Часть III. Порог новых дорог

В Такатан Странник прибыл поздно, когда Небесный сад уже сиял ликами сестер Зуллура. Ночь была теплая и ясная, и город отчетливо выделялся на ее фоне, напоминая огромный маяк, – повсюду были сикинараи. Эти капризные растения, выведенные лавиби и дающиеся только им, все четыре ветряных смены цвели голубовато-фиолетовыми мелкими цветами. Днем бутоны, съежившись и пожухнув, впитывали в свои лепестки свет Зуллура. А ночью отдавали его, распускаясь и ярко светясь. Сикинараи обвивали ограды, деревья, стены построек, даже портовые сваи. Их лозы переплетались друг с другом над крышами, по улицам, на океанском дне. Этот свет создавал хорошую видимость в темную часть вахт. Барсуки всегда умели отлично обустроить свой быт.

По большей части такатанские постройки были низенькими и коренастыми, как и сами лавиби. Над землей здания высились всего на два-три этажа, зато ниже располагались, как слышала Тэсс, десятки уровней, и на каждом – норы, связанные между собой коридорами и тоннелями. Правда, всего этого было не видно, и поэтому сверху город казался огромной, оплетенной синими цветами деревней. Только справа впереди, очень-очень далеко, краснели какие-то высокие башни с резными фасадами. Там сикинараи явно не росли, но стены все равно излучали какое-то свое внутреннее сияние, в маленьких окнах горел свет. И вся эта красно-золотая громада нарушала уютное однообразие города, словно единственный дозорный среди сотен мирно спящих.

Мади Довэ посоветовала все же дождаться рассвета, а пока, воспользовавшись темнотой, пришвартоваться. На борту Странника, в своей каюте, капитан Джер неожиданно обнаружил аккуратно сложенные флаги всех регионов. Было решено поднять флаг своего, Четвертого. Под этим флагом Странник величественно и неторопливо вошел в гавань.

Тэсс очень боялась, что встречатель – маленький кораблик с несколькими серопогонными на борту – станет последним, что она здесь увидит, прежде чем их застрелят. Когда кораблик (судя по всему, живой) остановился, перегораживая путь, и предупреждающе поднял красный фонарик, сердце у нее тревожно застучало. Теперь предстояло самое сложное: убедить серопогонных, что они всего лишь безобидные путешественники.

Джер сразу предложил, чтобы Ласкез засел на мачте с ружьем – чтобы кто-то был начеку на случай, если в Такатан каким-нибудь образом уже доставили донесение о корабле с рострой-рыцарем и боевым отрядом, атаковавшим алопогонных. Но доктор Довэ вполне здраво возразила, что если подобное донесение пришло, один стрелок, равно как два, три и даже десять ничем не помогут. Если Странника ждут, его встретят не меньше полусотни солдат. И пытаться предсказать их действия бессмысленно.

– И что же вы предлагаете, ла? – в обычной своей требовательной манере уточнил Джер.

– Честность, если тебе это о чем-то говорит. Умеренную дозу честности, – женщина улыбнулась уголками губ. – А главное, оденьтесь поприличнее и ничего не бойтесь.

Но какие-то меры безопасности принять все же удалось. Еще когда берег только показался, Ву поговорила с Дитом, и деревянный рыцарь, отлепившись от носа судна, соскользнул под воду. Вероятно, он наподобие рыбы-пластуна присосался к днищу Странника, а может быть, просто бесшумно поплыл на глубине следом. Теперь корабль стал совершенно безликим. И, безликий, он смиренно стоял нос к носу со встречателем.

Уже очень скоро весь экипаж, включая вполне оправившуюся от ранения Еву, выстроился на ярко освещенной палубе. Странник, видимо, повинуясь просьбе оставшегося на мостике Джера, сбросил веревочную лестницу. Оставалось только подождать. Было так тихо, что можно было услышать, как один из лапитапов Ву чешет себе ухо.

Серопогонные все никак не поднимались. Тэсс хотела подойти и глянуть через борт, но Ласкез удержал ее за плечо:

– Они нас проверяют. Думаю, лучше нам всем не двигаться лишний раз. И не думать. Чтобы не пахнуть. Мало ли кого они прислали, вполне вероятно, что барсуков.

Кивнув, она покрепче прижала к себе Марча. Ей вроде бы удалось упросить его притвориться обычной игрушкой – по крайней мере, он не дергался и даже не жужжал. Тэсс не была уверена, чуют ли лавиби Зодчих, и все же… свою тайну она хотела сохранить. Пока.

Серопогонные наконец появились и, спрыгнув на палубные доски, стали внимательно оглядываться по сторонам. Тэсс в свою очередь рассматривала их, даже не скрывая своего любопытства.

Их было трое: два больших лоснящихся лавиби и мужчина-киримо, все – примерно в таких же неприметных мундирах, как у детектива Ронима и прочих давних гостей острова Четырех Ветров. Ласкез, судя по его задумчивому лицу, тоже это вспомнил. Его голубые глаза с жадной надеждой впились в киримо, но, конечно же, тот – рыжий, веснушчатый и уже ощутимо лысеющий – не был Ронимом. Да и нашивки на рукавах показались Тэсс другими. Эмблема над четверкой состояла из ровного круга и треугольника над ним.

Молчание затягивалось. Один из лавиби вдруг ощерил зубы, но второй что-то нечленораздельно пробормотал и даже улыбнулся. Он увидел рогатых зайцев у босых стоп Ву, рассмотрел и саму Ву, радостно ему улыбавшуюся. Тэсс не поверила своим глазам: эта странная особа никогда и ни с кем не кокетничала. Впрочем, может быть, она и сейчас не понимала, что делает.

– Здравствуйте, лоу.

Мади Довэ решила, видимо, что пора что-то предпринять. Она выступила вперед и слегка развела в стороны руки. Спину она держала очень ровно, глаз не опускала и вообще казалась воплощением выдержки. Оба барсука синхронно дернули носами и, видимо, удовлетворились тем, что учуяли.

– Здравствуйте, ла, здравствуйте, ли, – глотая в словах последние буквы, сказал один из них, более крупный и с белой подпалиной возле левого глаза. – Старший береговой офицер Шенпри, офицеры Дугласс… – он указал рукой на рыжего киримо, – и Шпагдо, – указал на барсука поменьше. – Назовите ваши имена.

Мади Довэ назвала их без промедления. Тэсс почувствовала, как на этот раз подобрался сам Ласкез, и взяла его за руку. Ладони Мади Довэ почти сразу легли им обоим на плечи:

– Это – мои дети. – Она указала взглядом еще на Тауру, Ву и Еву. – Я присматриваю за ними. Мы живем на одном из островов Малого мира, держим путь в Галат-Дор. Девочкам пора поступать в училища, а для моего дорогого мальчика уже почти готово место в одном из ваших учебных корпусов.

Барсук поменьше, офицер Шпагдо, одобрительно хмыкнул:

– Будешь серопогонным?

– Да, – кивнул Ласкез и улыбнулся вполне искренне.

Он верил в сказанное. Поэтому все прошло гладко.

Тэсс невольно восхитилась тем, как непринужденно вела себя ла Довэ. Ведь если разбирать ее объяснение по косточкам, в нем не было ни одного слова лжи. Да, они плыли в столицу, им и правда пора было учиться, а Ласкеза, возможно, действительно ждали. Поэтому барсуки выслушали вполне благожелательно и кивнули. Киримо же, не сводя прищуренных карих глаз с Ласкеза, вдруг произнес:

– А посмотришь на тебя… Черные волосы и голубые глаза. Тебя с охотой взяли бы и алопогонные.

Ласкез побледнел, услышав это, а Ева… кажется, она поджала губы. Пальцы доктора сжались у Тэсс на плече, но улыбнулась ла Довэ вполне ровно:

– Это, несомненно, большая честь, но, боюсь, нам рано замахиваться на подобное.

Старший барсук снова дернул носом. По-видимому, учуял он не ложь, а что-то другое, потому что, покосившись на своего рыжего напарника, примирительно махнул коротким хвостом:

– Да брось. Мальчик хочет оказать нам честь, а ты ему такое говоришь. Можно подумать, очень приятно, что все красивые самцы и самки достаются красным крысам. Фу.

– Тут вы правы, – отозвался киримо с мимолетной улыбкой, но тут же серьезно посмотрел доктору в глаза. – Скажите-ка, ла… а кто капитан этого славного живого корабля?

Тэсс вдруг подумала, что Странник может подать голос. Содрогнуться всей палубой и назвать во всеуслышание имя. Чепмэн… или Чара… или еще какое-то из тех, что обычно он повторяет в бреду морской бури. Но корабль молчал, канаты и паруса его не шевелились. Доктор Довэ с прежней невозмутимостью произнесла:

– Позвать его?

– Непременно. Мы должны видеть всех, кто прибыл из Малого мира. Ваши имена… – наконец снова подал голос второй барсук, все это время писавший в кожаном длинном блокноте, – у меня уже есть. Син-карты детей?

– Пока не выданы. Предоставить мой?

– Для начала позовите капитана.

Мади Довэ кивнула и громко окликнула Джера по имени.

Он появился почти мгновенно: одним ловким, мягким прыжком спикировал на деревянные доски и тут же выпрямился. Машинально провел ладонью по волосам, которые топорщились на макушке, и – повторяя за гостями – оскалился, хотя и вполне миролюбиво.

Барсуки напряглись. Киримо, окинув новое лицо взглядом и будто не совсем поверив глазам, уточнил:

– Ло… капитан?

От такого обращения Джер раздулся от гордости, но тут же коротким, удивительно четким и исполненным достоинства поклоном приветствовал береговых серопогонных:

– К вашим услугам. Я и Странник.

Тэсс невольно сморщила нос и услышала, как Таура хихикнула. Пальцы доктора снова предупреждающе сжались: никаких лишних эмоций, а значит, запахов. Впрочем… почти сразу Тэсс поняла, что опасения были несколько излишними. А скорее – запоздалыми. Она почувствовала спазм в желудке.

– К нашим услугам…

Если младший барсук и киримо, повнимательнее рассмотрев Джера, потеряли к нему интерес, то старший продолжал сверлить полукровку взглядом. Он смотрел на него очень странно: напряженно и даже испуганно. У него все время, не прекращая, дергался нос, точно офицер Шенпри надеялся втянуть в себя весь корабль одним вдохом и уже тогда хорошенько разнюхать. Хвост мотался из стороны в сторону. Джер терпеливо стоял, не двигаясь. Стояла и Мади Довэ, но теперь даже Тэсс учуяла бы идущую от нее душную волну беспокойства. Береговые ничего не говорили. Молчание опять затягивалось.

– Что-нибудь… – робко начала было доктор, но Джер перебил ее.

– Вас интересуют документы на корабль? Или…

Старший барсук словно проснулся. Очень медленно, явно стараясь как можно четче выговаривать слова, так, чтобы меньше слышался такатанский диалект, он спросил:

– Как… вас… зовут?

Он продолжал принюхиваться к Джеру, но отнюдь не враждебно. Тут было что-то другое… Чувство, которое просто…

– Джер. Я путешествую. И сейчас должен доставить эту семью в Галат-Дор.

Он тоже аккуратно употреблял самые правдивые фразы. Но его продолжали допрашивать.

– Давно вы путешествуете?

– Не очень.

– Сколько именно?

– Меньше юнтана.

Двое младших офицеров уже тоже, кажется, не совсем понимали, что происходит с их старшим. Они посматривали то на него, то на замерших на месте доктора и «ее детей». Спохватившись и, возможно, придя наконец к каким-то выводам, Шенпри махнул им лапой и коротко, невнятно приказал:

– Осмотрите корабль. Нет ли посторонних. – Он рассеянно глянул сквозь доктора Довэ и поспешил оправдаться: – Вы же понимаете, ла, меры предосторожности…

Женщина смотрела жадно и цепко. Она старалась предугадать развитие событий и, услышав эти слова, с явным трудом сдержала вздох облегчения:

– Конечно. Милые, кто-нибудь, сопроводите уважаемых ли.

– Мы вас везде проведем! – оживилась Ву и сделала приглашающий жест. Оба офицера, просияв улыбками, последовали за ней. – А то наш корабль очень не любит гостей. Берите фонари.

Тэсс невольно обратила внимание, что, уходя, Ву велела трем из любимых лапитапов сидеть на месте, причем велела необыкновенно строго. Задумавшись, зачем это было нужно, Тэсс не сразу заметила, что допрос возобновился. И что старый барсук уже подошел к Джеру совсем близко. Они оказались практически одного роста.

– До этого… – медленно, явно отвечая на какие-то новые вопросы, сказал Джер, – я жил в приюте. А потом меня нашел старый потерявшийся в море корабль. Нет, я не Зодчий. Да, именно нашел, и моя тэ, видимо, сошлась с его…

– Все верно… верно…

У старшего офицера был странный вид. Нос более не дергался, но глаза теперь лихорадочно сверкали, а шерсть на холке встала дыбом. Он сжимал и разжимал кулаки, что, впрочем, казалось не агрессией, а… беспокойством? Возбуждением? Джер, видимо, чуял именно эти эмоции и на мгновение выдал тревогу: он переглянулся с Ласкезом, мазнул взглядом по пистолету управителя в кобуре и наконец ровно поинтересовался:

– Что-нибудь не так? Надеюсь, у вас не возникает сомнений, что сейчас это мой корабль? При необходимости он скажет вам об этом сам, благо…

– Капитан Джер, офицер вовсе не имеет в виду ничего такого, – спешно встряла Мади Довэ. – Это было бы просто глупо. Украденный живой корабль не стал бы…

– На кого вы собираетесь учиться, милые девочки?

Лавиби-охранный спросил это, будто не услышав ни доктора, ни Джера. Воспользовавшись этим, тот пересек палубу и, подойдя, остановился возле ла Довэ.

Тэсс, наоборот, поспешила немного отойти.

– На инженера-конструктора, – произнесла она и не без удивления услышала, как то же самое сказала Ева. Два голоса прозвучали почти хором.

– На воспитателя, – негромко сказала Таура.

– Как славно… и что же, вы наняли это судно?

– Оно само пришло к нашим берегам, слава ветрам!

Доктор даже сумела улыбнуться. Джер поспешил кивнуть: это вновь было правдой. Ну, а то, что Джера там тогда еще не было…

– А как назывался приют, где…

Джер напрягся, но закончить вопрос серопогонный не успел. С нижних палуб поднялась Ву с большим фонарем, а с ней и двое береговых офицеров, которые коротко доложили: «Все в порядке».

– Так что же… – явно надеясь поскорее закончить неприятный разговор, начала Мади Довэ, – принести мои документы? Позволите нам пришвартоваться? Наша остановка не будет длительной. Какой нужно уплатить взнос, и…

Ответ прозвучал почти без промедления. Два барсука успели обменяться парой фраз, и старший произнес:

– Простите, но мне нужно поговорить с моими товарищами. Это не займет много времени.

– Конечно… – произнесла доктор упавшим голосом. Джер приобнял ее за плечи, а Ева побледнела, как снег. Напряженными выглядели и Ласкез с Таурой. Только Ву, севшая прямо на доски рядом со своими зайцами, хранила абсолютное спокойствие. Джер, наклонившись к ней, отчетливо прошептал:

– Если что-то пойдет не так, зови на помощь нашего деревянного болвана. Как-нибудь удерем.

– Джер, мы не можем нападать на кого-то в каждом месте, где останавливаемся…

Тэсс прошептала это, косясь на отошедшую в сторону троицу. Теперь уже все они выглядели взбудораженными и, судя по жестикуляции, горячо спорили. Не совсем понимал суть происходящего, кажется, только молодой барсук, но именно по нему можно было угадать о чем, вернее, о ком они спорят. Он чаще всех оборачивался. И косился на Джера.

– Если ты не заметила, самка, мы сами еще ни на кого не нападали, – прошипел лавиби. – А эти трое явно собираются нас арестовать. Возможно, они уже все знают про… – он бросил злой взгляд на Еву, – это. И нам уже приготовили виселицы. И…

– Считай они нас преступниками, их не было бы сейчас всего трое, – ответила сама Ева, никак на этот взгляд не отреагировав. – И вообще-то я…

Доктор нахмурилась и пресекла надвигающуюся ссору:

– Ребята, мы молчим, ждем и делаем все, что они потребуют. Нам нужно показать, что мы ничего не скрываем. И да, мы никого не будем больше атаковать. Ни сейчас, ни потом. Управителя не спасти, сидя в карцере.

Мади Довэ сказала это тем самым строгим голосом, который обычно действовал на Джера. Тот досадливо заскрипел зубами.

– Будете возражать? Может, вы, ло капитан?

Он понуро покачал головой. Доктор опять улыбнулась и спрятала руки в карманы дука. Женщина немного помолчала, будто собираясь с силами или мыслями, а потом довольно громко окликнула офицеров. В ее голосе прозвучали нотки капризного недовольства:

– Долго нам ждать, лоу? Нам давно пора спать, мы очень устали с дороги!

Старший барсук вздрогнул, и все трое разом замолчали. Они обернулись и направились к ла Довэ с извиняющимися улыбками.

Подобравшаяся, прямая, но все еще спокойная, доктор ждала. Лапитапы подбежали поближе, сели у ее ног, и Тэсс наконец поняла, почему Ву вообще притащила зверинец на палубу: идущий от зайцев запах наверняка хоть немного, но перебивал все прочие. И, может быть, теперь именно благодаря ему серопогонные еще не поняли, что несколько путешественников не находят себе места от страха.

– Прошу прощения за промедление, – начал младший барсук. – Мы понимаем, что это не слишком удобно. Мы иногда забываем, что большая часть вас привыкла бодрствовать днем, как бы это ни было противоестественно.

Пока он говорил, старший снова смотрел на Джера и дергал носом. Тэсс почувствовала, как в ее руках скрипнули слишком сильно сдавленные крылья Марча и как он недовольно трепыхнулся. Тэсс поспешила ослабить хватку. А в следующее мгновение она и вовсе чуть было не выронила самолет на доски, снова услышав голос офицера Шенпри:

– Ло капитан Джер, вам нужно будет пройти на берег с нами.

Джер глухо выдохнул. Тэсс оглянулась и увидела, что теперь и его лицо – точнее, та часть, которая не заросла густой шерстью, – побледнела. Кулаки сжались, и он явно сожалел о том, что доктор Довэ запретила ему встречать береговых офицеров с ружьем. Впрочем, об этом могла жалеть и сама доктор, которая обхватила его за плечи, бессознательно прижимая к себе. Смуглая, унизанная кольцами рука дрожала.

– Мы… что-то нарушили? – спросил, выходя вперед, Ласкез. – Потрудитесь разъяснить, что именно.

Тэсс уловила старательно повторенные бесцветные и твердые интонации детектива Ронима. При других обстоятельствах это даже рассмешило бы ее, но сейчас она просто вцепилась брату в руку и сильно за нее дернула. Она молчала, но надеялась, что ее поймут без слов.

Но береговые офицеры не злились. Все трое улыбнулись. Вполне дружелюбно и… нет, не может быть.

– Ло капитан Джер, – проигнорировав Ласкеза, снова заговорил старший офицер. – Вы можете взять с собой своих спутников сейчас или потом. Так или иначе, никто не причинит вреда ни им, ни вам. Пока мы не можем до конца посвятить вас в причины… но так или иначе…

Джер не стал дослушивать. Отстранившись от доктора, он сделал несколько шагов и подступил к офицерам вплотную. Оба его кулака были накрепко сжаты, но шерсть на холке даже не встала дыбом. Лавиби склонил голову к плечу, словно размышляя, и наконец с некоторым усилием произнес:

– Я пойду один. Потом я за ними вернусь. И надеюсь, вы не дурачите меня, потому что я выпущу вам кишки за любого с этого судна. Ясно?

– Джер! – одернула его Мади Довэ, но на этот раз он на нее даже не взглянул.

Серопогонные улыбнулись еще шире, а старший произнес:

– Да… наверняка.

И на этот раз Тэсс уже не могла не заметить, каким тоном была сказана эта короткая простая фраза.

Почтительно. Благоговейно. Почти раболепно.

– Швартовку разрешаем. Входите в порт за нашим судном.

…После того как Странник выполнил указание, Джер должен был покинуть борт вместе с офицерами. Паруса корабля тут же безжизненно обвисли, а по всему его нутру, по всей палубе прокатились дрожь и глухой сердитый гул. Было ясно, что без нового капитана уже никому и никуда не удастся уплыть. Тьма, подсвеченная только сиянием сикинараи, все сильнее сгущалась вокруг.

Мади Довэ первой бросилась следом и удержала лавиби уже у борта, через который он собирался лезть. Она схватила его за плечо и развернула к себе.

– Ты не должен.

Кажется, за прошедшие вахты плавания он успел немного привыкнуть к ее прикосновениям, потому что лицо его не дрогнуло. А может, он уже обдумывал, чего ждать на берегу и куда его хотят увести. Так или иначе, лавиби только улыбнулся ей, освободился и быстро догнал офицеров. Отплывая, он даже не обернулся.

– Ложитесь отдыхать, – отчетливо услышала Тэсс его последние слова. – Мало ли зачем пригодятся силы.

Но доктор Мади Довэ не спала. Она неподвижно сидела в каюте с девушками. Каждый раз, открывая глаза, Тэсс видела ее сгорбленный силуэт у иллюминатора. А глаза Тэсс открывала постоянно: ей тоже не спалось. Казалось, за несколько часов ей не удалось даже задремать. Иначе почему она слышала, как корабль тяжело, подавленно вздыхает и скрипит, а лапитапы Ву то и дело елозят по полу и скребут его, а также чешутся, щелкают и повизгивают?

Сама Ву вроде бы уснула, спрятавшись в одеяле, как в ракушке. И Таура тоже спала, хотя и совсем не так, как обычно. Шпринг возилась, вертелась, ее уши вздрагивали под растрепанными светлыми волосами. Иногда она двигала ногами, будто куда-то бежала, а потом замирала. И на все эти звуки доктор Довэ не обращала никакого внимания.

– За нами придут? – прошептала Тэсс, приподнявшись на локте. – Нас… арестуют? Тоже?

Женщина полуобернулась и взглянула на нее в упор, без улыбки.

– Надеюсь, нет. Хочется верить, что это просто недоразумение или перепроверка.

– Его повели к ним?

Тэсс не упомянула алопогонных, но доктор все поняла. Она устало прикрыла глаза, тут же опять их распахнула и сделала то, что делала, на памяти Тэсс, не слишком часто, – неопределенно пожала плечами.

– Я не знаю. Логика подсказывает мне, что если бы это был арест, то пришли бы за всеми сразу, и не эти безобидные береговые. Но…

– Надо было сказать, что капитан – я. Тогда они взяли бы меня, а не его.

Ла Довэ вздрогнула, потом торопливо покачала головой:

– Брось, моя милая ле. Ты же и сама знаешь, кто у нас на борту самый храбрый…

– Я и Марч, – упрямо, хотя и немного шутливо возразила Тэсс. – Не он же!

Женщина тихонько рассмеялась. Тэсс села на койке.

– Я пройдусь, – сказала она. – Поищу Еву. Она тоже волнуется, ей наверняка грустно.

Доктор не стала возражать. Она кивнула, отвернулась обратно к иллюминатору и только напутствовала:

– Не прячься в тенях. Ласкез сидит в «вороньем гнезде» с оружием.

Тэсс свесила ноги с койки, потом встала и вышла. Прямо в коридоре кают-компании она почувствовала прохладный легкий сквозняк, и от этого стало легче: свет от свечи в каюте казался каким-то… неуютным. Может быть, потому что освещал только тревожные лица.

Вскоре Тэсс – а вместе с ней и увязавшийся Марч – достигли носовой палубы. Тэсс сразу помахала рукой фигуре, зашевелившейся наверху, над снастями. Блеснуло ружейное дуло, но слов приветствия не прозвучало. Тэсс догадывалась, что брат тоже подавлен. Он наверняка волновался за друга и за сестру, а еще переживал за свое детское желание. Которое могло так и не исполниться, если вдруг…

…Если вдруг к утру они окажутся в том же славном месте, где Тэсс видела ло Паолино и его алопогонных друзей.

Тэсс не успела пройти и половину палубы, как уже нашла Еву. Та стояла, облокотившись на борт возле бочки с водой, лицом к светящемуся синим городу. Едва услышав шаги, девочка с Веспы бесшумно и плавно обернулась. Она вроде бы даже не была удивлена.

– Привет.

– Тоже не спится?

Ева кивнула. Она смотрела внимательно, в упор, не улыбаясь, и ее глаза красивого голубого цвета казались особенно яркими. Заметив, что левая рука перепачкана маслом, Тэсс уточнила:

– Опять чинила компас?

На этот раз веспианка все-таки улыбнулась и кивнула.

– Немножко.

– Да брось, он, наверное, таким и должен быть.

Когда Ева едва оправилась от ранения, ее повели гулять по Страннику, и чокнутый компас ее крайне заинтересовал. Ева долго трогала его, не обращая внимания на возмущенное бормотание из механического нутра.

– Бедняжка… – только и сказала она тогда.

Впоследствии, познакомившись поближе, Тэсс не без удивления узнала, что девочка любит механизмы и технику почти так же, как и сама Тэсс. И ей даже стало немного обидно, когда Марч начал иногда садиться к Еве на плечо, проявляя какой-то свой интерес. Веспианка, никогда не видевшая ни больших, ни маленьких самолетов и поначалу боявшаяся, уже вскоре с любопытством изучала его конструкцию и, не переставая, засыпала хозяйку восхищенными вопросами. На Тэсс она теперь смотрела как-то по-особенному, едва ли не как на высшее существо. А выражалось это в том, что при ней Ева иногда терялась. Как сейчас, например.

– И как?

– Никак, – вздохнула Ева.

Девочки встали бок о бок и какое-то время молчали. Тэсс углубилась в свои мысли, как ее отвлек голос Евы:

– Это все из-за меня. Я обещаю, что куда-нибудь исчезну, как только…

Безошибочно поняв, о чем она говорит, Тэсс покачала головой:

– Перестань. Даже если бы мы тебя не взяли, то наверняка бы наткнулись на патруль. А так… – она ободряюще улыбнулась, – у вас, из Пятого, нет ни зубов, ни когтей, и никто тебя не узнает среди нас. Ребенком больше, ребенком меньше, когда речь идет о приютских…

Она осеклась, почувствовав уже привычную горечь при одном только упоминании Крова. Ребенком больше, ребенком меньше… но ведь был человек, который – Тэсс это было доподлинно известно – знал в лицо всех своих воспитанников. Был. А сейчас его пытают. И этот человек…

Тэсс машинально коснулась собственной шеи и не нашла там цепочки. Она вспомнила, что послушалась совета Ву: сняла зеленую подвеску и оставила ее на крючке под светильником, возле койки. Теперь она осматривала камень только утром и перед сном. Кажется, он не кровоточил уже несколько дней.

– Ты права в другом, – с некоторым усилием продолжила Тэсс. – Не стоило нам тебя втягивать, увозить из дома. Ведь мы даже не знаем точно, что у нас получится, и…

Тэсс осеклась.

Когда после произошедшего девочка была еще без сознания, все они держали совет и решили придерживаться самой простой и безопасной версии всевозможных объяснений. Примерно той же, что озвучили береговым серопогонным, с маленькой разницей: Еве они признались, что в приюте случилось нечто очень плохое, поэтому-то они и уехали раньше Выпуска. «Нечто очень плохое» показалось тогда самой правильной формулировкой. Ведь даже доктор Довэ, кажется, не совсем знала, чем было это «нечто».

– Я благодарна, что вы меня спасли, – Ева сказала это спокойно и просто, слегка улыбнувшись, но тут же помрачнела. – И мне все равно нельзя возвращаться домой. Разве что через пару юнтанов, когда все успокоится, да и то…

Она тоже не стала договаривать, но Тэсс поняла. «Да и то меня, скорее всего, убьют». Людям из Пятого региона не прощают бегства. У алопогонных хорошая память.

– А так мои родители хотя бы в безопасности. За ними, наверное, следят, чтобы понять, не прячут ли они меня, но… это ведь временно. У нас быстро забывают тех, кто исчезает навсегда, и не вспоминают, если они… не возвращаются.

Тэсс поежилась и, поколебавшись, осторожно спросила:

– А… часто у вас исчезают навсегда?

Ева повернулась к ней.

– Что ты знаешь о Веспе? – прямо спросила она.

Тэсс задумалась. О Веспе она не знала почти ничего. Она могла найти ее на карте и догадывалась не задавать про нее лишних вопросов. Именно на Веспе – после Великого Прибытия из Малого мира, где некогда зародилась жизнь, – появились первые города, первые книги и, кажется, первые Зодчие. Потом цивилизация большей частью сместилась на теплые, равнинные, более легко обживаемые Перешеек и Протейю. Лесистая горная Веспа осталась средоточием истории, древних знаний, нетронутой природы. Тихим местом, где почти в любом, даже огромном городе можно было найти покой. А потом…

– Да, а потом была война.

– Резня… – тихо сказала Тэсс. – Так это называют. Таура опасается твоей родины.

Ева опустила глаза.

– Навсегда исчезают те, кто снова хочет стать частью Большого мира. Кто слишком много думает. Кто не раскаивается за ту войну и не чтит алопогонных как силу, ее оборвавшую. Говорят, что один раз множество таких людей даже сожрал Большой Зверь…

Тэсс удивленно моргнула:

– Зверь?

– С черными колесами. Исторгающий пар и движущийся по железным полоскам.

– Напоминает поезд. – Тэсс рассмеялась.

– А что такое поезд?

Тэсс коротко объяснила. Ева задумчиво кивнула и уточнила:

– Значит, там внутри можно находиться? Он как бы глотает?

– Ну… да.

– Какой у вас странный мир.

– Ты еще многое в нем увидишь, – пообещала Тэсс. – Главное – только бы Джера отпустили.

– Ты за него волнуешься? За этого задиристого барсука?

– Задиристого… – Тэсс усмехнулась, хорошенько обдумывая вопрос. – Дело не только в нем, хотя и он вроде не так плох, как кажется. Просто мы очень, очень спешим…

Она снова подумала о ло Паолино, и у нее снова все сжалось внутри. Ева, кажется, заметила ее настроение и, даже не поняв его причину, положила руку Тэсс на плечо:

– Рано обо всем этом думать. Как говорит моя сестра…

И Ева вдруг замолчала. Тяжело вздохнув, она убрала ладонь и произнесла:

– Я по ней скучаю. Прости, что-то вспомнилось… Я зря, да.

Тэсс посмотрела на нее и тоже коснулась ее узкого плеча пальцами.

– Я понимаю. Братья, сестры. Не представляю, как без них живется. Мы с Ласкезом вот близнецы, а вы…

Еве на лицо словно легла тень. Она прикусила губу, но потом все же с усилием улыбнулась:

– А мы… ни капельки не похожи. Так было всегда. Мы совсем разные.

– Так как она говорит? – напомнила Тэсс, просто чтобы ее отвлечь.

– «Лучше надеяться на лучшее, даже если не знаешь, что именно для тебя лучшее». Вот так.

Тэсс кивнула, оценив такой подход в полной мере. Пожалуй, никто – ни она сама, ни Джер с Ласкезом, ни даже доктор Довэ, – не знал, что именно было бы лучше для них прямо сейчас. Может, позволить себя поймать или сдаться самим? Тогда они точно смогли бы узнать о судьбе управителя и выяснить, что стало с Кровом. Им не пришлось бы прятаться и изворачиваться, изощренно обманывать и тем более с кем-то драться, ведь никто из них не был к этому готов. А может…

У Тэсс было еще как минимум два предположения, но она не успела даже хорошенько обдумать их. Спящий город наполнился звуками – перестуком, перекличками. Послышалась музыка рога. Вслед за этим к холодному синему свечению сикинараи добавилось другое – золотистое, маячащее за линией высаженных вдоль набережной хвойных деревьев. Оно непрерывно двигалось и представляло собой длинную мерцающую цепочку.

– Как странно…

Свечение приближалось. Вскоре Тэсс уже увидела, что это экипаж, запряженный четырьмя небольшими, но длинноногими и жилистыми карликовыми слонами – годилатарами. На годилатарах покрупнее двигались и окружавшие экипаж всадники. Лавиби. Все до одного – в бархатистых красных плащах, с фонарями и оружием. Но на них была не форма алопогонных или береговых. А что-то совсем другое.

Причудливая сверкающая процессия наконец выбралась на набережную и помчалась по ней. Ева смотрела на слонов во все глаза, да и Тэсс никогда не видела ничего подобного.

– Вот это да!

Спрыгнувший на палубу Ласкез выразительно присвистнул и прислонил винтовку к борту. Еще раз он присвистнул, когда процессия резко остановилась прямо напротив Странника, на широком пятачке возле пристани. Снова затрубил рог. Десятки любопытных барсучьих взглядов обратились на корабль. Потом…

Фонари были разом подняты. Головы – склонены. Тэсс вдруг поняла, что слоны выстроились так, чтобы полностью освободить пространство перед тяжелой, массивной дверцей экипажа. Через пару мгновений она распахнулась, и кто-то спустился по ступеням.

– Самки… дружище…

Тэсс окаменела. По «коридору», образованному всадниками с поднятыми фонарями, двигался Джер. Дойдя до самого края пристани, он остановился и внимательно посмотрел на девочек и Ласкеза снизу вверх. И наконец улыбнулся уголками губ.

– Странник, спусти, пожалуйста, трап. Капитан вернулся.

Корабль повиновался – как показалось Тэсс, с немалым облегчением. Один из канатов потянулся через борт, и полукровка-лавиби задержал его в ладони, изобразив короткое рукопожатие, после чего канат убрался назад. Но подниматься Джер пока не стал. Все так же улыбаясь, он сделал приглашающий жест в сторону кареты и, глядя куда-то за плечо Тэсс, произнес:

– Позвольте пригласить вас на прогулку.

Тэсс не сомневалась, что позади нее уже стоит доктор, увидевшая все происходящее в иллюминатор. Но оборачиваться она не стала.