Глава 36
Три человека штурмуют дом, в котором не меньше десятка одаренных и в два раза больше наемников, обделенных магическими способностями, но наверняка хорошо вооруженных.
Глупость? Самоубийство?
Ничуть, если один из этих троих — маг высшей степени посвящения, а двое других — ходячие артефакты огромной мощности.
Легко, конечно, не будет, но и ничего невозможного в их миссии нет.
Первыми на появление чужаков отреагировали собаки. Едва призраки проделали брешь в ограде, раздвинув витые кованые прутья, словно те плелись из лозы, и Фредерик вслед за посланцами архимага ступил на просторный двор особняка, к ним бросились четыре мраморных дога, до того мирно подремывавшие у крыльца.
Не просто псы — охранники, усовершенствованная с помощью магии порода. Слишком дорогие питомцы для целителя Горика и доступная предосторожность для наделенного неограниченными полномочиями куратора внутренней разведки. Неслись беззвучно — ни лая, ни рыка — уверенные, что справятся с незваными гостями без помощи двуногих. Свирепые, сильные, прекрасные.
Их было искренне жаль, ведь они не выбирали, кому служить, в отличие от людей.
Людей Фредерик не жалел. В первого, неодаренного, выпустил из беззвучного револьвера три пули, чтобы наверняка. Второго, то ли мага, то ли просто обвешанного амулетами, приложил заклинанием. С остальными — снаружи дом охраняло всего человек шесть-семь — расправились призраки.
Как только последний охранник упал замертво, на грани слышимости раздался протяжный свист — активировалась защита дома. Через несколько секунд все находящиеся внутри маги будут знать о вторжении, а до крыльца оставалось еще ярдов двадцать.
Валье с усмешкой подумал, что дверь распахнется аккурат когда он поднимется на верхнюю ступеньку, а встреча обещала быть теплой. Даже горячей.
— Второй этаж, окна справа, — скороговоркой выдал один из призраков.
Фредерик, не сбавляя шага, держа наготове револьвер и сплетенное загодя заклинание, вскинул голову. Ну да, в том месте охранная сеть истончилась. Но летать он не умел.
Призраки — тоже. Они просто взбежали по стене, цепляясь за еле заметные выступы, и звон разбиваемого стекла на время перекрыл нервирующий свист прорванной защиты.
Отлично: отвлекут тех, кто в доме, и до подвала, если повезет, доберутся чуть позже Фредерика.
Дверь перед ним так и не открылась, и он выбил ее, тут же выставив щит и от брызнувших во все стороны щепок, и от пущенных в него радушными хозяевами пуль и заклятий.
Мощности защиты хватило почти на полминуты. За это время никто из находившихся в особняке не додумался вырваться наружу через черный ход или окна, а эмпат успел перенастроить ослабленную призраками охранную сеть. Созданная не впускать, она теперь никого не выпускала.
В доме что-то громыхнуло, в уцелевших окнах второго этажа задребезжали стекла: призраки взялись за дело.
Если бы не пара нюансов, Фредерик дал бы им больше времени, а сам подождал бы на крыльце, пока внутри все утихнет. Но не в этот раз.
— Тому, кто сдастся добровольно, обещаю сохранить жизнь, — прокричал маг в темный дверной проем.
Ответом стали несколько выстрелов и разбившееся об обновленной щит плетение. Смертельное.
Не хотят по-хорошему. Значит, будет как всегда.
Прежде чем войти, Фредерик мельком оглянулся: где-то там, у ограды, ждет Блэйн, но мысли эмпата были не о нем. Выуженная из кармана пальто монетка взлетела в воздух, сверкнула на фоне ночного неба и исчезла.
— Кто это такие?!
На самом деле произнесенная Бейнлафом фраза была в несколько раз длиннее, но, если исключить из нее бранные слова, оставался только этот вопрос.
Никто из находившихся в комнате с шефом людей ответа не знал.
— Кто это, мать их, такие? — снова прижал к глазам бинокль Сидда.
Позицию для наблюдения контрразведчик выбрал удачную: из спальни соседнего особняка, который он со своей группой оккупировал, сунув под нос хозяину жетон и наскоро состряпанную бумажку с печатями, отлично просматривались двор и крыльцо дома доктора Горика. Изначально план был наблюдать, а ближе к рассвету, когда люди обычно сонливы, несобранны и не ждут гостей, нанести известному целителю визит. Но сперва въехала в ворота особняка карета, и двое дюжих молодцев без церемоний втащили в дом тело какой-то женщины, а после, пока Сидда обдумывал, что же это за люди такие, что таскают весь день то девиц, то трупы, на подворье Горика появилась из ниоткуда странная троица. Двое — все в черном, лиц не разглядеть, а третий по виду — один в один «студентишка-дармоед», коего заприметила сегодня соседка девицы Гроу. Только вот не хотел бы Сидда с этим «студентишкой» на узкой дорожке столкнуться, как и с любым из его спутников.
Работала троица быстро, слаженно и тихо. Убивали с такой легкостью, что многое повидавших контрразведчиков оторопь брала.
— Одаренные, — сделал очевидный вывод один из агентов.
Второй, сам маг, служивший с Сиддой еще в приграничье, а потому пользовавшийся доверием шефа, в целом магов не жаловавшего, долго всматривался без бинокля в человека, выбившего дверь докторского жилища, но отчего-то не спешившего входить.
— Сильный, — пробормотал под нос. — Минимум вторая степень посвящения. Может, и первая. Двое других светятся от обилия артефактов — живое оружие, я о таком только слышал…
— И абы кто такой силищей не располагает, — хмуро закончил невысказанную мысль Бейнлаф.
— Это уже действительно похоже на тайную операцию ВРО.
Сидда недовольно покосился на женщину, как обычно договорившую за него последние слова.
— Шла бы ты, Мардж… домой. Нечего тебе тут делать.
— Вы сами сказали, шеф: собрать всех, кто был с вами в Ньянме.
Не поспоришь, еще с границы она при нем. И не с секретарской конторки начинала. Так и Сидда в те времена не в кабинете штаны просиживал.
— Ладно, — махнул он рукой. — Не высовывайся только. Никому не высовываться. Поглядим еще маленько, авось поймем, что к чему.
Или одаренные там друг дружку поубивают. Тоже неплохой расклад — с мертвяками иногда проще разбираться, чем с живыми.
— Еще один, — известил от окна наблюдатель через пару минут после того, как оставившая во дворе трупы людей и собак троица вломилась в дом. — Вон там, по кустам крадется.
Сидда приник к биноклю, нашел того, о ком говорил агент, и ругнулся сквозь зубы.
— Скопа. Он-то тут каким боком?
— Расспросить бы, — подала дельную мысль Мардж.
— Угу. Сама пойдешь или мне предлагаешь? Кроме нас с тобой, он никого в лицо не знает. А с тем, кого он не знает, разговор короткий будет.
Скопа между тем подобрался вплотную к дому, повозился недолго у стены и скрылся за углом.
— На нем может быть заклятье подчинения, — сказал маг. — Или молчания.
— Или и то, и то, — пробухтел Сидда. — Снимешь, если я тебе его приведу?
— Попробую. Но… Вы же не пойдете сами, шеф?
— А что, думаешь, не сдюжу? Старый да квелый стал?
— Думаю, если пару человек с собой возьмете, лишним не будет.
— А то я сам не догадался бы, — огрызнулся Бейнлаф. Взялись тут все разом командовать! — За подъездом лучше следите, не ровен час — новых гостей принесет.
Как в воду глядел.
Джек не мог пошевелиться. Невидимые веревки держали крепко, так крепко, что будь он живым, наверняка чувствовал бы боль от врезающихся в плоть пут.
Джек живым не был. Но и мертвым — тоже.
Он просто был и собирался быть еще долго.
И он — не «устройство».
Нужно только подождать.
Мэтр Фредерик так и сказал: «Жди». Джек не слышал, но когда маг заглянул на секунду в экипаж, чтобы бросить на пол маленькую медную монетку, вдруг выяснилось, что Джек умеет читать по губам.
Ему велели ждать, и он ждал.
Слушал стук колес.
Считал минуты, каждая из которых уносила его все дальше и дальше от дома, где заперты Дориан и Эби.
Сверялся с картами и компасом в своей голове и запоминал дорогу, чтобы вернуться.
«Все еще надеешься?» — спрашивал другой.
«Верю», — отвечал Джек.
Другой усмехался с привычным скепсисом: он давно ни во что не верил, и его обреченное неверие заражало. Усталость, апатия, пустота — если поддаться, не останется ничего больше.
Джек не поддавался.
«Ты не веришь, потому что уже мертв, — сказал он другому. — Тебя нет».
«Может быть», — не спорил тот.
Не может быть, а точно. Он мертв, и его нет нигде — остались лишь смутные чужие мысли в голове Джека, рядом с компасом и картами.
Лишние мысли, которые не помогают уже, а мешают.
«Ты мне больше не нужен», — понял Джек.
«Я знаю», — другой опять усмехнулся, но теперь усмешка была грустной.
«Уходи», — сказал ему Джек.
«Не получится. Я всегда буду частью тебя».
«Тогда не мешай. Молчи».
Другой ничего не ответил. Наверное, согласился молчать.
Джек вдруг почувствовал себя одиноким и… свободным?
Нет, еще не совсем: невидимые веревки по-прежнему не позволяли шевельнутся.
Но он не терял веры и ждал.
Наконец ожидание было вознаграждено: в воздухе перед ним открылось хлопком маленькое окошко, из него выпала монетка и со звоном встретилась со своей близняшкой, лежавшей на полу дормеза.
Слипшиеся медные кругляшки подскочили вверх и застыли на уровне глаз Джека, затрещали, выпуская подобно грозовой туче короткие извилистые молнии, и с опозданием подумалось, что то, чего он ждал, быть может, и не помощь вовсе, а…
Додумать пугающую мысль Джек не успел. Треск стал громче, разряды молний — ярче, механическое тело вздрогнуло, уловив вибрацию разрушающихся чар, суставы вывернуло до скрежета металла, а в следующую секунду монетки упали на пол и, разъединившись, покатились по разным углам, и Джек понял, что может двигаться.
Поднял сначала руки. Пошевелил ногами.
Затем недолго думая вышиб дверцу дормеза и выпрыгнул на ходу. Рухнул с грохотом на мостовую, но тут же поднялся и побежал, не оглядываясь на заржавших лошадей и кучера, выкрикивающего вслед ему проклятия.
Использовать лучевую пушку пришлось раньше, чем Дориан успел пристегнуть ее к предплечью.
— Эй, куда? — послышалось слева, скорее удивленно, чем возмущенно или испуганно: кто ждал, что узники вот так свободно выйдут за дверь?
Лленас обернулся на голос, увидел человека, потянувшегося к кобуре на поясе, а дальше, видимо, сработал инстинкт самосохранения. Рука с зажатым в ней излучателем взметнулась вверх, и пальцы сами нащупали тумблер.
Только зажмуриться Дориан снова забыл, и вспышка болью ударила по глазам. Но не ослепила: он видел, как яркий луч прожег в груди охранника дыру, прошел насквозь и, врезавшись в стену позади него, отщербнул кусок камня, а человек все еще стоял. Секунду, две. На третью завалился ничком, впечатался в пол лицом, но боли уже не чувствовал.
Оказалось, убивать легко.
— Мэтр Дориан. — Эби дернула за рукав. — Нужно уходить!
— Да, — кивнул он рассеянно, не отводя слезящихся глаз от тела на полу. — Конечно.
Пристегнул пушку к руке, сжал в кулаке реле включателя.
— Мэтр Дориан!
— Идем, да… Нет, — тряхнул головой, вспомнив. — Адалинда. Она здесь, ты же слышала. Мы должны найти ее.
Над головами что-то громыхнуло, пол вздрогнул, а с потолка посыпалась штукатурка. Послышался топот в верхних комнатах и приглушенные перекрытиями неразборчивые голоса.
Что-то творилось в доме. Видимо, поэтому и охранник в подвале остался всего один — тот, что лежал неподвижно на каменных плитах в расплывающейся под ним темной луже. Воздух вокруг него наполнился тошнотворным запахом крови и жженного мяса.
Эбигейл ни вид, ни запах убитого не испугали. Она быстро присела рядом и, рывком перевернув тело на бок, отобрала у покойника револьвер.
Дориан поежился, увидев оружие в руках бывшей служанки.
— Ты… умеешь этим пользоваться?
Девушка неуверенно пожала плечами.
Нужно было забрать у нее очки на случай, если опять придется пользоваться излучателем, но Лленас не стал этого делать. Может, и не придется.
И глаз ее видеть не хотел.
Прислушиваясь к гвалту наверху и шуму, еще доносившемуся из лаборатории, кинулся к одной из обитых металлом дверей и отодвинул засов. В нос ударила вонь — запах мочи и застарелого пота, взгляд различил в темноте груду тряпья в углу. Должно быть, в прежние дни тут держали тех бродяг, что приводили к нему для опытов, но сейчас камера пустовала.
В соседней находился какой-то мужчина. Ринулся с нечленораздельным мычанием к распахнувшейся двери, и если бы не вскинул руку в знакомом угрожающем жесте, Дориан его, скорее всего, выпустил бы. А так — захлопнул поспешно дверь и бросился к следующей.
Эту открывал уже осторожнее, медленно, выставив вперед руку с излучателем, но, увидев привязанную к стулу женщину, забыл обо всем. И едва не поплатился за это: сбежавший по лестнице человек влетел в подвальный коридор с оружием наготове и, заметив освободившегося изобретателя, окликать не стал — сразу выстрелил. Пуля просвистела у уха, и у Дориана не осталось иного выхода кроме как выстрелить в ответ. Пущенный им луч прочертил ломаную кривую, разбил светильник, выжег на стене неопознаваемый символ и наискось чиркнул охранника по плечу и по шее. Срезал кусок плоти и выбил фонтан крови из распоротой артерии.
Эби вскрикнула и, зажав рот ладонью, попятилась в открытую камеру.
Аккумуляторы излучателя загудели. Не подключенные к стационарному источнику питания, они быстро расходовали энергию. Запаса осталось максимум на два выстрела, но если экономить и бить короткими прицельными разрядами…
Дориан скрипнул зубами. На миг зажмурился, позволяя слезам залечить вновь обожженные вспышкой глаза, опять подумал, что нужно забрать у Эбигейл очки, и опять даже не заикнулся об этом.
Быстро прошел в камеру, поднял упавшую на грудь голову связанной женщины, ощупал лицо, шею, на которой едва уловимо пульсировала жилка. Потянулся к веревкам, стянувшим за спинкой стула ее запястья, и невольно отдернул руку, наткнувшись на покрытый шершавым струпом срез там, где должны быть пальцы — указательный и средний: Элла-Нора не обманула. Скудные остатки магии, что он кропотливо копил в себе последние дни, ушли на то, чтобы распутать тугие узлы.
— Она жива, — сказал Дориан Эби, хоть та ни о чем не спрашивала. — Просто без сознания. Выберемся и…
Он сам не знал, что потом, не знал даже, получится ли у них вообще уйти из этого дома, но оставаться в подвале и ждать неведомо чего нельзя.
Взяв Адалинду на руки, Лленас шагнул к двери и тут же отпрянул. В просвете образовался женский силуэт, и знакомый голос, привычно источая яд, поинтересовался:
— Хотел сбежать, не попрощавшись, милый?
В доме шла такая свистопляска, стены тряслись, стекла в окнах дребезжали, что Скопа не услышал шагов за спиной. А вот уткнувшееся между лопаток дуло револьвера опознал сразу — такое ни с чем не перепутаешь.
— Ну здорово, дружище.
— Сидда? — переспросил контрразведчик недоверчиво. Хотел обернуться, но не тут-то было.
— Ты не дергайся, не дергайся. Пукалку брось, карманы выверни аккуратно, и отойдем. Покумекать надо, по-дружески.
Что-то хрустнуло за кустами, будто сухая ветка под ногой.
— Кто еще с тобой? — насторожился Скопа.
— Да много нас тут, много, будь спокоен, — прокряхтел Бейнлаф. — Со мной вот парочка ребят, остальные в окошко тебе машут. Даже Мардж пришла, старушку свою ради такого дела расчехлила.
«Старушку» Скопа хорошо помнил: с дальнобойной винтовкой Марджори в свое время управлялась многим мужикам на зависть, и если с годами сноровки не растеряла, а окошко, о котором Сидда сказал, дает нужный обзор, башку в секунду снесет. Только, насколько можно было судить, для того места, где они с шефом столкнулись, подходящих окошек в соседних домах не имелось.
— Давай, милок, поживее, — поторопил Бейнлаф.
— Не лез бы ты в это, не разобравшись, — вздохнул Скопа. Оружие он, как было велено, бросил на землю, но под пальто осталось еще столько взрывчатки, что размажет тонким слоем и его самого, и Сидду, и его людей.
— А ты мне сейчас все расскажешь, да? — прошептал старик ласково.
— Может, после?
— Решил, я тут шутки с тобой шу…
Из-за кустов послышался негромкий вскрик, и тут же один за другим прозвучало три выстрела.
Вопросом, кто стрелял и в кого, Скопа не задавался: улучил момент, извернулся, уходя вниз, перехватил сжимавшую револьвер руку горячо любимого шефа, ткнул того со всем уважением локтем в живот, руку выкрутил и уложил старика аккуратненько пузом на сырой газон. Сам сверху плюхнулся.
— Убью, — прохрипел Сидда.
— Убьешь-убьешь, — согласился Скопа шепотом, присматриваясь к кустам, за которыми продолжалась возня. — С кем там парни твои воюют?
Бейнлаф не ответил: видно, обиделся.
— Эй, вы! — выкрикнул Скопа в темноту. Револьвер шефа он отшвырнул подальше, а свой уже подобрал и держал на изготовке. — Выходите по одному. Или я…
Угрожать в противном случае пристрелить Сидду самому было гадко, но какие у него оставались варианты?
— Не стреляйте, господин повар, — подозрительно знакомо проскрежетали кусты. — В меня и так уже…
— Джек? — удивился контрразведчик.
Это и в самом деле был он. И что стреляли в него, тоже было видно. Две пули пробили левое плечо, одна угодила в голову, снесла правый висок и выбила глаз, так что вид у механического человека был пострашнее, чем восставших мертвецов, бывало, рисуют.
— Там двое, — махнул он на кусты. — Я их выключил.
Сидда трепыхнулся, но Скопа прижал его сильнее, от греха подальше.
— Живы? — уточнил у Джека: мало ли что он подразумевает под этим своим «выключил».
— Да, — ответил тот коротко.
— Сам как?
— Нарушена подвижность плечевого сустава, но основной механизм не поврежден.
— А… это? — Скопа не особо суеверный, но на себе обычно не показывал, а тут пощупал воздух над глазом, чтобы на слова не тратиться.
— Несущественно. Остальные в доме?
Контрразведчик кивнул.
— Разберетесь дальше сами?
Скопа покосился на притихшего шефа и кивнул во второй раз:
— Разберусь.
— Хорошо.
Джек нырнул обратно в кусты. Вернулся через полминуты, неся на плече узкую садовую скамейку без спинки. Донес ее до дома, без объяснений поднял одной рукой над головой и воткнул в темное окно, выбивая стекла вместе с рамами. Уронил, так, что один край скамейки уперся в землю, а второй — в стену, взбежал по этому мосточку и запрыгнул в пробоину. И минуты у него на все не ушло.
— Что за дерьмо тут творится? — поднял голову Сидда.
— Дерьмо, угу! Хорошее слово. — Скопа отпустил старика и отодвинулся. — Встать сможешь?
— Не встану — ты рядом ляжешь, — пригрозил Бейнлаф.
— Не бухти. Давай глянем, что там с твоими людьми, и от дома их подальше оттащим. На всякий случай. А после — проваливай отсюда.
— Ты мне…
— По-хорошему предупреждаю, Сидда. Для твоего же блага. Потом, если жив останусь, чин чином рапорт напишу. Захочешь — под трибунал отдашь, захочешь — сам башку открутишь. Только потом, ладно?
Надежнее бы, конечно, завести его в кусты и тоже «выключить».
Людей в доме оказалось больше, чем ожидалось, а Фредерик, хоть и превосходил по силе любого из оборонявших особняк магов, резерв имел все же не безразмерный. Выручало то, что призраки оттянули на себя основную массу противников, так что эмпат с оставшимися кое-как справлялся и, наверное, давно уже мог попасть в подвал, если бы не одна мелочь: он понятия не имел, где находится вход туда, а узнать дорогу у кидающихся на него то с заклинаниями, то с оружием людей не получалось — те предпочитали умирать, а не беседовать.
Ждать, пока эмиссары Сонти расчистят путь и отыщут потайной ход, и терять преимущество во времени не хотелось, поэтому следующего подвернувшегося ему наемника Валье постарался не убить сразу же, как тот ни напрашивался. Оттеснил в угол, сорвал с шеи мешавший продуктивному общению амулет и впился в человека взглядом, заставляя выдать нужную информацию. Совсем молодой еще парень (так и вертелось в мозгу пресловутое «жить бы ему еще и жить») лепетал что-то, заикаясь, вздрагивал как ребенок и размазывал по лицу потекшую носом кровь вперемешку с соплями и слезами.
— Веди, — не выдержав, приказал ему Фредерик.
Без провожатого и не располагая артефакторным арсеналом призраков, блуждал бы он по дому еще долго: дверь в подвал была замаскирована под гладкую дубовую панель в столовой рядом с заставленным посудой старинным буфетом — тут Фредди точно додумался бы искать в последнюю очередь.
В благодарность даже подумал отпустить мальчишку, все равно тот вряд ли знал что-то существенное, но парень собственной глупостью похоронил благие намерения эмпата. И себя заодно. Не взбрело бы ему в голову кидаться к камину, хватать кочергу и лететь с нею на только-только выпустившего его из захвата мага, может, и дожил бы до конца заварушки, а там, глядишь, и в тюрьму бы пошел, а не на эшафот — уже неплохо. Но мозгов у юнца было негусто, а те, что имелись, разлетелись ошметками по комнате.
Последняя пуля.
Перед спуском в подвал Фредерик задержался, чтобы перезарядить револьвер. Какой-то недобитый мажок пытался этим воспользоваться, но Валье почувствовал чужие чары и успел закрыться. Ударил в ответ, промахнулся, однако от расплаты вражеский маг не ушел — попал под пущенную со стороны коридора огненную волну.
Фредерик раздосадовано сплюнул на пол. Так надеялся выиграть хоть пару минут, и не вышло!
Однако вместо черных призраков в дверях столовой появилась девочка лет двенадцати. Скромное серое платьице, бледное личико, каштановые кудряшки. Увидела Фредерика и, зло сощурив раскосые зеленые глаза, двинулась прямо на него.
— Спокойно! — Эмпат предупреждающе выставил вперед ладонь.
«Девочка», не обращая внимания на этот жест, приблизилась почти вплотную и сердито зашипела ему в лицо, развеивая последние сомнения.
— Роксэн? — все-таки спросил Валье неуверенно.
Рука с болтающимся на запястье янтарным браслетом мелькнула в воздухе и хлестко ударила его по щеке.
— За то, что бросил меня!
— Эдди? — теперь Фредерик по-настоящему удивился. — Ты… э-э… хорошо выглядишь.
— Засунь комплименты себе в задницу! Рокси потеряла много сил, я не могу смоделировать взрослое тело. А кошкой не смогу колдовать.
— Но как ты?..
Все-таки он слишком мало знал об имперах.
— Так. — Она напоказ тряхнула перед его глазами браслетом. Показалось, опять ударит, но если у Адалинды и была такая мысль, она от нее отказалась. — Долго я в таком виде не протяну. Где мое тело?
— Там, я думаю. — Маг толкнул панель, открывая вид на уходящую вниз лестницу. — Сколько еще продержишься?
— Полчаса максимум. Пришлось потратить силы, чтобы вас догнать. Где остальные?
— Где-то здесь, — почти не соврал эмпат. — Но предлагаю их не ждать, сами справимся.
— Я должна тебе верить?
— У тебя нет выхода, — обезоруживающе улыбнулся он. — Но если тебе так будет спокойнее, я пойду первым. И, Эдди… я правда рад…
Чему он рад, Фредерик, спускаясь в подвал, так и не сказал. Понадеялся, что найдет подходящие слова на выходе.
Жизнь — череда случайностей. Рулетка. Лотерея.
Закери Кит и прежде задумывался об этом, но сейчас на собственной шкуре убедился, как все может измениться в один момент.
Вот ты на коне, строишь планы, готовишься пожинать плоды скорого успеха, прикидываешь, как избавиться от истеричной бабенки, которой хватило ума реализовать неплохую задумку, но недостало терпения дождаться реальных результатов. А потом — внезапно — получаешь чем-то тяжелым по голове и приходишь в себя связанный по рукам и ногам, отрезанный от силы, на столе, где мечтал видеть многих, но только не себя.
— Ноа…
Он сам не слышал своего шепота, но знал, что фамильяр отзовется. Должен отозваться.
— Ноа, сюда…
Голова раскалывалась, не исключено, что в буквальном смысле: тот, кто его ударил, сил не жалел, мог и череп треснуть. Кожа на затылке точно лопнула, и рана кровоточила, пульсируя.
Но хуже всего то, что фамильяр не откликался, хоть некромант и чувствовал его рядом.
Элла — это все она. Нужно было убить ее, когда была такая возможность. Изолировать хотя бы. Взять дело под собственный контроль. Плевать, что у нее связи и полномочия, на текущем этапе он справился бы и без этого…
Попытка повернуть голову спровоцировала всплеск боли, и Кит тихонько застонал.
Бесполезно. Как и эти мысли теперь. Бессмысленно.
Надежды выбраться — и той практически не осталось. Без Ноа, без жезла — не выйдет.
Заговорить подлую тварь? Убедить, что он все еще нужен ей? Что она нужна ему?
Возможно, получится…
Только где эта змея? Куда уползла?
— Милый, мы вернулись! — почти тут же послышалось от двери. — Скучал?
Некромант криво усмехнулся: как он успел заметить, ласковых обращений вроде «милый» и «дорогой» от Эллы удостаивались только те, от кого она планировала вскорости избавиться. Лленас, например.
Скосив глаза, Кит заметил изобретателя. Легок на помине. Зачем-то тащит сюда любовницу, та все так же без сознания. Следом плетется его кукла: короткие волосы растрепаны, торчат дыбом, на лбу — защитные очки, глаза…
Мэтр Закери прикусил губу, надеясь новой болью изгнать ту, что обосновалась в затылке и мешала думать.
Девчонка — не кукла. Взгляд осмысленный. Злой.
Значит, вот кто его ударил. Странно, что он сразу не догадался: больше ведь некому было.
Глупо…
В преждевременной смерти всегда есть что-то глупое. Но глупая преждевременная смерть — это просто унизительно.
Разве он заслужил унижения?
— Лежишь? — Элла приблизилась к столу, погладила его по груди. — Лежи-лежи, не вставай. Мы тут сами устроимся.
— Где Ноа? — прошептал Кит, поймав ее взгляд.
— Где и положено быть зверю — в клетке. В энергетической клетке, обычная ведь его не удержит. А убивать твоего питомца не хотелось, чтобы не навредить тебе.
— Не хотела мне вредить?
— Конечно, дорогой. — Шепот ее из вкрадчивого сделался жестким. — У меня тут и без тебя проблем хватает. Не слышишь? На нас напали. Кто-то проник в дом и убивает моих людей. Там. Наверху. Сейчас.
— Освободи меня, вместе мы справимся.
— Справимся? Ты не справился с этим убожеством и его горничной! — Она махнула рукой — видимо, в сторону Лленаса. — Без тебя обойдусь. Договорюсь.
— С кем? Кто там, наверху, ты знаешь?
— Только у одного человека хватило бы наглости заявиться вот так.
— А, твой обожаемый Фредерик. Наконец-то познакомимся.
Элла ответила свирепым взглядом: иронии она никогда не понимала.
— Он, естественно, — процедила сквозь зубы. — И все, что ему нужно, здесь, в этой комнате. Лленас, его машина. Или думаешь, Фредди пришел за бывшей женушкой? Она тоже тут. И ты.
— Я ему з-зачем? — из последних сил прохрипел некромант.
— Затем же, зачем и мне, дорогой. Если мы с Фредди договоримся, нам понадобится виновник сегодняшнего переполоха. Только не говори, что не думал об этом. Я думала, и в управлении ВРО давно уже лежат в сейфе документы, подтверждающие твою причастность к этому делу.
Действительно глупо.
Но не все еще потеряно.
Стоит познакомиться с этим мэтром Фредериком. Если с ним можно договориться, то совсем не обязательно, что это сделает Элла.
Фредерик. Дориан уже слышал это имя.
Слова о бывшей женушке царапнули, но не сильно. Главное — он видел, что Нора боится. Она сильна, отбила играючи в отчаянии пущенный в нее луч, полностью разрядивший излучатель, до этого сумела изолировать фамильяра Кита, тот бессильно бился теперь в энергетическом коконе в углу лаборатории, а незнакомого Лленасу Фредерика все же боится.
Жавшаяся поближе к изобретателю Эби с надеждой поглядывала на дверь и приглаживала, словно невзначай, чуть оттопырившийся карман. Бывшая служанка оказалась разумнее своего невезучего хозяина: стрелять в заставшую их врасплох магиню не стала, а незаметно спрятала револьвер в складках клетчатой юбки. Вряд ли решится использовать его теперь, но с оружием она, должно быть, чувствовала себя увереннее.
У Дориана оружия уже не было — только женщина, которую он прижимал к груди и не отпустил бы даже под страхом смерти. Но стоять с ней на руках было тяжело, и Лленас опустился на стул неподалеку от стола, где лежал, удерживаемый ремнями, Закери Кит. Некроманту в его нынешнем положении можно было посочувствовать, но Дориан помнил, сколько людей умерло по воле Кита на этом самом столе, и жалости к поверженному врагу не испытывал. Ненависти или стремления отомстить — тоже. Из всех чувств осталась лишь нечеловеческая усталость, а из всех желаний — чтобы это поскорее закончилось, и, если бы не Адалинда, ему, наверное, было бы безразлично как.
В коридоре что-то громыхнуло, через неплотно прикрытую дверь потянуло запахом гари и отчего-то зеленых яблок, наводя на мысль о расставленных на лестнице магических ловушках. И Дориан подумал, как им с Эби повезло, что они не успели добраться до выхода из подвала: отрезанный от магии, он западни не заметил бы и точно попался бы, если бы не погиб.
Человек, чьи шаги отчетливо слышались за дверью, ловушки обошел.
Вслед за уверенными шагами послышался такой же бодрый голос:
— Элла, дорогая, я рассчитывал на более теплый прием. Или ты мне не рада?
Дориан не сдержал злорадной ухмылки, увидев, как перекосило от звуков этого голоса магиню.
— Даже навстречу не выйдешь? — притворно сокрушался остановившийся прямо у двери в лабораторию мужчина. — Но войти-то хоть позволишь?
— Зависит от тебя, — решилась ответить Элла-Нора.
— И что же мне сделать, чтобы заслужить твое гостеприимство?
— Для начала прекрати кривляться! — приказала она резко.
— Как скажешь. — Тон мужчины изменился. — Поговорим серьезно. Ты ведь там не одна?
— Угадал. Тебя интересует кто-то конкретный?
— Эбигейл.
Магиня удивленно вздернула бровь: услышать это имя она не ожидала.
— Ее друг очень о ней волнуется, и я обещал вернуть ему Эби живой и невредимой, — объяснили из-за двери. — Я ведь смогу сдержать обещание?
Нора бросила полный ненависти взгляд на раскрасневшуюся от радостного волнения девушку.
— Возможно, — выцедила нехотя.
— Звучит не слишком ободряюще.
— Я просила не паясничать! — рассвирепела магиня. — Говори по существу, Фредди. Что или кто тебе нужен?
— Мэтр Закери Кит.
— Кто?
Еще одно имя стало для Норы неожиданностью.
— Закери Кит, — спокойно повторил мужчина. — Некромант. Довольно смазливый. Зная твою привычку прыгать в постель к каждому, кого собираешься использовать, предположу, что ты с ним спишь.
Женщина захлебнулась возмущением, а со стороны стола послышался сдавленный хрип. Кажется, мэтр Закери смеялся.
— Зачем он тебе? — справившись с собой, спросила Нора.
— Да так, по физиономии ему врезать. Ты в курсе непристойных предложений, которые он делал моей бывшей супруге? Адалинда мне очень дорога, невзирая на наш развод. Она — достойная, уважаемая мною женщина. Мать. Мать моего воспитанника, замечу. Твой приятель должен ответить за пошлости, которые ей пришлось выслушать.
— Фредерик, я просила… Чего ты на самом деле хочешь?
— Не нервничай, дорогая. В твоем возрасте это вредно. Прости, я тут случайно узнал, что ты несколько старше, чем мне казалось. Что до моих желаний — я рассказываю о них. Постепенно. А ты игнорируешь мои вопросы. Кит там, с тобой?
— Да, — бросила Нора со злостью.
— Хорошо. А Адалинда? После всего мне неприятно думать, что она находится в одной комнате с этим мерзким типом, но…
— Она здесь.
— Жива и невредима?
— Да.
— В этом я хотел бы убедиться лично, — неожиданно жестко произнес мужчина. — Я оставил Адалинду в весьма плачевном состоянии, и у меня нет оснований верить твоим словам. А если ты лжешь, продолжать разговор нет смысла.
— Она жива.
— Пусть отзовется.
— Она… не может. Все еще без сознания.
— Элла, не юли. Или ты предъявляешь мне Адалинду, или я сотру этот дом в пыль, вместе с тобой и всеми остальными.
Дориан почувствовал, как волосы у него на руках встали дыбом: прозвучавшая угроза не была пустым обещанием. Скрытый от него металлической дверью человек, даже невидимый, внушал нешуточный страх.
— Она жива! — почти выкрикнула Нора. — Если хочешь — зайди, и сам убедишься!
— Хочу, — ответили ей ровно.
— Но я тебе ее не отдам!
— Обсудим это после. Сейчас я просто войду, удостоверюсь, что ты не лжешь, и выйду. Во избежание глупостей с твоей стороны предупрежу, что на мне амулет, чувствительный к любым чарам. При попытке атаковать меня… Впрочем, пусть это будет для тебя сюрпризом. Ты же помнишь, как я люблю сюрпризы?
Дориан сюрпризов не любил, особенно таких, от одних обещаний которых холодный пот ручьями течет по спине. Крепко прижав к себе Адалинду, он смотрел на дверь, невольно жмурясь от ожидания, что сейчас в лабораторию ворвется как минимум огненный шторм.
Но дверь приоткрылась медленно и осторожно, а переступивший порог мужчина ничем не походил на предвестника вселенской катастрофы. Молодой, светловолосый, с приятным спокойным лицом, он неспешно осмотрелся, остановил взгляд на Дориане и его драгоценном грузе и двинулся к ним. Походка и жесты его были неторопливы и уверенны, и ничто не выдавало в нем нервного напряжения.
О Норе такого нельзя было сказать. Она неотрывно следила за «гостем» и дергалась, будто под ногами у нее рассыпались раскаленные угли.
— Видишь, она жива.
— Еще не вижу, — не останавливаясь, произнес Фредерик.
Приблизившись, придирчиво оглядел Адалинду и громко охнул, заметив ее изуродованную руку.
— Элла, ты… больная стерва!
Порывисто обхватил ладонями изувеченную кисть и тут же вернул на место. Вернее, упрятал бережно под расстегнутый жакет.
Что-то в этой заботе насторожило Дориана, и не случись все так быстро, он, возможно, понял бы что. Но Фредерик уже шел к двери.
Шум в коридоре заставил его остановиться, а Нору — угрожающе выставить вперед ладонь.
— Что там? — прошипела она. — Твои шуточки?
— Нет, я…
Звук тяжелых шагов приближался слишком быстро, чтобы он успел ответить. Выйти ему тоже не удалось: проход перекрыла темная фигура.
Фредерик отступил на шаг, а Нора, и в юности не отличавшаяся выдержкой, взмахнула рукой, выпуская в новоприбывшего какое-то заклинание. Смертельное или нет, Дориан сейчас не различал, но стоящему в дверях оно видимого вреда не причинило и, присмотревшись к нему, изобретатель понял почему.
— Джек! — радостно пискнула Эби.
— Стоять! — одновременно с ней выкрикнула Нора.
— Как же ты не вовремя, — отчетливо прошептал Фредерик. — Хотя…
На плечо механическому человеку запрыгнула тощая и мелкая трехцветная кошка и угрожающе зашипела на приготовившуюся к новой атаке магиню, а на руках у Дориана Адалинда судорожно вздрогнула и распахнула глаза.
— Сюрприз, — сказал кто-то.
Кто — Лленас не разобрал.
Не исключено, что кошка.
