ГЛАВА 25

— Завтра утром Хадина уезжает, — объявил в обед Дайг, раскладывая по тарелкам внушительные порции тушенного с приправами мяса.

Только теперь, впервые в жизни получив возможность буквально из-под локтя наблюдать за работой искусника, он начал понимать, как непрост труд одаренных. Каждый день Инквар с ученицей возвращались из подземного лазарета вымотанные до дрожи в пальцах, обедали, немного отдыхали и, переодевшись в старые штаны и рубахи наемников, уходили на урок. Оттуда возвращались измотанные еще больше, и пахло от них дымом, пылью, каленым металлом и зельями. А на потрепанной одежке добавлялось подпалин и дыр.

— Новые зелья испытываем, — коротко бросил Инквар в ответ на осторожный вопрос Гарвеля, и больше никто не решился интересоваться их занятиями.

Только тайком печально вздыхала Хадина да прятал разочарованный взгляд Дайг, не замечая в отношениях учителя и ученицы каких-либо изменений. Кроме одного: Лил стала более сдержанной и даже своего щенка больше не таскала, как мохнатую игрушку, а упорно учила слушать приказы и ничего не брать из чужих рук. Способ ей подсказал учитель: достаточно насовать в мясо обжигающе-горьких стручков и попросить кого-то из посторонних угостить собачку.

Найду хватило всего трех таких уроков, после этого он тихо рычал на каждого, кто пытался подольститься с помощью вкусной косточки.

— Ты к чему это сказал? — поднял на друга усталые глаза Инквар.

— Вечером Динер устраивает небольшой праздник в ее честь. Люди хотят поблагодарить замечательную целительницу.

— А мы-то тут при чем? — желчно хмыкнула Лил. — Мы же не целители.

— Вот Динер и думает, как бы исправить эту несправедливость.

— Зря мучается, — сухо отрезал Инквар. — Мы работали не за благодарность. Да и глупо сначала ради конспирации сидеть две декады в подземном лазарете, а потом заявиться на праздник.

— Динер так и сказал, — невозмутимо кивнул Дайг. — И поэтому праздник будет хоть и небольшой, но абсолютно для всех. На стрельбище убирают мишени и расставляют столы, повара готовят праздничный ужин. Будет музыка, танцы и небольшое представление. Мы иногда устраиваем такие празднества, когда есть повод. Люди не могут все время только работать и воевать.

— Ну, раз для всех, то другое дело, — скрепя сердце согласился Инквар, отлично понимая, как ничтожно мало теперь значит его согласие или несогласие.

Ничего не изменить, раз все в убежище уже знают про предстоящую вечеринку и готовятся к ней независимо от пола и возраста. Легко представить, сколько сейчас перетряхивается сундуков в поисках самой праздничной обновки, сколько самоцветов и жемчугов выставлено на солнце и сколько сапог надраивается до зеркального блеска.

Дайг прав, люди живут вовсе не ради беспросветной работы, даже те, кто на первый взгляд никогда от нее не отказываются. И чем реже у них праздники, тем они желаннее, как сладости для малышей, поэтому ни у кого не хватит совести отнять сейчас обещанную конфетку.

— Желаю хорошо повеселиться, — безразлично хмыкнула Алильена и поднялась со стула. — А я пошла купаться. Хоть один вечерок отдохну от вас.

— Как это отдохнешь? — Лучник еще ошалело смотрел на захлопнувшуюся за девчонкой дверь, а Инквар мгновенно усиленным слухом уже ловил стремительно стихавший вдали звук ее шагов.

Значит, Лил сильно расстроена, сделал он безошибочный вывод, раз воспользовалась способностью моментально ускоряться. Ведь они договорились не пользоваться попусту особыми умениями, которые усиленно тренировали на ежедневных занятиях. Инквар намеревался сделать все возможное, чтобы в случае нового нападения Лил сумела избежать плена. Он ни на гран не сомневался в том, как жестко Корди наказал своих ловцов за ошибки, чтобы все остальные наглядно представляли, чем заплатят за подобный промах. И как усердно все они теперь пытаются отыскать и поймать его ученицу.

— Ты так и будешь тут сидеть? — опомнившись, перевел Дайг возмущенный взгляд на искусника.

— А что я, по-твоему, должен делать? — заинтересованно фыркнул тот, продолжая с аппетитом поглощать рагу.

— Уговорить, — решительно заявил наемник. — Она же, не подумав, так сказала, а потом снова будет плакать.

— Что значит «снова»?

— Ну плакала же она из-за кофты, я потом показал эти лоскуты Хадине, случайно нашел. Травница пообещала сшить ей к празднику такое платье.

— Дайг, я даже ругаться на тебя сейчас не могу, хотя и должен бы. Потому что отлично понимаю, если бы ты не захотел, то никогда не открыл бы мне разом столько тайн, сколько выдал сейчас. Ты настоящий друг, и потому могу сказать по секрету — садись и спокойно обедай. Она и в самом деле побежала к горячим источникам, а туда я следом за ней не пойду. Обещаю попозже что-нибудь придумать, а пока забудь про Лил и расскажи новости.

Алильена вернулась в свою комнату только через два часа, но Инквар лишь мельком отметил ее приход и продолжил копаться с оберегом, который мастерил для Гарвеля. Он давно собирался сделать друзьям подарки, и один амулет, для Дайга, был уже готов. А сегодня искусник хотел закончить и второй, надеясь подарить их до начала вечеринки. Потому и встал из-за стола только к тому времени, как солнце пока медленно покатилось к западу.

— Лил, ты не спишь? — окликнул он ученицу из-за двери, но ответ получил только через пару минут:

— Я никуда не пойду.

— А я могу к тебе войти?

Снова несколько минут молчания, и наконец неохотное:

— Ну входи.

— Уже не хочу, — спокойно отказался Инквар, направляясь в свою спальню. — Я собирался рассказать тебе маленькую тайну, которую недавно узнал, но теперь передумал.

«Это ведь не обман, — хитро подмигнул он своему отражению в зеркале, доставая из шкафа нарядную рубашку, — а небольшая неточность». Он ведь и в самом деле может изменить свое решение?

— Почему? — сумрачно поинтересовалась возникшая в дверях Алильена, огляделась и решительно направилась к столу, на котором стояли две маленькие шкатулки. — Это тайна?

— Нет. Это обереги для Дайга и Гарвеля, я давно хотел им сделать.

— А тайна?

— Ну ты же не хочешь идти на вечеринку? Значит, тебе не хочется узнать, чем собирались порадовать тебя друзья.

— Уже нет, — поджала губы девчонка. — А идти туда мне незачем. Только праздник людям испорчу своим видом.

— Ну, свой вид ты зря недооцениваешь, — равнодушно пожал плечами искусник. — По моим наблюдениям, по меньшей мере двое наемников посматривают на тебя очень заинтересованно. А тайну, так и быть, выдам. Хадина по просьбе Дайга приготовила тебе платье, очень похожее на ту блузку… он нашел обрывки. Наверняка и все остальное у нее найдется. Думаю, это неплохой повод отдохнуть и повеселиться. Слишком много всяких невзгод свалилось на тебя в последнее время, поэтому не стоит упускать удобный случай повеселиться.

— Твои советы я давно исполняю как приказы, если ты не заметил, — огрызнулась Алильена, подошла к окну, уставилась в него, словно рассмотрела нечто очень занятное, и безрадостно добавила: — Да, мне трудно, но я же не жалуюсь? Хотя иногда так хочется знать, что ты не одинока.

— А разве ты одна? — притворился непонимающим Инквар. — Мы же с тобой, я, Дайг, Гарвель, Хадина и ее девушки, все эти парни с мечами и луками за спиной.

— Я говорю не о них, и ты прекрасно это понимаешь. — Похоже, Алильене надоела неопределенность, и она решила выяснить все с прямотой рыжего подростка. — У всех есть кто-то, кому ты нужен особенно, а я никому не нравлюсь и никому не нужна. Вот и ты же все время смотришь на красивых травниц. Не лги, я видела.

— Я тебе никогда не лгу, учитель не имеет нрава ни в чем лгать ученикам, если он, конечно, всерьез намеревается научить их своему ремеслу. Ведь если ученик поймает учителя на мелкой лжи, то не поверит и в важных вопросах, доверие — вещь хрупкая.

— Вот как… Значит, ты можешь честно сказать, что тебе во мне не нравится? — едко прищурившись, уставилась на него Лил. — Я кривая или косая? Почему ты в каждом поселке бежишь к травницам или горничным?

— Ну, во-первых, я взрослый мужчина и имею право на личную жизнь, а во-вторых, в таких вопросах учитель не обязан отчитываться перед учениками, — строго сжал губы Инквар, полюбовался на саркастическую ухмылку ученицы и с сожалением добавил: — Но раз ты так хочешь, могу и сказать. Ты очень хорошенькая, я отлично рассмотрел это в то утро, и все в тебе мне нравится. Но это вовсе не причина для ухаживаний, для меня ты в первую очередь дочь собрата, подопечная и ученица. Особые отношения неимоверно усложнят жизнь и мне, и тебе. К тому же ты до сих пор стоишь на перепутье и не сделала окончательного выбора. Твои обиды наглядно доказывают верность моих выводов.

— Правда? — отстраненно пробормотала девчонка, лукаво заулыбалась и почти бегом направилась к двери. — Ладно, ты меня уговорил, иду на праздник.

— Хотел бы я понять, — ошеломленно мотнул головой Инквар, — чего такого особенного сейчас сказал и какими сюрпризами это обернется.

Одевался он быстро и сосредоточенно, как всегда, но в этот раз ловкие руки почти летали над зельями и амулетами, которые Инквар собирался взять с собой.

Наемники — люди особого сорта и особо сговорчивыми никогда не были, все искусники знали об этом из тех же записей, которые тщательно собирали, переписывали и передавали мастерам хранители клана. Потому-то Инквар знал о них гораздо больше, чем открыли ему осторожные друзья.

В сопровождение обозов и экспедиций, в охрану поместий, городов и различных вылазок вроде праздничных ярмарок и разборок с соседями или в облаву на бандитов с незапамятных времен шли только самые сильные, отчаянные и ничем не связанные мужчины. Многие из них в течение жизни не раз с легкостью меняли обычные дорожные костюмы на серо-пятнистую одежду грабителей и ночников.

Но со временем обозы начали ходить все реже, и вожаки вынуждены были собирать для их охраны внушительные отряды, повышая цену для путешественников. И однажды, чуть больше тридцати лет назад, когда попали в плен родственники градоначальника Даска, чаша терпения переполнилась. Один из командиров наемников, чья репутация была в то время гарантией прибытия в назначенное время в назначенный час, основал гильдию. Хазерн брал в нее только самых надежных и проверенных единомышленников, но законы установил очень строгие. Тех, кто хоть раз изменил своим соратникам, судили всей гильдией. И если человек и ранее был замечен в предательстве и лживости, наказывали так сурово, что попасться второй раз не хотелось никому.

О законах, заведенных в убежищах и крепостях главой гильдии, братству искусников тоже было известно. Инквар не первый из мастеров, кто примкнул к клану воинов. Здесь было принято честность, дружелюбие и готовность прийти на выручку ценить не менее, чем смелость и воинские умения, а слабых, детей, стариков и женщин открыто опекать и никому не позволять притеснять других.

Поэтому искусник и сделал все от него зависящее, чтобы отправить Лил на сегодняшний праздник. Он был уверен, что она будет в полной безопасности и ему не придется все время мозолить ей глаза. Девчонке и в самом деле не хватает в жизни тех охов и вздохов, какими заполнены дни и ночи ее сверстниц, и Инквар не собирается изображать из себя железного стража, если кто-то из парней ухлестнет за его ученицей.

Да он и сам был не против немного развлечься, если приглянется какой-нибудь вдовушке. По местным правилам такие не считаются падшими и предавшими память мужа, если уже отходили год в траурных одеждах и пролили положенное количество слез. Ведь наивных романтиков тут тоже нет. Отправляясь в очередную поездку, все отлично понимают, что могут не вернуться, и потому стараются не тратить зря свободное время.

К дому Динера Инквар шел не спеша, с откровенным интересом рассматривая оживленную суету обитателей убежища, тащивших к центральному дому-крепости скамейки, доски и корзины со всякой всячиной. Лица людей были деловиты и веселы, взгляды горели предвкушением. Под стрельбище здесь отвели большую, хорошо утоптанную площадку возле восточной стороны дома. С остальных сторон ее ограждала высокая стена из тонких бревен, щели между которыми были тщательно проконопачены мхом вовсе не от любопытных зевак, а ради сохранности стрел и дротиков.

Как заметил искусник, здесь вообще не было места расточительству. Все недоеденное собиралось и шло в кашу для собак и свиней, изношенная одежда не выбрасывалась, а превращалась, в зависимости от материала, в детские вещички, домашние туфли, рабочие рукавицы, дерюжки и половички.

Инквар точно знал причину такой хозяйственности: экономившая на роскоши и солидных вещах гильдия никогда не скупилась на оружие, амулеты и зачарованные зелья для тех, кто добывал деньги, мотаясь по опасным дорогам. Вернувшихся с заработка воинов в убежищах всегда встречали самым лучшим, готовили к возвращению очередного отряда медовые настойки на калине и смородине, жарили жаркое и пироги, доставали из погребов бочата с солеными грибами и рыбой. И это было справедливо, как и правило всех наравне поздравлять с удачей в такие праздники. Мужчин, не один месяц сидевших в седлах, мокших под ливнем и задыхавшихся от бьющей в лицо морозной метели, и их женщин, проводивших дни в хороводе больших и малых дел, а по вечерам стоящих у темных окон, глядя в непроглядный мрак и умоляя бессердечных богов даровать любимым удачу.

Не успел искусник дойти до дома, как дверь распахнулась и на крыльцо выскочил Дайг. Приветственно помахав, словно они не виделись по меньшей мере пару дней, наемник направился навстречу, и Инквар моментально приостановился. Расцвел ответной улыбкой, пряча от посторонних взглядов охватившую его досаду: судя по знакам лучника, произошло нечто непредвиденное, и им нужно немедленно поговорить.

— Ты пришел заранее, чтобы помочь нам? — громко поинтересовался Дайг, еще не дойдя до друга нескольких шагов, и искуснику ничего не осталось, кроме как усиленно закивать головой. — Тогда идем, у меня как раз есть для тебя дело.

Наемник уверенно свернул в сторону ближайшего из домов, и настроение Инквара начало портиться. Выходит, новость не такая уж внезапная, раз Дайг успел придумать не только надежный способ увести его от дома, но и приготовить это самое «дело».

Шагая рядом с другом, оживленно посвящавшим его в план праздника, до которого оставалось еще не менее трех часов, Инквар пытался заранее сообразить, какое из его известных Дайгу умений придется сегодня открыть публике.

— Скоро тут соберутся те, кто будет нас развлекать, — распахнув дверь, пояснил наконец лучник, и Инквар едва не споткнулся от неожиданности.

Ни лицедеем, ни менестрелем он никогда не был, а ремесло фокусника не желал показывать никому из посторонних.

Слишком оно редкое и яркое, и искусников по нему так же легко распознать, как петухов по перьям хвоста.

— Боюсь, ничем не смогу им помочь, — еще бормотал он, а захлопнувшаяся дверь уже резко смела с лица друга лучезарную улыбку.

— Иди наверх, — махнув рукой, шепнул тот. — Тебя ждут. А я тут покараулю.

— Хорошо, — одними губами неслышно ответил Инквар, торопливо достал из кармана крошечную шкатулочку, вынул оттуда серебряный свисток, украшенный простым малахитом, и повесил другу на шею: — Потом поясню. А вот это Гару. Пусть просто наденет.

Он и сам не знал, почему ему вдруг захотелось вручить подарки именно сейчас, но спорить с собственной интуицией не стал. Вернее, доверял ей больше, чем глазам и ушам, с тех самых пор как такая вспышка предчувствия спасла его от неволи.

На втором этаже обнаружилось несколько дверей, но распахнута была только одна, и Инквар спокойно двинулся к ней, даже не пытаясь угадать, с чем или, вернее, с кем решила столкнуть его судьба. Однако в невероятности сюрприза уже не сомневался, слишком явная растерянность и, пожалуй, даже обреченность светилась в глазах Дайга, когда тот указал на лестницу, хотя такие чувства новому другу обычно не свойственны.

— А вот и он, — мягко произнес из глубины полутемной комнаты женский голос, и Инквар невольно усмехнулся.

Это действительно был редкий и бесценный подарок, искусник и предположить не мог, что настоятельница монастыря Трех Дев оставит свои дела, чтобы приехать в такую даль.

— Добрый день, матушка, — вежливо кивнул Инквар, входя в комнату и одновременно прибавляя остроты своему зрению.

Хотелось поскорее разглядеть, кого она сочла столь важной персоной, что решилась сопровождать лично.

Однако сидевший за низким столиком на диванчике напротив матушки мужчина был ему совершенно незнаком. Инквар не смог бы не припомнить такого, слишком уж примечательной внешностью он обладал. Высок и плечист, почти как Кержан, зато намного стройнее кряжистого вожака и оттого выглядел моложе. Зато пристальный взгляд беззастенчивых голубых глаз, изучающих Инквара пристально, как неведомый артефакт, был необычайно серьезен и придирчив, что резко добавляло ему возраста.

— Мне кажется или ты и в самом деле видишь в полумраке лучше обычных людей? — спросил вдруг незнакомец, и Инквар молча кивнул, опустив ресницы, чтобы не выдать нечаянную усмешку.

Ну разумеется, он изо всех сил старается казаться обыкновенным, но матушке-то хороню известна правда. Никогда он таким не был и не будет. Особенно теперь, когда Лил совершенно случайно сделала ему бесценный подарок.

— Проходи, садись, — приветливо улыбнулась настоятельница. — Мы проехали почти половину страны, чтобы поговорить с тобой… с вами.

Инквар мгновенно оценил серьезность этой оговорки и сразу насторожился, пока и близко не представляя, чего можно ожидать от таких важных и загадочных гостей.

— Я привезла твои запасы и еще подарки, — кивнула матушка на темный простой сундучок, стоящий в сторонке. — Судя по слухам, ты сильно потратился.

— Зато нашел настоящих друзей, — откровенно улыбнулся Инквар, усаживаясь в свободное кресло. — Это ценнее всего.

Расспрашивать монахиню он не спешил, не за тем они ехали, чтобы промолчать. И кстати, довольно быстро прибыли, видно, сразу пустились в путь, едва получив сообщение Динера.

Он загодя знал, что командир убежища доложит о них с Лил всем, кто занимает в союзе гильдий более важное, чем он сам, положение, иначе и быть не могло. Однако наивно надеялся, что никто не примчится так резво и у него будет на обучение девчонки не менее полутора месяцев.

— Это мы знаем, — ответил за настоятельницу незнакомец. — И не только это. Впрочем, ты ведь понимаешь, как нас заинтересовала информация о твоих подвигах… и о Тарене Базерсе и его семье. Наш главный мастер не смог сюда приехать, у него важное дело. Но он жаждет с вами встретиться.

— А я мечтаю найти Ленсу отца, — хмуро буркнул Инквар, сопоставляя в уме образ сидящего перед ним мужчины с обрывками сведений о Бранге, среднем из трех сыновей Хазерна.

Именно Брангу отец отдал под начало разведку и службу безопасности гильдии, постепенно разросшейся в маленькое государство, обладавшее не только отрядами хорошо обученных воинов, но и мастерскими, где изготавливались многие из необходимых этим воинам вещей.

— Его уже ищут, — тихо сообщила настоятельница и покосилась на спутника. — Очень много людей пытается разузнать, куда он делся после того, как обоз с переселенцами разделился. Но тебе ведь это известно.

— Мне сказал Динер. — Инквар задумчиво глянул на мужчину, в чьем имени уже почти не сомневался, и опасливо, словно для себя, пробормотал: — Я мог бы попытаться угадать, с кем свела за не накрытым столом судьба, но, возможно, стены могут это услышать?

— От подслушивающих нас охраняет не только Дайг, — чуть прищурился наемник. — Но узнать ответ я не против. И достаточно намека.

— Три двойки, — подумав пару секунд, сообщил Инквар и вопросительно глянул на настоятельницу: — Вы приехали еще ночью?

— И ночью же уедем. Здесь нас не было, и об этом разговоре тоже никто знать не должен. Завтра утром Хадина уезжает домой, а послезавтра уедете и вы с ученицей, но в другую сторону. Для вас приготовлено более надежное место. Повозка травниц прибудет с вечера, а выедет рано утром. К тому времени вы должны будете в ней сидеть, Динер поможет. Больше он ничего не знает.

— А Дайг и Гарвель?

— У Гарвеля отец на виду и семья, — огорченно проговорила матушка, и Инквар сразу все понял.

Иногда ради того, чтобы сохранить дружбу, нужно от нее отказаться.

— Мне поскандалить с ним?

— Было бы неплохо, но для ссоры нужна причина, — хмуро кивнул Бранг и вдруг заговорщицки ухмыльнулся: — А так кратко меня еще никто не называл.

— Лил собирается сегодня повеселиться, — подумав, выдал подопечную Инквар и улыбнулся про себя похвале наемника: умение находить случайные совпадения свойственно всем искусникам. И ничего сложного тут нет, если знать, что Бранг — второй сын у отца. Ведь командиры разведчиков и охраны в гильдиях всегда на втором месте после командира, а третья двойка — это просто заглавная буква его имени, вторая в алфавите. — Можно шепнуть Гару, чтобы приударил. А я потом найду, к чему придраться, только пусть ни в коем случае не хватается за оружие.

Вот теперь он понимал, как права была интуиция, и хотя радовался, что успел передать ювелиру подарок, но это было весьма слабое утешение.

— Мы вскоре встретимся, все детали отъезда обсудишь с Динером, — вставая и подавая матушке руку, предупредил сын главы наемников. — И постарайтесь эти два дня поменьше ходить по убежищу. Сыщики барона в последние декады потеряли всякий страх и осторожность, лезут туда, куда раньше и нос сунуть боялись.

Спокойно распахнул дверцу обычного бельевого шкафа, сдвинул в сторону плащи и куртки, затем открыл в задней стенке другую дверку, поменьше. И шагнул в потайной ход первым, а следом, не сказав на прощанье больше ни слова, в шкаф храбро ступила настоятельница.