Глава пятнадцатая

Доверившись Марло и островитянам, Конрад со спутниками последовал за ними вниз, в долину. По сравнению с местными уцелевшие участники экспедиции двигались шумно и неуклюже. Казалось, островитяне плывут сквозь заросли, не касаясь земли, и даже Марло было практически не слышно. Конраду оставалось лишь восхищаться их искусством оставаться незаметными. Впрочем, неудивительно – если этот остров действительно так опасен, как он полагал, без этого здесь не выжить.

Спустившись на дно долины, они прошли через развалины, оказавшиеся вовсе не развалинами, и Конрад получил шанс рассмотреть постройки поближе. Некоторые здания на вид казались заброшенными – а может, имели какое-то особое предназначение, которого Конрад не смог определить. Во всяком случае, их явно поддерживали в относительном порядке. Сколько же им лет? На это не было ни единого намека.

Миновав развалины, они оказались на берегу реки. Здесь, возле нескольких лодок-плоскодонок, покачивавшихся у берега, ожидала еще одна группа островитян.

– Нам нужно отыскать своих, – сказал Конрад.

– Отыщете. Я помогу, – заверил его Марло, указывая на лодки. – Но пока что вам лучше с нами. Безопаснее. Слишком уж вы нашумели поначалу – как знать, какую чертовщину мог разбудить весь этот грохот.

Поразмыслив, Конрад забрался в лодку. Немногочисленные спутники последовали за ним. Последним в ту же лодку прыгнул Марло, и это обнадеживало.

Их лодку оттолкнули от берега, и она пошла вперед, подхваченная спокойным, ровным течением. Остальные лодки двинулись следом. Островитяне держали курс, ловко орудуя длинными шестами. Вокруг царил такой мир и покой, что Конрад рискнул на минутку ослабить бдительность. Прикрыв глаза, он подставил солнцу черное от грязи и копоти лицо, исполосованное извилистыми бороздами, проложенными струйками пота. Такие минуты были бесценны – они позволяли «подзарядить батареи».

У Конрада имелось предчувствие, что в самом скором времени ему потребуются все его силы.

Послышались знакомые щелчки затвора. Уивер продолжала съемку, затем зашуршала, завозилась, перезаряжая камеру. Марло наблюдал за ней. Он явно удивлял ее не меньше, чем безмолвные островитяне. Конрад подумал, что после столь долгого ожидания ему не терпится поведать свою историю, и не ошибся.

– Вы не смотрите, что они молчат, – заговорил Марло. – Мы с Гунпэем от них первые два месяца ни слова не слышали.

– Кто такой Гунпэй? – спросил Конрад.

– Японский летчик, который меня подбил. Ну, а я тоже зацепил его. Да, вот это был бой! Пришлось нам обоим прыгать. Раскрыли парашюты, сели на этот остров, начали было друг друга убивать, но тут…

– Вас обнаружили аборигены?

– Ага. И поди их разбери – то ли сейчас сожрут, то ли воздадут королевские почести.

Конрад исподволь оглядел своих туземных попутчиков. Лица и у мужчин, и у женщин были одинаково суровы и бесстрастны. В выражениях лиц он разбирался хорошо: лицо – особенно глаза – может многое сказать о намерениях человека задолго до того, как он начнет действовать. Это обстоятельство не раз спасало Конраду жизнь.

Однако эти люди были непостижимы. Держались они спокойно и уверенно, но их взгляды и выражения лиц под камуфляжной раскраской не говорили ни о чем. Как будто все они носили маски.

– Надеюсь, сработал второй вариант? – спросил он Марло.

– Нет. Нечто среднее, – ответил тот.

– Это обнадеживает, – заметила Уивер. – И после этого вы с Гунпэем стали друзьями?

– Со временем он стал моим лучшим другом на всю жизнь.

– Простите, вы говорили, что услышали, что мы идем, – сказал Нивс. – От кого? Это они вам сказали?

– Ну да. Два дня назад, – подтвердил Марло.

– Два дня назад? – переспросила Сан. Марло кивнул. – Но каким образом они?..

– Правду сказать, это выше моего понимания, как и большая часть всего того, что здесь творится. Эти ребята как будто живут на вершинах деревьев, а мы, по сравнению с ними, где-то под корнями. Некоторые, похоже, даже не стареют. Я здесь, видите ли, что-то вроде сторожа-привратника… – Он пожал плечами, вполне довольный сказанным. – Ну да. Так вам, наверное, будет понятнее.

– Что это? – спросил Конрад.

Впереди показался высокий, величавый скалистый утес. Река исчезала в огромной пещере у самого его подножия. Это Конраду совсем не понравилось. Их и так везли неизвестно куда, а в пещере вдобавок будет темно. Конечно, при нем был маленький карманный фонарик, но это не помешает туземцам сделать все, чего они ни пожелают.

– Вот, – сказал Марло. – Мы почти дома. Эй, не сомневайтесь, на это стоит посмотреть! Всем и каждому.

Конрад окинул взглядом своих спутников. Тем было не по себе, но глаза их разгорелись от любопытства. В первый раз за время их похода любопытство одержало верх над страхом перед неизвестностью.

Лодка вошла под своды пещеры. Тихий плеск сделался громче, отдаваясь эхом от каменных стен, дневной свет вскоре исчез позади. Однако в пещере оказалось не так уж и темно: какие-то твари, ползавшие по низкому своду, мерцали ярким фосфорическим светом, словно непрестанно движущиеся звезды. Река тихо и ровно текла среди отвесных стен, и у Конрада создалось явственное впечатление, что эти стены – скорее, дело рук человека, а не природных стихий. Еще одна загадка таинственного острова…

– Вас все это не тревожит? – шепнула Уивер, наклонившись к его уху.

– Тревожит, – ответил он. – Но вряд ли они собираются причинить нам вред, иначе сделали бы это давным-давно.

– Надеюсь, что так.

– Эти парни явно знают остров, как свои пять пальцев, – объяснил Конрад. – Они живут здесь с… с незапамятных времен. А если они сумели выжить здесь, то сумеем и мы. И, если мы собираемся выбраться отсюда, нам нужно узнать у них все, что возможно.

За время их разговора в пещере стало светлее. Вскоре лодка выскользнула из-под низкого свода на открытое место. Впереди простиралась новая долина.

Эта долина оказалась намного уединеннее, чем прежняя. Окружавшие ее склоны были заметно круче. Здесь река сузилась, течение сделалось быстрее и понесло лодки к левому берегу. Вдоль берега высились колонны, увенчанные пьедесталами, на которых стояли причудливые статуи. В глубине долины виднелись и другие сооружения, очень похожие на те, которые Конрад уже видел, только не такие заброшенные с виду. Их стены тоже украшала затейливая вязь символов разного цвета и формы. Все вокруг дышало чужой, неземной красотой.

Через несколько минут впереди показалась широкая лагуна. Опытные рулевые обогнули небольшой мыс и направили лодки к берегу. Там, на берегу, раскинулась деревня. Здесь дома были совсем не похожи на величественные каменные сооружения. Многие из них были подняты на сваях. Над вогнутым берегом лагуны возвышался остов корабля. Очевидно, надпалубная часть судна тоже представляла собой часть деревни: многие дома были выстроены вдоль борта, а с верхних палуб к земле спускались веревочные лестницы. Ржавый металл корпуса пестрел той же яркой, угловатой вязью, что и стены домов.

Судно казалось здесь настолько чужеродным, что Конрад заморгал и покачал головой, будто стряхивая наваждение. Но корабль не исчез. Вскоре Конрад смог различить и его название – «Уондерер».

– Похоже, мы не первые, кому посчастливилось застрять здесь на веки вечные, – заметил Сливко.

Лодка заскрипела днищем о песок.

– Выберемся, – твердо сказал Конрад.

Однако, выйдя на берег и оказавшись лицом к лицу с толпой вышедших навстречу прибывшим островитян, он начал сомневаться в своей правоте.

Чепмен остался один. Больше из экипажа сбитого «Си Стэллиона» не выжил никто. Чепмен осмотрел своего второго пилота, но Варзовски был мертв – сломал шею при падении. А бортстрелок, Мюллер, просто исчез. Его пулемет остался висеть на турели, но проем люка был вырван из борта «с мясом». На стенах и потолке пассажирского отделения подсыхали потеки крови.

Вдобавок, глючила рация, и короткий радиообмен с Паккардом вышел, мягко говоря, бессвязным. Чепмен так и не понял, известно ли кому-нибудь, где он находится. Зато он точно знал, что остальные машины тоже сбиты – все до единой. Оценив свои возможности, он решил оставаться у упавшего вертолета – по крайней мере, пока. Здесь хотя бы имелась еда и крыша над головой, а уж оружия на борту хватило бы, чтобы начать новую войну.

Он крайне устал, получил тепловой удар, а раны под наскоро наложенными повязками причиняли мучительную боль. Больше всего беспокоила глубокая рваная рана поперек левого предплечья. Следовало бы наложить швы, а он ограничился тем, что соединил разошедшиеся края раны при помощи медицинского клея.

А еще у него не было воды. Водяные баки пострадали при падении так, что в них не уцелело ни капли, а фляги, которые удалось найти, пилот уже опустошил. Впрочем, в джунглях воды должно быть в изобилии. Настала пора отправляться на поиски.

Всего через четверть часа пути вниз, под уклон, он вышел к синему озерцу – здесь протекавшая по джунглям река расширялась, заполняя дно небольшой чашеобразной долины, угнездившейся между трех гор. Чепмен обессиленно опустился на землю у самого берега, в тени, отбрасываемой крупным валуном. Оставалось только надеяться и молить бога, чтобы вода оказалась пресной, а не соленой морской.

Ползком преодолев полосу прибрежного ила, он дотянулся до воды, зачерпнул горсть, поднес к губам, сделал глоток… Чистая пресная вода! Облегченно вздохнув, он зачерпнул еще пригоршню…

Земля содрогнулась от тяжкого удара, больно отдавшегося в локтях и коленях. По воде пробежала рябь. Расплескав воду, Чепмен замер и затаил дух.

«Что за чер…»

Еще удар, ближе – и сверху упала тень, полностью, словно при затмении, заслонившая солнце. Поверхность озерца вновь подернулась рябью, а когда рябь улеглась, Чепмен увидел, кто возвышается за его спиной, точно гора.

«Та самая тварь!»

Сердце на миг замерло и пустилось вразнос. Земля вновь вздрогнула. Чуть повернув голову, он увидел гигантскую гориллу, опустившуюся на колени у берега озера меньше, чем в сотне футов от него.

«Увидит, узнает, сожрет и…»

Чепмен сделал медленный глубокий вдох, стараясь взять себя в руки. Зверь еще не видел его. Огромный валун, возле которого сидел человек, загораживал его почти целиком. Значит, шанс еще есть. Только не двигаться и не шуметь…

Зачерпнув со дна озерца огромную пригоршню ила пополам с водой, горилла приложила ил к огромной рваной ране на предплечье. Чепмен застыл от изумления и взглянул на собственное предплечье – на рану, не дававшую ему покоя. Он был глубоко потрясен.

«Это же мы его так», – подумал он, в первый раз с момента прилета увидев в этом звере не чудовище, не врага, а нечто иное.

Горилла замерла и вдруг взглянула прямо на него. Взгляд ее изменился. Сморщившись, она громко потянула носом воздух, протянула вперед вымазанную илом руку, направилась к Чепмену, потянулась через его валун…

…и резко погрузила руку в озеро по самый локоть.

Поднятая волна окатила берег. Воспользовавшись представившимся случаем, Чепмен подался назад и вжался в камень в отчаянной надежде, что валун может послужить ему защитой.

А зверь уже тащил из озера огромное щупальце, крепко сжав его в кулаке. Щупальце извивалось, его присоски пульсировали, сжимаясь и разжимаясь на открытом воздухе. Вода всколыхнулась – и новые щупальца выхлестнули из глубины наружу, оплетая предплечье гориллы. Тогда она поднялась во весь рост и изо всех сил потянула противника к себе.

Из воды показался кальмар – воистину гигантский; куда больше, чем Чепнему когда-либо приходилось видеть. Да что там, он и не слышал о таких! От кончиков щупальцев до кончика хвоста в нем насчитывалось, вероятно, футов восемьдесят. Сила кальмара оказалась под стать размерам. Несколько его щупальцев цеплялись за что-то в глубине озера, а горилла, пыхтя, тянула остальные к себе, стараясь вытащить врага из воды. Бурлящая вода потемнела – кальмар выпустил струю густо-черных чернил. Их брызги достигли берега и окатили Чепмена с ног до головы. Вонючая вязкая жидкость, облепившая одежду, оказалась тяжелой, будто деготь.

Одно из щупальцев хлестнуло по валуну, за которым прятался Чепмен. Даже самый его кончик оказался толщиной с предплечье вертолетчика. Этот-то кончик и опустился ему прямо на ноги. От резкой боли Чепмен вскрикнул, но его голос совершенно потерялся в шуме битвы двух исполинов, вскоре сменившемся тошнотворным хрустом. Рискнув выглянуть из-за валуна, Чепмен увидел, как горилла вгрызается в голову кальмара. Кожа моллюска лопнула, и голова его взорвалась, обдав все вокруг омерзительной слизью, обрызгавшей шкуру гориллы и растекшейся по поверхности озера толстой пленкой.

Съежившись за валуном, Чепмен ждал, когда же все это кончится. Тихонько постанывая, он вслушивался в чавканье гигантских челюстей. Кончик щупальца, упавший ему на ноги, обмяк, а потом вдруг резко отдернулся и исчез. Обед огромной гориллы шел к концу.

Чепмен посидел за камнем еще немного, прислушиваясь к чавканью и причмокиванию, эхом разносившемуся над озером. Кровь и чернила моллюска расплылись по поверхности воды, словно разлитая нефть. Вскоре вокруг вновь воцарился мир и покой. Летчик снова рискнул высунуться из-за валуна. Там, за валуном, не оказалось никого: и кальмар и горилла исчезли без следа, как будто их здесь и не было.

– Вот дерьмо-то, – пробормотал Чепмен. – Вот дерьмо…

Ему уже не хотелось ничего – только бы вернуться к разбившемуся «Си Стэллиону».