ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Райли чувствовала себя беспомощной, глядя из иллюминатора самолёта на медленно ползущий снизу пейзаж. До приезда домой было ещё несколько часов.
Что может произойти за это время?
Что происходит прямо сейчас?
Она достала мобильник и написала сообщение Райану: «Джилли вернулась?»
Через несколько секунд Райли получила ответ: «Нет, к сожалению».
Райли написала последнюю записку: «Я уже в пути».
Райан ответил: «Я рад».
Райли положила телефон обратно в сумку и снова уставилась в окно.
– О чём ты думаешь? – спросил Билл.
Райли успела забыть, что он сидит рядом с ней.
– Я про чувствую, что для меня это слишком, – сказала Райли.
Она с удивлением почувствовала, что у неё напряглось горло. Она изо всех сил старалась не расплакаться.
– Мне жаль, что я ничем не могу помочь, – сказал Билл.
Райли на мгновение сжала его руку, а потом отпустила. Она была рада, что он здесь, просто сидя рядом и почти ничего не говоря, он уже ей очень помогал. Она могла доверять Биллу в том, что он не станет говорить всякую обнадёживающую чепуху типа: «Я уверен, всё будет хорошо» или «Она в любой момент вернётся домой, вот увидишь».
Неглубокие люди всегда говорили нечто подобное, и Райли терпеть это не могла. Но Билл всегда знал, что сказать, а чего говорить не стоит – а когда и ничего не нужно говорить. Иногда ей казалось, что она недостаточно его ценит.
– Прости, что накричала на тебя сегодня, – попросила прощения Райли.
Билл ничего не сказал.
«Наверное, он до сих пор злится», – подумала Райли.
– Я была неправа, – сказала она.
Билл нахмурил брови.
– Может быть и нет. Я не знаю. Меня не радует то, как мы всё оставили здесь. И…
Голос Билла оборвался. Райли знала, что именно он оставил несказанным. Ему было неловко, что он позволил себе показать эмоции. Детская травма отравления его матери подточила его объективность, из-за неё ему было трудно выполнять свою работу, а теперь ему казалось, что он убегает от неё.
Но Райли не могла винить его. Некоторые дела вызывали ужасные воспоминания. Она знала это из тяжёлого личного опыта.
– Нам приказали, – сказала Райли. – Нас официально сняли с дела.
– Не знаю, Райли. Надо признать это, никто из нас не считает, что мы закрыли это дело с миленьким бантиком на боку. Возможно, нам следовало остаться, послав к чёрту приказы. Знаешь, иногда я завидую твоей…
Казалось, он подбирает правильное слово.
– Упёртости? – с улыбкой подсказала Райли.
Билл тоже улыбнулся.
– Давай называть это здоровой способностью неповиноваться.
Райли издала грустный смешок.
– Да, что ж, ты и я знаем, что однажды меня за это уволят.
Билл негромко рассмеялся.
– По крайней мере, ты сохранишь верность принципам, – возразил он.
– Важность принципиальности преувеличена.
– Нет, это не так.
Райли какое-то время ничего не говорила. Она снова посмотрела в окно.
– Я не понимаю, Билл, – сказала она. – Всё, чего я хочу, это дать Джилли безопасный, уютный дом. В Фениксе у неё были причины убежать – её отец был жестоким и бил её, одному Богу известно, что ей пришлось пережить. Но я сделала всё возможное, чтобы ей было хорошо. Почему она продолжает убегать?
Несколько секунд Билл размышлял.
– Для неё это всё в новинку, – наконец сказал он. – Она никогда не ожидала такой жизни, которую ты ей даёшь. И она не… она не знает, как её жить, я так думаю.
Райли вспомнила, что ей недавно сказал Райан:
«У неё много проблем с самовосприятием. Она очень не уверена в себе».
Билл и Райан смотрели на Джилли схожим образом. Райли была благодарна за их соображения.
– Думаешь, она научится? – спросила Райли.
Билл ничего не ответил, он лишь сочувственно посмотрел на неё.
Райли вздохнула. Нет, говорить глупые обнадёживающие слова не в стиле Билла – не тогда, когда он, как и она, не уверен в том, что всё наладится. И это справедливо.
Она откинула сиденье и закрыла глаза. Рокот двигателей успокаивал. Дыхание её выровнялось и она погрузилась в сон.
Райли шла в густом, влажном тумане.
Она была совершенно одна и не знала, куда идти.
Тут она увидела тёмную фигуру, которая двигалась к ней.
Туман немного поднялся, и Райли увидела, что это её мама.
– Мамочка! – закричала она. – Ты в порядке!
Но тут последовала вспышка и грохот выстрела, и неожиданно в груди матери появилась кровоточащая дыра.
Мама всё ещё стояла, почти не удивившись. Она потрогала рану, затем посмотрела на свою руку в крови.
Райли хотелось подбежать к ней, но её ноги приросли к месту.
– Мамочка, нам нужно увезти тебя в больницу! – сказала Райли.
– Нет, – ответила она.
– Надо! Если мы не поедем, ты умрёшь.
Мама грустно улыбнулась.
– О Райли. Я уже умерла. Уже очень давно. Почему ты всегда пытаешься исправить то, что невозможно исправить?
От этого вопроса у Райли закипел мозг.
Она почувствовала, что это один из самых главных вопросов в её жизни.
– А как мне отличить? – спросила она.
Мама покачала головой.
– Уходи, Райли, – сказала она.
– Но я не знаю, куда идти, – возразила Райли.
Мама отвернулась от неё.
– Просто уходи, – повторила она.
И пропала в тумане.
Самолёт накренился в турбулентности и Райли проснулась. Она почувствовала, что самолёт снижается. Они с минуту на минуту приземлятся.
Она живо вспомнила свой сон, и его посыл был до боли ясен: её мама пыталась сказать ей, что она пытается сделать слишком многое, старается решить проблемы, которые решить невозможно.
Но что ей выбрать?
Отказаться от дела?
Или от Джилли?
Или же есть нечто иное, от чего ей нужно отказаться?
«Просто уходи», – сказала ей мама.
– Уйти от чего? – пробормотала Райли в окно.
Она услышала рядом с собой голос Билла.
– Ты что-то сказала?
– Нет, – ответила Райли.
Она продолжала смотреть в окно с мыслями о том, где сейчас Джилли.
