Почему вдруг отряд сменил направление и вместо поселения отправился к той самой «странной» пустотелой горе я не ведаю. Быть может прибыл новый приказ — переданный «вестником» ибо я внимательно следил за всеми воинами и не мог пропустить птицу и уж тем паче конного гонца.

Как бы то ни было мы круто свернули, прорвались сквозь задымленный лес и вскоре оказались у края громадной низины с высящейся по центру горой. С виду ничего не изменилось. Разве что появились новые украшения — свежеотесанные сосновые колья вбитые глубоко в землю с насаженными на них отрубленными головами шурдов и гоблинов. Кое-где на кол насадили целые трупы, что сломанными куклами застыли в воздухе. А часть шурдов была посажена колья живьем и не все из них уже умерли. Меж старыми деревьями звучали протяжные стоны и хрипы отражающие лишь крохотную часть тех мук, что испытывали несчастные жертвы, чье нутро медленно раздиралось не слишком уж остро заточенными кольями.

Мне не было жаль поганых шурдов. К чему жалеть людоедов и детоубийц? Пусть все сдохнут! Пока мы проезжали неспешно мимо, я бесстрастно поглядывали по сторонам, а на трупы и умирающих смотрел лишь по одной причине — их было немало.

И что же получается?

Истогвий побеждает? Вон скольких воинов Тариса было уничтожено. Немалая часть взята живыми и посажена на кол. По всему сосновому древнему лесу мечется много конных карательных отрядов — частью одного из таких я сейчас являлся. Повсюду вспыхивают и тотчас затухают ожесточенные схватки, яростные стычки, короткие сшибки. Истогвий и Тарис откусывают друг от друга по кусочку. Но, похоже, Истогвий кусает куда чаще и куда глубже. Этого следовало ожидать. Он здесь хозяин. У него было два столетия в запасе и он неплохо подготовился. А Тарис… мне довелось несколько раз побеседовать с воскресшим принцем — как до, так и после его смерти. И я убежден в том, что Тарис Некромант давно и бесповоротно свихнулся. Содержимое его головы сгнило. Видать от мозгов осталась лишь бесполезная вонючая слизь булькающая в его черепе. Тарис жаждет лишь мести и круг его кровников столь широк, что остается лишь удивляться. Принц Ван Санти желает отомстить всему миру!

Мы миновали частокол кольев с трупами и головами, спустились по одной из аккуратных дорожек, а оказавшись на дне гигантской ямы, направились прямо к горе. Зачем нам туда? К чему карательный отряд простых бойцов был направлен к сердцу вражеских владений? Что им тут делать?

Быть может меня раскрыли?

Эта мысль вспыхнула и тут же угасла. Нет. Для них я простой ниргал. Бессловесный бесправный раб умеющий лишь убивать. Никто не обращал на меня внимания весь путь. Я пристально следил за лицами, прислушивался к разговорам. И не заметил ничего подозрительного. Сомневаюсь, что эти дуболомы сумели бы скрыть эмоции, узнай они, что я чужак скрывающийся под личиной своего.

Гора все приближалась, становилась выше и выше. Я почувствовал холодок — требовалось срочно принимать решение, ведь уже не осталось сомнения, что мы движемся прямо к одному из входов в подземелья.

Я мог развернуться коня, пришпорить его и рвануть прочь. Мне самому стрелы не страшны. Доспехи выдержат и попадание бронебойных болтов. Если убьют лошадь подо мной — перейду на бег. Часть сил восстановилась, моя выносливость позволит добраться до леса, а там я смогу попытаться оторваться от погони и обрубить хвосты. У этой затеи есть вероятность успеха. Но тогда я лишусь козырей и мне придется бежать и бежать прочь. А я не хочу вновь оказаться на окраине происходящих событий, не имея при этом плана. Я хочу быть в самой середине!

И посему я не стал предпринимать ничего. Продолжил медленно покачиваться в седле, сквозь смотровые щели шлема смотря на медленно надвигающуюся гору. Бесстрастный ниргал следующий в хвосте отряда. Недвижимая железная статуя по непонятной причине посаженная в седло. Так было с виду. Тогда как мои уши жадно ловили каждое слово, каждый обрывок оброненной фразы. Ноги чуть сдавили бока лошади, та стала шагать чуть быстрее, и я оказался совсем рядом с усталыми воинами, что даже и не подозревали о том, что за их спинами находится враг.

Мне не понадобилось много времени — вскоре я услышал все что хотел. Это было нетрудно. Вымотанные воины цедили сквозь зло сжатые зубы тихие ругательства, глухо бормотали проклятья и шептали не самые добрые пожелания на головы старших. Ну, их можно было понять — не дав отдохнуть их сразу перебросили с патрулирования лесов на охрану подземных проходов. Враг повсюду, местные защитники несут потери, много раненых, кто-то вымотан настолько, что забылся беспробудным сном. Проклятый Тарис Некромант изрядно потрепал тела и души местных хозяев, что не скупились на проклятья на его императорскую голову. А теперь еще и лес полыхнул… и несколько свежих отрядов было срочно направлено на спасение чего-то или кого-то к тому месту куда быстро подбирался всепожирающий лесной пожар — ох добраться бы до того кто его устроил и устроить ему лютую пытку… Я даже не поежился. Уж чего-чего, а пыток я не боялся — общение с Истогвием буквально истерзало мою душу, не говоря уж о теле. И посему меня никак не впечатлила угроза привязать виновника голой спиной к тихо тлеющему бревну. Какое убогое воображение…

Не забывал я и по сторонам поглядывать. И пришел к выводу, что вокруг горы разбивают военные лагеря. Ставят шатры, располагают бок о бок высокобортные повозки груженые сеном и мешками. Лошадей размещают неподалеку, у каждой висит перед ртом торба с овсом. Несколько десятков костров кольцом дугой идут вокруг горы, около них сидят закутанные в плащи воины. Кто-то сосредоточенно точит лезвие меча или проверяет стрелы, другие орудуют ложками, стараясь быстрее насытиться, чтобы сразу лечь и хоть немного поспать. Их лица безрадостны и угрюмы. Само собой — внезапно к ним в гости нагрянула война и привела с собой смерть и разруху. Они ведь обычные люди. Веками жили себе спокойно, наслаждались сытой обыденностью, изредка убивали забредших чудищ, нежить и прочих незваных гостей. А тут вдруг такое… поневоле станешь угрюмым. Ведь их не так уж и много — под управлением Истогвия никак не тысячи и не сотни. Но я могу недооценивать истинные масштабы — вполне вероятно, что где-нибудь к югу или северу отсюда расположены подобные поселения, откуда уже во весь опор скачут свежие силы. Истогвий не столь прост. И умеет продумывать на несколько ходов вперед.

Нежить… вот что еще поразило меня. Слишком много нежити! Обычные мертвяки. Восставшие трупы. Пока мы медленно продвигались к горе, я насчитал несколько сотен медленно и неуклюже бродящих мертвяков. А потом увидел настоящие горы трупов. А их продолжали громоздить и громоздить, щедро добавляя новых и новых тварей, вываливая их из подъезжающих дощатых повозок. Прямо вываливали! И странно застывшие тела падали на землю с густым стуком. Я увидел, как отлетали в сторону уши, носы, пальцы рук — мужики очень сильно торопились, поэтому с трупами не церемонились. Потом ох и накажет вас Истогвий — ведь для него порядок важнее всего на свете. Порядок и исправность — неважно чего, будь то какая вещь или же живое существо.

Почему отлетали носы, уши и пальцы?

Ответ прост.

Людские тела были заморожены. Мужчины и женщины самых разны возрастов. Трудно конечно угадать возраст покрытого инеем синюшного трупа, но я сумел понять, что тут представлены все возрасты и чины. Тощий переломленный пополам парнишка лет семнадцати полз куда-то бок о бок с мужчиной чье искаженное посмертной пустотой лицо было украшено представительной бородой, а впивающиеся в землю почерневшие пальцы удивляли холеностью ногтей. Две женщины примерно одного возраста, но выглядящие удивительно по-разному — одна красотка с тонким станом и длинными волосами, а другая сразу выдавала в себе успевшую крепко поработать сельчанку. Одежда у всех одна — мешок с дырками. Здесь не обошлось без приказа Истогвия, чувствуется во всем его страсть к порядку. Этот безумец даже трупы нарядил в одинаковое рубище!

Я разглядел лишь тех, кто уже успел немного оттаять и «ожить». Мертвяки бродили и ползали, падали и снова вставали. Их явно удерживал в этой местности какой-то очень сильный приказ. Равно как и от нападения на кого бы то ни было.

Откуда такое количество тел?

Из черных дыр в дальнем лесистом склоне. Я отчетливо видел чернеющие зевы проходов ведущих под землю. Там ледник. Очень большой ледник. И там хранили все эти тела, причем хранили незнамо сколько лет и скорей всего часто пополняли ужасную «коллекцию» мертвецов. Твердо уверен, что там немало несчастных поселенцев отправившихся на поиск нового места для жизни по приказу старого короля, а угодивших прямо в лапы местных хозяев, что живо определили их на лед… Возможно число жертв пополнялось все эти десятилетия и века.

И снова Истогвий на высоте — ведь какая рачительность! Какое потрясающее сбережение ценного людского материала!

Ведь мысль блестяща! Ожившие мертвяки могут многое, но они не в силах остановить собственное разложение, не в силах избавиться от быстро появляющихся в их телах червей. А даже если и прекратить гниение плоти — зачем держать вокруг себя целую вонючую рать мертвецов? Ведь врага в округе не наблюдается. Вот и снова блеснул Истогвий своей деревенской рачительностью, показал всем толстую хозяйственную жилку.

Годом за годом новые мертвецы отправлялись на лед и пребывали там в замороженном состоянии до тех пор, пока не понадобятся. И час пробил! Вот и вскрыли ледники — а дюжие возницы загоняли внутрь повозки, грузили их заледеневшими трупами и вывозили наружу, где сбрасывали на травку под лучи яркого весеннего солнца. Один за другим с земли поднимались оттаявшие трупы и начинали бродить кругами в ожидании приказа… А на земле оставались мелки и крупные части тел — те что отлетели при перевозке или же отпали сами. Поймал себя на мысли, что зрелище лежащих на траве человеческих останков вперемешку с битым льдом напоминает мне кошмарный пиршественный стол приготовленный для высокого и прожорливого гостя имя которому Смерть.

Скоро здесь грянет битва.

А я… а про себя я пока не ведаю ничего — я следую собственному чутью, одновременно полагаясь на царящую вокруг неразбериху и хорошее прикрытие доспехов ниргала. До тех пор пока меня не вздумают извлекать из брони я нахожусь в относительной безопасности.

Сначала лошади зашагали по уже знакомой мне песчаной дороге, а затем мы без остановок проследовали через широкие и массивные каменные врата. Толстенные створки раскрыты, но приделанные к ним мощные цепи натянуты до отказа. Крутани барабаны лебедок и врата мгновенно захлопнутся. А вот и узкая щель в полу сейчас прикрытая сколоченными досками. Такая же щель сверху. Железная решетка станет дополнительной преградой. Пустотелая гора защищена получше любого дворянского замка. Может выдержать немало штурмов простой армии — без привлечения боевых магов.

Повинуясь приказам хрипло орущего широкоплечего воина в неплохих железных доспехах мы остановились и спешились. Тревожный миг. Мое тело было напряжено до предела — именно сейчас я могу провалиться. Кто знает их внутренние порядки — быть может ниргалам сразу же положено куда-то шагать, а не стоять и ждать как обычным воинам. Но обошлось. На меня вообще никто не глянул. Лишь пару раз чертыхнулись и помянули меня злым словом те, кому пришлось меня обходить, ведя в поводу лошадей. Я же с места не двигался, застыв в полной неподвижности и не сводя глаз с главного из моего отряда. Опущенные свободно руки висят вдоль тела, одна рука держит поводья лошади. Я готов в любой миг схватиться за рукоять меча и продать свою жизнь подороже. Быть может это ловушка? И сейчас на меня обрушится тяжкий удар?

Но все продолжают меня игнорировать. Они заняты — выслушивают краткие приказы, передают лошадей подбежавшим юнцам. Поводья забирают, а затем я слышу краткий властный окрик «Эй!» и это самый сладостный миг минувших часов — меня не раскрыли. Обычного ниргала позвали за собой как послушную скотину. Заметив повелевающий взмах руки я пришел в движение и тяжело зашагал за глухо ворчащими воинами. По пути мне велели прихватить далеко не маленький кожаный бурдюк и большую корзину источающую одуряющий аромат свежеиспеченного хлеба и жареного мяса. Обычный человек не смог бы унести все это в одиночку. Я справился без труда. И этим еще раз подтвердил всем, что я настоящий ниргал — могучий и покорный.

Мы идем темными коридорами, эхо наших шагов разносится далеко в стороны, откуда-то доносятся шаги прочих обитателей или гостей этого древнего и неприятного места. Здесь витает запах горячей смолы, дыма и пота. Отголоски чужих разговоров наполняют воздух бормочущей тревогой. В моей голове вновь появляется странное чувство… В этой части подземелий я не был.

Я следую за отрядом и выжидаю. Из слов встретившего нас у ворот кряжистого воина я понял, что нас отправляют на стражу. Кто-то счел, что воины смогут отдохнуть и таким образом — сидя под землей и пребывая на посту. Все наскоро перекусят, немного выпьют, по очереди поспят. А затем последует новый приказ. И скорей всего следующим днем отряд снова отправят в боевую вылазку в лес — если к тому времени лесной пожар не превратит сосновый бор в огромное пепелище. И я вновь услышал, что вскоре вернется Истогвий и что он прибудет не один — ведь он отправился встречать самого важного гостя из возможных. Хотя какого там гостя? Хозяина! Самого! Когда кто-то упоминал о визите столь страшного гостя-хозяина, в его голосе отчетливо различался сильный страх… Одно упоминание о нем приводит к ужасу.

— Отдыхай! — милостиво велели мне, едва я сгрузил припасы на прочный деревянный стол стоящий в просторном прикоридорном помещении.

Это сторожевой пост. Другого предназначения быть не может. Все в наличии. Одна большая и наглухо закрытая каменная дверь снабженная аж тремя мощными засовами из железа. Три висящих на них замка выглядят настолько серьезно, что отпугнут любого грабителя. Рядом просторное помещение рассчитанное на пару десятков человек самое малое. В наличии десяток широких лавок могущих служить кроватями. Видимо спят по очереди. Несколько столов способы вместить достаточно еды для многих едоков. На каждом столе по три высоких канделябра с толстыми восковыми свечами. В потолке узкие отверстия — не иначе весь дым и копоть уходят туда. На стенах много крючьев, несколько полок. Висят копья, башенные щиты, арбалеты. Есть пара больших бочек прикрытых деревянными крышками, аккуратными стопками лежат шерстяные одеяла, рядом на стене висят плащи. В ближнем углу на отдельном крючке висит длинный и тонкий рог. С его помощью подадут тревогу.

Это не просто сторожевой пост. Это очень основательный и многочисленный сторожевой пост. Думаю в обычное время здесь несут суточную стражу, после чего воины отправляются на отдых и вновь возвращаются через несколько дней. И так постоянно — из года в год, из десятилетия в десятилетие. А может и дольше.

Отойдя в самый дальний угол, я осторожно уселся на каменный выступ выглаженный несчетным числом чужих седалищ. На лавку присесть не рискнул. Сняв сумку, я широко открыл ее, вытащил некоторые инструменты, достал меч из ножен и неспешно принялся приводить оружие в порядок. При этом я внимательно наблюдал за тем, как предыдущие стражи спешно собираются и один за другим уходят темным коридором, бросая напоследок прощальные слова. Им в ответ летят пожелания удачи кряхтящих воинов принявшихся снимать плащи и сапоги. Воздух наполнился запахом немытых ног и блаженными стонами мужчин уронивших головы на столешницы. Кто-то из самых стойких разливал из бурдюка что-то по кружкам. Присмотревшись, я решил, что это скорей всего очень сильно разведенное с водой вино. Судя по запаху, туда добавлены какие-то травы. Наверное, для бодрости. Чтобы вымотанные люди не провалились в сон.

Что удивительно — большую деревянную кружку с разбавленным вином поставили и рядом со мной. Молодой рыжеватый парень с безусым осунувшимся лицом тихо буркнул:

— Выпей.

Я тихо ударил кулаком по груди. Рассудив, что это не прямой приказ пока что пить не стал, продолжив правку лезвия. К этому времени в сторожевой комнате остался один лишь наш отряд. Место здесь тупиковое. Люди усталые…

Буквально только что я принял решение. Я всех их убью. Вырежу весь отряд. Дождусь когда большая часть из них отправится на боковую и приступлю. Нужное время выгадать будет нетрудно — ведь я знаю кого назначат в первую смену…

— После еды встанешь на стражу — на меня указывал главный, что говорил невнятно — мешала зажатая в зубах жареная куриная нога — А с ним вместе…

Он продолжил говорить, но я уже не слушал. Я бережно и аккуратно проходился камнем по едва слышно посвистывающему лезвию меча. Ш-ш-шах… Ш-ш-шах… Ш-ш-шах… Интересно, а что скрывается за этой каменной дверью?