ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Райли захлестнуло ощущение дежавю. Она снова стояла в плотном снежном вихре. который, как она знала, скрывает смертельную угрозу. Она уже была здесь, но не могла вспомнить, когда и как.
Теперь сквозь пургу к ней бежала тёмная фигура. Это она тоже помнила, но не могла сказать, кто это и что происходит. На мгновение фигура полностью скрылась в снегу, затем прояснилось настолько, что она увидела поднимающуюся руку человека – не для приветствия, а с поднятым прямо на неё пистолетом.
Райли выхватила собственный глок и выстрелила. Фигура перестала бежать, но не упала. Райли в отчаянии стреляла снова, и снова, и снова…
Затем снег перестал идти и всё стихло. Райли увидела, что стоит лицом к лицу с довольно приятной, немного неуклюжей девушкой возраста Эприл.
Райли знала, что это Хайди Райт.
Она истекала кровью от пуль, пущенных в неё Райли. Хайди стояла и улыбалась. Затем снова повалил снег, и девушка начала говорить.
– Так нельзя, – сказала девушка. – Ты не можешь убить любовь. А Орин любит меня. Я всегда буду с ним.
Фигура стала крутиться и изгибаться, пока не преобразилась в кого-то другого. Теперь это был сам Орин Родес, молодой, в том возрасте, когда Райли убила его подружку.
– Теперь ты знаешь, – всё ещё улыбаясь, сказал Орин Родес. – Это всё ради Хайди. Все убийства, которые я совершил, все, которые я ещё совершу. И особенно твоё, Райли Пейдж. Ты заплатишь за то, что сделала с ней – и со мной.
Всё ещё улыбаясь, Орин Родес медленно повернулся и ушёл в метель.
Райли поняла, что она одна в снежной буре. Не было видно ни убитой ею девочки, ни объявившего вендетту мальчика. Ничего, кроме ледяного ветра.
Она стала кричать в надежде, что её кто-нибудь услышит, кто-нибудь заботливый и понимающий.
– Пожалуйста, скажите мне! Неужели я ошибаюсь? Что такого ужасного я натворила, что другие люди должны умирать? Разве я это заслужила?
Райли почувствовала, что на её плечо сзади опустилась сильная рука.
– Ты сделала всё, что могла, – сказал грубый, но добрый голос. – Ты сделала именно то, что должна была.
Голос был знакомый, строгий и добрый одновременно. Он принёс Райли огромное утешение. Но когда она обернулась, чтобы посмотреть, кто говорит, там никого не было – лишь вихри снега.
– Вернись! – в отчаянии закричала она. – Помоги мне!
Райли проснулась в кровати в мотеле, по её лицу стекали слёзы. Сквозь окно не проникал свет, значит, ещё не рассвело. Она помнила сон во всех подробностях. И она всё ещё ощущала ту же скорбь, ужас, смущение.
Вернулись другие воспоминания, приносящие отчаяние – о вчерашнем дне и об отстранении от дела. Наконец, до неё дошло, что всё кончено, всё, что ей было важно и дорого в жизни. Теперь она может сдаться. Теперь ей не сможет помочь даже Билл.
«Всё кончено, – подумала она, не в силах сдерживать рыдания. – Наконец, спустя столько времени, всё кончено».
Хуже всего было то, что она одна.
Тут она вспомнила кое-что из своего сна – ту крепкую, но ласковую руку, тот грубый, но добрый голос.
«Ты сделала всё, что могла, – сказал грубый, но добрый голос. – Ты сделала именно то, что должна была».
Кто успокоил её? Кто это сказал?
Тут она вспомнила – в тот роковой день шестнадцать лет назад, когда она застрелила Хайди Райт, она была не одинока. В тот день и много дней после того рядом с ней был кое-кто. Кто-то, кто успокаивал её, воспитывал, учил.
И этот кто-то сейчас не так далеко от неё.
«Мне нужно с ним встретиться», – подумала она.
Она взяла телефон и набрала номер, который не вспоминала уже очень давно.
