Джадд Уайлдер был почти уверен, что миссис Коуп придет пораньше, она так и сделала, но – всего на несколько минут, поскольку не знала про мисс Харш, пока не переступила порог больницы. И тут же, будто откликаясь на набатный звон тревоги, поспешила в палату и напустилась на Мэри за то, что та не позвонила ей, выставила девушку за дверь, велев тотчас же идти домой, но потом сама же вышла за ней в коридор и долго-долго расспрашивала. Когда миссис Коуп вернулась, то вся словно бы в себя ушла: шевелила губами, ведя с кем-то молчаливый разговор, который иногда обретал живость от резких фырканий или фуканий, которые легко было переложить на суждения о том, чего, по ее мнению, заслуживает всякая медсестра, безответственно оставившая больного. И, словно выражая свое мнение действиями, миссис Коуп развила бурную деятельность: обмыла больного, поменяла постельное белье, принялась массировать Джадду спину с таким рвением, что тот ощутил себя не столько нуждавшимся в утешении инвалидом, сколько атлетом, которого готовят к сражению.

Разминая ему плечевые мышцы, миссис Коуп вдруг спросила:

– А что вы о докторе Карре думаете?

Удивленный, он резко повернул голову и, глядя на медсестру, выговорил:

– Что вы имеете в виду?

– Нравится он вам или нет? – задала она вопрос так, что было ясно: речь вовсе не о пустяках идет.

– Ясно, он мне нравится. Какие сомнения-то? А-а, знаю, я не все им сказанное принимаю на веру, только все равно, как бы это сказать, в том, что он говорит и делает, намного больше смысла, чем у любого другого из известных мне врачей. А что?

– Я так и думала, что вы именно это скажете, – довольно произнесла миссис Коуп, снова налегая на массаж.

Морщась под нажимом ее пальцев, Джадд в конце концов сумел выговорить нечто членораздельное:

– Что? Что стряслось-то?

– Ничего, – сказал она и, завершая массаж, всей ладонью шлепнула его по ягодицам – словно точку поставила.