Меня передергивает, хотя я и знаю, что сейчас будет. Шепотки в голове беснуются от удовольствия.

Терен скрежещет зубами и глубже вонзает меч в грудь Джульетты. Она прерывисто дышит. Нити моей энергии туже затягиваются вокруг него, ослепляют, продолжают подпитывать его безумие. Я уже не уверена, контролирую ли свою энергию.

– Я сделал это ради Кенеттры, – говорит он сквозь сжатые зубы. Слезы катятся по его лицу. – Я не могу позволить тебе так править.

Джульетта прижимается к нему. Костяшки ее пальцев становятся белыми, как его накидка, которую она судорожно сжимает в кулаке. Потом она постепенно начинает оседать, сползать на пол, как цветок, прихваченный морозом. Терен продолжает обнимать ее одной рукой и нежно опускает, пока она наконец не падает перед ним на колени. Кровь пропитывает ее дорожную накидку.

И тогда я сворачиваю иллюзию, которую сплела в волосах Джульетты. Золотисто-рыжий локон снова становится темно-каштановым. Я сдергиваю пелену, которой завесила глаза Терена. Теперь тронный зал виден ему совершенно четко: исчезли образы Джульетты в объятиях Раффаэле, Джульетты, прощающей мальфетто. Все это я убираю, оставляя Терена наедине с собственными мыслями.

Терен тяжело дышит, дважды моргает, потом мотает головой, чтобы туман развеялся окончательно. Он смотрит на темные волосы Джульетты, как будто к нему постепенно возвращается некое подобие здравомыслия. Я чувствую, как его энергия неистово мечется от одной крайности к другой. Его ненависть и печаль полыхнули гневом, а потом обратились в страх, в чистый ужас.

Он наконец соображает, кто это трепыхается на клинке его меча, истекает кровью, умирает.

Терен гневно смотрит на свою жертву и произносит удивленно:

– Джульетта? – Потом издает мучительный крик: – Джульетта!

Рука королевы слабеет и выпускает накидку Терена. Я ощущаю, как угасает ее энергия, светящиеся нити, что окружают тело, тускнеют, отделяются от нее и утекают в мир в поисках океана смерти. Лицо Джульетты на миг искажается, но она слишком слаба, чтобы говорить.

Энергия выходит из нее, и тело обмякает.

Терен трясет Джульетту за плечи, наклоняет к ней голову, голос его ломается.

– Мы собирались вместе исправить мир, – говорит он. Я едва слышу его, но чувствуется, что он растерян и еще не освободился окончательно из плена моих иллюзий. – Что ты заставила меня сделать?

Джульетта молча смотрит на него невидящим взглядом. Терен всхлипывает.

– О боги, – выдыхает он, наконец поняв, что натворил.

Тьма внутри меня кружит вихрем, шепотки в голове воркуют, довольные зрелищем. В углу комнаты посмеивается призрак моего отца, его проломленную грудь распирает от радости. Он пялится на меня. На какое-то мгновение мне становится видно, каким мог быть Терен, когда был юнцом, влюбленным в девушку старше себя, как он наблюдал за ее танцем, спрятавшись среди фруктовых деревьев в дворцовом саду, и был одержим идеей, что никогда не будет достоин ее внимания. Моя улыбка становится звериным оскалом.

Я могла бы убить Джульетту сама… но так лучше.

– Полагаю, в ней все-таки текла чистая королевская кровь, – с горькой усмешкой говорю я Терену.

Глубоко опечаленный, он поднимает взгляд и смотрит на Раффаэле, который уже взобрался на спину балиры. В Терене вспыхивает искра гнева. Нет, не гнева. Безумия. И она разгорается, заполняет его целиком и уже грозит вырваться наружу.

– Ты, – рычит он и поворачивается ко мне. – Это сделала с ней ты.

Ярость, кипящая в нем, все увеличивается и, похоже, ослепляет его. От ее напора у меня отпадает челюсть.

Терен кричит инквизиторам, чтобы они напали на меня. Маджиано выхватывает кинжал и готовится к бою. Но мы не отступаем. Я смотрю на солдат за спиной Терена, улыбаюсь и делаю им знак рукой. Некоторые из них и не инквизиторы вовсе, а мои наемники, замаскированные.

Они отделяются от настоящих инквизиторов, обнажают клинки и бросаются в атаку. Двое подчиненных Терена вскрикивают, падают и хватаются руками за горло.

Раффаэле берется за поводья балиры. Зверюга испуганно вздрагивает и, прежде чем верные Терену инквизиторы успевают среагировать, подается вперед, ударяя крылами о мраморные перила балкона. Двое солдат отлетают к ограждению, раздается тошнотворный хруст ломающихся костей. Еще одного, орущего во все горло, подбрасывает в воздух. Последний храбро пытается повиснуть на Раффаэле, но тут я вижу, как всадник быстро нагибается, вытаскивает из-за пояса солдата кинжал и перерезает бедняге горло. Солдат падает, и одновременно с этим балира расправляет свои мясистые крылья и резко взмывает ввысь.

Я вдруг понимаю, что где-то рядом должна находиться Джемма, это она манит к себе балиру Раффаэле. Энцо тоже должен быть здесь. Я бросаюсь вперед.

На улице крупными каплями льет дождь. На балконе скользко, и я едва не падаю. На меня налетает порыв ледяного ветра. Я дотягиваюсь до перил и смотрю вниз. От представшего моим глазам зрелища на сердце становится легче: Маджиано сидит на одной балире, Виолетта и Сержио – на другой. Маджиано свистит, и зверюга летит вверх, ко мне.

– Прыгай! – кричит Маджиано.

Я не размышляю, просто действую. Сажусь на перила, свесив ноги с обеих сторон. Так можно и во двор свалиться – жуть, аж голова кружится. Мгновение я нахожусь в нерешительности, плутаю во мгле страха. Потом сжимаю зубы, перекидываю через перила вторую ногу и бросаюсь в пустое пространство. Падаю.

Балира скользит по воздуху вверх, чтобы подхватить меня. Я шлепаюсь на холодное гладкое тело и чуть не скатываюсь с него, однако теплая рука Маджиано успевает схватить меня под локоть и притянуть к себе. Он тащит меня вперед, пока я не цепляюсь за край седла. Усаживаюсь за спиной у Маджиано и вместе с ним берусь за поводья.

Он резко разворачивает балиру в направлении Раффаэле. Теперь я замечаю в воздухе и других наездников, их десятки: на одних балирах сидят члены Общества Кинжала, на других – мои наемники. Я сжимаю зубы. Члены Общества Кинжала и королева Бельдана – вот мои следующие цели.

Позади нас над балконом зависают балиры, которыми управляют инквизиторы. Терен и его люди садятся на них. Маджиано свистит нашей, и она рвется вперед. Струи дождя хлещут меня по щекам.

– Мы должны догнать твою Похитительницу Звезд! – кричит Маджиано. – Я не могу подражать ей, если не вижу ее.

Я щурюсь от дождя и смотрю через плечо. У нас на хвосте – Терен и его инквизиторы.

Небо наглухо затянуто черными тучами, сквозь них не пробивается ни лучика солнца, дождь льет потоками. Вверху вспыхивают молнии. Сержио вызвал шторм, но, похоже, больше над ним не властен. Балиры летают низко, им так же неуютно среди грозовых облаков, как и нам. Я ощущаю постоянную пульсацию беспокойства, которая исходит от нашей балиры, и сила ее чисто животного страха делает меня бесшабашной.

Сзади меня окликает Виолетта. Я инстинктивно оборачиваюсь к ней, как будто всегда знала, где она находится. Сестра указывает на балиру, летящую немного впереди нас.

– Похитительница Звезд! – кричит она сквозь шторм.

Я бросаю взгляд туда, куда указывает Виолетта. Теперь я вижу всадницу на спине балиры. Это Джемма. Пряди ее волос, как полотнище ткани, полощутся на ветру. Мне тут же вспоминается тот день, когда я увидела ее скачущей на коне: голова откинута, волосы развеваются позади – вся ее фигура выражает чистую радость. Мне ясно: если бы я даже не видела лица Джеммы, то все равно узнала бы ее по движениям, которые полны жизни. Она погоняет балиру. Инквизиторы, летящие рядом, посылают вслед Джемме стрелы. Ее балира вращается штопором и ловко от них уворачивается.

Маджиано натягивает поводья, и наша балира прибавляет ходу.

Мы пролетаем над причалами в порту Эстенции и неожиданно оказываемся над заливом. Теперь осада города у нас как на ладони. Часть бельданских кораблей выстроилась в линию и блокирует вход в залив, другие ведут бой с флотом Кенеттры. Пушечные выстрелы выглядят оранжево-белыми шарами на фоне темного океана. Звуки взрывов едва различимы на фоне раскатов грома над головой. Высоко в небе парят балиры в броне из серебряных пластин, сидящие на них люди в белых накидках ярко выделяются на фоне темного неба.

Связующая нить гудит, тянет мне грудь. Мы сейчас очень близко от Энцо. Я ощущаю, что он тоже обращает внимание в мою сторону, чувствует мое присутствие так же, как я – его.

В пылу битвы я замечаю на балире королеву Бельдана – высоко на макушке у нее заплетена коса, лицо защищено металлическим забралом. Одну за другой она пускает стрелы, сшибая поочередно каждого инквизитора, который попадается ей на пути. С ней другой всадник – кто-то из ее братьев… Нет, Лючента. С расстояния мне видно, как на балиру внезапно приземляется инквизитор, он пытается сбить их с курса. Маэва вскакивает на ноги, меч сверкает в воздухе, брызжет кровь, и инквизитор слетает вниз со спины балиры.

Потом они резко сворачивают в сторону и теряются среди других всадников.

– Аделина! – возвращает меня к реальности голос Маджиано.

В поле нашего зрения попадает балира Джеммы. Мы подбираемся ближе к ней. Джемма оглядывается на нас – с такого расстояния я различаю знакомые фиолетовые отметины у нее на лице. Наши глаза встречаются.

Она узнает меня. И вдруг моя сила дает слабину.

Почему я гонюсь за Джеммой? Она всегда была добра ко мне и, возможно, проявит симпатию даже сейчас. Странная, дикая надежда зарождается у меня в сердце: одна только Джемма, одна из всех, способна понять и простить меня за то, что я сделала.

Джемма отворачивается. Сначала мне кажется, что она притормозит свою балиру, чтобы мы могли лететь бок о бок и разговаривать. Я открываю рот и хочу попросить Маджиано, чтобы он посторонился и дал ей место.

Потом Джемма снова оборачивается к нам, и в руках у нее арбалет. Она поднимает его и стреляет.

Я слишком поражена, чтобы уклоняться от выстрела.

– Не спи! – рявкает на меня Маджиано и грубо толкает.

Стрела со свистом пролетает рядом с моей шеей. Я падаю на спину балиры. В ушах звон.

Джемма выпускает вторую стрелу, на этот раз в Маджиано, но тот пригибается и направляет нашу балиру резко влево. Стрела проносится мимо нас и исчезает в темноте.

Маджиано скрежещет зубами и подгоняет нашу балиру.

– Нам нужно поработать над твоими рефлексами, любовь моя! – кричит он.

Мой страх сменяется удивлением, затем гневом. Раскаленный добела, жгучий гнев подстегивает шепотки в моей голове, и они вырываются из клеток, облаком разъяренных летучих мышей пробираются в мозг и затмевают зрение. Джемма, ты была бы рада видеть меня мертвой! В глубине душе я гоню эту мысль: нет, возможно, это был предупредительный выстрел, Джемма нарочно промахнулась. Однако шепотки в голове возражают. Зубы мои крепко сжаты, руки цепляются за поводья с такой силой, что грубые веревки обдирают мне ладони.

Эта мысль поражает меня. Я едва могу дышать. Меня не заботит, справедлива ли она. Мне надо было убить ее там, это было бы намного легче. И мы быстрее бы достигли цели. Почему я этого не сделала? Моя сила вспенивается от ярости, я заставляю себя выпрямиться, сидя на спине балиры, а потом наклоняюсь к Маджиано и кричу:

– Догони ее!

Возможно, это прокричали шепотки, потому что в тот момент у меня не остается собственного голоса.

Маджиано давит на спину балиры. Зверюга издает заунывный крик, от которого нас пробирает дрожью. Потом она ныряет вниз, так резко, что мне приходится схватиться за седло, чтобы не слететь. Почти в тот же миг Маджиано направляет балиру обратно вверх, и она вскидывает голову в том направлении, где летит Джемма.

Она чувствует нас. Вдруг наша балира сворачивает с курса – это Джемма пытается манипулировать сознанием нашего перевозчика. Маджиано скрежещет зубами, тянет поводья, балира возвращается на курс. Возница не ослабляет поводьев, пока она не поворачивает голову в нужную сторону, и потом что-то шепчет балире.

Джемма видит, что мы собираемся сделать, потому что тоже посылает свою балиру вверх. Мы устремляемся вперед и выше, оставляя позади залив, в котором идет сражение. Дождь заливает мне лицо, и я впадаю в панику, как уже бывало не раз: боюсь, что вообще не смогу ничего увидеть, и торопливо стираю воду с глаз и щек. Балира Джеммы дугой изгибает хвост. Острый как игла его конец делает замах и вот-вот смахнет нас. Маджиано в последний миг удается увернуться. Он замедляет ход, чтобы не попадать под удар.

Я скрежещу зубами и возбуждаю свою энергию. Нити тянутся к Джемме, оборачиваются коконом вокруг нее, и я концентрируюсь, затягивая их. Чувствую, как Джемма сжимается, ей страшно. Ей кажется, что на нее ополчился весь мир, небо стало морем, а сама она перевернулась вверх ногами, врезалась в океан и погрузилась в воду. Она не может дышать. Мне видно, как она в панике пригнулась к седлу. Ее балира сбивается с курса, пока Джемма, запутавшаяся в иллюзии океана, пытается перевернуть ее.

Я скрежещу зубами и туже затягиваю вокруг нее нити. Джемма корчится в муках, ей кажется, что ее легкие наполняются водой, она тонет и гребет руками по воздуху, пытаясь выплыть.

– Аделина! – Голос Маджиано, как нож, разрезает мою концентрацию. Иллюзия на мгновение развеивается, и Джемма обретает способность видеть. – Нам нужно сдать назад! – кричит Маджиано. – Мы слишком приблизились к шторму!

А я даже не заметила. Черные тучи теперь совсем рядом – бесконечное темное покрывало тянется во все стороны, и мы вот-вот нырнем прямо в эту непроглядную тьму. Я моргаю, усмиряя гнев. Летящая над нами Джемма встряхивает головой и осознает ту же опасность, которую уже заметили мы. Однако ее концентрация нарушена, и балира неуправляема. Маджиано посылает нашу носом вниз. Мы вырываемся из черных облаков, и я снова вижу залив, испещренный яркими точками взрывов и военными кораблями. Мы начинаем снижаться.

Я оглядываюсь. За спиной у нас Джемма, она никак не может справиться со своей балирой. Зверюга протестующе кричит.

Потом темный мир освещается, и мы все слепнем.

Вспышка молнии и треск грома раскалывают небеса. Звук такой, будто все вокруг нас взрывается. Сверху обжигающий жар. Мы с Маджиано прижимаемся к спине балиры, а она тем временем продолжает стремительное падение с высоты. Я не вижу ничего, кроме света. Что-то горит. На глазах у меня выступают слезы. Когда мы оказываемся над поверхностью воды, Маджиано удается выровнять балиру. Я чувствую, что всем своим весом наваливаюсь на спину зверюги, и меня пробивает неприятная дрожь. Я способна только на то, чтобы отвернуть голову. За спиной у нас прочерчивает мглу нечто светящееся.

Это Джемма, горя, летит в океан. Огромное безжизненное тело убитой молнией балиры падает рядом.

Я провожаю Джемму взглядом. Она уходит навеки, Похитительница Звезд. Свет из черты превращается в точку, потом гаснет. Вместе с балирой Джемма погружается в океан. Это падение, должно быть, вызвало на поверхности воды большую круговую волну, от которой закачались все находящиеся рядом корабли. Но отсюда оно выглядит как незначительный всплеск – вот она была здесь, и теперь ее уж нет.

А мир продолжает существовать, будто ее никогда и не было.

Сердце у меня сжимается, но задерживаться тут мы не можем. Пока мы сидим, оглушенные, на спине зависшей в воздухе балиры, Маджиано поворачивает голову в ту сторону, где несколько кораблей собрались вокруг одного. Балиры со всадниками в белых накидках направляются туда. Я мигом соображаю, что это должен быть корабль Маэвы, королевы Бельдана. Маджиано что-то кричит мне. Я киваю в полузабытьи. Снизу до нас доносится мучительный крик. Это голос Люченты, который мне хорошо знаком. Она выкрикивает имя Джеммы.

Маджиано разворачивает нашу балиру, хотя мне хочется только одного – смотреть на то место, где ушла под воду Джемма, где волны поглотили ее горящее тело.