– Ну что ж. – Хэдли вновь аккуратно разложил перед собой карандаш, блокнот и фонарик. – Судмедэксперт принесет нам содержимое карманов юноши. Также мы сможем осмотреть орудие убийства. Я поручу главе стражи опросить всех йоменов о том, видели ли они что-нибудь. Сколько тут стражников, генерал?

– Сорок.

– Хм-м… Маловероятно, что Дрисколл дошел до Резиденции, он ждал звонка. И все же стоит проверить.

Генерал Мейсон откусил край сигары.

– Если вы намерены допросить всех работников Тауэра, то стража – наименьшая из ваших забот. Здесь расквартирован целый батальон Королевской гвардии, я уже не говорю о рабочих, обслуживающем персонале и сотрудниках музея.

– Если возникнет такая необходимость, мы допросим их всех, – спокойно ответил Хэдли. – Итак, джентльмены, прежде чем мы поговорим с миссис Биттон, полагаю, нужно обсудить уже услышанное. Давайте каждый из нас выскажет свое мнение касательно этого дела. Сэр Уильям, на что вы обратили внимание?

Он обращался к старику, но краем глаза поглядывал на доктора Фелла. Рэмпол с легким раздражением заметил, что того занимало сейчас совсем другое: в комнату пробрался мокрый от дождя эрдельтерьер и, сразу распознав в Гидеоне родственную душу, с восторженным взглядом устроился напротив его кресла, поводя ушами. Доктор Фелл потрепал пса по голове.

Рэмпол попытался собраться с мыслями. Он попал сюда случайно, и теперь ему предстояло оправдать свое присутствие. Когда Хэдли упомянул орудие убийства, в голове у Рэмпола шевельнулась какая-то мыслишка, появившаяся еще в тот момент, когда Далри зачитал отчет стражника о типе арбалетного болта, которым был убит Дрисколл.

Американец представил себе тонкую полированную сталь, торчащую из груди мертвеца, и мысль стала отчетливее, но Рэмпол еще не мог сформулировать ее.

Сэр Уильям к этому моменту уже оправился от потрясения. Он все еще был бледен, но шок проходил, и вскоре старик должен был вернуться к своей резкой и импульсивной манере.

– Что я думаю? – Он сжал край белого шарфа. – Это очевидно. Полное отсутствие мотива. Ни у кого в мире не было ни малейшей причины убивать Филиппа. Если что-то и можно о нем сказать, так это то, что все его любили.

– Да. Но вы забываете о том, что мы имеем дело с безумцем, – заметил Хэдли. – Сложно отрицать, что в этом деле замешан шляпный вор. Неизвестно, он ли убил Филиппа Дрисколла, но это определенно он надел цилиндр ему на голову. Далри сообщил нам, что Дрисколл вышел на след вора…

– О господи, вы ведь не можете всерьез предполагать, что этот тип убил Филиппа только потому, что тот установил, кто он! Это абсурд!

– Несомненно. Но стоит проверить эту версию. Итак, что нам нужно сделать?

– Понимаю. – Сэр Уильям прикрыл глаза. – Филипп каждый день подавал новую статью в газету. Его статья вышла сегодня, значит, он сдал ее вчера вечером. Если он ходил в редакцию, то мог что-то сказать там…

– Именно. С этого-то мы и начнем. Если сегодня он так волновался из-за чьих-то угроз, то возможно, что письмо с угрозами прислали в редакцию. Или Филипп упомянул там об этом. Стоит проверить.

Доктор Фелл презрительно хмыкнул. Хэдли раздраженно повернулся к нему и увидел, что Гидеон, все еще гладя пса, подмигивает ему.

– Это чушь, – заявил доктор Фелл.

– Вот как? – нарочито вежливо осведомился старший инспектор. – Вы не могли бы обосновать данное утверждение?

Доктор широко повел рукой.

– Хэдли, видит Бог, вы мастер своего дела. Но вы не разбираетесь в том, как все обстоит в газете. Я же, как это ни прискорбно, кое-что знаю об этом. Слышали анекдот о том, как начинающему репортеру поручили написать о встрече в Вест-Энде, заседании движения борцов за мир? Знаете? В общем, расстроенный репортер приходит к редактору. «Где статья?» – спрашивает его начальник. «У меня не получилось написать статью, – говорит начинающий репортер. – Заседание не состоялось». «Не состоялось? – переспрашивает редактор. – Почему?» «Ну, – говорит репортер, – не успел первый докладчик зачитать свою речь, как кто-то бросил в него камень. А потом лорд Динвидди упал в концертную яму и сломал барабан. И тут все принялись бить друг друга по голове стульями. Я увидел, что к зданию уже подъехала полиция, и понял, что заседание не состоится. Тогда я ушел». – Доктор Фелл сокрушенно покачал головой. – Мне кажется, именно так вы себе это и представляете. Дружище, разве вы не понимаете, что если бы Дрисколл что-то выяснил, особенно если бы кто-то ему угрожал, то это стало бы Новостью? Новостью с Большой Буквы. Это попало бы на первую полосу. «ШЛЯПНЫЙ ВОР УГРОЖАЕТ НАШЕМУ СОТРУДНИКУ!» или что-то в этом роде. Несомненно, Дрисколл сообщил бы об этом в редакцию, он ведь так хотел попасть в штат этой газеты, верно? Даже самый бестолковый начинающий репортер не прошел бы мимо такой новости. Уверяю вас, будь это так, вы уже прочли бы об угрозах Дрисколлу в газете.

– Но он мог и не подать такую статью, – раздраженно ответил Хэдли. – Он был настолько встревожен происходящим, что мог принять решение сохранить эту тайну.

– Погодите-ка, – вмешался сэр Уильям. – Вы ошибаетесь. Нужно отдать мальчику должное: он не был трусом. Да, он часто терял самообладание, но не потому, что боялся угроз. Скорее он ненавидел житейские трудности, как вы уже слышали.

– Но он сказал…

– В том-то и дело, – терпеливо разъяснил доктор Фелл. – Публикация такой статьи ему не навредила бы. Можно было написать, что корреспонденты обнаружили важную улику или что самому репортеру угрожали. В первом случае они лишь предупредили бы Безумного Шляпника, во втором проблема привлекла бы внимание общественности, а этого-то шляпный вор и добивался. Вреда никакого, зато Дрисколлу это помогло бы получить работу в штате.

– Но вдруг он действительно установил личность вора?

– Тогда газета связалась бы с полицией, Дрисколлу достались бы все почести, и его взяли бы на постоянную работу. Как вы всерьез можете предполагать, что кто-то испугался бы человека, которого все считают просто любителем розыгрышей? Нет-нет, эта шляпа на голове покойного лишила вас чувства юмора. Она выбила вас из колеи. Я полагаю, есть и иное объяснение. Я склонен согласиться с сэром Уильямом в том, что мальчишка не был трусом. Но чего он все-таки боялся? Вот над чем стоит поразмыслить. – Сказав это, доктор Фелл вновь переключил все свое внимание на пса.

– Мне будет что сказать вам об этом, но пока давайте продолжим, – кивнул старший инспектор. – Может быть, у вас есть какие-то идеи, генерал?

Генерал Мейсон мрачно курил. Достав сигару изо рта, он покачал головой.

– Никаких. Разве что теперь уже понятно: его ударили арбалетным болтом, а не застрелили. Но я так и думал с самого начала.

– Мистер Рэмпол? – Хэдли заметил, что американцу не по себе. – Вы пока что ничего так и не сказали. Есть идеи? – Он ободряюще улыбнулся.

На Рэмпола уставились три пары глаз, и юноша постарался сохранить самообладание. Этот момент мог стать решающим: от его поведения зависело, позволят ли ему и в дальнейшем принимать участие в расследовании. Нельзя было навязывать им свои мысли, но раз уж его спросили, стоило сказать что-нибудь дельное.

– Я тут обратил внимание… – Рэмпол почувствовал, как его голос слегка дрогнул. – Хотя, возможно, это и не важно. Но я вот что подумал. Арбалетный болт был не из коллекции Тауэра, и один из здешних сотрудников сказал, что такие болты делали в конце XIV века. Вряд ли Дрисколла убили стальным болтом, изготовленным в тысячу триста каком-то году. – Юноша поколебался. – Одно время я увлекался историей оружия и доспехов. Одна из лучших коллекций выставлена в Метрополитен-музее в Нью-Йорке, и я видел образцы оружия тех времен. Такой старый болт разъела бы ржавчина, его нельзя было бы отполировать до состояния того болта, которым убили Дрисколла. Он выглядит новым, и притом его не сточили. Если я правильно понял, в Тауэре нет оружия, изготовленного до XV века. А ведь даже шлемы, выставленные у вас в музее, поистерлись до дыр.

Все молчали.

– Понимаю… – протянул старший инспектор. – Вы хотите сказать, что этот арбалетный болт изготовили недавно. А если так…

– То, сэр, кто мог его сделать? Вряд ли в мире много кузнецов, делающих арбалетные болты образца XIV века. Наверняка такой человек изготавливает уникальную продукцию – для развлечения или в декоративных целях. Видимо, болт сделали не в Тауэре, верно?

– Ну и ну! Похоже, это вы верно подметили! – Генерал Мейсон улыбнулся. – Нет, молодой человек, я уверен, что арбалетный болт изготовили не здесь, иначе я об этом знал бы.

Хэдли что-то записал в свой черный блокнот.

– Это смелое предположение, – отметил он, качая головой. – Но, несомненно, в этом что-то есть. Отличная работа! Теперь мы можем перейти к моему обычно столь словоохотливому коллеге доктору Феллу. Да господи, оставьте вы в покое этого пса! – возмутился старший инспектор. – Почему бы вам не сосредоточиться на том, о чем мы говорим? Ну же, осените нас своей мудростью! Что вы думаете о сказанном?

Гидеон склонил голову к плечу.

– О сказанном… – повторил он, словно собираясь рассмотреть проблему под другим углом. – Да… Знаете, я как-то не прислушивался. Однако же мне хотелось бы поднять другой вопрос.

– Как мило. Какой же?

– Посмотрите на эту шляпу. – Подняв цилиндр, доктор продемонстрировал его окружающим. – Полагаю, вы заметили: когда ее надели на голову парня, она сползла ему на уши, как котелок комедианта. Конечно, Дрисколл был низеньким, а вы, сэр Уильям, отличаетесь высоким ростом. Но у вас довольно узкая голова. Скажите, цилиндр и вам был велик?

– Велик? – Старик удивленно уставился на него. – Ни в коем случае! Нет, он был мне впору. Погодите-ка. Я припоминаю, что когда примерял шляпы в магазине, одна действительно была мне слишком велика. Но мне прислали цилиндр по моему размеру.

Сэр Уильям откинулся на спинку кресла и протянул руку. Генерал Мейсон взял шляпу у доктора Фелла и передал ему, но старик отшатнулся.

– Простите, – стиснув зубы, сказал он. – Простите, я не могу…

– Ничего, сейчас это не важно. – Доктор Фелл забрал цилиндр, сложил его и обмахнул им покрасневшее лицо. – По крайней мере сейчас. Кто ваш шляпник?

– Я покупаю головные уборы в магазине «У Стила» на Риджент-стрит, а что?

В дверь заглянул стражник.

– Пришла миссис Биттон, – объявил он.

Миссис Биттон оказалась не робкого десятка. Уверенной походкой она вошла в комнату – стройная женщина лет тридцати, с красивой фигурой, улыбчивым лицом, спокойными ясными карими глазами, точеным носиком и волевым подбородком. Ее нельзя было назвать хорошенькой, но она так и лучилась здоровьем, энергичностью и жизнелюбием. На дворе стояла ранняя весна, но ее кожа сохранила остатки загара. Голубая шляпка едва скрывала светло-каштановые волосы. Под облегающим пальто с широким меховым воротником угадывались широкие плечи, пышная грудь, крутые бедра и тонкая талия.

При виде сэра Уильяма ее самоуверенность дала трещину.

– Привет! – В ее спокойных глазах промелькнула грусть. – Боб не сказал мне, что ты здесь. Жаль, что ты приехал. Такие переживания не пойдут тебе на пользу. Тебе же нельзя волноваться.

Сэр Уильям представил всех присутствующих и откинулся на спинку кресла с видом человека, которому очень хочется сказать: «Видите? Ох уж эти современные женщины…» Рэмпол придвинул к столу Хэдли стул для нее. Миссис Биттон присела, обвела всех пристальным взглядом, достала из сумочки сигарету и прикурила, не дожидаясь, пока кто-нибудь поднесет ей спичку.

– Так значит, вы мистер Хэдли, – отметила она, внимательно изучая старшего инспектора. – Уилл как-то говорил о вас. – Женщина опять оглянулась, изогнувшись, чтобы получше разглядеть доктора Фелла. – А это ваши инспекторы или что-то в этом роде. Боюсь, я устроила небольшой скандальчик. Но там было так душно, и какая-то мерзкая женщина все время порывалась заговорить со мной. Ну, и не знаю… Даже когда Боб сказал мне… сказал мне, что убили Фила, я не поверила.

Невзирая на всю ее уверенность в себе, Рэмполу показалось, что женщина нервничает и разыграла всю эту сцену перед ними, только чтобы скрыть это. Она стряхнула пепел на пол и принялась крутить в руках сигарету.

– Вам известны обстоятельства случившегося, миссис Биттон? – невозмутимо осведомился Хэдли.

– Только то, что смог рассказать мне Боб. Бедный Фил! Я бы… – Она дернула рукой, стряхивая пепел с сигареты. Пепел, которого и без того там не было. Женщина точно раздумывала, как именно покарала бы убийцу. – Конечно, не стоило заставлять меня заполнять эту глупую анкету. Как будто мне нужно оправдываться.

– Это всего лишь формальность. Однако же, надеюсь, вы понимаете, что всех людей, находившихся неподалеку в момент трагедии, нужно было опросить. Мы вызвали вас первой, – Хэдли улыбнулся, – потому что хотели поскорее покончить с формальностями.

– Конечно, понимаю. Я же читала детективы. – Она пристально посмотрела на старшего инспектора. – Когда убили Фила?

– Мы еще дойдем до этого, миссис Биттон, – уклончиво ответил Хэдли, вновь улыбнувшись. – Давайте по порядку, если вы не возражаете. Прежде всего позвольте уточнить, вы сегодня впервые посетили Тауэр? Вас заинтересовала… э-э-э… историческая ценность этого места?

На лице женщины промелькнула насмешка.

– Какую вежливую форму вы избрали, чтобы спросить, что я тут делала. – Она повернулась к сэру Уильяму. – Насколько я понимаю, Уилл уже сказал вам, что меня не интересуют древние развалины.

Генерал Мейсон был потрясен до глубины души. Особенно его задело слово «развалины».

– Мадам, – мягко заметил он, вынув сигару изо рта. – Простите, но вынужден напомнить вам, что…

– Конечно. – Миссис Биттон одарила его ослепительной улыбкой. – Однако же это неправда. Мне нравится эта крепость. И мне нравится представлять себе всех этих рыцарей в доспехах, турниры и сражения. Конечно, пока меня не начинают забрасывать датами или утомлять историями о том, что происходило в той или иной башне. Я не отличу одного короля от другого, да и зачем мне это? Как говорит Лестер, все это давно устарело. Но я собиралась рассказать вам, зачем я была здесь. Дело не в Тауэре. Я просто отправилась на прогулку.

– На прогулку?

– Боюсь, мистер Хэдли, – холодно заметила она, окидывая его неодобрительным взглядом, – что вы мало ходите пешком. А ведь пешие прогулки очень полезны. Поддерживают вас в должной форме. У Лестера появилось брюшко, поэтому я вытаскиваю его на прогулку, когда получается. Вчера мы только вернулись из похода по Уэст-Кантри. А сегодня я решила прогуляться от Беркли-сквер до Тауэра.

Похоже, на этот раз ей удалось поддеть Хэдли, но тот не подал виду.

– Конечно, у меня не получилось уговорить Лестера пройтись со мной. Лестер – консерватор. Он всегда очень расстраивается из-за проблем страны. Каждое утро он читает газету, говорит: «О господи!» и потом киснет целый день, будто у него что-то болит. Тогда ни о каких прогулках не может быть и речи. Прошлым летом мы путешествовали по югу Франции и он непрерывно ворчал… В общем, я решила пройтись одна. А потом подумала: «Раз уж я пришла сюда, то почему бы не осмотреть крепость?» – Все это миссис Биттон изложила совершенно спокойно, немного капризным тоном.

– Понимаю. Вы помните, когда пришли сюда?

– М-м-м… Не уверена. Это важно?

– Мне хотелось бы знать ответ, миссис Биттон.

Женщина нахмурилась.

– В час или около того, полагаю. Я съела сэндвич в буфете у ворот. Еще я купила там билеты, чтобы осмотреть башни. Белый, розовый и зеленый.

Хэдли посмотрел на генерала Мейсона.

– Билет в Белую башню, в Кровавую башню и Оружейную палату. За вход туда надо доплачивать.

– Понятно. Вы воспользовались этими билетами, миссис Биттон?

Сигарета замерла у ее рта, дыхание участилось. Потом ее губы изогнулись в улыбке. Хэдли сохранял бесстрастный вид.

– Я осмотрела Оружейную палату, где хранятся сокровища британской короны, – невинно ответила она. – Я и не думала, что они такие… – она попыталась подобрать подходящее слово, – блестящие. Словно стекляшки. Могу поклясться, что это подделки.

Лицо генерала Мейсона приобрело кирпично-красный оттенок, с губ сорвался какой-то неопределенный звук. Он возмущенно запыхтел сигарой.

– Могу я спросить, почему вы не осмотрели две другие башни, миссис Биттон?

– О господи, ну откуда мне знать? Не захотелось, вот и все. Я передумала. – Она поерзала на стуле, будто этот разговор смертельно надоел ей. Но было видно, что женщина остается настороже. – Я немного погуляла по внутреннему двору. Ну, там где большие каменные здания. И вороны. Мне понравилось, как выглядят здешние солдаты. И я поговорила с одним милым старым мясоедом…

На этот раз генерал Мейсон не сдержался.

– Мадам, я попросил бы вас не употреблять это слово, – холодно отчеканил он. – Стражников Тауэра называют йоменами, а не мясоедами. Это слово…

– Простите, я не знала, – горячо заверила его женщина. – Я просто слышала, что люди так говорят, вот и все. Я указала на место, где, как мне сказали, раньше людям отрубали головы, и я спросила мясо… эм… того старика: «Тут казнили королеву Елизавету?» И он чуть в обморок не упал. Кашлянул пару раз и сказал: «Мадам… э-э-э… Королева Елизавета не удостоилась чести… э-э-э… Я имею в виду, королева Елизавета умерла в своей постели!» А потом принялся перечислять людей, которым тут отрубили голову, а я сказала: «От чего она умерла?», а он спросил: «Кто?», а я сказала: «Королева Елизавета», и тогда он издал такой странный звук…

– Всем им зачтется на Небесах, – мрачно отметил генерал Мейсон.

Но на Хэдли это не произвело ни малейшего впечатления.

– Пожалуйста, не отвлекайтесь от темы, миссис Биттон. Когда вы ушли оттуда?

– Дорогой мой, я не ношу часы. Но я помню, что спустилась с плаца под арку того большого здания… как его… Кровавой башни. И увидела нескольких человек у заграждения перед теми ступеньками, и там был мясоед, который попросил меня отойти. Наверное, тогда вы нашли… Фила. Как бы то ни было, я пошла к центральным воротам и меня не выпустили. Вот и все, что мне известно.

– Вы не встречали тут мистера Дрисколла?

– Нет. Конечно же, я не знала, что он был здесь.

Хэдли задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Итак, миссис Биттон, – подытожил он, – по вашим словам, вы прибыли сюда около часа…

– Простите. Я уже сказала вам, что не знаю, который тогда был час.

– Но около часа?

– Наверное. Я могу ошибаться.

– Тело было обнаружено в половине третьего, а вы попытались выйти уже после этого, иначе вас не задержали бы. Значит, все это время вы провели в Оружейной палате, глядя на выставку драгоценностей, и на плацу в тумане? Я верно вас понял?

Миссис Биттон засмеялась. Сигарета догорела, и женщина вздрогнула, обжегшись. Она бросила окурок на пол и с вызовом уставилась на старшего инспектора. Сейчас она была уже не столь спокойна, как раньше.

– Надеюсь, вы не думаете, что меня испугает легкая морось? Пусть дождичка боятся старики, пережившие мистера Гладстона. Смешно, право слово. Да, наверное, именно так дело и обстояло… О господи, не думаете же вы, что я как-то причастна к убийству Фила?!

– Задавать вам такие вопросы – мой долг, миссис Биттон. Поскольку вы не носите часов, полагаю, вы не знаете, были ли вы у Ворот Изменников с половины второго до без четверти два?

Она закинула ногу за ногу, поправив шелковый чулок, и нахмурилась.

– Ворота Изменников… Дайте-ка подумать. А это где?

Хэдли мотнул головой, указывая на ее сумочку.

– Могу я поинтересоваться, что это выглядывает из кармана сумки? Какой-то зеленый листок?

– Это… Ох, я и забыла! Это путеводитель по Тауэру. Я купила его за два пенса в кассе.

– Итак, были ли вы у Ворот Изменников с половины второго до без четверти два, миссис Биттон?

– Спасибо, что повторили вопрос. Это так мило с вашей стороны, – саркастично ответила женщина. – Если Ворота Изменников находятся рядом с местом, где обнаружили Фила, а я понимаю, что именно так и есть, то мой ответ – нет. Я не была там кроме моментов, когда только пришла в Тауэр и когда собиралась уходить.

Хэдли улыбнулся – спокойно и безмятежно, и на мгновение его лицо смягчилось. А вот Лора Биттон, напротив, напряглась, и в ее глазах мелькнула тревога. Но затем, заметив улыбку старшего инспектора, она звонко рассмеялась.

– Ладно. Туше. Но больше я не позволю вам провести меня, мистер Хэдли! Я уж было подумала, что вы говорите серьезно.

– Как ты все же… эм… импульсивна, Лора. – Сэр Уильям задумчиво провел рукой по подбородку. Он и сам был человеком задиристым, но такая бесцеремонность невестки его ошеломила. – Простите, инспектор. Прошу вас, продолжайте.

– Что ж, теперь мы переходим к неизбежному вопросу. Миссис Биттон, как вы полагаете, у кого-то были причины желать мистеру Дрисколлу смерти?

– Я ни за что вам не прощу, если вы не найдете его убийцу, – с нажимом произнесла она. – Никто не стал бы его убивать. Это абсурд. Это безумие. Фил был таким очаровательным пупсиком!

Генерала Мейсона передернуло от этого словечка, и даже Хэдли охнул.

– Ну… – протянул старший инспектор. – Может он и был… эм… очаровательным… эм… как вы сказали… Хотя я сомневаюсь, чтобы ему, да и любому другому человеку, пришлось бы по душе подобное описание. Когда вы видели его в последний раз?

– Довольно давно. Еще до того как мы с Лестером отправились в Корнуолл. Он приходит к нам по воскресеньям. Правда, вчера почему-то не появлялся. – Она нахмурилась. – Да. Уилл так расстроился из-за этой рукописи, весь дом вверх дном перевернул… Он вам рассказывал?

– Да, мы знаем, – мрачно ответил Хэдли.

– Ой, постойте-ка. Я ошибаюсь, – поправилась она, опуская ладонь на стол. – В воскресенье вечером он все же заглянул к нам. Фил как раз направлялся в газету, собирался отнести туда новую статью, о лошади в адвокатском парике. Помнишь, Уилл?

Старик потер лоб.

– Не знаю… Я его не видел. Я был… занят.

– Шейла говорила нам об этой его серии статей. О шляпном воре. – Впервые за все время разговора Лора Биттон содрогнулась. – И я рассказала Филу, что у Уилла пару дней назад тоже украли шляпу.

– И что он ответил на это?

– Ответил? Ну, он задавал много вопросов. Где шляпу украли, когда, как это случилось. Помню, он тогда принялся ходить взад-вперед по комнате, сказал, что нашел «зацепку», как он выразился. И убежал, прежде чем мы успели спросить, что же он имеет в виду.

Наконец-то Хэдли был удовлетворен ответом. Он посмотрел на доктора Фелла. Тот уже усадил пса себе на колени.

В этот момент в дверь постучали и в комнату вошел пожилой мужчина со свертком в руках. Вид у мужчины был усталый.

– Сержант Хампер, сэр. – Он отдал честь. – Я принес вам вещи убитого. И с вами хочет поговорить судмедэксперт.

В дверной проем заглянул низенький человек с козлиной бородкой. Лицо у него было доброе, в глазах светился острый ум.

– Привет, Хэдли. – Взглянув на старшего инспектора, он сдвинул на затылок котелок, подняв к голове руку с зажатым в ней черным портфелем. Во второй руке он держал стальной арбалетный болт. – Вот тебе орудие убийства. Гхм… Отпечатков пальцев нет. Я его вымыл. Был весь в крови. Гхм…

Он проковылял к столу, осмотрелся, точно подбирая подходящее место, и положил оружие на столешницу. Болт был дюймов восемнадцати в длину. Круглое в диаметре древко, зазубренный торец.

– Странным все-таки оружием убийцы пользуются в наши дни, – отметил доктор, потирая переносицу. – Сложно даже представить себе, какое применение они нашли бы той горе хлама, который моя жена всегда покупает на отдыхе в Маргите. Гхм…

– Это арбалетный болт образца XIV века.

– Поверьте, это сущий вздор!

– Что?

– Я сказал, что это сущий вздор. Вы только посмотрите на гравировку. «Souvenir de Carcassonne, 1932». Эти жулики-французы продают такое с лотков. Так и норовят подсунуть что-нибудь ненужное. Гхм…

– Но, доктор… – начал сэр Уильям.

Мужчина повернулся к нему.

– Меня зовут Ватсон, сэр, – вкрадчиво сообщил он. – И если какой-то доморощенный юморист вздумает пошутить на этот счет… – Он махнул портфелем. – Ему не поздоровится. Я тридцать лет проработал судмедэкспертом и таких шуточек наслушался. Мне это уже так надоело! Сотрудники посмеиваются у меня за спиной. Спрашивают, где же шприц, вызвал ли я кэб, не угощу ли табаком, почистил ли я револьвер. И каждый дурак-констебль ждет моего отчета о вскрытии, чтобы потом нарочито произнести фразу: «Элементарно, мой дорогой Ватсон».

Лора Биттон не обратила никакого внимания на эту тираду. Женщина немного побледнела, она замерла, уставившись на арбалетный болт. Даже доктор Ватсон заметил это.

– Я знаю, откуда он взялся, мистер Хэдли, – стараясь сохранять спокойствие, заявила она.

– Вы видели его раньше?

– Он из нашего дома, – медленно произнесла Лора. – Мы с Лестером купили этот болт во время нашего путешествия по Франции.