20
Лагерь “Взгляд олененка”, оз. Форд, Миннесота
Все еще суббота, 15 сентября
Я гуляю по причалу. Поднимаюсь к супермаркету. Спускаюсь обратно к причалу. Иду к парковке, чтобы припрятать конверт с фотографиями в машине. К лесу между турбазой и основной частью Форда.
В лесу метками на деревьях обозначены тропинки. Метки сделаны давно – первые несколько раз приходится поворачивать обратно, – но все же по ним видно: кто-то когда-то подумал, что неплохо бы дать людям возможность передвигаться между Фордом и “Си-эф-эс” пешком. Я прошел примерно половину пути, как вдруг слышу впереди голоса, останавливаюсь.
Навстречу мне идет Дебби со своими пацанами. Направляются к “Си-эф-эс”.
Дебби шагает, сжав кулаки, словно решила поучаствовать в барной драке. Она в джинсах и флисовом жилете, и от этого ее пацаны – все в камуфляже и с раскрашенными лицами – выглядят немножко смешно. Но только немножко, потому что все они со стволами.
Бегом подрываюсь назад к турбазе и стучусь в дверь десятого домика.
– Кто там? – спрашивает Вайолет.
– Это я.
– Иди на хрен.
– Не могу. Дебби с пацанами идет сюда через лес, и мне нужна твоя помощь, чтобы ты всех наших отправила на холм, прежде чем они заявятся сюда. И скажи Реджи, чтобы позвонил шерифу Элбину.
За дверью тишина.
– Серьезно?
– Богом клянусь.
* * *
– Привет, Дебби, – говорю я, когда она подходит ко мне на лужайке.
– Хрен ли ты тут забыл? – Ее взвод шныряет в промежутках между домиками, прям по-армейски.
– Да вот, сам хотел бы знать. Здорóво, придурок с пистолетом.
Самый старший из пацанов, с “Кольтом коммандером”, подходит, направляя пушку мне в лицо:
– Тебе чо, реально в морг попасть не терпится, а?
– Если б не терпелось, я бы с тобой не разговаривал. Ты опять забыл взвести курок.
Он смотрит на пистолет. Смущенно говорит:
– Это для безопасности.
– Тогда хватит в меня целиться.
– Где все? – спрашивает Дебби.
– Наверху, в основном. И тебе, и Реджи крупно повезло: все остальные гости отправились заниматься всякой туристической фигней. Вы можете уйти прямо сейчас, пока не приехал шериф Элбин, и никто не узнает, что вы здесь были. Но тебе лучше поторопиться. Ты знаешь Дэла и Мигеля?
– Конечно, я знаю этих долбоебов.
– Тогда тебе будет интересно, что у этих долбоебов есть пушки и сейчас они наблюдают за нами в бинокль. Думаю, они не очень-то будут церемониться с твоими пацанами, когда возьмутся за дело.
Пацаны начали вышибать двери домиков и заглядывать внутрь.
– Я сюда не воровать пришла, – заявляет Дебби.
– Зачем же ты пришла?
– Поговорить с Реджи.
– О чем?
– Тебе-то что?
– Я в Миннесоту приехал не динозавра смотреть, Дебби. Я приехал разобраться, что затеял Реджи.
– Что бы он ни затеял, все это ради кровавых денег.
– И я так понимаю, ты хочешь, чтобы он с тобой поделился.
– Думай, что говоришь. Он убил моего сына. Я не позволю ему еще и заработать на этом.
– Понятно. Я слышал о твоем сыне. Мне жаль.
– Конечно, жаль ему.
– Вообще-то, правда жаль. Это ужасно. Но не стоит об этом говорить.
– Вот спасибо тебе.
– О чем нам стоит поговорить, так это о том, как тебе свалить отсюда. Когда Реджи звонил Элбину, тот уже ехал по пятьдесят третьему, западнее Или.
– Насколько западнее?
– Не знаю.
– С чего я вообще должна тебе верить?
– Не думаю, что на твой вопрос есть ответ.
– А с какого перепугу ты вдруг хочешь помочь?
– Я врач. Помогать людям – моя обязанность. – Даже мне смешно стало. – Ни тебе, ни этим мальчишкам ни к чему садиться в тюрьму из-за такой глупости. – Оглядываюсь на одного из ее мини-бойцов. – Это что у тебя, автомат?
Помолчав, Дебби говорит:
– Я думала, чтобы стать врачом, нужны мозги.
– Это распространенное заблуждение.
– Я не уйду, пока не поговорю с Реджи.
– Хорошо. Так останься и разговаривай. Только бойцов своих домой отправь. Хотя бы нескольких, пусть унесут стволы, а остальным скажи стереть с рож эту идиотскую раскраску.
Дебби задумалась. Отходит в сторону и что-то говорит тупице с кольтом. Тот идет собирать остальных и злобно зыркает на меня.
Дебби возвращается и приподнимает полу своего жилета, показывая кобуру с карманным “Глоком” на поясе.
– Этот я официально имею право носить скрытно. Я сделаю, как ты говоришь, и если это не сработает, отвечать придется тебе.
– Все по-честному. – Делаю паузу. – Можно задать тебе вопрос?
Она смотрит на меня с опаской.
– Что дает тебе основание считать Реджи виновным в смерти Бенджи?
Дебби мрачно смеется.
– Ты здесь, не так ли? И еще куча богатеев. Реджи добился того, чего всегда хотел.
– Ты думаешь, он застрелил Криса-младшего и отца Подоминика?
– Может, еще расскажешь, какой ты не коп?
– Я не коп.
– Неважно. Да. Я так думаю.
– Почему тогда он убил их совсем другим способом?
– Его спроси.
– То есть ты не имеешь никакого отношения к убийству Криса-младшего и отца Подоминика?
– Я не обязана тебе ни хрена отвечать. Но нет. Не я застрелила Криса-младшего и отца Подоминика. Я не приказывала в них стрелять и никоим образом не причастна к их смерти.
– Ты не обвиняла Криса-младшего и отца Подоминика в организации обмана с чудовищем?
– Милый мой, эти двое не смогли бы организовать даже сброс шара для боулинга с крыши. Не знаю, кто из них был тупее.
– Ты считаешь, Реджи манипулировал ими?
– Что-что, а это он умеет. Он и сейчас манипулирует – тобой.
Не могу похвастаться уверенностью в том, что она не права.
– Вы видели недавно Дилана Арнтца? – спрашиваю я.
– Не знаю, о ком ты говоришь.
* * *
– Но это же, черт побери, должно быть незаконно.
– Ну, по крайней мере, пока это законно, – отвечает шериф Элбин.
– Сколько он платит тебе, Босс Хог?
– Дебби, этот вопрос я просто проигнорирую.
– Я звоню настоящим копам.
– Ты знаешь: у тебя есть право хранить молчание…
Дальше я не слушаю. Они протянули эту волынку с полчаса, шериф Элбин продемонстрировал свою способность сразу же делать скучной любую ситуацию. Теперь я понимаю, почему люди всегда вызывают копов первым делом.
Слышу какой-то звук – вдалеке летит вертолет.
Реджи рысцой бежит от домика администрации, куда он отходил позвонить.
– У меня випы прибывают, – сообщает он.
Шериф Элбин реагирует с задержкой:
– Так.
– Они прямо сейчас прилетают. Мне плевать, что здесь делает Дебби, – я откажусь от любых претензий, если вы уберете ее отсюда.
– А мне в лицо сказать не можешь, детоубийца? – говорит Дебби.
– Дебби, когда все закончится, я буду счастлив обсудить с тобой все что угодно, но только не сейчас.
– Отчего такая суета? – не догоняет Элбин.
– Ну, это все из-за секретности. Они не посадят вертолет, пока тут все не дадут подписку о неразглашении.
А вот и вертолет показывается в поле зрения над дальним берегом озера – летит громко и низко. Он огромен – “Сикорский Си Кинг” или что-то наподобие. Такой, с окошечками, как у президента.
– Почему? Кто это? – спрашивает шериф.
Реджи извивается:
– Вы что, согласитесь дать подписку о неразглашении?
– Я представитель закона, Реджи.
Смотреть, как Реджи держит свою неживую руку у живого угла рта и грызет ногти, не очень-то приятно.
– Шериф, это действительно очень важно. И, насколько мне известно, я не нарушаю никаких законов.
Элбин следит, как вертолет огибает озеро. Наконец говорит:
– Вы завтра здесь будете? Скажем, в половине второго дня?
– Да, сэр.
– Не уедете к тому времени?
– Нет, сэр.
– Я отвезу Дебби домой, вы будете здесь?
– Да, сэр.
– Я никуда не уйду, – протестует Дебби. – Гражданское неповиновение!
– Мы тебя вышвырнем отсюда на хрен, гражданское неповиновение! – прикрикивает Мигель, подоспевший на помощь.
– Всем успокоиться, – говорит Элбин так медленно, что все успокаиваются, потом обращается к Реджи: – К трем часам мне нужно быть в Саудене. Поэтому с вами надо будет разобраться до половины третьего. “Разобраться” означает, что мы с вами присядем и вы расскажете мне все, что задумали. И постараетесь убедить меня, что мне тут не о чем беспокоиться.
– Да, сэр.
– Как я понимаю, я вам оказываю большую услугу, поступая таким образом. Вы это тоже понимаете?
– Да, сэр.
– Тогда договорились. – Элбин открывает правую дверцу патрульной машины: – Мисс Шник, вперед или назад?
Я в непонятках.
В моих краях, если копы заводят речь об услугах и о том, как ты должен постараться их в чем-то убедить, значит, тебе придется тупо отбашлять им. А Элбин и Реджи, насколько я понял, просто забили стрелку на завтра после обеда.
Но намерен ли Реджи сдержать слово? Если прямо сейчас на вертолете прилетает судья, то разве мы не отправляемся утром в поход? А если Реджи собрался наебать Элбина, то насколько же он отмороженный? Элбин вроде мужик вменяемый, но он же все-таки представитель закона, пытаться его наебать – идиотизм.
Вертолет описывает широкую дугу и снижается над автостоянкой супермаркета. Мы все премся в гору встречать судью. По дороге я пробую подобраться к Вайолет, но она одним взглядом посылает меня так далеко, что я отстаю.
* * *
Винты вращаются по инерции бесконечно долго. Чувствуешь пролетающую пыль кожей головы и жар от авиатоплива в газотурбинных двигателях.
Стоянка уже очищена от машин, у съезда с шоссе выстроен разворот из дорожных конусов. Периметр охраняют человек двадцать – серьезные, спортивные ребята вроде Дэйви и Джейн. Всех остальных сотрудников магазина отправили по домам.
Наконец откидывается трап вертолета. Выходят трое громил. Черные костюмы, очки-зеркалки, спиральные проводки наушников уходят за шею под воротники. Выстраиваются явно отрепетированным охранным порядком, вертят бошками, как роботы, и периодически что-то бормочут себе в манжеты. Мне вдруг становится интересно, почему агенты спецслужб – или те, кто косит под них, не знаю уж, кто эти парни, – до сих пор используют эти спиральные наушники. Наверняка же есть электроника помельче.
Один из охранников выходит вперед и разговаривает с Реджи. Потом – со своим манжетом. Четвертый громила вылезает из вертолета и останавливается у трапа.
Следом появляются двое мальчишек лет двадцати, но в костюмах, тоже встают рядом. Стажеры, ассистенты или что-то вроде того. За ними спускается Том Марвелл, профессиональный фокусник из Вегаса.
Марвелла я, конечно же, сразу узнал. Он – первый черный артист, постоянно выступающий в казино. К тому же я слыхал интересную историю о нем от одного знакомого в Министерстве юстиции. Когда Доминика Стросс-Кана арестовали в Нью-Йорке в мае 2011-го по семи уголовным делам, одна французская юридическая контора вроде бы пыталась нанять Марвелла, чтобы тот вывез Стросс-Кана из Штатов. Предполагается, что сделать это удобнее всего было во время его перевода из Райкерс-Айленд под домашний арест. “Марвелл должен был превратить его в стаю голубей или типа того” – вот что мне рассказали.
Сделать Марвелла третейским судьей – это хитро. Конечно, он никак не связан с федеральным правительством, как обещал Реджи в письме, зато настолько гламурен, что публика может на него повестись. Теоретически, он обладает идеальной квалификацией, чтобы просечь разводку. А вегасский шарм, за который, видимо, отвечают как бы агенты спецслужб, никогда не повредит.
Однако Марвелл только топчется у трапа, а из вертолета продолжают выходить люди.
Сначала высокий мужик в сером костюме и рубашке без воротника, похожий на модель из рекламы часов. Смотрится он странновато, но он явно не судья – уж очень ему скучно.
Потом девочка лет четырнадцати, настолько худющая, что взрослого человека с таким весом надо было бы срочно везти в больницу.
Еще один как бы секретный агент.
Наконец из вертолета выходит Сара Пэйлин.
