Глава 33

В наборе, который изъяли в «Белом лебеде», обнаружили тот же яд, что и в коробке, подаренной Шляпину. Следователь приуныл. Похоже, на его участке появился «мститель», психически неадекватный человек, который приходит в торговые точки, имея при себе шприц с отравляющим веществом, и впрыскивает его в продукты, прокалывая упаковки. Цели убить определенного человека у преступника нет, он желает навредить фирме-производителю, владельцу магазина или кому-то из сотрудников.

Крупные корпорации и торговые точки всего мира страдают от таких личностей. Несколько лет назад одна европейская страна была охвачена настоящей паникой – начали умирать люди, покупавшие минеральную воду. А не так давно в Латинской Америке скончалось несколько младенцев – кто-то впрыснул яд в картонные упаковки с заменителем грудного молока. Можно вспомнить и гибель домашних животных, которые ели готовый корм из бумажных пакетов. В двух из описанных выше случаев убийцы были обнаружены, в одном полиция оказалась бессильна. Вычислить такого «мстителя» трудно. Преступник обычно выбирает крупные торговые точки, входит в зал в момент наибольшего наплыва покупателей, действует очень осторожно.

Вычеркнув школьницу Якименко из списка подозреваемых, следователь Андрей Львович Градов начал работу. Он решил обратиться в фирму «Цукерзюс», чтобы получить список уволенных и, вероятно, обозленных лишением работы сотрудников. Но после разговора с поставщиком сыщику стало ясно: производитель тут ни при чем, он базируется в Австралии, там находятся и офис, и завод. Конфеты поставляются в разные страны, в России дорогущие конфеты попадают исключительно в московские магазины. Тогда Андрей Львович предположил, что навредить хотели владельцу супермаркета. А тот, как на грех, оказался неутомимым бабником, которому мечтали вырвать волосы и расцарапать лицо более десятка красавиц.

В субботу вечером бизнесмен составил список своих женщин и, отдавая его Градову, промямлил:

– Здесь те, с кем у меня были длительные отношения, год и более. Остальных не помню.

– Пятнадцать имен! – крякнул следователь. – Вам всего двадцать восемь лет, рано, однако, начали.

– Нет, гулять я стал перед уходом в армию, – признался торговец. – Просто не люблю с одной бабой тусоваться, у меня по две-три одновременно.

Градов стал разбираться в запутанных любовных делах молодого бизнесмена.

А через некоторое время снова случилась беда. Три женщины отравились конфетами из коробки, которую купили в супермаркете, но не в том, что принадлежал излишне активному Ромео, а совсем в другом, находившемся очень далеко от школы Якименко, буквально на другом конце столицы. И тогда Градов окончательно скис, поняв, что на его несчастную голову свалился самый неприятный и непредсказуемый «мститель», совершенно ненормальный человек, озлобленный на весь мир, или религиозный фанатик, замысливший очистить землю от грешников. Поймать такого преступника почти невозможно, логики в его действиях нет.

Полиция одной мировой державы шесть лет гонялась за негодяем, который отравлял разные продукты питания: молоко, хлеб, масло, детские каши… Схватили мерзавца случайно и только потому, что он, разозлившись на кого-то из коллег, устроил шумное выяснение отношений, а в пылу скандала крикнул:

– Знаю, ты любишь газировку. Будь осторожен, а то яда нахлебаешься!

Фраза была произнесена при большом скоплении народа, сразу несколько человек позвонили в полицию.

А вот преступник, который убил Шляпина, других учителей школы и покупателей супермаркетов, оплошности не допустил. Отраву он использовал только три раза, затем затих и более не проявлялся. Дело, которое вел Градов, тихо превратилось в висяк и через положенное время уехало в архив…

– Остается удивляться родителям, которые потребовали удаления из школы Нерлиной и Наташи, – возмутилась я, когда компьютерщик умолк. – Ни девочка, ни тем более учительница тут ни при чем. Да, Якименко принесла конфеты, но ведь она просто купила угощение, оказавшееся нашпигованным ядом. А классную руководительницу-то с чего вдруг в виноватые зачислили?

Леонид оторвал глаза от ноутбука.

– Будучи отцом третьеклассницы Насти, я понимаю, почему отец и мать Якименко пошли на поводу у тех, кто требовал, чтобы Наташа исчезла из школы, и перевели-таки дочку в другое учебное заведение. Небось по школе шеренгами бежали слухи, кто-то считал девочку убийцей, кто-то жалел ее. Ребенок, конечно, переживал. Легко ли в десять лет осознать, что ты, пусть и случайно, стала убийцей? Что принесла лакомство, которое погубило нескольких человек. Это и взрослому трудно пережить, а уж малышке и вовсе, думаю, было невыносимо. В каждом образовательном заведении непременно найдутся злые дети, которые начинают травить тех, кому плохо. Я бы на месте старших Якименко поступил так же: отправил дочь в другую гимназию, подальше от дома, чтобы туда слухи из старой школы не доковыляли. Так что со сменой места обучения Наташи у меня вопросов нет. Но почему Ольга с Николаем родную дочь из дома выставили? И по какой причине они поселили ее у Львовой?

Не дождавшись от нас ответа, Леонид, глядя в компьютер, начал читать:

– «Я окончила факультет психологии, кандидат наук. Помогаю при кризисных ситуациях с подростками. Имею опыт успешной работы с детьми-наркоманами, преступниками, блокирую эффект странника».

– Это что такое? – не сообразила я.

Леня пригладил торчащие на макушке волосы.

– Полагаю, речь идет о ребятах, которые постоянно убегают из дома. Дослушайте объявление до конца. «Справляюсь с запущенными случаями. Возможно проживание в стационаре. Дорого. Эффективно». Это так мадам Львова себя рекламирует, клиентов приманивает.

– Она пенсионерка, – пробормотала я, – живет очень скромно, не похоже по обстановке, что много зарабатывает.

– Можно быть на пенсии и служить, – вступил в разговор эксперт Федор, – а тебя дальше прихожей не пустили, в комнаты ты не заглядывала. На мой взгляд, тут вот что произошло. Старшие Якименко по какой-то причине решили, что их дочь убийца, и постарались от нее избавиться. Но следователю о своих подозрениях не сообщили, поселили дочь у Львовой, которая занялась перевоспитанием Наташи.

– Кстати, Лампа, ты ошибаешься, – подхватил Леня. – Регина Павловна вовсе не нищая. Она владеет тремя квартирами в Москве и загородным домом в Подмосковье, является хозяйкой фирмы «Возрождение плюс счастье».

– Да неужели? Ловко она меня провела, – восхитилась я. – Увидела бабульку в халате, старушку, еле-еле сводящую концы с концами. Она так себя позиционировала, и я попалась на ее удочку.

– Мы уже решили, что надо еще раз поговорить с ней, – подвел черту Макс. – Минуточку, Леня, а почему ты нам раньше не доложил о том, кто такая Львова? В смысле, чем она владеет?

– Потому что бабулька очень уж красиво шифруется, – пояснил компьютерных дел мастер, – я и сам сначала не понял, в чем там дело. Например, фирмы «Возрождение плюс счастье» не существует. Вернее, она есть, но официально не зарегистрирована.

– И как ты тогда это выяснил? – удивилась я.

Леня пошел к кофемашине.

– Начал собирать данные на Львову и ничего особенного не нашел: пенсионерка, много лет не работает по состоянию здоровья, инвалид. Это – из официальных источников. Стал, как всегда, рыть соцсети – ее нигде нет, что меня совсем не удивило: женщины ее возраста редко просиживают у компьютера. На первый взгляд все обычно: живет себе бабуся с астмой, давно сидит дома, никого из родных нет, прописана в обычной трешке в спальном районе. Таких старушек легион. Но я на всякий случай сделал запрос по соцсети, не писал ли кто о Львовой из блогеров, не говорили ли о ней в комментариях. Подумал: братьев-сестер, детей-внуков у нее нет, но, вполне возможно, имеются подруги, у которых есть наследники. И попал в яблочко – некая Анжелика Хвостова что-то о бабке накропала. Хотел почитать, что именно, да не вышло – оказалось, госпожа Хвостова член закрытой группы «Стена». Я отправил запрос на прием. И дальше прямо шпионский роман начался. На почту мне пришло письмо: «Наше сообщество создано только для помощи родителям детей, которые совершили особо тяжкие преступления. В целях отсеивания журналистов, неадекватных людей и троллей наш админ хочет изучить ваш аккаунт, откройте его».

– Так… – протянул Макс.

Леонид взял чашку с капучино и понес ее к столу.

– Я живенько состряпал историю, прикинулся неким Геннадием Сергеевичем, отцом мальчика, который убил свою бабушку, и получил новое послание. «Уважаемый Геннадий, наше сообщество существует только для тех, кто решил помочь своему ребенку, совершившему ошибку. Но если вы обратились в полицию и мальчик находится в колонии для малолетних преступников, вам у нас нечего делать». Я заверил, что о преступлении сына никто, кроме родителей, не знает, смерть старушки не вызвала удивления ни у медиков, ни у знакомых. Но мы с женой в курсе, что двенадцатилетний подросток подсыпал вредной бабке в кефир горсть таблеток, использовав препарат, выписанный ей врачом. Нам нужна психологическая помощь и ответ на вопрос: как жить с убийцей? И Сезам открылся.

– Тебя впустили лишь на основании рассказа о сыне? – удивилась я.

Компьютерщик сделал глоток кофе.

– Ну почему? Я живенько смастерил убедительный профиль, там куча фото, мои жалобы на вечную грызню тещи и Пети. Да, мне поверили. Я нашел Хвостову, прочитал ее хвалебную песнь Регине, Анжелика дала телефон общества «Возрождение плюс счастье», объяснила, что оно расположено в обычной квартире, велела сказать психологу, что номер я получил от Хвостовой.

– Правильно ли я понял, – перебил Макс, – что сведения об образовании Львовой тебе сообщила эта Анжелика? И объявление, которое ты нам зачитал, помещено на странице Хвостовой?

Леня кивнул.

– Информация может быть ложной. По официальным данным, Регина была училкой, потом недолго чиновницей.

Я взяла свой зазвонивший телефон.

– Алевтина? Что-то случилось?

– Можете приехать? – прошептала сиделка. – Тут такое!

– Какое? – занервничала я.

– Словами не описать, – еле слышно ответила Аля.

– Все живы? – быстро поинтересовалась я. – Роман Борисович? Собаки?

– Профессор в полном порядке, и ему все по фигу, мопсы и чхуня полаяли и дрыхнут. А у меня после всего инфаркт с инсультом всех частей тела, – пожаловалась Аля.

Я выдохнула и пообещала:

– Скоро буду.

– Уж поторопитесь, – жалобно попросила сиделка, – а то в квартире прямо как на третий день свадьбы в Уклюйске после драки тестя с мамой зятя.