Глава 18
К тому времени как пришел новый доктор, порошок, выписанный первым, подействовал, жар спал, боль утихла, и Эби вспомнила наконец-то рыжего толстяка, забравшего их с Джеком из трактира. Вспомнила и испугалась. Жила она уже в мажьем доме, спала на мягкой постели, и чем это кончилось?
— Могло быть хуже, — будто отвечая на ее мысли, сказал закончивший осмотр целитель.
В отличие от предыдущего лекаря он ее не щупал, только рукой сверху поводил, но Эби все равно болезненно жалась и прятала босые ноги в складках атласного одеяла. Ноги были грязными, да и сама она не сказать что хорошо отмылась, и платье, пусть и не тюремное, смотрелось в богатой комнате особенно убого. Но худому моложавому господину, глядевшему на нее поверх очков в тоненькой серебряной оправе, вид ее был безразличен, как, наверное, и она сама. Его интересовала лишь проблема, которую надлежало разрешить.
— На то, чтобы срастить кости, уйдет дня три-четыре, — отчитывался он господину Алистеру. — Но прежде нужно выпустить из легких лишнюю жидкость и скопившийся воздух.
Эби думала, что он снова поводит над ней ладонью — и все пройдет, но оказалось, нужно, как и говорил смотревший ее поутру усач, делать прокол и откачивать застоявшуюся кровь. Только опиумная настойка для обезболивания не понадобилась, хотя Джека не было рядом, чтобы запретить…
Провозился лекарь с полчаса. После обмазал чем-то бок и кусок марли на место прокола пластырем прилепил. Сказал, что завтра уже снять можно будет.
Так просто все у этих магов.
Просто, но дорого. Эби же не дурочка, да и слышала, о чем механический человек с господином Ранбаунгом разговаривали. Мэтр Дориан говорил, что Джеку цена — восемь тысяч, если энергетический кристалл не считать. Выходит, в целое состояние ее лечение обошлось. Даже больше — в целого Джека.
Эби подумала бы об этом и о том, что ждет ее дальше, но стоило магам выйти за дверь, уснула, впервые за долгое время не чувствуя боли.
Может, мэтр Алистер и не был на самом деле человеком легким, доброжелательным и чуждым суеты, но умело поддерживал о себе такое мнение. Дориан, вспоминавшийся сегодня часто и не без повода, наверняка уже позабыл бы обо всем на свете и заперся в лаборатории с механическим чудом, а господин Ранбаунг, распрощавшись с целителем, вызвал к себе Барбару. Сия немолодая и, кажется, никогда молодой и не бывшая женщина пришла в дом мэтра более двадцати лет назад в качестве горничной его юной супруги. Супруга, иначе представлявшая себе жизнь с магом и совсем не представлявшая жизни с ученым, через год с небольшим подала на развод, уехала из Салджворта, вышла повторно замуж за человека, не имевшего никакого отношения ни к магии, ни к науке, и осчастливила того обильным потомством. А Барбара осталась. Прижилась и как-то незаметно взяла на себя всю заботу о доме и его обитателях.
— Некоторое время у нас погостит одна барышня. — Мэтр Алистер коротко пересказал историю, которую Барбара наверняка уже слышала от Вильямса. — Ее гардероб пострадал, и может понадобиться… что-то еще. Я не разбираюсь во всех этих женских штучках, так что займитесь сами. И оповестите кухарку о том, что у нас еще один жилец.
Мэтр Алистер не подумал сразу, что, устроив Эбигейл в гостевой комнате, он тем самым обозначил ее статус в своем доме, и странно будет, если теперь она станет есть с прислугой. Значит, придется терпеть за столом девицу сомнительного происхождения и рода занятий, но не такая это огромная жертва, если подумать.
— Всего один? — осведомилась женщина.
— В каком смысле? А, вы о том молодом человеке, что приходил со мной? — Маг легкомысленно рассмеялся. — Это мой новый ассистент. Но столоваться он будет отдельно: доктора прописали ему особую диету. Комната ему тоже не понадобится, у него квартира неподалеку и престарелая матушка, которую никак нельзя оставлять надолго.
Господин Ранбаунг немного заврался, но вряд ли Барбара станет следить, уходит ли «ассистент» вечерами к старушке матери или остается в доме.
В конце концов, раздав все нужные распоряжения, господин Алистер мог заняться механическим человеком… Но не тут-то было: в дверь позвонил поздний гость. Точнее, гостья.
— Дама из «Салджвортских фиалок», — сообщил Вильямс. — Просит уделить ей несколько минут.
Маг глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Судьба, сделав ему уникальный подарок в виде последнего изобретения Дориана, ниспослала в довесок тяготы и испытания, одним из которых была «фиалка».
И не отвяжется же докучливая старушенция!
— Пригласите ее в кабинет, — распорядился Ранбаунг и смиренно улыбнулся зловредной фортуне: уж это испытание он точно выдержит.
Днем, пробегая мимо настырной попечительницы, мэтр Алистер не успел и не старался, честно сказать, рассмотреть эту даму. Заметил лишь, что та одета в черное. Теперь же, взглянув на вошедшую в кабинет женщину, отметил, что походкой и осанкой, а тем паче фигурой, надо сказать, весьма интересной, на старуху она никоим образом не походит. И голос, послышавшийся из-под вуали, был отнюдь не старческим:
— Доброго вечера, мэтр Алистер. У вас тут так интересно.
— Интересно? — Ранбаунг был готов к чопорной даме в годах, а эта, молодая и раскованная, его порядком смутила, если не сказать — насторожила.
— Да, очень, — проворковала она, глядя на медленно закрывающуюся за приведшим ее дворецким дверь. — Особенно охранное заклинание, миновать которое можно, лишь получив официальное приглашение войти.
Маг был быстр, но женщина оказалась быстрее.
Откинув с лица вуаль, она вместе с тем сбросила с себя иллюзорную защиту, до поры скрывавшую в ней носительницу дара, и взмахнула рукой. Ранбаунга отшвырнуло назад и вжало в кресло, с которого он только-только поднялся, чтобы приветствовать гостью.
Нет, он, разорвал бы ее чары, заклинание было простым и непрочным, но магиня, приблизившись вплотную, покачала головой и изрекла миролюбиво:
— Не стоит так волноваться, мэтр Алистер. Я хочу лишь поговорить с вами. Без свидетелей, в теплой доверительной обстановке.
И погладила по руке, при этом, словно невзначай, больно царапнув острым ноготком.
— Я вас знаю, — вспомнил мужчина, присмотревшись. — Вы — жена председателя Келлара. Госпожа… Аделаида, да?
— Адалинда, — мило улыбнулась «фиалка», которой впору было назваться ядовитым плющом. — У вас хорошая память.
— Не жалуюсь, — проворчал маг, чувствуя, как расплетается сдерживавшее его заклинание. — Читал о скоропостижной кончине вашего супруга, примите мои соболезнования.
— Ох, не стоит, — отмахнулась магиня. Следующим взмахом руки подтянула к себе свободное кресло и уселась напротив хозяина. — Я его убила. Это вышло ненамеренно, но я не раскаиваюсь. Мерзкий был человек.
Легкомысленный тон признания пугал сильнее любых угроз, а то, как просто эта дамочка управлялась с тяжелой мебелью, заставляло лишний раз подумать об осторожности, и Ранбаунг решил повременить с ответным применением силы. Вдруг и правда дело ограничится разговором? Хотя о чем им разговаривать?
— Гадаете, что мне от вас нужно? — поняла женщина. — Информация. Все, что вы знаете о Дориане Лленасе, его работе и последнем ужине в его доме. Особенно — об ужине.
— У вас есть право требовать подобную информацию? — рискнул предположить мэтр Алистер.
— Есть. Внутренняя разведка.
Короткий сухой ответ подтверждал наихудшие опасения мага, но он не спешил с выражениями почтения и готовности к сотрудничеству.
— Мандат можете предъявить?
Трижды за последние недели ему приходилось видеть печать ВРО. Голова льва, оставшаяся на гербе Линкарры со времен империи, потеряв только корону, но не злобный оскал, вспыхивала перед ним один раз белым и дважды голубым, в зависимости от ранга того, с кем он имел сомнительную честь общаться. У высших чинов, как известно, печать блестела серебром, у наивысших — золотом. Интересно было узнать, какое место занимает во внутренней разведке госпожа Келлар.
— Увы, — огорчила магиня. — Он временно аннулирован. Я слегка вышла за рамки задания, и руководство решило, что мой личный интерес в данном деле может отразиться на результатах. Но, с другой стороны, — она напоказ размяла пальцы и одарила собеседника очаровательной улыбкой, — я теперь не ограничена в средствах. Желаете в этом убедиться или прикажете подать нам чай? Разговор, полагаю, выйдет долгий.
Когда господину Ранбаунгу случалось задуматься о чем-то, ему казалось, что от усердной работы мысли волосы на голове начинают шевелиться, и маг непроизвольно приглаживал их. Вот и сейчас он запустил пальцы в непослушную рыжую шевелюру, пытаясь понять множество вещей сразу. Каковы истинные цели этой женщины? Действительно ли она является или являлась агентом ВРО? В самом ли деле ее интересует Дориан или же это предлог подобраться к самому мэтру Алистеру? В последнем случае — какие претензии к нему у внутренней разведки? И, наконец, связан ли ее визит с неожиданным появлением Джека?
— Только не делайте глупостей, — погрозила пальцем магиня, когда хозяин потянулся к лежавшему на столе колокольчику.
— Вы же хотели чая. А я бы выпил чего-нибудь покрепче.
Вильямс, выслушав распоряжения, почтительно кивнул и с достоинством удалился, оставив приоткрытой дверь. Легкий сквознячок шевельнул занавески. Чуть заметное движение привлекло на миг внимание госпожи Адалинды, она обернулась к окну, и если бы мэтр Алистер хотел нанести удар… у него ничего не вышло бы. У этой женщины все под контролем. Паутинка щита, столь же мощного, сколь и незаметного. Растянувшаяся далеко за пределы кабинета сенсорная сеть. Наверняка несколько готовых плетений в запасе, которые стоит лишь активировать. Чувствовалась богатая практика. А Ранбаунг все же был теоретиком.
— Вы обмолвились о личном интересе, — начал он, в очередной раз пригладив волосы. — Дориан не из тех… был не из тех мужчин, что хвастают подобным, а я не любитель собирать сплетни, но все же и до меня доходили слухи, будто между вами существовала некоторая… симпатия…
Магиня не отвела взгляда. Лицо ее оставалось невозмутимо, и усмешка не сошла с полных, подкрашенных вишневым блеском губ.
— Ценю вашу тактичность, мэтр, но вы сэкономите и мне, и себе немало времени, называя вещи своими именами. Да, мы были любовниками. Однако я тоже не из тех женщин, что посвящают всех и каждого в подробности личной жизни. Да и хватит обо мне. За несколько минут разговора я уже покаялась перед вами в трех непростительных грехах, но еще не услышала ничего интересного взамен.
— В трех? — маг нахмурился, считая. — Убийство, прелюбодеяние…
— И гордыня, дорогой мой профессор. Это первое, что я продемонстрировала, заявившись к вам и самонадеянно полагая, будто моих сил хватит, чтобы убедить вас помочь мне. Но порой игра стоит свеч, не так ли?
— Я не игрок.
— Ох, полно вам, мэтр Алистер. Все мы ведем какую-нибудь игру. И вы не исключение. Я ведь изучала ваше досье.
Ранбаунг напрягся. Сердце забилось часто и неровно, а на висках проступил пот. Маг вытер его, постаравшись сделать это незаметно и между делом отметив, что царапинка на тыльной стороне ладони, оставленная гостьей в начале встречи, покраснела и вспухла. Яд? Не похоже. Просто кошка показала коготки. А сейчас демонстрирует зубки.
— Не стоит волноваться, — покачала головой вдова Келлар. — Никаких ужасающих тайн, даже если таковые имеются, ни в вашем прошлом, ни в настоящем внутренняя разведка не обнаружила. Так — несколько мелких правонарушений. Например, подлог: вы подали заведомо неверные данные для получения ссуды около пяти лет назад. Но вы же вернули деньги. Даже с процентами. Другой вопрос — где вы их взяли. Или, к примеру, ваша магистерская работа, еще раньше, двенадцать лет назад, кажется. Научная степень, место заведующего кафедрой — вы получили это, используя результаты чужих исследований…
— Позвольте! — Мужчина вскочил с кресла. Кровь прилила к лицу, на котором вновь выступили крупные капли пота.
— Хорошо-хорошо, — невозмутимо пожала плечами магиня. — В том числе и чужих исследований. Вы купили несколько монографий до того, как те были изданы. Их авторы нуждались в деньгах больше, чем в известности, и были не против того, чтобы их труды увидели свет под чужим именем. И среди этих авторов был ваш друг Дориан Лленас.
— Дориан сам предложил мне свои наработки. — Тяжело дыша, маг вернулся в кресло. — Ему они были не нужны. Побочный продукт исследований. Случайно получилось сделать несколько научных открытий. Не слишком значимых, но… Совершенно случайно. Дориан был…
— Гением.
— Чудаком, — вздохнул Ранбаунг. — Но и гением тоже.
— Вы завидовали ему?
— В чем-то да, в чем-то нет.
— Но идеи иногда заимствовали?
— Иногда, — с досадой в голосе согласился мэтр Алистер. — Но и подбрасывал нередко. Так что если хотите обвинить меня в том, что я поддерживал отношения с Дорианом из корыстных соображений, посмею вас разочаровать: я получал не больше, чем давал взамен. Это называется дружбой. А вот как назвать вашу с ним связь…
— Никак, — холодно отрезала женщина. До того холодно, что почудилось, будто вместо глаз у нее синие льдинки, а тонкие белые пальцы покрыты инеем.
Дверь тихонько отворилась, и Ранбаунг, стряхнув наваждение, с минуту молча наблюдал за тем, как Вильямс расставляет на столе чашки. О графине смородинового ликера для хозяина он тоже не забыл.
— Продолжим? — спросила госпожа Адалинда, когда дворецкий их оставил. Чай она взяла безбоязненно и тут же отпила немного. Вряд ли доверяла полностью, но если и проверила на наличие яда или скрытой магии, сделала это быстро и незаметно. — Оставим давнее прошлое. Поговорим о недавнем. Дориан рассказывал, что вы ведете проект совместно со специалистами отделения целительства. Его это удивляло: медицина не ваш профиль.
— Мы будем говорить обо мне или все же о Дориане? — скривился, глотнув ликера, маг. Нет, ликер не горчил, растекался по языку сладким теплом, но беседа с каждой минутой делалась все неприятнее.
— Мы будем говорить обо всем и обо всех. Но если сочтете какую-то тему недопустимой, лишь намекните. Я найду способ получить интересующую меня информацию иным путем.
Мэтр Алистер одним махом опрокинул в себя содержимое бокала.
— Я хотела сказать, из других источников, — уточнила неторопливо попивавшая чай женщина. — Но это займет время, а оно особенно дорого. Так что буду благодарна, если вы все же поделитесь со мной, что за причины побудили заведующего кафедрой Общей теории магии заняться изучением возможности замены органов у людей. Речь не идет об обычных протезах, как я понимаю?
— Дориан знал, — хмуро сказал Ранбаунг, налив себе еще ликера. — Когда-то знал, а после, видимо, выбросил из головы. Он никогда не держал в памяти ненужных, по его мнению, знаний, иначе нужным не останется места… Двадцать семь лет назад, когда мы с ним еще учились в Академии, умер мой старший брат. Острая сердечная недостаточность вследствие врожденного порока. Лечение в таких случаях способно лишь отсрочить смерть, но не предотвратить ее… Речь не об обычных протезах, да. Не о руках и ногах, а о сердце, почках и печени. О внутренних органах, которые еще не научились воспроизводить технари. Так что обвинить меня в том, что я использовал работы Дориана, не выйдет.
— Проблемы с сердцем — это семейное? — безо всякого сочувствия поинтересовалась гостья. — Я заметила у вас одышку и признаки нарушения кровообращения.
— Мое сердце еще мне послужит, не беспокойтесь.
— Но лучше бы заиметь новое, да? У кого планируете его отобрать?
— У покойника, естественно. У свежего мертвеца, скончавшегося от кровопотери или травм, за исключением травм грудной клетки. Моя работа не является секретной, хоть результаты пока решено не обнародовать. Но вы можете запросить их через совет Пяти Академий, используя свои полномочия… Ой, простите, не можете. Совсем из головы вылетело!
— Не паясничайте, — поморщилась агентесса без мандата. — Вам это не к лицу.
Она отставила чашку и смерила мага долгим взглядом.
— Хорошо, не будем больше о вас. Все же я тут не ради ваших исследований. Но нельзя было исключать их связь с работой Дориана.
— Теперь вы знаете, что никакой связи нет, — проворчал мэтр Алистер.
— Не знаю. Но поверю вашим словам, пока нет фактов, их опровергающих. Вернемся к Дориану. Вы ведь были в курсе того, над чем он работал?
Господин Ранбаунг был в курсе. Как и его собеседница. Возможно, она была осведомлена даже лучше его, и мэтр Алистер не стал рисковать, скрывая что-то. Какой смысл? Лленас мертв, а ему ни к чему попадать под подозрение внутренней разведки, пусть сейчас эта женщина утверждает, что действует по собственной инициативе… Почему? В чем ее интерес? Неужто Дориан, старый греховодник, всерьез вскружил эту прелестную головку? Не похожа Адалинда Келлар на романтичную дурочку…
— Да-да, механический слуга. — Она кивала рассеянно, и казалось, слышно было, как позвякивают в такт движения головы длинные агатовые серьги. — Вы же знаете, это пройденный этап для него?
Вспоминая Дориана, она иногда забывала добавлять «был», но мэтр Алистер счел бестактным поправлять ее. И ненужным — сути разговора это не меняло.
Да, Джек, после того, как закончилась основная работа, оставив простор для бесконечных доработок и усовершенствований, стал неинтересен создателю. Того обуяла новая страсть. И об этой новой страсти госпожа Келлар узнала, похоже, раньше мэтра Алистера.
— Он сказал об этом во время того ужина? — догадалась она.
— Да, — не пытаясь скрыть обиду, согласился маг. Неприятно осознавать, что старинный друг, прежде всегда делившийся с ним идеями, в этот раз посвятил в свою задумку любовницу, а ему открылся между делом, в общей беседе. — Дориан немного перебрал с бренди. С ним редко такое бывало, но в последние дни, как я понял, он почти не спал и не ел, полагаю.
— Что именно он рассказывал?
— Ничего конкретного. В общих чертах обрисовал свой замысел, расписал перспективы. Вы же знаете наверняка. Бесполезный человеческий материал: умалишенные, приговоренные к казни преступники…
Магиня внимала без эмоций. Более чуткая, более набожная, более сострадательная, иными словами, любая нормальная женщина если не ужаснулась, то уж точно возмутилась бы, узнав, какие мечты вынашивал Лленас, а эта — нет. Ее ничто не смущало ни в самой идее, ни в тонкостях ее воплощения, а людям, чьи интересы она представляла, подобное обязательно пришлось бы по вкусу. Да что уж скрывать, самого Ранбаунга немало занимала эта затея. И как ученого, в смысле, возможно ли это вообще, и как практичного человека, умеющего рассчитать выгоду от любого предприятия. Наверное, лишь Дориан не представлял истинную цену своего проекта.
— Когда-то он уже работал в этом направлении, — предполагая, что не откроет великой тайны, поделился мэтр Алистер. — Начал еще во время учебы. Изучал свойства человеческого разума, способы воздействия на него и различные теории образования и переселения души. А потом вдруг увлекся механикой и забросил эти изыскания.
— Не скажите, — словно про себя обронила гостья. — Дело Эйдена Мерита как раз из этой области, да и Джек…
Джек дожидался в одной из комнат, и госпожа Келлар, если это не часть ее игры, о присутствии в доме механического человека не догадывалась. А Ранбаунг не догадывался до сего момента, что Мерит каким-то образом связан с работой Дориана. До него доходили слухи, что в прошлом Эйден провел какое-то время в лечебнице для душевнобольных, но, право слово, душевные недуги несколько лет не выходят из моды — как тут подумать о чем-то серьезном? А лечебные учреждения тайны своих пациентов хранили свято. По крайней мере, от тех, кто не мог предъявить мандат внутренней разведки. Не хотелось думать, что и в этом Дориан был более откровенен с красавицей Адалиндой, нежели со старым другом…
— Давайте вернемся к тому ужину, — предложила она. — Кто присутствовал там, кроме вас?
Ранбаунг отвечал без утайки: среди приглашенных тогда к Лленасу не было его близких друзей — максимум знакомые по академии, и мэтр Алистер был не прочь, чтобы госпожа Адалинда отныне проведывала их, навсегда забыв дорогу в его дом. Дама она, конечно, интересная, только не с его здоровьем участвовать в таких встречах.
— Что Дориан имел против женщин с даром?
Новый вопрос на несколько секунд ввел господина Ранбаунга в замешательство. Сперва тот не понял, к чему он относится, а после замялся, не зная, стоит ли отвечать. Пока гадал, шанс сказать, что сие ему неведомо, да так, чтобы в это поверили, был упущен. А для госпожи Адалинды, именно для нее, а не для ее дела, ответ был важен — так и впилась взглядом…
— Старая история, — сказал мэтр Алистер, рассудив, что чем честнее он будет, тем меньше поводов даст этой дамочке шерстить его прошлое и настоящее. А Лленасу уже все равно. — В академии он был влюблен в одну барышню… Магиню, естественно. Она благосклонно принимала его ухаживания, а потом жестоко разыграла. Назначила свидание, подвела ситуацию, так сказать, к пикантному моменту и телепортировала Дориана в клуб при главном студенческом корпусе. В виде… довольно непрезентабельном… После уверяла, что все вышло случайно, мол, не совладала с даром на эмоциях, но Дориан, естественно, не поверил. Язва эта Нора была еще та, и портал смоделировать с такой точностью «на эмоциях» вряд ли вышло бы, так что в ее злонамеренности и сомнений не было.
— Нора? — Лицо женщины оставалось бесстрастным, лишь левая бровь чуть приподнялась.
— Нора, — пожал плечами маг, — дальше не помню.
— Она была импером?
— Нет.
— В чем же тогда причина неприязни Дориана к имперам?
— Да кому же по нраву эти самовлюбленные позеры? — Мэтр Алистер снисходительно хохотнул, но, наткнувшись на ледяной взгляд, поперхнулся и закашлялся.
Магиня удовлетворенно хмыкнула и поднялась с кресла.
— Благодарю за откровенность, мэтр Алистер. Возможно, мне понадобится уточнить кое-что. Надеюсь, вы не откажете мне еще в одной встрече?
— Никоим образом, — заверил Ранбаунг.
— А эту сохраните в тайне.
— Всенепременно.
Какие у него альтернативы? Сообщить действительному представителю ВРО? Чтобы ему организовали еще десятка два бесед? Да и какой маг в здравом уме побежит сам во внутреннюю разведку?
— Если вспомните что-то, что, по вашему мнению, может меня заинтересовать, оставьте на центральном почтамте письмо для господина Джерома Грида.
— Кто это?
— Никто. И писать ничего не нужно. Хватит пустого конверта, и я найду вас в течение часа.
— Вы не пользуетесь мгновенным письмом? — Ранбаунг похлопал себя по карману, в котором лежала восковая дощечка. — Это намного удобнее.
— Это дорого и тянет неоправданно много энергии, — не согласилась госпожа Келлар.
Дорого, но затраты окупались с лихвой. А что до энергии, требующейся для работы магического устройства, то не обязательно производить подпитку за счет собственных сил. Многие предпочитали кристаллические аккумуляторы — это тоже недешево, зато позволяло использовать мгновенное письмо людям, не обладающим даром.
Другое дело, что подобное устройство дает возможность определить местонахождение его обладателя. И, скорее всего, именно поэтому оно не в чести у агентов ВРО. Но мэтр Алистер не стал озвучивать свои выводы.
В холле церемония прощания повторилась — специально для Вильямса.
— Благодарю вас, мэтр, — громко проговорила, преобразившись в чопорную «фиалку», агентесса. — Делая пожертвования в наш фонд, вы спасете от грехопадения юные души.
— Всегда рад.
— Я и мои милые девочки будем молиться за вас. — Адалинда Келлар с жаром пожала пухлые ладони мага и резво прошмыгнула в открытую дворецким дверь.
Какова актриса!
Но и Ранбаунг не так-то прост.
Вернувшись в кабинет, он обследовал свой костюм и, довольно крякнув, снял с рукава впившийся в ткань кусочек тонкой стальной проволоки. Далее пришлось вспомнить кое-что из курса безопасности и проверить комнату, холл и коридор, по которому прошла, шурша юбками, магиня. Обнаружилось еще три таких же кусочка.
Какую функцию они выполняли — позволяли ли вести скрытое наблюдение за домом или обеспечивали только прослушивание, — мэтр Алистер не знал. Мог бы узнать, если бы сохранил хотя бы один, а наутро обратился к специалисту с военной кафедры, но счел это излишним. Он — мирный человек и честный республиканец. Откуда бы у него взяться подобным предметам? Посему он расплавил их в огне, а получившуюся блестящую капельку самолично вынес за ворота и бросил в сточную канаву.
Теперь наконец-то можно заняться Джеком.
В гостинице Адалинда достала из шкафа купленное накануне серебряное блюдо. Налила в него немного воды — только чтобы покрыть дно. Извлекла из кожаного несессера узкий флакончик и добавила в воду две капли бесцветной, но резко пахнущей жидкости. Затем всыпала порошок проявителя.
Подождала, пока пройдет реакция, и улыбнулась, оценив результат.
— Я так и думала, — сообщила она фамильяру.
Роксэн фыркнула, подтверждая, что и она не сомневалась.
Естественно, Ранбаунг обнаружил маячки. Естественно, уничтожил. Все.
Кроме того, который она загнала ему под кожу в самом начале разговора.
Микроскопическая капсула уже растворилась в крови, и ближайшие три недели — плюс-минус два дня, в зависимости от того, что досточтимый мэтр станет есть и как часто бывать на солнце, — место пребывания господина Алистера не станет для Адалинды секретом. А след от его рукопожатий (благо потеет он часто и обильно) на сутки пометит каждого, с кем магу доведется встречаться.
— День прошел не зря, — констатировала магиня.
