Дом, в котором проживало семейство Кантри, находился в весьма престижной части города. Он располагался в центре, недалеко от главной городской площади и королевской резиденции, но прятался в одном из тихих переулков, жителям которых не приходилось страдать от постоянного гомона голосов и цокота копыт беспрерывно проезжающих мимо лошадей.

Обстановка была богатая, хотя до дворца, конечно же, далеко. Последнее проявлялось не только в масштабах, но и в том, как был обставлен дом. Один элементарный пример: здесь отсутствовала библиотека. Нет, книги были, но они стояли на полках и в шкафах в разных комнатах. А вот единого помещения, специально отведённого сугубо под стеллажи с книгами, не обнаружилось. В то время как в любом дворянском доме библиотека присутствовала обязательно.

Я вовсе не хочу сказать, что все дворяне поголовно увлекаются чтением, в то время как простые люди не ведают, что это такое. Вовсе нет. Просто в резиденциях аристократов библиотека является своего рода непременным атрибутом, как коллекция оружия на одной из стен или оленьи рога на другой (уж не спрашивайте меня, что именно последний элемент интерьера призван символизировать).

Дом оказался двухэтажным (собственно говоря, выше подобные городские дома, как правило, и не бывали). Основная часть жилых комнат располагалась именно на втором этаже. Здесь находилось шесть спален с прилегавшими к ним ванными комнатами. Четыре спальни хозяев дома и две гостевые, обе из которых оказались на сегодняшнюю ночь занятыми: одна — мной, вторая — Гарольдом Флаффи. Последнего гостеприимная Леана также не намерена была отпускать. Впрочем, его это, похоже, вполне устраивало.

Никакого особенного впечатления жених Амалии на меня во время чаепития не произвёл. Да, мужчина, да, воспитанный, достаточно молодой, манеры хорошие. Не больше и не меньше.

Вечером, едва, приличия позволили отговориться усталостью, я отправилась в свою комнату. Вскоре негромкие шаги и хлопанье дверей возвестили меня о том, что остальные последовали моему примеру. Но и тогда спокойно отдохнуть мне не дали. Стоило общему шуму в коридоре окончательно улечься, как в мою дверь постучали.

— Гарольд? — громким шёпотом спросила я, прильнув к двери. — Заходи скорее!

Дверь распахнулась, и я с чувством глубокого удовлетворения узрела на пороге совершенно ошалевшего Нарцисса.

Впрочем, возмущённо спросить, что бы это значило, он не успел: ответ читался в моём насмешливом взгляде.

Округлив глаза в знак неодобрения, он вошёл в комнату и прикрыл за собой дверь.

Надеюсь, он не предложение мне делать собирается? А то с учётом сегодняшнего стремительного развития событий я, кажется, даже такому повороту не удивлюсь.

Но нет, какими бы ни были тайные и явные планы Леаны, Нарцисс их, по-видимому (и к счастью), не разделял.

— Спасибо, — просто сказал он, когда мы оба отдалились от двери, пройдя в глубь комнаты.

— Не за что, — откликнулась я, не став делать вид, будто понятия не имею, о чём идёт речь.

— Есть, — убеждённо возразил он.

— Мы все бываем уязвимы, — откликнулась я. — К тому же я знаю, что это такое — общаться с семьёй, умалчивая о нюансах нашей профессии.

Говорила, ясное дело, тихо, чтобы кто-нибудь из вышеупомянутой семьи случайно не услышал (ну мало ли, вдруг чьё-нибудь ухо в силу неизведанного до сих пор природного катаклизма присосало к замочной скважине!).

— Тебе тоже приходится скрывать всё от родных? — понимающе спросил Нарцисс.

Не угадал.

Я покачала головой:

— У меня их нет.

— Прости. Прими мои соболезнования.

— Это было давно, — отмахнулась я. С таким небрежным видом, будто от этого легче. В любом случае не хочу, чтобы мне лезли в душу. И раскрываться перед посторонними не хочу. Не потому, что это может навредить мне профессионально. В данном случае не может. Просто не хочу, и всё.

— К тому же мне ничего не стоило подыграть, — поспешила сменить тему я. Точнее, не столько сменить, сколько направить в иное русло.

— Мы испортили тебе день, — возразил Нарцисс.

Или Джозеф? Нет, Нарцисс мне всё-таки как-то привычнее.

— Вот об этом ты точно можешь не тревожиться, — рассмеялась я, и в моём смехе не было ни грамма фальши. — День у меня был так себе. А у тебя, похоже, очень дружная семья. Подводных камней я, конечно, не знаю, но с ними приятно пообщаться.

— Я рад. — Он тоже, похоже, говорил искренне.

— Только есть одна проблема, — решила добавить непременную ложку дёгтя я. — По-моему, твоя мать видит во мне потенциальную невестку. Уж не знаю почему: самой себе я никогда не казалась идеальной кандидаткой в жёны. Сам понимаешь: при нашем образе жизни такое вообще маловероятно. Но, кажется, Леана старается превратить меня из потенциальной невестки в будущую. Так что с этим придётся как-то разобраться. И вероятнее всего, тебе.

— Ничего, я что-нибудь придумаю, — усмехнулся Нарцисс. Новостью мои слова для него явно не стали: видимо, он успел сделать те же самые выводы на сей счёт. — Сам же и виноват. Подошёл к тебе, поздоровался, да ещё и в ответ на расспросы объяснил, что мы вместе работаем. Думал, это будет наилучший способ отговориться.

Мы помолчали. Было очевидно, что «способ отговориться» сработал совершенно иначе.

— Королевское казначейство — это хорошее прикрытие, — сфокусировалась на положительном я. — Можно объяснить и высокое жалованье, и связи, и частые отлучки.

Нарцисс как-то неопределённо качнул головой, наверное, рассеянно соглашаясь с моими доводами.

— Можешь не сомневаться: над этой легендой работало не меньше семи человек, — усмехнулся он затем. — Так что это не моя заслуга.

На моих губах вдруг заиграла игривая улыбка.

— А хочешь, сделаем твоей матери приятное? — предложила я.

Нарцисс поглядел на меня с любопытством.

— Что, поженимся? — рискнул предположить он.

— Не угадал. Готова держать пари, что если ты останешься ночевать в моей спальне, об этом обязательно узнают.

Нарцисс ухмыльнулся, непроизвольно бросив взгляд на дверь.

— Ни малейших сомнений, — согласился он, оставив меня без заведомо выигрышного пари. — И чем будем заниматься? Тем, что напрашивается в первую очередь? Или просто спать? Или играть в кости? Или, к примеру, в вопросы и ответы?

В его глазах мелькнула хитринка, да и вообще в последнем варианте содержался вызов, который я отчего-то захотела принять.

— Можно попробовать и последнее, — откликнулась я, мысленно отметив, что перейти к первому мы всегда успеем.

— Отлично.

Нарцисс бесцеремонно (как будто у себя дома, право слово!) забрался в глубокое кресло с ногами. Я последовала его примеру, вольготно устроившись на предоставленной в моё распоряжение кровати.

— Так почему же всё-таки тебя зовут Коброй? — не преминул задать давно интересовавший его вопрос агент.

Я рассмеялась:

— Боюсь, всё не так интересно, как ты думаешь.

— И тем не менее я заинтригован.

Я передёрнула плечами:

— Как знаешь. В общем, дело было пару лет назад. Двоих наших взяли в плен. К войне это отношения не имело, она к тому времени уже закончилась. Просто банда, очень жестокая и до крайности обнаглевшая. С ней срочно следовало покончить, но сначала необходимо было вытащить заложников. В этом состояла наша задача — моя и моего напарника. Группа захвата ожидала поблизости. У них был приказ никак не проявлять своё присутствие до тех пор, пока заложники не окажутся на свободе. Я тогда приблизилась к логову под видом священника. Закуталась в плащ, низко надвинула капюшон. А когда совсем близко подошла к охраннику, караулившему вход к заключённым, резко ударила его ножом. Отсюда и пошло прозвище. Кобра, потому что с капюшоном и жалом.

— Заложников освободили? — полюбопытствовал Нарцисс.

— А как же, — кивнула я.

С большей уверенностью, чем испытывала в своё время. Когда всё это происходило, до гарантии успеха было далеко. Дело было, мягко говоря, нервное. Освобождать заложников вообще непросто, как физически, так и эмоционально, а когда это ещё и свои люди… Но нам повезло, и операция прошла успешно.

— Ну а ты? — осведомилась я, прищурившись и склонив голову набок. — Откуда появился Нарцисс? Только не говори, что это не маска и ты просто действительно такой и есть.

Он загадочно ухмыльнулся. Не напоказ, разводя таинственность, а скорее как человек, которому есть что рассказать, но он не рвётся это делать.

— Ты будешь разочарована, — с некоторой долей не вполне объяснимой грусти отозвался он. — Никакой особенной истории, как в твоём случае, за этим прозвищем не стоит. Скажем, просто мне так нравится.

Не скрою: такой ответ действительно несколько меня разочаровал. Но не пытать же его, в самом деле! Тем более что предыстории и правда может не быть. Ну, обозвал его так кто-то — и прижилось. Не редкость.

— Знаешь… — Нарцисс смотрел куда-то в сторону. Голос его стал серьёзным, и он даже непроизвольно изменил позу: спина распрямилась, а ноги соскользнули с кресла. — Несколько лет назад у меня было задание. Из застенков сбежал грабитель, рецидивист. Надо было его найти. На след я вышел довольно легко. Он далеко успел уйти от места заключения, и поиски привели меня в Тагорн. Это один из крупнейших городов в Ристонии, ну ты-то точно знаешь. Там легко затеряться, много злачных мест, но и искать мы умеем. Словом, я шёл по следу. И тут, в одном из центральных кварталов, повстречался мне старый приятель. Туда-сюда, чуть-чуть поговорили, оказалось, что он живёт совсем рядом. Ну, предложил зайти, выпить за встречу. А я двое суток на ногах, практически без сна. Вот и решил: зайду, отдохну полчаса, кофе выпью. Алкоголь, не думай, трогать не собирался. Ну а потом, с восстановившимися силами и посвежевшей головой отправлюсь дальше. По моим расчётам, мне недолго оставалось охотиться на того парня.

Я слушала, затаив дыхание, отлично понимая, насколько важный наступил сейчас момент. Обычно мужчины, тем более такие, как Нарцисс, не рассказывают женщинам о том, что могут чувствовать себя уставшими, невыспавшимися, нуждаться в чашке кофе… Словом, о том, что они тоже живые люди из плоти и крови, а вовсе не эдакий сгусток мышц и самомнения.

— Я принял приглашение. Мы просидели и проговорили даже не полчаса, а минут сорок. И выпили далеко не одну чашку кофе.

— И что? — нахмурила брови я, чувствуя подвох. — Твой приятель оказался сообщником парня, которого ты ловил?

— Нет. — Нарцисс улыбнулся, горько, словно как раз в этом случае всё было бы хорошо. — Мы просто посидели и разошлись, и я отправился ловить своего подопечного. И уже в скором времени вышел на его логово. Оно находилось в одном из тех самых злачных мест. Ветхий дом, давно уже запущенный, с покосившейся крышей. Вот только преступника там уже не было. Мы разминулись совсем чуть-чуть. Он успел побывать в доме и ушёл где-то за полчаса до меня. Так я понял из рассказа соседки. Но я его не потерял. След нашёлся, и я пошёл дальше. — Нарцисс помолчал, словно не хотел больше ничего говорить, но продолжение было неизбежно. — Прямо оттуда он отправился в ювелирную лавку. Ограбил её, чтобы с драгоценностями сбежать за границу. До Эркландии было не слишком далеко, а там, сама понимаешь, несложно потеряться. — Ещё одна пауза, на этот раз короткая. — В лавке он убил двух человек. Ювелира и его пятилетнюю дочь.

Я почувствовала, как что-то сжалось внутри, и отвела глаза. Теперь многое становилось понятно.

— Прежде он не совершал убийств, — глухо продолжил Нарцисс. — Или, по крайней мере, об этом не было известно. Но тут, видимо, близость свободы и страх снова попасться сделали своё дело. Он торопился и хотел уйти любой ценой.

— Он ушёл? — Мой голос разбил воцарившуюся снова тишину.

Нарцисс криво усмехнулся одним уголком рта:

— Нет, конечно. Я его нагнал. У самой границы. Может быть, даже на той стороне. Я не вдавался в такие тонкости.

— Ты арестовал его? — подозрительно покосилась на агента я, не исключая совсем другой исход.

— Да, — бесцветным голосом ответил тот. — Правда, кажется, немного покалечил. Но это не так уж принципиально, верно? Всё равно за убийство, тем более убийство ребёнка, полагается смертная казнь.

Я с грустью смотрела на коллегу. Теперь мне не нужно было спрашивать, зачем он рассказал эту историю и какое отношение она имела к теме полученных нами прозвищ. Всё и так было понятно. Быть Нарциссом действительно комфортнее, чем Джозефом. Нарцисс сосредоточен на самолюбовании. Его не мучают угрызения совести, не гложут воспоминания. Ему чуждо самокопание и размышления о том, что бы произошло (или не произошло), поступи он так, а не иначе. Нарцисс — это маска. Но маска, надетая в первую очередь не для окружающих, а на тот случай, если понадобится посмотреть на себя в зеркало.

— Ты ведь и сам понимаешь, что мы не в силах предвидеть всех последствий наших поступков, — озвучила совершенно тривиальную истину я. — Иногда задержка оказывается роковой, а иногда, наоборот, слишком раннее появление может иметь страшные последствия. Тут мы бессильны.

— Я повторил себе это достаточно много раз, — с ухмылкой закатил глаза Нарцисс. — Поверь: в том, что касается рационального анализа происшествий, я могу дать фору многим своим коллегам. Но что толку? Факт остаётся фактом: если бы я не задержался тогда, те двое бы не погибли.

Я опустила глаза. Что ещё можно сказать в такой ситуации? Да в общем-то ничего.

Нарцисс встал с кресла и, как будто испытав при этом чувство облегчения, прошёлся по комнате, потом, остановившись, провёл ладонью по столику.

— По-моему, игра в вопросы и ответы получается у нас как-то не очень, — признался он.

Я не была уверена, что он прав, но для того, чтобы оспаривать его слова, момент уж точно выдался неподходящий.

— У нас были и другие варианты, как провести время, — заметила вместо этого я, поднимаясь с кровати.

Подошла к Нарциссу со спины и положила руки ему на плечи. С силой сдавила их и принялась разминать, всякий раз отводя назад, заставляя тем самым распрямить позвоночник Он шумно выдохнул, с наслаждением откинул голову назад. Чёрные волосы коснулись моих пальцев, упали на чуть вспотевшую рубашку. Я плавно опустила руки, взялась за края рубашки и потянула вверх. Нарцисс послушно поднял руки и, когда голова его уже освободилась от белой ткани, сам стянул рукава. Развернулся, переступил через рубашку, лежавшую теперь на полу, и шагнул ко мне.

— Только ради твоей матери, — шепнула я ему на ухо.

Он усмехнулся, впервые повеселев.

— В таком случае придётся порадовать её по полной, — так же тихо предупредил он и поцеловал меня в шею.

— Главное — не звать в качестве свидетеля, — выдохнула я, запрокидывая голову и закрывая глаза. — Всё равно к утру хоть кто-нибудь да доложит.

— Даже не сомневайся.

Так и не размыкая век, я почувствовала, как слетел к моим ногам расшнурованный корсаж Горячее дыхание Нарцисса, придерживавшего одной рукой мою откинутую голову, обдало жаром грудь. Потом меня подхватили на руки и перенесли на кровать (предназначавшуюся для меня, а не для него, между прочим, но возражать было как-то поздновато). Губы Нарцисса заскользили по соблазнительным холмикам, вздымавшимся над корсетом, руки обхватили моё тело. Лёгкая ткань камизы позволяла раздвинуть ноги, чтобы обвить ими бёдра мужчины. Мягкие касания, в ходе которых мы удерживали себя в рамках, были недолгими. Вскоре Нарцисс перевернул меня на бок и принялся остервенело расшнуровывать корсет. Всё-таки современным мужчинам требуются весьма продвинутые способности для того, чтобы самостоятельно раздеть женщину, не прибегая при этом к помощи горничных или, того лучше, друзей и сочувствующих. Иногда в мою душу закрадывается подозрение, что они обучаются этому в специальных учебных заведениях.

Едва моя грудь оказалась доступна, руки и язык Нарцисса сосредоточились исключительно на ней. Я запустила пальцы ему в волосы, рискуя вырвать пару-тройку клоков, но он этого скользкого момента, кажется, даже не заметил. Затем, не в силах больше тянуть, я постаралась сползти пониже, борясь с прижимающим меня к кровати телом, нащупала брючный ремень, расстегнула и просунула руку туда, куда позволяли теперь свободно сидящие штаны. Обхватила пальцами то, до чего, собственно, и пыталась дотянуться. Шумно выдохнув, Нарцисс выпустил из клети ласк мою грудь и с усиленным рвением принялся помогать мне ликвидировать брюки.

После этого не прошло и нескольких секунд, как мы соединились, алчно впитывая душу и тело друг друга. Выжимая все соки, но возвращая долг сторицей, расплачиваясь собственными ресурсами и собственной энергией. Я ласкала его спину, целовала губы, плечи и грудь, тёрлась носом о разгорячённую кожу, проводила по ней языком, слизывая крохотные капельки пота и снова целовала в губы, прогибаясь под его напором и подаваясь вперёд — изо всех сил, всем телом стремясь к нему навстречу, стараясь дать всё, что только было в моей власти при нынешних обстоятельствах. Дать большего я не могла. Ни повернуть время вспять, ни воскресить ту девочку, ни сделать так, чтобы он разминулся с тем своим приятелем на несколько минут. Могла лишь помочь ему забыть об этом на время, поспособствовать тому, чтобы начисто отключился мозг и стучащая в висках кровь заглушила любые, даже самые громкие или навязчивые мысли. Чтобы в этот короткий, но от того не менее яркий отрезок времени желание вытеснило все прочие чувства, не позволяя ни на мгновение отвлечься от совершаемого действа.

Думаю, мать Нарцисса осталась бы довольна.