43

Круглый помост с двух сторон был окружен пальмами, а с двух других – искусственными водоемами. В воде отражались развешанные по пальмам гирлянды из бумажных фонариков. Под протяжный вой дудок и ритмичные удары барабана четыре вьетнамки, облаченные в соответствующие маски и костюмы, изображали на сцене танец львиц.

Маренн пригубила пенящееся в бокале черного стекла шампанское, почувствовала сладковатый банановый вкус. Извлекла из лежавшей на столе пачки «Винстон» сигарету, Билл предупредительно поднес зажигалку. В течение этого мгновения Маренн исподволь оглядела его. Синяя летная форма, коротко подстриженные, черные как вороново крыло с серебристым отливом волосы, шоколадная загорелая кожа лица, красивые черные брови вразлет. Зрачки черных раскосых глаз заметно расширены. Видимо, от волнения. Мальчишка. Красавец. С ума от такого можно сойти.

– Билл, увидев вас сегодня, – проговорила она, прервав затянувшуюся паузу, – я невольно испытала гордость за себя и свою работу. Со мной такое нечасто случается, поверьте. – Маренн замолчала, он неотрывно смотрел на нее. Протянув руку, она коснулась кончиками пальцев его щеки. – Помню, когда-то здесь был глубокий шрам, а теперь от него и следа не осталось…

– Только благодаря тебе, Мэри.

– Фу, рыбный суп с ананасом! – Джилл поморщилась и недовольно стукнула по столу ложкой. – Я не понимаю, как вьетнамцы могут есть такую бурду! А их гигантские креветки? Таких я не видела и в Париже. Просто монстры какие-то из фильма ужасов! Хотя вообще-то я уже заметила, что запах у вьетнамских блюд отвратительный, аппетита совершенно не вызывающий, а вкус почему-то приятный. – Она тоже сделала глоток шампанского. Посмотрела на мать, потом на Смита. – Билл, а что означает выражение «забомбить в каменный век»? – Взяла сигарету.

– Вам это действительно интересно, мисс? – Он протянул ей зажженную зажигалку.

– Благодарю. Просто хочется услышать из первых уст, так сказать, – улыбнулась она в ответ.

– Тогда позвольте пояснить на примере, мисс, – внимательно посмотрел на нее Смит. – Буквально вчера мы провели операцию согласно как раз этому выражению. Проще говоря, тридцать шесть самолетов F-4 типа «фантом», базирующиеся на авианосцах и в Таиланде, нанесли удар по Ханою и Хайфонгу и таким образом «забомбили их в каменный век».

– По северянам? – удивленно вскинула брови Джилл.

– Да, мисс. Мы делаем это регулярно, чтобы они не дергались и не лезли к нам со своими советами. Ханой, Хайфонг, дельта реки Красная. Шестой набор.

– Что-что? – Джилл даже привстала на стуле.

– Это наша терминология, мисс. – Билл стряхнул пепел, улыбнулся.

С улыбкой он выглядел еще моложе. «И красивее, – подумала Маренн. – Ему очень идет улыбка. Впрочем, как и всем американцам. Для них улыбка – что-то вроде фирменного знака».

– Первый набор – самый южный. И далее к северу – вплоть до шестого, конечного. Последний набор – самый сложный в плане проведения в нем боевых операций. ВК переместили сейчас туда все свои зенитные ракеты, которые прежде были раскиданы у них по всей стране, обзавелись собственными МиГами, зенитной артиллерией, ракетными комплексами… Вчера мы летали на перевалочный пункт ВК: они перегружают там грузы с кораблей, чтобы везти их потом по железной дороге. Сначала вылетели на Хайфонг, но надвигалась гроза, и нам пришлось уйти на запасную цель. На Намдинь, третий по величине город в Северном Вьетнаме. Стоит на Красной реке. Через него проходят практически все железнодорожные пути к югу от Ханоя. Очень важное в стратегическом плане местечко. Вот на Намдинь мы и сбросили весь свой запас. Высота двенадцать тысяч футов, скорость пятьсот узлов. Было жарко, мисс. Море огня, смели все живое.

– По вам тоже стреляли? – спросила Джилл, затаив дыхание.

– Разумеется, мисс, – кивнул Смит. – ВК всегда используют против нас заградительный огонь. Еле успевали уворачиваться от их ракет, мисс.

– А вам не страшно летать, Билл… – Джилл запнулась, подбирая нужные слова, – …после того случая, когда вас сбили?

– Нет, мисс, – ответил он, ни на секунду не задумавшись. – Это моя работа. Каждый из нас, летчиков, знает, что может рано или поздно погибнуть. Мы подготовлены к любому развитию событий. Это правда.

– Джилл, а что, у генерала Дэвидсона закончились все документы и пресса Северного Вьетнама, которые требуют перевода на английский? – вмешалась в их беседу Маренн.

– Ты хочешь, чтобы я ушла, мама? – Джилл затушила сигарету, допила шампанское и промокнула губы салфеткой. – Я поняла тебя, мама. И без обид, честно. Вам надо поговорить наедине, я знаю. – Она поднялась.

Билл встал, отодвинул от стола ее стул.

– Просто Биллу скоро надо будет возвращаться на авианосец, а меня ждут в госпитале, Джилл, – мягко объяснила ей Маренн ситуацию.

– Да, да, конечно, я поняла, мама. Приятно было познакомиться, подполковник. – Джилл протянула Биллу руку.

Он легко пожал ее пальцы.

– Взаимно, мисс.

– Надеюсь, мы еще увидимся?

– Увидитесь, – ответила за него Маренн. – Ты сейчас на службу?

– Нет, мама, меня пригласили на праздник.

– Какой еще праздник? – удивленно воззрилась на нее Маренн. – Разве войну временно отменили?

– Завтра ведь День Благодарения, мама! – напомнила дочь.

– Ну так завтра же. А вы, как я понимаю, решили начать праздновать уже сегодня. А Вьетконг пусть немного подождет, да? Впрочем, чему я удивляюсь? Соединенные Штаты всегда умели воевать с комфортом. Билл, вам тоже на праздник?

– Мы на боевом дежурстве, мэм.

– Вот видишь, Джилл? И я на боевом дежурстве, у меня еще четыре операции запланированы на сегодня. А у генерала Дэвидсона, видите ли, праздник. Да уж, в разведке и контрразведке всегда умели устроиться лучше всех, этого у них не отнять.

– Я в такие тонкости не вникаю, мама, – равнодушно пожала плечами Джилл. – Генерал разрешил прийти, значит, приду.

– Ну, с генералом я спорить не буду, как можно? – улыбнулась Маренн. – Что ж, тогда я тебе тоже разрешаю, – милостиво кивнула она. – Только помни, о чем я тебя просила: никаких таблеток и сигарет с особым запахом! А то этого добра тут в избытке, и желающие угостить всегда найдутся.

– Мама, ну сколько можно?! Я давно уже не ребенок!

– Надеюсь.

– Все, я убегаю, мама, пока, – Джилл наклонилась и чмокнула Маренн в щеку. – До свидания, Билл.

– До свидания, мисс.

– Желаю успешно забомбить ВК в каменный век, как говорит наш генерал.

– Постараюсь, мисс, – рассмеялся Смит.

Джилл оставила их одних. Вместо танцовщиц на украшенную фонариками сцену вышли борцы. Пару минут Маренн смотрела на них, забыв о дымящейся между тонкими длинными пальцами сигарете. Потом повернулась к Биллу, отбросила длинные волосы назад.

– Зачем ты это сделал, Билл? – спросила, чуть наклонившись вперед. – Я же просила тебя…

– Меня сюда назначили.

– Я не о Вьетнаме. О Лайзе. Ведь я же писала тебе, что между нами все кончено.

– А я покончил со всеми другими. Со всеми, кроме тебя, – сказал Смит приглушенно, тоже наклонившись к ней. – Зато теперь я совершенно свободен. В моей жизни осталась только ты, Мэри. – Он положил свою руку поверх ее.

Золотого кольца, подаренного ему невестой во время помолвки, на пальце больше не было. И даже следа от него. Значит, давно снял.

– Сколько Лайзе лет?

– Это имеет значение?

– А сколько лет мне?

– Это имеет значение? Я приехал, чтобы быть рядом с тобой.

– А я думала, чтобы забомбить в каменный век вьетнамцев, – улыбнулась кончиками губ Маренн.

– Это второстепенная причина. – Он крепко, но нежно сжал ее пальцы, и она почувствовала, как от волнения запершило в горле. – Мы очень давно не виделись, Мэри, я соскучился. Пойдем. Мне ведь и впрямь нужно будет скоро возвращаться на авианосец.

– Куда? – Маренн беспомощно уставилась на стоявшую перед ней тарелку.

– В самолет.

– В самолет?! – мгновенно забыла она о тарелке. – Но вам же запрещено садиться здесь, прямо на территории!

– Может, кому-то и запрещено. Но не мне. Пойдем, Мэри. – Смит встал и потянул ее за руку. Бросил деньги на стол, даже не заглянув в счет.

Она молча последовала за ним. Хотя должна была сказать «нет». Должна была. Но не сказала.