Глава 8
— Проклятье, — возмущение Зимвела достигло апогея. — Что нам поместить в завтрашнем номере? Газета опять будет состоять из мешанины малозначащих событий, и никакой статьи, действительно заслуживающей внимания, в ней не найдется! Разве начинающий журналист сделает себе имя в этом болоте? «Трептам Глобо», — цинично усмехнулся он. — Вот уж действительно, я круглый дурак! Обо всем, что здесь происходит, можно написать на рулончике туалетной бумаги.
Он взялся за телефон в последней отчаянной надежде услышать какую-нибудь новость для газеты, в которой он работал. Может, звякнуть очередной раз в отделение полиции? Господи, хоть бы кто-нибудь попал в аварию или на них обрушилась эпидемия холеры. Хоть что-нибудь!
Усталый женский голос ответил ему, Когда телефонистка узнала, кто звонит, она рассердилась.
— Это опять ты! — воскликнула она. — Тебе все не спится, да?
Фред был сама любезность.
— Ну, Дорис, сладкая моя, что с тобой случилось? Никто не говорил тебе, как ты похорошела в последнее время?
— Послушай, не отнимай у меня время, — раздраженно бросила Дорис. — Мы очень заняты.
Фред прямо подпрыгнул.
— Это же чудесно. А что произошло? Убийство? Ну дай же мне хоть ниточку, пожалуйста!
Последовала тревожная пауза, затем Дорис понизила голос.
— Авария по дороге на Квинстон. Пожилая пара. Больше никаких подробностей, — она повесила трубку.
— Черт возьми, — подумал он. — Тоже мне событие!
Конечно, это было лучше, чем ничего. Он решил позвонить пожарникам: если авария оказалась серьезной, они расскажут ему больше, чем врачи «скорой помощи».
Но у пожарников все было спокойно, как и в тихой дремотной темноте за окном. Трептам есть Трептам — тишина, как на кладбище.
Зимвел уже собирался поехать и сам поискать свеженькую информацию, как вдруг дверь с треском распахнулась и в комнату ввалился, на все лады распекая своего подчиненного, ночной редактор.
«Бог мой! — подумал Фред. — Что же такое могло случиться, если шеф оторвался от своей обычной ночной пьянки?»
— Зимвел, — орал редактор. — Подними со стула свою задницу, у меня есть для тебя работа!
Молодой человек вскочил на ноги и с готовностью швырнул еще одну кипу бумаг на пол. Редактор сгорал от нетерпения.
— Мне только что сообщили по личным каналам, что в научно-исследовательский центр приехали военные, — веско произнес он. — Причем большая шишка — генерал или какой-то там чин из Хьюстона. Это будет хорошей затравкой на завтра. Я хочу, чтобы ты поговорил с директором: доктор Нельсон — так вроде его зовут. Может, он и не захочет ничего рассказать. Но попробуй вытянуть из него хоть что-нибудь.
Зимвел был уже у дверей, когда редактор окликнул его.
— И будь осторожен, — предупредил он. — Говорят, у них там сбежал какой-то тип. Он нападает на людей. Так что смотри в оба.
Пока репортер ехал к научно-исследовательскому центру, он в первый раз за время своей работы в «Глобо» чувствовал, как повышается адреналин в его крови. Маньяк на свободе, и армия приехала ловить его! Может, они вооружены каким-нибудь новым сверхсекретным оружием! У молодого человека разыгралось воображение. Он уже представлял себе заголовок сенсационной статьи и свое имя рядом с ним. Когда он подъехал к центру, ему пришлось разочароваться: там было темно и безлюдно. Только в одном крыле комплекса горел свет.
Дальше его ждало еще большее разочарование.
— Если вы репортер из газеты, — сказал дежурный офицер службы безопасности, — я не имею права впустить вас. Таков приказ — и всего хорошего.
Зимвелу стоило больших трудов уговорить офицера посмотреть, нет ли его в особых списках. Ответ был резко отрицательным.
Потерпевший фиаско репортер сел обратно в машину и медленно поехал вдоль охраняемой ограды центра. Где-то здесь располагались войска, и в них не могло не встретиться солдата, которому хотелось бы выпить или помешали бы несколько долларов. Он объехал вокруг центра, но не заметил даже одного военного. Вероятно, они уже ищут маньяка в лесу южнее шоссе. Это было единственно возможное объяснение.
Проезжая мимо церкви, Фред посмотрел на башенные часы, Четверть первого. Совершенно неподходящее время, чтобы в такой темноте искать какого-то психа. Вдруг он увидел свет, горевший в фермерском доме за полем, и резко затормозил. Если кто-нибудь и слышал о том, что здесь происходит, так это, наверное, люди, которые живут рядом. Военные могли проходить по этим местам.
Репортер развернулся и вырулил на дорогу, которая, огибая сзади церковь, шла прямо к ферме. Луна скрылась, и желтый свет его фар резко выхватывал из темноты придорожные деревья. За его машиной снова смыкалась плотная чернота.
Машина остановилась у калитки, фары погасли. Зимвел вышел и осмотрелся.
Это было уединенное местечко — очень подходящее для встречи с буйным сумасшедшим. Полиция, вероятно, предупредила местных жителей, и он не дал бы ломаного гроша за то, что его пустят в дом. Однако эти люди не опустили занавесок и оставили горящим свет — видать, не робкого десятка. Репортер протянул руку и толкнул калитку, Пальцы почувствовали что-то липкое. Черт, подумал он, наверное, окрашено. Достав носовой платок, он вытер пальцы. Его охватила нервная дрожь. Насвистывая для бодрости, он прошел через садик. Пока он шел, свет в доме потух.
Это придало ему решимости. Он не даст подняться им в спальню, пока они не ответят ему на пару вопросов. Фред поспешил к входной двери и постучал.
В доме было тихо. Вдруг стало ясно слышно, насколько беззвучно все вокруг — поля, казалось, притаились и следили за каждым его движением. Он снова постучал, погромче.
Опять тишина. Какой же он осел! Конечно, они не хотят отзываться. Их предупредили о сбежавшем маньяке.
Он окликнул:
— Эй, кто-нибудь есть дома? Не могли бы вы мне помочь? Я из «Глобо».
Темнота поглотила его слова.
Фред почувствовал всю глубину своей глупости и самонадеянности. Эти сельские жители, вероятно, никогда в своей жизни не слышали про «Глобо». А если даже слышали, вряд ли запомнили. Может быть, они вообще неграмотные. Он обратился явно не по адресу.
Тут перед глазами молодого человека снова встало собственное имя, крупными буквами набранное в центральных газетах, и это придало ему храбрости. Он потрогал ручку. Господи! Она тоже была окрашена, но дверь со скрипом подалась внутрь.
Репортер просунул голову и позвал еще раз. Ответа не последовало. Прислушавшись, он различил звук тяжелого дыхания, который доносился из комнаты в центре дома. Это было похоже на собаку.
Он снова засомневался. Пожалуй, дальше двери лучше не соваться. Можно захлопнуть ее перед носом пса, если тот вздумает напасть. Ему совершенно не хотелось быть разорванным на кусочки, да еще на репортерском задании.
Зимвел попытался позвать собаку дружеским свистом, ласково приговаривая при этом. Он забыл, что такие нотки больше всего выдают испуг и бесят животных.
— Давай-ка, приятель, — ворковал он. — Давай, покажись.
Тяжелое дыхание усилилось. Фред почувствовал что-то неладное. Пес не лаял. К тому же, в доме не было жарко, чтобы собака так тяжело дышала. По сравнению с улицей там царила прохлада.
Должно быть, там прятался человек! Хозяева, видимо, не хотели показываться Фреду. Они услышали шум затормозившей машины и выключили свет, потому что испугались. Он опять понес что-то про «Глобо».
— Хорошо, — наконец сказал он в наступившей тишине. — Если хотите, вы можете посмотреть мое удостоверение.
Странное хлюпанье, какого Зимвел никогда в жизни не слышал, послышалось из комнаты. Кому-то явно было худо. Может, он напугал какую-нибудь старую леди и она теперь бьется в истерике?
Фред зашел в холл и на цыпочках подошел к двери. Створка была приоткрыта, и он прислушался.
Он содрогнулся от странного клокочущего скрежета, будто бешеный зверь захлебывался своей слюной. Это лишило беднягу храбрости, и его как ветром сдуло. Он развернулся и бросился бежать прочь из ужасного дома, захлопнув за собой дверь. Репортер буквально перелетел через садик, перемахнул через калитку и перевел дыхание только когда очутился в машине.
Неудивительно, что они даже не удосужились запереть дверь, подумал он, еле дыша. Судя по звуку, там, внутри, мог оказаться даже волк, и уж во всяком случае не собака.
Зимвел и в лучшие времена не жаловал собак, а сейчас проклинал себя за глупую авантюру. У него явно помутился рассудок. Скверная история.
Пока он выезжал обратно на дорогу, крупные капли пота выступили у него на лбу. Когда репортер попытался вытереть лоб, он обнаружил, что пальцы его прочно прилипли к рулю.
До шоссе уже оставалось несколько сот ярдов, когда он, вглядевшись сквозь деревья, различил сигнальные огни, горящие рядом с дорогой, ведущей в город. Подъехав поближе к перекрестку, Фред остановился, чтобы пропустить грузовик для транспортировки машин. Вероятно, он направлялся на место аварии, чтобы забрать машину. Зимвел решил поехать за этим грузовиком. Раз уж он ничего не узнал про военных, так хотя бы вернется не с пустыми руками. А потом он сумеет разукрасить это происшествие. В Трептаме не приходится выбирать сюжеты, их остается выдумывать.
Фред уже направлялся за грузовиком, когда увидел в зеркальце свет фар. Кто-то ехал сзади. Это был предел мечтаний. Он наконец увидит военных. Зимвел весь подтянулся, чтобы произвести хорошее впечатление, но, к его огромному разочарованию, прямо перед церковью они свернули с дороги и исчезли в направлении фермерской усадьбы.
— Жители полей возвращаются к своему ненаглядному вампиру, — саркастически подумал он и последовал за грузовиком.
Фреду не пришлось долго ехать. Грузовик съехал с дороги и стал медленно подруливать к старому «бьюику» в кювете. Полицейский показывал ему дорогу. Возле машины толпились еще фигуры людей, но в тусклом свете фар он не мог различить их.
— Что тут происходит, лейтенант? — живо спросил он у полицейского, подошедшего к машине. Зимвел узнал его лицо — лейтенант был из их полицейского участка.
— Хм, это из «Глобо»? — подозрительно проворчал офицер. — Что, рассчитываете и тут поживиться?
— У нас в округе особо не поживишься, — оглядываясь, ответил Зимвел.
— Может быть, и так, — неопределенно развел руками офицер. — Но подобные происшествия далеко не украшают жизнь.
Репортер взглянул на «бьюик». На машине не было видно ни единой царапины.
— Что же тут все-таки случилось? — спросил он более настойчиво.
— Боюсь, это не подлежит огласке, — полицейский показал на фигуры вокруг машины. Теперь Зимвел заметил, что с «бьюиком» возятся ребята из спецподразделения.
— Может, дадите хоть намек? — вкрадчиво спросил репортер.
Офицер придвинулся поближе.
— Смотри, Зимвел, — произнес он свистящим шепотом. — И сними свою шляпу. Здесь произошло ужасное, зверское убийство. Теперь этим занимаются военные. Это все, что я могу тебе сказать.
— А куда собираются отвезти машину? — Зимвел показал на «бьюик».
Прежде чем ответить, лейтенант обернулся, взглянув через плечо на солдат.
— В научно-исследовательский центр, на специальную судебно-медицинскую экспертизу. Это все, что я знаю. — Он выпрямился. — А теперь поезжайте мимо, очистите дорогу, — он махнул жезлом.
Зимвел тронулся с места и медленно проехал мимо «бьюика». Машина была абсолютно целой. Но что это там на окнах? Стекла выглядели чем-то измазанными изнутри. Он во что бы то ни стало должен узнать, в чем тут дело.
Зимвел проехал несколько сот ярдов по дороге, пока не стало совсем темно. Тогда он остановился на обочине, выключил фары и заглушил мотор. Он подождет грузовик и поедет за ним в научно-исследовательский центр. Он должен встретиться с доктором Нельсоном и задать ему пару вопросов.
Внезапно репортера озарила гениальная идея. Он не будет дожидаться грузовик — он обгонит его, припаркуется где-нибудь рядом с КПП и попробует проскользнуть вместе с солдатами.
Это было чертовски рискованно, но подобная сенсация сделала бы его знаменитым. Шестое чувство говорило ему об этом.
— Смотри-ка, — сказал Мэт, останавливая «пикап» возле калитки. — Мне казалось, я оставлял в доме свет.
— Оставлял, — откликнулась Нел, — но ты возвращался посмотреть, когда начинается фильм, и, вероятно, машинально выключил его.
Мэт посмотрел на нее с сомнением, но его молодая жена мягкой ладонью разгладила морщинку над его удивленно поднятыми бровями. Нежно сжав его лицо, она притянула к себе его голову и легонько поцеловала.
— Ты становишься забывчивым — стареешь, — смеясь, сказала она.
— В тридцать лет все еще впереди, — обиженно запротестовал он. — И я на самом деле только начинаю наслаждаться жизнью. Ведь теперь у нас с тобой есть собственный чудесный уголок.
Мэт обнял жену за талию, и она положила голову ему на плечо. Забыв обо всем на свете, они любовались своим гнездышком.
Облака разошлись, и мягкий лунный свет падал на крышу. Клематисы, вьющиеся над дверью, протянули свои плети им навстречу, бледные кисти цветов тихонько покачивались.
— Разве не чудесное место? — вздохнула Нэл. — Такое ласковое и приветливое.
Мэт высвободил руку и поцеловал ее.
— Мне кажется, я знаю местечко получше, где можно кое-чем заняться. Как ты думаешь?
Нэл засмеялась, кокетливо отстраняясь, будто не догадывалась, о чем речь. Они вылезли из фургона и направились к дому.
Мэт дотронулся до ручки двери и быстро отдернул ладонь.
— Что это, черт возьми? — воскликнул он, поднося руку к лицу, чтобы разглядеть, во что он вляпался. — Ох! — он с отвращением сплюнул, когда увидел, как между пальцев натянулись нити липкой слизи.
— Что случилось, дорогой? — с тревогой спросила Нэл. — Что это такое?
— Я не знаю, — отвечал Мэт, вытирая ладонь о каменную кладку. Он наклонился и внимательно посмотрел на ручку. — Она покрыта какой-то дрянью, — произнес он с тревогой, а потом сорвал пару листьев и прижал их к ручке, чтобы можно было открыть дверь, не касаясь противной слизи. Другой рукой Мэт сжимал ключи, но в них не было необходимости. Когда он тронул дверь, она поддалась. Мужчина резко захлопнул ее обратно.
— Не заперто, — выдохнул он с усилием.
— Вероятно, ты забыл закрыть ее, — донесся из темноты взволнованный голос жены. — Почему ты не заходишь?
Мэт стоял в нерешительности, брезгливо вытирая руки о штаны.
— Все это мне не нравится. Тут что-то неладно. Подожди здесь, я пойду посмотрю.
Он медленно повернул ручку и толкнул дверь. Стоя на пороге, хозяин прислушивался к звукам своего жилища. Нэл видела, как он бесшумно вошел в дом. На середине холла он остановился и повернулся в одну сторону, как будто что-то услышал, но не мог понять, что именно. Затем он решительно направился в одну из комнат. В ту же секунду раздался глухой удар, от которого задрожали стены, и дверь комнаты резко захлопнулась.
Сердце Нэл подпрыгнуло.
— Мэт, — закричала она. — Мэт!
Ответом была тишина, которая окутала их дом, как паутина. Затем из закрытой комнаты донесся странный звук, как будто огромная кошка что-то лакала.
Собравшись с духом, Нэл вошла в дом и приблизилась к комнате. Только смертельный страх за мужа двигал ею. Из-за дверного проема слышалось сухое прерывистое дыхание, прерываемое хлюпаньем.
Нэл дрожащей рукой нажала ручку и открыла дверь. Прозрачная полоска лунного света лежала на полу. Проникая в комнату, свет слабо освещал разбитую мебель и сгорбленную фигуру в углу комнаты.
Лакающий звук прекратился, и фигура повернулась к женщине. Нэл прервала ее страшную трапезу. По морде зверя стекала кровь, оставляя ручейки на бесформенном рте. Из его пригоршни свисали теплые внутренности, дымящиеся в холодной комнате. Он неуклюже зашевелился, пытаясь скрыть свое занятие. Глаза его забегали, стараясь не встретиться с ее расширенными от ужаса глазами.
Нэл с содроганием разглядела, в какое блюдце зверь опускал свою слюнявую морду, — это было раскинувшееся тело ее несчастного мужа с вывернутыми наружу внутренностями. Нэл издала жуткий нечеловеческий вопль.
Красный огонь загорелся в глазах зверя, и он поднялся на ноги. Нэл внезапно очнулась от своего столбняка. Она метнулась на кухню, захлопнув за собой дверь. В кухне не было замка, и она отчаянно придумывала, чем бы припереть дверь. Тяжелое смертоносное дыхание преследовало ее по коридору. Затем оно сменилось шлепаньем мокрых ног. Зверь остановился перед кухонной дверью.
Нечеловеческим усилием Нэл придвинула к двери кухонный буфет. Пока она толкала его, ручка двери уже начала дергаться. Она из последних сил забаррикадировалась, и зверь пришел в ярость. Ей не хватало сил удерживать буфет у двери, ноги скользили по полированным клеткам пола.
Затем давление вдруг прекратилось, и начинающая уже открываться дверь резко захлопнулась. Она услышала удаляющиеся шаги. Зверь оставил ее. Сердце бедной женщины бешено колотилось. Нэл схватилась за телефон и целую вечность ждала, пока дежурный возьмет трубку. Глаза ее были прикованы к двери, тело била крупная дрожь, когда она представляла, что хищник может вернуться, Прошло, казалось, полвека, пока дежурный снял трубку.
— Пришлите помощь на ферму, — в истерике закричала она. — Мужа убили!
Последовала длинная пауза.
— Кто говорит? — подозрительно спросили в трубке.
— Это Нэл Уиншерс с фермы. Помогите! На нас напало чудовище!
Женщина не могла продолжать. В ушах стоял звук капающей крови, она представила растерзанного мужа, и комок подступил к ее горлу. Нэл повесила трубку. Она выдвинула кухонный ящик и вооружилась тесаком, острым, как бритва. Никогда раньше она бы не решилась взять его в руки. Мэт использовал его, когда они резали скот. Мэт!
Горячие слезы ослепили ее. Страх и отчаянье отступили перед жгучей болью потери. Всего какие-то пять минут отняли у нее любовь и счастье, смысл ее жизни. Пять минут, и сумасшедший маньяк украл у нее все, ради чего она жила, — отнял их с Мэтом еще не рожденных детей.
Ярость закипала у нее в крови. Она должна отомстить. Нэл попыталась отодвинуть буфет от двери, но последние силы оставили ее. Она попробовала еще и еще, потом слезы отчаяния хлынули из ее глаз. Она без сил упала на стул рядом с окном, и тесак повис в ее руке. Нэл оцепенела.
Послышался звон разбитого стекла, и на бедную обессилевшую женщину посыпались острые осколки. Что-то влажное обвилось вокруг ее шеи, как скользкая веревка, и потащило ее кверху. Ее опалило горячее зловоние. Нэл извернулась и увидела отвратительные гниющие глазницы своего врага. Черные распухшие зрачки безостановочно плавали в красном желе, кровоточащие лохмотья мяса свисали с выступающего черепа, как плесень. Зверь нагнулся, и несчастная увидела обугленные края рта с выступающими окровавленными зубами. Зловоние стало нестерпимым, и зверь плотоядно заурчал.
Нэл отчаянно билась, пытаясь вырваться из страшных объятий. Ее слабеющие пальцы все еще сжимали ручку тесака, и она, с силой размахнувшись, опустила грозное оружие на сжимавшую ее скользкую руку. Тесак вошел в руку, как в масло, и кисть упала к ногам Нэл. Пальцы скрючились, заскребли пол и окоченели навсегда. Нэл с ужасом смотрела, как вытекающая из обрубка кровь застывает на воздухе, как сургуч.
Зверь заревел от боли и спрыгнул с окна. Громко хныча и тяжело дыша, он растворился в темноте.
Нэл пыталась вытереть слизь, которая пристала к шее, но та прилипла, как расплавленная пластмасса. В прическе тоже блестели капли, бившие в нос зловонием гниющего мяса — трудно было с чем-то перепутать этот запах. Нэл рвала на себе волосы и совершенно обезумела, пока наконец в изнеможении не повалилась на пол.
Только слабое помаргивание ее глаз, в невыразимом ужасе уставившихся на отрубленную руку, свидетельствовало о том, что она еще жива.
