Глава 16
Война и… ледяные

Отшельник продержался часа три. Он шел пошатываясь, временами натыкаясь на деревья, и Сойка вел его, держа за руку, как ребенка.

– Госпожа… – Хасар воровато оглянулся на ледяных, идущих метрах в двадцати позади нас. – Айрин, вы уверены, что нам надо с ними? Не хочу вас пугать, но старший явно что-то скрывает.

– Хасар, мы все что-то скрываем, – вздохнула я. Я ждала этого разговора, но надеялась, что он не состоится. – Мне сложно объяснить почему, но я им верю. И запомни: своих не бросаю.

– Понял, – кивнул наемник, но я видела, что ответ пришелся ему не по душе. С другой стороны, он сам сделал выбор, когда принял вассалитет, и даже еще раньше, когда ввязался в драку с льолдами. И хочется наемнику или нет, ему придется мириться с пребыванием в одном отряде с ледяными.

Я не сразу поняла, что заставило меня остановиться. Неясное чувство тревоги кольнуло сердце и потянуло назад. Взгляду предстало печальное зрелище медленно оседающего на землю Отшельника. Рядом топтался Сойка, продолжая держать брата за руку и смешно уговаривая его пройти еще чуть-чуть.

– Нам осталось немного. – Я подсветила фонарем карту, прикидывая расстояние, которое мы прошли.

Увы, небо стремительно светлело, разбавляя темную синь на голубую серость. Наш план пересечь в полумраке линию фронта летел к проклятому в гости. Утро из серых сумерек уверенно разворачивалось в прозрачную розовость восхода, насыщая окружающий лес красноватыми бликами встающего за деревьями солнца.

До рощи мы добрались, когда окончательно рассвело. Впереди лежали окопы, оттуда тянуло гарью и смертью, и хорошо были видны искореженные останки сгоревших орудий, а еще дальше, на той стороне огромного поля, должны были стоять северные войска. Наши или все-таки не наши?

Сойка закашлялся, сплюнул и вытер пот со лба. Хасар упал рядом с Отшельником и сейчас лежал, раскинув руки и дыша часто-часто. Сойка покачался, словно о чем-то раздумывая, и рухнул рядом. Да… Этот переход дался нам нелегко. Я с удовольствием сбросила мешок Отшельника, который вытребовала тащить на себе. Села, вытянула ноги.

– Идем сейчас или ждем до вечера?

Хасар застонал, прикрывая глаза и делая вид, что отключился.

– Прости, Айрин, нам бы хоть пару часов отдохнуть. Не дойдем.

Я и сама это прекрасно понимала, как и то, что возможность легкого перехода через линию фронта тает с каждой минутой промедления. К вечеру сюда перебросят пополнение, чтобы закрыть образовавшуюся дыру в обороне, и наша жизнь станет еще сложнее. Но то будет к вечеру, а сейчас можно поспать.

– Айрин!

Далекий гул перерос в пронзительный визг, который сменился оглушительным грохотом. Земля подпрыгнула, сверху посыпались иголки.

– Айрин, да проснись же!

Ах, так это сон! Я открыла глаза. Гул, визг и грохот на этот раз явственнее и гораздо ближе. Что это? Если то, о чем я думаю, мне срочно требуется зарыться в землю, а еще стать маленькой и незаметной.

– Айрин, слышишь?

Да, я не глухая. Такое не услышать трудновато будет.

– Это не просто обстрел, – Сойка перекрикивал взрывы, отчего его слова то доносились издалека, то резали уши громким звуком, – это наступление, Айрин. Полномасштабное наступление по всему фронту.

Ух ты! Вот это новость. Только я, такая маленькая и незаметная, здесь при чем?

– Надо уходить. Прямо сейчас, пока это место утюжить не начали.

Зарыться в землю. Глубоко. И не слышать леденящих душу звуков.

– Идем. А как же Отшельник? – Я оглянулась на лежащего на земле ледяного.

– Он должен был проснуться, – с беспомощным видом признался Сойка, – времени прошло достаточно. Не знаю, что не так.

– Я знаю. Кто-то любит поспать. – Хасар шагнул к Отшельнику, наклонился и со всего маху закатил ему оплеуху. Занес руку для синхронизации с другой стороны.

Сойка дернулся к нему:

– Ах ты, гнида южная!

– Стой! – Я удержала его за рукав.

Отшельник перехватил занесенную над ним руку, и через мгновение они с Хасаром поменялись местами. Наемник лежал на земле, хрипя от захвата, придавленный окончательно проснувшимся ледяным.

– Отшельник, хватит!

– Он меня ударил, – спокойно пояснил командир, не двигаясь с места.

– Это было необходимо, Сойка, подтверди!

– Ну… да, – нехотя кивнул Сойка.

Отшельник недоверчиво вскинул брови, но с Хасара сполз.

– Что произошло? Мне казалось, нас взяли в плен.

– Как взяли, так и отпустили.

Вдаваться в детали у меня сейчас не было никакого желания, да и у остальных тоже. Какие, к проклятому, разговоры, когда канонада сливается в один тревожный гул, и душа в пятках срочно требует сделать хоть что-нибудь, а не глупо стоять на месте.

– Кто? – вдруг спросил Отшельник, в три шага оказываясь рядом со мной и беря меня за подбородок. – Кто? – уронил глухо, глядя на мои губы.

Вот что бы ответить такое нейтральное, но убедительное? Шла, упала, а тут пенек? Так не поверит же!

– Я все потом расскажу, честно, а сейчас надо уходить.

– Она права, – вступился за меня Сойка, – или уходим, или попадем под атаку своих же.

Ледяной подарил мне многообещающий взгляд, от которого захотелось пригнуться, как от пули, и развернулся к полю.

– Обстрел пока не в данном квадрате. У нас есть шанс пройти, а еще лучше проползти, чтобы южные не ударили в спину.

Мешок впереди, кажется, весил не меньше тонны. Я толкала его, затем тянула за собой. Неудобно. Вообще никак неудобно. Каждая кочка на поле, как нарочно, стремилась зацепиться и задержать. Я – не червяк. Однозначно нет. Но в данный момент – это единственный шанс добраться живой до противоположного края поля.

Нам удалось незаметно просочиться через окопы южан. Разговоры, запах махорки, чей-то надсадный кашель – все это осталось там, за спиной. Сейчас мы осваивали заросшее желтеющей травой поле. Его перебежать – нечего делать, а вот переползать можно до бесконечности.

Обстрел усилился, и в него после некоторого промедления вступила наша артиллерия. Активно прилетало и с той и с другой стороны, причем недолеты, на мой взгляд, были слишком частыми. Именно они заставляли замирать, вжиматься в землю, распластываясь на ней темной бабочкой и шептать с детства известные молитвы, потому как от прямого попадания меня ни один дар не защитит.

Взлетали вверх комья земли, глухо бумкало по ушам, дрожью отзывалось подо мной поле, обстрел продолжался, мы ползли.

Рядом пыхтели трое. Я с тревогой оглядывалась на отстающего Отшельника. Ледяной хоть и пришел в себя, но выглядел не краше покойника.

– Перестань! – донеслось до меня в наступившем затишье.

– Я ничего не делаю, – слишком обиженно для говорящего правду заявил Сойка.

– Ты хочешь, чтобы мы свалились здесь вдвоем?

Бумкнуло. Ответ потонул в грохоте разрыва. Выходит, наш целитель все это время подпитывал брата и теперь верно приближался к собственному истощению. Хм, одного Хасар как-нибудь утащит, а второго? Я прикинула расстояние до конца поля и приуныла. Не дотяну.

Внезапно по ушам ударил пронзительный свист, и через секунду в нескольких метрах впереди нас взлетела земля, вывернутая взрывом. Мир странно стих, словно разом на него надели плотный мешок, а в ушах продолжало противно звенеть.

– Айрин!!!! – донеслось словно сквозь вату. – Бегом!!!

Чья-то рука вздернула меня за шкирку, с другой стороны вырвали из моих рук мешок, а чья-то заботливая ладонь придала ускорения в спину так, что я не просто побежала, а полетела по полю.

Четверкой всполошенных зайцев мы неслись вперед, а сзади и с боков нас догоняла, наступая на пятки, визгливая смерть. Южане решили взять реванш за последние поражения и теперь всеми силами старались достать ускользающих от них беглецов. Северные тоже включились в игру, решив не дать южным ни единого шанса отыграться. Ядра летели с ужасающей частотой как с одной, так и с другой стороны, а мы продолжали нестись под железным дождем, моля только об одном: чтобы никто не попал.

Влетели в лесок, проломились сквозь кусты и загнанными лошадьми рухнули в окоп.

Старый солдат с седыми усами, одетый в серо-голубую форму северян, при виде такого безобразия крякнул и крутанул левый ус, но стрелять не спешил.

– Смелые вы ребята, – выдал он наконец, не снимая палец с крючка.

– Спокойно, дед, свои, – прохрипел Хасар.

Я сидела на дне окопа, хватая ртом воздух. Не слишком ли часто за последнее время я устраиваю забеги со смертью, и кто придет к финишу первым в следующий раз?

Ледяные сравнялись по бледности друг с другом и сейчас полулежали, привалившись к стене окопа. Кажется, Сойка все-таки не послушался брата и дотянул его, подпитывая своей силой.

Штаб дивизии встретил нас сонной тишиной покинутой школы, лишь в окне в конце коридора, надрывно жужжа, билась о грязное стекло муха, да где-то за дверью монотонно стучали клавиши печатной машинки. Обеденный перерыв и быстро продвинувшийся фронт вернули в здание мирное время, но треснутые стекла, вытащенные в коридор парты и выбитые пулями куски штукатурки на стенах намекали, что война здесь хозяйничала еще недавно.

– Ледяная!!!

Радостный вопль, встретивший меня в дверях, заставил запнуться о порог и некрасиво ввалиться в комнату. И это секретный отдел разведуправления какой-то там дивизии? Номер я честно пропустила мимо ушей.

Небольшого роста человечек, сияя широкой улыбкой и сверкая внушительной лысиной, шариком выкатился из-за стола и бросился мне навстречу.

– Не верю своим глазам! – причитал он, протягивая руки – неужели полезет обниматься? – Вас ко мне послало само Провидение.

Вот в последнем я была не уверена. Я, случаем, дверью не ошиблась?

За пару шагов до моего остолбеневшего тела мужчина сумел взять себя в руки, для верности заложив их за спину, и, шаркнув ножкой, представился:

– Полковник Дуглас Кюртис, к вашим услугам.

– Княжна Таль-Сорецки, – выдохнула я, с облегчением отметая в сторону мысль обнажить клинок, приставить к горлу полковника и потребовать объяснений, не сумасшедший ли он. Судя по вздоху, раздавшемуся за моей спиной, Хасар пребывал в таких же сомнениях.

Моя фамилия вызвала секундное замешательство, в серых глазах полковника мелькнуло узнавание и тут же скрылось под натиском эмоций.

– Очень рад, ваша светлость, очень рад! – потер ладони полковник, сияя от удовольствия. – Да проходите же, не стойте в дверях! – Он протянул руку, чтобы подхватить меня под локоток и подвести к столу.

Я отшатнулась, скрипнув зубами, выдавила некое подобие вежливой улыбки, разжала стиснутые на рукояти меча пальцы и прошла к столу. Меня не покидало четкое ощущение пребывания в сумасшедшем доме.

– Я… – решила я вернуться в реальность и объяснить суть своего здесь появления.

– Знаю-знаю, – замахал на меня пухлыми ручками полковник, – мне уже передали записку Отшельника.

То есть наш бравый командир между отправкой в госпиталь и очередным обмороком сумел переслать краткий отчет своему начальству? И это в тот момент, когда я орала как оглашенная на северян, требуя срочно предоставить транспорт для двух раненых?!

Вдох-выдох и обещание придушить помогают успокоиться.

– Вы не представляете, как вовремя вы появились!

Судя по азартному блеску в глазах полковника, более чем вовремя. И к легкому привкусу сумасшествия добавилось тревожное ожидание неприятностей.

– Полковник Кюртис, ближе к делу.

– Да-да, – суетливо закивал Дуглас и предложил: – Может, чаю?

– Полковник! – Я повысила голос и тут же в этом раскаялась. – Нет, спасибо. Меня ваши помощники уже напоили.

Это была ложь, но полковник мог и не знать об этом, а мне требовалось как можно скорее покинуть этот кабинет, разобраться с бумажной волокитой, подтвердить свою личность и проведать, как там наши больные. Да еще подумать о том, как добраться до гор.

Полковник какое-то время поизучал стену за моей спиной, Хасара, стоящего там же, и наконец перешел к делу:

– Как вы уже знаете, ваша светлость, на сегодня было запланировано наступление по всему фронту. Мы фактически прижали этих южных… мм… ваших к границе, и оставалось всего ничего, чтобы вышвырнуть их вон из страны. На особое сопротивление мы не рассчитывали, ваши, уж простите за откровенность, давно потеряли боевой дух. Оно и понятно, столько времени отступать. Все шло по плану. Мы наступали, ваши бежали, но в какой-то момент они кардинально изменили ход своего движения. Более того, начали отстреливаться назад, крича, чтобы мы не стреляли. Когда войска сблизились, стала ясна причина такого странного поведения. Хотя для вас, наверное, ничего странного в этом нет, но мы, знаете ли, не привыкли к такому.

Я поняла, что теряю нить разговора, и вопросительно приподняла брови.

– Льолды, ваша светлость. Обычные такие, для вас, конечно, льолды.

Горло перехватило, и я просипела еле слышно:

– Льолды?

– Они самые. Свеженькие.

Полковник понятливо потянулся за стаканом, щедро плеснул воды до краев и поставил передо мной.

– Ну, знаете, которые старые, их сразу видно. Одежда порванная, лицо в засохшей крови, руки опять же.

Стакан предательски задрожал в моей руке, и немного воды выплеснулось на гладкую поверхность стола.

– А тут свежачок. Чистенькие еще.

Меня замутило, я быстро сделала глоток из стакана и закашлялась от попавшей не в то горло воды. Полковник тактично сделал вид, что ничего не заметил.

– Здесь, на моем участке, все прошло тихо. На удивление, никаких неожиданностей, кроме вас конечно же. Подозреваю, вам мы и обязаны этим. А вот на остальных полная за… сложная ситуация. Где их немного было – гранатами закидали, а вот здесь, – Кюртис ткнул пальцем в левую часть карты, – штук пятьсот подвалило. Последние сводки… – Он пошуршал бумагами. – «Тварей слишком много. Гранаты заканчиваются. Скоро прорвутся». Вот такие дела, ледяная, – полковник посмотрел на меня усталым взглядом, – сами видите, нам без вас никак. Только вы их можете упокоить.

– Вас ввели в заблуждение, полковник. – Хасар, до сих пор изображавший деталь интерьера, шагнул к столу. – Ее светлость не ледяная, а только готовится ею стать, – по-военному отчеканил наемник.

Сложил все же два и два и понял мое настоящее положение.

– Полковник Кюртис, а далеко ли до вашего сложного участка? – спросила я, не поднимая глаз от стола. Пятьсот тварей! Это же до проклятого много! Руки стремительно холодели, и в душе разворачивалась паника. Спрашивается, куда я лезу? Ну вот куда?

– Айрин! – На мое плечо легла тяжелая ладонь, горячие пальцы обожгли сквозь ткань рубашки. – Они меня на части порвут, если с вами что-нибудь случится!

– А ты сделай так, чтобы не порвали, – осторожно отстранилась я. – Так что у вас с транспортом, полковник, или пешком пойдем?

– Ну зачем же пешком? – расплылся в широкой улыбке Кюртис. – Я для вас самолет приготовил. Вы летали когда-нибудь?

– Только на воздушном шаре.

В памяти всплыл единственный подъем в корзине огромного воздушного шара, нереальное ощущение от захватывающей дух высоты и раскинувшихся внизу съежившихся пейзажей, от огромного прозрачного неба и собственной малости…

– Это почти одно и то же, – обнадежил меня полковник, – чуть быстрее будет, и все.

Кивнула, соглашаясь на это безумство. Буду первой из Таль-Сорецки, освоившей небо.

– А что случилось с теми, кто был на вашем участке? – спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа.

– Гм… – Полковник постучал пальцем по столу. – Что обычно бывает в проигранной войне, ваша светлость? Плен или смерть.

– Тогда у меня к вам просьба, – решилась я.

– Слушаю. – Кюртис наклонился вперед, изображая полнейшую внимательность. Подозреваю, попроси я его станцевать, полковник лишь уточнил бы, какой именно танец мне хочется увидеть в его исполнении.

Затылок тяжелел от недоброго взгляда Хасара. Наемник явно прикидывал, как удобнее отстранить одну глупую ледяную от возложенной на ее хрупкие плечи миссии, но с полковником ему еще рано тягаться. Тот не позволит вмешаться в свои, а теперь и мои планы.

– Буду откровенна. Меня интересует судьба моего отца. Он командовал полком в этом районе. Пару дней назад его полк снялся с позиций для укомплектовки и отдыха, но, подозреваю, это их не спасло.

– Князь Таль-Сорецки. – Кюртис задумчиво поскреб подбородок. – Теперь понятно, кто не давал нам житья. Мм… простите, если невольно обидел, но ваш отец доставил нам немало неприятных минут своими контрманеврами.

– Уверена, он счел бы ваши слова комплиментом, – улыбнулась я.

– Обещаю, если ваш отец среди пленных…

Полковник сделал паузу, и сердце противно заныло. Пусть обязательно будет это «если».

– …по возвращении он будет ждать вас в этом кабинете. Даю слово.

– Тогда не станем терять время? – Я легко встала со стула, хоть и тянуло согнуться от тяжести, поселившейся на сердце.

Честная дура, так назвала бы меня знакомая нашей семьи Тинея – знающая цену себе и жизни дочь владельца местного мыловаренного заводика. Пусть дура, но честь Таль-Сорецки – не просто слова. Что-то внутри меня сжималось от омерзения при мысли уйти, струсить, бросить этих людей один на один с льолдами.

– Гранат дадите? – недовольно и даже с обидой уточнил Хасар.

– Конечно, дорогой, конечно. – Полковник фамильярно подмигнул наемнику. Лицо Хасара перекосилось, но он сдержался. Разумно. Гранаты были важнее скандала. – Двадцать, тридцать… Сколько скажешь.

Они сошлись на сорока. С учетом остального груза самолет больше не поднял бы в воздух.

– Первый раз? – весело осведомился у меня высокий кучерявый летчик, протирая ветровое стекло.

– Первый раз, ваша светлость, – педантично поправил его Хасар. Он еще не отошел от общения с полковником и от потери надежды отговорить меня лететь. Глядя на его хмурый вид, я бы на месте летчика не стала спорить.

– Ого! – присвистнул северянин, спрыгнул вниз, внимательно оглядел мой непрезентабельный вид и внезапно вытянулся по стойке «смирно». – Старший лейтенант Кабасов. Для меня честь доставить вашу светлость до места назначения.

– Точно доставите? – Хотела пошутить, а вышло жалко.

– Не беспокойтесь, ваша ледовость! Час полета, и мы на месте.

Я и не беспокоюсь, просто нервничаю немного. Ледовость, надо же… Звучало странно, но гораздо лучше, чем ледяная ведьма.

Маленький четырехместный самолетик, по виду напоминающий стрекозу-переростка, послушно заурчал мотором, задрожал всеми частями тела и попрыгал по полю. Мимо пробегали деревья, ангары, домики, мелькали машущие руками люди, а мы все подпрыгивали и подпрыгивали, и стена леса стремительно неслась нам навстречу. И так же стремительно страх вытеснял собою разум. Хотелось зажмуриться, закрыть глаза и не видеть этой глупой смерти. Шмяк об деревья – и мое тело среди обломков…

Я вцепилась руками в ремни, до крови прикусив губу. Ну кто меня дергал за язык? Зачем я согласилась на это безумие?

Все, не могу больше. Прикрыла глаза. Отрыв от земли я проворонила. Просто в какой-то момент поняла, что мы больше не прыгаем, а плавно покачиваемся. Глянула вниз – мамочки! Под ногами проплывало зеленое море со светлыми проплешинами полян, а мы неторопливо взбирались по невидимой лестнице вверх – в бескрайнее голубое небо.