Пятая (и последняя) ночь Караваля
35
Все было залито светом звезд. Нити неведомых созвездий оплели гигантский купол чернильной ночи. Ничем не огражденный балкон из оникса был уставлен необъятными мягкими диванами цвета звездной пыли. В чашах горели яркие голубые огни. Следовало ожидать, что здесь, высоко-высоко над миром, будет холодно, но Скарлетт ощущала тепло. Тихо звякнув пуговицами платья о блестящий пол, она пролезла в люк и поднялась на ноги. На этом балконе все пахло Легендо. Даже горящие поленья испускали такой аромат, словно были сделаны из сладковатого бархата. Мягкий воздух казался ядовитым. В глубине, у стены, стояла, словно насмехаясь над Скарлетт, массивная черная кровать, заваленная черными, как ночной кошмар, подушками. Для чего бы Легендо ни использовал эту комнату, сестры нигде…
– Скар? – Над подушками приподнялась головка в медовых локонах. Скарлетт увидела знакомую хрупкую фигурку и личико, которое было бы ангельским, если бы не лукавая улыбка. – Сестричка дорогая! – взвизгнула Телла и, выскочив из постели, заключила Скарлетт в пламенные объятия, прежде чем та успела дойти до середины комнаты.
Значит, счастливые финалы все-таки бывают не только в сказках! Донателла жива! Мягкость, солнечный свет, семена новых мечтаний, которые непременно сбудутся, – все это ощущалось в ее прикосновении. Теперь нужно было вернуть к жизни Хулиана.
Скарлетт немного отстранилась, желая убедиться, что Теллу не подменили. Младшая сестра и прежде часто обнимала старшую, но обычно не так пылко.
– С тобой все в порядке? – Нельзя было поддаваться радости настолько, чтобы позабыть обо всем на свете. Вдруг на теле Донателлы остались синяки или порезы? – С тобой хорошо обращались?
– Ах, Скар! Вечно ты из-за всего тревожишься! – Телла вздохнула. Или поежилась от холода: на ней не было ничего, кроме тонкой ночной сорочки голубого цвета. – Наконец-то ты здесь! Я уже начала беспокоиться, что ты никогда за мной не придешь. А вообще-то, тут чудесно. – Она взмахом руки указала на звезды, которые мерцали совсем близко – бери и клади в карман.
Скарлетт предпочла бы, чтобы небо было подальше, а край балкона, приподнятый лишь самую малость (никто не назвал бы это ограждением), – повыше. Легендо блестяще замаскировал тюрьму под королевские апартаменты.
– Телла, мне жаль, что тебе пришлось так долго ждать.
– Все хорошо. Только я едва не померла со скуки.
– Со скуки?!
Скарлетт, разумеется, не предполагала, что Караваль изменит сестру в той же мере, что и ее саму, но скучать перед лицом такой опасности – это было слишком наивно даже для Теллы.
– Мне давали все, что нужно, и обращались со мною хорошо. Божьи зубы! – Недоумевающе распахнув глаза, она оглядела руки и платье старшей сестры. – Что случилось? Ты вся в крови!
– Это не моя кровь.
Скарлетт сглотнула подступивший к горлу ком. Совсем недавно одна такая красная капля подарила ей целый день жизни Хулиана. Сколько же дней пролилось впустую на ее одежду, – дней, которые он мог бы прожить!
– А чья? – спросила Телла, состроив гримасу.
– Объясню потом, а сейчас… – Скарлетт остановилась, не зная, что делать. С одной стороны, следовало как можно скорее покинуть владения Легендо, с другой – она должна была снова его разыскать, чтобы потребовать возвращения Хулиана. – Телла, пойдем отсюда, – сказала Скарлетт, решив сперва отвести сестру в безопасное место, а потом вернуться и потребовать исполнения желания. – Одевайся побыстрее и не бери с собой ничего тяжелого. Чего ты замерла? У нас мало времени!
Но Донателла даже не шелохнулась. Только стояла, похожая на непричесанного ангела в ночной рубашке, и глядела на Скарлетт большими встревоженными глазами.
– Меня предупреждали, что такое возможно. – Телла заговорила мягким тоном, каким разговаривают с неразумными детьми или стариками. – Не знаю, куда, по-твоему, мы должны бежать. На самом деле игра окончена. Эта комната и есть конец, Скар. Все в порядке. Сядь и отдышись. – Она попыталась подвести сестру к одному из нелепых диванов, заваленных подушками.
– Нет! – Скарлетт высвободилась. – Тебе солгали! Караваль – не просто игра. Не знаю, кто и что тебе наговорил, но ты в опасности. Мы обе в опасности. Наш отец здесь.
Услышав последние слова, Телла встревоженно вздернула брови, однако тут же вновь приняла невозмутимый вид:
– Ты уверена, что это не был обман зрения?
– Еще как уверена. Нам нужно выбираться отсюда. У меня есть… друг. – Произнести имя Хулиана Скарлетт не смогла. Ей вообще тяжко было о нем говорить, но ради сестры она сделала над собой усилие. – Он, этот мой друг, готов взять нас на корабль и отвезти куда угодно. Как ты и мечтала.
Скарлетт протянула к сестре руку, но Телла отстранилась и, поджав губы, процедила:
– Скар, ты сама не понимаешь, о чем говоришь. Глаза тебя обманули. В самом начале нас предупредили: «Не позволяйте игре чересчур вас увлекать». Забыла?
– Но в этом году игра особенная! – возразила Скарлетт и торопливо рассказала историю любви Легендо к их бабушке. – Он завлек нас сюда ради мести. Знаю, с тобой тут хорошо обращались, но что бы тебе ни внушали, это неправда. Нужно бежать отсюда.
Пока Скарлетт говорила, Телла нервно покусывала нижнюю губку, хотя о чем она тревожилась – о собственной безопасности или только о душевном здоровье сестры, – сказать было трудно.
– Ты и в самом деле в это веришь?
Скарлетт кивнула, всей душой надеясь на то, что сестринские узы окажутся сильнее сомнений, которые явно испытывала Донателла.
– Я понимаю, как странно звучат мои слова, но я видела все своими глазами.
– Хорошо. Подожди.
Донателла убежала за ширму, стоявшую возле кровати. Пока она переодевалась, Скарлетт подвинула один из диванов, чтобы закрыть им люк и тем самым помешать своим преследователям проникнуть на балкон с лестницы. Вскоре Телла снова появилась – в голубом шелковом халате. В руках она держала таз с водой и полотенце.
– Что ты делаешь? Почему не надела платье?
– Сядь, Скар! – Взмахом руки Телла указала на многочисленные подушки. – Нам ничто не угрожает. Я знаю: опасность кажется тебе настоящей, но в этом-то и заключается суть Караваля. На самом деле здесь все только игра. А сейчас давай смоем кровь. После этого ты почувствуешь себя лучше. Садись.
Скарлетт не села. Сестра опять разговаривала с ней как с ребенком или с умалишенной. И это можно было понять. Она, Скарлетт, и сама могла бы счесть все происходящее иллюзией, если бы не столкнулась лицом к лицу с отцом и не видела, как умирает Хулиан. Если бы не почувствовала, как остановилось его сердце, как его теплая кровь протекла сквозь ее пальцы, унеся с собою жизнь. Увы, усомниться во всем этом она не могла.
– Я докажу тебе, что не ошибаюсь. – Скарлетт достала траурное извещение и сунула его сестре. – Легендо оставил для меня вот это, перед тем как я сюда поднялась. Читай сама. Он намерен тебя убить!
– Из-за бабушки Анны? – Телла нахмурилась, но, пробежав глазами письмо, подавила улыбку. – Скар, думаю, ты поняла все не совсем верно.
Украдкой усмехнувшись, она вернула листок Скарлетт, и та сразу же заметила, что он выглядит совсем не так, как раньше: черные поля стали золотыми. Изменилось и содержание записки:
Многоуважаемая Скарлетт!
Вы и Ваша сестра – мои особые гостьи, и потому я прошу вас обеих посетить бал, на который обыкновенно приглашаются только артисты Караваля. Праздник начнется через час после захода солнца. Мне известно, что я не единственный, кто будет с нетерпением вас там ожидать.
Искренне Ваш,
Легендо
36
– Это совсем не опасно, – рассмеялась Телла. – Или ты боишься, что магистр будет за тобою ухаживать?
– Нет! Здесь было написано совсем другое! Он приглашал меня на твои похороны! – Скарлетт умоляюще поглядела на сестру. – Я не сумасшедшая. Письмо действительно переменилось. Там, в туннеле…
– В туннеле под землей? – прервала ее Телла. – В том самом, где люди лишаются рассудка?
– Клянусь, я в своем уме. Письмо было другое. В нем говорилось, что, если я тебя не спасу, завтра ты умрешь. Пожалуйста, постарайся мне поверить!
Увидев, что сестра в отчаянии, Телла произнесла:
– Дай мне взглянуть на листок еще раз.
Теперь она внимательно прочитала письмо, поднеся его к огню. Но ничего не изменилось.
– Телла, клянусь, это было приглашение на погребение, а не на праздник.
– Я тебе верю.
– Веришь?
– Думаю, этот листок такой же, как билет, который ты получила дома. Он меняется, когда меняется свет. Но Скар… – в голосе Донателлы снова зазвучала болезненная ласковость, – может, это все-таки часть игры? Ты так долго не могла найти дорогу сюда, а получив эту записку, сразу меня отыскала. Цель достигнута, и письмо с угрозой превратилось в приглашение на бал. Разве не разумно я рассуждаю?
Телла действительно рассуждала разумно, и Скарлетт очень бы хотелось, чтобы она оказалась права. Подземные коридоры, как и сам Легендо, могли искажать истинное положение вещей. Но Караваль и его магистр были для сестер не единственным источником опасности.
– Телла, в том, что касается Легендо, ты можешь мне не верить. Но здесь отец. Прямо сейчас он нас ищет. Его появление совершенно точно не было миражом. Он приехал с графом Николя д’Арси, моим женихом. Чтобы убежать, мне пришлось лишить графа сил с помощью защитного эликсира, а потом привязать его к кровати. Представляешь, в какой ярости будет отец, когда найдет нас?
– Ты привязала жениха к кровати? – хихикнула Телла.
– Это не шутка! Отец убьет нас!
– Никогда бы не подумала, что ты, Скар, на такое способна. Видимо, Караваль очень тебя изменил. Интересно, чем еще ты меня поразишь?
Телла широко улыбнулась, приятно удивленная храбростью Скарлетт, и в другое время та обрадовалась бы, но сейчас она предпочла бы, чтобы младшая сестра испугалась.
– Ты не понимаешь. Мне пришлось так поступить, потому что отец пытался заставить меня…
От стыда Скарлетт не смогла продолжать. Думая о том, к чему губернатор Дранья хотел ее принудить, она чувствовала себя скорее вещью, нежели человеком. Взгляд Теллы смягчился. Она обняла Скарлетт так, как могут обнимать только сестры. Словно котенок, у которого едва выросли коготки, она хотела разорвать в клочья весь мир – лишь бы ответить тому, кто обидел ее любимое существо.
– Теперь ты мне веришь? – спросила Скарлетт.
– Я верю, что ты пережила сущий кошмар, но сейчас все позади. Все это было не по-настоящему. – Телла ласково убрала с лица сестры темную прядь. – Не нужно волноваться, дорогая. Однажды отец за все заплатит. Каждый вечер я молюсь, чтобы прилетел ангел и отрезал ему руки. Тогда он никому больше не сможет навредить.
– Думаю, ангелы такого не делают.
– Те, что на небе, может, и не делают, но ангелы бывают разные. – Телла отстранилась, и ее розовые губы сложились в улыбку, сотканную из желаний, снов и других ненадежных вещей.
– Только не говори мне, что сама собираешься отрезать отцу руки.
– Полагаю, с сегодняшнего дня его руки уже не будут опасны. По крайней мере, для нас. – В глазах Теллы мелькнуло то же коварство, какое играло на ее губах. – Я не все время сидела одна. Кое-кто, с кем я повстречалась, знает все о нашем отце и обещал позаботиться обо мне. И о тебе тоже.
Улыбка Теллы засияла ярче хрусталя при свечах. Такая безграничная радость могла означать лишь одно, и это ужасно пугало. Услышав от сестры при встрече, будто она скучает, Скарлетт понадеялась, что Легендо не околдовал свою пленницу. Но, судя по голосу и выражению лица Теллы, надежда ее оказалась напрасной. То, чем наполнились мечтательные глаза сестренки, было любовью… или безумием.
– Ему нельзя доверять! – выпалила Скарлетт. – Я же говорила тебе: Легендо ненавидит нас! Он убийца!
– А при чем здесь Легендо?
– Ты разве не его имеешь в виду?
Телла состроила забавную рожицу:
– Я его даже никогда не видела.
– Но башня, в которой ты живешь, принадлежит магистру.
– Знаю. Ты и не представляешь себе, до чего это досадно – смотреть на игру сверху, когда сама не можешь спуститься.
Вздохнув, Телла бросила взгляд за край ничем не огороженного балкона. От обрыва ее отделяло не менее двенадцати футов, но Скарлетт все равно была неспокойна: соблазн прыгнуть вниз мог оказаться слишком сильным. Возможно, Легендо и не собирался сам разбивать сердце Донателле. Но ведь к ней, Скарлетт, он подослал Хулиана и Данте. Значит, и для сестры коварный магистр подыскал юношу, способного свести ее с ума.
– Как его зовут?
– Даниэль де Энгль, – гордо произнесла Телла. – Он незаконнорожденный сын правителя Северной империи. Замечательно, правда? Тебе там понравится, Скарлетт. У них замки со рвами, башнями и всякими такими вещами.
– Но как тебе удалось встретиться с этим молодым человеком, если ты все время просидела здесь?
– Я просидела здесь не все время. – Щеки Теллы слегка порозовели, и Скарлетт вспомнила мужской голос, который услышала, стоя за дверью комнаты сестры после первой ночи Караваля. – Когда меня похитили, Даниэль был со мной. Он пытался меня защитить, но его тоже забрали. – При последних словах Донателла улыбнулась, как будто это событие стало для нее самым романтическим из всех воспоминаний.
– Но так нельзя! – воскликнула Скарлетт. – Нельзя влюбляться в того, с кем ты едва знакома!
Телла поморщилась. Нежный румянец на ее щеках сменился краской обиды.
– Понимаю: тебе пришлось многое вынести. Поэтому не стану напоминать, что ты собиралась выйти замуж за того, с кем не знакома вовсе.
– Это совсем другое дело.
– Не сомневаюсь. Потому что в отличие от тебя я знаю своего жениха.
– Ты сказала «жениха»?
Телла гордо кивнула.
– Ты шутишь! Когда он успел сделать тебе предложение?
– Почему ты за меня не рада? – спросила Донателла разочарованно.
Скарлетт хотела ответить, но прикусила язык. А младшая сестра продолжила:
– Скар, я согласна: я молилась об ужасных вещах. О том, чего ангелы не делают. Но еще я просила о чем-то именно таком. Может, раньше я и могла спуститься в отцовский винный погреб с мужчиной, но до встречи с Даниэлем я ни разу не чувствовала, что меня любят.
– Этот Даниэль наверняка производит впечатление прекрасного человека, – осторожно сказала Скарлетт, – и я охотно порадовалась бы за тебя. Но почему вы встретились именно сейчас? Тебя это не настораживает? Вдруг Даниэль – только фигура в игре, которую ведет с тобой Легендо?
– Нет. Я знаю мужчин лучше тебя, а потому поверь мне: наша любовь самая что ни на есть настоящая.
Сделав белыми босыми ногами несколько порывистых шагов по черному полу, Телла приблизилась к одному из диванов и взяла с подушки серебряный колокольчик.
– Что ты делаешь?
– Зову Даниэля, чтобы ты познакомилась с ним сама.
Дверь открылась, и вошла Джован в том самом разноцветном, как радуга, платье, которое было на ней в ночь накануне Караваля. Увидев Скарлетт, она оживилась:
– Ах, здравствуйте! Вы наконец-то нашли сестру!
– Ей нельзя доверять, – прошептала Скарлетт, обращаясь к Телле. – Ее нанял Легендо.
– Разумеется, ее нанял Легендо! Не обижайся, Джо. Скар настолько увлеклась игрой, что думает, будто магистр хочет убить нас обеих.
– А вдруг она права? – При этих словах Джован весело подмигнула, но, встретившись взглядом со Скарлетт, мгновенно посерьезнела.
– Ты видишь? Она все знает!
Не обратив внимания на возглас старшей сестры, Телла попросила:
– Пожалуйста, Джо, пусть сюда зайдет господин де Энгль.
Прежде чем Скарлетт успела возразить, Джован исчезла так же, как и пришла, – через скрытую дверь в стене.
– Телла, умоляю тебя! Бежим отсюда! Ты не представляешь себе, насколько это опасно. Даже если ты не ошиблась насчет Даниэля, Легендо не позволит вам быть вместе! – Скарлетт вытянула руки, залитые драгоценной кровью Хулиана. Ее голос надломился. – Видишь? Кровь настоящая. Перед тем как я сюда поднялась, Легендо на моих глазах убил…
– Тебе это показалось. Что бы ты ни увидела, все было не по-настоящему. Ты постоянно забываешь: Караваль – это игра. И я не собираюсь покидать Даниэля из-за того, что ты ею слишком увлеклась. – Уголки губ Теллы мягко опустились. – Знаю, никто не любит меня больше, чем ты, Скар. Без тебя мне будет так тоскливо! Не бросай меня и не проси, чтобы я бросила Даниэля, – произнесла она и горестно прибавила: – Не заставляй меня выбирать между двумя самыми дорогими на свете людьми.
«Самые дорогие на свете люди…» От этих слов сердце Скарлетт болезненно сжалось. Она будто бы снова оказалась на ступенях у реки – там, где Хулиан уронил голову и испустил последний вздох… Хулиана нужно было вернуть. Но и сестру она не могла оставить здесь, в этой башне, на этом смертельно опасном балконе.
– Вот и прекрасно, – обрадовалась Телла, хотя Скарлетт не произнесла ни слова. – Теперь помоги мне принарядиться. Тебе тоже не помешает привести себя в порядок. У меня есть платья, которые будто специально для тебя сшиты.
Скарлетт не шелохнулась. Она была похожа на покойницу и знала это, но прихорашиваться не хотела. Ей подумалось, что напугать жениха Донателлы было бы неплохо. И еще лучше было бы убежать. Но Телла едва ли побежит следом. А что, если они с этим Даниэлем и в самом деле любят друг друга? Не наивно ли полагать, будто вся игра состоит только лишь из ловушек, расставленных для двух сестер? Если Скарлетт разрушит любовь Донателлы, та, возможно, никогда ей этого не простит. Но коль скоро она сама не сошла с ума и Хулиан действительно погиб, его нужно было спасти, а для этого требовалось выиграть исполнение желания.
Ширма скрывала шкаф и сундуки, набитые всевозможной одеждой. Наблюдая за тем, как Донателла придирчиво выбирает платье, Скарлетт решила, что после встречи с Даниэлем, вероятно, все же сумеет убедить сестру бежать, а пока постарается придумать, как получить от Легендо обещанную награду.
– Надень барвинковое, – подсказала Скарлетт. – Этот цвет всегда был тебе очень к лицу.
– Я знала, что ты останешься! – откликнулась Телла. – А вот наряд для тебя. Он очень пойдет к твоим темным волосам и этой новой светлой прядке. Извини, у меня нет туфелек твоего размера, поэтому придется просто высушить твои ботинки.
Она протянула Скарлетт платье клюквенного цвета. Подол был сшит из пенящихся юбок, более длинных сзади, чем спереди. На лифе сверкали красные бусины в форме слезинок, похожие на капли крови, что алели на ладонях Скарлетт. Умываясь, она еще раз поклялась себе: Хулиан будет спасен и ничьи раны больше не обагрят ее рук.
– Телла, пообещай мне кое-что: как бы ни сложились обстоятельства, ты не прыгнешь с балкона.
– А ты пообещай мне не говорить таких странных вещей, когда придет Даниэль.
– Я говорю серьезно.
– Я тоже. Пожалуйста, не порти мне… – В дверь постучали. – Наверное, это он.
Телла сунула ножки в серебряные туфельки и покружилась, демонстрируя сестре голубовато-фиолетовое платье – платье цвета сладких снов и счастливых финалов.
– Ты прекрасна, – сказала Скарлетт, глядя на Теллу, которая выпорхнула из-за ширмы и подбежала к потайной двери.
Хотелось надеяться, что сестра во всем права, однако Скарлетт не могла не почувствовать, как внутри у нее разлилась горькая лужица желтого страха. Когда дверь открылась и мужчина, стоящий на пороге, привлек Донателлу к себе для поцелуя, весь мир словно качнулся.
– Даниэль, мы не одни, – слегка зарумянившись, сказала Телла и подвела гостя к дивану, возле которого неподвижно стояла старшая сестра. – Познакомься с моим другом, – широко улыбнулась она, от радости даже не заметив, что Скарлетт невольно попятилась, а молодой человек украдкой облизнул губы.
– Донателла, отойди от него. Его имя не Даниэль.
37
Цилиндр этот человек снял, а фрачный пиджак сменил на белый сюртук, но в глазах его искрился все тот же безумный огонь, выдававший нечто такое, чего он даже не думал скрывать.
– Скар! – прошипела Телла и, беззвучно шевеля губами, прибавила: – Опять эти твои причуды!
– Нет, я его знаю! Он – Легендо!
– Скарлетт, прошу тебя, не говори глупостей. Даниэль провел все эти ночи со мной. Быть магистром Караваля он никак не может.
– Верно, – сказал Легендо и, властно обняв Донателлу за плечи, привлек ее к себе.
В его тяжелых руках она казалась хрупкой, как ребенок.
– Не трогайте ее! – крикнула Скарлетт, бросаясь к нему.
– Скар! Прекрати!
Донателла схватила сестру за волосы и оттащила, не позволив ей нанести Легендо рану серьезнее царапины.
– Даниэль, прости! Я не знаю, что на нее нашло! Скарлетт, довольно безумия!
– Он тебе солгал! – Скарлетт попыталась вырваться. Кожа головы горела. – Этот человек – убийца!
Нельзя было не признать, что сейчас Легендо мало походил на злодея. Переодевшись во все белое и спрятав дьявольскую улыбку, он казался невинным, как святой.
– Пожалуй, лучше связать бедняжку, пока она чего-нибудь над собой не сотворила.
– Нет! – крикнула Скарлетт.
По лицу Теллы пробежала тень смущения и тревоги.
– Любимая, она обезумела и может нас покалечить, – нахмурился Легендо, ловко изображая беспокойство. – Тебе же говорили, что бывает с людьми, которые принимают игру слишком близко к сердцу! Давай я подержу ее, а ты сбегай за веревкой. Для таких случаев в шкафчике должен быть припрятан моток.
– Телла, прошу тебя, не слушай его!
– Любовь моя, – произнес Легендо, источая фальшивое участие, – это для ее же блага.
Донателла перевела взгляд со своего ослепительного друга на сестру, чьи волосы спутались, а щеки были мокры от слез.
– Извини, Скар. Но я не хочу, чтобы ты себе навредила.
– Нет!
Скарлетт сделала рывок, и от платья оторвался рукав. Бусины посыпались на пол. Сильные, как железные кандалы, руки Легендо завели ее запястья за спину и крепко сжали, а сестра исчезла за ширмой.
– Полюбуйтесь, с какой готовностью она выполняет все, что я скажу! – проворковал он чуть слышно.
– Прошу вас, – умоляюще прошептала Скарлетт, – оставьте Теллу. Я на все согласна, лишь бы вы ее отпустили. Хотите, чтобы я прыгнула с балкона, – я прыгну. Только не причиняйте ей зла!
Легендо резко развернул Скарлетт к себе лицом. Теперь она видела его бледную кожу, острые скулы и глаза, полные неприкрытого безумия.
– Вы готовы разбиться насмерть? – Он выпустил Скарлетт и подтолкнул ее к краю балкона. – Тогда прыгайте.
– Прямо сейчас?
– Нет. – Губы магистра искривились в болезненном подобии улыбки. – Я бы не пригласил вас на погребение сестры, если бы вам самой предстояло умереть сегодня же. Просто подойдите к обрыву настолько близко, насколько можете, и остановитесь.
Скарлетт лишилась способности ясно мыслить. Очевидно, и Телла в присутствии Легендо чувствовала себя так же: этот человек одурманивал ее.
– Если я это сделаю, вы обещаете, что не тронете сестру?
Легендо поднес бледный палец к сердцу:
– Вот вам мое слово. Если подойдете к краю балкона, я больше к ней не притронусь. Клянусь своей бесподобной жизнью.
– И вы не допустите, чтобы ей навредил кто-то другой?
Легендо окинул Скарлетт взглядом от разорванного рукава до босых ступней:
– Вы не в том положении, чтобы заключать сделки.
– Тогда зачем же вы предлагаете мне заключить сделку с вами?
– Хочу увидеть, на что вы способны ради сестры. – Тон магистра сделался приторным от любопытства, но глаза глядели с вызовом. – Если не согласитесь, то не сможете ее спасти.
Для Скарлетт эти слова означали: «Если ты не пожертвуешь собой, то твоя любовь недостаточно сильна». Она медленно зашагала к краю балкона. По ногам потянуло ночной прохладой. Раньше Скарлетт никогда не боялась высоты, но теперь у нее закружилась голова при виде крошечных огней, людей, похожих на точки, и твердой земли, которая не пощадит, если…
– Стой! – завопил Легендо. Скарлетт застыла, но он продолжал кричать, ловко ломая голос, исполненный искусственного ужаса: – Донателла, скорее сюда! Твоя сестра хочет спрыгнуть с балкона!
– Нет! – воскликнула Скарлетт. – Я не…
Она осеклась, поймав предостерегающий взгляд Легендо: «Еще одно слово, и я ничего не обещаю». Однако его обещания и так ничего не значили. Как это было глупо – поверить ему! Он поставил ее на край балкона, чтобы отдалить от сестры, которая сейчас появилась из-за ширмы с выражением ужаса на лице и веревкой в руках.
– Скарлетт, пожалуйста, не прыгай! – Щеки Теллы покрылись красными пятнами.
– Я и не собиралась прыгать!
– Мне так жаль! – произнес Легендо. – Она уговорила меня отпустить ее. Сказала, мол, эта игра – сон и, чтобы проснуться, ей нужно упасть.
– Даниэль, ты не виноват. Скар, прошу тебя, отойди от края балкона!
– Он лжет! Он сам заставил меня сюда встать! Пообещал не трогать тебя, если я так сделаю! – Уже произнеся эти слова, Скарлетт поняла, что они едва ли будут истолкованы как доказательство ее здравомыслия. – Телла, ты же меня знаешь: я не самоубийца!
Телла, заколебавшись, прикусила нижнюю губу. В глубине души она подозревала, что Скарлетт действительно не из тех, кто бросается с балкона.
– Я люблю тебя, Скар, однако эта игра иногда творит с людьми странные вещи.
С этими словами она протянула веревку Легендо. Он картинно склонил голову, делая вид, будто ему тоже больно.
– Нет!
Скарлетт хотела попятиться, но позади ничего не было. Только жестокая ночь, готовая поглотить ее при первом же неверном шаге. Она бросилась вперед. Легендо, двигаясь по-змеиному быстро и бесшумно, догнал ее и одной рукой схватил за запястья, а другой толкнул на стул.
– Не трогайте меня!
Скарлетт попыталась пустить в ход ноги, но Телла уже начала связывать ей лодыжки, пока Легендо обматывал веревкой грудь и плечи. Она почувствовала на шее его горячее дыхание, когда он тихо, чтобы не слышала Донателла, прошептал:
– Сейчас увидишь, что будет дальше.
– Я убью тебя! – закричала Скарлетт.
– Может, дать ей успокоительного? – предложила Телла.
– Нет, думаю, веревки усмирят ее надолго, – сказал Легендо, затягивая концы так, что Скарлетт стало трудно дышать.
На его лице вновь заиграла улыбка безумного злодея, когда потайная дверь отворилась и вошел губернатор Дранья в сопровождении графа Николя д’Арси. Отец имел вид почетного гостя: размеренная поступь, высоко поднятая голова, расправленные плечи. Граф держался менее торжественно. Казалось, он ничего вокруг не видел, кроме своей сбежавшей невесты.
– Телла! – закричала Скарлетт в новом приливе отчаяния.
Впервые с момента их встречи по лицу младшей сестры тоже пробежала тень страха.
– Как они сюда попали?
– Это я их пригласил, – ответил Легендо и, элегантным жестом указав на Скарлетт, обратился к мужчинам: – Все готово, господа, как я и обещал.
– Даниэль, что ты делаешь? – прошептала Телла.
– Зря ты не послушала сестру, – сказал он, отступая в сторону.
Губернатор и граф приблизились к Скарлетт. Д’Арси успел привести себя в порядок: гладко причесал черные волосы и переоделся в новый фрак гранатового цвета. Глядя на свою невесту сверху вниз, он покачал головой, как бы говоря: «Я тебя предупреждал». В глазах отца горела жажда мести.
– Развязывать, пожалуй, не будем, – произнес он.
– Даниэль, прогони их! – закричала младшая сестра.
– Ах, Донателла! До самого конца ты так и осталась глупой упрямой девчонкой! Никакой я не Даниэль де Энгль. Такого человека не существует, хотя играть его роль было презабавно, – расхохотался магистр, и Скарлетт сразу узнала тот отвратительный злобный смех, который слышала в подземелье.
От непрерывного трения о веревки под кожу вонзались занозы. Сестра молчала, но и без слов было ясно, что она сокрушена. Сделавшись совсем маленькой и хрупкой, Телла смотрела на Легендо так, как сама Скарлетт смотрела на Хулиана, когда открылся его обман. Видела правду, но не принимала ее. Ждала объяснений, которых (Скарлетт это знала) никто не намеревался ей давать. Даже губернатор Дранья, казалось, был поражен, узнав, что перед ним сам магистр Караваля. Однако граф не выказал ни малейшего удивления. Лишь слегка вскинул голову.
– Я тебе не верю, – проговорила Телла.
– Может, чтобы ты поверила, я должен проделать какой-нибудь магический трюк?
– Дело не в том, кто ты. Ты говорил, что любишь меня… И еще ты говорил…
– Я лгал, – ответил Легендо равнодушно, и в этом равнодушии звучало нечто особенно унизительное: он даже не считал Донателлу достойным предметом для ненависти.
– Но… но… – Запинаясь, она постепенно освобождалась от чар, которыми магистр ее овеял.
Скарлетт часто казалось, будто младшая сестра сделана из фарфора. Если бы это было так, она бы сразу разлетелась на мелкие осколки. Но пока она оставалась целой. И лишь шаг за шагом, пятясь, приближалась к краю балкона.
– Стой! – закричала Скарлетт. – Ты сейчас упадешь!
Телла бросила яростный взгляд на отца и графа:
– Я не остановлюсь, пока вы не отойдете от моей сестры. Как только один из вас сделает шаг в ее сторону, клянусь, я спрыгну. А без меня, отец, вы не сможете управлять Скарлетт. Держа в руках ее одну, вы не добьетесь того, чтобы свадьба состоялась.
Губернатор и граф замерли, но серебряные туфельки Теллы продолжали скользить к краю балкона.
– Перестань! – Скарлетт отчаянно пыталась высвободиться. Бусины градом сыпались на пол с разорванного платья. Нет! После того как на ее руках умер Хулиан, она не могла вот так потерять сестру! – Ты уже почти на краю!
– Поздно! – засмеялась Телла.
Ее резкий смех был хрупким, как и она сама. Скарлетт хотела подбежать, схватить сестру и оттащить ее от края балкона, однако веревки по-прежнему сковывали движения. Ноги она уже сумела высвободить, но руки оставались связанными. Даже звезды взирали на нее без малейшего сочувствия, пока она раскачивалась на стуле, надеясь, что при падении тот сломается и разорвет путы.
– Успокойся, Донателла, – произнес отец почти с нежностью. – Ты сможешь вернуться домой. Я прощу тебя. И твою сестру тоже.
Телла вспыхнула:
– Неужели вы думаете, что я поверю?! Вы лжец похуже его! – Она указала трясущимся пальцем на Легендо. – Все вы тут обманщики!
– Телла, но я тебе не лгала!
Стул опрокинулся, и одна из ручек треснула, позволив Скарлетт распутать веревки и двинуться навстречу сестре.
– Скар, ни с места!
Телла занесла одну ногу над пропастью. Скарлетт остолбенела. Потом сделала еще один осторожный шаг, но снова застыла, когда младшая сестра качнулась. Теперь любое движение могло привести к тому, что Скарлетт так стремилась предотвратить. Хулиана она не спасла. Но жизнь Теллы еще висела на волоске. Протянув сестре руку, с которой несколькими минутами ранее была смыта кровь, Скарлетт произнесла:
– Прошу тебя, верь мне! Я смогу тебя защитить! Я так тебя люблю!
– Ох, Скар! – сказала Телла. По ее розовым щекам струились слезы. – Я тоже тебя люблю! И я бы хотела быть сильной, как ты. Настолько сильной, чтобы верить, что все будет хорошо. Но я больше не могу. – Ореховые глаза, печальные, как свежий срез молодого дерева, поглядели на Скарлетт и обессиленно закрылись. – Я всегда говорила, что, по мне, так лучше погибнуть на краю света, чем влачить унылое существование на Трисде. Мне очень жаль. – Трясущимися пальцами она послала сестре воздушный поцелуй.
– Не надо…
Но Телла уже сделала роковой шаг. Скарлетт зарыдала, глядя, как сестра стремглав падает в ночь. Крыльев у нее не было. Она разбилась насмерть.
38
То, что происходило дальше, сохранилось в памяти Скарлетт в виде разрозненных обрывков. Она не запомнила, как первые несколько секунд ее сестра лежала, словно кукла, упавшая с очень высокой полки. А потом вокруг начала расплываться кровь. Но даже тогда Скарлетт не могла оторвать взгляд от тела, надеясь, что произойдет чудо: Донателла пошевелится, встанет и пойдет. Теперь ее могло спасти только одно – часы, поворачивающие время вспять. Ах, если бы они сейчас оказались в руках у Скарлетт! В первый день она видела такие в лавке. Как жаль, что Хулиан тогда украл не их! Как жаль, что он сам мертв!
Слезы не позволяли Скарлетт дышать. Потеряв обоих дорогих ей людей, она плакала до тех пор, пока и глаза ее, и грудь, и даже те части тела, которые прежде никогда о себе не заявляли, не начали болеть. Граф подошел, словно желая как-то утешить невесту. Скарлетт вытянула дрожащую руку и, задыхаясь, проговорила:
– Не приближайтесь. Прошу вас.
У нее не было сил, чтобы выслушивать соболезнования. Особенно от этого человека. Он отступил. Тогда вперед вышел отец. Точнее, губернатор Дранья выполз, шаркая ногами и сгорбившись так, будто нес на спине невидимую тяжесть. Впервые в жизни Скарлетт увидела в нем не чудовище, а просто изможденного старика. Она вдруг заметила, что виски его поседели, а глаза покраснели. Теперь он походил на дракона, который сломал крылья и больше не может изрыгать пламя.
– Мне жаль…
– Молчите, – прервала отца Скарлетт. Он это заслужил. – Я больше не хочу вас видеть. Не хочу слышать ваш голос. И не собираюсь облегчать вашу совесть, выслушивая извинения. Телла погибла по вашей вине.
– Я пытался защитить вас обеих! – ответил губернатор Дранья, раздув ноздри. Видимо, хоть дракон и сломал крылья, огонь в нем еще остался. – Если бы вы меня послушались и не были такими своенравными, неблагодарными…
– Сударь! – Джован, которой Скарлетт до сих пор не замечала, смело шагнула губернатору навстречу. – Полагаю, вы сказали уже доволь…
– Пошла прочь! – рявкнул он и ударил девушку по лицу.
– Не трогайте ее! – прокричали Скарлетт и Легендо почти одновременно.
Магистр метнулся вперед. Темные глаза, резко выделявшиеся на бледном заостренном лице, впились в губернатора.
– Вы больше не причините вреда никому из моих артистов.
– А как, интересно, вы намерены мне помешать? – огрызнулся отец Скарлетт. – Согласно правилам, вы ничего не можете со мной сделать, пока идет игра.
– Если вы знаете правила, то вам, должно быть, также известно, что игра заканчивается на рассвете, который скоро наступит. И тогда я уже ничем не буду связан. – Магистр обнажил зубы. – Вы видели мое лицо. Тем охотнее я избавлю мир от вас. – Легендо взмахнул рукой, и все огни, освещавшие балкон, загорелись ярче. На зеркальном полу задрожали адские красно-оранжевые отсветы. Губернатор Дранья побледнел. – Ваша дочь была мне безразлична, – продолжал магистр, – но мои артисты небезразличны мне, и я знаю, чтó вы совершили.
– О чем он говорит? – спросила Скарлетт.
– Не слушай его, – ответил губернатор.
– Ваш отец вообразил, будто ему под силу умертвить меня, – пояснил Легендо. – Ошибочно заключив, будто Данте – магистр Караваля, он лишил его жизни.
Скарлетт в ужасе посмотрела на отца:
– Так Данте убили вы?
Это сообщение как будто бы взволновало даже графа, стоявшего теперь в стороне.
Губернатор Дранья, тяжело дыша, проговорил:
– Я пытался защитить вас обеих.
– Вероятно, – произнес Легендо, – вам следовало подумать о том, чтобы защитить себя. Советую незамедлительно покинуть мой остров и впредь никогда не возвращаться сюда, равно как не приезжать и в другие места, где вы можете со мной встретиться.
Граф попятился:
– Я ни к каким убийствам не причастен. Я приехал только ради нее. – Он задержал взгляд на лице своей невесты гораздо дольше, чем позволяли приличия, и больше ничего не сказал, однако губы его изогнулись, обнажив белые зубы.
В шляпной лавке, откуда Скарлетт убежала, д’Арси улыбался ей точно так же. Ему словно не терпелось сыграть в некую игру, которая начиналась между ними. Он собрался покинуть башню, но Скарлетт почему-то подозревала, что видит его не в последний раз.
Граф склонил голову в насмешливом поклоне и удалился. Когда эхо его серебристых башмаков стихло, губернатор сказал, жестом подзывая Скарлетт:
– Мы тоже уходим.
– Нет! – Скарлетт затряслась, но не сошла с места. – Никуда я с вами не пойду.
– Ты, безмозглая… – отец выругался, – если ты останешься, наша семья будет уничтожена. А ведь он именно этого и добивается. Если же ты пойдешь со мной, он проиграет. Уверен, что граф…
– Я не собираюсь выходить за него замуж, и вы меня не заставите. Именно вы, отец, уничтожили нашу семью. Единственное, чем вы дорожите, – это власть. Но надо мной вы больше не властны. Телла погибла, и больше я ничего не боюсь.
Сказав это, Скарлетт ощутила мимолетное желание встать на самый край балкона и произнести: «А сейчас уходите, пока не потеряли и вторую дочь». Но нет, она не позволит отцу уничтожить ее саму так же, как он уничтожил ее сестру. Она сделает то, что должна была сделать уже давно.
– Ваши тайны мне известны. До сих пор я боялась за Теллу, но теперь ее нет, и вы не заставите меня молчать. Полагаете, вам можно безнаказанно убивать? Но останутся ли ваши гвардейцы преданными губернатору, если узнают, что вы утопили сына одного из них? Я всему острову расскажу о том, как вы собственными руками убили Фелипе, лишь для того чтобы запугать меня еще сильнее. Спокойно ли вы будете спать, когда отец Фелипе об этом узнает? И это еще не все, что я могу поведать людям. Когда ваши тайны раскроются, власти и богатству, к которым вы так стремились, придет конец.
Никогда прежде Скарлетт не была такой смелой. Сейчас у нее болело все: сердце, душа, даже память. Она чувствовала себя одновременно опустошенной и отягощенной. Ей трудно было дышать и говорить. Но все же она дышала и говорила. Она жила. Ее охватило безысходное отчаяние, однако страх рассеялся.
Впервые в жизни не она боялась отца, а он боялся ее. И еще больше, вероятно, он боялся магистра Легендо. Так или иначе, губернатор Дранья уходил, и Скарлетт не думала, что он за нею вернется. Власть не может быть долговечной, если правителя не защищают верные гвардейцы. Покоренный остров Трисда – не самая завидная из всех провинций империи, но и на этот кусок пирога наверняка найдутся охотники.
Уход губернатора стал для Скарлетт победой. Она освободилась. Отец больше не опасен для нее, и она вольна ехать, куда пожелает. Хулиан оставил ей координаты корабля на крышке карманных часов.
Хулиан… О нем Скарлетт горевала иначе, нежели о сестре. Своей смертью они поразили разные части ее сердца, но обе раны были одинаково болезненны. Новый приступ рыданий подступил к горлу, как огромная волна, готовая обрушиться на берег. Однако, оплакивая Хулиана, Скарлетт кое-что вспомнила. Вспомнила, ради чего покинула его бездыханное тело. Она победила в игре, и теперь Легендо обязан был исполнить ее желание. На секунду в душе Скарлетт встрепенулась надежда – почти невесомая в сравнении с ее горем. Неясная, переливчатая и такая слабая, что удержаться за нее было невозможно. Ведь теперь Скарлетт потеряла не только Хулиана.
В груди снова защемило. И друг, и сестра погибли. Кого спасать? Скарлетт была не вправе выбирать, и все же она чувствовала себя так, будто стояла перед выбором. Очевидно, ее сестринская любовь оказалась слабой. Или Хулиан значил для нее больше, нежели она сама осознавала. Скарлетт должна была выбрать Теллу, однако медлила, как будто все еще надеясь на чудо, которое поможет ей спасти обоих.
Сестра или мужчина, которого Скарлетт полюбила? Он умер из-за нее. Он всем ради нее пожертвовал, встретившись лицом к лицу с отцом. А потом, перед расставанием, отдал ей часы. Скарлетт вспомнила, какие болезненные ноты звучали в его голосе, когда он пытался сказать правду. Ему не полагалось ее защищать, но он сделал, что мог. Благодаря Хулиану Скарлетт испытала то, о чем прежде и не мечтала. За это она вечно будет вспоминать его с любовью.
Ну а Телла была ей не просто сестрой. Телла была лучшей подругой Скарлетт, существом, за чью жизнь она отвечала. Именно Теллу ей надлежало любить больше всех на свете. Уверившись в своем решении, Скарлетт повернулась к Легендо:
– Я выиграла. Вы должны исполнить мое желание.
Магистр фыркнул так, словно это заявление его позабавило:
– Вынужден вас огорчить.
– Что вы имеете в виду?
– Судя по вашему тону, – сухо ответил он, – вы и сами все понимаете.
– Но я же победила в игре! Разгадала все ваши загадки и нашла сестру. Вы обязаны исполнить то, о чем я попрошу!
– Неужели вы думаете, что я сделаю это после всего произошедшего?
Огни, горевшие вокруг, задрожали, словно смеясь вместе с Легендо. Скарлетт сжала кулаки и приказала себе не плакать, хотя слезы уже обожгли ей глаза. То, что в награду за победу она получала лишь одно желание, оказываясь перед необходимостью выбирать между двумя дорогими людьми, уже само по себе было жестоко, но отнять у нее даже это… Нет, она не могла подобрать слов.
– У вас нет сердца! Вам дела нет до того, что погибли два невинных человека!
– Если я и впрямь такой злой, то почему же вы до сих пор здесь? – произнес Легендо, и его глаза не показались Скарлетт похожими на сверкающие камни, как при первой их встрече.
Не знай девушка, кто перед ней, она бы сказала, что этот человек печален. Возможно, причиной было ее собственное горе, окутавшее все вокруг пеленой тумана. Легендо словно потускнел. Когда Скарлетт впервые увидела его на ступенях у подземной реки и, позднее, когда он вошел на балкон, от него исходило сияние, которое теперь померкло. Это был уже не тот Легендо. Ослепительно-белая кожа стала мучнистой, а черты неясными, как на выцветшем портрете.
Долгие годы Скарлетт верила, что в мире нет злодея хуже, чем ее отец, и нет волшебника могущественнее, чем магистр Караваля. Но сейчас Легендо не казался ей великим чародеем – даже в свете огней, которые то разгорались, то мигали по его молчаливому приказу. Может быть, он не соглашался исполнить желание Скарлетт только потому, что не мог этого сделать?
Нет, Скарлетт повидала достаточно чудес, чтобы в них верить. Она много знала о волшебстве: бабушка твердила, будто двигатель магических сил – желание, Джован говорила, что магия питается временем. А Хулиан уступил Скарлетт один день собственной жизни, дав ей каплю своей крови.
Кровь! В мире Караваля она имела особую цену. Если одна капля была способна сократить смертельный сон на сутки, то, вероятно, ради полного спасения Теллы и Хулиана Скарлетт следовало пролить множество капель?
– Как попасть вниз? – спросила она у Джован, не будучи уверенной, что получит ответ, однако девушка быстро показала ей кратчайший путь из башни в город.
На улице с каждой секундой сгущалась предрассветная мгла. Фонари догорали, предвещая скорое окончание ночи. Люди столпились вокруг Теллы – драгоценной Теллы, которую Скарлетт уже не могла назвать своей. Без улыбок, смеха, секретов и колкостей это была лишь оболочка любимой сестры, но не она сама.
Ни на кого не обращая внимания, Скарлетт опустилась на колени прямо в лужу крови. Тело Донателлы пострадало как нельзя сильнее: руки и ноги противоестественно изогнулись, пряди медовых волос обагрились. Скарлетт прикусила палец и сжимала его зубами до тех пор, пока на ладонь не упало несколько красных капель.
– Телла, пей! – Она поднесла дрожащую руку к посиневшим неподвижным губам сестры, но та не вздохнула и не шелохнулась. – Прошу тебя! Ты же сама говорила, что в жизни так много прекрасного! Ты не можешь умереть сейчас! Пожалуйста, вернись ко мне!
Скарлетт закрыла глаза и еще раз прошептала свое желание, как молитву. Она перестала верить в чудеса после того, как отец утопил Фелипе, но Караваль вернул ей эту веру. Даже если Легендо отказался удовлетворить ее просьбу, еще не все потеряно. Бабушка говорила: «Каждому человеку может быть даровано исполнение одного-единственного неосуществимого желания. Если у тебя есть что-то, чего ты хочешь больше всех благ в мире, магия поможет тебе это получить». Больше всего на свете Скарлетт хотела вернуть себе сестру. Вероятно, сила этого чувства, подкрепленная волшебными чарами Караваля, могла спасти Теллу.
Но чуда не произошло. Фонари горели все слабее и наконец угасли, как и жизнь девушки, чье неподвижное тело Скарлетт сжимала в объятиях, тщетно твердя: «Проснись, проснись!» По щекам заструились слезы. Скарлетт готова была просидеть так до тех пор, пока соленые капли не высохнут, а она сама вместе с сестрой не превратится в пыль в назидание всем, кто захочет поддаться обманным чарам Караваля.
* * *
Вихрь плача и невнятных слов отчаяния мог бы стать завершением этой истории, но в последний предрассветный миг, в самое темное мгновение ночи, рука шоколадного цвета осторожно тронула Скарлетт за плечо. Та подняла глаза и увидела Джован. Огонь фонарных свечей уже почти превратился в дым, и лицо темнокожей девушки было едва различимо, но ее мелодичный голос Скарлетт тотчас узнала.
– Совсем скоро объявят о завершении игры. Прозвонят утренние колокола, и люди начнут собираться в дорогу. Я подумала, что вы, возможно, захотите забрать вещи сестры.
Запрокинув голову, Скарлетт поглядела на неогражденный балкон Теллы – нет, магистра Легендо.
– Того, что осталось там, мне не нужно.
– Полагаю, кое-что вам все же пригодится.
