ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Райли вздрогнула всем телом, глядя на большую, светлую гостиную с огромными окнами с видом на воду. Её захлестнули волны эмоций. Она знала, что это не просто её эмоции, но восприятие мощного фона, который, казалось, заполнял всё вокруг неё.

И самой сильной эмоцией было одиночество.

Огромная площадь комнаты добавляла к этому ощущению. То, что Аманда Сомерс решила жить здесь в одиночестве, казалось странным и отчего-то ужасно грустным.

И всё же она была не совсем одна в последний день своей жизни. Райли всё ещё ощущала присутствие гостя. Была ли последняя, редкая посетительница Аманды её убийцей?

Это Райли и надеялась здесь выяснить.

Первым впечатлением Райли от дома было то, что всё выглядело удивительно безупречным. Белый диван и кресла могли принадлежать только человеку, у которого нет детей или домашних животных. Было также очевидно, что Аманда не собиралась никогда приходить домой в мокрой одежде от занятий водным спортом. И гостей, кто мог бы так сделать, у неё тоже не бывало. Вероятней всего, она никогда не заходила в воду ради удовольствия.

Это казалось ироничным – жить в доме на воде, но не интересоваться водой. Так что же привлекло сюда Аманду в первую очередь?

Райли показалось странным ещё кое-что. Ей уже доводилось бывать в домах писателей, и в них никогда не было так прибрано. По её опыту, в творческих людях было хоть что-то неорганизованное. Но этот дом был безупречным.

Это заставило Райли задуматься, не бросила ли Аманда Сомерс вообще писательство. Несмотря на все сплетни о книгах, над которыми она работает, она могла просто перестать писать после «Последнего рывка».

«Это её убежище», – напомнила она себе.

Возможно, особняк Аманды Сомерс на Мориц Хиллс выглядит совсем иначе. Если там она занималась писательством, о творческих всплесках там будет говорить беспорядок хотя бы в отдельных местах.

Райли не знала, так это или нет, так что гадать было бессмысленно. В конце концов, Аманду убили именно здесь.

«Не отвлекайся от дела», – снова напомнила она себе.

Её взгляд упал на стакан с недопитой жидкостью на кофейном столике.

Она взяла стакан и понюхала выдохшийся напиток.

«Любит выпить виски, как и я», – подумала она.

Но бурбон был разбавлен. Судя по всему, Аманда Сомерс добавляла в свой виски больше воды и льда, чем Райли.

Она вспомнила кое-что, что сказала Приша Шанкар о том, как Саддам Хуссейн убивал диссидентов.

«Когда кого-то из них выпускали из тюрьмы, им предлагали выпить, чтобы отметить свою свободу».

Яд в напитке?

Эта теория не показалась ей гладкой. Здесь стоял лишь один стакан для одного человека. Аманда в одиночку налила себе виски и села выпить его тоже в одиночестве.

Райли поставила стакан обратно на то же место, откуда взяла его. Затем она пошла в очень современную кухню. В сушке стояло две чистые кружки и два блюдца.

Райли ощутила лёгкое покалывание.

«Она пила со своей гостьей», – подумала Райли. И Приша Шанкар говорила, что таллий мог быть в напитке.

Интересно, что они пили – чай или кофе?

В том или ином случае, Аманда Сомерс вымыла стаканы после того, как её гостья ушла – в тот момент она всё ещё была жива и способна функционировать.

Графин в кофеварке был пуст. Но, естественно, Аманда Сомерс могла вымыть его тогда же, когда мыла чашки и блюдца.

Райли открыла дверцу для мусорного ведра. В нём было несколько бумажек и другой мусор, но не было ни кофейной гущи, ни чайных пакетов. Это показалось странным. Для чего же они использовали чайные чашки?

Не найдя на кухне больше ничего интересного, Райли вернулась в гостиную. Хронология событий начала вырисовываться у неё в голове.

Вернулся Билл.

– Ригби хочет, чтобы мы поехали в больницу Саус Хиллс, когда закончим здесь, – сказал он.

– Это больница, в которой умер Коди Вудс? – уточнила Райли.

– Да. Директор попытается нам помочь.

Заметив стакан на кофейном столике, Билл спросил:

– Думаешь, её напиток мог быть отравлен?

– Нет, она почти не отпила, – сказала Райли. – Я не думаю, что она знала, что её отравили, когда наливала его. Вероятно, к тому времени её гостья уже давно ушла. Скорей всего, это было поздно вечером.

Она остановилась и на мгновение задумалась.

– Она почувствовала себя нехорошо, как только села, чтобы выпить, – сказала она. – И решила подняться, чтобы поспать.

Райли пошла к лестнице, которая вела на второй этаж. Билл последовал за ней. У основания лестницы стоял маленький столик с разбросанными на нём книгами. По двум книгодержателям Райли поняла, что обычно книги стоят аккуратно. Женщина, которая следила за порядком в этом доме, не потерпела бы даже этот небольшой бардак.

– У неё кружилась голова и её затошнило, когда она подошла к этому месту, – сказала Райли. – Она споткнулась и уронила все книги.

Райли и Билл стали подниматься по лестнице, и Райли увидела, что некоторые картины на стенах по обеим сторонам висят неровно.

– Она продолжала шататься, поднимаясь по лестнице, налетала на стены, – продолжала она.

В коридоре наверху лестницы ковёр местами лежал складками.

– Когда она дошла досюда, она уже почти не могла идти, – добавила Райли.

Они зашли в просторную спальню. Постель была заправлена, но немного помята. На подушке отпечатался след от головы, немного грязный. Райли наклонилась и понюхала подушку.

– Когда она наконец легла, она сильно потела, – сказала она. – Тогда она, похоже, начала понимать, что что-то не так. А может быть, головокружение и растерянность были так сильны, что она вообще не могла думать.

Райли начала проникаться муками жертвы. У неё даже немного заболел живот.

Но ей хотелось не этого.

Обычно на месте преступления Райли могла зайти в разум убийцы.

Она не привыкла идентифицировать себя с жертвой.

Однако надо извлечь из этого максимум пользы.

– Просто так лежать было ей невыносимо, – сказала Райли. – Заснуть она не могла. Голова у неё, скорей всего, кружилась и болела. Она решила, что ей нужен глоток свежего воздуха. Она села. Может быть, у неё открылось что-то вроде второго дыхания, и она смогла более-менее прямо идти.

Райли по её следам прошла в коридор, а затем вышла на палубу.

– Почему она не позвонила 911? – спросил Билл, следуя за ней.

– Она была в бреду. Она вообще не понимала, что делает.

– Полиция сказала, что она упала с крыши, – сказал Билл.

Вместе с Биллом Райли поднялась по лестнице, которая с палубы вела на крышу.

– Должно быть, у неё появилась смутная мысль, что там ей будет хорошо, – сказала Райли.

И верно: воздух на крыше веранды был особенно бодрящим и чистым. Там Райли увидела квадратные участки с искусственной травой и настоящими растениями в горшках. Роскошный мебельный набор с диваном, креслом и кофейным столиком хорошо смотрелся бы в дорогой гостиной, хотя Райли была уверена, что обивка мебели тщательно защищена от погодных воздействий. Одна из подушек на диване была странно повёрнута.

– На какое-то время она рухнула сюда, – сказала Райли. – Возможно, даже вырубилась. Когда она пришла в себя, она встала и пошла сюда.

Райли пошла по воображаемым следам женщины к перилам, за которыми была видна лишь водная гладь. Но в то время вид должен был быть другим. Она представила ночь и рассеянные огни, просвечивающие сквозь туман над водой. Вид был очень красивым. Возможно, Аманде даже удалось насладиться им пару минут, прежде чем…

Прежде чем что?

Тут она вспомнила слова Приши Шанкар, произнесённые её этим утром. Ядовитый коктейль содержал определённое вещество – Райли не могла вспомнить его составное название, но оно было записано в её блокноте.

Но сейчас название не важно.

Райли вспомнила точное выражение доктора Шанкар об этой субстанции:

«Это мышечный релаксант. Он может вызвать кратковременный паралич».

Райли почувствовала, что ощутила в этот момент Аманда – волну слабости и отчаяния, когда её тело отказалось её слушаться.

Но вопрос остался не отвеченным – отравила ли Аманду её последняя посетительница?

И если нет, то кто мог это сделать?

Райли закрыла глаза и попыталась представить последние мысли Аманды прежде, чем она упала через поручни.

Она чувствовала себя обманутой…

Райли почувствовала уверенность.

Тогда она вспомнила, что сказал Хайлэнд о той девушке: «Она казалась великодушной, что ли».

Ещё он сказал: «Я был рад, что к ней пришла такая милая дама».

Уверенность Райли росла с каждой секундой.

Да, это действительно сделала гостья.

Посетительница была очаровательной – слишком очаровательной. Она была способна на доброту, даже считала себя доброй.

И всё же она была не такой, как все. Убийцы, которых Райли поймала, смотрели, как жертвы умирают. Это было частью их мании – наслаждаться последними моментами боли тех, кого они убивали.

Но эта женщина была способна на жестокость такого масштаба, который Райли не часто доводилось увидеть.

Ей ничего не стоило оставить жертву умирать в одиночестве.

Даже самую одинокую из всех женщин она бросила умирать в одиночестве.

В ней была жуткая пустота, бездна, о которой она даже не подозревала.

«Она сама не знает, какой она монстр», – подумала Райли.

Глаза Райли раскрылись. Она посмотрела на Билла. Он ясно видел, что она что-то поняла.

– Что? – спросил он.

– Это была гостья, – сказала Райли.

Затем, дыша с трудом, Райли добавила:

– И она просто безумна.