Глава двадцать седьмая
Последние блоки медленно подались, и вспотевшие, бледные как полотно солдаты, тяжело дыша и дрожа всем телом, выволокли камни наружу. Как только проход был открыт, они, пошатываясь, отошли подальше от склепа, выискивая пятна солнечного света и пытаясь побороть леденящий холод, пробирающий до костей. Какой-то солдат, франтоватый щеголь со светлыми усиками, рухнул в траву и лежал, извергая из себя содержимое желудка, пока его не унесли на носилках.
Сабриэль заглянула в темную дыру: внутри просматривалось смутное жутковатое сияние бронзового саркофага. Девушку тоже затошнило, волосы на затылке встали дыбом, по телу побежали мурашки. В воздухе висела густая вонь Свободной магии, во рту ощущался резкий металлический привкус.
– Теперь надо вскрыть его, – объявила Сабриэль с замирающим сердцем. – Но саркофаг очень крепко защищен. Я думаю… лучше всего я войду первой, держа за руку Оселка, тот возьмет за руку Хорайса и так далее; и вместе мы образуем цепь, которая многократно усилит воздействие магии Хартии. Все помнят знаки Хартии для открывающего заклинания?
Солдаты закивали, кое-кто заверил: «Да, мэм». А один произнес: «Да, Абхорсен».
Сабриэль вскинула глаза. Капрал средних лет, шевроны на рукаве свидетельствуют о долгой службе. На него, похоже, Свободная магия действовала слабее, чем на всех прочих.
– Можете называть меня Сабриэль, – сказала она. Непривычное обращение странно взволновало ее.
Капрал покачал головой:
– Нет, мисс. Я знавал вашего отца. Вы такая же, как он. Вы теперь – Абхорсен. Уж вы-то заставите этого треклятого мертвяка – прошу прощения, мисс, – пожалеть о том, что он не помер как следует.
– Спасибо, – неуверенно ответила Сабриэль. Она знала, что капрал даром прозрения не обладает, – это всегда видно, но он так несокрушимо в нее верил…
– Он прав, – отозвался Оселок. Он жестом пригласил девушку идти вперед и церемонно поклонился. – Давайте закончим то, зачем мы сюда пришли, Абхорсен.
Сабриэль поклонилась в ответ, и поклон вышел почти что частью ритуала: Абхорсен кланяется королю. Затем она вдохнула поглубже, лицо ее сосредоточенно посуровело. Начиная создавать знаки открывающего заклинания перед внутренним взором, она взяла Оселка за руку и двинулась к пролому в склепе; темное, призрачное нутро погребальной камеры составляло разительный контраст с залитыми солнцем чертополоховыми зарослями и грудами камней. Оселок полуобернулся и сжал мозолистую руку Хорайса, тот свободной рукой уже стиснул ладонь лейтенанта Эйре, Эйре ухватился за сержанта, сержант – за ветерана-капрала и так далее, пока на склоне холма не выстроилась длинная цепь. Всего – четырнадцать магов Хартии, пусть магами первого ранга были только двое.
Сабриэль чувствовала, как магия Хартии нарастает, вскипает вдоль по цепи, знаки разгораются в ее сознании все ярче и ярче, пока от их слепящего света у нее не поплыло в глазах. С трудом передвигая ноги, девушка заставила себя войти в склеп. С каждым шагом ее захлестывали все те же слишком знакомые ощущения: тошнота, покалывание в руках и ногах, безудержная дрожь. Но знаки перед внутренним взором полыхали пламенем, и пламя это было сильнее дурноты.
Сабриэль дошла до бронзового саркофага, коснулась его ладонью и высвободила все накопленную магию Хартии. Подземелье словно взорвалось ярким светом, под сводами эхом прокатился жуткий вопль. Бронза накалилась, Сабриэль отдернула покрасневшую, вздувшуюся волдырями ладонь. Над саркофагом заклубился пар – огромные горячие облака, заставившие Сабриэль отступить наружу. Живая цепь тут же рассыпалась, как домино, всех, кто был внутри, вынесло из склепа и отбросило вниз по холму вместе с прочими.
Сабриэль и Оселка швырнуло друг к другу ярдах в пяти от пролома. Каким-то образом Сабриэль умудрилась приземлиться головой на живот Оселка, а тот плюхнулся в заросли чертополоха. Оба полежали мгновение неподвижно: собственные заклятия и мощь защитных укреплений Свободной магии выпили все их силы. Они глядели вверх, на синее небо, уже чуть подкрашенное алым: до заката оставалось совсем немного. Вокруг солдаты с проклятиями и руганью поднимались с земли.
– Не открылся, – сказала Сабриэль тихо и буднично. – У нас не хватает ни силы, ни умения… – И спустя минуту добавила: – Вот если бы Моггет не… Жаль, что его тут нет. Он бы что-нибудь придумал.
Оселок, помолчав, предположил:
– Нам нужно больше магов Хартии – заклинание сработает, если усилить знаки.
– Больше магов Хартии… – устало повторила Сабриэль. – Мы не по ту сторону Стены…
– А как насчет твоей школы? – спросил вдруг Оселок и тут же вскрикнул: «Ой!» – это Сабриэль резко вскочила на ноги, ощутимо пнув его, и снова: «Ой!» – это Сабриэль нагнулась и поцеловала его, затолкав еще глубже головой в чертополох.
– Оселок! И как мне самой это в голову не пришло… Уроки магии в старших классах! Там же наберется под тридцать пять учениц со знаком Хартии, и все они владеют началами магии!
– Отлично, – пробормотал Оселок из глубин чертополоховых зарослей.
Сабриэль протянула руку и помогла юноше подняться, вдыхая запах его пота и свежий, острый аромат смятых листьев и стеблей. Оселку уже почти удалось встать на ноги, как вдруг Сабриэль обмякла, и он едва не опрокинулся снова на спину.
– Девочки-то есть, – медленно проговорила Сабриэль, размышляя вслух. – Но имею ли я право втягивать их в такой кошмар…
– Они и без того уже втянуты, – перебил Оселок. – Анцельстьерр не разделил судьбу Древнего королевства по одной-единственной причине: благодаря Стене. А после того как Керригор разобьет оставшиеся камни, Стене долго не выстоять.
– Но они всего лишь школьницы, – печально сказала Сабриэль. – Сколько бы мы ни считали себя взрослыми…
– Без них нам не обойтись, – возразил Оселок.
– Да, – кивнула Сабриэль, оборачиваясь к группе солдат, которые держались настолько близко к склепу, как только хватало смелости.
Хорайс и несколько магов Хартии посильнее всматривались в пролом, туда, где тускло мерцала бронза.
– Заклинание не сработало, – сказала им Сабриэль. – Но Оселок только что напомнил мне, где мы сможем найти еще магов Хартии.
Хорайс жадно воззрился на нее:
– Где?
– В Уиверли-колледже. Я там училась. Пятый и шестой классы изучают курс магии, преподает его магистра Гринвуд. Это меньше чем в миле отсюда.
– Не думаю, что мы успеем отправить к ним посыльного и доставить их сюда… – начал Хорайс, посмотрев сперва на заходящее солнце, а затем на часы, которые теперь шли вспять. Он озадаченно нахмурился, но тут же выбросил эту странность из головы. – Но… вы считаете, сдвинуть саркофаг возможно?
Сабриэль задумалась о защитном заклинании, с которым она столкнулась, и наконец ответила:
– Да. Ограждающие заклятия были по большей части наложены на сам склеп и скрывали его содержимое. Нам ничто не помешает забрать саркофаг – кроме разве что побочных эффектов Свободной магии. Если мы справимся с тошнотой, мы сумеем его сдвинуть…
– А Уиверли-колледж – это ведь старинное прочное здание, так?
– Да, настоящий замок, – отвечала Сабриэль, понимая ход его мыслей. – Там легче держать оборону, чем на этом холме.
– А текучая вода?.. Нет? Ну что ж, это было бы слишком хорошо… Так! Рядовой Макинг, марш к майору Тиндаллу, скажите ему, что его рота должна быть готова к выступлению через две минуты. Мы возвращаемся к грузовикам и едем в Уиверли-колледж – на карте это в пределах мили…
– К юго-западу, – подсказала Сабриэль.
– К юго-западу. Повторите.
Рядовой Макинг медленно и четко повторил приказ и кинулся бежать: ему явно не терпелось оказаться как можно дальше от склепа. Хорайс обернулся к ветерану-капралу:
– Капрал Аншей, вы, похоже, в хорошей форме. Как думаете, вы сможете обмотать веревкой этот гроб?
– Думаю, да, сэр, – отозвался капрал, уже открепляя бухту троса от пояса. Он махнул рукой солдатам. – Эй, ребята, давайте сюда веревки!
Двадцать минут спустя саркофаг с помощью веревок и лебедки погрузили на запряженную лошадью телегу, позаимствованную у местного фермера. Как Сабриэль и ожидала, когда телега проехала на расстоянии двадцати ярдов от грузовиков, их моторы заглохли, отключилось электричество и телефонная связь оборвалась.
Как ни странно, лошадь, благодушная старая кобыла, не слишком-то испугалась блестящего саркофага, несмотря на отвратительно искаженные знаки Хартии, вяло ползающие по бронзовой поверхности. Лошадь не то чтобы обрадовалась этому грузу, но и в панику не ударилась.
– На телеге поедем мы, – объявила Сабриэль Оселку, пока солдаты заталкивали подвешенный на веревках саркофаг внутрь длинными шестами, обрушив при этом треногу с лебедкой. – Боюсь, разведчики не в силах больше выносить тошноту.
Оселок содрогнулся. Как и все прочие, он был смертельно бледен, глаза покраснели, из носа текло, зубы стучали.
– Боюсь, я тоже уже не в силах.
Тем не менее, когда выдернули последнюю веревку и солдаты отбежали в сторону, Оселок взобрался на место возчика и взял в руки вожжи. Сабриэль уселась рядом с ним, чувствуя, что желудок того гляди окажется где-то в горле. На саркофаг она не оглянулась.
Оселок прищелкнул языком, хлестнул вожжами, кобыла прянула ушами, стронулась с места и побрела по дороге. Очень неспешно.
– А побыстрее нельзя?.. – встревоженно спросила Сабриэль.
Ехать предстояло целую милю, а солнце уже окрасилось в кроваво-красный цвет и алым диском повисло у самого горизонта.
– Телега тяжело нагружена, – медленно, с трудом выговорил Оселок, жадно хватая воздух после каждого слова. – До темноты доберемся.
Позади саркофаг тихо жужжал, словно посмеивался про себя. Никто ни словом не упомянул о том, что Керригор может появиться и до ночи, под покровом тумана. Сабриэль поймала себя на том, что каждые несколько секунд оглядывается назад, на дорогу. И всякий раз неизбежно видела краем глаза мерзко изменчивую поверхность саркофага. Тени удлинялись. Замечая бледный ствол дерева или свежепобеленный мильный столб, Сабриэль чувствовала, как сердце ее сжимается от страха. Уж не туман ли это ползет по дороге?
Казалось, проехали они не одну милю, а гораздо больше. Солнце уже скрылось за горизонтом на четверть, когда грузовики свернули с дороги на мощеную подъездную дорожку к кованым воротам Уиверли-колледжа. «Мой дом», – в первое мгновение подумала Сабриэль. Но нет, неправда. Колледж был ей домом бóльшую часть ее жизни, но это осталось в прошлом. Это дом ее детства, когда она звалась просто-напросто Сабриэль. А теперь она еще и Абхорсен. Ныне дом ее – это Древнее королевство, и долг ее – там. Однако порой долг зовет в другие края, и она идет следом.
Два антикварных фонаря по обе стороны от ворот ярко сияли электрическим светом, но оба они померкли до тусклой искры, когда телега вместе со своим странным грузом проехала на территорию колледжа. Одна створка ворот была сорвана с петель, – видимо, солдаты силой прорывались внутрь. Странно: прежде ворота до наступления ночи не запирали. Наверное, их закрыли, заслышав колокольный звон, догадалась Сабриэль и разом насторожилась.
– Колокол в деревне! – воскликнула она. Телега проехала мимо припаркованных грузовиков и, развернувшись, встала у громадного входа главного здания. – Колокол смолк!
Оселок натянул вожжи и навострил уши, глядя в темнеющее небо. И в самом деле, колокола из Уиверли больше не было слышно.
– До деревни целая миля, – неуверенно предположил он. – Может, мы слишком далеко. И ветер…
– Нет, – возразила Сабриэль. Вечерний воздух холодил ей лицо. Но ветра не было. – Отсюда колокол всегда слышно. Керригор добрался до деревни. Надо как можно быстрее затащить саркофаг внутрь!
Она спрыгнула с телеги и подбежала к Хорайсу: тот стоял на крыльце перед приоткрытой дверью и беседовал с кем-то по ту сторону порога. Протолкавшись через группу ожидающих солдат, Сабриэль узнала голос. Это была сама директриса, миссис Амбрейд.
– Как вы смеете сюда вторгаться! – напыщенно возмущалась она. – Да будет вам известно, генерал-лейтенант Фарнсли – мой личный, очень близкий друг… Сабриэль!
При виде Сабриэль в экзотических одеждах и в столь странных обстоятельствах миссис Амбрейд на мгновение опешила. Пока директриса беспомощно открывала рот, как золотая рыбка, Хорайс подал знак своим людям. Не успела миссис Амбрейд запротестовать, как солдаты уже широко распахнули дверь и толпа вооруженных людей ворвалась внутрь, обтекая застывшую в замешательстве фигуру, как река омывает остров.
– Миссис Амбрейд! – закричала Сабриэль. – Мне нужно срочно переговорить с миссис Гринвуд и девочками из старших классов, прослушавших курс магии. А вы уведите поскорее остальных учениц и весь персонал на верхние этажи Северной башни.
Но миссис Амбрейд по-прежнему стояла на месте, хватая ртом воздух, пока над нею внезапно не навис Хорайс и не рявкнул:
– Женщина, пошевеливайся!
Не успел он еще рта закрыть, как директрису словно ветром сдуло. Сабриэль оглянулась через плечо – убедиться, что Оселок организует перенос саркофага, – и последовала внутрь за миссис Амбрейд.
Вестибюль уже заполонили солдаты: они по цепочке передавали ящики из припаркованных снаружи грузовиков и составляли их друг на друга вдоль стен. Ящики цвета хаки, маркированные как «патроны.303» или «зажигательные гранаты B2E2», громоздились под фотографиями победивших хоккейных команд и мемориальными табличками, на которых золотыми буквами повествовалось об академических успехах и прочих заслугах. А еще солдаты распахнули двери в парадный зал и развернули там бурную деятельность: принялись опускать ставни и переворачивать скамьи со спинками, пытаясь забаррикадировать ими окна.
В дальнем конце вестибюля сбились в кучку встревоженные преподаватели: к ним как раз поспешала миссис Амбрейд. Позади, на главной лестнице, стройной колонной выстроились школьные старосты. А еще дальше, выше по ступеням, откуда едва удавалось разглядеть происходящее, теснились пяти– и шестиклассницы. Сабриэль не сомневалась: остальные классы уже заполонили коридоры – всем не терпится узнать, отчего такой переполох.
Едва миссис Амбрейд добежала до преподавателей, как везде разом погас свет. На мгновение повисла гробовая потрясенная тишина, а затем шум усилился вдвое. Девчонки визжали, солдаты громко передавали приказы, тут и там люди с грохотом и стуком наталкивались друг на друга и тяжелые предметы.
Сабриэль, не трогаясь с места, сотворила знаки света. Знаки с легкостью текли к кончикам ее пальцев, точно прохладная вода из душа, зависали на мгновение, и Сабриэль бросала их к потолку пылающими капельками, а там уж они вырастали до размера обеденных тарелок и струили вниз ровный желтый свет. Кто-то рядом с миссис Амбрейд творил такие же огни – Сабриэль сразу распознала работу магистры Гринвуд. Девушка улыбнулась этой мысли – чуть уловимо, одним уголком губ. Она знала: свет погас, потому что Керригор миновал электрическую подстанцию, а находится она на полпути между школой и деревней.
Миссис Амбрейд предсказуемо не сообщила учителям ничего полезного: просто жаловалась на грубость да ссылалась на какого-то генерала. Сабриэль разглядела магистру за высокой, хоть и согбенной фигурой старшей преподавательницы естествознания и помахала ей рукой.
– И как же я была шокирована при виде одной из наших… – возмущалась миссис Амбрейд.
Сабриэль шагнула к директрисе и бережно наложила знаки молчания и неподвижности у основания ее шеи.
– Простите, что перебиваю, – сказала Сабриэль, встав рядом с временно оцепеневшей директрисой. – Но у нас чрезвычайная ситуация. Как видите, всем временно распоряжаются военные. Я помогаю полковнику Хорайсу, он тут главный. Итак, нужно, чтобы ученицы обоих старших классов, бравшие уроки магии, спустились в парадный зал – вместе с вами, магистра Гринвуд, будьте так добры. Все остальные – ученицы, преподаватели, садовники, все до единого – должны подняться на верхние этажи Северной башни и забаррикадироваться там. До рассвета завтрашнего дня.
– Почему? – встряла миссис Пирч, учительница математики. – Что, вообще, происходит?
– Нечто явилось из Древнего королевства, – коротко ответила Сабриэль. При этих ее словах все изменились в лице. – Нас вот-вот атакуют мертвые.
– То есть мои ученицы подвергнутся опасности? – спросила магистра Гринвуд, проталкиваясь вперед между двумя перепуганными преподавательницами английского языка. Она вгляделась в лицо Сабриэль, словно узнала ее только теперь, и добавила: – Абхорсен.
– Опасность так или иначе грозит всем, – сурово промолвила Сабриэль. – Но без помощи здешних магов Хартии у нас нет ни шанса…
– Что ж, – решительно объявила миссис Гринвуд, – тогда за дело! Я схожу за Сьюлин и Эллимир: кажется, они – единственные маги среди старост, они сумеют организовать остальных. Миссис Пирч, вам лучше взять на себя руководство… э-э… эвакуацией в Северную башню. Я так понимаю, миссис Амбрейд на некоторое время… э-э… задумалась. Миссис Суонн, будьте так добры, позовите горничных и повариху и позаботьтесь о питьевой воде и свечах. Мистер Арклер, не могли бы вы принести мечи из спортивного зала?
Убедившись, что все под контролем, Сабриэль вздохнула и быстро вышла наружу, мимо солдат, расставляющих вдоль коридора масляные лампы. Несмотря на них, снаружи все еще было светлее, чем внутри, последние лучи уходящего дня окрашивали небо в оранжево-красные тона.
Оселок и разведчики уже сняли саркофаг с телеги и обмотали его веревками. Теперь он словно бы тускло сиял своим собственным мерзким внутренним светом, мерцающие знаки Свободной магии плавали на поверхности, точно накипь или сгустки крови. Кроме разведчиков, тянувших за веревки, все старались держаться как можно дальше от него. Солдаты были повсюду: разматывали колючую проволоку, наполняли в розариях мешки песком, подготавливали огневые позиции на втором этаже, проверяли сигнальные ракеты. Но во всей этой суматохе вокруг тускло поблескивающего гроба Рогира оставалось пустое пространство – словно круг очертили.
Сабриэль пошла к Оселку, хотя ноги ее отказывались идти и все тело возмущалось при мысли о том, чтобы приблизиться к кровавому свечению саркофага. Теперь, когда солнце почти зашло, волны тошноты, исходящие от него, словно усилились. В сумерках он казался больше и крепче: средоточие могучей враждебной магии.
– И – взяли! – кричал Оселок, налегая на веревки заодно с солдатами. – И – навались!
Саркофаг медленно заскользил по старой каменной брусчатке, дюйм за дюймом продвигаясь к крыльцу, в то время как прочие солдаты поспешно сколачивали деревянный пандус и прилаживали его к ступеням.
Сабриэль решила, что с этим делом Оселок справится и сам, и прошла немного по подъездной дороге, откуда просматривались кованые ворота. Она стояла там, глядя вдаль, нервно перебирая в пальцах рукояти колокольцев. Теперь их осталось только шесть – и все, вероятно, бесполезны против чудовищной мощи Керригора. А в придачу к ним – чужой, незнакомый меч, такой непривычный в руке, пусть и выкован Созидателем Стены.
Созидатель Стены. Сабриэль вдруг вспомнила про Моггета. Как знать, кем он был, этот странный Моггет, – в нем словно уживались вместе раздражительный спутник Абхорсенов и ослепительно-яркий элементаль Свободной магии, поклявшийся убить их. А теперь его нет, его унес навсегда скорбный зов Астараэля…
«Я ушла отсюда, почти ничего не зная о Древнем королевстве, а вернулась, зная немногим больше, – размышляла про себя Сабриэль. Я – самый невежественный Абхорсен за много веков, и, пожалуй, мало кому из них выпадали испытания столь тяжкие…»
В мысли ее ворвался треск выстрелов, и тут же в небо со свистом взмыла ракета, ее желтый след дугой протянулся вниз, к дороге. Снова выстрелы. Дробный залп – и тишина. Ракета взорвалась белым светящимся парашютом, он завис на мгновение и стал медленно опускаться к земле. В его резком магниевом блеске Сабриэль увидела, как по дороге ползет туман, густой и влажный, и уходит он далеко во тьму, сколько хватает глаз.
