Глава 38
Прошла неделя. Все семь дней мы с Максом и Виктором были заняты так плотно, что порой не оставалось времени даже попить кофе.
Киса ходила в садик, а по утрам весело рассказывала мне, что по ночам по квартире бегают барсуки, ругаются, дерутся и вообще ведут себя безобразно. Малышка показывала мне домик и говорила:
– Видишь, тут все раскидано? Сегодня дедушка и бабушка ночевали дома, а за завтраком друг в друга посудой кидались.
К сожалению, Киса вдруг начала употреблять бранные слова, мне это совсем не нравилось. Я отлично помнила, как игрушечная семейка скандалила один раз в нашей с Максом спальне, поэтому пару раз просила мужа:
– Барсуки носятся ночью по комнатам, сделай что-нибудь.
А он смеялся:
– Малышка видит яркие сны. Тебе тоже настоящее побоище у нашей постели привиделось. Батарейки из пульта вынуты, значит, игрушки где-то валяются, без питания они не могут ни двигаться, ни ругаться.
– И откуда тогда Киса узнала столько плохих выражений? – парировала я. – Телевизор она не смотрит, айпада с интернетом у нее нет, наши ноутбуки запаролены.
Вульф пожал плечами.
– Девочка посещает сад, а там разные ребята.
– Мы отдали Кису в платное учреждение, – напомнила я, – не в муниципальную группу, где на одну воспитательницу сорок детей.
– Если в семье есть деньги, это не является гарантией того, что отец не станет обзывать жену «безмозглой курицей» или даже как-нибудь похлеще, а жена не бросит в него табуреткой, сопроводив это нецензурными выражениями, – усмехнулся Макс. – Поговори с директрисой садика, обсуди проблему с ней.
На следующий день я сказала Инге Федоровне, что, похоже, в подведомственном ей учреждении моя Киса набралась непечатной лексики. Честно говоря, ожидала услышать в ответ, что все сотрудники детсада ангелы во плоти, но заведующая смутилась.
– Понимаете, в группе Кисы есть мальчик Родион Сколкин. Его родители с шумом разводились, и дома у них творилось бог весть что, каждый день скандалы, в которые были втянуты все родственники и друзья. Мальчик слышал много разных выражений и приносил их к нам. А его родители даже в моем кабинете драку затеяли, когда я их вызвала и сказала: «Ваш Родион матерится, а другие дети повторяют его перлы. Мне уже поступали жалобы, поэтому или вы возьмите себя в руки, или забирайте мальчика».
– Ребенка перевели в другое место? – с надеждой спросила я.
– Нет, – нехотя призналась Инга Федоровна. – Но весь наш коллектив старательно перевоспитывает юного матерщинника.
Я вздохнула. Похоже, Макс, как всегда, прав. Видимо, ругающиеся барсуки мне померещились. Или мне приснился яркий сон, когда кажется, что все происходит наяву. Киса большая фантазерка. Она увидела один раз, как игрушки колошматили друг друга, и до сих пор не может забыть, находится под сильным впечатлением от той сцены. А неприятные фразы в ее речи появились после общения в садике с мальчиком, родители которого потеряли ум и совесть.
Я провела с Кисой работу, попросила ее не повторять то, что говорит Сколкин.
– Так только барсуки ругаются, – отстаивала свои фантазии малышка, – Рома другое говорит.
Я подыскала веский аргумент.
– Игрушки плохо воспитаны, а ты нет. Девочке не пристало разговаривать таким образом. Это неприлично.
После нашей беседы Киса перестала вещать о ночных драках барсучиного семейства – или надо сказать «барсучьего»? – и я выдохнула.
Нине Еськиной неожиданно продлили командировку, она пока не вернулась, поэтому Роман Борисович все еще живет у нас. Профессор с упоением кормит своего студента сосисками и ждет, когда тот взбесится от однообразного рациона. Я капаю Барабану Сосисовичу в глаза и угощаю его сыром за терпение. Муся и Фира ждут, когда портниха сошьет им наряды и привезет их на примерку. В общем, все дома хорошо. Вот только Антонина до сих пор ничего не ест, но она бодра, весела и… толстеет. Психотерапевт Сергей уверяет, что бодрости чхуне придают его сеансы, он ходит к нам теперь каждый день. Причем увеличил время сеансов, соответственно, цена за визит тоже возросла.
В среду в час дня к нам в офис приехали Елизавета, Никита и Юрий Михайлович Волковы.
– А где Екатерина Андреевна? – спросила я.
Волков махнул рукой.
– Она всегда опаздывает.
– Если хочешь, чтобы мать пришла в полдень, позови ее к десяти утра, – засмеялся Никита.
– Просто тетя Катя очень занята. Она ведь владелица магазина, у нее полно дел, – встала на защиту свекрови Лиза.
И тут в комнату вошел Сергей Бурков, сын Ларисы Алексеевны. Он окинул взглядом присутствующих, поздоровался и сел на диван. Волковы хором ответили: «Добрый день». На их лицах не отразилось ни волнения, ни удивления, ни тревоги. Члены семьи явно не знали пасынка педагога Шляпина. В комнате стало тихо.
– Давайте представлю вам наших сотрудников, – нарушил молчание Вульф. – С Евлампией многие из вас уже знакомы, слева от меня наш эксперт Федор Леонов, справа детектив Виктор Глебов.
– С какой целью вы нас пригласили? – спросил наконец Юрий Михайлович.
Макс не успел ответить, в переговорную вошла Елена Рыльская.
– Ой, Ленуся! – воскликнула Лиза. – Ты выздоровела!
– Не совсем, – тихо откликнулась единственная из всего семейства Рыльских, оставшаяся в живых, – голова постоянно кружится, врачи опасаются, что это сохранится навсегда. Не могу нормально есть, желудок принимает исключительно жидкую или пюреобразную пищу. Я сейчас как младенец – завтрак-обед-ужин у меня из банки, передвигаюсь, держась за стенку.
– Какой ужас! – прошептала Лиза.
В этот момент в переговорную влетела стройная брюнетка. Забыв поздороваться, она зачастила сорокой:
– Пробки в городе – жесть! Дорога стоит. Юра, почему ты нацепил голубой пуловер? У него пятно на животе. Я бросила его в корзину, собиралась сдать в чистку…
Продолжая отчитывать мужа, Екатерина Андреевна перевела взгляд на меня и вскинула брови.
– Ну и ну! Это вы? Если не ошибаюсь, заглядывали ко мне в бутик. Или я путаю?
– Все верно, – подтвердила я, – заходила в ваш магазин, получила в подарок аромат для волшебного фонаря.
– И как? Наверняка вы в восторге, – сказала Волкова.
– Даже мне понравился, – улыбнулся Макс. – Очень приятный запах.
– У меня голова перестает болеть, когда включаю фонарь, – совершенно честно сказала я, – он работает лучше некоторых лекарств.
– Обязательно пришлю вам в подарок набор масел! – обрадовалась мать Никиты.
Юрий Михайлович кашлянул и повторил свой вопрос:
– Так зачем мы здесь?
Макс посмотрел на Елену и начал:
– Наверное, не стоит напоминать всем, что случилось с Рыльскими.
– Ужас! – прошептала Екатерина Андреевна. – Они все умерли! Прямо рок какой-то. Одна Леночка, слава богу, жива.
Вульф открыл ноутбук.
– Елена Сергеевна заподозрила, что смерть ее родных произошла вследствие преступного умысла. То есть что Рыльских убили. Поэтому обратилась к нам.
– Матерь Божья! – ахнула Волкова. – Да зачем кому-то их гибель? Сережа, Галя и Вадик были прекрасными людьми, занимались своим делом, никому не мешали, ничего дурного не совершали.
– Наташа тоже такой была? – спросила я.
Екатерина Андреевна закатила глаза.
– Ну… в общем, она была нормальной женщиной, может, излишне прямолинейной и не обремененной воспитанием, брякала прямо в лицо, что о вас думает. Согласитесь, такая манера поведения не очень людям нравится. Но я к ней хорошо относилась. А вот Галя считала, что Ната, так сказать, присосалась к Вадику, подчинила его себе, пытается поссорить его с семьей. Но мне кажется, что это обычная ревность матери к девушке повзрослевшего сына.
– Я говорил Галине многократно, – вступил в разговор Юрий Михайлович, – что Наташа сделала все, чтобы Вадька успеха достиг: свою квартиру продала, отправила парня к Нику Крису учиться. Это был отчаянный поступок. Ведь никто в парня не верил, он…
Отец Никиты оборвал свою речь на полуслове.
– Что ж вы замолчали? Продолжайте, пожалуйста, – попросила я.
– Да я мало что знаю, – заюлил Волков-старший.
– Папа не любит сплетничать, – подал голос Никита, – тем более о покойном. Но я могу сказать правду. В истине ничего плохого нет, это просто истина. Родители Вадьку не поддерживали, они на нем крест лет в четырнадцать-пятнадцать поставили. Ну да он сам виноват! Учиться не хотел, из секции бокса не вылезал. Тетя Галя этот вид спорта ненавидела, кричала: «И так ты дурак, да еще тебя по голове каждый день лупят, совсем мозги растеряешь!» Но Вадюха твердил: «Сначала стану олимпийским чемпионом, потом уйду в профи и стану нереальное бабло зарабатывать». Конечно, над ним все смеялись. Какие международные соревнования? Какая Олимпиада? Рыльский же и на школьном турнире всегда был последним. А моя мать на него зуб точила, потому что Вадька…
– Он тебя с толку сбивал, – затараторила Екатерина Андреевна, – в эту идиотскую секцию привел, ты стал уроки пропускать. Понимаете, я пыталась своему мальчику запретить кулаками размахивать, да Кит меня не слушал.
– Я был лучше Вадьки по результатам, – обиделся сын, – Рыльский в конце списка оказывался постоянно, а у меня второе или в худшем случае третье место.
– Но не первое, – ехидно заметил Юрий Михайлович. – А в спорте интересен лишь тот, кто поднимается на высшую ступень пьедестала.
– Я мог там оказаться! – взвился боксер. – Да только вы мне денег на обучение у Криса не дали!
– И где мы могли их взять? – возмутилась Волкова. – Взяток мы не берем, сами понемножку зарабатываем.
– Ага, Наташка, которую вы все терпеть не могли, собственную квартиру толкнула, практически без жилья осталась, – продолжал на тех же повышенных тонах Кит, – а вы могли дом в деревне, который от бабки остался, сбыть, да не захотели!
Волков-младший повернулся к Максу.
– Знаете, почему тетя Галя Наташку не переваривала? Натка ей вечным укором была, напоминанием, что мамаша сына гнобила, приказывала на автослесаря учиться, ни рубля ему не давала, а Наталья в Вадьку поверила, рискнула, жилья лишилась, и Рыльский поднялся, стал офигенно богатым. А кто его делами занимался, договора заключал? Кто для Вадюхи главным в жизни человеком являлся? Не мамаша с папашей. Ната. Не очень приятно тете Гале было осознавать, что она плохой матерью оказалась.
– Не слушайте его! – замахала руками Екатерина Андреевна. – Галя обожала Вадика. Да, у них был временный разлад. Но из-за чего? Вадим избил Лену! Галюша домой пришла, а дочь вся в крови, рыдает, ей потом нос вправляли.
– Перестаньте чушь нести, – попросила Елена, – так говорите, словно свечку держали. Он мне по лицу случайно попал – показывал, как надо удар проводить, и задел. Вадим меня очень любил, всегда мне конфеты приносил.
– Ага, те, что в магазине тырил, – захохотал Никита. – Воровать у него ловко получалось, ни разу не попался.
Рыльская покраснела.
– Откуда конфеты он брал, я не знаю.
– Зато я в курсе, – еще сильнее развеселился Кит, – зайдем вместе в магазин, Вадька меня просит: «А ну-ка, упади в проходе, обвали банки жестяные». Сделаю это, мигом охрана прибегает, я охаю: «Ой, поскользнулся, больно-то как». Пока все мной занимаются, Вадюха шоколадок натырит, по карманам рассует и уходит вроде как с пустыми руками. Вор он был.
– А ты его помощник, – отрезала Елена.
– Никогда не брал чужого! – возмутился Никита.
– Зато другим помогал, а это то же самое, что самому красть! – не сдалась Рыльская.
Волков заметно растерялся и замолчал.
– Как Вадим познакомился с Наташей? – спросила я.
– Не знаю, – пробормотал Кит. – Якименко просто вдруг рядом с ним появилась, и все, больше не оставляла его.
– А вы с Лизой где встретились? – не успокаивалась я.
– В клубе, на дне рождения у приятеля, – неожиданно ответила Елизавета.
– Ну ты даешь, – засмеялся Никита. – Лизка, ты же вечно меня упрекаешь: мол, я ничего не помню, дату свадьбы забываю, а сама все перепутала. Это был день рождения Натки, мы – Вадька, я и Наташка – сидели в летнем кафе в парке, Якименко пошла к бару, взяла порцию пломбира и назад потопала, а ты навстречу на каблуках шкандыбаешь. Вы никак в проходе разойтись не могли, обе в одну и ту же сторону шагали, и она в конце концов на тебя содержимое вазочки вывалила. Я, помню, еще подумал: «Ну, сейчас девка ее на куски порвет». А ты спокойно сказала: «Вау! Я как клубничка, вся в мороженом». И сразу мне этим понравилась, не люблю скандальных. Вадька заржал, за наш столик тебя позвал…
– Случайная встреча? – улыбнулась я.
– Да, – подтвердила Елизавета. – Кит, я не забыла тот день. Просто не хотелось при всех о нем говорить. Это очень личные воспоминания, только наши. Ты бы еще вслух объявил, что в постели со мной делаешь.
– Вы утверждаете, что до того момента не встречались с Якименко? – еще раз спросил Макс.
– Нет, – сердито ответила Елизавета.
– Как ваша девичья фамилия? – задала вопрос я.
– Валькова. А вам зачем? – насторожилась Лиза.
– Внимание на экран, – сказал молчавший до сих пор Виктор и щелкнул пультом.
Все повернулись в сторону большого телевизора, который висел на стене.
– Перед вами список учеников первого класса «Б», в котором училась Якименко, – объявил Глебов. – Читаем его с начала: Абакулов Игорь, Атаманенко Михаил, Батуркин Александр, Буромский Иван и… Валькова Елизавета. Замыкает список Якименко Наталья.
– Вау! Вы одноклассницы? – изумился Никита. – Впервые об этом слышу.
