать!

Я посмотрел внимательнее на парня - это ведь тот самый, кто в Черном лесу должен, по приказу вожака бандитов, принести ему что-то! Вспомнился и его взгляд, брошенный на главаря зэков. А светлые волосы имелись у Анны…

- Вот этих - он указал на Нату и Зорьку. - Хотели оставить в Клане, чтобы заставить вас слушаться. Но та, маленькая, так сопротивлялась, так дралась, когда ее развязали, что Сыч едва не отдал приказ ее убить, а перед этим пропустить по кругу… Но потом передумал и решил сделать это в поселке, после того, как выманит и убьет тебя. Чтобы остальные боялись… А вторую он подарил Бичу!

- Бичу? Он уже получил свой самый главный подарок - смерть от руки индейца! Что ждет тебя, знаешь?

Тот опустил голову, плечи задрожали… Я глухо добавил:

- Что будешь делать, если останешься жив?

- Я, я... я не знаю. Я буду работать, все, что скажете…

Я посмотрел на женщин.

- Кто может подтвердить, что он не лжет?

Выступила одна из девушек.

- Я была в числе тех, кому пришлось вынести это… Да, он говорит правду - я не замечала, чтобы он пытался подойти хоть к кому ни будь, из нас. Да и куда ему?

По лицам собравшихся поползли язвительные ухмылки, а кое-где - и смех.

- Что ж, будешь работать. Поднимите его. Ты останешься жить… Пойдешь с нами, в форт у Синей реки. Будешь обитать там, пока вновь не станешь человеком!

Я посмотрел на второго. Несмотря на мокрые штаны, этот не выглядел бедной овечкой. Нет чести убить безоружного... Но я хотел, чтобы все мои люди - а я уже считал их своими! - могли бродить по этим землям, не опасаясь удара в спину.

- А он?

Девушка вгляделась в лицо уголовника.

- Он - да, насиловал.

Я едва заметно кивнул Сове. Второго приказа не понадобилось - потомок индейцев, похоже, не знал, что такое пощада...

Мы соорудили пару носилок, устлали их травой и положили на них Нату и Зорьку. Еще две понадобились для других. Остальные могли передвигаться самостоятельно. Обыскав лагерь, извлекли и забрали с собой найденные продукты и все, что могло нам пригодиться в дальнейшем: шкуры, оружие и заготовки для него. Но никто не захотел взять одежду бандитов. Несмотря на усталость, всех наших убитых мы снесли в одно место, и, разобрав постройки Клана, соорудили из них общий погребальный костер для погибших. Времени, следить за тем, как будет происходить сожжение, и на ритуал, который хотел провести индеец, уже не оставалось. Сумерки надвигались стремительно, вот-вот могли нагрянуть многочисленные трупоеды - мы уже видели зловещие тени среди камней и деревьев. Девушки отыскали яму, которой Клан пользовался, как отхожим местом, и за руки, и за ноги, пошвыряли туда всех мертвецов-зэков. О тех, кто остался лежать под тропинкой, в обрыве, решили забыть - крысы позаботятся! Решившись, я остановил тех, кто подтаскивал к яме Сыча, и, пересиливая отвращение, проделал с ним то, что делал Сова со своими врагами. Скальп висел у меня на поясе и просто психологически мешал, но я терпел, понимая, что это будет очень серьезный аргумент при разговоре с жителями поселка. Там еще оставались Святоша и его сторонники, а после смерти Белого, они могли отважиться и на открытое выступление. В этом случае, убедительное доказательство смерти главаря бандитов, могло остудить некоторые горячие головы. Ну, а если нет - я был готов убивать и дальше… Я не мог забыть и простить ему сговора с Сычом - не будь этого, все могло в долине повернуться совсем иначе!

- Дар…

Ко мне приблизился Стопарь. Его обе руки оказались по локоть в крови. Увидев, что я бросил взгляд на них, он коротко хмыкнул:

- Не моя…

- Наши все целы?

- Если бы. Да не волнуйся, ничего особенного. Ну, Бен слегка ранен. Не везет мулату. Черепу снова бок пробили, Шейла хромает, в общем, всем досталось. Да сынка зацепило - какой-то, шалый, решил его проткнуть ненароком, уже в конце. Ну, да я его успокоил…

- Чер вернулся? - я стал осматриваться, вспомнив, про задержавшийся в верховьях, отряд перерожденных…

- Здесь они… Все целы. Тут, понимаешь, такое дело… - он вздохнул. - Чер, сам к тебе, подходить не хочет. Упустили они их. Не этих! - он запнулся, увидев, как я меняюсь в лице. - Тех, кто пытался сбежать - всех положили! Но потом, когда шум поднялся - из леса, еще человек пять, выскочило. Они сразу кинулись обратно - ну, а Чер и растерялся - то ли, сюда нестись, то ли за ними…

- Ччерт… Выходит, в Клане не все находились?

- Похоже…- Стопарь и сам был расстроен. Он, не хуже меня, понимал, какую опасность и угрозу могут представлять для жителей долины, а главное, в первую очередь, для нас самих, эти беглецы... Сова тоже засверкал глазами зубами, услышав, что не все бандиты нашли свою смерть в лагере. Я удержал его, готового немедленно кинуться в горы, в погоню.

- Тебе придется пройти через ущелье, а там сейчас пируют трупоеды! И не так-то легко найти в скалах тех, кто не хочет, чтобы их нашли. Они уже многому у нас научились, Сова. Кроме того, подумай о Зорьке! Ей нужна твоя помощь…

- Они вернуться с оружием и жаждой мести!

- Может быть. А может, решат исчезнуть. Теперь, после гибели всей банды, им нет иного выхода, как жить в горах, рискуя нарваться на охотников и на свою смерть. Или же, просить прощения за все, что они натворили прежде.

Сова упрямо поджал губы - вряд ли! Он был зол на меня из-за того, что я оставил жизнь, никчемному, по его мнению, человеку. Я пожал плечами - весь мой запал и злоба куда-то пропала, и теперь я стал равнодушен ко всему - и к мнению индейца, тоже. Сейчас меня волновала только Ната…

Покидая ущелье, я посмотрел на скалы, его окружавшие. Стоянка выбрана не слишком удачно. Сыч, верно, приметил - стена, которую должны были охранять его бойцы, могла сдержать устремления не то, что нашего отряда - вообще, всех жителей прерий. Но для этого требовалась сущая малость - хоть какое-то подобие дисциплины и порядка, бандитом не присущее ни в коей мере. Эта ошибка стоила ему жизни… Неожиданно меня охватило странное ощущение, словно я видел все происходящее сверху, не своими глазами… Через мгновение оно пропало - я даже протер глаза, не понимая, что это было. А потом - всем существом ощутил присутствие кого-то, очень знакомого и очень опасного! Настолько, что руки потянулись к мечу… Сова заметил мой порыв и вскинулся в тревоге. Но скалы продолжали хранить молчание, постепенно темнея из-за наступавших сумерек.

- Наваждение…

- Мой брат что-то увидел?

- Скорее, учуял… Уходим, Сова. Не стоит здесь задерживаться.

Ночевка в лагере бандитов даже не предполагалась. И дело тут было не в крысах - мы просто хотели, как можно скорее покинуть это мрачное место, где уже витал тяжелый запах смерти.

Какую-то часть пути высокие стены ущелья освещал отсвет костра, оставленного нами на месте уничтоженного Клана. Я не оборачивался - жизнь приучила к тому, что потери бывают не только в стане врага…

Индеец сровнялся с носилками, на которых несли Зорьку. Та попросилась вниз:

- Я могу идти сама…

На поясах многих мужчин и даже женщин висели скальпы поверженного врага. Пример, Совы и, следующего ему во многом, Черепа, становился, чуть ли не обязательным… Скальпы висели и у Ульдэ. Я пытался что-то сказать, по этому поводу, но, в итоге, промолчал... В конце концов, пусть уж лучше такая дикость, чем живые головы, еще способные носить это украшение на себе! Как бы там не было - победа! Не считая счастливчиков, которым повезло вовремя унести ноги, а также, скитающейся в лесах части банды из отряда Беса - враг уничтожен практически полностью! Выходя из ущелья, мы услышали жуткий вой и рев - пиршество трупоедов началось…

Уже в полной темноте - мы шли при свете факелов, не желая задерживаться ни на минуту - перед нами выросли четыре тонких и гибких силуэта. Элина кинулась мне на шею, а потом - к носилкам, где лежала Ната. Она взяла ее за руку - девушка все еще не приходила в себя…

- Что с ней?

- Она жива, а это главное… Мы ее поднимем.

Элина повернулась ко мне.

- А Клан? Вы разделались со всеми?

- К сожалению, нет… Но, если ты спрашиваешь про Сыча - он мертв! И его скальп сейчас болтается на моем поясе…

Она порывисто обняла меня и, отведя в сторону, произнесла то, что предназначалось только для моих ушей.

- Я знала, что не могу позволить им себя догнать! И я успела! Дар…- ее голос дрогнул. - Сейчас не время, и не место, но…

- Элина?

Она вновь обняла меня и попросила:

- Держи меня - ноги подгибаются, так устала… У меня все губы в крови - я закусила их, потому что бежала к тебе, что есть силы. И мне больно тебя целовать. Но то, что я сейчас скажу, должно было бы закончиться именно так! Дар, я хочу, чтобы ты услышал… Я не говорила тебе этого никогда раньше! Я… Я люблю тебя!

Я смолчал - это признание было, действительно, не к месту и несколько неожиданным…

- Я бы не решилась тебе сказать раньше. Но, после того как подумала, что Ната, что с ней… Я все тебе попробую объяснить - ведь мне не просто дались эти слова. Если не сейчас, то потом, когда мы будем дома.

- Хорошо, - я сухо и устало отстранился. - Давай, и отложим это… на потом.

Девушка подняла удивленно глаза и без слов отошла в сторону… Возле меня возникла Салли и тихо произнесла:

- Прости… Я случайно быть свидетель ваш разговор. Ты быть с ней, как с жена, все так думать - у вас все есть хорошо.

- А теперь ты поняла, что это не так?

- Ты обидеть ее, Дар… Очень больно, до сердца обидеть…

…Поселок встретил нас тишиной. Труп Белого с площади убрали - ничто не указывало на то, что происходило в поселке, перед нашим уходом в Предгорье. Святоша не появлялся - может быть, на его счастье. Мы, поглощенные своими собственными заботами, и не собирались разыскивать монаха, чтобы поставить все точки… Сова и Леший, простились с нами, как только отряд вернулся в поселок. Первый хотел отвести Зорьку к Старе: Сова, отдавая должное учености Дока, тем не менее, больше доверял искусной целительнице, имеющей немалый опыт врачевания. Особо сильных ран у нее не наблюдалось - юная скво индейца хоть и подверглась избиению, страдала больше от пережитого нервного шока. На глазах девушки бандиты зверски изнасиловали двух ранее взятых в плен девушек - и Зорька с ужасом ожидала, что следующей на очереди станет она… Собственно, так бы оно и случилось - не подоспей мы вовремя. Кроме этого, Сова решил, что время подчиняться прошло - с бандой покончено, следовательно, отныне он вправе поступать, как хочет. Что ж… я не препятствовал. Наш друг сильно обиделся на меня за проявленное мягкодушие - по мнению индейца, никого из бывших уголовников в живых оставлять не следовало. Ну а старшине перерожденных - Лешему - нужно уводить своих прочь, просто потому, что их ждала дальняя дорога. И, кроме того, последующий переезд в наши края - как я ему и обещал.

Прошло всего несколько суток, с тех пор как мы вышли на охоту из форта, а ощущение было таким, словно пришлось прожить целый год… Спал с плеч тяжелый груз, давивший нас всех - и сразу, тяжелым комом навалился другой - боль и страх за жизнь моей милой родной и такой слабой сейчас женщины… моей Наты! Раненых мужчин и женщин разместили по землянкам. Ко мне подошла Чайка и, увидев, в каком состоянии девушка, сразу побежала за Доком. Тот появился, словно из-под земли, и, отстранив Элину, неотлучно находившуюся возле подруги, стал осматривать Нату.

- Дар…

Она на несколько секунд пришла в себя. Я кинулся к ней.

- Малыш! Как ты, родная?

- Грудь давит… Трудно дышать, но я буду стараться. И рука ноет, сильно! - она не видела еще, что ее рука замотана в лубок, который ей наложили еще в лагере бандитов. - Я очень плохо выгляжу, да?

- Все будет хорошо, любимая моя…

Ната опять закрыла глаза, успев прошептать напоследок:

- Они не сумели меня взять, Дар… Все вместе, и не сумели!

- Молчи, котенок, молчи! Я все знаю! - я сглотнул набежавшие слезы...

Рассвет встретил нас уже в пути - я не хотел ни на минуту оставаться больше здесь, в этом бывшем логове врага, в котором обитали теперь предатели, предусмотрительно спрятавшиеся сейчас от всеобщего гнева. Череп вел за собой, связанного за руки, пленного - несмотря на то, что Сова всю дорогу предлагал его убить. Но мне уже претило проливать кровь… Док вызвался идти вместе с нами - те раненые, которые оставались в поселке, могли справиться со своими проблемами и сами. А за Натой нужен профессиональный уход - он шепнул мне об этом, добавив, что положение девушки, более чем серьезно…

Война закончилась. Она продолжалась более восьми месяцев - с того дня, как банда спустилась с гор и проникла в нашу долину и прерии. Мы поверили в свои силы, научились убивать. Но на сердце не ощущалось радости - цена за эту победу, могла оказаться для меня слишком высокой…