Теперь мы совсем близко к океану, грохот канонады оглушителен. Дождь по нам так и хлещет. Несколько кенеттранских военных кораблей, ближайших к королевскому флагману бельданцев, сбиваются с курса, и я понимаю, что где-то рядом наверняка находится Лючента, это она вызывает ветер, чтобы расстроить ряды армии Кенеттры. С других кораблей стреляют по бельданцам, но пушки либо разряжаются прямо на палубах, либо выпущенные снаряды исчезают в пространстве. Работа Микеля. Я все жду, что снова появится Джемма на спине балиры и начнет приближаться к нам сквозь облака, но нет. Дождь стекает струями по моему лицу. Я напоминаю себе, что мы были врагами.

Тут так много бельданских кораблей. Одного беглого взгляда хватает, чтобы определить: кенеттранскому флоту это сражение не выиграть. Я смотрю на королевский флагман. Он со всех сторон окружен кораблями поддержки, и флот Кенеттры тщетно пытается пробиться к нему. Закованные в броню балиры кружат над флагманом, защищая его с воздуха. На некоторых из них сидят члены Элиты, у одного на одежде – золотая королевская эмблема Бельдана. Возможно, это брат королевы Маэвы. Он делает резкий жест рукой в сторону кенеттранского всадника. Противник отшатывается назад, будто его крепко стукнули, и падает с балиры.

– Двигай туда, – говорю я Маджиано, указывая на просвет в облаках.

– Если у тебя есть здравые идеи, как это сделать, не угробив себя, я с удовольствием их выслушаю! – кричит он в ответ.

Я пристально вглядываюсь в скопление бельданских кораблей. Королева защищена почти со всех сторон. Полукруг военных судов. За ними – еще одно кольцо, и еще одно, строй кораблей напоминает соты.

– Берегись!

Маджиано предупреждает меня криком, и я распластываюсь на спине балиры. Рядом с нами взрывается пушечное ядро. Столб брызг поднимается из воды в воздух. Наша балира с ревом метнулась в сторону, ей опалило крыло. Краем глаза я замечаю, с какого из бельданских кораблей по нам стреляли. Энергия бешено вскипает во мне, подкрепленная страхом и яростью тысяч солдат, ведущих бой в заливе. Она крепнет и крепнет, пока плоть у меня под кожей не начинает зудеть, как будто меня сейчас просто разорвет на части.

Связующая нить между мной и Энцо дрожит. Я инстинктивно оглядываюсь. Сердцебиение учащается. Он здесь! Нить неистово вибрирует, как будто принц тоже понял, что я тут. И вот я вижу его. Он сидит на спине балиры, и из его ладоней вырываются потоки огня, направленные на корабли инквизиторов внизу. По пятам за Энцо гонятся инквизиторы. Какой-то бельданец вскрикивает, когда принц свивает огонь прямо из воздуха и бросает его на солдата. Пламя поглощает несчастного, он сваливается со спины балиры, и балира уже без седока стремительно летит к воде.

«Энцо!» – зову я через связующую нить. Он оборачивается и смотрит на меня. Его энергия ударяет по мне, когда я пытаюсь развернуть свою силу. Меня встряхивает. Маджиано бросает на меня взгляд и сжимает меня крепче. Энцо на мгновение встречается со мной глазами, его взгляд тяжел и темен. Мне сразу становится ясно: члены Общества Кинжала рассказали ему все.

Принц разворачивается к кораблю инквизиции, раскрывает кисть руки, потом сжимает ее в кулак. Такой незначительный и простой жест.

С оглушительным ревом на поверхности воды появляется линия огня, взрыв следует за взрывом, пламя с устрашающей скоростью движется к кораблю, потом ударяет в мощный корпус судна, взвивается вверх и поглощает деревянный остов целиком. Языки пламени рвутся в небо, весь корабль объят огнем. Взрыв ослепляет меня. Я закрываю лицо рукой, напрасно стараясь защититься от жара и яркого света. Нить между мной и Энцо бешено пульсирует, его энергия подпитывает меня, жар палит тело изнутри. Снизу, с борта горящего корабля, доносятся страдальческие крики инквизиторов. Я откидываю голову назад и закрываю глаз.

Огонь на корабле добирается до запасов пороха. Палубу сотрясает мощный взрыв. Пылающие деревянные обломки летят в воздух, некоторые – в нашу сторону, а потом грохаются в воду, поднимая фонтаны брызг.

Нужно контролировать его. Энергия Энцо не бесконечна, после такого мощного деяния он неизбежно лишится какой-то ее части. Поняв это, я больше ни о чем не могу думать. Если я смогу обрести контроль над Энцо, мы выиграем эту битву.

– Подведи нас ближе к Энцо, – говорю я.

– Как хочешь, любовь моя.

Маджиано сильно дергает поводья, и наша балира меняет курс, чтобы лететь рядом с Энцо. С другой стороны от нас несутся Сержио и Виолетта. Маджиано вырывается вперед, так что мы вместе начинаем составлять треугольник, а потом резко опускает нас вниз.

Мы несемся над поверхностью океана, слегка касаясь ее. Вокруг взрываются пушечные ядра, но Маджиано мрачно продолжает двигаться вперед. Я чувствую, как дрожит под нами балира. Она ранена и долго не продержится.

Мы проносимся мимо пылающего корабля, и тут на виду, удивительно близко от нас оказывается флагман королевы Бельдана. Балира Энцо приближается к нам, сердце мое ликует, а наша связующая нить едва не стонет: нам нужно быть вместе.

Потом вдруг Маджиано резко уводит нас в сторону. Прямо над нашими головами проносится стрела. Я успеваю только испуганно вскрикнуть, и тут же к нам подлетает еще одна балира. Тяжелый взгляд Маэвы пронзает меня. Она обнажает зубы и нацеливает на нас свой арбалет.

Я распластываюсь на спине балиры. Сидящая позади Маэвы Лючента поднимает руку. Порыв ветра ударяет по нам с Маджиано. Я зажмуриваю глаза и что есть мочи вцепляюсь в балиру. Зверюга протестующе кричит и переворачивается в воздухе. Когда я открываю глаз, Маэва уже совсем рядом с нами. Она прижимается к своей балире, а затем прыгает к нам. Когда Маэва приземляется, в руке у нее меч. Она бросается ко мне. Неудивительно, что меня хватает только на то, чтобы вскинуть для защиты руки. Моя сила в отчаянии набрасывается на нее, стараясь обвить ее иллюзией боли. Мгновение кажется, что это сработало: Маэва прерывает атаку и падает на четвереньки. Маджиано выхватывает меч и пытается зарубить Маэву. Однако новый порыв ветра, вызванный Лючентой, отбрасывает парня назад. В то же время Маэва, сжав зубы, смотрит на меня и борется с болью, пытаясь убедить себя, что она не реальна.

– Ты трусиха, – шипит она на меня и снова совершает бросок.

Клинок ее меча сверкает в воздухе.

Рядом с нами разрывается еще один снаряд, раня другое крыло нашей балиры, и она выходит из повиновения. Я вдруг ничего больше под собой не чувствую, кроме дождя и воздуха, а вижу только мутное небо и дождь. Наугад выбрасываю руку в надежде ухватиться за Маджиано, но не знаю точно, где он.

Я сильно ударяюсь о воду, от холода у меня перехватывает дыхание. Я открываю рот в тщетной попытке закричать. Бью руками по поверхности. Снаряды и стрелы пронзают темную толщу воды, оставляя позади шлейфы из пузырей. Приглушенные звуки взрывов пробирают меня до костей, вызывая дрожь во всем теле. Мои легкие сжимает спазм. Это Нижний мир, и сегодня на рассвете я встречусь с богами. Загнанный вглубь страх пробивается наружу, и я больше не контролирую свои силы. На миг вспоминаю, как стояла у столба в каком-то дюйме от зажженного костра, от смерти. Нижняя часть лица опускается под воду, я чувствую, как моя энергия срывается с привязи. В голове, как взрыв, начинают наперебой кричать шепотки.

Потом я вижу мерцание огня в вышине и поворачиваю голову в этом направлении, отчаянно барахтаюсь в воде, стремясь вверх. Небо становится ближе.

Я прорываюсь сквозь поверхность моря. Невнятные звуки становятся оглушительными. Поднимаю лицо к небу и вижу жуткую иллюзию, которую нарисовала на фоне ненастной ночи, – это монструозное создание, сотворенное из океанских вод и порывов ветра, которое закрывает почти все небо. Глаза его горят алым, клыкастая пасть протянулась вдоль всей морды с одной стороны до другой. Монстр издает сотрясающий землю крик, который проникает в меня до мозга костей. Инквизиторы и бельданские солдаты, стоящие на борту ближайшего ко мне корабля, падают на колени и в страхе закрывают лица. Их ужас искрами рассыпается по воздуху, и я едва могу дышать, впитывая его в себя.

Вдруг поток ветра поднимает меня из воды. Лючента? Нет, вокруг меня обвилась рука, крепкая и сильная. Это Маджиано подражает ей. Я вижу деревянные обломки, потом массивный корпус корабля. Королевского. Нас перебрасывает через борт. Рука Маджиано держит меня за талию.

Мы перескакиваем через релинги и падаем на палубу. Удар выбивает из легких весь воздух. Я качусь по палубе, потом замираю и с трудом пытаюсь подняться на ноги. Хватаю ртом воздух. Рядом со мной Маджиано, он встает на четвереньки, потом поднимается во весь рост. Вокруг повсюду солдаты и матросы, они заряжают пушки и пускают зажженные стрелы по кораблям кенеттранцев. Связующая нить дрожит. Энцо уже здесь, полуприсел на палубе. Микель наверху, среди парусов, а Раффаэле стоит на носу, взгляд его устремлен на нас.

Над нашими головами парит балира. Через мгновение на палубу приземляется Терен в сверкающих доспехах и белой инквизиторской накидке, которая раскидывается вокруг него мокрым веером. Огонек безумия в его глазах светится ярче прежнего.

Нас обдает волной водяных брызг, я поднимаю взгляд. Маэва спрыгивает с балиры и грациозно приземляется на палубу, пружинисто согнув ноги в коленях. За ней следует Лючента, ее несет поток ветра.

– Сдавайтесь! – кричит Маэве Терен. – И дайте своему флоту приказ отступить. – Странно видеть инквизиторов на нашей стороне. С подбородка Терена стекает вода. – Или этот залив станет вам могилой, ваше величество.

Маэва хохочет. Она кивает на океан, где корабли бельданцев продолжают неуклонно двигаться вперед.

– Разве это говорит о том, что нам пора сдаваться, мастер Санторо? – кричит в ответ она, голос ее груб и резок. – Мы будем сидеть на вашем троне к полудню.

Потом королева кивает своему младшему брату, и Тристан бросается вперед. Миг – и он несется к нам с обнаженным клинком, еще мгновение – подскакивает к Терену и замахивается на него мечом. Я вдруг вспоминаю Данте, свою первую жертву, и по мне прокатывается волна энергии. Он разрубит Терена надвое.

Однако Терен не теряет времени. Он выхватывает из-за пояса два клинка, наклоняет голову и усмехается, глядя на Тристана. Атака принца отражена, звенит металл.

Рядом со мной раскручивается и подпрыгивает Маджиано. Порыв ветра отбрасывает за спину все его мокрые и блестящие под дождем косички. В этот момент я вижу не смертного, но ангела радости. Его неистовый экстаз захватывает все вокруг, сила его неодолима. Я вижу, как он набирает полную грудь воздуха. Его окружают люди из Элиты. Сила его достигла наивысшего предела.

Маджиано насылает на Маэву порыв ветра, который сбивает ее с ног. В тот же миг он отправляет к ней огненный столб. Лючента вовремя успевает принять меры – переносит Маэву на воздушном покрывале в безопасное место, но от этого мало толку. Маджиано бросается к ним с двумя кинжалами и кидает один в Маэву.

Не достигнув цели, кинжал разворачивается в полете и оказывается в руке Микеля.

Другой кинжал Маджиано запускает в Раффаэле и едва не рассекает ему горло. Спасает Раффаэле Энцо, который двигается с такой скоростью, что отдельные жесты неразличимы: он выскакивает откуда-то, отбивает кинжал своим мечом и убийственным взглядом смотрит на Маджиано. В то же время Раффаэле бросает что-то, сверкнувшее во тьме, в меня. Стеклянный сосуд. Он разбивается у моих ног.

Я отскакиваю, из осколков вылезает какая-то тварь – маленькая, цвета мяса, с сотнями крошечных ножек – и хочет вцепиться челюстями в мою ступню. Снова отпрыгиваю, монстрик бросается ко мне.

Когда эта тварь щелкает челюстями в третий раз, я придавливаю ее каблуком сапога. Мне удается схватить эту пакость за заднюю часть, она извивается, пытаясь меня укусить, но я достаю кинжал и протыкаю ее, размазывая мерзкое тельце по доскам палубы.

Энергия ревет у меня в ушах. Битва, идущая вокруг, напитала меня до неконтролируемого уровня. Цвет океана меняется, превращается из темно-серого в ярко-серебристый, а потом в блестящий бирюзовый, вода светится изнутри, иллюзию подпитывает моя растущая сила.

Я смотрю вверх и вижу Микеля: он летит ко мне, ухватившись за стропу. Я свиваю вокруг него иллюзию боли. Он вздрагивает, но потом я чувствую, как он дает мне отпор своей силой. Он художник. Он учил меня создавать иллюзии. А теперь способен видеть мои насквозь.

– Ты монстр! – кричит он мне.

И, судя по боли в его голосе, я понимаю: он уже знает о смерти Джеммы.

Маджиано приземляется рядом со штурвалом. Он направляет кинжал на Микеля. Стропа, на которой висит Микель, вдруг раскручивается и исчезает, но тут же появляется внизу, на палубе. Полет Микеля на качелях заканчивается падением. Лючента подхватывает его в последнюю секунду.

Я в ярости накидываюсь на Люченту всей своей мощью. Мой взгляд устремляется на ее поврежденное запястье. Фокусируюсь на нем и создаю иллюзию, которая в десять раз увеличивает ее боль. Лючента валится с ног, издавая мучительный крик.

Маэва впрыгивает между нами, и моя иллюзия колеблется, потому что я теряю концентрацию. Взгляд королевы полон ледяной ярости. Она обнажает меч и скалит на меня зубы.

– Оставь ее! – выкрикивает она и атакует меня.

Спасение приходит от меча Сержио: парень появляется из ниоткуда и встречает королеву на полузамахе. Я пячусь назад, потом смотрю в небо. Там на спине балиры продолжает кружить Виолетта. На миг мы встречаемся взглядами.

Раздается отдаленный грохот пушек, все поворачиваются туда. Корабли бельданцев сжимают кольцо вокруг нас, мы окружены солдатами Бельдана. Маэва на мгновение отскакивает от Сержио и подзывает Терена.

– Вы в меньшинстве! – Ее взгляд упирается в меня. – Бельданцы не верят в скверну, – говорит она мне. – В Небесных землях мы почитаем ваших мальфетто. Ты – из Элиты, детей богов. Так же как я. У нас нет причин для вражды.

Давным-давно я, может быть, и прислушалась бы к этому. Не оскверненная. Из Элиты. Но я – Белая Волчица и слишком сильна, чтобы меня могли поколебать слова королевы Бельдана. Я смотрю на нее и вдруг чувствую отвращение к протянутой ею оливковой ветви. Что за трюк? Она не хочет мира – едва не убила меня. Ее цель – победить и захватить Кенеттру под прикрытием дружбы. Не все люди Элиты одинаковы. Не все могут быть союзниками.

Я не отвечаю ей, а вместо этого поворачиваю голову и кричу:

– Энцо!

Моя сила схлестывается с его силой.

– Он не подчинится тебе, Белая Волчица, – заявляет Маэва, и все же в ее голосе слышится неуверенность. – Он знает правду. Он – один из нас.

«Нет, если я смогу с ним управиться», – думаю я, стиснув челюсти. Через нашу связь я протягиваю нити своей энергии и ищу его сердце. Я буду контролировать тебя.

Энцо приближается ко мне, держа в одетых в перчатки руках по кинжалу, лицо его – маска гнева.

– Аделина, ты предательница! – грозно произносит он.

От его слов моя сила колеблется. Мое сердце – или связующая нить, я больше не различаю их, – жаждет его близости, стонет по нему.

– Я боролась за жизнь! – кричу я поверх хаоса.

– Ты столько лгала, – отрезает Энцо.

Энергия, протекающая по нити между мной и принцем, меняется, происходит смещение баланса силы. Усики моей энергии, которые так прочно обвивались вокруг сердца Энцо еще минуту назад, теперь начали ослабевать. Что-то отталкивает их. Я цепляюсь за возможность контроля, но внезапно энергия Энцо вливается в меня, ищет мое сердце. Такое же воздействие я ощущала, когда он только-только вернулся и мы остались наедине. Тогда его сила превозмогла мою.

– Я люблю тебя! – кричу я ему. – Я не хотела, чтобы вражеский народ использовал тебя в своих целях. Они захватят твой трон, разве ты не видишь? Твои члены Общества Кинжала – предатели!

Сила Энцо снова ударяет меня сквозь связующую нить, я замолкаю. Кривлюсь от боли. Принц сжимает кулаки, на его лице появляется выражение муки.

– Ты едва не убила Раффаэле на арене! – кричит он в ответ. – Ты погубила Джемму. Разве ты сама не используешь других для своих целей? Своих новых соратников из Элиты? Эту войну, которую ты ведешь ради трона? Меня? – Голос его слегка ломается, и под гневом проступает глубокая боль. – Как ты могла?

Его слова будят шепотки в моей голове. Они сердятся, и я тоже.

– А у кого я этому научилась? – огрызаюсь я.

Глаза Энцо вновь заполняются тьмой.

– Когда-то я любил тебя! – кричит он. – Но если бы я знал, что ты сделала с Раффаэле на арене, как ты обошлась с Джеммой, я бы сам тебя уничтожил при первой возможности.

Его слова кинжалами вонзаются в меня одно за другим. Я ощущаю волну печали, хотя гнев продолжает биться в сердце. Как легко он от меня отвернулся! Как быстро забыл предательство членов своего Общества. Я скрежещу зубами сквозь слезы. Хотелось бы мне посмотреть, как ты попытаешься это сделать!

Глаза Энцо теперь абсолютно черны. Я чувствую, как его энергия пересиливает мою, оборачивает меня жаром. Пытаюсь пошевелиться – и не могу. Нет!

Он кидается на меня.

Я набрасываю на него иллюзию, опутываю сетью. Он отшатывается назад, вцепляется в лицо руками – ему кажется, что раскаленный добела нож вонзился в глаз. Каким-то образом через нашу связь Энцо удается разобрать, какие нити реальны, а какие иллюзорны. Он отбрасывает иллюзию, мотает головой, снова фокусирует взгляд на мне и посылает на меня струю жгучего пламени.

Энцо, нет! Я вскидываю руки и кричу. Так вот как я умру после всего пережитого – буду сожжена заживо, как должно было случиться уже давно.

Языки огня опаляют мне кожу. Но через мгновение меня окатывает потоком ледяного дождя, который гасит огонь. Сила удара такова, что я падаю на колени. А когда поднимаю взгляд, вижу Сержио, прижавшегося к спине балиры, которая кружит над нами. С огромных крыльев зверюги на палубу льется вода.

Энцо тоже смотрит вверх. Он отвлекся всего на секунду, но мне этого достаточно, чтобы запустить сквозь связующую нить свою энергию. Энцо морщится, когда мои когти снова начинают скрести его, и я беру контроль в свои руки. Принца передергивает. Он отражает мою попытку подчинить его, но потом останавливается. Я падаю на колени, тяжело дыша. Рядом со мной Энцо тоже опускается на одно колено. Голова его понурена. Мы оба истощены.

– Ты живешь, потому что на то моя воля, – говорю я сквозь зубы.

Ярость снова закипает во мне, наполняя каждую клеточку тела. Я больше не могу видеть человека, которого когда-то любила. Я вообще едва способна что-нибудь видеть. Шепотки берут власть надо мной. Голос больше мне не принадлежит.

– И ты будешь делать то, что я прикажу.

Еще раз я берусь за нашу привязь и сильно тяну.

Энцо поднимает лицо к небу, делает глубокий, прерывистый вдох. Глаза его превращаются в колодцы мрака.

Раффаэле отступает назад с криком:

– Нет!

Но уже слишком поздно.

Из рук Энцо вырывается пламя.

Оно перескакивает через релинги нашего корабля и несется по волнам во всех направлениях. Ближайший круг кораблей немедленно занимается пламенем. От каждого из них огненные языки веером распространяются дальше и дальше, один за другим вспыхивают все новые корабли, сота за сотой. Все на борту нашего корабля застывают, глядя на разгорающийся пожар. С пылающих кораблей несутся отчаянные крики.

Поток энергии Энцо бесконечен, он поглощает все на своем пути. Когда огонь добирается до пушек на бортах, нас оглушают взрывы. Под воздействием взрывных волн все мы падаем на колени. Я чувствую, как продолжают дрожать доски палубы. Дальше и дальше бежит выпущенное Энцо пламя, пока не оказываются подожженными все корабли бельданцев. Их соединяют между собой линии огня, которые тянутся, насколько хватает глаз. Языки пламени взвиваются высоко в небо. Я поднимаю голову и подставляю лицо под струи дождя, впитывая в себя ощущение мрака, который от него исходит. Меня уносит в воспоминания о том давнем дне Веснолуния, когда члены Общества Кинжала запалили гавань Эстенции.

Наконец Энцо свешивает голову. Плечи его опускаются, и он падает на колени. Издает стон. Я приглядываюсь к нему и вижу: страшные ожоги, которые всегда были у него на кистях рук, теперь доходят до локтя, кожа обожжена и почернела, глаза так и остаются черными прудами. Его продолжает окружать тонкое огненное кольцо.

Вокруг нас полыхают военные корабли бельданцев. Маэва смотрит на них, не веря своим глазам. Впервые я вижу ее онемевшей от изумления.

Терен выводит вперед своих инквизиторов. На его лице сияет улыбка победителя. Я не сразу понимаю, что, вероятно, он думает, будто я совершила все это ради него.

– Мне нужна ее голова! – восклицает он, указывая мечом на Маэву.

Но королева Бельдана уже пришла в себя. Они с Лючентой быстро переглядываются, потом та вызывает порыв ветра, чтобы отправить королеву парить в небесах. Кто-то из братьев подлетает к Маэве и подтягивает сестру на спину своей балиры.

Однако мой взгляд прикован к Раффаэле. Он подходит к Энцо. Глаза принца все еще залиты мраком, на лице замерло выражение ярости, кольцо огня горит у ног. Я не знаю, почему смотрю на Раффаэле и ничего не предпринимаю. Возможно, со мной так случалось всегда, настолько очаровывала меня его красота. Даже сейчас среди смерти и разрушений он двигается с неземной грацией. Его внимание полностью сконцентрировано на Энцо. От этого зрелища у меня щемит сердце, и крошечная, давно забытая часть моей души освещается искрой света.

Раффаэле подходит к Энцо. Язычки пламени продолжают гореть на ладонях принца, но по какой-то причине он не бросается в атаку, а вместо этого позволяет Раффаэле обхватить себя сзади рукой за шею и притянуть к себе, так что их лбы соприкасаются. По лицу Раффаэле текут слезы. Я вдруг вспоминаю, как он выглядел в тот день, когда отвернулся от меня, как закрыл глаза в ответ на мои мольбы позволить мне остаться. Такое выражение лица у него и сейчас.

Энцо прищуривается и делает движение, будто хочет схватить Раффаэле за запястье своей горящей рукой и заживо сжечь его изнутри.

– Не надо, – шепчет Раффаэле.

Глаза принца остаются черными, но он не отшатывается, а замирает на месте в окружении огня.

Глаза Энцо мерцают. Он смущенно моргает, глядя на Раффаэле, а потом склоняет к нему лицо. Раффаэле нагибается вперед, закрывает глаза и кладет голову на плечо Энцо. Мне нет нужды вмешиваться, чтобы понять: сейчас энергия Раффаэле перетекает в Энцо, исцеляет его, утешает, успокаивает. О собственной ярости Вестник забывает.

Мгновение Раффаэле смотрит на меня. В свете огня его сверкающие, как драгоценные камни, глаза поразительно красивы.

– Не надо, – говорит он, на этот раз мне.

Терен с рыком выступает вперед, готовый броситься на Раффаэле.

– Виолетта! – кричу я, и сестра отзывается с высоты.

Она применяет свою силу.

Терен издает вопль, его энергия исчезает, отнятая Виолеттой. Я мрачно затягиваю вокруг него нити тьмы, они пережимают ему нервы и заставляют кричать. Я тяну изо всех сил, стараясь повторить то, что сделала с Данте, по отношению к тому, кто заслуживает смерти. Шепотки полностью контролируют меня.

– Ты мне не приказывай, – огрызаюсь я.

Терен содрогается в конвульсиях на палубе, а тем временем битва у нас за спиной разгорается с новой силой.

На мгновение я отвлекаюсь на Раффаэле. Он совсем не страшится того, что я могу сделать, хотя наверняка не забыл, как я мучила его на арене. От него исходит только ощущение печали, а под ней царит твердая решимость.

– Если ты ищешь справедливости, Аделина, – говорит он, – таким образом ты ее не найдешь.

Моя решимость дает трещину. Как мне найти в своем сердце столько ледяного холода, который понадобится впоследствии, если я не могу заставить себя действовать против Раффаэле? Против других членов Общества Кинжала? Как удается ему смягчать мое сердце после всего того зла, что он мне причинил? Я начинаю плакать и не забочусь о том, чтобы стереть слезы с лица. Терен корчится на полу рядом со мной. Раффаэле берет Энцо за руку и тянет его к балире. У меня нет сил их останавливать, я могу только смотреть.

Терен с трудом поднимается на ноги. Это вынуждает меня оторвать взгляд от Раффаэле и Энцо. Виолетта продолжает лишать Терена силы, но пронзать меня злобным взглядом ему все-таки удается.

– Я собираюсь вынуть из тебя потроха, волчишка! – рычит он и бросается на меня.

Я едва успеваю увернуться от его меча – он пролетает на волосок от моего плеча, потом Терен разворачивается прямо в воздухе и наскакивает на меня со спины. Я отпрыгиваю, сжимаю кулаки и, собрав всю свою энергию, набрасываю иллюзию на гавань, заставляя воду бурлить, как будто она кипит. Потом снова смотрю на Терена и что есть силы затягиваю нити энергии.

При таком уровне боли Данте уже начал бредить, но Терен все еще в состоянии смотреть на меня. Я моргаю, на мгновение ошарашенная тем, сколько он способен вынести, даже лишенный силы.

– Убейте ее! – сдавленным голосом кричит он инквизиторам. – Сейчас же!

Инквизиторы обнажают мечи, но я их теперь не боюсь, и они мне больше не нужны. Вперед выступает Сержио и берет ситуацию в свои руки. Он выхватывает из-за пояса два кинжала и молниеносно бросает их. Каждый вонзается в грудь солдата. Маджиано имитирует силу Энцо и отправляет столбы пламени на остальных. Они вспыхивают, как сухие прутья в костре. Мужчины кричат – их доспехи, объятые пламенем, раскаляются и сжигают хозяев заживо. Я наблюдаю за этой сценой, позволяя свершиться мести, потом командую:

– Стоп!

На палубе валяются мертвые инквизиторы. Те, что еще живы, сжимаются от страха, когда я подхожу к ним. Терен остается на своем месте. Виолетта уже вернула ему силу, но он все еще не до конца оправился от боли, которой я его скрутила. Смотрю, как он откашливается и упирается руками в палубу, пытаясь сесть, после чего перевожу взгляд на выживших инквизиторов.

– Вы охотились за мной и мучили меня, – говорю я солдатам. – Теперь вы видели, на что я способна, и убедились в силе моей Элиты. У меня много наемников, сейчас они берут под контроль дворец. У вас нет никакой надежды справиться с моей силой. Я могу быть вашим врагом и наблюдать за тем, как вы умираете. – Я поднимаю руки. – Или могу стать вашей правительницей и принесу вам славу, о какой вы даже не мечтали.

Тишина. Инквизиторы косо смотрят на меня, и впервые в жизни я вижу на их лицах какое-то выражение – это напоминание, что за прочными доспехами и белыми накидками скрываются обычные люди, которых можно и напугать, и покорить. Понимая это, я испуганно моргаю. Всю жизнь я считала инквизиторов какими-то бездушными созданиями, а они просто люди. Людей можно поколебать, и у меня есть на это силы.

– Почему вы нападаете на меня сейчас? – спрашиваю я. – Потому что так приказал ваш Главный Инквизитор? Он сам не лучше любого мерзавца, оскверняющего своим присутствием землю. – Я горько усмехаюсь. – Более того, он нашел себе достойного противника.

Настрой инквизиторов меняется: напуганные и утомленные, они впадают в нерешительность.

– Следуйте за мной, – продолжаю я, – и я приведу вас в Бельдан. Мы захватим их страну и отомстим. Мы сможем завоевать Тамуру в Солнечных землях и двинемся дальше. Мы расширим нашу империю до таких пределов, о которых прежде никто не смел и помыслить. Бросьте вашу пустую борьбу против мальфетто. Вы сами боитесь нашей силы. А я понимаю, что вы хотите жить. Если вы примкнете ко мне, я одарю вас всем, чего вы когда-либо желали. – Выражение моего лица становится жестче. – Или покорность, или смерть. Времени у вас в обрез. – Я киваю на Маджиано, тот крутит в руке кинжал. – Что же вы выбираете, мои инквизиторы?

Они не набрасываются на меня, и в этот момент я понимаю, каков их ответ.

Я указываю на Терена и отдаю команду:

– В кандалы его! Он больше не ваш Главный Инквизитор. И не король. – Я поднимаю руку. – Теперь королева – я.

Мгновение мне кажется, ничего не произойдет. Мне к такому не привыкать. Но тут инквизиторы приходят в движение, и эти обладатели белых накидок, враги мальфетто, повинуются мне и идут против бывшего Главного Инквизитора.

Терен хватает первого солдата за накидку, но он все еще слишком слаб, чтобы остановить противника. Инквизиторы грубо закручивают ему руки за спину.

– Что вы делаете? – шипит Терен, пока они его вяжут. – Вы трусы, раз поверили ей, и дураки.

Он изрыгает череду проклятий, но они не обращают внимания на недовольство своего бывшего предводителя. У меня эта картина вызывает улыбку.

Страх мотивирует лучше, чем любовь, амбиции или удовольствие. Страх могущественнее всего на свете. Много времени я потратила на страдания по поводу отсутствия любви, понимания, а на самом деле они мне ни к чему. Мне не нужно ничего, кроме покорности, в основе которой – страх. Не знаю, почему мне понадобилось столько времени, чтобы понять это.

Инквизиторы ставят Терена на ноги. Даже сейчас, истерзанный болью, изможденный усталостью, закованный в кандалы, он продолжает сопротивляться, пытается вырваться, и металлические цепи, сковывающие его по рукам и ногам, со звоном натягиваются. К моему изумлению, Терен мне улыбается. Улыбка эта горькая, вымученная, полная сердечной боли. Щеки его мокры от слез и дождя, в глазах продолжает сверкать безумие, и теперь я понимаю, что оно вызвано гибелью Джульетты.

– Почему ты не убьешь меня, мой маленький волчонок? – Голос у него странно спокойный, с тоскливой хрипотцой, которой я никогда раньше не замечала.

– Полагаю, могла бы, – произношу я ровным тоном.

– Так давай, – дерзит Терен. – И покончим с этим.

Я смотрю на него. Почему бы и нет? Взгляд мой перемещается к тому месту, где еще совсем недавно находились Раффаэле и Энцо. Теперь их нет. Никого из Общества Кинжала не осталось. Я обвожу глазами небо, но их нигде не видно. Они отступают вместе с остатками флота бельданцев.

Подхожу к Терену, наклоняюсь, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Смотрю, как по его лицу струится дождь. Когда я впервые увидела это лицо? Будучи привязанной к столбу, конечно, и он тогда подошел и склонился надо мной. Как он был уверен в себе, держался с достоинством. Еще бы, такое красивое лицо, точеные черты и глаза, в которых пульсировало безумие. Я улыбаюсь, понимая, что теперь мы поменялись ролями.

Я наклоняюсь ближе к его уху, так же как он однажды придвигался к моему, и говорю:

– Нет. Я не убью тебя, пока сама не решу, что пора. Ты разрушил и испортил все, что мне дорого. И в отместку я хочу, чтобы ты почувствовал, каково это. Я не стану убивать тебя. Я сохраню тебе жизнь. И буду мучить. – Голос мой превращается в шепот. – Пока твоя душа не умрет.

Терен только молча смотрит на меня. Не могу описать выражение его глаз.

Напряжение битвы наконец спадает. Я стою на палубе, не прячась от дождя, а он льет и льет. Повсюду вокруг нас, качаясь на бурных волнах, догорают корабли бельданцев. Маджиано, Сержио и Виолетта молча смотрят на это. Инквизиторы стоят столбом и ждут моих приказаний. Общество Кинжала потерпело поражение, и Терен – мой пленник.

Энцо унаследовал трон. Джульетта уповала на свою королевскую кровь. Королева Маэва правит Бельданом, потому что была рождена для этого.

Но истинными правителями не рождаются. Ими становятся.