Это потрясающее заявление, казалось, нисколько не встревожило доктора Фелла. Он даже не шелохнулся. Не мигая, Гидеон внимательно смотрел на Арбора.

– Полагаю, – подавшись вперед, он оперся на трость, – голос действительно доносился из той комнаты?

– Да… Да, думаю, оттуда. Вокруг больше не было никого, да и те слова были адресованы не мне. Мне показалось, что я услышал отрывок чьего-то разговора.

– Что тот человек сказал?

И вновь Арбор смутился.

– Я понимаю, инспектор, что вы мне не поверите. Но я не могу молчать. Я старался припомнить те слова изо всех сил, но тщетно. Понимаете, я пришел в ужас, услышав тот голос… – Он неопределенно повел рукой, судорожно сжал кулак. – Начнем с того, что это был голос мертвеца. Я мог бы поклясться, что по телефону мне звонил племянник Биттона. А потом его убили. А затем этот зловещий шепот… Послушайте, инспектор. Я сказал вам, что человек, звонивший мне, говорил невнятно, хрипло, и я был уверен в том, что это Дрисколл. Но там, в коридоре, я услышал тот самый голос. Я в этом абсолютно уверен. Я не знаю, что он сказал. Знаю только, что тогда прижался к стене башни и подумал, что схожу с ума. Я попытался вспомнить, с кем говорил в той комнате, и понял, что вообще не припоминаю, кто именно находился там, кто молчал, а кто говорил. Я не смог выяснить, кто из вас произнес те слова. Поставьте себя на мое место. Все так запуталось. Я думал, что говорил с Дрисколлом, а потом этот голос… Я говорил в этой комнате с человеком… который, несомненно, был преступником. А может быть, и убийцей. Я рассказал вам, что являюсь законным владельцем рукописи. И кто-то, уже не помню кто, тогда еще сказал, что раз уж я нанял вора, чтобы вернуть мою же собственность, то ему пришлось бы рассчитывать на более скромную сумму за свои услуги. Он не получил бы тех денег, которые я ему пообещал. Я… честно говоря, я тогда вообще не думал. Я впал в отчаяние. Я был уверен, сам не знаю почему, что обладатель этого голоса убил Дрисколла. Словно мир сошел с ума, ведь самое страшное – то, что этот голос принадлежал кому-то из полиции! Если бы не это, я немедленно вернулся бы и во всем сознался. Но я боялся. Боялся открыться полиции. И боялся молчать. Наверное, я и сам действовал как сумасшедший. Но что же мне было делать? И вот, сегодня вечером, когда я услышал, как кто-то пытается пробраться ко мне в дом, я решил прекратить это безумие, так или иначе. Вот и все, инспектор. Я ничего не понимаю. Надеюсь, вам удастся во всем разобраться. – Он промокнул лоб носовым платком и откинулся на спинку кресла, испуганный, подавленный.

– И все же, – задумчиво произнес доктор Фелл, – вы могли бы поклясться, что голос доносился из той комнаты?

– Нет. Но…

– И вы не можете припомнить ни слова из сказанного?

– Боюсь, что нет. Вы мне не верите, я понимаю…

Доктор Фелл вздернул подбородок и выпятил грудь, точно намереваясь прочитать долгую лекцию.

– Итак, я вас выслушал, Арбор, и мне есть что сказать. Мы здесь одни. Никто не слышал вашу историю, кроме сержанта Рэмпола и меня. Мы можем позабыть обо всем сказанном, ведь так мы и поступаем, когда не находим состава преступления. Но я настоятельно рекомендую вам в дальнейшем помалкивать об этом. Если вы расскажете эту историю еще кому-то, то подвергнете себя угрозе – вас могут отправить в тюрьму или заточить в психиатрическую лечебницу… Вы сами понимаете, что сказали? – Он медленно поднял трость. – В той комнате было четыре человека. Соответственно, вы обвиняете либо старшего инспектора уголовного розыска, либо кого-то из его людей, либо заместителя коменданта Тауэра. Если же вы настаиваете на том, что тот голос принадлежал Дрисколлу, то вы оказываетесь связаны с этим убийством. Вас сочтут преступником или безумцем. Вы готовы пойти на это?

– Но я говорю правду, клянусь вам!

– Друг мой, – прогремел голос доктора Фелла. – Я не сомневаюсь в том, что вы верите, будто это правда. Я не сомневаюсь в том, что вы в своей одержимости этим вопросом услышали какой-то голос. Вопрос в том, чей это голос и откуда он доносился.

– Ну хорошо, – смирился Арбор. – Но что же мне теперь делать? Что бы я ни предпринял, добром это не кончится. О господи! И зачем я только узнал об этой рукописи?! Теперь моей жизни угрожает опасность… Почему вы смеетесь, инспектор?

– Меня позабавили ваши опасения. Если вы так боитесь этой угрозы, то советую вам не волноваться. Мы уже задержали преступника. Тот человек, чей голос вы услышали, больше не сможет навредить вам. Я гарантирую это. А вы ведь не хотите больше вмешиваться в это дело, верно?

– О боже, конечно нет! Так вы говорите, вы уже арестовали этого человека?

– Арбор, убийца не имел никакого отношения к вашей рукописи. Можете забыть об этом. Как и о ваших страхах. Уверяю вас, к завтрашнему утру вы об этом даже не вспомните. Вы человек сдержанный, умеете держать язык за зубами, когда вам это выгодно. Вот и теперь я настоятельно рекомендую вам хранить молчание. Убийца Дрисколла мертв. В расследовании убийства нам осталось лишь уладить кое-какие формальности. Кроме того, это дело об убийстве не станет достоянием прессы, поэтому вам не о чем беспокоиться. Отправляйтесь в гостиницу, выспитесь. Забудьте о человеке, говорившем с вами по телефону или в башне. И если вы попридержите свой язык, даю вам слово, я попридержу свой.

– Но этот человек пытался напасть на меня сегодня!

– К вам пытался пробраться один из моих констеблей. Мы хотели припугнуть вас, чтобы вы рассказали нам все, что знаете. Успокойтесь, друг мой. Вам никогда и не угрожала опасность. Идите в гостиницу.

– Но…

– Уходите, друг мой! Или вы ждете, пока сюда придет сэр Уильям и устроит вам скандал?

Пожалуй, этот аргумент оказался самым весомым. Арбор даже не стал расспрашивать доктора Фелла, кто же, собственно, убил Дрисколла. Пока убийца ничем не грозил самому Арбору, все подробности этого жестокого преступления нисколько его не интересовали. Провожая Арбора к выходу, доктор Фелл и Рэмпол встретили Хэдли, как раз завершившего разговор с двумя констеблями.

– Я полагаю, нам далее не следует задерживать мистера Арбора. Он все мне рассказал. К сожалению, его показания бесполезны для нас. Спокойной ночи, мистер Арбор.

– Я, пожалуй, прогуляюсь до гостиницы, – с достоинством заявил тот. – Прогулка пойдет мне на пользу. Доброй ночи, джентльмены.

– Быстро же он убрался отсюда, – отметил доктор Фелл.

– Это вы его слишком уж быстро отпустили, – проворчал старший инспектор. – Учитывая, сколько у нас с ним было хлопот. Но я так и думал, что его показания окажутся пустышкой. Что он сказал?

– Дрисколл позвонил ему и предложил продать рукопись. – Доктор Фелл хихикнул. – Арбор боялся, что его сочтут соучастником преступления…

– Но, во имя всего святого, я думал, что вы говорили…

– Все это глупости, мальчик мой. Дрисколл никогда бы так не поступил, можете мне поверить. И, как вы уже отметили, он был в таком смятении, что сжег рукопись… А потом Арбору почудилось, будто он услышал, как мертвец говорит с ним. Знаете, Хэдли, я бы на вашем месте не полагался на его показания в суде. Если вы вызовете его свидетелем по делу, он всех нас выставит сумасшедшими… Но вам ведь и не нужны его показания, верно?

– Нет. Его бы вызвали только в том случае, если бы у него были какие-либо важные показания по делу. – Старший инспектор устало провел рукой по глазам. – Голоса! Ну надо же! Этот парень – настоящий невротик, похлеще истеричной дамочки. Я растратил время моих людей впустую и выставил себя на всеобщее посмешище. «Голоса!» А вся эта история с рукописью оказалась ложным следом. Ну, я рад, что он не стал все осложнять своими попытками выяснить, кому же все-таки принадлежал тот голос.

– Да, я с вами согласен, – кивнул доктор Фелл.

Ночную тишину нарушал лишь перезвон хрустальных люстр да эхо от звука шагов вдалеке.

– Что ж, теперь все кончилось, – устало заметил Хэдли. – Бедняга предпочел такой путь. Осталось прояснить пару деталей, и дело можно закрывать. Я поговорил с его женой…

– Так как вы намерены завершить это расследование?

Хэдли, нахмурившись, обвел взглядом холл.

– Я думаю, мы напишем в отчете, что дело не раскрыто. Закроем на случившееся глаза и обратимся к газетам с просьбой ничего не писать об этом. Нет смысла предавать это дело огласке. В этом доме и так слишком много горя, не так ли? Зачем преумножать его?

– Вам не нужно оправдываться передо мной, мальчик мой. Я думаю, что… кстати, где сэр Уильям?

– В своей комнате. Гоббс открыл дверь и разбудил его.

– Вы ему рассказали?

Хэдли резко мотнул головой.

– Знаете, а ведь я старею, – вдруг заметил он. – Сейчас всего два часа ночи, а я устал как собака. Я кое-что рассказал Биттону, но, по-моему, он меня не понял. Еще не закончилось действие снотворного. Он сидит у себя в комнате у камина, укутавшись в халат, и смотрит в одну точку. И повторяет: «Проследите, чтобы моим гостям подали что-нибудь перекусить; проследите, чтобы моим гостям подали что-нибудь перекусить». Похоже, ему чудится, будто он какой-то средневековый феодал в укрепленном замке. Наверное, он до сих пор грезит. Ему уже семьдесят лет, Фелл. Когда разговариваешь с ним, как-то забываешь об этом.

– Что планируете делать?

– Я послал за доктором Ватсоном, судмедэкспертом. Когда он приедет, я попрошу его приготовить что-нибудь, чтобы разбудить старика, а тогда… – Хэдли мрачно пожал плечами. – Мы с вами разделим эту «приятнейшую» обязанность рассказать ему все.

Царила ночь, в дымоходе завывал ветер. Рэмполу вспомнился портрет в библиотеке: белая кожа, орлиный нос, военная выправка. И вновь он подумал об этом одиноком человеке в пустом доме. Когда-то он вел за собой войска, а теперь сидел, кутаясь в халат, перед угасшим камином и в полусне пересчитывал солдат в несуществующей уже армии: длинный нос, кустистые брови, рот оратора. Он принадлежал к давно ушедшей эпохе, временам, когда в Лондоне реяли флаги Веллингтона и слышалась барабанная дробь в честь победы при Ватерлоо.

В холл вышел Гоббс.

– По приказу сэра Уильяма, джентльмены, я приготовил вам кофе и бутерброды, они в библиотеке. Там же вы найдете графин с виски, если изволите выпить горячительного…

Они вернулись в библиотеку. В камине полыхал яркий огонь, на столике стоял поднос с едой.

– Останьтесь с сэром Уильямом, Гоббс, – приказал Хэдли. – Если он придет в себя, позовите меня. И когда встретите судмедэксперта, проведите его наверх.

Они уселись у камина, доктор завозился с графином.

– Я получил окончательные доказательства, когда поговорил с миссис Биттон. Она сказала, что уже беседовала с вами. Сказала, что вы уверены, будто Дрисколла убил ее муж.

– Вот как? А как она сама считает?

– Она не была уверена в этом, пока я не рассказал ей всю историю. Поэтому я так задержался. Не мог ее разговорить. Она не в себе, как и старик. Она полагает, что Биттон был способен на такое, но скорее пришел бы к Дрисколлу и задушил его, а не стал бы подстерегать его в тумане с арбалетным болтом. И она не понимает, зачем он надел на парня цилиндр. Готова поклясться, что Биттону подобное и в голову не пришло бы. Мол, у него на такое просто не хватило бы воображения. – Хэдли, глядя в огонь, побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Меня это беспокоит, Фелл. Она права в этом. Впрочем, чужая душа – потемки.

Доктор, разводя виски содовой, замер, положив руку на сифон.

– Я полагал, что вы довольны результатами расследования, – не поворачиваясь, сказал он.

– Доволен. Нет никого, кто мог бы опровергнуть наши доказательства. А главное… Вы знали, что у Биттона был талант пародировать чужие голоса? Мне его жена сказала…

– Что?

– Да. Он не пользовался своим умением, поскольку считал это… неуместным. Но миссис Биттон говорит, что он передразнивал своего брата, произносящего речи, и у него прекрасно получалось. Он с легкостью мог бы подстроить тот телефонный звонок.

На лице доктора промелькнуло насмешливое выражение. Он посмотрел на портрет сэра Уильяма и хихикнул.

– Хэдли, это знак. Такое совпадение немыслимо. Я и сам бы в такое не поверил. Я рад, что не услышал об этом в начале расследования, это могло бы сбить нас с толку. Теперь же уже поздно…

– О чем вы?

– Расскажите мне, что именно сделал Биттон. Как вы это видите?

Хэдли устроился в кресле, взяв чашку кофе и бутерброд с курятиной.

– Ну, по сути, все просто. Биттон задумал убийство Дрисколла, когда вернулся из поездки. Мы видели, в каком эмоциональном состоянии он находился, его поведение говорит само за себя и объясняет то, что произошло потом. Я думаю, что вначале он не собирался строить столь запутанные козни. Он хотел пойти к Дрисколлу и задушить его и решил сделать это тем утром. Как вам известно, он горел желанием увидеться с Дрисколлом. Взял у сэра Уильяма ключ, чтобы проникнуть в квартиру… Человек, который просто хотел нанести визит родственнику, действовал бы иначе. Итак, он приехал к Дрисколлу домой, но парня не было. Тогда он начал обыскивать квартиру – наверное, искал доказательства любовной связи Дрисколла и его жены. Помните масло и точильный камень у Дрисколла на столе? Масло пролили недавно. Наверное, Дрисколл обрабатывал арбалетный болт, и тот лежал на виду. Вспомните также, что этот сувенир был важен для Биттона – они с женой купили его вместе.

– Я об этом не подумал. – Доктор Фелл потер лоб. – И вновь – это знак. Продолжайте, Хэдли.

– И он нашел цилиндр. Наверное, Биттон понял, что Дрисколл – Безумный Шляпник, но это его не особенно заинтересовало. Однако он вспомнил, что Дрисколл пожелал умереть в цилиндре. Сработала психология, Фелл. Если бы он просто увидел цилиндр, эта мысль не зародилась бы в нем. Но шляпа принадлежала его брату – все складывалось идеально. И Биттон разработал план. Он не хотел нести ответственность за убийство Дрисколла. Если бы парня закололи в месте, никак не связанном с Лестером Биттоном, и надели трупу на голову цилиндр, то главным подозреваемым по этому делу стал бы Безумный Шляпник. Но Безумный Шляпник был тем самым человеком, которого он намеревался убить! Соответственно, за это убийство никогда не арестовали бы невиновного. Биттон был человеком чести, нужно отдать ему должное. К тому же он выполнил бы заветное желание Дрисколла. Далее. С такой точки зрения арбалетный болт является идеальным орудием убийства. Он был важен. Дрисколл украл этот сувенир у него из дома, но Биттон не знал об этом. Увидев дома у Дрисколла арбалетный болт, он подумал, что любой у него дома подтвердит, что этот сувенир принадлежал Дрисколлу. А значит, никого из его близких подозревать не станут! Биттон даже представить себе не мог, что Дрисколл украл этот сувенир, в то время как ему достаточно было просто попросить. Вы представляете его ужас, когда мы начали подозревать его жену?

Доктор отпил виски.

– Вы прекрасно распутали дело, мой мальчик, – отметил Гидеон. – Джентльмен, управляющий нашими судьбами, был бы доволен. Итак, я вас слушаю.

– И вот, в своем полубезумии, Биттон разрабатывает новый план. Он знал, что Дрисколл к часу пошел в Тауэр на встречу с Далри. Об этом ему сказали за завтраком. Он не знал, что туда пойдет и его жена, конечно. Биттон хотел застать Дрисколла в одиночку. В Тауэре Дрисколл все время был бы с Далри, и тогда убить его было бы довольно сложно. Полагаю, вы понимаете, что Биттон сделал. Взял шляпу и арбалетный болт, вышел из дома пораньше. Позвонил Далри с телефона-автомата, подделал голос Дрисколла и выманил Далри из Тауэра. В час он уже был в крепости. Но Дрисколл там не появился, он опоздал на двадцать минут… – Хэдли отхлебнул кофе и отставил чашку в сторону, а затем стукнул кулаком о ладонь. – Вы понимаете, дружище, что время совпадает? Майор Биттон вошел в Тауэр за пару минут, а может быть, и пару секунд до Лоры Биттон! Дрисколл опоздал, она пришла раньше. Поднявшись в комнату генерала Мейсона, он выглянул в окно и увидел Лору Биттон у Ворот Изменников. Иными словами, Лестер Биттон, ищущий возможность как можно быстрее убить Дрисколла, увидел Лору. Он не рассчитывал встретить там свою жену. Она явно пришла туда встретиться с Дрисколлом. А Биттон не мог нанести удар, опасаясь, что его увидят. Он ждал. Ведь, как он полагал, столь нетерпеливый человек как Дрисколл не сможет усидеть в комнате генерала Мейсона. Парень пойдет прогуляться. И уж точно спустится для встречи с Лорой. Фелл, когда Дрисколл подошел к Воротам Изменников и встретил Лору у заграждения, Биттон прятался под аркой Кровавой башни и наблюдал за ними!

Доктор откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза ладонью. От камина веяло жаром, и Рэмпола начало клонить в сон.

– Он слышал их разговор. Можно представить себе, какая ярость охватила его. Наверное, ему даже хотелось выйти из своего укрытия и заколоть их обоих. Он слышал, как Лора Биттон призналась Дрисколлу в любви… А затем он увидел, как Дрисколл бросил ее там… Наверное, чудовищная ироничность происходящего и подтолкнула Биттона к окончательному решению. Дрисколл оставил его жену и направился прямо к нему, к арке Кровавой башни. Дрисколл не просто соблазнил его жену, он оскорбил ее. А теперь шел навстречу ему в тумане, и арбалетный болт уже был зажат в руке Биттона.

Доктор Фелл, не отнимая руки от глаз, раздвинул пальцы, и Рэмпол увидел, как блеснули стекла его очков.

– Скажите, Хэдли… Когда вы допрашивали миссис Биттон, она сказала, что Дрисколл направился к арке Кровавой башни?

– Она не обратила на это внимания. Говорит, она была так расстроена, что даже не посмотрела ему вслед. Повернулась и пошла по дороге, где, как вы помните, ее увидела миссис Ларкин.

– Ага!

– Она ничего не скрывала, – равнодушно заметил старший инспектор. – При допросе мне показалось, что я говорю с автоматом. Или с ожившим мертвецом… Как бы то ни было, Дрисколл прошел под аркой. Все случилось очень быстро: рука Биттона зажимает ему рот, один точный удар – и Дрисколл умирает в одно мгновение. А когда миссис Биттон пошла обратно, ее муж прижимался к стене арки, держа в руках тело ее любовника. Затем он снял берет Дрисколла, разложил цилиндр – как вы помните, шляпа была складной, поэтому ее легко было спрятать под плащом – и надвинул его парню на глаза. Двинулся к заграждению и сбросил тело за поручни. Там оно ударилось затылком о ступени. Потом Биттон, никем не замеченный, вышел через боковые ворота, бросил берет Дрисколла в реку – и, осмелюсь предположить, направился в буфет, чтобы отдохнуть от случившегося и выпить чашку какао.

Договорив, Хэдли повертел в руках бутерброд и отложил его в сторону. В комнате было очень тихо, и только сильный ветер гудел в дымоходе, да в комнате над ними кто-то ходил туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда. Стояла глухая ночь. В саду за окнами гнулись мертвые ветви деревьев, где-то в доме мелодично пробили часы. Затем в холле послышались какие-то голоса, хлопнула входная дверь, и этот звук эхом разлетелся по дому. Шаги на верхнем этаже утихли, но потом зазвучали вновь.

– Наверное, прибыл судмедэксперт. – Хэдли сонно протер глаза и потянулся. – Осталось уладить формальности, и я отправляюсь спать. Давно я не занимался таким расследованием… Обычно подобные дела достаются другим… Как же я устал…

– Простите, можно с вами поговорить? – донесся голос от дверного проема.

Сказано это было таким тоном, что Хэдли медленно повернулся, замирая от ужаса. Словно мертвец заговорил с ним. Из тени коридора вышел Далри. Галстук был развязан, лицо покрывали капельки пота. Глаза юноши остекленели.

– Ничего не говорите! – вдруг воскликнул доктор Фелл. Он вскочил с кресла и схватил Далри за руку. – Бога ради, молчите! Вы пожалеете об этом, вы…

Далри стряхнул его ладонь.

– Какая разница… – Его взгляд остановился на Хэдли. – Я хочу сдаться, сэр, – звонко сказал он. – Я убил Филиппа Дрисколла.