Часть 3

Ненавязчивый контроль я ощущал с того момента, как мне приставил к голове АС Третьяк. Они вдвоем, поочередно с Каштаном, оказывались рядом, вроде бы и улыбались, даже проясняли ситуацию, но оружие всегда находилось так, в доли секунд могли привести в готовность и выстрелить. При этом пасли постоянно, еще я помнил о таких дарах Улья, как у Цемента. Поэтому выказывал нарочито мирные намерения — улыбался, спрашивал только по теме, следовал в русле их интересов добровольно. Усыплял бдительность. И рот старался лишний раз не открывать, больше слушал, спрашивал. Как уже говорил, не имея доступа к альтернативным источникам информации, новичку можно любой лапши на уши навешать. И где правда, где вымысел — не определишь, даже базовые знания в такой обстановке не помогут, потому как она сама выходит далеко за рамки любой представляемой на Земле.

Сейчас, сидя в бронетранспортере, я так же замечал, что за мной наблюдали. Потянувшись, поправил ВАЛ, краем глаза отметив, как подобрались и сосредоточились рейдеры. Тоже вроде бы, не очевидно, особенно, если специально не обращать внимание. Рука Третьяка, сидевшего напротив, сместилась будто бы от легкой встряски БТРа на пистолет на бедре в открытой пластиковой кобуре, при этом указательный палец лег на кнопку фиксатора. Напружинился и подобрался Каштан.

Мда, с такими волчарами, как правильно сразу и подметил, шутить не стоило от слова совсем. Еще на крыше понял, что очередной раз вляпался в дерьмо, и строго, как тот воробей сидел пока и не чирикал, а то жирных и матерых котов хватало. Сожрут — сам не заметишь. Но мысли, как обезопасить себя в имеющихся обстоятельствах и подручными средствами постоянно вертелись в голове. Только ничего толкового на ум пока не приходило. Внимательность к мелочам вероятного противника была на высоте. С виду спокойные, расслабленные, они могли в один момент, без всякой раскачки начать действовать, просто на одних вбитых в подкорку рефлексах. И обычно, такие деятели сначала стреляли в непонятной обстановке, а потом только думали. С другой стороны, пока они ничего плохого по отношению ко мне не сделали, вот только когда это произойдет — поздно будет. Доверял ли я им? Пятьдесят на пятьдесят.

В десантном отсеке нас было пятеро, и повадки моих знакомых очень и очень отличалось от поведения другой пары бойцов. Чернявый и вертлявый низкорослый крепыш с «Кедром» на пузе, заметно нервничал. Постоянно теребил оружие правой рукой, а левой долбил пальцами по наколеннику. Второй — худой паренек в обычной армейской каске и таком же бронежилете, с АКС-74у на груди, несмотря на показное безразличие к происходящему тоже был обеспокоен, что выдавали нет-нет и начинающие выбивать из стального чечетку носки ботинок. Но оба связывали опасность не со мной, а скорее с внешней угрозой. Я им был неинтересен, мазнули безразличными взглядами, когда забирался в отсек, на этом все внимание было исчерпано. Лишь паренек кивнул в ответ на мое: «Приветствую всех!», чернявый и это проигнорировал, такое ощущение, даже не услышал.

Еще один неясный момент занимали мысли, каковые, что те блохи скакали с одного на другое, — как я оказался на крыше, которая находилась от меня минимум в двадцати метрах, разделенная толстой броней вертолета. И вопрос, если даже меня выкинуло взрывом, то почему почти нет повреждений? Синяки, царапины не в счет, да в последний момент вертолет резко пошел на снижение. Но… В любом случае крыша была далеко. Если бы меня выкинуло, то пролетев такое расстояние по воздуху, а потом еще и нехило приложившись о крышу, вряд ли удалось избежать переломов, это в лучшем случае. А так, будто с табуретки упал. При этом ракеты «Тотема» разнесли фантастическую вертушку почти в клочья. Судя по всем признакам, заловили ее, когда та резко пошла на снижение. Интересно, почему наоборот высоту не набрала? Ловушки ведь отстрелила? С другой стороны, откуда я знаю, что и для чего? Я даже представления не имел, за счет чего приводились в движение винты, а тут сразу угадал обо всех предпринятых пилотом или пилотами действиях против воздушной угрозы. Ну-ну.

Дальше, сейчас вроде бы в себя немного пришел, до этого мозги набекрень, поведение, мягко говоря, не соответствовало обычному. Почему? Вполне возможно общая усталость, помноженная на лекарства Цемента. Я ведь не отдыхал на мягкой постели, не в больнице на кровати двое с лишним суток провел, а на холодном бетонном полу подземной тюрьмы. Как почки до сих пор не отвалились — неясно и почему весь не обгадился тоже. К общему нервному и психическому истощению, вызванному дикой переменой в обстановке, добавим бухло. Живчик не на травах настаивался, а на изрядном количестве спирта. Вылакал я его больше литра. Вот и корни неадекватности в поступках. Точнее излишняя фальшивая эмоциональность, которая обычно начинает проявлять себя с глубокого похмелья, а тут оно не прекращалось целый день. В общем, планировал, планировал, да невыпланировал.

И все же может необходимое топливо можно изготовить по другому рецепту?

— Слышь, Каштан, — обратился я к попутчику-конвоиру, перекрикивая звук работающего двигателя, тот кивнул, мол, слушаю, — Живец только на спирту можно сделать или все же есть другие способы?

Чернявый состроил презрительную мину очень знающего человека, Третьяк почесал нос.

— Неа, только алкоголь, — тот улыбнулся вполне дружелюбно, — Больше ни в чем спораны не растворяются, как и горох только в уксусе. Жемчуг можно без всего употреблять, только где ты и где этот жемчуг?

— А сколько точно надо на один споран? — проигнорировал последнее высказывание я.

— Я использую грамм пятьдесят спирта, если медицинского. Процедил, избавился от хлопьев, и развел на поллитра любой другой жидкости. Хоть кока-колой, но ни больше, ни меньше. Меньше — концентрация излишняя получается, тоже чревато, больше опять же ерунда. Все придумано до нас! Ну, а во всяких настойках, водке, ликерах и прочем, то дозировку смотри, прикидывай. Споран должен раствориться весь, без остатка. Знаю одного товарища, он только на абсенте делает. Ничего так, но по мозгам, как кувалдой долбит.

— Еще вопрос, про употребление. Можно понять, когда живец реально требуется, а когда нет?

— Конечно, это как с курением, захотелось, значит, надо. Чем больше напрягаешься, тем больше живца уходит, ну и, соответственно, наоборот. Ранения, повреждения разные тоже много забирают, но зато и заживает, как на собаке. Сидишь в стабе, плюешь в потолок — полторашка на неделю железно. В любом случае, надо всегда учитывать один момент — не перебарщивать. Почти подъехали… - сообщил он. Видимо по рации передали.

Чувство дежавю. Опять это чертово заколдованное здание и эта часть проспекта, где знаком практически каждый угол. У меня оно уже вызывало подспудный страх, казалось, я никогда не выберусь из этого бермудского треугольника, где центром всего являлось здание управления Федеральной Службы Безопасности по Зеленоминску и Зеленоминской области. Такие были первые мысли, когда я выбрался из десантного отсека наружу, после того как боевая машина остановилась, а мы еще минут десять сидели и ждали команду на выход.

Здесь ничего не поменялось, те же вынесенные ворота, тот же перевернутый «Тигр», с распахнутыми водительской и пассажирской дверцами, мертвые разлагающиеся твари на асфальте, выбитые витрины, разбитые машины. Труп Цемента был объеден настолько, что вряд ли мог быть кем-то опознан. Рядом валялась тварь, уже мало напоминающая человека, около метра восьмидесяти ростом, с очень развитой мускулатурой и серой шершавой кожей. Гипертрофированные конечности, на ногах по два пальца с когтями. И лицо тоже изменилось, теперь эта была морда, с мощными выпирающими вперед челюстями, тонкими почти незаметными губами из-под которых выглядывали острые клыки. Бугристый без волос череп, заостренные уши, вместо носа — хрящ. Лежал монстр на боку, и сейчас ему сноровисто вскрывал споровый мешок уже виденный мной толстяк Дохлер. Оба незнакомых попутчика заспешили в сторону Гранита и Москвича, возле которых уже собралось около пяти человек. Третьяк остался рядом со мной, а Каштан со злым взглядом, после того, как осмотрел окружающую обстановку, направился за здание ФСБ. Я же закурил, так как и водитель БТРа, высунувшись в шлемофоне из своего люка, отравлял окружающий воздух сигаретным дымом. Третьяк неторопливо достал «Орбит» из подсумка и кинул пару подушечек в пасть. Вернувшись, минут через пять Каштан сказал, обращаясь в первую очередь к напарнику:

— БТРов — тю-тю! Нигде нет. А с мурами бы связались, вообще бы ничего не досталось! И какая падла пронюхала? Цемент, где-нибудь языком ляпнул?! Вряд ли… Он сам на этой теме плотно сидел! Наши попутчики?… Нет, не успели бы… Но остальное не тронули, и то хлеб.

— Не всегда везет во всем. «Тайфуны» вон стоят, есть еще «Тигр» и «Каратель», так что, если даже их возьмем, то нормально получим, — философски заметил Третьяк.

— Это да… Но… Хочется побольше, побольше. Пойду, узнаю разнарядку. Чета там вообще какие-то непонятки. Гранит чудит опять.

— И ты зачудишь, когда, не дай Бог, такая же фигня произойдет. Как он еще держится, лично для меня загадка, — в спину Каштану сказал Третьяк. Тот, не оборачиваясь, только неопределенно пожал плечами. В это время от группы с командиром, раздался крик с визгливыми нотками. Чернявый крепыш, ехавший вместе с нами, размахивал руками и что-то доказывал.

— Третьяк, а отчего такая беспечность? — задал я вопрос, на мой взгляд, они должны были уже все решить давным-давно, а сейчас быстро и технично осуществлять задуманное, чтобы как можно скорее покинуть пределы этого города.

— То есть? — не понял вопроса тот.

— Спокойно колесите, сейчас стоите, что-то обсуждаете, вместо того, чтобы скорее грузиться…

— Хороший вопрос. Хочешь семки? — усмехнулся вернувшийся Каштан, тряся добытым где-то пакетиком с «Бабкиными» семечками.

— Нет, спасибо, — отказался я.

— А зря, вкусные, солененькие! — заржал тот.

— Самое главное вопрос правильный. Ладно, пока они там проорутся, прояснят все. Объясняю. Вот смотри, — подобрал какую-то палочку Третьяк и начертил в пыли на асфальте многоугольник, — Вот это твой кластер, он ушел на перезагрузку четыре дня назад. Каштан, вали в другое место, там плюйся, бесит! — тот не стал спорить, пошел куда-то в сторону подвала, — Обычно это происходит поздним вечером, ночь и до первой половины дня почти безопасные. Еды тварям хватает, поэтому есть вероятность, если держаться осторожно или давать мощный отпор, что они тобой не заинтересуются. Особенно, если не сбиваться в кучу, а действовать в одиночку. Самый опасный период для этого кластера — вторые-третьи сутки, большая часть населения превращается в пустышей, поэтому охота начинается на иммунных. Элита и другие высшие зараженные держатся в основном стаями, жрут все, до чего могут дотянуться, пустышей в том числе, при этом часто плюют на потери, то есть отбиться от них дорогого стоит. Голод, как говорится, не тетка. Но вчера вечером, вот этот примыкающий кластер ушел на перезагрузку, — ткнул он палочкой в юго-западном направлении. Соответственно, зачем тварям сидеть почти в пустом месте, когда рядом полно еды? А там грузится раз в месяц огромный спальный район. В момент переноса в Улей у них там тоже вечер. Поэтому практически все население собрано по квартирам. Еще один нюанс, кластер это из затянутых, процесс перерождения затягивается до полутора-двух недель. Так что, все более или менее соображающие перетекают туда, остаются пустыши, редко более высокие твари, которых элита посчитала бесперспективными. Или слишком умные и самостоятельные, индивидуалисты, которые не хотят быть в стае. Быстро развивающихся и более смышленых высшие зараженные подбирают в свои ряды. В итоге, на четвертый день — этот кластер почти безопасный. Именно поэтому мы в этот момент в него и зашли. Да, и у нас еще один козырь — у Дохлера очень редкий дар, — ткнул он палочкой в сторону толстяка, — Он может прикрывать не только себя, но и группу до двадцати человек от зараженных, то есть, они просто нас не видят, не ощущают. Гороха и жемчуга на него ушло у нашей команды много, но и перспективы все понимали. Теперь понятно?

— Да, — кивнул я. Выходило так, что мне просто удивительно повезло, выйди из комы вчера утром, вряд ли дожил бы до вечера. Теперь понятно, почему сегодня мы практически безопасно дошли до лабораторного корпуса Технического университета. Вот так вот, резко мне самооценку в нескольких фразах уронили, я-то думал, что вон какой продуманный, осторожный, прошаренный, а на деле банальная, ладно, не банальная, но только удача… Мда… Любит меня Фортуна, ой как любит!

— Ты на ус мотай, — Третьяк посмотрел на разыгрывающийся диспут возле командира, досадливо поморщившись, продолжил, — Чтобы нормально зарабатывать, особенно в Пекле надо учитывать каждый нюанс. Сунься мы вчера, не только БТРы не отжали бы, — и, видя мое недоумение, сказал, — Где взяли — секрет, но мы сюда на своих двоих притопали, пусть до места и на машинах добрались, и нас ждут, но в кластер топали пехом. Так вот, даже с даром Дохлера уже половина из нас бы осталась тут. Улей щедро одаряет, но скажу так, чем ценнее добыча, тем больше надо за нее пролить пота, крови, применить мозгов, истратить на полезное умение гороха. Ведь кроме как им — Дар нормально не разовьешь, есть еще вариант — жемчуг, но он накладный. Кстати, карты с Цемента взял?

Я кивнул.

— Вот береги их, ему тоже они частично от кого-то достались. Никому не показывай, у каждого рейдера свои заметки, свои наработки — это его хлеб. Хотят что-то, узнать, то или пусть платят или идут лесом. Это неписанный закон. Просить у другого рейдера взглянуть на карту, это все равно, что личное оружие в руки дать. Могут и послать, а могут и счесть оскорблением, до стрельбы или поножовщины дойти. Составляя маршрут, всегда думай, куда и зачем могут сунуться твари, лишних проблем избежишь множество. Но, главное тоже запомни, — это все не панацея! Мы планируем, сводим риск к минимуму, но тут от Улья и Удачи тоже многое зависит. Можешь даже в древнем стабе нарваться на стаю матерой элиты, а можешь в самом опасном месте мимо проскочить, как повезет, короче. К чему я? А к тому, что в картах много должно быть информации, когда примерно грузится кластер, где наиболее перспективные места хабара. А они орут, — ткнул он пальцем в сторону командира, — Потому что можно сейчас. Шум от БТРов какой был? Хоть шепотом говори теперь, один черт всей округе о себе рассказали. Сейчас по машинам определятся — опять шум двигателей. И не смотри, что типа на расслабоне, почти у всех нужные умения — у нас трое сенсов отменных, тот же Дохлер здесь в городской застройке на двести метров просвечивает. К тому же, дело кипиша коснется — прикроет от их глаз, а там завалим любую тварь, особенно одиночку. И каждый у нас с нужными Дарами на которые даже жемчуг под присмотром лучших знахарей из КАНа не пожалели, плюс в башнях стрелки сидят и водилы на фоксе, наблюдатели уже на здании.

— Поясни про сенсов? Что это? И КАН?

— КАН — Княжеская Академия Наук, наше научное заведение, а сенсы — это такие люди, которые могут живых существ издалека ощущать. Но зависит от силы Дара, от плотности застройки и множества разных причин. А наблюдатели — подстраховка, та же элита порой умениями своими обладает, от сенсов может укрываться, особенно от слабеньких. Не всякая, но случается.

— Слушай, а вообще эти самые Умения как проявляются? И какие могут быть? Вот, например, у меня есть Дар?

— У каждого иммунного изначально хоть один, но имеется. Реже два. Но про такое я, например, только слышал, сам не сталкивался. Дар может по-разному активироваться, в момент смертельной угрозы чаще всего. А так к знахарям надо идти, они точно скажут, если до этого не открылся. Знахари — это лекари такие. Местные. Умения же самые разные, но чаще абсолютно бесполезные. Неужели Цемент не успел рассказать?

— Только мельком. А какой самый лучший из Даров?

— Самый-самый… Особенно для тех, кто не хочет за пределы обжитого стаба соваться… Ксер. Он может штамповать, что угодно. Например, патроны. Главное, чтобы это «что-то» у него в руке помещалось. Если такой Дар, то жизнь у тебя будет легкая и длинная, вложиться в твое Умение захотят многие. Но я считаю самое лучшее для честного рейдера — или клокстопер или стелсер. Первые могут двигаться так быстро, что для всех остальных кажется, будто они само время замедляют, а вторые мастера маскировки, стая элиты рядом пробежит — не почует.

— Что вот так из воздуха прямо штампуют? — вторые Дары, по крайней мере их объяснение у меня вопросов не вызвало, все вроде бы очевидно. А вот ксер… Как это так?

— Нет, таких я ни разу не встречал. Обычно ему надо смесь разных ингредиентов, которые содержатся в копируемой вещи. Вот допустим, патрон. Из чего состоит? Разный металл, порох и прочее. Поэтому многие гильзы собирают — кстати, вот тебе и возможность споранов немного подзаработать, видел же россыпи на дороге? Ну, и охотничий припас тоже в цене, как сам по себе, так и в качестве источника сырья для ксеров. Хотя поговаривают, своими глазами не видел, что имеются и суперксеры, которым что ни дай, во что угодно превратят. Вот надо ему патрон, он в одну ладонь его зажимает, другой чисто земли или чего черпает, чтобы по массе проходило, щелк глазками и еще один патрон в руке. Хотя думаю — враки это. У нас тут много чего болтают, если всему верить… Сам понимаешь.

— А из-за чего спор у них? — кивнул в сторону командования. Сам думая про то, уж ли не мой Дар проявился, когда я избежал смерти в чреве вертолета? Только как это осторожно вызнать. Не хочется открывать такого о себе потенциальному противнику.

— За баранки «Тигра» и «Карателя» не хотят водилы садиться. Вот и спорят, кто — куда. Ссыкуны…

— Смотри, что я нашел, — появился Каштан, вид у него был немного обеспокоенный, в руках сжимал белый лист бумаги формата А4.

— Твою мать, Красный крест! — Третьяк только мельком взглянул на добычу товарища, но с ходу выдал непечатную руладу.

— Ага, похоже, именно они БТРы угнали, только что здесь забыли?

— А где ты его нашел, может, притащило откуда-нибудь ветром?

— В тюрьму, во второй коридор? Прямо на кучу дерьма? Сомневаюсь… -отрицательно помотал тот головой.

— Он в гонве что ли?! — возмутился Третьяк.

— Нет, в фиалках, говорю же, нагадил там кто-то — вот этим жопу и вытер! — Каштан потряс вроде чистым листом.

— Ты гребанный следопыт Чингачгук Вырви Глаз! Что сказать просто нельзя было? Надо эту гадость обязательно тащить? — рожа у Третьяка итак красная, здесь сделалась бордовой.

— Да, ладно ты, это чистый, видимо выронил пока «думал», но два точно по назначению использованы. Слушай дальше, двери все технично вынесены, там же знаешь тюрьма, вот в нее зачем-то они и совались, остальное вообще не тронуто. По проплавам судить и остаткам упаковки — ресовская термитка. Петли и замки, как автогеном срезало. Камеру еще одну зачем-то трупачьем набили, вонь — глаза режет. Дальше, несколько характерных отпечатков протектора «Мастодонтов», там схалтурили асфальт плохой положили, а он на солнце и потек. А так бы фиг тебе, а не следы, сам знаешь какое у них давление на грунт. В склад Крестовики не сунулись, похоже, прихватили БТРы, попутно.

— Вот мне интересно, что им здесь надо было?

— Не знаю, — пожал плечами Каштан, — Да и знать, если честно не хочу, главное, чтобы они сюда больше не совались. А то все поляны обгадят. Уже вон… Еще и вот такую кучу наложили! — на уровне пояса показал он ладонью.

— А Красный крест — это что? — подал голос я. Пророчество психа сразу вспомнилось, заставило шевельнуться волосам на затылке, нет, понимал, что совпадение и такого просто не бывает. Почти сразу про этих товарищей тогда подумал, когда еще псих на крыше проповедь задвинул. Крест пусть и кельтский, но на боевых машинах был красным. И сейчас вновь тревожные звоночки-колокольчики позвякивали в голове, психология и Фрейд, мать их так. Тем гадалки и берут, все донельзя туманно, а уж ты сам додумываешь и придумываешь детали, подгоняешь под их слова реальность, главное чтобы на момент предсказания им удалось ошеломить, огорошить. Только одно дело искать во всем тот же символ, другое, когда уже существует сложившееся название.

— Постигающие, есть такая секта, так у них эмблема — кельтский крест, но малюют они его везде красным, сначала их «крестоносцами» звали, а потом вот так переработалось в «Красный крест», а дальше и «крестовиками» погнали, бывает и «красноносцами» зовут. Вот их тавро! Везде куда шаловливые ручки дотягиваются, там рисуют, даже на оружие и амуниции!

Сунул он мне под нос лист бумаги, где в верхнем правом углу была уже знакомая эмблема — крест в круге, а верхний колонтитул чернел готической латиницей: «Hic locus est ubi mors gaudet succurrere vitae».

— А секта здесь это как? — задаю глупые вопросы, но мне нужна информация, еще и надо как-то себя нигде не выдать, что имею некоторые представления о том, кто такие Постигающие. Опять же девиз Парижского анатомического театра себе не зря выбрали: «Это место, где смерть охотно помогает жизни». Судя же по речам и действиям того же Цемента — вивисекторы еще те.

— Как — как?… Что всяких свидетелей Иеговых у себя Там не видел, не сталкивался с ними? Вот здесь тоже самое! Только хуже. Чем занимаются — никто не знает, но соваться к ним себе дороже. Много у них бойцов грамотных, с ресами опять же какие-то шашни, за это оружие, транспорт, амуниция такие — закачаешься. Чисто звездные войны. Но и с другой стороны, они тоже ни к кому не лезут. Могут даже помочь…

— А могут и из пулемета шарахнуть или из пушки, — добавил Третьяк, — Совет, Вальтер, никогда, слышишь, никогда не связывайся с сектами. Даже товарно-денежные с ними лучше не иметь. У них у всех мозги набекрень, они будут с тобой хлеб ломать, кровь проливать, а в один момент возьмут и чисто Улью в жертву принесут или еще что-нибудь сотворят эдакое, тем же Внешникам загонят на органы.

— Постигающие жертвы не приносят, это Дети Стикса, — возразил Каштан.

— Откуда ты знаешь? Скажу так, я даже в душе не представляю, чем занимается Красный крест, может людей спасает, а может и режет их втихую, но близкое знакомство с ресами, как бы намекает, что нихрена они не добрые самаритяне! Вот нам откуда их техника достается? Только то, что стронги набьют! Ты слышал, чтобы Постигающие засады на нолдов устраивали? Нет? Вот и я не слышал, а техника у них имеется!

— Были бы они, как муры, в Остроге их представительства не было. Или ты думаешь, Шайтан у Князя мышей не ловит?

— Ну да, ну да, — неопределенно протянул Третьяк и замолчал.

Командир видимо устал увещевать и просить, поэтому решил применить последний довод.

— Все я сказал так! БТРов нет! Берем всю оставшуюся технику! Шпунт — «Каратель», Зондер — «Тигр», Тихоня и Миксер — «Тайфуны». Время пошло. Машины осмотреть к походу подготовить, дозаправить, поломка или придется бросить, вычту. Должны еще будете! Гаврош, на тебе связь, все проверь. Миксер свой тарантас сразу ставь на загрузку, Дохлер покажет куда. Давайте, мужчины, резко, резко!

Все засуетились, забегали. Сразу стали заводиться машины.

— Наконец-то, мля, а то устроили Всероссийский день голосования! Пошли, узнаем, что и как, — выплюнул жвачку Третьяк, и направился к командиру, который продолжал нарезать задачи. Я пошел вслед за ним. Посмотрим.

— Теперь ты, свежак, — Гранит обратил внимание на меня, отчего-то одарив вновь злым взглядом. Странно это. Нет, бывает так, что возникает стойкая антипатия у двух людей, она, вообще, может не иметь никаких под собой причин, явных, по крайней мере, но такое случается крайне редко. И обычно данный процесс взаимный. А тут непонятно… Вопросы, вопросы, — У тебя сейчас два варианта. Первый — сидишь тихо, как мышь, в броне. Никуда не высовываешься, лишнего не палишь. Второй — шаришься по округе, добываешь себе средства, вон те же гильзы с дороги собери и одежду, а то бомж бомжом, но к нам, пока мы на выезд не встанем, даже не приближаешься. Где, что и сколько мы будем брать — это не твое дело! Понял? Скажу так, в обоих случаях, молчишь везде в тряпочку, особенно в Остроге. Ничего не видел, ничего не знаешь. Кто будет настойчив, пусть по всем вопросам к Граниту обращается, то есть ко мне. Пасть откроешь, не посмотрю, что свежий — меры приму. Что неясно?

И опять в голове, будто в немецкой подводной лодке времен второй мировой войны раздался сигнал тревоги. Не помню, в каком это фильме в детстве видел, но отчего-то момент запомнился и теперь порой вот в таких случаях нет-нет и всплывал.

Они ведь могут меня и тут оставить, причем целостность организма никто не гарантирует. Сочтут способным выдать их секрет… Раз бронетехника, патроны — очень ценны, то каждый постарается свое место их добычи не выдавать. Хотя сейчас от решения командира попахивало дуростью. Но это с моей точки зрения, я ведь не знаю, чем он руководствуется, может там, какие-то еще имеются хитрости. По моей мысли, наоборот, надо кидать все свободные силы на погрузку, и валить, валить из этого мертвого города!

Да и предполагаемое место перспективной добычи, я в любом случае знал. Может тут опять какие-то свои понятия, что в долю надо брать после помощи или еще что-то? Так, в принципе, можно нагрузить в награду за спасение и вывоз к нормальным людям. Абсолютно непонятно для чего здесь тайны разводить. Но ладно. С другой стороны, сразу пришло и облегчение — этим рейдерам я, вообще, никак не упал. То есть, если бы они имели какие-то алчные планы относительно меня, то вряд ли выпустили из БТРа, так бы там и сидел. Ладно, проверим, хоть и никуда идти особо не хотелось, но надо было убедиться, что это отношение не показное, как они сами и объясняли с теми же ресами, чтобы человек лишнего не дергался — вроде выбор есть, но действует только в заданных рамках, потому что другие со здравомыслием и инстинктом самосохранения имеют мало общего.

— Нет, все понятно, про язык за зубами тоже. Тут магазин рядом есть тактико-туристический, — я ткнул пальцем в сторону «Спецоборонсервиса», — Одежду подберу, обувь и по мелочи.

— Это ты правильно! — неожиданно подобрел командир, — Копейка, как известно, рубль бережет, а тебе много чего понадобится. Споранов не напасешься. На нас тоже зла не держи, но это наша тема, по ней мы работаем, и не хочется, чтобы информация ушла на сторону. Меньше знаешь — крепче спишь! Слышал такое?

Я утвердительно кивнул, а Гранит продолжил.

— Будь осторожен, матерых тварей сейчас не должно быть, но чем Улей не шутит, тут нельзя быть уверенным ни в чем! Даже на кусача вероятность напороться крайне низкая, но есть, вон же напоролись, пусть и недоразвитый, но тебе хватит, — показал он рукой в сторону трупа Цемента, где так и валялся уже выпотрошенный монстр, — У тебя имеется около двух часов, затем грузимся и на выезд. Дальше, если тебя нет, подаем один сигнал клаксона, затем пять минут ждем и выдвигаемся. Не успеешь — твои проблемы, выбирайся сам. Нет на нас ответственности за твои опаздашки! Здесь не елка и Новый год, а конкретный, мля, писец, и мы не добрые дедушки, а рейдеры. А стоп! Никаких сигналов, у тебя рация работает? Цементовская?

Я кивнул.

— Четвертый канал, сообщение будет. Эфир не засоряй. И, вообще, ничего не говори. Чисто на прием. Твой крестный жадюга был еще тот, нет нормальный аппарат взять, с его-то бабками, он этот хлам таскал, палево одно… Сколько раз говорил… Ладно, про мертвых или хорошо, или ничего. Сейчас перекинь свое барахло в тот «Тайфун», дальше на нем поедешь.

— Сколько я могу взять? — уже в спину командующего задал вопрос я.

— То есть? — обернулся он и даже моргнул обоими глазами, видимо пытаясь понять, что я хочу от него.

— Одна сумка, две…

— Сколько нагрузишь, столько нагрузишь, место пока есть! Теперь все?! — вновь в голосе послышались угрожающие нотки.

— Да, — тот не слова ни говоря, развернулся и поспешил за здание ФСБ, где суетились подопечные.

А я взялся выполнять порученное. Машины уже поставили кабинами на выезд, только один «Тайфун» сдавал задним ходом к боксам за главным зданием.

На душе было радостно. Может быть у кого-нибудь другого, такое наплевательское отношение к его персоне вызывало бы обиду, но мне оно говорило в первую очередь о том, что лично я рейдеров, как возможный источник дохода не интересую. Постоянный же контроль в таком разрезе выглядит лишь как мера безопасности, они же тоже меня не знали, вдруг отморозком бы оказался и взялся палить направо-налево. Из-за чужой дурости вряд ли кто-то захочет переходить в разряд неживых.

Даже на несколько секунд засомневался, а нужно ли мне в одиночку искать приключения? Да и усталость брала свое. Хотелось сейчас больше всего упасть на кресло для десанта в огромной бронированной машине и уснуть. Уверен, купить я могу многое. Но рационализм толкал к действиям. Во-первых, как и решил ранее — богатство не светить. Во-вторых, я здесь человек абсолютно новый, знаю катастрофически мало об окружающих реалиях. Точнее будет не так, знаю я уже очень много — грохнут в два счета. Имел же в виду информированность о простых вещах, обыденных, бытовых. Сколько стоит гостиница и есть ли подобные заведения? Сколько обед? А одежда? Выпивка? Патроны? И так далее, так далее, так далее. Сотни, тысячи мелких вопросов…

По идее человек может обойтись самым минимумом. Например, у меня сейчас есть соответствующая обстановке одежда и обувь, чего не было с утра, оружие, кое-какое снаряжение. Однако, возьмем те же патроны, расстрелял я за сегодня почти пол цинка автоматных, и пистолетные подходят к концу. А прошло всего ничего времени, меньше двенадцати часов, как выбрался из узилища ФСБ. Если это стандартный расход, то от моего боезапаса к АСу уже завтра к вечеру останутся слезы. Стоимость патронов? Кто знает, сколько я их могу приобрести. Да, есть еще трофейное оружие, но опять же надо смотреть. Плюс одежда, несколько часов назад бывшая новой, теперь требовала либо радикальной стирки, либо ее следовало выкинуть и забыть. Да и не получится ли так, что потом локти кусать буду, рядом был и не взял, а теперь и не достать? Или не купить?

Без всяких приключений добрался до «Спецоборонсервиса». В магазине было точно так же пусто, как и с утра. Обошел все помещения с оружием наизготовку — чисто. После чего приступил к мародерству. Действовал я тихо, аккуратно и быстро. Ориентировался только по размерам. Полчаса ушло на то, чтобы забить под завязку огромную сумку, взятую здесь же, очень полезными вещами. Еще одна пара уже понравившихся мне и опробованных горных ботинок, плюс водонепроницаемые Коркораны песчаного цвета летнее-весенне-осенние, конечно же, «тактикл», ну и армейские сланцы.

Ценники обычных семейных трусов и тех же «боксеров» выглядели донельзя устрашающе — «трусы тактические». Специально одни из упаковки достал, чтобы узнать, в чем тут секрет. Не разгадал, толи опыта не хватило, толи слишком все хитро было обставлено и замаскировано под вполне обычное нижнее белье. Из обуви, подходящей мне по размеру, еще нашлись сапоги кирзовые и российские утепленные берцы. А хотелось кроссовки. Пара явно китайских кепок, но с лейблом пять одиннадцать, две шпски, термобелье, РПСка, которая мне показалась гораздо лучше Цементовской, всевозможные подсумки, мародерки, свитера, пара курток, столько же ветровок, штурмовые перчатки с пальцами и без, наколенники, налокотники, американские рюкзаки — один на сорок, второй на шестьдесят литров с креплениями «молли», спальный мешок, одноместная палатка, пенка, арафатка, очки… и так далее, так далее. И наконец, пять тактических сумок, напоминающих ту, которую подарил Каштан. Сложил пару и убрал в подсумок на поясе. Но главное здесь я раздобыл арамидный шлем с креплениями под всякие приблуды. Отчего-то он имелся только в одном экземпляре на манекене, хотя тех же легких, страйкбольных, достаточно большой выбор. Сразу же нацепил на голову, подогнал. В общем, прибарахлился почти на все случаи жизни, поэтому большое человеческое спасибо «Спецоборонсервису».

Когда я вытащил на улицу сумку, не сколько тяжелую, сколько объемную, то солнце уже заметно начало спускаться к крышам зданий. Еще пара часов светлого и условно-светлого времени, а потом ночь. Интересно, прямо по темноте поедем или все же где-то остановимся?

Закинул имущество в «Тайфун», под где-то одобрительные, а где-то и завистливые взгляды водителей, поспешил дальше. Во-первых, надо было забрать из квартиры туриста магазины к Калашникову, которые я так и оставил в сумке с деньгами; во-вторых, ПММ в джипе; в-третьих, надо было осмотреть перевернутый «Тигр», ФСБэшники хоть своих и забрали, но думалось мне, что при внимательном осмотре, что-нибудь обнаружу ценное. Был еще магазин «Охотничий» в триста метрах, но взвесив все, я понял — не успею. Да и тут нахожусь в пределах видимости наблюдателей и боевых машин, может, и прикроют, случись что-то. А там никакой надежды, если бы у меня не было оружия, то рискнул, другого бы ничего не оставалось, но в моем положении от добра добра не ищут. Первые два дела никаких затруднений не составили, минут в пятнадцать уложился. Напоследок похлопав, прощаясь, по крылу верный джип, положил на капот брелок с ключами. На несколько секунд даже возникло желание встроиться на нем в колонну и своим ходом двинуть дальше, но разум быстро отделил плевала от зерен, быстро вытащив из памяти картинку, как кувыркается тяжеленный армейский «Тигр».

Бронированный внедорожник был на трофеи богат. Пусть и на довольно специфичные. Однако сердце радостно екнуло. Гранатный ящик на тот момент, когда элитный монстр отправил в полет машину, видимо был или плохо закрыт или не закрыт вовсе, потому что РГО раскатились по всей площади пола, бывшего раньше потолком. Вместе с сумкой залез внутрь, несколько раз приложившись головой о водительские и пассажирские сиденья, какие выступы, но благодаря шлему на подобные мелочи жизни было наплевать. Ай, хорошо! Собрал все оливково-серые яйца, получилось всего шестнадцать, тут же валялся запечатанный цинк с УДЗ, а раз так еще четыре штуки должны быть где-то тут. Вообще, все, что было плохо закреплено, сейчас оказалось в одной куче, где я и копался. Две полные и одна пустая улитки к АГСу, четыре одноразовых гранатомета РПГ-26 просто радовали душу. Все в сумку! Все! Эх, еще бы парочку! Уверен, никакая элита не вынесет, если засадить ей хорошо «Агленью». Только практики у меня маловато. И почему я раньше сюда не заглянул? Хотя, с утра было все, как я думал, для выживания. Тут и там патронные пачки с пистолетными девять на восемнадцать, встречалась и россыпь их же, как и нашлись потерянные четыре гранаты. Запечатанный поцарапанный с чуть замятыми краями цинк пятерки, три магазина от АК-74 и все пустые, черный легкий бронежилет, какой-то мусор, все в пятнах в уже ссохшийся крови. И запашок был еще тот. А вес-то у сумки уже получается ого-го. Еще и на Цемента грешил, мол, куда столько нахапал. Но тут и сорока метров нет до ворот, дотащу как-нибудь. Хоть волоком, но дотащу, ничего не брошу! Своя ноша, как показала практика, — не тянет. Не без труда смог оторвать сумку от пола-потолка, ручки предательски затрещали. Вес-то под сотню.

Выбрался и стал волоком вытаскивать баул.

Резко обернулся на мелькнувшую тень позади на периферии зрения и обмер.

Напротив меня в каких-то двух-трех метрах, напружинив гипертрофированные, бугрящиеся мышцами ноги, стояло чудовище около сажени ростом. Тварь уставилась немигающим взглядом. Я же покрылся испариной. И было отчего. Чуть приоткрытая огромная пасть, в ширину всей рожи, с кое-где пробивающимся вторым рядом острых зубов, довольно скалилась. Вместо носа только отверстие, тяжелые надбровные дуги, какие-то уродливые образования, отчего кожа на лице бугрилась. Вся голова в каких-то наростах. Шея отсутствовала как таковая, складывалось ощущение, будто эту здоровенну инопланетную башку приставили прямо к мощным плечам. Тело монстра с явно толстенной серой кожей уже начало покрываться небольшими костяными пластинами. Руки длинные, чуть-чуть не доставали колен. Огромные ладони с мало напоминающими человеческие пальцами, которые заканчивались длинными, бритвенно-острыми когтями. Мертвяк не имел явно выраженных половых признаков. Все это отметил в доли секунд, как и промелькнул целый рой мыслей.

Учитывая быстроту подъевших низших зараженных, того же живчика, который удивил меня прыжками в подъезде, сейчас у меня против этого монстра не было ни единого шанса. Тварь же, вот сто процентов, щерилась довольно, будто намекая, ну давай рискни человечек, попробуй потянуться к автомату. Что же делать-то? Что? И ведь происходит все в прямой видимости тех же БТРов, наблюдателей, да всех!

И тихо!

Ни выстрела!…

Ни-че-го!

Суки!

Медленно-медленно потянулся к рукояти автомата. Надо-то всего времени чуть больше секунды, но кто мне ее даст?

Я видел, как напружинились мощные ноги, как напряглось тело, сам тоже подобрался, больше всего желая оказаться позади твари, а лучше совсем далеко отсюда.

Она же взмыла вверх, одновременно с ней я, чуть оттолкнувшись от асфальта назад, спиной вперед влетел в «Тигр», сразу перекатываясь влево, и хватая пистолетную рукоять автомата, даже еще не видя ничего, прямо как лежал одной рукой, поднимая АС, вдавил спусковой крючок. Веером пошли пули, тварь оказалась уже здесь. Тяжелые бронебойные дозвуковые красавцы рванули шкуру твари, брызнув во все стороны красным. Нехило ей прилетело! Ведь каждая весом в шестнадцать грамм плюс закаленный сердечник, упакованный в свинцовую рубашку и способный на ста метрах продырявить восемь миллиметров отменной стали. Он не подвел и здесь, когда до мертвяка было всего-ничего.

Нет, все же от удачи зависит многое, большинство пуль не причинили твари особого неудобства, так дыр понаделали и только. Но одна угодила прямо в здоровенный левый черный глаз, из которого до сих пор сочилась мерзкого вида жижа, вторая в правую лобную долю, и обе поставили жирную точку в плотоядных намерениях чудовища. Я, тяжело дыша, наблюдал за конвульсиями монстра, который скреб когтями потолок «Тигра», с легкостью потроша обивку и шкрябая по железу. Звук донельзя отвратный, вызывал такие же ощущения, как если провести резко слишком твердым мелом по доске. Тварь билось в судорогах минуты три, я же заменив магазин, вылез через другую дверь и стоял теперь рядом, нервно вертя головой во все стороны. Пот заливал лицо, и по позвоночнику от самого копчика до затылка проносились ледяные мурашки. Нет, вроде бы всего одна!

Я только выругался матерно, когда увидел, что массивная туша придавила сумку с моими трофеями. Больше всего сейчас хотелось рвануть под защиту БТРов… А защиту ли? Ни одна мразь, хоть Третьяк и наговорил какие они все из себя крутые, но никто не пришел на помощь. Хотя вот сейчас, задрав голову, увидел наблюдателя на крыше. Рядом с машинами, всего в каких-то нескольких десятках метрах тоже что-то обсуждали водители «Тигра», «Карателя» и «Тайфуна», чернявый снова размахивал руками. Башня одной из боевых машин смотрела в мою сторону, вид был донельзя хищный, особенно видя ствол КПВТ с этого ракурса. Ну, с этим понятно, пальни он по монстру и его в клочья, и меня заодно. На одной практически с тварью линии получались. А ПКТ? Хрен бы с ними со всеми!

Сплюнул и достал нож. Оглядываясь поминутно, попробовал распотрошить споровый мешок, напоминающий головку чеснока. Сразу он мне не поддался. Лишь когда начал резать именно по долькам, все получилось. Сразу обнаружилась темная, уже виденная, масса чего-то донельзя противного, но я, поборов, брезгливость принялся перебирать содержимое. В итоге, с такой здоровенной и опасной тварюги всего лишь взял одну горошину и четыре спорана. Да, нелегкая жизнь местных охотников. Или я от полученного «наследства», а точнее боевых трофеев, зажрался?

Смотрел на животное и думал, как его перекантовать, веса в этой дурмашине под двести — триста кг. А мышцы-то какие! Мяса на месяц хватит! Бройлер! Только подумал о еде, как рот сразу же наполнился слюной, пришлось даже сплюнуть, вот это я оголодал. С суворовского училища такого не испытывал, нет, кормили нас сытно и полезно, но завтрак, обед и ужин по расписанию, плюс отсутствие хоть какого-то выбора, возведенное в степень горохово-перлового однообразия, порождал такой аппетит, что жрать хотелось всегда и везде, особенно сладкого, а запах колбасы или сала сводил тогда с ума. Вот еще одна проблема, о которой я даже забыл думать. Накормят меня рейдеры? Вполне возможно, вот только вряд ли обрадуются лишнему рту.

Еле-еле смог выдернуть из-под монстра сумку. А когда получилось, то оставил ее рядом с бронированным джипом, сам осмотрелся. Должен обязательно быть продуктовый магазин в шаговой доступности, все же это практически центр города. И где? Характерная вывеска «Магнита» обнаружилась метров через семьдесят, на примыкающей к проспекту улице.

Здесь в торговом зале ковырялись двое пустышей, их свалил из пистолета, действовал тихо и осторожно, они даже до первого выстрела меня не замечали. Оббежал зал, заглянул во все закутки. Чисто! Здесь я тоже не поскромничал.

Шоколад, консервы, начиная от балтийских шпрот и заканчивая кашами, тушенка, икра красная, икра черная и даже банку баклажанной взял, захотелось вдруг, сгущенное молоко, чай, растворимый кофе, конфеты и шоколад, печенье, пара бутылок водки и две же коньяка, маринованные огурцы, соль, разных перцев… и еще много всего. Сигарет четыре блока — скурюсь, особенно, если буду поглощать никотин с той же интенсивностью, как в последнее время. Не забыл и черный хлеб в вакуумной упаковке, ненавижу галеты, а ему в таком виде за четыре дня ничего не будет, мыльно-рыльные, порошок и даже «Ферри» взял. Напоследок в колбасном отделе, с уже явно пованивающей, а кое-где и воняющей продукцией, выбрал несколько палок сырокопченой колбасы, с которой тоже ничего не должно было произойти за столь короткий период. Месяцами при комнатной температуре держат. И ничего. Жрут и хвалят. Еще и батареек захватил для всего, от ЛЦУ до фонарей.

Матерясь на свою жадность с трудом допер сумку до машин, опять же поставил ее рядом с моей поклажей, затем вернулся к перевернутому «Тигру». И пока тащил эти несколько десятков метров неподъемное барахло, проклял все. И свою лень, можно было на два раза поделить, и такой тяжелый военный припас. Никаких приключений больше не произошло.

Закурил возле «Тайфуна», взглянув на часы, почти два часа на все про все ушло. Дым натощак был противный, но без него еще хуже. Ко мне подошел чернявый.

— А нехило ты мелкого кусача уработал! — с неподдельным изумлением заявил тот, — Мы уж думали хана тебе пришла стопроцентная, а ты вона как ловко… Похоже они здесь парой отирилась, один успел удрать, хитрый видимо был, второго сняли, сам видел.

За делами, успевшая поутихнуть ярость вновь взметнулось вместе с литрами крови, в которое сердце мощно качнуло не один куб адреналина. Что мне сейчас хотелось больше всего? Провести хороший четкий хук справа, чтобы сразу челюсть набекрень, добавить слева, а потом пинать и пинать ублюдка! Прыгать на голове! Пока у него кровавые пузыри и сопли не потекут. Даже прикрыл глаза. Считая про себя до десяти, но этого показалось мало, продолжил до сотни. И в уши будто ваты напихали, лишь громкое сопение в такт пульсу. Так ведь еще глумится, сука! Нет, в тряпочку молчать! А водила, судя по мерному бу-бу-бу, говорил что-то еще и еще. Хотел, было меня вроде как покровительственно похлопать по плечу, что было довольно проблематично для него, метр с кепкой, а туда же. Но видимо что-то почуяв и поняв, на полпути убрал руку за спину. И правильно сделал! Завалил бы эту мразь, надо же наблюдала она спокойно, как человека должна тварь порвать!

— … не, свежак, ты молоток! Кому расскажи, муров чисто мух хлопает, кусачей, пусть и мелких гасит, хабар тащит… Ты кем Там был, мужик? Много с твари взял?

Сплюнул, потому что во рту образовался донельзя мерзкий привкус железа. Слюна была красная от крови. Это, оказывается, краешек губы прикусил. Но именно эта боль меня и вернула в реальность, пелена ярости перед глазами стала спадать, а я успокаиваться. Только накаченные адреналином мышцы требовали действия. Хоть какого-то. Да, больших сил стоило мне сдержаться, чтобы не начать действовать напролом. Но ничего, не последний день живем, я надеюсь… Крысеныш, видимо что-то увидел в моих глазах, и предусмотрительно отошел на пару метров. Я затянулся сигаретой во всю глубину легких, в это время послышался командирский бас.

— Зондер, что за шум, а драки нет? Чего разорался?

— Свежак мелкого кусача завалил!

— И?

— Он ему башку должен был по любому снести, а тот как-то отскочил, я даже не заметил, думали писец ежику, а нет смотрим, он уже целый возле вон того тарантаса башкой вертит и поляну палит! Так это ладно, но он еще и почистил зараженного, а потом опять мародерить пошел, прикинь? Не, ты понял, старшой, другой бы в штаны накидал, сюда прибежал с криками «Мама!», а этот как ничего и не случилось… И вот ты знаешь, командир, меня терзают смутные сомнения по поводу свежести нашего попутчика.

На меня смотрел ствол пистолета-пулемета.

— Что за херь? — это подошел Третьяк, — Зондер, ты не в курсе, что бывает за свежаков? И что за замашки такие муровские?

— А дело в том, что я не верю, что это све-жак! Уж больно прошаренный он для свежего! Сто процентов, как и говорил Шпуня — подсадной, и ни в какой он вертушке не был, с мурами заодно. Вот только, как понял, что дело керосином завоняло, своих же подельников сразу к праотцам и типа честный свежак… У, завалю! — заверещал он, обращаясь ко мне и картинно передергивая затвор. Вот мудак!

— Что скажешь? — Гранит обернулся к Третьяку, не обращая внимания на разыгрывающееся действо.

— Это свежак стопроцентный, крестный — Цемент, правду ото лжи я различаю на раз, не так ли? — дождавшись утвердительного кивка от командира, он продолжил, — А Зондер у нас много болтает, при этом ссыкло редкое.

— Дааа, — попытался было сказать что-то водила, но его жестом заткнул командир, который сам взял слово.

— Зондер говорит, мол, свежак мелкого кусача грохнул, споровый мешок почистил, а затем, как на прогулке дальше по своим делам зашуршал. Опять же двух муров с ходу завалил, по твоим же словам. Как объяснишь? С подставой вариант-то вполне логичный…

— А что тут объяснять? Еще и всяким демонам, которые даже не за долю работают, а за зарплату? Я тебе говорю, Гранит, и говорил, зачем брать ссыкунов на дело? Ты посмотри на него, все кругом спокойно — этот уже в штаны наложил, стволом, сука, трясет, — с этими словам он коротко и резко, без замаха ударил кулаком в штурмовой перчатке Зондера в голову, одновременно с этим, левой перехватывая направленный на меня пистолет-пулемет, и уводя его в сторону. Глухо отозвались пластиковые накладки при соприкосновении с челюстью водителя, тот покатился по асфальту, а в руках Третьяка осталось оружие.

— Видишь, какое это чмо? — тот даже не сменил тона, вот это выдержка, а действовал так быстро и четко! Нет, с таким лучше дружить, ведь ничего в глазах не поменялось, ничем не выдал. Взорвался на раз! Не зря, ох не зря, я сразу оценил опасность, исходящую от него. И Каштан такой же, — Оружие просрал… Тебя я только отчего-то, командир, все меньше понимаю!

— Объяснись! — прорычал Гранит.

— Я скажу тебе так, набрал ты в этот раз команду водил, которые… Вот если бы была засраная элита, эдаких элитных засранцев-ссыкунов так они бы среди них были суперами! Особенно Зондер. Парнишка молодой, ничего так. К нормальным можно было бы отнести, если бы не последний их общий ход с просмотрами. Но они даже на долю не претендовали, тем вас с Москвичом и купили. Ладно, взял их, баранку вертеть — сгодятся. Только нахрена их слушать, да еще и советами советоваться? Двадцать минут, я засек, вы тут чисто в демократию играли! Ты на спек случаем не подсел, а, командир? Вот, откуда этот Зондер? Из Шестнадцатого сектора! Там, четыре десятка деревенских домиков грузится, вокруг все чистится регулярно, так что никаких матерых тварей не было и быть не может. От простых пустышей его Вторая штрафная с крыши сняла, обдристанного и обоссяного. После он в Остроге только отирался, даже за Вторую линию не выходил. Сейчас под прикрытием Дохлера издалека наблюдал за большинством матерых зараженных… А что хорошо путешествовать, когда в команде есть человек с таким Даром. Этот же мужик сразу, с ходу оказался в таком дерьме, в котором никто из нас не бывал! Изначально имею ввиду, а так мы всякого уже насмотрелись, — поправился он, когда командир хотел уже возразить, — И я это знаю, я знаю, где и как каждый из нашей команды загрузился, где был и где не был! Второе, вместо нормального подхода к свежаку… тебе нассали в уши не будем показывать пальцем кто, мол, засада, подсадной! Ага, специально от большого ума к ресам в вертушку на эвакуацию, чтобы подсадиться… Вот это, мать его так, внедрение, все просчитали, даже, когда собьют этот долбанный геликоптер, а он вывалится удачно и на крыше окажется.

— Никто этого и не говорит! Речь про то, что он с мурами был, а как только почуял запахло жирным писцом — перекрасился под свежего! Как он выжил?

— Правду ото лжи, я как-нибудь отличу, и мы как раз Каштаном на крыше нарисовались, когда муры, точнее один молодой, его под прицелом автомата держал. Олени только, вот и получилось у свежака воспользоваться моментом и зарей заглушить! Дальше добил. И заметь, муры на крыше еще ничего не знали про нас и что мы уже умотали почти всех их. Они и на крыше то нарисовались, чтобы самим остатки вертушки попалить, и на цифру фот сделать, для отчета перед Рихтором. Так-то! Или ты мне уже не веришь или Каштану?

— Верю, я вам, верю, — недовольно пробасил тот.

— А вот я охреневаю от этих ваших постанов! — неожиданно рыкнул Третьяк, — Что ты придумал какую-то хрень с новичком! Таинство загрузки, в рот его чих-пых! Вместо того, чтобы поставить на помощь, он итак здесь все знает, тем более с Цементом нюхался, ты отправил его искать приключения на жопу! Уф-видит сколько мы грузим… - явно передразнил он кого-то, — А так прям никто не узнает, сколько и чего мы взяли, особенно учитывая, что почти сразу двинем на приемку! Что Шпуню не знаешь? У него везде и всегда засада, особенно после запоя, а хреначил он два месяца и кругом теперь еще месяц будут шпионские игры! Что с пары магазинов обеднели бы? Если за работу дали? Хрена-с два! А новичку помощь в нелегком деле — выживании в Улье! И не просто так сунули бы, а за дело! Положняк!

— Что ему ваши магазины, он вон полные сумки трофеев набрал, да еще и кусача почистил! — как-то нервно выкрикнул чернявый Зондер, перебив Третьяка.

Тот выпучил глаза, морда уж совсем страшно налилась малиновым, как бы мужика Кондратий не прихватил…

— Ты еще здесь, блевотина? А ну бегом отсюда! Залез в машину и чтобы я тебя не видел, увижу завалю на месте, сука! — взревел слоном Третьяк, водила видимо понял, что лучше послушать совета, почти бегом бросился к «Тигру», дверцей которого хлопнул изо всех сил. Рейдер же растопырил три пальца и начал трясти ими перед командиром, — Третье, почти самое главное, я не знаю как многие, но главный закон Улья — помогать свежакам, я чту! И ты знаешь, откуда я, кто я, так вот большинство из моей бывшей команды относились к новичкам без всякого пиетета, могли в уши нассать, могли кинуть где-нибудь, чтобы свои шкуры спасти. Так вот, все они давно уже в желудках тварей или с пулями в башке, а мы с Каштаном — нет. И это простая практичность. Не было бы такого Закона, мне никто не помог, да многим бы. Но Стикс четко дает понять, что такое хорошо и что такое плохо! Повторю для дебилов — новичков обижать нельзя! Точка! Им нужно помогать, направлять, делиться информацией! А не слушать первозаходников обосранных! Далее, у меня будет еще много вопросов, но в Остроге. Главный, почему эти заднеприводные вместо того, чтобы помочь человеку отбиться от твари сидели и смотрели, только поп-корн не жрали? Ты думаешь после таких ходов я кому-то верить из них буду? Да это реальное муровство! Ре-аль-но-е! По-ни-ма-ешь, ты долбанный командир, что у тебя в отряде туева хуча без пяти минут муров?! — здесь уже Третьяк себя не сдерживал, орал в полный голос, брызгая слюной и тряся, отнятым пистолетом-пулеметом. Затем он глубоко вздохнул, швырнул в сердцах оружие водителя в сторону входа в подземную тюрьму, не забыв поставить на предохранитель. Выдохнул и продолжил вполне спокойным тоном, — В общем, я сказал. А ты подумай. Не только мне подобное не нравится, старики все, мягко говоря, тоже были шокированы: Каштан, Дохлер, Тальк… Мы все понимаем, сожалеем и сочувствуем твоей беде. Но бери уже себя в руки! Ты же, мать его так, Гранит! И ладно мы сказали друг другу, подумали, решили, так ведь до Князя дойти может. Последствия осознаешь? Командир ты хороший, отличный командир, вот только крайние разы, чего-то стал меняться. У того же Миксера — помело поганое, за этих дураков я, вообще, молчу. У Шпуни везде засада, уже СБ до того достал, от него все шайтановские шарахаются… Это и хотел сказать. В общем, или ты наемников сам в кулаке держать будешь, чтобы пасти свои держали на замке и делали все, как честные рейдеры, или мы их так в оборот возьмем мало им не покажется, килдинги тогда за добрых бабушек и дедушек сойдут… Но, ответ они в любом случае будут держать, в Остроге, почему сидели и не помогли…

Командир во время пламенной речи багровел, бледнел, играл желваками, переминался с пяток на носки, но молчал, однако взгляд его бешенел и бешенел с каждым сказанным словом Третьяка. После того, как последний замолчал, он еще с минуту смотрел куда-то в сторону, а затем как-то сник, но сразу же расправил плечи и глухо и невнятно произнес.

— Все ясно. Понял, принял, осознал. Что-то накатило. А насчет водил, ошибаешься, дело не в доле, а в том, что нет сейчас никого в Остроге, все на Русь подались… Стрелки же наши уже отчитались, из КПВТ или ПКТ по мелкому кусачу долбить — свежака бы точно зацепили, они на одной линии стояли. Водилы же, с них спрос будет.

— Ладно, я тоже погорячился, извини, если что не так, — улыбнулся вполне дружелюбно и чуть виновато Третьяк и, хлопнув его по плечу, добавил шутливо, но глаза оставались серьезными, — Давай, возвращайся уже, Командир, а то плохо без тебя.

И пошел прочь посвистывая.

— Теперь ты, — пальцем в штурмовой перчатке Гранит ткнул в меня, морда не сказать, чтобы дружелюбная, пожевал губами, что-то проговаривая про себя, затем глубоко вздохнул, будто решаясь, сказал, — В общем так… Извини, короче. Не бери в голову, в общем! С меня босявый подгон. А сейчас сиди на месте или покури вон еще, короче. Через десять минут выдвигаемся. Итак, задержались. Но лучше не кури, а вот, самое хорошее, короче, не тормози — сникерсни!

Покопался он в подсумке разгрузочного жилета и протянул батончик «Марса». Осторожно выглянув из кабины, Зондер затравленно озираясь, почти бегом бросился к выкинутому Каштаном своему оружию.