Эрис

Эрис стояла в очереди продуктового магазина на углу улицы. На руке ее висела корзинка для покупок, а в ладони она сжимала пачку купонов со светящимися флаерсами из дешевой инстабумаги, предназначенных для жителей низов. Мама перечислила Эрис несколько нанодолларов, чтобы та купила себе что-нибудь на ужин, сама же ушла на встречу с «кем-то важным», впервые за несколько недель надев белую отутюженную блузку и жемчужные серьги. А вдруг этот некто – Эверетт, на секунду задумалась Эрис. Правда, ее перестало волновать, чем он занят. Скорее всего, мать шла на собеседование, решила Эрис и потеряла к этой теме всякий интерес.

Но было в ситуации и кое-что хорошее: вечером квартира в ее распоряжении. Не придется сидеть напротив мамы за высоким столом, под которым сталкивались их колени, и в полной тишине поедать лапшу с овощным бульоном.

В последнее время Эрис часто оставалась наедине с собой. После провальной вечеринки, на которой открылась правда о ее бедственном финансовом положении, она чувствовала себя изгоем. Конечно, друзья не переставали твердить, что все в порядке: на следующий день она получила множество сочувственных сообщений, ребята по-прежнему общались с ней в школе, спрашивали, не нуждается ли она в чем. Но девушка не верила в их искренность. Дружба с Эйвери оградила ее от худшего, и все же в коридорах Эрис слышала сплетни, а за каждым ее движением следили любопытные взгляды. Школьники перешептывались, как тяжело ей приходится, хотя многие из них и радовались ее падению.

Всю прошлую неделю Эрис шла из школы сразу домой, делала домашнее задание – других занятий не было – и рано ложилась в постель, чтобы пялиться в темноту. А заснув, видела кошмары о запертых комнатах и безумной погоне по бесконечным темным коридорам – что разительно отличалось от снов о полетах и ярких фантазий, которые она загружала из Творца Снов.

Словом, неделя прошла отвратительно. Эрис могла обратиться за помощью лишь к Эйвери. Могла бы зайти и к Корду, если бы их отношения еще продолжались. По пути к своей квартире Эрис то и дело останавливалась возле двери Мэриель, но потом со вздохом шла дальше. Прошло две недели с тех пор, как она провела с Мэриель ночь, а потом исчезла без следа, и теперь не могла постучаться к ней и предложить вместе провести время.

Эрис нетерпеливо переступила с ноги на ногу. На верхних этажах все происходило куда быстрее: роботы сканировали покупки и за считаные секунды списывали средства через ссылку на линзах, потом с помощью дронов отправляли товар на доставку. Однако, как выяснила Эрис, внизу автоматизированный и рациональный подход был неизвестен.

Наконец она подошла к кассе, и седая кассирша принялась щелкать по покупкам доисторическим ручным сканером. Эрис пыталась отвлечься, разглядывая пыльные витрины отдела сыров, автомат с ореховым маслом, который громко скрипел, работавшую на соседней ленте девушку с длинной косой пшеничного цвета и круглыми грустными глазами. На вид ей было лет тринадцать.

– С вас шестьдесят два доллара и двадцать шесть центов, – объявила кассирша.

Эрис достала из сумки планшет и провела им над сканером, но прибор издал сердитый гудок.

– Похоже, операция не прошла, – раздраженно сказала кассирша. – У вас есть другой счет?

– Э… – Эрис взглянула на экран, взмахом пальцев вывела баланс своего счета и ощутила тошноту.

У нее осталось меньше пятидесяти нанодолларов. Куда, черт побери, подевались деньги?

– Простите, – пробормотала она, заливаясь румянцем, – позвольте, я уберу некоторые товары, и вы пробьете снова.

Она услышала приглушенное ворчание очереди. В эту секунду Эрис хотелось провалиться сквозь пол.

Она оставила мегаупаковку лапши и соус к пасте, поколебалась, делая выбор между курицей и рожком мороженого с шоколадом и лаймом. Наконец со вздохом отчаяния Эрис отложила в сторону мороженое.

– Попробуйте вот так, – сказала она, когда кто-то вдруг перехватил ее мороженое.

– Ты разве не знала, что в магазине нужно подсчитывать сумму своих покупок? – Мэриель закатила глаза. – А если не умеешь складывать, на планшете есть специальная программа.

– Привет, – не удивившись, тихо произнесла Эрис. – Как дела?

Она забрала пакет с покупками – теперь операция прошла без проблем – и отодвинулась в сторону, пока сканировали немногочисленные приобретения Мэриель.

– Можно подумать, тебе есть какое-то дело. – Мэриель махнула планшетом и бросила Эрис рожок с мороженым. – Держи.

– Все в порядке, ты не обязана этого делать.

В замешательстве она последовала за Мэриель по коридору. Эрис не сразу поняла, что та купила мороженое для нее.

– Да ладно. – Мэриель пожала плечами. – У тебя был такой несчастный вид. Считай это запоздавшим подарком на день рождения. Я видела в ленте новостей вашу вечеринку на прошлой неделе.

Эрис почувствовала себя виноватой.

– Послушай, я не…

– Забудь. Ты мне ничего не должна.

– Прости меня, – громко сказала Эрис.

Несколько любопытных повернули головы в их сторону, и девушка понизила голос.

– Прости, – пробормотала она. Кажется, раньше ей никогда не приходилось просить прощения. – Я поступила отвратительно. Месяц выдался тяжкий. Я не хотела… – Она беспомощно замолчала. – Мне правда жаль. Спасибо за мороженое.

– Забудь. Все нормально.

Они дошли до квартиры Мэриель. Девушка толкнула дверь бедром – та оказалась не заперта – и шагнула внутрь.

– Подожди! – Эрис поморщилась, услышав мольбу в своем голосе, но к черту – уже поздно что-то менять. – Может, хочешь вместе провести вечер?

Мэриель угрюмо усмехнулась:

– Прости, Эрис, я не могу менять планы каждый раз, когда ты решишь пуститься в загул.

– Я имела в виду просто пообщаться. – Эрис старалась скрыть обиду. – Я больше здесь никого не знаю. Мне одиноко.

– На вечер у меня свои планы. И это вовсе не вечеринка. – Мэриель чуть смягчилась.

Может, Эрис задела в ней слабую струнку?

– Мне можно пойти с тобой?

Девушка изогнула бровь, внимательно глядя на нее:

– Ты забыла про мороженое.

– Ну пожалуйста.

Мэриель выхватила рожок из рук Эрис и сняла крышечку. Затем сунула в мороженое палец с красным ноготком и облизнула.

– Ммм. Шоколад и лайм. Превосходный выбор. И да, – проговорила она, когда Эрис снова открыла рот, – ты можешь пойти. Но в таком случае рано сбежать не получится. И распития вина тоже не предполагается.

– Значит, это все-таки вечеринка, – с триумфом проговорила Эрис.

Мэриель снова усмехнулась, но ничего не ответила.

– Ты привела меня в церковь? – прошипела Эрис. Они стояли перед резными деревянными дверьми собора Святого Павла. – Но сегодня же пятница, ты помнишь?

– Мама работает по выходным, поэтому мы всегда ходим сюда в пятницу вечером, а не в воскресенье утром. – Мэриель повернулась к Эрис. – Если хочешь, иди домой.

Эрис замешкалась. Идти им пришлось недалеко: церковь располагалась всего в десяти кварталах от их улицы, но Эрис никогда не замечала ее.

– Нет уж, – решила она.

– Рано отсюда не уйти, – напомнила Мэриель и толкнула тяжелую дверь.

У входа девушка опустила руки в святую воду. Когда Эрис прошла мимо мраморной чаши, не сделав того же, Мэриель вздохнула и коснулась мокрым пальцем ее лба. Та подчинилась.

Вслед за Мэриель Эрис двинулась по боковому нефу к кафедре, где уже сидела темноволосая пара средних лет и мальчик лет двенадцати. Как поняла Эрис, это были родители и брат Мэриель. Она прошептала им что-то, махнув в ее сторону. Родные девушки улыбнулись и кивнули Эрис, потом снова уставились вперед, слушая пение хора.

Эрис осмотрелась по сторонам. Было прохладно и мрачно, свет проникал сквозь витражные окна вдоль стен. Но раз они находились не с краю Башни, окна здесь не могли быть настоящими: они подсвечены с обратной стороны солнечными лампами. Сводчатый потолок занимал весь верхний этаж и, может, даже часть сто пятого. Возле стен стояли каменные статуи – люди в просторных одеяниях и с нимбами.

Эрис запоздало поняла, что прихожане опустились на колени. Поспешив последовать их примеру, она оперлась на специальную подушечку. Все разом запели, но Эрис не знала слов. Она взглянула на Мэриель.

– Просто молись, – прошептала та.

Эрис закрыла глаза и впустила незнакомые слова в свое сознание.

Всю службу она подражала прихожанам: садилась, опускалась на колени, вставала, снова садилась, подпевала и тихо сидела во время молитв. Хор завораживал, голоса смешивались с записью фортепиано, окутывая Эрис атмосферой волшебства. Она ощутила спокойствие, даже умиротворенность. Мысли ушли далеко-далеко. Какими были родители, когда встретились? Ее молодая мать работала моделью и бросила карьеру ради более зрелого мужчины, а отец только отошел после второго развода. Эрис даже пофантазировала о настоящем отце, гадая, где он сейчас находится и что у них может оказаться общего.

Она взглянула на родных Мэриель, подмечая, как все четверо держатся за руки, и с надеждой подумала, что у них все будет хорошо. Как и у ее неправильной, разрушенной семьи. Может, в этом заключается суть молитв, подумала Эрис, чтобы пожелать добра другим людям.

После заключительных слов священника все поднялись на ноги, стали пожимать друг другу руки и обмениваться добрыми словами. Для Эрис такое было в новинку – прикасаться к людям, которых совершенно не знаешь. Но в то же время ей нравилось находиться среди тех, кто не осуждал и не обращал внимания на ее прошлое, даже не знал ее имени. Пожав руки родным Мэриель и всем сидевшим на скамье перед ними, Эрис наконец повернулась к новой подруге.

– Да пребудет с тобою мир, – немного сдавленно прошептала она.

– А с тобою дух, – в ответ проговорила Мэриель, взяв Эрис за руку.

Когда они вновь сели, Мэриель не выпустила ее руки, а сцепила их ладони в замок. Эрис ничего не сказала: она смотрела вперед и крепко держалась за Мэриель. Потом слегка сжала ее ладонь, и через секунду девушка ответила тем же.

Оставшееся время службы они просидели в тишине, не расцепляя рук.

Когда месса закончилась, Эрис последовала за родными Мэриель, в толпе прихожан выходившими из церкви. После умиротворенной гармонии, царившей внутри храма, внешний мир казался слишком громким и многолюдным. Эрис вздрогнула, когда мимо промчался медицинский ховер с воющей сиреной.

– Спасибо, что позволила пойти с тобой в церковь, – сказала Эрис. Девушка кивнула.

– Эрис, – проговорила мама Мэриель, нарушив тишину. – Расскажи мне о себе. Что привело тебя и твоих родных на Бейнбери-лейн?

Эрис бросила взгляд на Мэриель, удивившись, что та ничего не рассказала про нее.

– У меня в семье сейчас проблемы, – призналась Эрис. – Мы живем с мамой. Мои родители разошлись.

С каждым разом ей становилось все легче говорить об этом. Может, когда-нибудь она сможет произносить эти слова без слез на глазах.

– Вот беда-то! – ответила мама Мэриель и, к удивлению Эрис, обняла ее.

Раньше ее никогда не обнимали чужие родители, даже родители Эйвери.

– Может, вы с мамой поужинаете с нами? – спросила женщина, когда они подошли к квартире Эрис.

Та замешкалась, дивясь тому, как сильно ей хочется остаться с ними.

– Мамы нет дома, а вот я с удовольствием зайду, – искренне проговорила Эрис.

Женщина заулыбалась и вошла к себе. Мэриель с любопытством глянула на Эрис.

– В чем дело? – спросила та. – Не хочешь, чтобы я заходила?

– Нет, – Мэриель покачала головой, – просто… Каждый раз, когда мне кажется, что я раскусила тебя, ты выкидываешь что-нибудь неожиданное.

– Удачи тебе. – Эрис засмеялась. – Даже мне не удалось себя раскусить, а я уже восемнадцать лет как пытаюсь.

Мэриель закатила глаза и завела Эрис внутрь.

Она устроилась за кухонным столом семьи Валконсуэло – оказалось, это фамилия Мэриель, – пока родители девушки гремели кастрюлями и сковородками на своей теплой, уютно устроенной кухне. Через некоторое время Эрис услышала шкворчание помидоров и сосисок. У нее потекли слюнки: за исключением меню школьной столовой, в последнее время она питалась лишь консервами и едой навынос.

Ужин оказался невероятно вкусным, за столом царил беспорядок. Эрис нравилось, как члены семейства Валконсуэло поддразнивают друг друга или спорят о баскетбольном матче, называя игроков, о которых Эрис никогда не слышала. Наконец отец Мэриель вышел в спальню, чтобы сделать импульс-вызов, а мама повела зевающего Маркуса из комнаты.

– Мы с Эрис помоем посуду, – вызвалась Мэриель, следя за реакцией подруги.

– Эрис наша гостья, – сказала из коридора мама.

– Я буду рада помочь, – настоятельно проговорила Эрис и поднялась, чтобы убрать со стола.

Ее позабавило удивление на лице Мэриель. «Ладно, – с иронией подумала Эрис, – несколько тарелок я осилю».

Они наводили порядок в тишине.

– Почему ты позволила пойти с тобой? – через некоторое время спросила Эрис.

Мэриель пожала плечами:

– Ты сказала, что тебе одиноко. Месса всегда мне помогает, когда я так себя чувствую.

Наконец, когда они все убрали, Мэриель выключила верхний свет и щелкнула кнопкой на электрической свече.

– Прости. – Она поставила свечку посредине стола. – Мы пытаемся уменьшить счет за электричество.

– Значит, мне пора уходить? – рискнула спросить Эрис.

Мерцание свечи отбрасывало странные тени на лицо Мэриель с выразительными скулами и своенравным выражением. Глаза девушки превратились в темные омуты, в которых Эрис ничего не могла разобрать. Прежде она не испытывала подобных чувств по отношению к другому человеку – они с Мэриель были так похожи и в то же время сильно отличались. Эрис потянулась к ее ладони, лежавшей на столе, но девушка отдернула руку и покачала головой.

– Тебе и впрямь пора уходить, – вздохнула Мэриель. – Эрис, я не могу снова ступить на этот путь, зная, как все закончится.

Эрис понимала, что лучше уйти, но Мэриель с непроницаемым лицом подалась вперед и пристально посмотрела на нее. Значит, сама сомневалась.

– На этот раз все закончится не так, – услышала Эрис собственный голос.

– Почему я должна верить?

– А что, если мы не станем торопить события? – проговорила Эрис и встала из-за стола.

Она сама удивлялась, почему ей так сильно хотелось этого.

Обдумывая слова Эрис, Мэриель склонила голову набок. В мерцании свечи блеснули дешевые красные камни в ее серьгах – огненные искорки на фоне темной завесы волос.

– Возможно, – наконец проговорила она.

Эрис кивнула.

– Ты знаешь, где меня найти, – сказала она и закрыла за собой дверь.

«Эрис Додд-Рэдсон, – подумала она, – самопровозглашенная королева флирта, предлагает не торопиться. Кто бы мог подумать?»