Эйвери
Эйвери смотрела вслед своей лучшей подруге. Казалось, она должна что-то сказать, не оставлять все на такой ноте, но столь близкое присутствие Атласа мешало ясно думать. Эйвери все утро ждала, когда он проснется, ее пробирала дрожь от головокружительного, дурманящего предвкушения. Она еле сдержалась, чтобы не ворваться к нему в комнату и прыгнуть на кровать, как делала каждое Рождество.
Эйвери беспрерывно вспоминала их поцелуй на крыше. Ее переполняли вопросы. Как они со всем справятся после случившегося? Что скажут Леде? Как быть с родителями?
– Атлас? – проговорила Эйвери, не зная, как сформулировать вопрос, но поняла, что он не смотрит на нее.
Взгляд парня застыл на двери, за которой скрылась Леда.
– Да? – медленно спросил он, поворачиваясь к Эйвери.
Ее решимость дрогнула. Почему он не улыбнется, ведь теперь они остались одни?
– Я хотела узнать… э…
На кухне раздался гудок: еда доставлена. Атлас устремился туда, даже не взглянув на Эйвери. Разочарованная, она последовала за ним и увидела, как он берет коробку из их любимой пекарни.
– Подожди. Ты сделал заказ в «Бейкхаусе»?
– Ага. Хочешь?
Она покачала головой, не веря глазам. Она все утро нервно расхаживала по комнате, сердце было готово выпрыгнуть из груди, а Атлас тем временем лежал в кровати и заказывал вафли?
– Прости. Что ты хотела спросить?
– Ой… я… – У Эйвери скрутило живот. – Забудь. – Она предпочла замять ситуацию.
Как же все неправильно. Эйвери хотелось кричать. Она растворила таблетку для гидратации в стакане апельсинового сока, лишь бы чем-то занять себя.
– Можно мне тоже одну? – неловко спросил Атлас.
Эйвери молча бросила ему пузырек.
– Спасибо. – Он вытряхнул на ладонь пару таблеток. – Господи, у меня ужасное похмелье.
– Безумная была ночь, да? – Эйвери надеялась добиться ответа.
Не может же он притворяться, будто поцелуя не было!
– Эйвс, ты устраиваешь отличные вечеринки.
Запищала микропечь; достав вафли, Атлас обмакнул их в сироп. Он до сих пор избегал встречаться с Эйвери взглядом.
– Не помню, когда в последний раз так напивался. Отвратительное похмелье, – повторил он.
– У меня тоже, – растерянно проговорила Эйвери.
Что происходит? Атлас сидит и завтракает как ни в чем не бывало, будто прошлой ночью они не целовались! Будто весь мир не сдвинулся со своей оси, безвозвратно меняя налаженное существование Эйвери.
Неужели Атлас был настолько пьян, что ничего не помнит? Или хуже – делает вид, будто поцелуя не было, потому что тот ничего не значил и Атлас жалеет о нем?
– Эйвери? Это для тебя.
В проеме стояла их горничная, Сара, и держала в руках цветочную композицию в чеканном металлическом сосуде. Эйвери тут же глянула на Атласа: не от него ли подарок? Может, он просто осторожничал, а с помощью цветов пытался сказать о своих чувствах.
Закутавшись в халат, Эйвери шагнула вперед и достала из цветов плотный кремовый конвертик. «Эйвери» – было написано там старинным почерком с завитками. Ну конечно, обрадованно подумала она, Атлас помнит ее любимый стиль каллиграфии. Пряча улыбку, девушка открыла конверт.
Но цветы прислал не Атлас. «Длинные корни для твоей теплицы, – говорилось там. – Ватт».
«Ватт?» – изумилась Эйвери. Вспомнился их разговор прошлым вечером. Кто этот парень на самом деле и почему она так мало знает о нем? Эйвери зарылась носом в букет, скрывая растерянность, и сделала глубокий вдох. Запах был пьянящим, легким и воздушным. Эйвери отметила, что цветы подобраны со вкусом: гипсофила, пионы и в самом центре – единственная белая роза. Все растения имели корни, а широкую и глубокую банку заполняла земля. Цветы не были срезаны, и при желании их можно пересадить в ящик.
Очевидно, Ватт хорошо продумал свой подарок. Эйвери этот жест очень тронул.
– Отнести их в твою комнату? – предложила Сара.
– Поставь лучше сюда, на кухонный стол. – Эйвери не сводила взгляда с Атласа.
Она надеялась, что цветы вызовут в нем хоть какую-нибудь реакцию: ревность или, по крайней мере, любопытство. Но он лишь жевал вафли и не смотрел в ее сторону.
– Атлас, что думаешь? – не выдержала Эйвери.
– Очень красивые.
Он даже не спросил, от кого они. У Эйвери сдавило грудь. Девушка облокотилась о стол и посмотрела на букет. Цветы прелестны, но все они обречены. На пути их крошечных корней стоят жесткие стенки контейнера.
Эйвери отломила веточку гипсофилы и сунула в карман халата. Потом вернулась в спальню и тихо закрыла за собой дверь.