Глава восьмая. База «Биология»
Базу «Биология» удалось обнаружить не сразу. На ее месте оказались самые мощные и экзотические заросли, чем-то напомнившие растительность, покрывавшую колоннаду на входе в ВДНХ. Только здесь все жило еще более активной и даже агрессивной жизнью. Даже в полумраке было заметно, что все живое в округе берет начало именно отсюда – покрывавшие площадь вокруг фонтана джунгли соединялись с «Биологией» шевелящейся полурастительной-полуживотной «пуповиной». Жизнь просто перла отсюда, словно вытесняемая под давлением через все щели и поры бывшего павильона.
Засмотревшись на гипнотически шевелящуюся живую массу, он едва не пропустил удар. Спасли обостренные чувства, оставшиеся после действия восстанавливающей капельницы Смотрителя. Что там был за чудодейственный коктейль, уже не узнать. Но он подарил усталому организму одну-единственную секунду – чтобы резко отклониться назад и увидеть, как прямо перед носом со свистом проносится лезвие здоровенного мачете. Кто бы ни был нападавший, он явно хотел снести парню голову. А потому, рефлекс сработал незамедлительно: продолжая валиться на спину, Книжник выдернул из заплечных ножен меч. В нелепом кувырке назад с силой выбросил клинок перед собой – туда, где должен был стоять неведомый враг. Наверное, прием был слишком странным и непрофессиональным, чего враг не предусмотрел. И на втором замахе мачете, подавшись вперед, он сам напоролся на острие меча. Замахал руками, хрипя от удивления и боли – и, проткнув самого себя, съехал по клинку до самой гарды. Как в страшном сне, семинарист смотрел во мрак провала под радужным балахоном, что, дергаясь в конвульсиях, опускался на него в потоке крови, стекающей по мечу.
– А-а, черт! – выдохнул Книжник, выбираясь из-под тела.
Оно еще дергалось какое-то время, сжимая рукоять в районе груди, в бессильной попытке избавиться от чужеродного металла в грудной клетке. Да так и замерло, с торчащим из спины клинком. Какое-то время Книжник в оцепенении любовался этим странным и страшным зрелищем, пока в голову не пришла очевидная мысль: если здесь оказался один «химик», то могут быть и еще – сколько их там оставалось вместе с Хрипатым? А потому торопливо перевернул убитого на бок и, упершись ногой в радужный бок, выдернул меч, попутно оттолкнув подальше упавший на ломаный асфальт мачете. Рукоять меча была скользкой от крови, и Книжник нервно вытирал руку о камуфляжные штаны, крутясь на месте и ожидая новой атаки. Вспомнил про пистолет, доставшийся от Смотрителя, выдернул из кармана куртки и направил в темноту, щелкнув кнопкой лазерного прицела. Метка прыгала по листве и веткам, не находя цели, и вскоре семинарист немного успокоился.
Наверное нападавший был один. Возможно, это сам Хрипатый – не было желания выяснять. Что действительно было нужно, так это скорее найти укрытие. Единственным укрытием здесь была база «Биология».
О том, чтобы обнаружить вход в здание, не могло быть и речи. Смертельно уставший, подавленный и разбитый, Книжник неподвижно смотрел в мерно шевелящиеся ветви, не зная, что делать дальше. Подходить ближе не хотелось: он знал, что такое ядовитый плющ или хищная лиана. Гибкая, прочная, как колючая проволока, ветвь легко собьет с ног и, обвив тело, примется медленно сжимать в тугой спирали, круша кости и перемалывая мышцы. Напитавшись кровью, высосав из тела всю влагу, злобное растение будет терпеливо ждать, пока твое тело рассыплется в прах, чтобы впитать его плоть без остатка – уже в виде минералов и ошметков органики.
Забавно, что об этом Плюгавый не сказал ни слова. То ли забыл, то ли не посчитал существенным. Значит, внутрь как-то проникнуть возможно. И если невозможно постучать в дверь, остается звать хозяев в голос. Ему назвали лишь имя – Коготь. Ему нужно передать посылку. И он укажет путь к Буке.
– Эй! – прокричал парень. – Мне нужен Коготь! Не на руке коготь – а тот, кого кличут Когтем!
Ответом была тишина. Оно и не удивительно: можно до хрипоты кричать в темноту, если не знаешь наверняка, что кто-то там тебя ждет. Книжнику вдруг пришла в голову крайне неприятная мысль: раз здесь вокруг рыскают люди Хрипатого, этот самый Коготь мог просто спрятаться, отказавшись от встречи. Или, чего доброго, стать жертвой одного из «химиков».
Этого только не хватало. Проделать такой путь – и встретить перед самым носом закрытую дверь!
– Ау! – упавшим голосом позвал он. – Здесь есть кто-ни…
Договорить не успел. Из глубины зарослей вылетело что-то огромное, липкое, ледяное, мгновенно охватившее все тело и со скоростью пули всосавшее вновь прибывшего в глубину чащи – как язык гигантского хамелеона. Сходство добавляла густая липкая слизь, обильно покрывшая лицо и одежду. Огромный «язык» «сплюнул» его на землю – и так же быстро исчез.
Яростно отряхиваясь и ругаясь, чтобы избавиться от испуга, Книжник не сразу заметил, что остался один – тела Смотрителя рядом не было. Зато прямо перед глазами появилась стена, усеянная трещинами и обильно заросшая мхом, лишайниками всех видов и стебельками вьющихся растений с цветками и ядовитого вида ягодами. Во всей этой бурлящей жизни едва угадывался дверной проем, своеобразно «украшенный» красноватыми отростками, синхронно извивающимися, как реснички на поверхности инфузории – подобное он видел в микроскоп в лаборатории кремлевской Семинарии. Правда, в микроскопе это не выглядело настолько омерзительно.
Вход в здание больше напоминал пещеру, чем дверь. Из темного зева доносились приглушенные звуки – то ли рычание, то ли визг, по низу стелились белесые испарения, сопровождавшиеся дикой смесью животных и растительных запахов. Именно запахов, выразительных, ярких, тревожных, а не просто бесформенной вони. Впрочем, приятного в здешней атмосфере тоже было мало.
– Особого приглашения ждешь?
От неожиданности голова сама вжалась в плечи: голос прозвучал где-то над головой. Странным было не только это.
Голос был женский. Книжник поднял взгляд и не увидел никого. Кроме огромной летучей мыши. Таращившейся на него крохотными угольками глаз.
– Это ты… сказала? – сглотнув, пробормотал он.
– Не тупи, – произнес тот же голос, и теперь стало ясно, что звучал он где-то выше, в ветвях, скрытых тенью и мраком. – Проходи внутрь.
Летучая мышь зевнула, обнажив омерзительные клыки. Ударила крыльями, обдав Книжника порывом ветра – и резко сорвалась с ветки куда-то во тьму. По ушам резануло характерной волной ультразвука. Парень поморщился от боли. Спросил:
– Со мной товарищ был…
– Им уже занимаются. Давай займемся тобой.
– А… Ну, давайте.
Книжник кивнул, не зная, видит ли его обладательница голоса. И медленно вошел внутрь.
Почему-то он был уверен, что внутри темно, сыро и пол усыпан гнилой листвой вперемежку с костями – так он представлял себе «пещеру», какой показалась на первый взгляд база «Биология». В дополнение подошла бы какая-нибудь тварь из ночного кошмара, вроде голодного пещерного медведя. А потому направленный вперед меч, судорожно удерживаемый потными ладонями, казался вполне уместным. До тех пор, пока он не остановился, в недоумении оглядываясь по сторонам.
Плавно разгорелся свет, освещая пространство мягким светом. Книжник не сразу понял его источник, а разглядев, раскрыл рот от изумления.
Светлячки. Маленькие насекомые с мерцающими синеватыми брюшками усеивали потолок и стены. Это не выглядело отталкивающе – это было гармонично и восхитительно. Семинарист знал об этих насекомых лишь из книг – ведь в здешних широтах они и до Последней Войны не водились. И наверняка это были непростые светляки – может, чуть покрупнее, поярче. Тот, кто подчинил Биологию своей воле, мог себе позволить кое-что «подправить» в генетике.
Избавившись от первого удивления, Книжник осмотрелся внимательнее. Просторный зал был пуст, если не считать мягкого стелющегося газона под ногами и тонких зеленых ростков, островками раскиданных по траве. После светляков подобное «ковровое покрытие» уже не удивляло. Лишь заставляло шагать осторожнее – как бы не раздавить чего-нибудь, что вызовет гнев хозяев. Имелись еще немногочисленные колонны, напоминавшие своим видом стволы деревьев. А может, это и были деревья – только насквозь пробившие павильон и ушедшие кроной в небеса. Можно поинтересоваться при случае у хозяев.
А вот и они.
Точнее, она.
Из-за колонны-дерева буквально выплыла – бесшумно и плавно – стройная женская фигура. Столь же тихо приблизилась к нему – то ли трава скрывала звук шагов, то ли в голове помутилось от зрелища.
Обитательница базы была хороша. Не просто хороша – сногсшибательна. Даже длинное, вроде тоги из легкой ткани, одеяние не мешало рассмотреть ее в деталях, а может, напротив – тонко подчеркивало достоинства фигуры. Длинные ноги, крутые бедра, тонкая талия, сочная налитая грудь, высокая шея, чистое лицо с пухлыми губами и выразительными скулами, огромные зеленые глаза – именно в такой последовательности скользил взгляд Книжника, считывая ее образ. Задержался на миг на тяжелых волнистых черных волосах – и силой заставил себя глядеть в гипнотические изумрудные глаза.
Пауза затянулась, парень начал нервничать. Книжник демонстративно вложил меч в ножны, сделал шаг навстречу девушке, пытаясь говорить приветливо.
– Я с базы «Химия»… – сбивчиво начал он. – Меня просили передать…
Книжник суетливо полез за пазуху, где была спрятана «посылка» – небольшой, с кулак сверток, плотно замотанный в кусок грубой кожи. Как назло, сверток застрял в кармане, и семинарист густо покраснел, представив, каким идиотом выглядит перед этой красавицей. Та же, как нарочно, усмехнулась, сказала с убийственной снисходительностью:
– Не суетись. Скажи лучше, кто ты такой? Откуда, как звать?
– Вообще я кремлевский, – продолжая сражаться с запутавшимся свертком, с напускной серьезностью сказал парень. – Бывший семинарист, нынче княжий советник. А кличут Книжником.
– Книжником? – чуть удивленно повторила девушка. – Как неожиданно…
– Не понимаю иронии, – достав, наконец, сверток, он протянул его девушке. – Вот.
Та даже не посмотрела на «посылку», продолжая разглядывать парня, чем смутила его еще больше. Проще было выдержать стычку с людьми Хрипатого, чем этот пьянящий взгляд.
– Меня неспроста зовут Коброй, – произнесла она таким тоном, что невольно захотелось попятиться, не делая резких движений. – На этой базе все подчиняются мне. Знают, что я не прощаю предательства.
– Я и не спорю с этим, – осторожно сказал Книжник. – Я впервые узнал о твоей базе, лишь получив это.
Он кивнул на сверток.
– И тем не менее, кто-то считает себя умнее других – раз за моей спиной выпросил у врага, что принес ты.
Книжник ощутил, как холодеет спина. По хребту пробежала ледяная капля. В словах девушки таилась угроза. Правда, об опасности можно было догадаться, едва услышав женский голос, и уж точно – увидев эту красотку.
Книжник облизнул пересохшие губы.
Его подставили. Обманом вынудили сделать то, чего он никогда не сделал бы, владей всей полнотой информации. И если он дальше будет оставаться в неведении, хозяйка базы убьет его. Или прикажет убить, что в его положении не имеет значения.
В подтверждение этого тревожного предположения, он увидел боковым зрением, как из газона стали быстро расти тонкие зеленые ростки, напоминавшие поросль бамбука. Только вряд ли бамбук мог расти столь стремительно, да и на что ему длинные, острые, как иглы, шипы, что изогнулись и замерли, нацелившись гостю в голову и шею, грозно покачиваясь, как змеи перед атакой.
– Ты сейчас думаешь, что сможешь быстрее достать – меч или пистолет, – холодно сказала Кобра. – Я вижу это по твоим глазам и движениям. Хочу предупредить: быстрее будут мои крошки.
Зеленые «крошки» задрожали, издавая тонкий неприятный шелест. Они ждали команды. Стараясь не делать резких движений, Книжник осторожно спросил:
– И что же я принес?
Не отрывая взгляда от побледневшего Книжника, Кобра подставила ладонь. Парень чуть протянул вперед руку со свертком – и тут же «змеи» задвигались быстрее, как будто с усилием сдерживаясь, чтобы не вонзить иглы-отростки ему в голову.
Хозяйка базы сделала едва заметный жест пальцами – и «змеи» отпрянули, продолжая покачиваться в стороне. Приняла сверток. С треском надорвала кожу, заставив парня вздрогнуть: он понял, насколько сильные эти тонкие пальцы. На ее ладонь высыпалось несколько ядовито-оранжевых таблеток.
– Знаешь, что это такое? – спросила девушка.
– Какое-то лекарство? – предположил Книжник.
И снова встретился с ее взглядом. Теперь в нем было сомнение.
– Наркотик, – произнесла Кобра. – Один из мощнейших. Может быть, самый мощный в истории. Ведь его создавала сама Химия.
– Вот как… Выходит, я… – Книжник нервно рассмеялся. – Вроде как, наркокурьер?
– Выходит, так. Хотя это было бы больше похоже на правду, если бы эти таблетки попали ребятам с базы «Печать». Они с удовольствием пользуются услугами этого грязного проказника.
– Плюгавого, что ли?
– Да, его так называют. Надеюсь, ты не пробовал это вещество?
– Я даже не знал, что несу в этом свертке. У меня здесь другие планы…
– И что же это за планы, позволь спросить?
Книжник помедлил. Он ничего не знал про эту самую Кобру. Плюгавый не упоминал про нее, а значит, она может не знать, где Бука. Но даже, если знает – с чего ей делиться тайной с первым встречным? Тем более, как оказалось, он вмешался в какие-то неизвестные ему игры. С другой стороны, почувствовав недосказанность или ложь, Кобра может просто отправить его на удобрения для своих растительных зверушек.
– Меня просили передать эту посылку некоему человеку по прозвищу Коготь. Хотя я даже не знаю, человек ли это? Может, он у вас из шамов или из нео…
Кобра уже не слушала его. Щелкнула пальцами – и из-за спины Книжника появилась хмурая девица в длинной бесформенной хламиде с мачете в руках. Книжник вздрогнул: выходит, она все это время тихо стояла у него за спиной. При взгляде на мачете Книжника посетило еще одно неприятное предчувствие.
– Когтя сюда! – приказала Кобра.
Девица мрачно кивнула и исчезла в боковом проеме. Провожая ее взглядом, семинарист подумал: это тревожная тенденция, когда бабы все больше и больше захватывают власть. Как его Хельга в Форте, к примеру. Как минимум, это свидетельствует о слабости мужчин. Как максимум…
Черт, да что он знает об этом? Может, все как раз не так уж плохо? Может, им удастся сделать мир лучше? В конце концов, женщины мудрее, покладистее, добрее…
– Убью, собаку, – разглядывая Книжника ангельским взглядом, сообщила Кобра. – Так и знала, что он крыса.
Моргнув, Книжник подумал, что насчет доброты и покладистости женщин погорячился. Всякие бывают. Хоть и хочется верить в лучшее.
Кобра взяла одну из таблеток, принялась разглядывать на свет. На ее лице появилась брезгливость:
– Плюгавый утверждает, что его зелье не вызывает привыкания. Но мы же не будем настолько доверчивы?
– Ага. То есть, не будем…
– И если уж ты принес нам эту отраву – используем ее в наших интересах.
– Как наркотик? – не понял Книжник. – Вы же говорили…
– Наркотик? О, нет, – девушка ослепительно улыбнулась. – Зачем нам это иллюзорное удовольствие, когда наш тотем знает толк в удовольствиях истинных?
Это было произнесено таким тембром, что у семинариста потемнело в глазах. В памяти замелькали всякие неприглядные образы, отвлекающие от мыслей об удовольствиях и прекрасных девичьих телах. Как-то не к месту были бы сейчас такие мысли.
– Мы просто изучим его – и сделаем выводы, – продолжая разглядывать таблетку, сказала Кобра. – У нас отличная лабораторная база.
– Изучите? Чтобы производить самим?
– Это было бы глупо. Изучим, чтобы понимать возможности врага. Ведь это наркотик лишь в малых дозах. В высокой концентрации – это мощный боевой стимулятор. Каким образом, ты думаешь, Оракул собирается победить на Ристалище?
Вытаращившись на девушку, Книжник ощущал, с каким трудом ворочаются в голове мысли, расставляя все по своим местам.
Вот, значит, в чем сила Оракула. И вот, значит, почему Плюгавый действовал в тайне. Главным продуктом «химического» тотема было не оружие, а дурманящее и запредельно бодрящее зелье. Допинг. Стимулятор. Наркотик.
– Ну, про Оракула я, допустим, понял, – проговорил Книжник. – Но как вы собираетесь победить силу Химии?
– Силой Биологии, – резко ответила Кобра. – Или ты думаешь, наш тотем слабее?
– Нет-нет, вовсе я так не думаю, – поспешно пробормотал Книжник. Не хватало только влезть в здешний конфликт, чтоб оказаться между молотом и наковальней. Надо было перевести разговор в другое русло. – И кто же будет сражаться от вашей базы? – Книжник огляделся. Нервно хохотнул. – Если ваш тотем позволяет управлять биологическими процессами… Уж не выращиваете ли вы здесь чудовище, вроде монстра Франкенштейна?
Девушка рассмеялась:
– Ну, ты почти в точку попал. Мы много кого и чего здесь выращиваем. Это просто удобнее, когда сама природа создает существ и предметы – у нее это получается лучше, чем у человека… Хочешь присесть?
Это был неожиданный вопрос, и парень не успел ответить. Лишь с изумлением следил, как из газона быстро поползли вверх ростки, вроде тех, что недавно превратились в убийственных «кобр». На этот раз зеленые побеги принялись стремительно переплетаться – и через несколько секунд рядом с Книжником стояло самое настоящее живое кресло. Он осторожно присел. Оказалось удобно – кресло тут же приняло форму его тела, более того – принялось бережно массировать усталую спину. В таком же, «скороспелом» кресле напротив расположилась хозяйка базы.
– Видишь, – сказала она. – Нам ничего не стоит вырастить кресло – точно так же можно вырастить воина. Но какой смысл? Ведь на Ристалище должен отправиться именно тот, кто сможет воспользоваться плодами победы. Зачем отдавать свою победу какому-то безмозглому монстру? Сражаться буду я.
Она замолчала, давая гостю возможность переварить услышанное. Это было правильно: семинарист немного обалдел, пытаясь представить себе эту красотку, бьющуюся насмерть с Оракулом и прочими отморозками, раскатавшими губу на Букину Силу.
Впрочем, был ответ и на этот вопрос.
– Наверное, ваш тотем дает вам какие-то сверхвозможности? – осторожно предположил Книжник.
Кобра проигнорировала вопрос, из чего можно было сделать вывод, что семинарист недалек от истины. Девушка продолжала разглядывать гостя. Несмотря на красоту, внимание с ее стороны вызывало не очень приятное ощущение. Так смотрят на подопытное животное.
Лихорадочно думая о собственных перспективах на базе «Биология», Книжник чуть не завыл, вспомнив о том, что явился сюда не один.
– Со мной был друг, – сбивчиво заговорил Книжник. – Смотритель… Он остался снаружи…
– Мы знаем, – ровно сказала Кобра.
– Он… жив?
– Все относительно. И жизнь в том числе.
– Не понимаю… Человек или жив, или мертв – разве иное?
– Есть бесконечное число промежуточных состояний. Живое не так-то просто убить. Просто надо знать, где проходит граница между жизнью и смертью. Некоторые считают, что жизнь заканчивается с остановкой дыхания, с прекращением биения сердца, другие думают, что со смертью мозга.
– А вы считаете иначе?
– Даже разложение еще не свидетельствует о необратимости процессов. То, что принято считать трупом, все еще может встать и пойти.
– Это мы сейчас про зомби говорим?
– Мы сейчас говорим о Смотрителе.
Книжник сглотнул. Значит, не вышло. Не дотащил он Смотрителя живым.
– Пожалуйста, не делайте из него безмозглую ходячую куклу, – тихо попросил Книжник. – Он был слишком живым, слишком умным, чтобы превращаться в зомби.
– Никто не собирается делать из него зомби. Наш тотем способен на удивительные вещи.
– Но наверняка что-то требует взамен, – не удержался Книжник.
– Да. Требует. Таковы законы природы. А Биология – прямое ее порождение. Смотритель будет жить – но не так, как прежде…
В каком виде придется существовать спасенному Смотрителю, Книжник не услышал – в сопровождении все той же мрачной девицы в зале появились двое мужчин в грязно-зеленых комбинезонах, тащивших за собой тело в радужном плаще «химика». Бросили свою ношу к ногам Кобры.
– Мы нашли его за пределами периметра. Его убили. Скорее всего, мечом, – девица кивнула в сторону Книжника.
– Вот как… – Кобра с новым интересом оглядела Книжника. – Не думала, что ты способен хладнокровно убить человека, с которым у тебя общее дело.
– Какое дело? – обмер семинарист. – Я даже не знаю, кто это! Он напал на меня со спины – мне просто повезло отбиться!
Мрачная девица откинула капюшон с лица убитого. Этого человека Книжник никогда не видел, но Кобра сразу узнала его.
– Вот, значит как, Коготь, – она, казалось, была не особо удивлена. – Ты долго искал проблем. И нашел-таки их.
Книжник резко поднялся со своего живого кресла, отчего встрепенулись и зашипели растительные «кобры», продолжавшие, покачиваясь, следить за ним. Выдохнул:
– Коготь?! Но почему он пытался меня убить? Зачем напялил плащ с базы «Химия»? Он должен был встретить меня, а вместо этого…
Он недоуменно всплеснул руками. Плюхнулся назад в кресло.
– Хороший вопрос, – кивнула хозяйка базы. – Думала, ты прояснишь ситуацию.
– Я? Да я знать не знаю этого Когтя. Меня вообще не волнуют все ваши игры. На ВДНХ я человек новый, мне нечего с вами делить.
– Ну, то, что он напялил на себя этот безвкусный плащ, объяснить можно, – задумчиво произнесла Кобра. – Он не хотел, чтобы его узнали свои, и решил выдать себя за одного из врагов. Зачем ему нужна была твоя смерть? Может, цена твоей посылки была слишком высока – и он решил не платить? Чего ты ждал взамен на свои услуги?
Таиться не имело смысла. Книжник пожал плечами:
– Он должен был показать мне дорогу к Буке.
Мужчины, что возились с трупом Когтя, заворачивая его в радужный плащ, отвлеклись от своего занятия и недоуменно вытаращились на парня. Кобра переглянулась с хмурой девицей, выражение лица которой тоже несколько изменилось – и рассмеялась:
– Ты это серьезно? Коготь знал дорогу к Буке – и вместо того, чтобы отправиться к нему, приторговывал «дурью»?
Книжник мрачно молчал. Он и сам понимал, что стал жертвой самого обыкновенного обмана. Каким образом Плюгавый держал связь с Когтем, было неизвестно, но с самого начала это была дорога в один конец. Правда, в финале для этих мерзавцев что-то пошло не так.
– Выходит, ошибся, – мрачно сказал Книжник. – Но я хотя бы живой, что не может не радовать.
– Но как ты мог поверить? – резко оборвав смех, спросила Кобра. – Ты же знаешь: Бука – больше, чем бог в наших местах, чтобы увидеть его, бойцы умирают на Ристалище, за шанс получить часть его Силы готовы продать душу дьяволу. А ты решил вот так, просто…
– Срезать угол? – усмехнулся Книжник.
– Да… – чуть удивленно произнесла Кобра. Нахмурилась. – Думаешь, умнее всех? Пытаешься сломать сложившийся порядок? Знаешь, что за это я могу прикончить тебя на месте?
Семинарист кивнул. И решил, что пора «заходить с козырей» – другого шанса может просто не оказаться:
– Не сомневаюсь. Но так уж получилось, что я знаю Его лично. И думаю, Он тоже был бы рад встрече. Потому что Бука – мой друг.
Не то чтобы ему сразу поверили на слово. У обитателей базы «Биология» были определенные способности – например, четко считывать ложь. Эту проверку он, видимо, прошел. И не прогадал. Возможно, рискованное заявление о знакомстве с местным божеством спасло ему жизнь. Во всяком случае, оно здорово подняло его «рейтинг» в глазах воительницы, собиравшейся драться за благосклонность Буки.
Он сразу понял: дело вовсе не в нем. На никому не известного семинариста всем было плевать. Его просто собирались использовать в собственных интересах – на что надеялся Черт, как это попытался провернуть Плюгавый. А теперь, вот, Кобра. Его капитал и его же проклятье – знакомство с Букой – могло обернуться самыми разными последствиями. И если раньше он надеялся, что это обстоятельство поможет поскорее найти старого знакомого, то теперь появился повод усомниться в своей удаче.
Хозяйку базы не волновали его планы. Кобре нужна была Сила Буки, и ради нее она готова была рисковать не только собственной жизнью – ничья жизнь не имела значения на ее пути.
Книжник все пытался понять, откуда в этих мрачных местах взялась такая красотка, да еще с завидным боевым духом. О себе она предпочитала не распространяться, но семинарист догадывался сам.
Тотем. Локальное «божество» базы «Биология». Внешне он здорово отличался от «оберега» базы «Химия», но суть оказалась схожей. Здесь не было зловещего жертвенника, не было никаких границ, обозначавших «священное место». Тотем был естественной частью всего, что пронизывало базу насквозь.
Он походил на подвешенное в центре самого крупного зала огромное, метра два в поперечнике, пульсирующее сердце, состоящее одновременно из растительных и животных тканей, опутанное сосудами-ветвями, разбегающимися по стенам, полу, потолку. Ему не требовалось приносить жертв – все, что нужно, тотем брал сам отовсюду, куда дотягивалась связанная с ним растительность по всему пространству ВДНХ. В этом была и сила, но и уязвимость базы «Биологии»: ее «воздушные корни» снаружи не были надежно защищены, и брали лишь массой, которую, однако, не так просто было уничтожить разом – если бы дело дошло до открытой конфронтации с базами соперников.
Тотем не только защищал обитателей базы, но и давал им все самое необходимое – от еды и одежды до оружия. Все это буквально росло здесь прямо из земли. Но главное, в отличие от Химии, он давал здоровье и сверхъестественную силу. Видимо, отсюда красота и скрытая мощь его главной «жрицы». Впрочем, была у этой мощи и своя «ахиллесова пята»: вдали от тотема силы его адептов быстро исчерпывались и требовали новой подпитки. В отличие от людей Химии, которые могли просто «закинуться» очередной дозой бодрящего вещества – вроде того, что, сам того не подозревая, принес сюда Книжник.
Хозяйка базы не скрывала свое сокровище, не придавая ему излишней сакральности, как это было на «Химии». Напротив, как бы вскользь продемонстрировала гостю его возможности и скрытую мощь. Наверное, пыталась мягко склонить на свою сторону – ведь убежденный союзник в сражении лучше того, кого гонят в атаку заградотрядами.
Тем не менее, он оставался пленником – оружие у него отобрали, ненавязчивый, но строгий надзор не оставлял шанса на побег. Не было нужды приставлять охрану: здесь даже стены обладали зрением и слухом, следя за ним круглосуточно миллионами крохотных глаз вездесущих насекомых. Он мог свободно перемещаться по базе – но так и не разобрался, сколько же здесь обитателей, где они скрываются, и каковы их планы. Ведь бродил он почти все время один, и лишь время от времени появлялась Кобра, стремясь произвести на него впечатление и попутно осторожно вытянуть информацию о Буке. Раскусив ее планы, семинарист извивался, как мог, сохраняя в тайне все, что мог рассказать о Буке. Мало того, что лишние разговоры могли обесценить эту информацию – они могли лишить всякой ценности его собственную жизнь.
– Иди за мной, – Кобра брала его за руку и увлекала за собой в лабиринты базы.
От прикосновения к ее бархатистой коже бросало в тревожную и сладкую дрожь, и было непросто убедить себя: это всего лишь мощные феромоны, активные биомолекулы, бьющие по инстинктам, которыми она хочет лишить его воли. Пока он держался, но все больше подумывал о побеге.
Она приводила его в странные подземелья, действительно напоминавшие пещеры ужасов. Здесь, опутанные пульсирующими нервами и сосудами в летаргическом оцепенении ждали своего часа какие-то чудовищные монстры: напоминавшие людей лишь отдаленно, состоящие сплошь из бугрящихся мышц, когтей и зубов. Здесь стояла звериная вонь, пространство наполняли леденящие кровь звуки.
– Тотем помогает нам экспериментировать в создании идеальной машины смерти, – ласково поглаживая белесую кожу одного из чудовищ, говорила Кобра. – Когда дело дойдет до большой драки, сила будет на нашей стороне.
– А что, дело идет к большой драке?
– Вряд ли кто-то признает победителя в битве за Его Благость, – Кобра холодно улыбнулась.
– Но ведь должен остаться только один, – заметил Книжник, с опаской поглядывая в сторону тяжело дышащего «рептилоида», таращившего в его сторону желтый глаз с узким вертикальным зрачком. – По идее, и возразить уже будет некому.
– Задумано именно так. Но, подозреваю, не ты один замыслил «срезать угол».
– Значит, все эти правила не настолько священны?
– Правила помогают сохранять равновесие. Но здесь, как в весах: достаточно бросить перышко на одну из чаш, чтобы равновесие было нарушено. И наступит хаос. У тебя есть возможность предотвратить его.
– У меня? Но что я могу?
Кобра помолчала, продолжая поглаживать монстра. Произнесла тихо и вкрадчиво:
– Убедить Его передать Силу достойнейшему.
– Достойнейшему? – растерянно повторил Книжник. – Кто же это?
– Уж не хочешь ли ты меня обидеть? – девушка сверкнула в его сторону взглядом.
Книжник сделал вид, что не понял. Сказал:
– Я знал одного достойного человека. Но он погиб, спасая меня.
Кобра прикусила губу. Чуть наморщила лоб, раздумывая. Книжник невольно залюбовался ей. Даже сердясь, она выглядела потрясающе. Снова схватила Книжника за руку, потащила за собой. На этот раз парень едва не взвыл от боли: тонкие пальцы сжимали его ладонь с такой силой, что трещали кости.
Она резко остановилась и буквально швырнула его в сторону еще одного чудовища, замершего в дальнем конце пещеры. Ядовито произнесла:
– Ты про него говоришь?
Поначалу Книжник не понял, что имеет в виду Кобра. Но приглядевшись к новому существу, не смог сдержать сдавленного возгласа.
Перевел полный боли взгляд на спутницу:
– Но зачем?.. Зачем вы с ним это сделали?
– Я говорила тебе: жизнь имеет свойство принимать самые причудливые формы. После физической смерти человеку уже не суждено ожить в прежнем виде. Но можно обрести жизнь новую. Ты сталкивался с био?
– Приходилось. Знаю, что ты хочешь сказать: каждым биороботом управляет человеческий мозг…
– Не просто мозг – умерший по разным причинам и лишь после искусственно оживленный с ограниченным функционалом. Био способен на большее, чем боевая машина с электронным интеллектом. Он почти разумен.
– Но всего лишь «почти»…
– Именно так. Смотритель – уже не тот человек, которого ты знал. Отныне у него другая форма и новое предназначение. Ты видишь наших будущих воинов, – Кобра обвела рукой пространство пещеры. – Все они были людьми. И все погибли. Но каждому из них Биология дает второй шанс – даже самому никчемному, худшему из них. Знаешь, кто это?
Она указала на существо с багровой чешуйчатой кожей, чем-то напоминавшего демона со средневековой картинки. Узнать в нем кого-либо казалось невозможно. Но что-то неуловимое подсказало Книжнику:
– Коготь?
– Он самый. И Коготь, и твой друг – вполне достойны, чтобы биться за Силу. Силу, которая достанется мне.
Последнее было сказано с таким напором, что Книжник с трудом сдержал желание вжать голову в плечи. Еще труднее было не отвести взгляд от бешеных глаз Кобры.
– Не стой у меня на пути, мальчик. Подумай о своем будущем. Побудь здесь, осмотрись. И прими правильное решение.
Резко развернувшись, она ушла. Ушла, оставив его наедине с монстрами. Если она задумала таким образом ударить по его нервам, то это ей вполне удалось. Остаться одному в этом жутком месте было достаточно, чтобы правильно понять намек. Если что-то пойдет не так, Кобре стоит лишь глазом моргнуть, чтобы он занял свое место среди этих лишенных разума монстров.
Черт бы ее побрал с таким подходом к гуманизму! Лучше уж смерть, чем такое вот подобие жизни. Впрочем, с самого начала было ясно: тотем Биологии – злая насмешка над идеей всепобеждающей жизни. Этим он похож на Химию: принося якобы пользу своим адептам, взамен он калечит все вокруг – включая тех, кто ему поклоняется.
Стоило сделать усилие, чтобы заставить себя подойти поближе к тому, во что превратили Смотрителя. Даже глядеть на него было больно. Наверное, тело еще не закончило чудовищную трансформацию. Тело буквально висело в мешанине жил и пульсирующих сосудов – все это тянулось к потолку и стенам, соединяясь в единое целое с бесконечно сложной сетью, смыкающейся в сердце тотема. Оно дергалось и неестественно двигало отдельными участками тела, кожи, мышц – как будто кто-то проводил бесконечные тесты на работоспособность создаваемого живого «устройства».
Уже был ясен замысел жестоких «фантазеров»: трехметровое, с мощным хвостом тело напоминало формой велоцераптора, но имело куда более мощные лапы с острыми когтями, напоминающими, однако, человеческие. Наверное, эти жуткие руки должны были сохранить способность держать оружие. Самым страшным было лицо – именно лицо, еще не закончившее превращение в звериную морду и сохранившее знакомые черты. Самая ужасная морда не так страшна, как изуродованное знакомое лицо. По лицу было видно, какие муки испытывает якобы мертвый человек… Бывший человек.
– Как же так, Смотритель… – проговорил Книжник. – Как же тебя угораздило…
Коснулся ладонью ледяной липкой кожи – и отпрянул от неожиданности: монстр дернулся, попытался повернуть голову в его сторону, открыть глаза – было видно, как двигаются зрачки под веками. Не вышло. Наверное, существовало ограничение, какой-то блок на движения, не нужные хозяевам. Как и любого робота, даже биологического, этого жуткого «гомункулуса» еще предстояло «включить». Хотя это существо правильнее было бы назвать «антигомункулусом» – настолько он был чужд человеческой природе.
– Ты слышишь меня, Смотритель? – осторожно спросил Книжник.
Монстр снова вздрогнул – наверное, узнав свое имя. Но семинарист не питал иллюзий: по-видимому, это остаточные рефлексы. Кобра свое дело знает – зачем ей воины, обремененные воспоминаниями? В бою не нужна личность – нужны рефлексы и пренебрежение к собственной жизни.
– Ладно, – пробормотал парень. – Тогда я пойду. Надеюсь, ты уже ничего не чувствуешь. И это к лучшему…
– Боль… – прогудел низкий голос.
– Что?!
– Боль… Холод… Страх…
Стало не по себе. Голос звучал как будто из могилы. Впечатление усиливалось тем, что чудовище даже не открывало пасть. Пересилив себя, Книжник погладил холодную кожу в районе мощной шеи. Передернуло: пальцы ощутили пульсацию какой-то мелкой жилки.
– Как мне помочь тебе, друг?
Огромное тело содрогнулось – и под дрожащими веками приоткрылся глаз. Совершенно человеческий. Глаз Смотрителя.
– Убей меня, – прогудел голос. – Убей.
Это уже было слишком. Попятившись, парень споткнулся, упал – прямо в переплетение жил, опутавших соседнего монстра. Порвался какой-то сосудик, кровь тонкой струйкой брызнула прямо в лицо. Раздалось раздраженное рычание. Сдерживая вопль, семинарист вскочил на ноги – и бросился искать выход. Словно почувствовав его страх, вокруг все зарычало, завыло, заходясь в визге.
Он и сам не понял, как оказался в отведенном ему для ночлега закутке. Упал и забылся в тревожном сне, пытаясь отгородиться от страшных картин этого дня.
Тщетно. Эту ночь он провел наедине со своими кошмарами.