Глава двадцать седьмая
«Небесные Дьяволы» перетащили все найденное вниз, к озеру. Работа оказалась не из легких, хотя путь и лежал под уклон. Бочки с напалмом можно было катить, контролируя скорость спуска веревками, но вечер был уж очень жарким, а груз – тяжелым. Вдобавок, съестные припасы убывали на глазах, а местным ягодам и орехам Миллс не доверял. Раз уж от здешних животных добра ждать не приходится, логично предположить, что и от растений – тоже.
– Скоро ночь, – сказал Паккард. – Поторопитесь! Времени мало.
Начали готовить ловушки. В этом «Небесным Дьяволам» опыта было не занимать, однако с таким огромным противником им сталкиваться еще не доводилось. Оставалось надеяться, что старые методы не подведут, – вопрос только в огневой мощи.
Когда работа была закончена, а солнце скрылось за горизонтом, все заняли свои позиции и принялись ждать.
– Ты считаешь, что старик проиграет, – сказал Коул, засевший справа от Миллса, и это был вовсе не вопрос.
– Я не собираюсь обсуждать приказы старика, – ответил Миллс. За глаза они все звали Паккарда «стариком». Конечно, он был не так уж стар, но старше всех остальных по крайней мере лет на двадцать.
– И все-таки, – сказал Коул.
Какое-то время оба молчали.
– Так что ты сказать-то хотел? – наконец спросил Миллс.
Коул пожал плечами и не ответил.
Миллс посмотрел через поляну на берег озера. Там, между двух груд облитых горючим ветвей и сучьев, неподвижно сидел Паккард. «Проиграет? – подумал он. – Похоже, мы проиграли, еще не начав. Но я пойду за полковником даже на край света».
Хотя, если глянуть вокруг, они и так уже на самом краю света…
* * *
Как ни противно было признавать это, Конрад заблудился. За последние полчаса они уклонились от выбранного им курса, и теперь слева возвышался крутой склон, а справа тек быстрый ручей. Ни того ни другого он не узнавал. Разумно было предположить, что ручей выведет их к реке и к катеру Марло, но это было легче сказать, чем сделать. Невдалеке от места, где они остановились, ручей превращался в бурный поток и исчезал в узком ущелье. Безопасного прохода не наблюдалось: поток так неистовствовал, что в воздухе повисла водяная пыль, пропитавшая одежду насквозь и радужно сиявшая в лучах заходящего солнца, внушая обманчивые надежды.
– Значит, убраться с этого острова живыми? – спросила Уивер. Хорошо, что хоть догадалась не повышать голоса…
– Сарказм не относится к числу необходимых для выживания навыков, – нравоучительно отпарировал Конрад.
Он огляделся в поисках легкого пути вверх по склону. Сверху можно будет сориентироваться по заходящему солнцу и определить нужное направление.
– Оставайтесь здесь, – сказал Конрад. – Мне нужно подняться наверх.
В памяти тут же всплыла змея, с которой он столкнулся в прошлый раз при схожих обстоятельствах. Еще одна подобная встреча вполне могла кончиться не в его пользу.
Почти все закивали. Они были только рады возможности отдохнуть. Шагнув в облако брызг, Конрад полез наверх и почти сразу почувствовал, что сзади кто-то есть.
– Подождите!
Следом карабкалась Уивер. В одной руке она держала камеру, а другой цеплялась за ветки и корни. Конрад оглянулся, и она щелкнула затвором. «Не лучший ракурс», – подумал он.
Конрад улыбнулся. Ее обществу он был рад.
Они полезли наверх вместе. Сумерки сгущались, склон становился все круче. Гребень, снизу казавшийся невысоким, словно рос и рос по мере того, как они лезли вверх. Склон зарос деревьями и кустарником так густо, что падения можно было не бояться, однако заросли сильно затрудняли подъем. Физическая форма роли не играла: хотелось есть, хотелось пить, а если уж он устал, то остальные просто валятся с ног…
Помогая друг другу, они наконец взобрались на гребень и рухнули на спины, тяжело дыша. Передохнув пару минут, Конрад взглянул вниз – проверить, как там остальные, но сквозь заросли не смог разглядеть ничего. Пожалуй, оставшихся внизу было бы не видно, даже вздумай они развести костер.
Уивер коснулась его плеча и показала направо. Там заходящее солнце багровело над первобытным горизонтом, а в свете взошедшей луны – всего в миле к югу – поблескивала серебристая змейка.
– Вон она, река, – сказал Конрад. – Немного осталось.
Уивер защелкала затвором.
Вдруг Конрад замер и затаил дыхание, стараясь понять, что только что почувствовал, услышал или унюхал в воздухе.
Уивер удивленно посмотрела на него. Конрад поднял руку: «Погодите».
Все вокруг замерло. Воцарилась мертвая тишина, словно неподалеку возникло нечто, разом поглотившее все звуки джунглей. Нечто громадное…
Над кромкой гребня с противоположной стороны поднялась голова Конга. Огромный зверь легко подтянулся наверх, шумно фыркнул, выпустив пар из ноздрей, и устремил взгляд на них.
Никогда в жизни Конрад не видел ничего более величественного и не чувствовал себя столь ничтожным. Под взглядом этого существа он словно превратился в призрак, в мимолетную тень самого себя. Все воспоминания и опыт разом исчезли, стоило ему оказаться лицом к лицу с бесспорным повелителем острова.
Уивер попятилась, споткнулась. Поймав ее за руку, Конрад почувствовал, как бешено бьется ее сердце, и привлек ее к себе. От этого обоим стало спокойнее. «Мы действительно видим это», – подумал Конрад. Он чувствовал запах исполинской гориллы и ощущал жар ее тела. Конг был реальнее всего, что он когда-либо видел или знал.
Конг надвигался, не отрывая от них взгляда и сосредоточенно хмурясь. Ближе, ближе… Конрада обдало мощным дыханием зверя, он чувствовал тепло его тела и слышал, как бьется его сердце. Внезапно ему представилось, как огромная пасть распахивается во всю ширь, могучий вдох увлекает их внутрь, сбивает с ног, и они летят вниз, в громадный желудок… Вспомнилось, как Ранда исчез в пасти черепозавра и вспышки камеры, просвечивая сквозь тонкую кожу амфибии, отмечали его последний путь.
Доведется ли и им с Уивер испытать то же самое? Проживут ли они достаточно долго, чтобы живьем оказаться в желудке Конга, в вязкой каше желудочного сока и пережеванного мяса?
Холодные мурашки пробежали вдоль спины Конрада. Но тут все изменилось.
Уивер сделала шаг вперед, протянула руку и дотронулась до Конга – провела пальцами по морщинистой узловатой коже его носа и прижала к ней ладонь. При этом она даже не дышала – казалось, на свете не осталось никого и ничего, кроме нее и Конга, женщины и зверя, связи, протянувшейся сквозь бессчетные эпохи эволюции. Весь остальной мир вращался вокруг них, и Конрад почувствовал себя бесконечно крохотным. Рядом с ними само время утратило всякий смысл.
Где-то вдали глухо прогремел взрыв. Этот звук Конрад слышал столько раз, что ошибиться было невозможно. Реакция Конга подтвердила его опасения. Тот ринулся вниз и назад, двигаясь удивительно бесшумно для своих размеров. Только что он был здесь – и вот его уже нет, исчез внизу, в вечернем тумане, поднявшемся над долиной.
Уивер так и осталась стоять, протянув руку ладонью вперед, словно память о Конге все еще была с ней.
Вдали прогремел еще один взрыв.
– Выманивают его на себя, – сказал Конрад.
– Они сами не знают, что делают, – медленно, словно во сне, ответила Уивер. Опустив руку, она развернулась к нему. – Конрад, они же ничего не понимают. Мы не можем допустить этого. Не можем!
– Мы и не допустим, – сказал Конрад. – Идем.
Он развернулся и направился вниз. Уивер последовала за ним. Они неслись, почти не думая, куда поставить ногу, цепляясь за стволы, корни, лианы, ветки кустов, перебираясь через валуны, перепрыгивая трещины в крутом склоне. Сердце Конрада рвалось из груди в восторге и страхе от увиденного и в предчувствии того, что должно было вот-вот произойти.
Земля под ногами дрожала от новых и новых взрывов. Звук заглушала скалистая гряда, но ударные волны разбегались по острову, точно рябь по воде, и звали Конга к возможной гибели. При первой стычке Паккарду и его бойцам не удалось взять его даже с воздуха, но тогда они были не готовы к бою, захвачены врасплох.
На сей раз все могло обернуться совсем иначе.
– Конрад, – заговорила Уивер, когда они почти добрались до лагеря, хватая его за руку и рывком разворачивая к себе. Оказавшись лицом к лицу с ней, Конрад почувствовал, будто они знают друг друга не несколько дней, а многие годы. – Мне кажется… я чувствую себя совсем не такой, как раньше.
Конрад кивнул. Он понимал, о чем речь. Подъем наверх был всего лишь попыткой понять, где они и куда им идти, но там, наверху, изменилось все его мироощущение.
– Мы должны спасти его, – сказала Уивер. – Ведь вы этим и занимаетесь, верно? Спасаете людей?
– Кое-кого пришлось и прикончить, – ответил он. Он сам не знал, зачем заговорил так откровенно. Прозвучало это резко, но Уивер, похоже, ничуть не встревожилась.
– Кое-кого? – переспросила она.
– И даже многих.
– И поэтому теперь вы спасаете человеческие жизни?
– Я просто делаю то, что у меня хорошо получается. Но… не всех удается спасти. Та девочка, Дженни… Мы вызволили ее из бандитского логова и вели домой, но от пули в голову уберечь не смогли.
Продолжать стало трудно. Он не рассказывал о Дженни никому и никогда – ни старым друзьям из САС, ни женщинам, с которыми иногда проводил ночь и разговаривал до рассвета, зная, что они никогда больше не встретятся.
– И вы вините в этом себя, – подытожила Уивер.
– Конечно, нет, – сказал Конрад, чувствуя, что краснеет. Ложь была слишком явной, и врать было совестно, но признать правду было бы еще хуже. – А вы?
– Я?
Конрад кивнул в сторону склона, с которого они только что спустились, словно спрашивая: «Зачем вам нужно спасти его?»
– Мой отец… – начала Уивер. – Он был хорошим человеком, добрым, но мне никогда не удавалось произвести на него впечатление. Наверное… Наверное, он стремился вырастить из меня человека, каким хотел бы быть сам. Но мне так и не удалось оправдать его ожиданий.
– И вы убежали от окружающего мира, чтобы больше не терпеть поражений?
– Отчасти, – ответила она. – И я постоянно гонюсь за всем, что есть плохого на свете, чтобы…
– Чтобы чувствовать себя хорошей?
Уивер пожала плечами.
– Не думаю, что он гордился бы дочерью.
– Так перестаньте тратить жизнь на то, чтобы порадовать отца, – сказал Конрад. – Живите в свое удовольствие.
– Мы должны помочь Конгу!
– Поможем, – сказал Конрад. Иного выбора ни у кого из них не было.
Они направились к остальным. Зная, что все на взводе, Конрад замедлил шаг. Стоило им появиться из вечернего сумрака, Брукс опустил огромный сук, которым успел вооружиться, и облегченно перевел дух.
– Ну как? Видели реку? – спросил он.
Конрад попытался ответить, но не смог. Все вокруг – и джунгли, и эти люди, и страх на их лицах, и сгущающиеся сумерки – казалось сущей ерундой по сравнению с тем, что они видели совсем недавно.
Один только Марло понял, в чем дело.
– Они видели Конга, – сказал он.
– О чем это он? – недоумевающе спросил Брукс. – И куда нам идти?
– Вы трое отправитесь к катеру, – ответил Конрад, показывая на склон, с которого они только что спустились. – Вон туда. Перевалите гребень и спуститесь к реке. Уже темнеет, но медлить нельзя. Воспользуйтесь фонарями. Опасайтесь любой тени и не спешите. Ждите нас до рассвета. Если мы не вернемся, плывите на север.
– Возражений не имею, – поспешно сказал Брукс.
– А вы двое куда? – спросил Марло.
– Мы идем выручать Конга, – ответил Конрад.
Марло покачал головой:
– Без меня?! Нет, приятель, не выйдет!
Конрад кивнул. Марло знал, с чем они с Уивер столкнулись, и понимал их чувства. Кроме того, он знал этот остров лучше всех.
В сгущающейся темноте, под раскатистый гром взрывов вдали, они втроем вновь двинулись к самому сердцу острова.
