Глава 24
Долг – платежом!
Недалеко от Сварогова капища
Удача – это важно. Но правду батя говорил: ох и капризная эта баба!
Опять Илья в одних портках. Из всей отроковой одёжки Илье подошёл только пояс. Всё прочее пришлось безжалостно кромсать и курочить. И лук в седельной налучи оказался дрянной, и меч не меч, а однолезвийный тесак.
Зато на одной из лошадок, в седельных сумах, – восемьдесят пять марок серебром. Ровно столько отвесил нынче главный сварг за Илью. Их-то, марки, и сторожил отрок.
– Не убивай! – слёзно попросил юный хорват, очнувшись. – Что скажешь – всё сделаю!
И тут же испугался собственных слов, заплакал.
Илья сплюнул. Годами отрок ему вровень, но духом… Жижа болотная какая-то. Противно.
– Пожрать что-нибудь спроворь, – велел Илья. – И не шали. Попробуешь удрать – догоню, зажарю живьём и съем!
Поверил. Вот же дурень!
Пока отрок разводил костерок и шарил в сумах насчёт еды, Илья ещё раз изучил добычу.
Три жеребца, два из которых друг друга явно недолюбливают, а третий – владетелев.
Илье он сразу понравился: мощный, резвый, боевитый. Илью подпускать не захотел. Вздыбился, попытался приголубить копытом. Пришлось угомонить: Илья умел. От копыт увернулся, ухватил за повод, пригнул, обхватил крепко голову, не давая укусить и заодно чтоб силу почуял. Но ломать не стал. Зашептал в ухо слова ласковые, всё подряд, что на ум пришло. Так Рёрех учил: конь если и понимает слова человечьи, то не умом, а нутром. И нутром же тебе отвечает: на гнев, на страх, на доброту. И не подчинить его надо, а принять. Тогда и конь тебя примет и не холопом твоим станет, а другом.
А иначе никак. Конь боевой, обученный – это не упряжная лошадка. Он к чужим свиреп и коварен. Почует в человеке врага – никакая сила не поможет. Если сначала и покажет покорность, то потом непременно отомстит. Он и силу чует, и слабость. И любовь тоже чует. И отвечает ею же. Конь-друг жизни для друга-человека не пожалеет. Илья, когда жеребца владетелева уговаривал, представил, что это Голубь…
Уговорил. Принял конь Илью. И даже имя другое дать разрешил. Владко. В честь бывшего хозяина. А может, в насмешку, Илья ещё сам не решил.
В общем, отменный жеребец оказался. И упряжь – князю под стать.
К сожалению, оружия при княжьем седле не оказалось. Только плащ.
С другими жеребцами Илья договариваться не стал. Эти тоже из боевых, но за Владкой пойдут, он старший. Если вожак Илью признал, они тоже артачиться не будут.
Четвёртый конь оказался мерином. Но хороших кровей. Как раз на нём и обнаружилось серебро. Много серебра.
Хватит и на оружие, и на бронь, и на одежду.
Но не в лесу. А появись Илья в своём нынешнем виде в любом здешнем посёлке, сразу нарвётся на неприятное. Тем более что земля здесь на несколько поприщ вокруг – Миславова.
Однако есть одно славное местечко, где ему немного задолжали. И там точно есть и одежда, и оружие. Даже не исключено, что его собственная одежда и оружие. А ещё там остался кое-кто, кому должен уже Илья.
Но есть одна сложность: там точно будут Илье не рады. Вернее, две сложности: именно туда и двинет, скорее всего, Мислав со своими бойцами. Хотя бы для того, чтоб забрать вторую половину выкупа за Илью.
А потому надо бы поторопиться. И обдумать, как проникнуть внутрь острога, в котором ему точно не будут рады. И заодно понять, как до него добраться, потому что закрытый возок лишил Илью возможности следить за дорогой.
Но сначала – поесть. Два дня во рту ничего, кроме воды, не было.
В одной из сум нашлась кое-какая дорожная снедь. К ней Илья присовокупил пару рыбин из ручья. Поймал руками, когда мылся. Добрая рыба. Такую можно и сырой есть, но жареная вкуснее.
– Эй ты… Цвенко! Сколько воев осталось в той крепости, где меня держали? – спросил Илья, когда с трапезой было покончено.
– А зачем… – начал хорват, но поймал взгляд Ильи и проглотил сразу все вопросы. – Шестеро. Остальных владетель с собой взял.
– Дорогу знаешь?
Отрок замялся.
– Я бы и сам нашёл, – неприятно усмехнулся Илья. – Но зачем мне тогда ты?
– Я покажу, – быстро проговорил Цвенко. – Но ты обещай…
– Да ну! Обещать? Тебе? И что же?
– Родня у меня там! Обещай, что не тронешь!
Ого какой взгляд решительный. А паренёк не такой уж слизень, как Илье показалось сначала.
– Я не трогаю детей. Это мой гейс… Зарок. Отец так повелел. И женщин тоже не обижаю, если им не взбредёт в голову попробовать меня убить.
– Там брат мой старший… – пробормотал Цвенко. – Дружинник он.
– Брата тоже не трону, – пообещал Илья. – Если будет вести себя тихо. Даю слово!
Удачно получилось. Сам бы он вряд ли нашёл дорогу, да ещё быстро. Когда тебя везут связанным на дне воза и всё, что ты видишь, – это деревянные борта, небо, облака и время от времени – ветви деревьев, запомнить обратный путь – никакой возможности.
Дальний острог владетеля Мислава
Крепостица располагалась правильно: на взгоре у озера. Сразу за селищем дворов в двадцать примерно. Вокруг – поля, ближе к озеру – выпасы. Там и сейчас животина кормится. И пастух вон с собачками. Нет, два пастуха…
Неважно. Илья прятаться не собирался. Двинул по дороге напрямик через сельцо – к острогу. Лицо не светил: накрылся плащом владетелевым, головы не поднимал, припал к гриве, будто нездоров. Рядом – Цвенко с двумя лошадьми на поводу.
С Цвенко у него только что состоялся очередной душевный разговор.
Юный хорват всю дорогу ныл. Непрерывно. Боролись в нем страх и совесть. А когда впереди показалась родная крепостица, терзания отрока обострились. На владетеля Цвенко было, в общем, наплевать. Клятву верности Миславу Цвенко принёс совсем недавно, а до того служил его шурину, прибитому Ильёй. Да и к тому не питал особой преданности, потому что характер у покойника был неважный. А вот брата Цвенко любил. Да и к остальным обитателям острога и села питал добрые чувства. Он ведь рос с ними.
– Сказал же: зазря никого убивать не буду, – уже в который раз пообещал Илья.
Если по уму, так надо было Цвенко прирезать, потому что ненадёжен. Заодно и нытьё его больше не слушать.
Но, во-первых, Илья обещал ему жизнь, а слово сына князь-воеводы Серегея крепче его меча, а во-вторых, отрок мог здорово упростить проникновение в крепость. Юный хорват боится Ильи как мышь, которую с кошкой в один ларь посадили. И страх этот больше чести и больше разума. С одной стороны, это полезно, с другой… Если парень совсем обезумеет, то станет непредсказуем. И потому не следует запугивать его дальше, а напротив, следует обнадёжить. Уверить в том, что с его помощью или без оной, а страшный рус внутрь крепости непременно попадёт. Вон на капище, считай, вся дружина владетелева была, и жрецы со своей стражей, и людей сотни две. И все оружные: с мечами, копьями, луками. И ничего с русом поделать не смогли. А тут шестеро дружинников всего, и не самых лучших.
Когда рус из узилища вырвался, он больше перебил. И всех побил бы, если б не девка постельная.
Убеждённый в том, что грозный рус и сам может справиться с задачей и без него, Цвенко, наверняка всех в остроге перебьёт, запуганный отрок, помогая Илье, будет чувствовать себя не предателем, а спасителем.
– Как подъедем к воротам, ты брата своего кликнешь, – наставлял Илья. – Скажешь, чтоб сам вышел к нам. Тогда я его приложу легонько, не до смерти, а там уж сам смотри, чтоб он за оружие не хватался. Внял?
– Ага. Всё сделаю, как ты сказал.
– Тогда и я всё сделаю, что обещал. Но смотри! Оплошаешь – много крови вашей прольётся! Хочешь спасти своих – постарайся! Очень постарайся!
Говорил Илья грозно, пугая, но по правде ему этого дурачка было даже немного жаль.
Зато Илья в очередной раз увидел, как работает отцова наука. Верно говорил батя: захочешь, чтоб человек против своих пошёл, убеди его, что не предатель он, а спаситель. Не поможет врагу против своих – только хуже будет. Ну и припугнуть как следует, чтобы совсем соображать перестал.
И вот они едут через деревеньку. Не спешат, но и не медлят. Прямо к воротам. Никто им не мешает. Все встречные кланяются в пояс. Думают: сам Мислав едет. Ну а кто ещё может ехать на владетелевом коне, прикрывшись владетелевым же плащом?
Ворота по дневному времени открыты.
У входа отрок-стражник треплется с девкой, сидящей на передке телеги.
Илья, наблюдавший за воротами из-под края плаща, подумал, что мог бы обойтись и без содействия Цвенко. При такой-то охране.
Но с Цвенко будет проще.
Шагов за пятьдесят конь Ильи остановился. Сам же Илья совсем поник, прижался лицом к гриве, будто сознание потерял.
Цвенко, как и было договорено, изобразил беспокойство, засуетился, потом подхватил ещё один повод и – к воротам. Уже с тремя конями на поводу.
Запряжённая в телегу кобылка заметила всадников первой и запрядала ушами.
Тут и отрок-стражник наконец-то соизволил заметить процессию.
Признал владетелева коня и плащ – и всполошился. Ещё бы! Сам господин прибыл. Да ещё явно недужный. И с единственным отроком вместо полноценной боевой дружины.
Беда-а!
Отрок, забыв о девке, кинулся к Илье, но был перехвачен Цвенко.
– Брата позови! – велел тот стражу. И девке: – Прочь с дороги!
Лошадка подалась в сторону, и Илья въехал внутрь, направляя коня так, чтобы тот был поближе к Цвенко. Метательный нож Илья держал наготове. Момент был важный. Самое подходящее время для Цвенко стать героем. То есть забыть о страхе, послать договорённость с Ильёй к воронам и крикнуть тревогу.
Но кричать отрок не стал, а спросил тихонько:
– Что дальше, господин?
– Ворота закрой, – проворчал Илья, не поднимая головы.
Такой вот недвусмысленный сигнал для всех: враг близко! Сигнал, который очень хорошо сочетается с разлёгшимся на конской холке владетелем.
О! Уже бегут. Вприпрыжку. Все шестеро. Пятёрка молодых, включая давешнего стража, и боец постарше, с курчавой чёрной бородкой. Надо думать, это и есть старший брат Цвенко, которого обещано не убивать.
– Мой господин! – с ходу закричал бородатенький братец. – Что с тобой? Цвенко! Что с господином?!
Илья чуток двинулся, шевельнул рукой: сюда.
Наивный дружинник подбежал… И повалился к ногам коня, схлопотав по лбу.
Роскошное владетелево корзно полетело наземь, и перед ошеломлёнными отроками возник тот самый страшный рус, которого по всем понятиям уже должны были принести в жертву Сварогу-Световиду.
Спрыгнув с коня, Илья переложил нож в левую руку, а правой, наклонившись, выдернул из ножен меч сомлевшего братца. Крутанул, проверяя ухватистость и баланс… Тоже не бог весть что, но уже можно и оружием назвать. В отличие от тесака, отнятого у Цвенко.
Отроки попятились. Решили: конец им пришёл.
Один, впрочем, проявил мужество, но только словесно.
– Цвенко! – заорал он. – Ты! Предатель!
Зря он это сказал. Илья махнул рукой, и нож по черенок вошёл в кадык горластого.
– Оружие наземь, – негромко приказал Илья. – И на колени.
Ножа у него больше не было, но урок оказался наглядным. Отроки побросали оружие и попадали на коленки. Один – прямо в свиное дерьмо.
Ну да. Портки и постирать можно, а голова назад вряд ли прирастёт.
– Цвенко, ко мне! Твой брат жив, – сообщил Илья. – Я слово держу. Эти тоже будут живы. Если не станут шалить. Слышали меня? Будете живы, только не балуйте! Цвенко, руки им свяжи быстренько.
На дворе тем временем собралась толпа челяди. Понятно, что в дела воинов не вмешивались, только глазели.
Здесь не нурманские и не кривские земли, где каждый бонд или охотник при оружии и готов при необходимости пустить его в ход. Здесь – земля рабов. Если ты не воин, то, значит, трус. Быть храбрыми челядникам не положено. Такие тут не выживают. Хотя бывают исключения. Девка, например, которая Илью по затылку долбанула. Или та же Пипка… Кстати, где она? А, вон, в толпе других холопок. Единственная из всех лица не прячет. Понимает: худого ей Илья не сделает.
Правильно понимает.
Братец Цвенко подал признаки жизни: заворочался, потом воздвигся на четвереньки и наблевал.
Илья взял его за шкирку, поставил на ноги, поймал мутный взгляд, спросил:
– Знаешь, кто я?
– Д-да.
– Очень хорошо, – одобрил Илья. – Ты мой пленник. Я обещал Цвенко тебя не убивать. Мне нарушить обещание? Как думаешь?
– Не-ет… Не надо.
– Тогда спиной ко мне, руки сюда…
Умение быстро связать пленника одной рукой нурманы и варяги почитали искусством. Илья это искусство освоил ещё в мальчишестве.
Ну, двинулись. Впереди – Илья. За ним, цепочкой, привязанные к общей верёвке, семеро хорватских воев, включая Цвенко. Он поддерживал брата, на лбу которого красовалась шишка в вершок высотой. Проследовали в уже знакомое место: клеть, в которой недавно держали Илью. Там Илья их и оставил, задвинув снаружи засов и заклинив его лезвием ножа. Лезвие Илья обломил, так что освободить засов, а соответственно пленных, без помощи кузнеца стало затруднительно.
Теперь остальное население острога. Этих набралось за сотню, не считая детей. Илья загнал их в овин. Всех, кроме двоих девок: Пипки и оглоушившей его владетелевой полюбовницы. Этих повёл наверх, во владетелеву спаленку.
– Пока не бойся, – сказал он девке, треснувшей его по макушке. – Будешь послушна, наказывать не стану.
Та быстро закивала…
Но поняла неправильно. Задрав платье, завалилась на ложе…
Вид безусловно привлекательный… Но не до того сейчас.
Илья шлёпнул девку по ноге:
– Встань и прикройся. Не для того надобна. Знаешь, где тут что лежит? Вот и хорошо. Возьми лучшее, что найдёшь, и дай ей. – Он кивнул на Пипку. – И гляди не балуй. Второй раз не прощу. А ты, Пипка, за ней присматривай. Всё. Разбирайтесь тут! – Илья двинул во владетелеву сокровищницу.
Приятно, когда твой враг последователен. Одежда и оружие Ильи нашлись в том самом сундучке, что и в прошлый раз. Всё на месте. Даже кошели, что Илья в прошлый раз серебром набил. И ещё один кошель, с лекарским припасом, который Илья всегда брал с собой в дорогу или на охоту. Так его научили.
Илья без спешки облачился, вооружился и занялся изучением владетелевых сокровищ.
Теперь у него было побольше времени, чем в прошлый раз, потому он, не торопясь, обследовал все лари и сундуки, выбрал оттуда что получше, покидал в найденные здесь же мешки, откуда вышел спустя некоторое время в своём собственном облачении и со своим же оружием. И вдобавок с парой вместительных мешков, в которые покидал кое-какие ценности полегче. Само собой, прихватил и туго набитую серебром сумку – аванс от продажи Ильи сваргам.
Ну всё. Теперь девки.
Пипка преобразилась. Нет, красавицей она не стала даже в господской одёжке, но замарашкой точно быть перестала. Полюбовница владетелева постаралась: и приодела, и разукрасила: реснички белёсые сажей подкрасила, щёчки – румянами.
– Ты, – сказал Илья сияющей Пипке, – поедешь со мной. А ты… – Он одарил владетелеву полюбовницу строгим взглядом…
Та поспешно сняла с шеи цепь, надо думать, ту самую, которой её одарил Мислав за удачный удар булавой, повесила на шею Пипке, а сама встала на колени, склонила светлую головёнку…
– Встань, – велел Илья. – Сказал же, прощаю. – Взял пальцами за подбородок: – А ты храбрая. Хочешь, с собой возьму?
– А я думала, ты меня убьёшь, – пробормотала девка.
– Так взять тебя с собой?
Девка замотала головой.
– Дело твоё, – сказал Илья. И запер её в сокровищнице.
Всё. Здесь закончено, и надо торопиться. Двуоконь они с Цвенко порядочно опередили погоню, но медлить не стоит.
Они и не медлили.
– Поесть нам в дорогу собери, – велел он Пипке, а сам двинул на конюшню. За овсом. Лошадкам тоже кушать надо.
На конюшне обнаружились десятка три лошадок и мальчишка лет двенадцати-тринадцати, укрывшийся в одном из стойл. Илья б его не нашёл, если б тот, услыхав, как рус разговаривает с лошадьми, не заскулил от страха.
Тут-то и попался.
А ничего паренёк. Симпатичный. Одёжка справная, и ножик имеется. Значит, не из холопов. Родич кого-то из дружинных?
Илья оглядел его внимательно… И очень недурная мысль пришла в голову.
– Раздевайся, живо! – распорядился он. – И не трясись! Сделаешь, что велю, отпущу живым. Эй, ты всё снимай, исподнее тоже!
От страха юный хорват описался. Что хорошо – уже после того, как снял порты.
Его одежду Илья сунул в сумку на одной из вьючных.
Рассёдлывать четвёрку и искать им замену не стал. Время дорого. Напоил немного, взял с собой запас овса на пару дней. Голозадый мальчишка подсказал, где что лежит.
По уму следовало побить лошадей в конюшне, чтоб затруднить будущую погоню. Но у Ильи рука не поднялась.
Посиневшего от холода и страха паренька Илья загнал наверх, в княжьи покои, к Миславовой полюбовнице в компанию, забрал добычу, Пипку и двинул во двор, где уже дожидалась осёдланная четвёрка.
Пипку Илья усадил на мерина. В седле девка держалась скверно, ну да ей не сражаться, просто ехать. Себе Илья взял княжьего жеребца. На остальных нагрузил провизию и трофеи. Придётся боевым коням поработать вьючными.
Напоследок Илья решил вскарабкаться на вышку и оглядеться.
И первое, что он увидел, – вереницу поблёскивающих железом всадников…