Линда долго рыдала, стоя на коленях. Ее тело содрогалось в конвульсиях, и Корин ничем не мог ее успокоить. Он сидел рядом на корточках и терпеливо гладил девушку по спине, но металл скафандра сводил на нет все его попытки утешить подругу. Он отлично понимал, что Линду ужаснула не только гибель Лафаера. Как-никак, она провела два года в группе спасателей и навидалась всякого. Увы, смерть на Венере выглядела куда страшнее, чем, скажем, на Земле или на Марсе, но и к этому можно было привыкнуть.

Конечно же, Линду потрясло то, КАК погиб егерь. До сих пор все разговоры о всесильном враге Корина она воспринимала как совершенно абстрактные предположения. Даже загадочное появление из недр холма останков звездолета, а затем не менее таинственное его исчезновение Линда не связывала напрямую с Оменом. Но сейчас все сомнения рассеялись.

На Шеннинга было страшно смотреть. Внезапная гибель друга потрясла его так, что он откровенно растерялся. Зато Райнер преобразился. От его флегматичного благодушия не осталось и следа. Отпуск, так толком и не начавшись, плавно перетек в его обычную, будничную работу полицейского.

Пока Шеннинг бестолково суетился возле тела погибшего, инспектор развязал оба рюкзака, которые несли егери, и нашел там то, что искал — объемистый сверток с четырьмя мешками-саванами. Таков был обычай, принятый во всем Внеземелье и особенно четко исполнявшийся на горячих планетах — Меркурии, Венере и Луне. С помощью Корина полицейский умело упаковал тело француза в саван и подключил к его клеммам плоскую батарею. Через несколько минут мини-холодильное устройство савана должно было сработать, и останки бедного егеря могли сохраняться в замороженном состоянии в течение не менее двух недель.

Разумеется, если за эти две недели егерь и трое охотников доберутся до базы…

Когда тело Лафаера застыло, Корин и Шеннинг подняли его на плечи и понесли к лагерю. Об охоте на быков никто не вспоминал. Люди вообще больше не разговаривали. Сейчас важно было одно: побыстрее вернуться к вездеходу и вызвать по радио тарелку. А если этого не удастся сделать — что было вполне возможно, — самим выбираться из долины. Рассуждения на тему: что, как и почему откладывались.

Время от времени мужчины менялись, поскольку нести тело, да еще с рюкзаками за спиной, оказалось совсем нелегким делом. Линда окончательно скисла, и ее порой приходилось вести за руку. Она не произнесла ни слова, но по ее покрасневшим, воспаленным глазам было ясно — она уже не верила в то, что им удастся выбраться из джунглей.

Дойдя до лагеря, мужчины первым делом погрузили тело Лафаера в багажное отделение вездехода, а затем Корин с Райнером стали торопливо разбирать палатки, а Шеннинг забрался в кабину и в очередной раз попытался связаться с базой. Эфир вновь был наглухо забит помехами, и егеря это ничуть не удивило. Он уже не сомневался, что джунгли восстали против них.

После недолгого совещания было решено не тратить понапрасну сил и времени, пытаясь вернуться на базу прежним путем, а направиться по дороге в сторону Сиреневых скал. Даже если спасатели уже покинули те места, можно будет попробовать взобраться на вершину скалы с радиопередатчиком и вызвать оттуда помощь. В случае неудачи все равно останутся два пути к спасению — на юг, в сторону Биолаборатории, и на восток, к базе спасателей.

Однако сначала нужно любым способом выбраться из долины, превратившейся в ловушку.

Шеннинг погнал машину на северо-восток, в сторону пологого склона, по которому вверх вела извилистая дорога. Склон густо покрывали радужного цвета кустарники шаровидной формы. Заметив приближение машины, они в испуге отпрянули от дороги, катясь по земле, словно мячи. Никто из пассажиров прежде не видел таких растений, но вопросов егерю не последовало. Охота кончилась… или, вернее, она только что началась, но дичью были уже они сами, а где-то неподалеку, наверное, стоял Охотник, держа в руках огромных размеров карабин…

Двигатель натужно загудел на подъеме. Титановые гусеницы стали пробуксовывать, сердито разбрасывая по сторонам камни. Если бы сейчас разразился сильный ливень или начался ураган, участь людей оказалась бы печальной — вездеход попросту могло снести с дороги назад, на дно гигантской чаши. Но ничего подобного не произошло, и спустя полчаса машина, тяжело въехав на вершину холма, остановилась.

Впереди плотной стеной стояли сотни приземистых деревьев-слонов с могучими стволами и мощными, узловатыми корнями. Несмотря на довольно сильный ветер, их кроны почти не колыхались, и это странное затишье казалось неестественным и угрожающим. Однако дорога была не затянута джунглями, и серебристые столбы с шаровидными верхушками выглядели нетронутыми.

Шеннинг еще раз попытался связаться с базой, и вновь с нулевым результатом.

— Придется сворачивать на дорогу, — хриплым голосом произнес он. — Другого пути нет.

— Но эти деревья… они выглядят угрожающе, — тихо сказала Линда.

— Они всегда так выглядят.

— А если дружно набросятся на нас со всех сторон… они смогут смять вездеход?

— Как жестянку из-под пива, мисс.

— Ну что ж, тогда поехали.

Корин взял карабин, пачку патронов и открыл дверцу.

— Пожалуй, я посижу на крыше, — сказал он.

Райнер кивнул и, тоже вооружившись, последовал за спасателем. Шеннинг хотел возразить, но только безнадежно махнул рукой. Он знал, что разъяренных слонов не остановишь даже бластерами, но понимал обоих мужчин: в такой ситуации хуже всего бездействие.

Линда молча открыла заднюю дверцу и, согнувшись, прошла в кормовое отделение. Это решение далось ей нелегко — ведь рядом, за тонкой стенкой, лежало замороженное тело Лафаера.

— Мисс, а вы умеете стрелять из пулемета? — вдогонку крикнул Шеннинг, но девушка даже не удостоила его ответом.

И началась гонка по джунглям. Обоим мужчинам, сидевшим на крыше салона, пришлось привязать себя к скобам наружного багажника, чтобы не свалиться на крутых поворотах. Они настороженно вглядывались в джунгли, готовые при малейшей угрозе открыть огонь. Однако деревья вели себя спокойно, даже слишком спокойно, и все же Корин не мог отделаться от ощущения, будто за ними следят сотни холодных, недоброжелательных глаз.

Спустя час стена деревьев стала редеть, дорога вновь начала подниматься, петляя среди невысоких холмов. То там то здесь на склонах виднелись черные жерла пещер. Возле самых больших тянулись черные полосы словно бы пропаханной плутами земли.

— Это Львиная чащоба, — сказал Шеннинг. — Будьте внимательны, в пещерах живет всяческая дрянь вроде кустов-львов. Но без нужды не стреляйте!

Первые холмы вездеход преодолел без проблем, но тут, словно по команде, из пещер высыпали рыжекрасные растения-шары, с длинными иззубренными шипами на концах ветвей. Они ничем не походили на земных львов, кроме разве агрессивности. Волей-неволей охотникам пришлось открыть стрельбу. По совету егеря они целились в самый центр шаров, где пряталась округлая вершина короткого ствола. Действительно, при удачных выстрелах кусты-львы рассыпались, словно земные шары-одуванчики на ветру. Особенно крупный урон нападавшим наносил пулемет Линды, но те и не думали угомониться и десятками рвались к вездеходу. Несколько львов погибли под широкими гусеницами, а двум или трем даже удалось взобраться на крышу после неожиданно высоких прыжков. Корин и Райнер сожгли их бластерами, лишь чудом избежав ударов острых шипов.

Наконец холмы остались позади, и рыже-красные шары неохотно стали возвращаться в свои пещеры.

Райнер смачно выругался и принялся перезаряжать карабин.

— Ничего себе охота, — процедил он сквозь зубы. — Кирк, эти дьяволы всегда такие озлобленные?

— В это время года — нет, — отозвался егерь. — Обычно нужно провести день-два, прежде чем удастся выманить из пещер хоть несколько штук… Мисс Лаймен, вы просто молодец. Так хладнокровно стрелять из пулемета сможет не каждый мужчина.

— А я не «каждый мужчина», — глухо отозвалась девушка. — Игорь, как дела?

— Нормально, — ответил Корин и по давней привычке приложил руку к стеклу шлема и стал вглядываться в даль, словно ему мешало яркое солнце. — Кирк, там вдали — Сиреневые скалы?

— Они самые. Часа через полтора мы до них доберемся.

— Связи по-прежнему нет? — спросил Райнер.

— Нет.

Проехав несколько километров, вездеход остановился на развилке. Правая дорога вела к скалам, а левая — к Белому холму, на котором располагалась Биолаборатория. Корин, мучимый неприятными предчувствиями, предложил именно этот путь, но Шеннинг решительно воспротивился.

— Во-первых, до Белого холма на пять километров дальше, — заявил он. — А во-вторых, этот район джунглей — далеко не подарок. Там есть такие лощины и овраги, что деревья запросто могут взять нас в кольцо.

Корин возразил:

— Кирк, по-моему, вы несколько преувеличиваете. Если бы джунгли и в самом деле хотели уничтожить нас, они запросто могли бы сделать это, натравив на нас слонов.

— Но львов же на нас явно кто-то натравил!

— Да, — неохотно согласился Корин. — Но эти кусты вряд ли могли с нами справиться. У меня сложилось впечатление, что они… ну, словно бы играли роль охотничьих псов. Может, нас просто загоняют в какую-то особо изощренную ловушку? Эд, ты что думаешь об этом?

Райнер колебался, поглядывая то на далекие скалы, у подножия которых клубился туман, то на дорогу, ведущую к Биолаборатории.

— Кирк, а вы уверены, что, поднявшись на скалы, мы сможем с кем-нибудь связаться? — с сомнением спросил он. — А вдруг эфир забит помехами и на высоте двухсот метров тоже?

Егерь чертыхнулся.

— Я прожил в джунглях пять лет, — проникновенно сказал он. — Видел их всякими — и сонными, и активными, и даже разъяренными. В различные переделки попадал не раз. И всегда следовал одному правилу: надо выбраться из чащи на малозаселенное зверушками место и залезть повыше на какую-нибудь скалу с радиопередатчиком, их природные «генераторы» довольно слабы, это давно установлено. На большой высоте они с нами ничего сделать не смогут. Но если мы сунемся в самую чащу… А насчет того, что нас загоняют именно к скалам, я отвечу так: на кой черт тогда джунгли оставили в покое дорогу к Биолаборатории? Если хотите, это куда больше похоже на ловушку.

В разговор вмешалась Линда.

— Не нравится мне все это, — резко заявила она.

— Что именно? — спросил Корин.

— Да все не нравится. Но Сиреневые скалы особенно. Игорь, помнишь, сколько из тех мест приходило просьб о помощи? Только за прошлый год раз пятнадцать. То нелегальщики заблудятся, то скалолазы попадут в страшную грозу, то тарелка упадет где-то радом в джунглях… Помнишь, как Олег Степанцев клял Сиреневые скалы на чем свет стоит? Он называл их не иначе, как большим дерьмом. Нет уж, поедем к Биолаборатории. Люди — это не скалы, они всегда помогут.

Шеннинг недобро рассмеялся.

— Вы так считаете? — с иронией спросил он. — Пойдемте, я вам кое-что покажу. Да и размяться пора.

Оружие можете оставить. На развилке всегда тихо, словно в могиле.

— Размяться — это вы неплохо придумали, — оживился Райнер. — У меня аж вся задница онемела от этой бешеной тряски.

Оставив карабины, Корин и Райнер спустились с крыши салона и, встав на землю, сделали несколько разминочных движений. Дверца кабины распахнулась, егерь спрыгнул на землю и, приглашающе махнув рукой, зашагал в сторону джунглей. Чуть позже из машины вышла Линда. Вид у нее был усталый и раздраженный.

— Нашли время для прогулок, — проворчала она, однако все же пошла вслед за друзьями, настороженно поглядывая по сторонам.

Подойдя к приземистому, бочкообразному дереву с кроной, похожей на индюшачий хвост, егерь обернулся и, похлопав по упругому стволу, спросил:

— Ну так что, к Сиреневым скалам или нет?

Трое друзей недоуменно переглянулись.

— Мы предпочли бы Биолабораторию, — мягко объяснил Райнер и внезапно выхватил из расстегнутого кармана бластер.

Но Шеннинг опередил его.

Голубой луч рассек полицейского инспектора пополам. Линда дико закричала и бросилась вперед, стараясь закрыть Корина своим телом.

Егерь выстрелил второй раз, прицелившись себе в голову.