51
– Приказано занять вот эту высоту.
В розовой рассветной дымке они увидели впереди что-то вроде долины, посреди которой располагалась та самая возвышенность. Сбоку извивалась река, несшая свои воды к морю.
– До побережья осталось пятнадцать миль, сэр, – сверился с картой Тоберман. – Ниже по течению есть шоссе и мост.
– Вижу, – кивнул Том, не отнимая от глаз бинокля. Спустя мгновение добавил: – Вот они, голубчики, явились.
Скоро двигавшихся по долине северовьетнамцев можно уже было рассмотреть и невооруженным глазом. Регулярные части, в настоящей военной форме, в касках, с ремнями, при полном вооружении – все как положено.
– Ни черта себе, силища! – присвистнул потрясенный численностью врага Тоберман. – Они идут параллельно шоссе, сэр. Чешут в наглую.
– А кого им опасаться? – криво усмехнулся Джонс, проверяя винтовку. – Останавливать-то их все равно тут некому. Подумаешь, рота каких-то «тигров» подвалила. Ну, еще взвод морпехов к ней в придачу…
– Н-да, положеньице у нас – не позавидуешь… – Тоберман повернулся к Тому: – А как со снабжением, сэр? Что сказали штабисты? Боюсь, боеприпасов нам надолго не хватит.
– Боеприпасы, медикаменты и провиант будут доставляться вертолетами, – ответил Роджерс. – С теми же вертолетами будем отправлять раненых. – Он опустил бинокль, проговорил вполголоса: – Ну, в общем, картина ясная. – Громко скомандовал: – Занять позиции! Окопаться! Коэн, Милл, Джексон, пулеметы и гранатомет – на углах периметра!
– Кажется, они нас заметили, сэр, – сказал Джонс.
– Да пора бы уж…
Послышался характерный вой, потом раздались столь же характерные хлопки. Высоту затянуло темно-серым дымом.
– Ложись!
Через мгновение с чудовищным скрежетом разорвались первые мины. Минометный огонь сразу стал таким плотным, что заставил всех вжаться в землю.
– Они выше, чем мы, сэр, – прокричал Тоберман. – У них там точки! Они установили орудия на противоположных высотах. Мы у них теперь как на блюдечке.
– Без паники! Окапываться!
– Док, док, у нас раненый!
– Стивен, за мной! С носилками!
Пригибая голову, Наталья помчалась в первую линию. Огонь становился все сильнее, артиллерию северяне применяли по максимуму. Уже к середине дня число раненых достигло двадцати человек. Сражения кипели на всех сторонах периметра. На очередь минометному огню пришли ракеты. Северовьетнамцы стреляли метко и хладнокровно. Чувствовалось, что они хорошо подготовлены.
Под прикрытием навесного огня вражеские солдаты подобрались к самому подножию высоты американцев, как бы охватив ее с обеих сторон. Не обращая внимания на непрекращающийся обстрел, Наталья практически безостановочно перевязывала раненых, а санитары грузили их на подлетающие к высоте вертолеты. Машины садились и взлетали под ураганным огнем, унося на бортах столько раненых, сколько могли вместить. Несколько вертолетов северовьетнамцы сбили в воздухе почти сразу после их загрузки, и Наталья с болью в сердце смотрела, как те падали вниз, объятые пламенем. Вместе со всеми, кто находился внутри. Люди сгорали заживо. Несколько машин вообще не смогли добраться до высоты – их взорвали в воздухе буквально на подлете.
Очень быстро в сознании все смешалось. Практически никто не принимал пищи, не пил воды. Никто не знал, сколько прошло времени и был ли сейчас сегодняшний день или уже наступил завтрашний. Все думали только о том, что нужно стрелять. Стрелять и стрелять. Отступление было равносильно плену, а такой судьбы никто себе не хотел. Потери понесли огромные: всего спустя сутки от штатной численности отряда осталось не более девяноста человек. Да и из них большинство имели ранения.
Когда на позиции американцев опустились сумерки, со стороны северян поднялось зарево. Сражение на некоторое время затихло. На занятую американцами высоту надвигалось настоящее море огня.
– Что это, мэм? – испуганно спросил Стивен.
– Не знаю, Стив. – Наталья почувствовала, что от сильного запаха бензина у нее запершило в горле.
– Сэр, они пустили огневой вал! – раздался рядом охрипший голос Скрыпника.
Наталья выглянула из окопа. Огненное колесо катилось все быстрее, неумолимо приближаясь. На мгновение она потеряла дар речи.
– Мэм, мэм, вернитесь на место, – Стивен настойчиво потянул ее за рукав вниз.
– Всем лечь на дно, из окопов не высовываться! – Тоберман, согнувшись в три погибели, пробежал по всем окопам, чтобы лично передать приказ майора.
– Что нам нужно делать, Дик? – повернулась Наталья к Джонсу, приставленному к ней и санитарам для охраны. Сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит наружу.
– Ничего, мэм, – ответил Джонс на удивление спокойно. – Просто ждать, пока огненная лава укатится дальше и после нее все здесь догорит.
Наталья закашлялась от дыма, пепел набился в уши, рот, нос. Дышать стало невыносимо трудно.
– Огонь! Огонь! Не прекращать! – Она слышала сильный, уверенный голос Тома, и он придавал ей мужества.
– Сэр, сверху металл льет!
Подбитый трек, брошенный морпехами на высоте, от моря огня начал плавиться, и вскоре металл полился в окоп буквально ручьем. Как на литейном заводе.
– Немедленно наверх! Живо! – крикнул Тоберман солдатам, укрепившимся в этом окопе.
Но на его призыв откликнулся только один. Выскочил, вскинув багровые обожженные руки, и с дикими криками заметался вокруг трека.
– Стивен! Тащите его в наш окоп! – распорядилась Наталья. – Иначе парня сейчас подстрелят!
Санитар перебежками добрался до обезумевшего от боли солдата и спустя некоторое время затащил его в траншею дока.
– Где остальные? – спросила Наталья раненого, обрабатывая ему ожоги.
– Сгорели, мэм, – простонал он. – Все до одного…
Неподалеку прогремел взрыв. Потом еще один.
– Черт, они перешли на ранцевые заряды!
– А-а!.. – Пулеметчик Коэн откинулся всем корпусом назад и упал на дно окопа.
– Он ранен! Скрыпник, займи его место!
Наталья подбежала, склонилась над Коэном.
– Стивен, морфий и жгут!
– Жгута нет, мэм.
– Тогда ремень от каски.
– Сейчас. Вот, мэм, возьмите.
– Джонс, патроны закончились! – прокричал Скрыпник. – А с вертолета, я видел, их только что выгрузили! Принеси мне для 50 калибрового! Я прикрою! – Он дал длинную очередь из оставшихся М-60 патронов и отбросил ствол. – Все, черт, спалил!
– Уже второй за сегодня. Милл тоже свой спалил. На той стороне.
– Сэр, они уже здесь!
Перепрыгнув через островок затухающего огня, Джонс напоролся на группу северовьетнамцев. Наталья обернулась на его боевые выкрики и увидела, что он, размахивая кулачищами, мощными ударами сбивает низкорослых солдат противника с ног, и те падают на землю как подкошенные.
– Взрывчатку тащат, чтобы наши боеприпасы подорвать! – зло сплюнул Скрыпник. – Сволочи! Хотели тихой сапой пробраться! Фигушки! – Он выпустил вверх очередь из винтовки.
Вьетнамцы на мгновение отвлеклись, и Джонс, воспользовавшись моментом, схватил ящик с патронами. Потом начал размахивать им направо и налево, отбиваясь от пришедших в себя северян.
– Он же без оружия! Стреляй! – дернула Скрыпника за рукав Наталья. – Стреляй!
– Боюсь угодить в него, мэм.
Между тем Джонс, отдубасив вьетнамцев до состояния неподвижности, уже и сам бежал к ним. С двумя большими патронными ящиками.
– Ты чего винтовку там не прихватил? – набросился на него Скрыпник. – Лишняя, да?
– А как бы я ее, интересно, понес? – показал тот на ящики. – Да и кто ж знал, что эти узкоглазые такими шустрыми окажутся?
– Неужто не привык еще?
– Мало патронов, да? Нужно еще раз сбегать?
– Сиди, теперь я пойду.
– А М-60 у тебя где?
– Да нет его уже, спалился. Расплавился, козел.
– Вот черт.
Бегать за патронами пришлось еще четыре раза, но зато 50 калибровый был наконец полностью укомплектован и готов к работе.
– Ну, док, не робей! Сейчас врежем узкоглазым по самое не могу! – Скрыпник выпрыгнул из окопа и выпрямился над ним во весь рост.
Наталья давно заметила, что рядовой Скрыпник не любит стрелять из положения лежа и всегда раньше всех поднимается с земли. Но считала подобное его поведение легкомысленным ребячеством.
– Сейчас мы посыплем эту зеленку как из перечницы, мэм, – веселился Скрыпник, глядя на всех сверху вниз.
В опасной близости от него пронесла струя красных трассеров. Потом еще одна. Третья…
– Дейв, или пригнитесь, или прыгайте обратно в окоп! – крикнула ему Наталья. – Немедленно!
– Не волнуйтесь за меня, мэм!
– Слышь, ты, идиот, они вот сейчас прицелятся и башку тебе снесут! – Джонс подпрыгнул и попытался ухватить товарища за руку.
– Отвяжись! Эти уроды и стрелять-то не умеют!
Прямо над окопом просвистели зеленые «мухи»-пули.
– Ну что, видел?! Они тут роем летают! Присядь хоть, кретин!
– Дейв, я приказываю! – повысила голос Наталья. – Вернитесь в окоп немедленно!
– Слушаюсь, мэм. – Усмехнувшись, Скрыпник спрыгнул в окоп. – Ну и чего зря кричали? Сами же видите – не попали в меня! Как я и говорил. – Подняв каску, он вытер испарину со лба.
– Вам просто повезло, рядовой Скрыпник.
– Мэм, да это он просто перед вами выкаблучивается, – съязвил Джонс.
– Да?! – зашипел Скрыпник. – А сам-то ты ишь как эффектно гуков на ринге разбрасывал, пока мэм на тебя смотрела?
– И что, тебе завидно стало? Решил и себя показать?
На американские позиции снова обрушился шквальный минометный огонь. Как вскоре выяснилось, под его прикрытием северовьетнамцы подкрались вплотную и, едва канонада стихла, бросились на американцев врукопашную. Поединки закипели во всех окопах. Внезапно увидев перед собой широкое узкоглазое лицо в каске, Наталья не растерялась и, схватив с насыпи камень размером с футбольный мяч, швырнула его прямо в ненавистную физиономию. Вьетнамский солдат отшатнулся, вскрикнул от боли и, прикрыв лицо обеими руками, упал на спину на дно окопа. Она выстрелила в него из винтовки. Подергавшись недолго в конвульсиях, северовьетнамец затих.
Атаку отбили, но напряжение от усталости достигло апогея. Поэтому, когда вьетнамцы откатились, в окопах воцарилась долгожданная благословенная тишина. Ни у кого не было сил ни есть, ни пить, ни даже спать. Наталье хотелось только одного – поплакать вволю. Но слез тоже не было.
– Док, вам надо поесть. – Стивен протянул ей банку с консервированной колбасой.
– Не хочу. И не могу, – слабо мотнула она головой. – Что с медикаментами?
– Недавно сбросили с вертолета. Еще не разбирал, мэм.
– Надо разобрать, Стив. Наверняка ведь эти черти сейчас снова полезут. Нам надо подготовиться к их визиту…
Неожиданно снизу, с неприятельских позиций, послышались странные выкрики.
– Что это за концерт?! – округлила глаза Наталья.
– Психическая атака, док. – В санитарный окоп спрыгнул Том. – Поняли, что им нас не взять, вот и решили подавить на нервы своими лозунгами. Уайли, – приказал он сопровождавшему его радисту, – передайте Тоберману, чтобы подпустил их как можно ближе. Пусть не стреляет пока. Мы им чуть позже тоже психику подавим, они у нас еще потанцуют.
– Американец, иди домой! Американец, иди домой! – скандировали снизу на ломаном английском.
– А как вы думаете, сэр, про нас в газете «Старз энд страйпз» напишут? – спросил майора Джонс, невесело усмехнувшись. – Назовут нас героями?
– Ты еще и дожить надеешься, чтобы это прочесть? – насмешливо взглянул на него Скрыпник, стиравший с лица мокрую землю, смешанную с пеплом.
– А почему бы и нет? – Джонс вставил в винтовку магазин. – Деваться некуда, надо выживать. А то слишком уж много почета этим узкоглазым. «Тигров» решили завалить? Да вот хрен им!
– Может, и напишут, не знаю, – невпопад ответил Том, пожав плечами. – Хотя где ты в «Старз энд страйпз» раздел новостей видел? Там в основном только комиксы печатают. Про сержанта Майка.
– И то верно, зачем мне на страницах этой газеты светиться? – согласился Джонс. – Все равно ведь эти козлы-репортеры переврут все. Им ведь лишь бы покруче репортаж состряпать, да страшилок в него всяких побольше понапихать. Чтобы девочки от ужаса писались и только их газету покупали. Из труса героя сделают, и наоборот.
– А мне вот Кэтти пишет, – подключился к разговору Скрыпник, – что дома, в Штатах, все болтают сейчас, что эта война никому не нужна. Так что никто о нас и не вспомнит, а героями и тем более не назовет, не надейтесь. И все-таки я почему-то думаю, что мы делаем нужное дело. Насрать мне на политическую ситуацию. Что, наши парни зазря здесь погибли? Думаю, что нет. А вы как считаете, мэм? – взглянул он на Наталью.
– Так же, как и вы, Дейв, – с улыбкой кивнула она ему, оторвавшись на мгновение от сортировки коробок с лекарствами. – Истина непременно когда-нибудь выявится, и все сразу встанет на свои места. Рано или поздно мир обязательно узнает, как ВК заставляли мирных соотечественников воевать, как запугивали их, как наручниками к пулеметам приковывали, как расправлялись с ними за непослушание. И тогда эта война предстанет совсем в другом свете. Поэтому сейчас самое главное для нас – вернуться домой живыми. Чтобы дождаться торжества истины… Стивен, морфин у нас еще есть?
– Да, мэм, две упаковки.
– А шприцы с антибиотиком?
– Тоже есть, мэм.
– А такое время точно наступит, мэм? – спросил Скрыпник.
– Можете не сомневаться, Дейв. Ведь если этого не произойдет, тогда, значит, Бога нет. Но мы-то ведь с вами знаем, что Он есть, верно? Следовательно, рано или поздно все сложится так, как я вам и сказала. Я верю в это. Честно.
– А я ведь тоже из России, мэм.
– Я догадалась, Дейв, – снова улыбнулась Наталья. – По фамилии. И по вашим прыжкам из окопа. Удали нашей, русской, в вас очень много, Дейв. В глаза бросается.
– Правда, мэм? – просиял рядовой. – Вы знаете, мэм, давным-давно, еще до революции, мой дед поехал на Аляску добывать пушнину, да так там и осел. А потом Аляска отошла к Америке, и дед стал американцем, – засмеялся он. – Между прочим, Бога потом всю жизнь благодарил за это. Считал, что ему очень повезло. Так что если выживу, мэм, я, наверное, обязательно съезжу в Россию. Посмотрю хоть, где детство и юность деда прошли. Может, и дом его в Екатеринбурге до сих пор сохранился, – мечтательно произнес Скрыпник. – А вы о таком городе слышали, мэм?
– Я даже была в нем однажды, Дейв.
– А сами вы откуда?
– Из прежней столицы. Из Санкт-Петербурга.
– Мэм же княгиня бывшая, ты что, не знал? – толкнул товарища в бок Джонс.
– Нет, не знал, – слегка обескураженно признался тот.
По всему периметру вновь вдарили вражеские винтовки, застрекотали пулеметы.
– Огонь! Огонь! – закричал Том. – Бей узкоглазых!
– Сэр, к нам летят «фантомы»! – К майору, задыхаясь от бега, подскочил Уайли, передал радиотрубку.
– «Фантомы»?! – в один голос воскликнули Джонс и Скрыпник. И, переглянувшись, радостно заулыбались.
– Наконец-то эти бездельники проснулись, попили кофе и принялись за работу. Сейчас нам полегчает.
– Ага, если только не врежут по нашим же макушкам. Они это умеют. У них скорость такая, что и не заметят, как своих же разбомбят.
– Говорит подполковник Смит, – услышал Том в трубке голос командира «фантомов». – Тигр-1, скоро будем у вас. Укройте своих людей. Вдарим так, что азиаты испекутся.
– Спасибо, Билл! Мы вас заждались!
– Держитесь, Том. К вам на подмогу идут еще полк морской пехоты и десять танков «Шеридан». К вечеру будут.
– Приятная новость, Билл.
– Том, а эта девчонка, док, рядом? Как она? Ее мама очень волнуется.
– С Нэт все в порядке, успокойте мадам Мари. – Том повернулся к Наталье, жестом подозвал к себе. Шепнул: – Билл Смит на связи. Говорит, мама за тебя сильно переживает. – Улыбнулся. Впервые за минувшие двое суток. – Поговоришь с ним?
Наталья схватила трубку, вцепилась в нее, как ребенок в любимую игрушку.
– Билл! Это я, Нэт! Билл, скажите маме, что я жива и невредима. И что я ее очень люблю. И Джилл тоже!
– Непременно передам, мэм. Скоро увидимся.
Рация отключилась. Наталья нехотя вернула трубку Уайли.
– К нам идут морпехи и десять танков, Нэт! – Том крепко притиснул ее к себе, она почувствовала его дыхание на своей щеке. – Они сменят нас ближе к вечеру. А сейчас Билл поджарит узкоглазых так, что мало им не покажется. Мы выстояли, Нэт! Ты смелая девочка, я горжусь тобой! – Наталья прижалась лбом к его плечу, стараясь не расплакаться. – Дядюшке Хо здесь не пройти, Нэт. Теперь я в этом уверен.
– А я с самого начала знала, что так и будет. И рада, что все это время мы были вместе, Том… – Подкативший к горлу комок заставил ее замолчать.
– Мы всегда будем вместе, Нэт. До тех пор, пока ты не скажешь мне, как Эллис, что я тебе надоел, чтобы я пошел вон и больше никогда не попадался тебе на глаза.
Справившись с нервным спазмом в горле, Наталья смахнула слезу со щеки, взглянула на Тома влажными глазами, испещренными красноватыми прожилками от дыма и гари, и тихо сказала:
– Я не такая решительная женщина, как Эллис. Поэтому никогда не скажу тебе таких слов, Том. Разве что ты сам мне их когда-нибудь скажешь.
– Это хорошо, Нэт, что ты у меня нерешительная женщина. А я никогда тебе так не скажу. – Он поцеловал ее в губы. – Никогда.
